CC BY
203
УДК 340
Дворжицкая Марина Андреевна
адъюнкт кафедры уголовного права Санкт-Петербургский университет МВД России dvorzhickaya91@mail. ru Marina A. Dvorzhitskaya
graduated in a military academy of department of the criminal law of the St. Petersburg university Ministry of Internal Affairs of Russia Russian Federation, dvorzhickaya91@mail. ru
Нормы о прикосновенности к преступлению: исторический и современный аспекты
The implication to a crime in the Russia: historical and modern aspects
Аннотация. В статье раскрывается периодизация зарождения и формирования института прикосновенности к преступлению в России. Отражены основные тенденции его развития. Анализируются вопросы, связанные с современным состоянием прикосновенности к преступлению в теории уголовного права и уголовном законодательстве. Указывается, что прикосновенность к преступлению является эффективным средством противодействия преступности. Сформулированы теоретические рекомендации по совершенствованию законодательства о прикосновенности к преступлению.
Ключевые слова: преступление, прикосновенность к преступлению, недонесение, укрывательство, попустительство.
Annotation: This article reveals the period of the sergeant and the formation of the institute implication to a crime in the Russia. The main trends in the development of the legal institute are reflected. Analyzes the issues related to the present state of the implication to a crime in the theory of the criminal law and criminal legislation on the implication to a crime. Indicates, that the implication to a crime is an effective instrument for combating crime. Theoretical recommendations for the improvement of the legislation on the implications of the crime are formulated.
Key words: crime, implication to the crime, failure, concealment, acquiescence.
Вопросы, касающиеся прикосновенности к преступлению сегодня особенно актуальны. Во-первых, из-за криминализации одной из ее форм -недоносительства, а, во-вторых, в связи с пребыванием российского общества в состоянии духовно-нравственного кризиса, в результате которого преступный мир с помощью равнодушных граждан становится защищенным от
разоблачения и привлечения виновных к установленной законом уголовной ответственности.
Исторически нормы о прикосновенности к преступлению присутствовали еще в Древней Руси. Так, первым законодательным актом, в котором появился прообраз прикосновенности к преступлению в форме недоносительства, являлся Устав князя Ярослава «О судах церковных» Х-Х1 веков.
В дальнейшем в Русской Правде нашли свое закрепление правила об укрывательстве преступников коллективом - статья 20 краткой редакции и 77 пространной редакции Русской Правды. Установление коллективной ответственности за укрывательство преступника было обусловлено специфическим построением отношений между членами общины, основывающихся на взаимной помощи, что существенно затрудняло поиск злоумышленников.
В статьях 11 и 17 краткой редакции, 32 и 112 пространной редакции Русской Правды был предусмотрен запрет на сокрытие частным лицом холопа, совершившего противоправное действие.
В последующие годы нормы о прикосновенности к преступлению постепенно развивались и следующим важным шагом на пути формирования прикосновенности, как целостного уголовно-правового явления, стало закрепление всех ее форм, а именно укрывательства, недоносительства и попустительства в одном источнике - Соборном Уложении 1649 года. Связь между формами в рассматриваемом памятнике установить не представляется возможным, поскольку правила о них были рассредоточены по разным главам Уложения.
Особый интерес представляют статьи 6 и 9 главы II «О государственной чести, и как его государское здоровье оберегать» Соборного Уложения 1649 года, в нормах которых устанавливалось наказание в виде смертной казни жене, детям и родственникам преступника, с которыми он жил вместе, если они ведали об его измене и укрывали его.
Вплоть до Уложения 1845 года значимых изменений правила о прикосновенности не претерпели. На основании вышеизложенного, полагаем, что первым этапом в развитии норм о прикосновенности к преступлению в российском законодательстве следует считать период зарождения прикосновенности к преступлению (X век-1844 г.).
В Уложении «О наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года укрывательство, недоносительство и попустительство были объединены в одно целое - прикосновенность к преступлению. Таким образом, в рассматриваемом источнике прикосновенность к преступлению оформилась как единое уголовно-правовое явление, то есть количественные изменения, касающиеся появления трех форм прикосновенности привели к качественному изменению.
В Общей части Уложения были закреплены сгруппированные правила о прикосновенности к преступлению, однако, родовое понятие последней отсутствовало. Нормы, регламентирующие ответственность за прикосновенность к преступлению, располагались в статьях после предписаний
о соучастии в преступлении. Как справедливо утверждал А.Д. Макаров, такая последовательность свидетельствовала о признании связи между этими институтами уголовного права, однако, исключала их тождественность [5. С. 18].
В Особенной части Уложения были рассредоточены статьи, в которых регламентированы специальные случаи прикосновенности.
Особый статус прикосновенным деяниям придавался по отношению к государственной власти. Так, согласно статьям 265, 266 Уложения, лишению всех прав состояния и смертной казни подвергались попустители, укрыватели и недоносители о преступлениях против государя и власти, о преступниках и преступлениях против членов императорского дома.
Однако, касаясь остальных преступлений, существенным ограничением сферы влияния норм о прикосновенности, по Уложению 1845 года стало установление обстоятельств, по которым лицо, укрывавшее или не донесшее о преступлении, совершенном близким родственником или родственником, освобождалось от наказания по решению суда(статья 134). Исключением для данных правил являлась прикосновенность к государственным преступлениям, где узы родства не играли никакой роли, а прикосновенные лица карались по всей строгости закона.
Для усиления местной власти в 1881 году было утверждено Положение «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», согласно которому положение прикосновенных лиц существенно ухудшалось, а именно, задержанию, предварительному аресту, обыску и выемке подлежали не только лица, подозреваемые в совершении государственных преступлений, но и прикосновенные к ним, тем самым прикосновенные приравнивались к главным виновникам.
В Уголовном Уложении 1903 года институт прикосновенности претерпел регрессивные изменения, положения о ней в Общей части отсутствовали, а в Особенной части имелись правила, устанавливающие ответственность за отдельные формы прикосновенности. По Уложению освобождались от ответственности за укрывательство и недонесение о преступлении лица, состоящие в родственной связи с лицом, виновным в основном преступлении.
После принятия Уголовного уложения в 1903 году и вплоть до октября 1917 года существенных изменений нормы о прикосновенности не претерпели. На данном этапе видится завершение периода законодательного закрепления прикосновенности к преступлению(1845 г. - сентябрь 1917 г.).
В первые годы после Октябрьской революции 1917 года было издано множество постановлений, регламентирующих ответственность за прикосновенность к преступлению. Так, например, Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 мая 1918 года «О взяточничестве», согласно которому, лица, прикосновенные к взяточничеству, подлежали ответственности наравне с соучастниками.
В УК РСФСР 1922 года отмечено прогрессивное движение на пути законодательного оформления отдельных форм прикосновенности и сделан шаг
на пути к их выделению в самостоятельный уголовно-правовой институт.
В УК РСФСР 1926 года ответственность лиц, прикосновенных к преступлению была детализирована. Сохранилась тенденция отнесения укрывательства преступлений к пособничеству. Было наказуемо сокрытие не только преступника, но и следов преступления. Попустительство приравнивалось к соучастию. В Общей части УК РСФСР 1926 года появилось положение о недонесении о совершенном или готовящемся преступлении и том, что его нарушение влечет применение мер социальной защиты лишь в случаях, специально указанных в УК РСФСР 1926 года.
В дальнейшем, вплоть до издания Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года существенных изменений, касающихся норм о прикосновенности к преступлению не произошло.
Таким образом, рассмотренный выше период переосмысления прикосновенности к преступлению следует ограничить следующими временными рамками: октябрь 1917 г. - ноябрь 1958 г.
В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 25 декабря 1958 года прикосновенность впервые в истории уголовного законодательства окончательно отделилась от соучастия в самостоятельный уголовно-правовой институт. Юридически более совершенными стали формулировки норм о ней.
В УК РСФСР 1960 года располагались статьи 18, 19, где установлены общие начала самостоятельной от соучастия ответственности за заранее не обещанное укрывательство и недонесение, и указано, что данные нормы распространяются на специально предусмотренные Особенной частью УК РСФСР 1960 года случаи. О попустительстве также как и в предшествующих Основах речи не шло.
В 1962 году УК РСФСР 1960 года претерпел изменения, в результате чего, глава «Государственные преступления» Особенной части пополнилась статьями 881 и 882 УК РСФСР, нормы которых устанавливали ответственность за недонесение о ряде известных готовящихся или совершенных государственных преступлениях, и за укрывательство ряда государственных преступлений, перечисленных в диспозиции, и расположенных в этой же главе.
Впоследствии институт прикосновенности претерпел существенные ограничения. Так, законом РФ от 29 апреля 1993 года от уголовной ответственности освобождались супруги и близкие родственники лица, совершившего преступление, в случае заранее не обещанного укрывательства и недоносительства.
Исторический экскурс показывает, что законодателем уделялось пристальное внимание прикосновенным деяниям, а нормы о прикосновенности к преступлению имеют долгий путь становления и развития.
Развитие правил о прикосновенности к преступлению можно условно подразделить на несколько этапов:
1) зарождения прикосновенности к преступлению (X век - 1844 г.). Данная стадия характеризуется законодательным закреплением отдельных
форм прикосновенности к преступлению;
2) законодательного закрепления прикосновенности к преступлению(1845 г. - сентябрь 1917 г.). Определение прикосновенности к преступлению отсутствовало, однако из текста закона вытекало, что она является родовым понятием по отношению к ее формам: укрывательству, недоносительству и попустительству. Указанные разновидности содержались либо в статьях с основным преступлением, либо были выделены в самостоятельные составы;
3) переосмысления прикосновенности к преступлению(октябрь 1917 г. -ноябрь 1958 г.). Данный период характеризуется уходом от законодательных разработок в области прикосновенности к преступлению предыдущего этапа, преемственностью терминологического аппарата, появлением множества разрозненных правил, регламентирующих ответственность за формы прикосновенности;
4) консолидации норм о прикосновенности к преступлению в самостоятельный уголовно-правовой институт(декабрь 1958 г. - 31 декабря 1996 г.). В законодательстве указанного периода родовое понятие прикосновенности к преступлению отсутствовало, однако присутствовали общие и специальные нормы о ней. Законодательно были закреплены укрывательство преступлений и недонесение о них, попустительство преступлению не выделялось.
Также следует отметить основные тенденции развития института прикосновенности к преступлению. На протяжении всей истории развития уголовного законодательства не дается определения понятию прикосновенности к преступлению. Не смотря на это, последняя широко применяется в уголовной политики государства, особенно ее применение наблюдалось во времена напряженной обстановки в стране. Кроме того анализ отечественного уголовного законодательства позволяет выявить тенденции сужения круга деяний, за которые наступает уголовная ответственность за прикосновенность к преступлению, более четкого отграничения прикосновенности к преступлению от соучастия, дифференциации ответственности лиц, совершивших прикосновенные деяния.
С 1 января 1997 года вступил в силу действующий УК РФ. Из Общей части УК РФ были исключены правила о нем, а в Особенной части УК РФ осталась лишь одна норма, регламентирующая ответственность за укрывательство, при этом, только особо тяжких преступлений.
Однако, не смотря на такое законодательное ущемление, институт прикосновенности к преступлению не потерял своего значения. Особенно об этом неуместно утверждать в связи с криминализацией недонесения о преступлении. Поэтому утверждение А.В. Наумова, который убеждал, что отныне проблема прикосновенности является проблемой существования в УК одной статьи Особенной части, и, в связи с этим, можно сказать, что прикосновенность к преступлению, как институт Общей части уголовного права, себя исчерпала[7. С. 315], считаем необоснованным.
Исходя из того, что в УК РФ определения понятия прикосновенности к
преступлению не установлено, сегодня появляется необходимость по новому взглянуть на прикосновенность к преступлению.
В теории уголовного права предлагаются различные интерпретации исследуемого явления. Так, С.В. Бородин понимал под прикосновенностью к преступлению такую общественно опасную деятельность (либо бездеятельность), которая хотя, и связана с совершенным преступлением, но не содействует его совершению [2. С. 147]. А.А. Васильев рассматривал ее, как «деяние лица, не участвовавшего в совершении основного преступления, заключающееся в действии (бездействии) с вещами материального мира, содержащими информацию об основном преступлении, участником, свидетелем и (или) потерпевшим от основного преступления, либо с информацией об основном преступлении, направленное на воспрепятствование выявлению, расследованию и раскрытию основного преступления» [3. С. 1415].
В целом все точки зрения имеют право на существование, их авторы пытаются указать исчерпывающий перечень признаков, обозначить связи прикосновенности с иными уголовно-правовыми явлениями. Однако, по нашему мнению, представленные в науке дефиниции либо необоснованно расширяют содержание прикосновенности, либо наоборот сужают.
По мнению автора сложности при установлении родового определения прикосновенности возникают, во-первых, в связи с тем, что ее формы неодинаковы между собой по многим признакам, а, во-вторых, в том, что ученые, рассматривают под прикосновенностью разные формы, отсюда и вытекает многообразие формулировок.
Анализируя признаки прикосновенности к преступлению, прежде всего, следует обратиться к наиболее важному ее признаку - общественной опасности. Так, В.И. Морозов и А.В. Зарубин справедливо утверждают, что прикосновенность к преступлению увеличивает возможность для уклонения лица, совершившего основное (первоначальное) посягательство, от уголовной ответственности, наказания и применения иных мер уголовно-правового характера с помощью лиц, не участвовавших в его совершении[6. С. 34]. Свойство общественной опасности заключается в существенной вредоносности исследуемого деяния и означает то, что прикосновенность к преступлению находится в сфере уголовно-правового регулирования. Данное свойство является фундаментальным.
Следующим важным признаком, на основании которого прикосновенность к преступлению существует, на наш взгляд, является наличие последнего. При отсутствии основного преступления, прикосновенности к нему также не будет существовать. Наиболее удачным мнением по данному поводу является утверждение Трифонова В.Г., который обозначал, что прикосновенность к преступлению возможна только при наличии и по поводу последнего [8. С. 9]. Схожей точки зрения по данному поводу придерживались В.И. Морозов и А.В. Зарубин. На основании изучения судебной практики, ими было установлено, что отсутствие основного
преступления или недоказанность обвинения лица в совершении преступления будет одновременно означать ненаказуемость прикосновенности к нему[6. С.
31].
Установив, что прикосновенность к преступлению возможна только при наличии и по поводу основного преступления, следует также отметить, что лицо, ее совершившее, не должно само участвовать в его совершении. Так, Е.О. Волотова пишет, что прикосновенность к преступлению это виновно совершенное общественно опасное деяние, не являющееся непосредственным участием или соучастием в основном преступлении [4. С. 11-12].
Автор соглашается с необходимостью отмеченного выше признака, однако в контексте сказанного полагает, что представляет интерес следующее постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23.11.2016 года, согласно которому уголовное дело в части осуждения З. и К. было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления по следующим основаниям. Суд, квалифицируя действия З. и К. по ст. 316 УК РФ исходил из того, что осужденные участвовали в сокрытии убийства, совершенного Л. Между тем из изложенных судом обстоятельств следует, что З. и К. не только принимали участие в сокрытии убийства, очевидцами которого являлись, но и непосредственно до этого участвовали в угоне автомобиля потерпевшего группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни, в угнанном автомобиле перевозили труп убитого И. Таким образом, З. и К., укрывая убийство потерпевшего, скрывали тем самым, и совершенное ими преступление, связанное с угоном автомобиля[1].
На основании вышеизложенного, мы делаем вывод, что ответственности за прикосновенность к преступлению не подлежит также лицо, которое, укрывая предикатное преступление, скрывало и иное совершенное им преступление, то есть лицо не должно изобличать самого себя. Полагаем, что указанное положение вполне обоснованно и вытекает из ст. 51 Конституции РФ.
Говоря об основном преступлении и прикосновенном к нему деянии, необходимо уточнить, как они связаны. Безусловно, связь между прикосновенным деянием и основным преступлением существует. Иначе говоря, наличие основного преступления является главным условием, на основании которого существует прикосновенность к преступлению. Однако событие главного преступления и событие прикосновенного деяния развиваются независимо друг от друга. Называя связь между прикосновенным и предикатным деяниями касательной, Р.Д. Шарапов абсолютно верно замечает, что прикосновенность никак не обуславливает наступление общественно-опасного последствия основного общественно-опасного деяния, поэтому не находится в причинно-следственной связи с преступным результатом основного преступления, совершенного другим лицом [9. С. 38].
Подводя итоги вышесказанному, следует отметить, что прикосновенность к преступлению есть самостоятельный институт российского уголовного права, отражающий конкретные явления действительности и обладающий
специфическими признаками, имеющий свои корни в древнерусском праве. Положения о нем предусмотрены в Общей и Особенной частях УК РФ.
Прикосновенность к преступлению представляет не только модель совершения преступления, но также подразделяется на формы, через которые она реализуется в самостоятельных преступлениях. Круг деяний, к которым, согласно действующему уголовному законодательству, возможна прикосновенность к преступлению является закрытым.
Деяния прикосновенных, как помогают лицу, совершившему предикатное преступление избежать уголовной ответственности, наказания, общественного порицания, так и стимулируют иных лиц к совершению преступных посягательств. То есть можно сказать, что прикосновенные деяния благоприятствуют совершению преступлений.
Прикосновенность к преступлению возникает при наличии и по поводу основного преступления, она никак не обуславливает наступление общественно-опасного последствия основного общественно-опасного деяния, поэтому не находится в причинно-следственной связи с преступным результатом предикатного противоправного посягательства.
Существенными ее чертами также является то, что прикосновенное лицо не должно участвовать в основном преступлении, а также не должно разоблачать себя в совершении иных преступлений.
Таким образом, прикосновенность к преступлению можно определить как деяние, возникающее по поводу и на основании основного преступления, находящееся в касательной связи с последним, совершенное лицом, в нем не участвовавшим, и не изобличающим себя в ином преступлении.
Литература:
1. Приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей в отношении осужденных за укрывательство особо тяжкого преступления № 117-П16ПР[Электронный ресурс]: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 ноября 2016 года: // Гарант: официальный сайт. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LA W191669/ (дата обращения: 22.11.2017).
2. Бородин С.В. Преступления против жизни. - М.: Юридический центр Пресс, 2003.467 с.
3. Васильев А.А. Уголовно-правовая характеристика прикосновенности к преступлению: автореф. дис...канд.юрид.наук:12.00.08 - Екатеринбург, 2009.
4. Волотова Е.О. Прикосновенность к преступлению: понятие, виды, ответственность: дис. ... канд. юрид. наук:12.00.08. -М., 2011.
5. Макаров А.Д. Уголовная ответственность за прикосновенность к преступлению: дис...канд. юрид.наук:12.00.08. -М., 2004.
6. Морозов В.И., Зарубин А.В. Уголовно-правовое регулирование прикосновенности к преступлению. Учебное пособие. - Тюмень, 2005.87 с.
7. Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Том 1: Курс лекций. Изд. 4-е, исправленное и переработанное/ А.В. Наумов. - М., 2007. 710 с.
8. Трифонов В.Г. Заранее не обещанное укрывательство преступлений и несообщение о них как виды прикосновенности к преступлению: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. - СПб., 2000.
9. Шарапов Р.Д. Совместная преступная деятельность без признаков соучастия: прикосновенность к преступлению, участие в преступлении, при отсутствии совместного умысла // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015.№4(34).С. 36-40.
Literature:
1. The sentence imposed on the basis of the verdict, the jury convicted for concealment of a particularly serious crime No. 117-П16ПР[Electronic resource]: resolution of the Presidium of the Supreme Court of 23 November 2016: // the guarantor: the official website. Mode of access: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LA W_191669/ (accessed: 22.11.2017).
2. Borodin S. V. Crime against life. - M.: Juridical center Press, 2003.467
pages.
3. Vasiliev A. A. Criminal legal characteristic of a crime implications: abstract. dis...kand.the faculty of law.Sciences:12.00.08 - Ekaterinburg, 2009.
4. Bolotova E. O. the Implication of the crime: definition, types, responsibility: dis. kand. the faculty of law. Sciences:12.00.08. - M., 2011.
5. Makarov A. D. Criminal liability for the implication of the crime: dis. kand. the faculty of law.Sciences:12.00.08. - M., 2004.
6. Morozov V. I., Zarubin A.V. Criminal legal regulation the implications of the crime. Textbook. - Tyumen, 2005.87pages.
7. Naumov A. V. Russian penal law. The common part. Volume 1: lectures. Ed. 4th, corrected and revised/ A. V. Naumov. - M., 2007. 710pages.
8. V. G. Trifonov in Advance not promised concealment of crimes and failure to report them as the types of implications to the crime: dis. kand. the faculty of law. Sciences: 12.00.08. - SPb, 2000.
9. Sharapov R. D. Joint criminal enterprise with no signs of complicity: the implication of the crime, participation in crime, in the absence ofjoint intent // Legal science and law enforcement practice. 2015.№4(34).Page 36-40.
