CC BY
94
УДК 343 (091) ББК 67.3
© 2019 г. Крутикина Юлия Анатольевна,
адъюнкт Академии управления МВД России.
E-mail: [email protected]
ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ НЕСООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
В статье рассматриваются исторические аспекты законодательного закрепления норм о несообщении (недонесении) о преступлении и их влияние на действительность. Анализируются мнения русских и советских ученых, а также современных специалистов в области уголовного права по вопросам несообщения (недонесения) о преступлении.
Ключевые слова: несообщение о преступлении, уголовное право, уголовная ответственность за несообщение о преступлении, недонесение, недоносительство, заранее необещанное несообщение, уголовное законодательство, терроризм, преступления террористической направленности.
Krutikhina Yuliya Aleksandrovna - Adjunct of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs
of the Russian Federation.
HISTORICALAND LEGAL FOUNDATIONS OFTHE FAILURE TO PROVIDE INFORMATION
ABOUTA CRIME
The article deals with the historical aspects of legislative consolidation of norms without connection (noncommunication) about the crime and their impact on reality. The opinions of Russian and Soviet scientists as well as modern experts in the field of criminal law on the non-presentation (non-presentation) of information about the crime are analyzed.
Keywords: failure to provide information about the crime, criminal law, criminal liability for failure to provide information about the crime, failure to provide information, failure to report, criminal law, terrorism, terrorist crimes.
Конституция Российской Федерации закрепила положение о том, что Россия есть демократическое федеративное правовое государство, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и зашита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст. 1, 2).
Одной из гарантий реализации конституционных постулатов является Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ). Российская Федерация исходит из необходимости постоянного совершенствования мер по обеспечению соблюдения и зашиты прав и свобод человека и гражданина. История развития уголовного законодательства свидетельствует о том, что с течением времени под влиянием различных факторов - политических, экономических, социальных, меняется отношение законодателя к определению круга преступных деяний, потому некогда изъятая из УК норма о недоносительстве в июле 2016 года была возвращена в уголовное законодательство, правда, в существенно измененном виде.
В девяностые годы прошлого столетия, на волне демократизации и желания России
вступить в Совет Европы, из УК РСФСР был исключен целый ряд преступлений, которые, как считалось, нарушали демократические права и свободы граждан. При разработке нового УК РФ, по тем же причинам, многие преступления, считавшиеся таковыми с 1960 года, были декриминализированы. Одной из них стала ст. 190 УК РСФСР «Недонесение о преступлениях». Считалось, что обязывать граждан к доносительству негуманно, да и само название носит ярко выраженную негативную эмоциональную «окрашенность».
Недонесение о преступлении не является новеллой советского уголовного права, ответственность за него существовала в России, начиная со времен правления Б. Ф. Годунова, а упоминания о недонесении находят свое отражение еще в Церковном уставе Ярослава [1, с. 17]. В текстах Присяги на верность Государю, приносившейся населением при восхождении царей на престол, «прописывалась всеобщая обязанность «извета», т. е. извещения о готовящихся преступлениях против монарха. Впрочем, никаких санкций за неисполнение названной обязанности, кроме лишения лица «Божьей милости» и «благосло-
вения» высшего духовенства, в законе вплоть до Уложения, не было» [2, с. 75].
Соборное уложение 1649 года придавало самостоятельность данному деянию лишь при недонесении о заговорах против Государя, в остальных случаях недонесение самостоятельного значения не имело и влекло наказание за соучастие.
Более поздние законы Царской России: Артикул воинский 1715 года, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, Уголовное уложение 1903 года выделяют недонесение об общеуголовных преступлениях, различают недонесение о готовящемся и совершенном преступлении, определяют круг лиц, освобождаемых от уголовной ответственности за недонесение.
За время существования уголовной ответственности за недонесение о преступлении представители русской школы уголовного права сформировали три варианта понимания недоносительства.
Одни считали недоносительство своего рода «спомоществом» в соучастии в преступлении либо оказание покровительства преступнику [3, с. 67]. К благоприятствователям преступлению Г. И. Солнцев относит недоносителей об укрывательстве людей или вещей [4, с. LVII]. Однако наказание за подобные деяния, по мнению И. Е. Неймана, должны устанавливаться «в одних только важных случаях» и в зависимости от каждого конкретного случая.
Представители второй группы признавали самостоятельность прикосновенных деяний и выделяли ряд основных признаков. Сторонниками названного подхода можно назвать Н. С. Таганцева, Н. Д. Сергеевского, П. Д. Калмыкова, В. Д. Спасовича, С. В. Позны-шева [5, с. 405].
По мнению В. Д. Спасовича: «Везде кроме нашего законодательства, ... прикосновенность включает в себя укрывательство, попустительство, недонесение. Это самостоятельные проступки.» [6, с. 104]. П. Д. Калмыков называет лиц, прикосновенных к преступлению, благоприятствователями и пишет: «Если участники всегда имели целью совершение преступления, благоприятствователи - никогда» [7, с. 133]. А. В. Лохвицкий однозначно высказывается в пользу установления уголовной ответственности за недонесение: «Если я знаю, что такой-то собирается убить моего согражданина, сжечь его дом, то я обязан пре-
дупредить угрожаемое лицо или полицию, не только по чувству человеколюбия, но и вследствие той солидарности, которая существует между гражданами одного государства; если я знаю виновника преступления, то, по тем же причинам, я обязан открыть его, - иначе преступление останется не наказанным, -великое зло, или будет наказан не тот, кто совершил его, а невинный, - зло еще большее. Дело общее есть дело личное каждого гражданина» [8, с. 160].
Третья группа специалистов уголовного права относит недоносительство, укрывательство и попустительство к «сообщаемым» с основным преступлением деяниям. Определяет их термином «совиновничество», объясняя его тем, что действия лиц, прикосновенных к преступлению, возникают после совершения преступления и не создают условий для совершения «главного» преступления. Между ними не образуется виновная связь, следовательно, нет и соучастия.
«Не только относительно участников между собою, но и относительно участников, с одной, и прикосновенных к преступлению, с другой стороны, имеет место сообщаемость вины, по коей все стекающиеся при одном и том же преступлении преступники соединяются в одно собирательное целое» [9, с. 38]. Представителями данного подхода являются Г. Е. Колоколов [10, с. 211], А. Ф. Кистяков-ский [11, с. 892], А. С. Жиряев.
Многочисленные споры представителей русской школы уголовного права касались определения недоносительства, которые включали его разделение на заранее обещанное и заранее не обещанное недонесение о преступлении. Это дало основание одним ученым полагать, что заранее обещанное несообщение является элементом соучастия в преступлении, а другим отнести его к институту прикосновенности к преступлению.
Споры о правовой природе недонесения о преступлении продолжились и в ХХ, и в XXI веках. В юридической литературе высказывается мнение о том, что заранее обещанное недонесение является интеллектуальным пособничеством, способствующим укреплению решимости преступника на совершение преступного деяния [12, с. 96]. Также наличествует мнение, что заранее необещанное несообщение о готовящемся или совершаемом преступлении является интеллектуальным укрывательством [13, с. 115].
Таким образом, в разные исторические периоды проблема уголовной ответственности за недонесение о преступлении поделила ученых на сторонников и противников уголовной ответственности за данное преступление.
Сторонники отнесения заранее обещанного недонесения (несообщения) о преступлении к институту соучастия в преступлении приводят следующие доводы:
1) нет никакой разницы между заранее обещанным недонесением и заранее обещанным укрывательством, которое законодатель относит к соучастию в форме пособничества [14, с. 70-71], а потому заранее обещанное несообщение о преступлении должно квалифицироваться как соучастие в преступлении.
Представляется, что подобное доказательство не совсем корректно и его принятие может привести к объективному вменению, а также непозволительно расширит круг соучастников. Кроме того, законодательство постоянно развивается и изменяется, и нет стопроцентной уверенности, что в ближайшем будущем заранее обещанное укрывательство не будет рассмотрено законодателем в качестве элемента института прикосновенности, в какой-либо своей части. Во-вторых, заранее обещанное укрывательство изначально предполагает совершение каких-либо активных действий по сокрытию от правоохранительных органов «следов» преступления либо преступника, а заранее обещанное недоносительство, наоборот, предполагает полное бездействие. Лицо, обещавшее не сообщать о преступлении или преступнике в органы власти, не дает своего согласия оказывать какое-либо содействие в совершении преступления либо сокрытии его «следов».
2) обещание не сообщать укрепляет у преступника надежду уйти от разоблачения и стимулирует намерение совершить преступление [15, с. 33].
Возможно, это и соответствует действительности, однако такое обещание никаким образом не оказывает влияние на исполнение объективной стороны преступления. Лицо, давшее обещание сохранить в тайне ставшие ему известными сведения о преступлении или преступнике, совместных действий в исполнении преступления не выполняет и не способствует чем-либо в достижении преступного результата. То есть в сложив-
шейся ситуации не усматривается совместная деятельность, а ее наличие обязательно для признания действий соучастием, следовательно, и в данном случае говорить о том, что заранее обещанное недоносительство является одной из форм соучастия, не приходится.
3) заранее обещанное недоносительство является интеллектуальным пособничеством [16, с. 13].
Приведенное утверждение представляется не вполне обоснованным, поскольку для признания действий лица пособническими необходимо исполнение какой-либо части объективной стороны преступления, содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а равно заблаговременным обещанием скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, либо заранее отданным обещанием приобрести или сбыть такие предметы. Если действия лица, обещавшего не сообщать о преступлении или преступнике, не переросли в советы либо указания о том, как совершить преступление, то и пособничества не будет. Расширенное толкование закона в данном случае не допустимо. Недонесение (несообщение) - это всегда пассивная форма поведения, т. е. бездействие, а пособничество -активная.
Сопоставляя названные в законе действия с действиями лица, несообщившего о преступлении или преступнике, обнаруживаем, что даже лицо, заранее обещавшее не информировать властные органы о ставших ему известными фактах преступных деяний других лиц либо о лицах, готовящих, совершающих или совершивших преступление, не подпадает под определение пособничества, поскольку отсутствует любая способствующая совершению основного преступления деятельность со стороны лица, давшего обещание молчать.
Обещание исполнителю или другому участнику основного преступления умолчать о планируемом (совершаемом) преступном деянии, если и укрепляет веру преступника в безнаказанность, то никаким образом не влияет на активную фазу исполнения преступления. Между действиями участника основного преступления и наступившим преступным результатом, с одной стороны, и действиями
несообщившего о преступлении, с другой стороны, помимо сказанного выше, отсутствует как причинная, так и виновная связь. Хотя следует признать, что заранее обещанное несообщение обладает повышенной общественной опасностью и может быть учтено судом при назначении наказания.
Пришедшее на смену царизму советское правительство «пустило на слом» все предшествующие законодательные разработки в области уголовного права и начало заново создавать и устанавливать уголовно-правовые запреты.
Ответственность за недонесение как за самостоятельное преступление наступала в период становления Советской власти на основании различных правовых актов: Постановления II Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1 91 7 года «О немедленном аресте Керенского», Предписания Совета народных комиссаров (далее СНК) Военно-революционному комитету от 10 ноября 1917 года «О принятии решительных мер к искоренению спекуляции и саботажа», обращения «Ко всему населению» от 25 ноября 1917 года «О борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина и Дутова», декрета СНК от 08 мая 1918 года «О взяточничестве», декрета СНК от 30 июля 1918 года «О набатном звоне», Постановления СНК от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре» и ряда других.
В названных правовых актах уголовная ответственность устанавливалась за основные преступные деяния, наказание за недонесение
0 которых рассматривалось в качестве иного прикосновенного деяния наравне с основным. Самую жестокую меру наказания к недоносителям применял декрет «О красном терроре», который постановлял расстреливать всех прикосновенных к белогвардейский организациям, мятежам и заговорам.
Так, в 1922 году «епископ Арсений признан виновным в . недонесении властям о заговоре Ухтомского и Назарова . и неповиновении требованиям советской власти, в результате содеянного приговорен к высшей мере наказания (расстрелу). Но, ввиду искреннего раскаяния и амнистии ВЦИК, трибунал заменил ему высшую меру наказания
1 0 годами тюремного заключения со строгой изоляцией». Столь суровыми и реально исполняющимися были наказания за недонесение в соответствии с требованиями декрета «О красном терроре».
Первым нормативным правовым актом, выделившим именно несообщение о преступлении, является декрет СНК «О тыловом ополчении» от 20 июля 1918 г. № 604, который в п. 9 установил наказание для несооб-щившего о лице, виновном в уклонении от призыва в тыловое ополчение. Наказывались недоносители так же, как и основные преступники - лишением свободы на срок не менее двух лет с конфискацией имущества и принудительными работами.
Руководящие начала по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1919 года не содержали каких-либо норм, предусматривающих уголовную ответственность за недонесение о преступлении, что объясняет разносторонность взглядов ученых, исследовавших проблемные аспекты недонесения.
Профессор А. А. Пионтковский относит недоносительство к институту прикосновенности и расценивает его как деятельность, возникшую по поводу совершения исполнителем преступления, но не являющуюся его причиной [17, с. 318].
Профессор Б. С. Утевский ставит под сомнение обоснованность существования института прикосновенности в целом: «Понятие прикосновенности к преступлению -крайне неясное, неопределенное, ничего по существу не разрешающее понятие, ибо деятельность, связанная с преступлением, или деятельность по поводу преступления - это деятельность также и суда, и прокуратуры, и органов расследования, и адвокатуры. Это и деятельность судебного репортера в газете, т. е. разнообразная деятельность по поводу преступления, ничего общего с совершением преступления не имеющая» [18, с. 161].
П. Г. Мишунин объясняет равное наказание для виновного в контрреволюционном преступлении и для недоносителя об этом, близким взглядами (знакомством, потому как контрреволюционеры держали свои планы в строгой засекреченности) либо моральной поддержкой контрреволюционеров, но между тем замечает, что на практике лицам, виновным в недоносительстве, назначалось менее суровое по сравнению с основным преступником наказание [19, с. 178].
И. А. Бушуев считает, что в период действия Руководящих начал ранее принятые декреты, постановления и обращения СНК не утратили силы [20, с. 6-8] и граждане привлекались к ответственности в соответ-
ствии с ними. Г. И. Баймурзин предполагает, что наказание за недонесение устанавливалось нормой о попустительстве, т. к. понимает под попустительством любое невоспрепятствование преступному деянию [21, с. 16-17]. И. С. Власов и И. М. Тяжкова считают, что наказуемым в тот период времени являлось недонесение о таком преступлении, против которого «было направлено острие борьбы» [22, с. 7], т. е. контрреволюционные и преступления, связанные со взяточничеством.
Ряд специалистов уголовного права призывал отказаться от наказуемости недонесения, предлагая ограничиваться лишь нормами морали, потому как установление уголовной ответственности за недонесение приведет к ненужной подозрительности в обществе [23].
УК РСФСР 1 922 года внес некоторую ясность и впервые обозначил юридические признаки недоносительства, а именно: достоверность знания и знание о готовящемся или совершенном преступлении. Однако вопросы квалификации недоносительства в Общей части УК не были разрешены. Ответственность за недонесение устанавливалась за большинство контрреволюционных преступлений и рассматривалось как самостоятельное преступление против порядка управления (ст. 89 УК РСФСР).
Ч. 2 ст. 18 УК РСФСР в редакции 1926 года говорит о том, что недонесение о совершенном или готовящемся преступлении влечет за собой применение мер социальной защиты судебно-исправительного характера лишь в случаях, специально установленных в законе.
До принятия УК РСФСР 1960 года был принят еще ряд всесоюзных законов, который существенным образом расширял и ужесточал уголовную ответственность за недонесение о преступлении. В основном, принятые законы и внесенные изменения касались государственных преступлений и преступлений против порядка управления. Постановлением ЦИК СССР от 08 июня 1934 года «О дополнении Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине» в УК РСФСР внесены изменения, согласно которым близкие родственники военнослужащего, совершившего побег или перелет за границу, недонесшие о содеянном,
подлежали строгому наказанию.
В середине 1947 года Президиум Верховного Совета СССР своими указами ввёл уголовную ответственность за недонесение о разбое и квалифицированных видах хищения социалистической собственности.
Отсутствие во всех указанных кодексах и иных нормативных правовых актах, устанавливавших уголовную ответственность за недонесение о преступлении, законодательного разделения уголовной ответственности за недонесение о преступлении, совершенном и готовящемся, породило среди специалистов советского уголовного права споры о правовой природе различных видов недонесения.
Ряд авторов приходит к выводу, что недонесение о готовящемся преступлении, в отличие от недонесения об уже совершенном преступлении, находится в причинной и виновной связи с основным преступлением, а потому должно рассматриваться как соучастие в преступлении [24, с. 10-11]. Противники подобного подхода считают, для того чтобы признать то или иное действие (бездействие) причиной наступившего преступного результата, требуется чтобы он вытекал из совершенного субъектом действия (бездействия), которое создает реальную возможность наступления результата [17, с. 224; 21, с. 40-42].
Придерживаясь мнения сторонников непризнания несообщения о преступлении соучастием в преступлении, подчеркнем, что несообщение является элементом прикосновенности к преступлению, которая представляет особую и самостоятельную форму преступной деятельности, с присущими ей отличительными признаками:
1) деятельность, а точнее бездействие недоносителя находится лишь в «касательной связи» с основным преступлением.
2) отсутствуют виновная и причинная связи между наступлением преступного результата основного деяния и деятельности лица, несообщившего о преступлении.
УК РСФСР 1960 года четко установил, что собой представляет недоносительство, указал, что ответственность за недоносительство установлена статьями Особенной части кодекса, а также привел перечень лиц, уголовная ответственность за недоносительство для которых не наступает. В статьях Особенной части УК РСФСР был дан перечень преступлений, за недонесение о которых наступала уголовная ответственность. Соглас-
но ст. 88.1 и ст. 190 УК РСФСР к ним относились: государственные преступления (измена Родине, шпионаж (террористический акт и т. д.) и иные преступления общеуголовной направленности (против жизни, собственности и т. д.), исчерпывающий перечень которых закрепляла ст. 190 УК.
H. А. Носкова, исследовавшая статистические данные и уголовные дела о недоносительстве, классифицировала полученные результаты и пришла к выводу о том, что из всей совокупности лиц, осужденных за недонесение, наибольший процент составляют лица, не сообщившие о совершении убийств, изнасилований и разбоев - 69,1 %, 20,6 % распределяются еще по 8 составам преступлений против государственной и частной собственности, а 10,3 % приходятся на преступления, включенные в перечень ст. 190 УК РСФСР, данных по осужденным за недонесение о которых отсутствуют [25, с. 36-37].
Таким образом, ответственность за недонесение о преступлении имеет многовековую историю и существовала вплоть до принятия Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года. УК РФ декриминализиро-вал недонесение о преступлении, хотя в первой, предложенной Президентом Российской Федерации, редакции проекта УК РФ 1992 года подобная норма была предусмотрена со следующей формулировкой: «Несообщение о достоверно известном готовящемся или совершенном тяжком или особо тяжком преступлении». В последующих проектах УК РФ и в окончательном варианте уголовного закона норма о недоносительстве отсутствовала.
Литература
I. Макаров А. Д. Уголовная ответственность за прикосновенность к преступлению: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
2. Рожнов А. А. История государства и права России. Уголовное право Московского государства: учебное пособие. М., 2017.
3. Нейман И. Е. Начальные основания уголовного права / Сочинение профессора Ивана Неймана. СПб., 1814.
4. Солнцев Г. И. Российское уголовное право, изложенное Обоих Прав Доктором, Императорского Казанского Университета бывшим Ректором, философических и положительных Российских и иностранных прав
Спустя 20 лет ответственность за недонесение о преступлении была возвращена в УК РФ, но уже с новым названием - несообщение о преступлении (ст. 205 УК РФ).
Краткий экскурс по этапам становления и развития как законодательства, так и научной мысли в России о недонесении (несообщении) о преступлении позволяет сделать следующие выводы:
1. Включение в УК РФ нормы о несообщении о преступлении является возвратом к ранее существовавшей ответственности.
2. Круг преступлений, недонесение о которых становилось преступным, постепенно расширялся и к моменту прекращения существования СССР включал в себя не только государственные преступления, но и тяжкие, и особо тяжкие общеуголовные преступления.
3. Специалисты в области уголовного права как Царской России, так и России Советской не находят единого решения по спорным вопросам о недонесении о преступлении. В частности, есть ли необходимость в установлении уголовной ответственности за недоносительство вообще, недонесение о готовящемся преступлении и заранее обещанное недонесение - это соучастие или прикосновенная деятельность и др., в связи с чем изучение несообщения (недонесения) о преступлении остается актуальным и требует выработки научно-обоснованных определения несообщения, границ установления уголовной ответственности за несообщение о преступлении, конкретизации круга лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности за несообщение о преступлении, а также освобождаемых от нее и т. д.
Bibliography
1. Makarov A. D. Criminal liability for implications for crime: dissertation for the degree of candidate of legal sciences. M., 2004.
2. Rozhnov A. A. The history of the state and law of Russia. Criminal law of the Moscow State: textbook. M., 2017.
3. Neuman I. E. The initial foundations of criminal law / Writing by Professor Ivan Neuman. SPb, 1814.
4. Solntsev G. I. Russian Criminal Law, Explained of Both Rights by the Doctor, Imperial Kazan University by the former Rector, Philosophical and Positive Russian and Foreign Rights P. O. Professor, Society of Russian Literature at the Imperial
П. О. Профессором, Общества любителей отечественной словесности при Императорском Казанском Университете действительным членом, Ордена св. Анны 2-й степени Кавалером и проч. Гавриилом Солнцевым. Казань, 1820 / Под редакцией и с вступительной статьей о Г. И. Солнцеве Г. С. Фельдштей-на, Профессора Демидовского Юридического Лицея. Ярославль, 1907.
5. Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. 2-е изд., испр. и доп. М., 1912.
6. Спасович В. Д. Новые направления в науке уголовного права. М., 1898.
7. Калмыков П. Д. Учебник уголовного права. Части общая и особенная. Сост.: Лю-бавский А. СПб., 1866.
8. Лохвицкий А. В. Курс русского уголовного права. СПб., 1867.
9. Жиряев А. С. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении: Сочинение, написанное для получения степени магистра уголовного права / исправляющим должность Экстраординарного Профессора в Императорском Дерптском Университете А. Жиряевым. Дерпт, 1850.
10. Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. (О соучастии вообще и о подстрекательстве в частности). М., 1881.
11. Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть общая. 3-е изд., печ. без перемен со 2-го. Киев, 1891.
12. Зарубин А. В. Уголовно-правовое регулирование прикосновенности к преступлению: дис. ...канд. юрид. наук. Тюмень, 2004.
13. Прокофьева Т. В., Карпова И. Б. Сравнительный анализ институтов пособничества и укрывательства в уголовном праве России и Федеративной Республики Германия / Т. В. Прокофьева, И. Б. Карпова // Проблемы борьбы с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом: Сборник научных трудов. М., 2000.
14. Косарева Т. И. Пособничество совершению преступления: дис. ... канд. юрид. наук: Рязань, 2004.
15. Хабибуллин М. Х. Ответственность за укрывательство преступлении и недоносительство по советскому уголовному праву. Казань, 1984.
16. Мишунин П. Г. Институт прикосновенности к преступлению в советском уголовном
Kazan University Full Member, Order of St. Anna 2-nd degree Cavalier and so on. Gabriel Solntsev. Kazan, 1820 / Edited and with an introductory article on G. I. Solntsev, G. S. Feldstein, Professor at the Demidov Juridical Lyceum. Yaroslavl, 1907.
5. Poznyshev S. V. Basic principles of the science of criminal law. The general part of criminal law. 2-nd edition, revised and supplemented. M., 1912.
6. Spasovich V. D. New directions in the science of criminal law. M., 1898.
7. Kalmykov P. D. Textbook of criminal law. Parts of the general and special. Compiled by: Lyubavsky A. SPb., 1866.
8. Lokhvitsky A. V. The course of Russian criminal law. SPb., 1867.
9. Zhiryayev A. S. About the confluence of several criminals with the same crime: A writing, written to obtain the degree of master of criminal law / correcting the position of Extraordinary Professor at the Imperial University of Dorpat A. Zhiryaev. Dor-pat, 1850.
10. Kolokolov G. E. On complicity in a crime. (On complicity in general and on incitement in particular). M., 1881.
11. Kistyakovsky A. F. Elementary textbook of general criminal law detailing the beginnings of Russian criminal law. Part of the total. 3-rd ed., pec. no change from the 2-nd. Kiev: F. A. Ioganson Publishing House, 1891.
12. Zarubin A. V. Criminal law regulation of implications for crime: dissertation for the degree of candidate of legal sciences. Tyumen, 2004.
13. Prokofieva T. V., Karpova I. B. A comparative analysis of the institutions of aiding and concealment in the criminal law of Russia and the Federal Republic of Germany / T. V. Prokofyeva, I. B. Karpova // Problems of combating organized crime, corruption and terrorism : Collection of scientific papers. M., 2000.
14. Kosareva T. I. Aiding the commission of a crime: dissertation for the degree of candidate of legal sciences. Ryazan, 2004.
15. Khabibullin M. Kh. Responsibility for the concealment of crimes and non-disclosure under the Soviet criminal law. Kazan, 1984.
16. Mishunin P. G. The Institute of Contact in Crime in Soviet Criminal Law // Socialist Legality. 1956. № 11.
17. Piontkovsky A. A. The doctrine of crime under Soviet criminal law. The course of the Soviet criminal law: General part. M., 1961.
18. Utevsky B. S. Participation on the draft of the Criminal Code of the USSR // Proceedings of
праве // Социалистическая законность. 1956. № 11.
17. Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. Курс советского уголовного права: общая часть. М., 1961.
18. Утевский Б. С. Соучастие по проекту УК СССР // Труды первой научной сессии Всесоюзного института юридических наук, 27 января - 3 февраля 1939 г. / под ред. И. Т. Голяко-ва. М., 1940.
19. Мишунин П. Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917-1918 гг. М., 1954.
20. Бушуев И. А. Ответственность за укрывательство преступлений и недоносительство. М., 1965.
21. Баймурзин Г. И. Ответственность за прикосновенность к преступлению. Алма-Ата, 1968.
22. Власов И. С., Тяжкова И. М. Ответственность за преступления против правосудия. М., 1968.
23. Загородников Н. И., Наумов А. В., Сахаров А. Б. Исчерпан ли потенциал гуманизма? // Известия. 1959. 25 января.
24. Раал Э. X. Прикосновенность к преступлению по советскому уголовному праву: ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тарту, 1956.
25. Носкова Н. А. Недонесение о преступление по советскому уголовному праву: дис. . канд. юрид. наук. М., 1971.
the first scientific session of the All-Union Institute of Law, January 27 - February 3, 1939 / ed.: I. T. Goly-akova. M., 1940.
19. Mishunin P. G. Essays on the history of Soviet criminal law in 1917-1918. M., 1954.
20. Bushuev I. A. Responsibility for the concealment of crimes and non-information. M., 1965.
21. Baymurzin G. I. Responsibility for the implications for crime. Alma-Ata, Kazakh SSR, 1968.
22. Vlasov I. S., Tyazhkov I. M. Responsibility for crimes against justice. M., 1968.
23. Zagorodnikov N. I., Naumov A.V., Sakharov A. B. Is the potential of humanism exhausted? // News. 1959. January 25-th.
24. Raal E. Kh. Implication for a crime under Soviet criminal law: dissertation abstract for the degree of candidate of legal sciences. Tartu, 1956.
25. Noskova N. A. Not reported about a crime under the Soviet criminal law: dissertation for the degree of candidate of legal sciences. M., 1971.
