CC BY
20
Правовая идентичность как интегративная характеристика человека - субъекта права -предполагает построение связей между различными социальными качествами лица на различных уровнях - нормативном, психическом и поведенческом.
Нормативная система представляет собой внешне-социальный аспект бытия идентичности. Вместе с тем нормы (правила) общественной жизни получают свое отражение во внутреннем мире личности. Более того, сами правовые нормы появляются посредством индивидуального и группового сознания. Юридически значимое поведение субъекта права определяется его отношением к нормативному порядку. В свою очередь, его поведение вызывает соответствующую реакцию внешнего мира, которая непосредственно влияет на его идентичность.
Правовые нормы относятся к такому фактору формирования идентичности, как система социальных институтов. Институциональная среда является исходным условием деятельности человека в ее юридическом оформлении. В некоторых теоретических моделях социальные институты вообще отождествляются с их нормативным содержанием. Такова позиция ведущего исследователя институтов Д. Норта: «Институты - “это правила игры” в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике» [6, с. 17].
В этом определении можно выделить три важнейшие черты социальных институтов, отмечаемые Д. Нортом. Во-первых, институты - это особые ограничения человеческой деятельности. Во-вторых, институты не возникают спонтанно или автоматически, а учреждаются и поддерживаются самими людьми. В-третьих, будучи созданием людей, институты оказывают на них обратное воздействие, и прежде всего на мотивационном уровне, т.е. определяют их побуждения и намерения.
В понимании Т. Веблена - одного из основателей теории социальных институтов - они вообще обладают психологической природой: «Институты должны меняться при изменении обстоятельств, так как по своей природе они представляют собой привычные способы реагирования на стимулы, которые создаются этими изменяющимися обстоятельствами... Институты - это, по сути дела, распространенный образ мысли о том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций.» [1, с. 201]. Таким образом, в трактовке Веблена институт - это стандартный, разделяемый многими способ мышления и поведения; в этом случае понятие социального института практически равнозначно понятию социальной нормы.
Эти же идеи развивает Т. Парсонс, указывая, что институты - это «нормативные модели, которые определяют, что в данном обществе считается должным, законным или ожидаемым образом действия или социального взаимоотношения» [7, с. 334]. Он также подчеркивает, что требования социальных институтов должны быть выполнимыми, в противном случае имеет место утопия. Парсонс, таким образом, открыто провозглашает нормативность социальных институтов и делает акцент на таком важнейшем аспекте институциональной регуляции, как долженствование, а также на том, что институты формируют, помимо прочего, систему социальных ожиданий.
Г.В. Мальцев, также признавая нормативность социальных институтов, дополняет их характеристику следующими важными чертами: 1) институты представляют собой структуры; 2) они носят устойчивый характер; 3) они конструируются людьми для достижения определенных целей; 4) основания институтов лежат за их пределами; 5) институты отражают борьбу интересов и оценок [5, с. 389].
Институты, наряду с социальными группами, образуют объективное пространство бытия идентичности. Если группа представляет собой то целое, частью которого может стать индивид, чтобы обрести идентичность, то социальный институт - это опора существования самой группы. Отсутствие институциональной поддержки в современном обществе означает эфемерность коллективного образования и, как следствие, шаткость соответствующей идентичности.
Нормы и институты - это информационный сигнал социума, адресованный группам и индивидам с целью привести их поведение к определенному стандарту, отражающему потребность общества в
самосохранении и его текущее состояние. Нормы и институты с их усредненным характером никогда в полной мере не отражают запросы и притязания отдельного индивида, что неизбежно приводит к напряжению между личными мотивами и социальными правилами.
В таком направлении психологической теории и практики, как гештальт-подход, используется понятие «интроект» - элемент внешнего мира, который воспринимается и усваивается человеком в виде установки или убеждения. Этот феномен амбивалентен - он может привести к самоугнетению [8, с. 226], однако он же является предпосылкой идентичности. Частным случаем интроекции, как представляется, выступает действие социальных норм и институтов. Ощущение и осознание себя представителем той или иной социальной группы требует прежде всего принятия разделяемых и соблюдаемых в данной группе норм поведения. В противном случае имеет место скрытый или явный конфликт с группой и неполная, или диффузная, идентичность.
Специфика правовой идентичности заключается именно в том, что она неразрывным образом связана с институциональной структурой социальной реальности. Идентичность приобретает правовое качество лишь в том случае, когда нахождение индивида в составе социальной группы не только опосредовано формально-юридическими регуляторами, но и осознается им именно через призму нормативности; иначе говоря, нормы играют в становлении и функционировании правовой идентичности не просто принципиально значимую, но центральную роль.
Если говорить о структуре нормативных оснований правовой идентичности, то можно выделить два наиболее важных аспекта правовой системы, способных выступать в этом качестве: правовые ценности и правовые статусы.
Правовые ценности - это нормативно закрепленные социальные представления о благе. Они представляют собой своего рода официальное выражение типичных мотивов поведения. Например, декларирование справедливости в качестве ценности в каких-либо нормативных документах означает, что законодатель исходит из позитивного отношения людей к идее справедливости и предписывает им руководствоваться этим мотивом в своих юридически значимых действиях.
Соотношение правовых ценностей с индивидуальными и социальными ценностями носит достаточно сложный и напряженный характер. Связано это с тем, что ценность представляет собой субъективный способ переживания человеком окружающего мира [4, с. 71]. Как следствие, объективированные в нормативной форме ценности, поддерживаемые государством или даже большинством населения, могут и не совпадать с реальными ценностными ориентациями отдельного индивида или коллектива. Правовая идентичность характеризуется тем, что ее носитель разделяет тот набор ценностей, который лежит в основе того или иного правопорядка. Поэтому идентификация возможна не с «правом вообще», которого не существует в исторически определенном пространстве и времени, а лишь с конкретной правовой системой.
Нормативными формами закрепления правовых ценностей выступают правовые декларации и принципы. Декларации - это содержащиеся в правовых текстах торжественные заявления, в том числе прямо указывающие на цели и ценностные ориентации, которые лежат в основе правового регулирования [3, с. 17]. Декларации применяются главным образом при построении стратегии правотворчества, а также при толковании права. Собственно регулятором общественных отношений правовые декларации выступают лишь опосредованно. Однако отличаясь идеологической и эмоциональной насыщенностью, они могут формировать образ права в общественном и индивидуальном сознании. Поддержка ценностей, выраженных в декларативной форме, способствует развитию правовой идентичности.
Примером правовых деклараций, участвующих в складывании правовой идентичности, может служить преамбула Конституции Российской Федерации. В ней описана целая система социокультурных ценностей, на защиту которых направлено конституционно-правовое регулирование: права и свободы человека, гражданский мир и согласие, государственное единство, равноправие и самоопределение народов, память предков, любовь и уважение к Отечеству, добро и справедливость, государственность России и др.
Правовые принципы - это основополагающие идеи, которые определяют общий смысл и содержание нормативно-правового регулирования в относительно широкой сфере, охватывающей правовой институт, отрасль права или систему права в целом. Правовые принципы являются наиболее компактным и действенным выражением правовой доктрины и идеологии, а также основанием для выработки и формулирования множества конкретных нормативных положений. Именно принципы, в которых проявляется дух правовой системы, выступают одним из основных факторов, детерминирующих отношения между правом и личностью. Индивидуальное и групповое восприятие права в значительной мере зависит от того, с какими принципами права сталкивается носитель идентичности и как эти принципы воплощаются в юридической практике.
В качестве примера влияния правовых принципов на характер идентичности также стоит привести положение ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации, где раскрывается принцип равенства граждан перед законом и судом: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».
М.Н. Губогло интерпретирует данный конституционный принцип как способ признания различных форм идентичности неотъемлемыми частями прав и свобод человека как высшей ценности, а сама ст.19, по его мнению, является «фундаментальной нормой, одновременно гарантирующей не менее десятка идентичностей.» [2, с. 43]. Такой интерпретации, бесспорно, нельзя отказать в обоснованности. Действительно, запрет дискриминации по указанным признакам обеспечивает возможность беспрепятственного развития соответствующих видов идентичности (расовой, гендерной, языковой, национальной, религиозной, идейной и т.п.). Но этим значение данного принципа далеко не исчерпывается. Оно носит двойственный характер: создавая условия для нормального существования перечисленных форм идентичности, принцип равенства фактически исключает их перерастание в правовую идентичность. Ведь закрепление равенства прав личности независимо от этих личных особенностей означает, что они не могут быть основаниями для дифференциации прав и обязанностей, что было бы дискриминацией. Иначе говоря, по точному смыслу ст. 19 Конституции РФ, права и обязанности граждан не могут различаться в зависимости от названных в ней признаков, соответствующие социальные группы не могут обладать собственным правовым статусом и, следовательно, не вырабатывают своей правовой идентичности.
Таким образом, принципы права (в первую очередь принцип равенства), с одной стороны, до некоторой степени благоприятствуют развитию многообразия идентичностей, а с другой стороны, устанавливают пределы «юридизации» отдельных видов социальной идентичности.
Литература
1. Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984.
2. Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки. М., 2003.
3. Давыдова М.Л. Нормативно-правовые предписания в российском законодательстве. Волгоград, 2001.
4. Докучаев И.И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. СПб., 2009.
5. Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007.
6. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
7. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2002.
8. Перлз Ф. Теория гештальт-терапии. М., 2004.
