CC BY
40
УДК 34.340.5
НОРМАТИВНОСТЬ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ
Емелькина Ирина Владимировна
докт. филос. наук, профессор кафедры государственного и административного права ЧУ ВО «Мордовский гуманитарный институт», г. Саранск,
E-mail: zagirina71 @yandex.ru
NORMATIVITY AND LEGAL RESPONSIBILITY IN RUSSIAN LAW
Irina Emelkina
Mordovian humanitarian institute, Saransk
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается нормативность как категория и функционирующая в обществе система. Автором статьи выявляются связи нормативности с социальной, юридической ответственностью в системе российского права. Показывается связь нормативности с характером народа и языка. Актуальность рассмотрения обусловлена наличием определенных тенденций в области обновления правового опыта на современном этапе и глубинных ценностей и сущностных черт культуры российского (русского) народа.
ABSTRACT
The article discusses normativity as a category, and functioning in society system. The author identifies the social normativity of legal responsibility in the Russian law. Shows the relationship of normativity to the nature of the language. The relevance of considering due to the presence of certain trends update legal experience at the present stage and the underlying values and essential features of culture of the Russian (Russian) people.
Ключевые слова: нормативность, норма, закон, социальная ответственность, юридическая ответственность, правопорядок, регуляция, координация, ментальность, ценности, культура.
Keywords: normativity, rule, law, social responsibility, legal responsibility, law, regulation, coordination, mentality, values, culture.
Нормативность как реально существующая и действующая в обществе система, относительно автономна, связана с жизнью и деятельностью классов, групп в социуме, функционированием государства, общественных организаций.
С нормативностью правомерного поведения связана более широкая категория -социальная нормативность, участвующая в формировании правовой нормативности: право выступает результатом общественного развития, в нем реализуется социальная нормативность.
Социальная и правовая нормативность взаимообусловлены также как и нормативность социальной ответственности - нормативность юридической ответственности.
Нормативность права и юридической ответственности непосредственно связаны, поскольку вторая категория является производной от первой. Изучая нормативность юридической ответственности, так или иначе, придется обращаться к анализу определенных аспектов, связанных с нормативностью права.
Нормативность ориентирована на регулирование, упорядочивание отношений в обществе через внесение в них общей обязательности порядка, установление меры. Как показывает практика, сегодня наличие нормативности и её закрепления в правовых формах, нормативно-правовых актах, обязательно для общества и государства. В правовой норме отражаются значимые ценности и идеалы, закрепляются необходимые для общества явления.
Правовой нормой предусматривается эталон (образец) - модель ответственного поведения, формирующая правомерное поведение. Модель содержит указание как нужно или нельзя поступать в той или иной ситуации, каковы будут последствия (юридическая ответственность). Из правовой нормы складывается правосознание как явление внутреннего мира человека, на формирование которого оказывает воздействие воспитательной функции права и воспитательной функции ответственности.
Через нормативность право становится регулятором, координатором деятельности людей. Право «как система признаваемых и официально действующих в обществе норм» функционирует через существующую систему многоуровневых средств: норм - правил поведения, норм-принципов, норм-дефиниций, законоположений и др. Обязанности формируются не сами по себе,
они закрепляются и следуют из юридических норм, являются мерами должного поведения. Обязанность - важный признак формы реализации юридической ответственности. Она, как сформулированная в норме, предусматривает юридическую ответственность. Способы выражения обязанности могут быть разными - обязывание, запрет, дозволение. Через дозволительность как правовой признак обеспечивается обязательность социально значимого поведения.
Юридическая ответственность необходима не только в правовых формах, нормативно-правовых актах, но и реальных общественных отношениях. Особенно важным будет выполнение её требований, реализующихся в регулятивных и охранительных правоотношениях.
Одним из признаков юридической ответственности рассматривается обязательность.
Правомерному поведению, отличающемуся динамичностью, присуща нормативность в виде добровольной формы реализации юридической ответственности. Отдельные ученые связывают подобную правомерность в поведении с силой привычки. Исследования в области психологии позволяют утверждать, что только силы привычки для этого недостаточно: привычное устойчивое поведение связано с усвоением и осознанием правовых норм. Это же подтверждают исследования в области права.
Отдельные авторы высказывают мнение о том, что нормативность как признак права всё больше лишается своего смысла и предназначения. Определенно, это обусловлено результатами реформирования законодательства по принципам западноевропейского права или заимствованием «юридических форм правосознания», не соответствующих жизнеустройству нашего общества. В результате люди снимают с себя социальную ответственность за происходящее, не желают и не готовы принимать на себя социальные обязательства. Всё это способствует стиранию нравственно-этических элементов ответственности правового менталитета. Исходя из этого, требуется исследование источников нормативности социальных обязательств. Эта проблема актуальна именно в со-
временном обществе с его неустранимым плюрализмом ценностных оснований, в том числе и в области права.
С нормативностью права связано принуждение, основанное на законе (государственное принуждение). Оно используется в том случае, если лицо, обязанное добровольно подчиниться, не подчиняется. Без этого нормативность размывается: стираются рамки, границы поведения. Принуждение является следствием нормативности.
Резюмируя сказанное, отметим, что будущее отечественного права и правовой культуры самым непосредственным образом зависит от способностей к освоению духовного смысла национального правового менталитета и правосознания [1,с. 13]. Менталитет поддается трансформации, но требует сохранения опоры на глубинные ценности и сущностные черты культуры народа.
Норма и закон русского народа определяется характером языка [2, с.219], его особым пониманием и отношением. Норма ассоциируется у нас с репрессивностью, давлением, принуждением и несвободой. «Для русского человека закон не норма, но образец» [2, с.219], а образец интерпретируется в традиции человеком как «рекомендация к действиям». В представлении русского человека правовое пространство - это то, что «обуживает человека», создает условности и лишает человечности, поэтому у русских доминирующей оказывается не идея справедливости, а идея любви, а идеал - личная святость, а не общественная справедливость. Даже старинное слово праведность от греческого (чтущий закон) - правосудие, судопроизводство, законность - сохранило значение греческого, но в смысле усвоенном в Новом Завете - «благодеяние благодати».
Не менее важной в этом контексте становится и культура межэтнического общения. Люди разных культур, пользуясь одними и теми же основными понятиями, могут вкладывать в них несколько разный смысл, так как у каждого народа есть собственное представление об этих понятиях, какими бы универсальными они ни казались, поэтому успешная межкультурная коммуникация
всегда требует понимания особенностей реализации общих принципов и норм в конкретной культуре.
Таким образом, сегодня в условиях сближения стран и народов, усиления взаимодействия, мультикультурализма, архиактуальным становится исследование различных аспектов функционирования правовой культуры российского народа, как нормативной системы, регулирующей мировоззрение и деятельность личности.
На данный момент времени нигилизм в отношении ценности права анализируется как специфическая черта российской ментальности. В процессе развития она только укрепилась, явившись результатом действия доктрины «евро-центризма», «вестернизации» правовой системы российского общества и изменила своё название с нигилизма на «жесткий юридический» (право аксиологический) нигилизм: «...русское мировоззрение отличается большим доверием к людям и меньшей любовью к законам.» [2, с. 527]. Идеи правового государства, с энтузиазмом воспринятые в нашем обществе, не принесли нам ожидаемых результатов. Они лишь подстроили модели политико-правовых преобразований исключительно под Запад. Несмотря на декларировавшиеся правовые изменения, сегодня многое, связанное с правопорядком в обществе оказывается проблематичным. Отсюда следует то, что все будущие правовые обновления мы должны проводить с учетом имеющегося у нас правового опыта, с опорой на глубинные ценности и сущностные черты культуры российского (русского) народа.
Таким образом, в обновлении правового опыта мы не сдвинулись с места: наше восприятие закона и нормы не изменилось, как, впрочем, и отношение к ним. Модель ответственного поведения, образовывающая правомерное поведение в нашем сознании и поведении не сформирована. И показательным в этом смысле представляется попрание отдельными представителями власти своих же собственных законов, которое становится для всех других образцом не только поведения, но и свободы.
Список литературы:
1. Емелькина И.В. Специфика закона и права в российском (русском) архетипе // Мир науки и образования. 2016. № 1(5). С. 13.
2. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. Санкт - Петербург, 2006. 624 с.
3. Мочалов Е.В., Емелькина И.В. Менталитет мордовского народа в системе российского менталитета // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2003. Т. 25. № 1. С. 147-154.
References:
1. Emelkina I. V. The Specifics of the law and rights in Russian (Russian) archetype // the World of science and education. 2016. No. 1(5). P.13.
2. Kolesov V. V. The Russian mentality in language and text. Saint Petersburg, 2006. 624 p.
3. Mochalov E. V., Emelkina I. V. The Mentality of the Mordovian people in the Russian mentality // Bulletin of the research Institute of humanitarian science under the Government of the Republic of Mordovia. 2003. T. 25. No. 1. S. 147-154.
