CC BY
38
юридические науки
Агамиров Карэн Владимирович ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ...
УДК 340.12
ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И ВЗАИМНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ГОСУДАРСТВА И ЛИЧНОСТИ
© 2017
Агамиров Карэн Владимирович, кандидат юридических наук, доцент, сектор теории права и государства Институт государства и права Российской академии наук, (119019, Россия, Москва, ул. Знаменка, д. 10, e-mail: [email protected])
Аннотация. Статья посвящена прогностическому анализу взаимоотношений государства и личности. Сегодня как никогда обществу нужен политико-правовой консенсус в качестве средства гармонизации отношений между ними, основанный на более или менее стабильном согласии и минимизации конфликтов. Автор отстаивает концепцию универсального права, исповедующего практический цивилизм, - созвучие и согласованность нормативности и свободы, долженствования и свободного волеизъявления. Юридическое прогнозирование как непрерывный процесс исследования правовой надстройки способствует выработке конкретных научно-обоснованных рекомендаций при подготовке нормативных правовых актов, отражающих согласованное волеизъявление различных социальных групп. Юридический прогноз, основанный на консенсусе, значительно повышает эффективность законотворчества и содействует практической реализации принципа гуманизма в праве, который признает чужие интересы как условие осуществления интересов собственных. Этот тезис играет особенно важную роль для прогностического исследования законодательства о правах и свободах человека. Пренебрежение возможностями законодательного регулирования влечет за собой или отрицание его обществом (правовой нигилизм), или отклоняющееся поведение широких слоев населения. Властные решения должны отвечать чаяниям народа, но и у людей не должно быть иждивенческих настроений, которые сегодня достаточно распространены и льют воду на мельницу правового инфантилизма.
Ключевые слова: право, закон, государство, общество, личность, консенсус, позитивное право, либертарное правопонимание, права и свободы человека и гражданина, юридическое прогнозирование, универсальное право, практический цивилизм.
PREDICTIVE CHARACTERISTIC OF INTERACTION AND MUTUAL RESPONSIBILITY
OF THE STATE AND PERSONALITY
© 2017
Agamirov Karen Vladimirovich, candidate of Law Sciences, associate professor, sector of the theory of the right and state Institute of state and law of the Russian Academy of Sciences (119019, Russia, Moscow, Znamenka, 10, e-mail: [email protected])
Abstract. Article is devoted to the predictive analysis of relationship of the state and the personality. Today more than ever society needs the political and legal consensus as means of harmonization of the relations between them based on more or less stable consent and minimization of the conflicts. The author defends the concept of the universal right professing a practical tsivilizm - accord and coherence of normativity and freedom, obligation and free will. Legal forecasting as continuous process of a research of a legal superstructure promotes development of concrete scientifically based recommendations by preparation of the regulations reflecting the coordinated will of various social groups. The legal forecast based on consensus considerably increases efficiency of lawmaking and assists implementation of the principle of humanity in the right which recognizes others interests as a condition of implementation of interests own. This thesis plays especially important role for a predictive research of the legislation on the rights and freedoms of the person. The neglect opportunities of legislative regulation involves or denial by his society (legal nihilism), or deviant behavior of a general population. Imperious decisions have to answer expectations of the people, but also people should have no dependant moods which are rather widespread today and pour water on a mill of legal infantility.
Keywords: right, law, state, society, personality, consensus, positive law, libertarian right understanding, rights and freedoms of the person and citizen, legal forecasting, universal right, practical tsivilizm.
Право и закон, согласно либертарной концепции правопонимания, основателем которой является В.С. Нерсесянц, явления не тождественные. Поэтому ученый выдвигает практическое требование соответствия позитивного законодательства праву, и образцом такого соответствия должен выступать правовой закон. В предмет философии права, по В.С. Нерсесянцу, наряду с другими правовыми явлениями входит также и государство как правовой феномен институционально-властной формы проявления, выражения и действия всеобщей и единой правовой сущности (принципа формального равенства, его свойств и требований) [1, с. 4].
Следуя этому принципу, неправовой характер законодательства порождается неправовой природой государства; последнее несет полную и безоговорочную ответственность за нормотворчество в стране, не отвечающее стандартам либертарного правопонимания.
Признавая теоретико-познавательный потенциал ли-бертарно-юридической теории, ее глубокий гуманизм, нацеленность на реализацию принципов равенства людей, господства прав и свобод человека и гражданина и ответственности перед ними государства, определяя ее парадигму в качестве ведущей тенденции развития российского законодательства на долгосрочную перспективу, следует задаться вопросом - а как пустить ее корни в российскую правовую почву здесь и сейчас, в условиях Балтийский гуманитарный журнал. 2017. Т. 6. № 3(20)
нынешней, по словам ученого, «неофеодальной» страны, которая в будущем должна стать «цивилитарной?».
В этой связи встает вопрос прогнозирования и планирования законодательства на долгосрочную перспективу в таком ключе, который позволит Российской Федерации через значительный промежуток времени (на меньшее рассчитывать не приходится) перейти от «неофеодализма» к «цивилизму», от практики принятия законов «на потребу дня» к нормативно-творческому регулированию, способному обеспечить цивилитарность в ключевых, жизнеопределяющих для граждан областях правового регулирования.
Позитивное право, облеченное в законодательную форму, может и должно стать исключительно справедливым, отражать исповедуемое либертарно-юридиче-ским методом формальное равенство, способствовать тем самым сведению к минимуму социального расслоения в обществе, но лишь в отдаленной перспективе. Сегодня эта задача практически невыполнима. Пока же, по мнению автора, следует применять к действующему законотворчеству понятие «практический цивилизм», в понимании автора - «универсальное право» уравновешивающее традиционный позитивизм и либертарно-юридическую метафизику.
Законодательная база - это фундамент права, ее статичная компонента, и чтобы привести в движение
Агамиров Карэн Владимирович juridical
ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ... science
заложенные в ней нормы, необходим эффективный механизм правореализации, претворяющий правовые предписания в жизнь посредством правомерного поведения субъектов [2-5]. Обоснованный выбор правовых регуляторов в качестве отправных начал поведения и деятельности людей и придание им юридически корректной формы выводят правовое регулирование на уровень программного, регламентирующего, корректирующего, контрольного воздействия на общественные отношения [6, с. 4], с одной стороны, и ориентационного, информационного и регулятивного воздействия на сознание и поведение индивидов, - с другой [7, с. 105].
Субъекты-частные граждане используют предоставленные управомочивающие предписания и исполняют обязывающие предписания (активная форма правового правомерного поведения), воздерживаются от реализации управомочивающих предписаний и соблюдают запрещающие предписания (пассивная форма правового правомерного поведения).
Соответственно субъекты-государственные организации и должностные лица призваны обеспечить реализацию гражданами управомочивающих предписаний, исполнение обязывающих предписаний и соблюдение запрещающих предписаний (в двух последних случаях включается механизм принуждения и ответственности).
Автор полагает, что государство и гражданское общество должны быть заинтересованы во взаимодействии, в совместном законотворчестве, ориентированном на совершенствование правовой системы в направлении как укрепления государственной власти, так и утверждения прав и свобод личности.
Могут возразить, что невозможно примирить непримиримое, что государство и личность всегда находятся в оппозиции. С точки зрения «Левиафана» Т. Гоббса [8], как и с позиций либертарного правопонимания, -да. Однако исходя из принципов отстаиваемой автором концепции универсального права, исповедующего практический цивилизм, уравновешивающий традиционный позитивизм и либертарно-юридическую метафизику, являющего собой своеобразную «симфонию закона и права» (по аналогии с византийской «симфонией властей» применительно к взаимоотношениям церкви и государства) - созвучие и согласованность нормативности и свободы, достижение такого консенсуса вполне реально при наличии политической воли законодателя, с одной стороны, и выдержки политически активной части гражданского общества, с другой. От того, насколько законодатель созрел для поступательного движения по реализации заложенных в Основном Законе фундаментальных ценностей правового государства, а избиратель сообразует свои социальные потребности с возможностями государства, зависит вхождение Российской Федерации в сообщество стран с развитой правовой системой, служащей гарантией консенсуса в обществе. При этом социальная направленность права является ядром практического цивилизма, обеспечивающим гармоничное сочетание заложенных в ст.ст. 2 и 7 Конституции Российской Федерации начал правового и социального государства, а именно прав и свобод человека и условий его достойной жизни.
Юридическое прогнозирование как непрерывный процесс исследования правовой надстройки способствует выработке конкретных научно-обоснованных рекомендаций при подготовке нормативных правовых актов, отражающих согласованное волеизъявление различных социальных групп. Юридический прогноз, основанный на консенсусе, значительно повышает эффективность законотворчества и содействует практической реализации принципа гуманизма в праве, который признает чужие интересы как условие осуществления интересов собственных.
Этот тезис играет особенно важную роль для прогностического исследования законодательства о правах и свободах человека. Пренебрежение возможностями 338
законодательного регулирования влечет за собой или отрицание его обществом (правовой нигилизм), или отклоняющееся поведение широких слоев населения. Игнорирование законодателем потребностей людей, признание авторитаризма власти как единственного основания права и морали подавляет личность и тем самым в значительной мере снимает с нее ответственность за адекватное и сдержанное восприятие действительности [2-5].
Такое же негативное влияние на правовую коммуникацию оказывают «зависшие в воздухе» (недействующие) нормы о правах и свободах человека и гражданина. К ним вполне подходит также определение как к «уходящим в небытие». Нормы, не ставшие правом, не вызывающие когнитивной, эмоциональной и поведенческой реакции, оказывают такое воздействие на людей, которое бессмысленно называть коммуникацией, и вместо медиации как средства обеспечения диалоговой коммуникации между государством и гражданским обществом на авансцену выходит инверсия, или раскол, доходящий до подмены взаимопроникновения взаиморазрушением.
В этой связи вызывает интерес дискуссия вокруг статьи Л.С. Мамута «Социальное государство с точки зрения права» [9], в которой ученый отстаивает идею взаимной ответственности за социальные обязательства государственной власти и народа, так как государство представляет собой публично-властную организацию народа, которая на публично-властный лад включает в себя всех людей, составляющих народ. Государственный аппарат, осуществляющий управление делами общества, представляет, по Л.С. Мамуту, в то же время все это общество, и перераспределяет национальные богатства в соответствии с поставленными перед государственно-организованным обществом задачами. Он (госаппарат) прямо отвечает за социальную деятельность и несет за нее большую долю ответственности, но не является единственным субъектом этой деятельности. Материальные и социокультурные блага создаются совокупными усилиями членов государственно-организованного общества, и только после этого перераспределяются госаппаратом в нужных обществу целях. Таким образом, выводит Л.С. Мамут, именно государство, т.е. государственно-организованное общество, а не государственный аппарат, выступает основным агентом социальной деятельности, и все граждане государства так или иначе участвуют в ней, поэтому она определяется их интересом и от них зависит.
Критики концепции Л.С. Мамута, признавая изначально равные отношения участников публично-властной коммуникации и формальную подчиненность одной и той же правовой норме, отрицают в то же время равенство их прав и обязанностей [10]. Общество, пусть и государственно-организованное, не имеет непосредственного отношения к аккумулированию материальных и социокультурных благ, поэтому они и перераспределяются неравномерно, в ущерб беднейшим слоям населения. Л.С. Мамут смешивает государство как публично-властную структуру с государственно-организованным обществом (народом) и, соответственно, обязанность государства как публично-властной организации по обеспечению достойной жизни граждан с абстрактной обязанностью общества в качестве «коллективного гражданина» по поддержанию его членов [11]. Государство как феномен пересекается у Л.С. Мамута с функциональным смыслом государства как субъекта конституционно-правовых отношений и сводится к понятию «публичная власть». В функциональном смысле эта идея является теоретической базой, с одной стороны, для оправдания фактически любых решений и действий публичной власти, а с другой - снятия с нее ответственности [12, с. 9-10].
Автор, со своей стороны, полагает, что постулаты Л.С. Мамута не направлены на обоснование самоустранения власти от решения насущных социальных про-Baltic Humanitarian Journal. 2017. Т. 6. № 3(20)
юридические науки
Агамиров Карэн Владимирович ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ...
блем. Представляется, что ученый размышлял о взаимной ответственности публичной власти и граждан в том ключе, что им следует взаимодействовать друг с другом, властные решения должны отвечать чаяниям народа, но и у людей не должно быть иждивенческих настроений, которые сегодня достаточно распространены и льют воду на мельницу правового инфантилизма.
Статья Л.С. Мамута, споры вокруг которой не утихают и по сей день, наводит также на мысль о слабости нынешнего гражданского общества. Если государственно-организованное общество соединяет публичную власть и народ в одно целое, и последний является равноправным субъектом социальной деятельности, то почему он позволяет власть предержащим проводить социальную политику, не соответствующую международным социальным стандартам качества и уровня жизни? Только ли тут дело в почти мифической неподконтрольности государственного аппарата и олицетворяющих его чиновников населению и что «с этим ничего не поделаешь»? Не следует ли и ему как равноправному субъекту государственно-организованного общества проявлять большую гражданскую активность, вынуждая публичную власть прислушиваться к «своей половине»?
Речь здесь идет не о коллективной ответственности, а о самоуважении народа, о котором беспрестанно размышлял Ж.-Ж. Руссо. Если народ свободен, а в соответствии с ч. 1 ст. 3 Основного Закона носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, то он не может и не должен быть рабом. Если же он отказывается от своей свободы, то это означает отречение от человеческого достоинства и прав человеческой природы, в том числе и от обязанностей, и никакое возмещение для того, кто от всего отказывается, невозможно [13, с. 208].
Автор полагает, что отсутствие контакта между субъектами публично-властной коммуникации и возникающая из-за этого ассиметрия ведут не к призрачности публичной власти [14, с. 38], а наоборот, к ее самой что ни на есть зловещей реальности как следствию отрыва от народа, добровольно сошедшего на обочину жизни.
М.А. Краснов задается вопросом, а есть ли у народа выбор и может ли быть его воля свободной, если стране царят диктатура, жесточайшие репрессии и атмосфера страха, особенно сегодня, в эпоху информационных технологий и применения разнообразных способов психического воздействия, когда публичная власть целенаправленно воздействует на выражаемую обществом волю? И можно ли обвинять человека за гражданскую пассивность, если активность грозит ему тюрьмой или гибелью его или близких? [12, с. 15].
Подобные размышления, безусловно, имеют под собой почву, но даже сама постановка вопроса о страхе как детерминанте непротивления свидетельствует о том, что гражданское общество в современной России находится в стадии формирования.
Так или иначе, человек пропускает нормативные установления через себя в той мере, в какой они соответствуют его чаяниям и устремлениям. Эта мысль проходит красной нитью через либертарно-юридическую концепцию правопонимания В.С. Нерсесянца. Между тем, только политико-правовой консенсус публичной власти и гражданского общества, предполагающий их взаимодействие и взаимное самоограничение, сглаживает противоречие между долженствованием и свободным волеизъявлением, приводя к общему знаменателю эта-тический нормативизм и персоноцентристский либерта-ризм.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник. М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. 835 с.
2. Агамиров К.В. Проблемы юридического прогнозирования: методология, теория, практика. М.: Юркомпани, 2015. 408 с._
3. Агамиров К.В. Юридическое прогнозирование как фундамент развития правовой системы. М.: ФГБОУ ВО «РЭУ им. Г.В. Плеханова», 2015. 380 с.
4. Агамиров К.В. Прогностические проблемы совершенствования правовой системы, законотворчества и социального механизма правореализации. М.: Юрлитинформ, 2016. 352 с.
5. Агамиров К.В. Прогнозирование правового поведения. М.: БИБЛИО-ГЛОБУС, 2017. 400 с.
6. Правовые модели и реальность / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, Е.Е. Рафалюк, Н.И. Хлуденева. М.: ИНФРА-М, 2016. 280 с.
7. Карташов В.Н. Теория правовой системы общества. В 2 т. Т. 1. Ярославль: ЯрГУ, 2005. 549 с.
8. Гоббс Т. Левиафан / Пер. с англ. А. Гутермана. М.: Мысль, 2001. 480 с.
9. Мамут Л.С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.
10. Поляков А.В. Право, государство, коммуникация: К докладу проф. Л.С. Мамута «Социальное государство с точки зрения права» // URL: http://law.edu. ru/doc/document.asp?docID=1138923 (дата обращения: 29.08.2017).
11. Анисимов А.П., Ветютнев Ю.Ю., Луганцев В.М., Мохов А.А., Черноморец А.Е. Социальное государство в искривленном зеркале научной доктрины (Критика взгляда Л.С. Мамута) // Новая правовая мысль. 2004. № 1. С. 2-8.
12. Краснов М.А. Л.С. Мамут и вечные вопросы // Труды Института государства и права РАН. 2016. № 2. С. 7-17.
13. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 1998. 416 с.
14. Мамут Л.С. Народ в правовом государстве. М.: Норма, 1999. 150 с.
Статья поступила в редакцию 01.07.2017.
Статья принята к публикации 23.09.2017.
Балтийский гуманитарный журнал. 2017. Т. 6. № 3(20)
339
