CC BY
97Нормативное регулирование борьбы с коррупцией в России:
советский опыт Чуклинов А. Е.
Чуклинов Андрей Евгеньевич / Chuklinov Andrey Evgenievich - кандидат политических наук,
доцент,
Центр антикоррупционных исследований и инициатив ТИ-Р, г. Москва
Аннотация: в статье рассматриваются основные направления антикоррупционной политики в СССР, которые в значительной степени определили закономерности нормативного регулирования противодействия коррупции в постсоветской России. Рассмотрена динамика развития антикоррупционного законодательства и выявлены наиболее существенные тренды в данной области.
Abstract: the article discusses the main directions of anti-corruption policy in the Soviet Union, which largely determined the patterns of normative regulation of combating corruption in post-Soviet Russia. The dynamics of the development of anti-corruption legislation and identified the most significant trends in this field.
Ключевые слова: коррупция, антикоррупционная политика, противодействие коррупции, антикоррупционное законодательство.
Keywords: corruption, anti-corruption policy, anti-corruption, anti-corruption legislation.
Несмотря на то, что Советское государство изначально было призвано ознаменовать принципиально новую эпоху в истории России, оно не смогло оставить в прошлом большой клубок проблем, ставших причиной падения российской империи. Одной из таких проблем стало процветание коррупции в системе государственной власти. Уже в 20 -е гг. XX в. стало очевидным, что неподкупность многих «новых» чиновников не является их отличительной чертой. Причиной этому стало «непомерное разрастание бюрократического аппарата; криминализация властных отношений, низкий уровень заработной платы госслужащих, отсутствие общественного контроля над деятельностью органов государственной власти, несовершенство законодательства, регулирующего отношения власти и частного капитала» [1].
Впервые правительство большевиков обратилось к вопросу нормативного регулирования борьбы с коррупцией в мае 1918 г., когда был издан соответствующий Декрет СНК РСФСР. Этим декретом были заложены некоторые традиции антикоррупционной деятельности новой власти.
Первой из этих традиций стала констатация того, что ответственность за превышение служебного положения распространялась на весь круг лиц, причастных к этому деянию. К последним могли быть отнесены не только индивидуальные граждане, но и групповые субъекты, включая управленческие структуры вновь создаваемых самоуправленческих организаций (кооперативов, домкомов и пр.).
Вторая традиция, заложенная в первых антикоррупционных актах советской власти, - это определение степени вины взяткодателя и взяткополучателя в зависимости от его классовой принадлежности.
Третья традиция заключалась в том, что в качестве смягчающего или же вовсе снимающего вину обстоятельства признавались добровольное признание виновного, превентивное заявление о факте вымогательства, оказание обвиняемым чиновником помощи в ведении следствия.
Указанные традиции нашли свое выражение в таких нормативных актах, как Декрет СНК РСФСР «О борьбе со взяточничеством» 1921 г. и Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. Примечательным является тот факт, что антикоррупционное законодательство этого времени исходит из расширительного понимания самого
факта коррупционного деяния. «В настоящее время взяточничество в его явной и грубой форме отнюдь не является тем обычным видом, в котором практикуется получение взятки преступными элементами, и преобладают, наоборот, формы так называемой скрытой взятки», - утверждается в Циркуляре Наркомюста РСФСР «Об объеме взятки» от 9 октября 1922 г. [2].
Характерным признаком антикоррупционной борьбы советской власти в 20-е годы стало постепенное утверждение понимания того, что силовое противодействие этому злу является далеко не самым эффективным, а нередко дающим совершенно противоположный эффект методом, заставляющим государственных мздоимцев скорее совершенствовать приемы своей коррупционной деятельности, а вовсе не отказываться от нее. Однако, несмотря на это, советское законодательство в условиях последующего форсированного экономического развития конца 20-х - начала 30-х гг. продолжало реализовывать чрезвычайно жесткую политику по отношению к коррупционерам. Взяткодатели же вновь оказывались в более выгодном положении, имея в своем арсенале целый ряд смягчающих обстоятельств. Ситуация порой становилась парадоксальной. Взяткодатель практически всегда в качестве дополнительного орудия имел возможность безнаказанно заявить о содеянном в соответствующие инстанции, получив при этом все необходимые услуги от чиновника, с иском на которого он обращается. У взяткополучателя таких выигрышных возможностей не было. Даже если он и признавался в содеянном, вероятность освобождения его от ответственности или хотя бы смягчения ее была весьма относительной.
В последующие годы тенденция дифференцированного подхода к определению наказания для взяткодателей и взяткополучателей стала одной из самых важных. Так, по УК РСФСР 1960 г., вводилось понятие отягчающих обстоятельств при совершении коррупционных действий, что в сочетании одного с другим каралось смертной казнью, а в качестве дополнительной меры использовалась конфискация имущества.
Характерной тенденцией 80-х гг. XX в. стала дискуссия о непосредственном предмете коррупционных действий, которая проходила как в теоретическом, так и в практическом ключе. Спорным становился вопрос о том, можно ли считать взяткой деяние, не имеющее материальной подоплеки? Здесь немаловажную роль сыграла реальная социально-политическая потребность в обуздании коррупции в переживающем кризис СССР, расширение сферы коррупционных действий чиновников, узкой нормативностью советского законодательства в данной области. Подобного рода инвариантность трактовки самого феномена коррупции вообще и взяточничества в частности привело к некоторой неопределенности нормативного регулирования процессов борьбы с этими явлениями. С одной стороны, в качестве принципа права утверждалось понимание взяточничества как противоправного деяния, направленного на приобретение незаконным путем любых благ (в том числе, и нематериальных). С другой, в качестве конкретных правовых норм продолжала действовать трактовка его как преступления, основанного на присвоении конкретных материальных ценностей, измеряемых в количественном плане (причем, уже активно использовалась формулировка о взятках «в особо крупных размерах»). В конечном счете, присвоение нематериальных благ (различного рода услуг и прочее) стало рассматриваться как самостоятельное противоправное действие, не соотносящееся прямо с взяточничеством.
Подобного рода дисбаланс законодатели пытались решить путем активного использование такой формулировки, как «превышение служебного положения», которая стала второй после «взяточничества» категорией, символизирующей то явление, которое мы сейчас называем коррупцией.
Еще одной традицией нормативного регулирования процесса борьбы с коррупцией в России, воспринятой из глубины веков и востребованной отечественным законодательством второй половины ХХ века, было деление взяточничества на явное и скрытое. Вторая разновидность, в свою очередь, так же дифференцировалась в
8
зависимости от источника подкупа со стороны взяткодателя (то есть, использовались государственные или личные средства?). Поскольку в противостоянии распространению скрытых форм коррупции возникало немало процессуальных трудностей, следственные органы были сосредоточены преимущественно на раскрытии более четко определенных простых видов этого явления. Это в свою очередь заставляло нечистых на руку государственных чиновников изобретать все более изощренные варианты пополнения собственной казны.
Период «перестройки» стал очередным этапом зарождения надежд на успех антикоррупционной деятельности государства. В криминологическом языке с легкой руки генерала милиции А. И. Гурова впервые применительно к отечественным реалиям стало активно употребляться слово «мафия». Ее характерными чертами известный ныне политик назвал:
• наличие организованного преступного сообщества;
• ведение систематического преступного бизнеса;
• тесную связь с государственным аппаратом [3].
Постепенно с модернизацией социально -политических и экономических отношений в стране во второй половине 80 -х гг. в юридической практике все более отчетливо утверждаются принципы квалификации взяточничества в зависимости от характера действий чиновника, совершаемого за соответствующее вознаграждение. Так, получение взятки за «катализацию» процесса в рамках служебных полномочий администратора обладало простым составом, а аналогичные действия, но отягощенные превышением служебных полномочий, противоправным характером, содержали в себе квалифицированный состав и соответственно более серьезные санкции.
Вторая половина 80-х гг. XX в. стала помимо всего прочего еще и временем постепенного (хоть и весьма непоследовательного) приобщения к западному опыту борьбы с коррупцией. Помимо ряда положительных моментов в данном направлении нельзя не отметить и некоторых проблем, встающих как на пути правоохранительных органов, так и в деятельности государственных чиновников. Одной из этих проблем стал вопрос о разграничении понимания «взятки» и «подарка», трудноразрешимый даже в условиях хорошо отлаженных гражданско-правовых отношений Запада. Камнем преткновения здесь стала сама квалификация понятий «подарок» и «благодарность», а также определение того, насколько они не провоцируют превышение служебных полномочий чиновника в последующем. Любое вторичное обращение дарителя к «понравившемуся» администратору априори позволяет расценить предыдущий подарок как взятку. Однако проблема квалификации такого деяния значительно осложняется, когда тот же даритель единожды имеет дело с тем или иным государственным служащим. Здесь процедура нормативного определения состава преступления практически заходит в тупик. В конечном счете, подобного рода тупиковая ситуация стала так же одной из характерных тенденций отечественной юриспруденции.
Литература
1. Маркосян Г. М. Коррупция в СССР в 1020-е годы и борьба с ней. Автореферат к. ист. н. М., 2010, С. 14.
2. Циркуляр Наркомюста «Об объеме взятки» от 9 октября 1922 г. [Электронный ресурс]: Библиотека нормативно-правовых актов СССР. URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1411.htm.
3. Мешалкив В. История коррупции в России и борьбы с ней // Промышленные ведомости, 2012. № 3-4.
