CC BY
482
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ
С.Н. ШИШКАРЁВ,
председатель Комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ по
транспорту, кандидат юридических наук
Аннотация. Статья посвящена вопросам становления и развития российского антикоррупционного законодательства. Анализируется эволюция антикоррупционной политики со времен Киевской Руси по настоящее время. Предложен вариант периодизации развития российского антикоррупционного законодательства.
Ключевые слова: коррупция, антикоррупционная политика, развитие российского антикоррупционного законодательства, противодействие коррупции.
THE MAIN STAGES OF DEVELOPMENT OF THE RUSSIAN LEGISLATION IN THE SPHERE OF COUNTERACTING CORRUPTION
S.N. Shishkarev,
chairman of Committee of the State Duma of Federal Meeting of the RussianFederation on transport, the candidate jurisprudences ciences
Annotation. The article relates to the issues of creation and development of Russian anti-corruption legislation. The article pre-sents a short analysis of evolution of the anti-corruption policy since the times of ancient Kievan Russia until now. Basing on the analysis performed, the author proposes the version of periodization of the development of Russian anti-corruption leg-islation.
Key words: corruption, anti-corruption policy, development of the Russian anti-corruption legislation, counteracting corrup-tion.
Принятие Федерального закона от 25 декабря 2008 г. «О противодействии коррупции» является важной вехой в развитии законодательства в сфере противодействия коррупции, берущего начало своей истории со времени возникновения государственности на Руси. Под законодательством в сфере противодействия коррупции (антикоррупционное законодательство) понимается совокупность законодательных и иных нормативных правовых актов федерального, ведомственного и иных уровней, регулирующих деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Федерации, органов местного самоуправления, общественных организаций, объединений и граждан, направленных на противодействие коррупции - на ее предупреждение, выявление, устранение причин, раскрытие и расследование коррупционных правонарушений, а также на минимизацию и ликвидацию их последствий.
Значение Федерального закона «О противодействии коррупции» можно рассматривать в широком и узком исторических аспектах: как итог эволюции
антикоррупционной политики России, имеющей более чем тысячелетнюю историю, и как итог формирования антикоррупционного законодательства, берущего начало в 1990-х гг., связанного с историческими коллизиями модернизационных процессов, формированием политической, экономической, правовой систем страны. В контексте проблем, стоящих перед государственной властью в сфере борьбы с коррупцией, имеют значение оба аспекты.
Существенная роль Федерального закона «О противодействии коррупции» заключается в его систематизирующей и унифицирующей функции в отношении антикоррупционного законодательства, которое, по свидетельству большинства исследователей, характеризовалось коллизионно-стью, отсутствием терминологического единства, наличием множества пробелов правового регулирования антикоррупционной деятельности. Историческое значение Закона состоит в создании правовых основ для решения этих проблем, что должно вывести государственную антикоррупционную политику на новый уровень развития. В то же время существует макроисторический аспект
проблемы, в рамках которого в истории Российского государства существует опыт борьбы с этим явлением. И хотя вопрос об исторической преемственности этого опыта остается без ответа, изучение каждого из его исторических периодов является теоретически важным и практически полезным. Представляется актуальным обратиться к анализу не отдельных фрагментов истории антикоррупционного законодательства России, а к его исторической целостности.
По некоторым оценкам, коррупция в нашей стране берет начало в Киевской Руси и связана с правовой легитимацией поборов чиновников с населения. Так, в системе местного управления наряду с местными князьями в качестве представителей центра присутствовали наместники и волостели. «Не получая жалованья за службу, эта категория служащих «кормилась» за счет местного населения по княжеским грамотам «О кормлении». Система кормления, окончательно отмененная в середине XVI в., сыграла крайне негативную роль в развитии государственного аппарата и разъедании его коррупцией.»1 История свидетельствует и о других законодательных актах, узаконивающих подобные поборы с населения. Русская Правда закрепляет за княжескими чиновниками и писцами виру от денежных штрафов и продажи сметной2.
Такая ситуация легитимации чиновничьего произвола укоренила в сознании населения мздоимство как нормальное явление в отношениях государственной власти и населения. Долгое время власть, осознавая негативность этого явления в государственном строительстве, тем не менее не могла определиться ни в отношении к нему, ни в мерах ответственности, по всей видимости, полагая, что его корни связаны с культурой народа. Очевидно, это свидетельствует об отсутствии антикоррупционной политики, как правило, с необходимостью предполагающей установление связи этого явления с интересами национальной безопасности. Так, Грамота Василия I, известная как Двинская уставная грамота 1397 г., запрещает взяточничество при отправлении правосудия. Однако документ не предусматривает санкции, которые применялись к виновным по усмотрению князя. О том, что такая ситуация не случайность, указывает и другой документ 1397, 1462 г. - Псковская судная грамота, которая содержала те же нормы. Сходные нормы имелись в Новгородской судной грамоте (ок. 1440-1456 гг.) и международных договорах новгородцев3.
Иной этап становления антикоррупционной политики связан с правовой концептуализацией национальных интересов и относится ко времени формирования централизованного государства. Примечательно, что такие процессы, как укрепление государственности, утверждение
сословно-представительной монархии, централизация власти, так же как и формирование нового класса дворянства, сопровождались повышением роли законодательства как объективной сферы регуляции общественных отношений, которое рассматривалось не как альтернативная морали сфера, а как ее продолжение. Лишь в этих условиях было возможно обеспечение единого светского судопроизводства, значение которого возрастало на фоне снижения роли судопроизводства церковного, основанного на религиозных и по своей сути морально-этических установлениях.
Первым документом, решающим эти задачи, является Судебник Великого князя Ивана Васильевича 1497 г. В документе не только ясно формулируется антикоррупционная позиция государственной власти в нормах, запрещающих дачу и получение взяток, посредничество при взяточничестве, подлоги, злоупотребления полномочиями и их превышение, но и предусматриваются санкции, в том числе материального характера. В особых случаях решения по делу о взятках принимал Великий князь4.
Дальнейшее развитие антикоррупционного законодательства было связано с увеличением круга лиц, подлежащих ответственности за взятки, расширением состава коррупционных преступлений. Так, Соборное уложение Алексея Михайловича 1649 г. распространяет состав коррупционных преступлений на неисполнение обязанностей по осуществлению правосудия, самовольное повышение размеров пошлин, подлоги, волокиту, сосредоточиваясь на злоупотреблении служебным положением. Правда, законодательство в духе своего времени отражает сословность общества, предусматривая разные санкции, в зависимости от сословной принадлежности - от казни и телесного наказания до запрета занимать соответствующие должности.
Формирование государственности и сопряженный с этим процесс укрепления государственной власти делает антикоррупционную политику более артикулированной и конкретной в принятии правовых мер противодействия этому явлению. Новый этап формирования антикоррупционно -го законодательства, связанный с именем Петра Великого, следует рассматривать как качественно новый период в его истории. Антикоррупционная направленность прослеживается во многих нормативных правовых актах того времени. При этом практически нивелируется сословный принцип наказания. Артикул воинский 1715 г. за взятки, вымогательство, присвоения и растрату, подлог, сокрытие кражи санкционирует смертную казнь. Обязательной процедурой стала присяга членов Сената при назначении их на должность5.
Указы 1714, 1724 г., Генеральный регламент коллегий, другие нормативные правовые акты пе-
тровской эпохи формируют институциональный субъект антикоррупционной политики в лице обер-фискала, законодательно закрепляют лихоимство как вид коррупционного преступления, запрещают чиновникам получать иное вознаграждение, кроме жалованья, незаконные поборы с населения. Законодательно подтвержден внесос-ловный характер санкций за коррупционные преступления6.
Дальнейшее развитие антикоррупционного законодательства определялось направлениями, заданными петровской политикой: внесослов-ный характер санкций, правовая регламентация деятельности должностных лиц, ужесточение наказаний, расширение состава коррупционных преступлений, распространяемых не только как злоупотребление служебным положением, но и как неисполнение служебных обязанностей, халатность.
Отмечаемая часто историками тщетность усилий государства по искоренению коррупционного поведения чиновничества, очевидно, объясняется не только особенностями их менталитета, но и укорененностью в сознании населения стереотипа «кормления» и приоритета нравственной регламентации общественных отношений над правовой. Эта ситуация отражает уровень развития правосознания, в пределах которого санкционируемые государством правовые меры воздействия на общественные процессы рассматриваются как внешние, обязательность которых может быть интерпретирована неоднозначно. В этом смысле выглядит примечательным некоторое отступление от петровской линии, допущенное Екатериной I, вновь узаконившей «кормление», вероятно, стремившейся установить равновесие между государственной политикой и ментальностью населения. Однако последующие правления восстановили петровскую линию антикоррупционной политики. Тем не менее противоречия такого подхода, состоявшего в стремлении указом сверху изменить состояние дел, обнаруживались не только в ее слабом влиянии на жизнь, но, порой, в конкретных акциях. Так, Указ Александра I от 18 ноября 1802 г., направленный на развитие антикоррупционного законодательства, Сенат вообще не принял во внимание7.
Девятнадцатый век правовой истории России ознаменован многими вехами. Однако главной вехой среди прочих является систематизация законодательства, примеров которому нет в истории. Так, Свод законов Российской Империи является беспрецедентным по своему масштабу и глубине документом, в котором была предпринята кодификация законов, не имеющая аналогов8. Это относится и к усилиям того времени по систематизации антикоррупционного законодательства.
Члены Особого комитета, сформированного Ни-
колаем I в целях квалифицированного анализа законодательства, видели основные причины взяточничества и лихоимства в несовершенстве законов, а также в низком уровне правосознания и материального обеспечения чиновников. В подготовленной членами комиссии «Записке Высочайше утвержденного комитета для соображения законов о лихоимстве и положения предварительного заключения о мерах по истреблению сего преступления» названы такие меры, как систематизация и обновление законодательства, повышение жалования, совершенствование контроля деятельности госаппарата9.
Очевидно, эти рекомендации впоследствии были учтены при формировании Свода законов Российской Империи. В документе по-новому формулируется состав преступления лихоимства, в который теперь входят незаконные поборы, которые наказывались лишением всех прав, ссылкой или каторгой (гл. 6 разд. 5)10. Однако главным итогом систематизации антикоррупционного законодательства следует признать Уложение 1845 г. Пятый раздел «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» посвящен должностным преступлениям и служебным проступкам, а гл. 6 раздела «О мздоимстве и лихоимстве» - коррупционным преступлениям.
Мздоимство рассматривалось как получение должностным лицом взятки (денег или иного имущества) за совершение действия (бездействия), входившего в служебные обязанности, а лихоимство — как получение незаконного вознаграждения за совершение действия или бездействия вопреки служебным обязанностям. Последнее деяние считалось опасным в большей степени, за него устанавливалась более строгая ответственность вне зависимости от размера взятки (ст. 402). Наиболее тяжким являлось лихоимство, сопряженное с вымогательством. Кроме того, к лихоимству относилось получение излишних налогов и иных сборов с населения (ст. 408).
Законодательные новеллы, которые, безусловно, являются прогрессивным развитием антикоррупционного законодательства:
• ответственность должностного лица за получение взятки, подарков (мздоимство) через родных и близких (ст. 401, 405);
• предоставление третьим лицам незаконной прибыли или иных преимуществ при отсутствии или недоказанности взятки либо получения подарка (ст. 403);
• ответственность не только за оконченное принятие взятки, но и за согласие или иным образом выраженное волеизъявление принять ее (ст. 405);
• ответственность для взяткодателей и соучастников во взяточничестве и получении подарков (ст. 410);
• уголовная ответственность руководителей за
умышленное попустительство «из корыстных и иных личных видов» служебным проступкам и преступлениям подчиненных (ч. 2 ст. 436).
Систематизация антикоррупционного законодательства, предпринятая в XIX в., была закономерным этапом его эволюции. Созданная в предшествующую эпоху правовая основа антикоррупционной политики сформировала необходимые условия для ее дальнейшего развития. Антикоррупционное законодательство того времени выглядит как вполне развитая юридическая система мер борьбы с коррупцией, правового регулирования коррупционных отношений. Итогом необходимо рассматривать четкое юридическое формулирование составов коррупционных преступлений и их видов, субъектов коррупционных отношений, унификацию терминологического аппарата, в котором особое место занимает «должностное лицо».
Советская власть всегда уделяла большое внимание вопросам коррупции, рассматривая управление как важнейшую часть государственного строительства, а укрепление государственной власти в качестве главного условия построения нового общества. Первый нормативный правовой акт, направленный против коррупции, относится к 1918 г. - Декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 г. о взяточничестве. Согласно ст. 1 большое внимание уделяется законодательному определению субъектов взятки, к которым относятся:
• должностные лица правительства, члены фабрично-заводских комитетов, правлений кооперативов и профсоюзов, служащие учреждений и организаций (ст. 1);
• виновные в даче взятки, подстрекатели, пособники и иные прикосновенные к этому служащие (ст. 2);
• отягчающим обстоятельством наряду с нарушением служащими своих обязанностей и вымогательством взятки являются особые полномочия служащего (ст. 4);
• использование взятки для сохранения или приобретения привилегий, связанных с правом собственности, для принадлежавших к имущему классу (ст. 5).
Развитием нормативных положений этого документа является Декрет СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. «О борьбе с взяточничеством», выделяющий в качестве самостоятельного состава преступления посредничество во взяточничестве11.
В УК РСФСР 1922 г. целая глава была посвящена должностным преступлениям. К уголовно наказуемым деяниям относились:
• корыстное злоупотребление властью;
• постановление судьями неправосудного приговора;
• незаконное задержание или привод;
• присвоение должностным лицом денег или
иных ценностей, находившихся в его ведении в силу служебного положения;
• получение взятки лицом, состоявшим на государственной союзной или общественной службе.
Наряду с традиционными для антикоррупционного законодательства мерами УК РСФСР имеет своеобразное нововведение. Так, взяткодатель и взяткополучатель могли освобождаться от ответственности при условии, что оказали содействие следствию, в результате которого преступление было раскрыто, что, очевидно, не имело прецедентов и, вероятно, не будет иметь в будущем. Правда, в 1926 г. новый УК РСФСР исключает эти нормы.
Дальнейшее развитие антикррупционного законодательства не имеет специального характера. Тем не менее ст. 170, 171, 173, 174, 1741, 175, 1751 принятого в 1960 г. УК РСФСР содержат санкции за злоупотребление служебным положением из корыстных или иных побуждений в целях незаконного получения преимуществ, включающих планируемое, предполагаемое или требуемое получение материальных ценностей, услуг или льгот, в результате использования официального статуса, а равно посредничество или подстрекательство к этим действиям лица, не являвшегося должностным. УК РСФСР выделяет следующие две группы преступлений, которые можно отнести к коррупционным:
1) преступления, посягавшие на деятельность государственного и общественного аппарата управления и заключавшиеся в злоупотреблении должностным лицом служебным положением;
2) преступления, совершенные должностными лицами и иными служащими государственного аппарата с использованием своих служебных прав и полномочий, связанные с другим непосредственным объектом посягательства (контрабанда, хищение путем присвоения или растраты или злоупотребления служебным положением, совершение незаконных сделок с валютными ценностями государственными должностными лицами).
Вопросы антикоррупционной политики актуализируются во времена исторических сдвигов, сопряженных с формированием новых общественных отношений, трансформацией общественно-политической, правовой систем, реализацией модернизационных проектов, когда, с одной стороны, создаются благоприятные условия для коррупции и наиболее ощутимы ее негативные последствия для стабильности государственной власти - с другой. Период постсоветской России был как раз таким временем. В некотором смысле 1990-е гг. можно отождествить с XIV в., когда государственная власть осознавала необходимость борьбы с коррупцией как фактором, негативно влияющим на ее стабильность,
но в то же время не имела четких концептуальных императивов борьбы с этим злом.
Историю антикоррупционного законодательства постсоветской России открывает Указ Президента РФ от 4 апреля 1992 г. № 361 «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы». В документе отмечается опасность коррупции в органах власти и управления, которая препятствует «проведению экономических реформ» и дискредитирует деятельность государственного аппарата. Из конкретных антикоррупционных мер Указ называет запрет государственным служащим совместительства, занятия предпринимательской деятельностью и др.
Однако, по справедливому замечанию исследователей, Указ Президента РФ «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» представляет собой лишь намерение предупреждения коррупционных правонарушений, которые не были обеспечены механизмами исполнения. Это дополнялось отсутствием мер раскрытия коррупционных преступлений. Показателен сравнительный объем фактов выявленных коррупционных правонарушений и их пресечения, относящихся к тому времени. Из 1555 государственных служащих, нарушивших Указ, только 378 освобождены от занимаемой должности12.
В 1993 г. из 2600 организованных преступных групп 485 обладали коррумпированными связями13, а из числа выявленных организованных формирований коррупционные связи имели в 1991 г. 65, в 1992 - 635, в 1993 - 801, в 1994 - 1037, в 1995 - 85714. Это не просто сращивание коррупции с криминалом, а экспансия организованной преступности в сферу экономики, политики, правоохранительной деятельности.
Вехой в развитии антикоррупционного законодательства постсоветской России является принятие Федерального закона от 31 июля 1995 г. «Об основах государственной службы Российской Федерации». Закон содержит значительный пласт норм по предупреждению коррупции в сфере государственного аппарата и управления. Тем не менее антикоррупционные меры не распространялись на высших должностных лиц государства, не содержали требования о предоставлении сведений о своем имущественном положении, что означало отсутствие системы контроля декларирования средств государственных служащих, существенно снижая регулятивную эффективность документа.
В целях устранения этого недостатка принят Указ Президента РФ от 15 мая 1997 г. № 484 «О представлении лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, и лицами, замещающими государственные должности государственной службы и должности в органах местного самоуправления, сведений о доходах и имуществе», который вменяет в обязанность представлять налоговые декларации высшим госу-
дарственным чиновникам в ГНС России, а иным государственным чиновникам - в органы ГНС по месту жительства.
Несмотря на то что коррупция, по всеобщему признанию, тормозила развитие институтов демократии, реализации модернизационных проектов, антикоррупционное законодательство постсоветской России нельзя назвать объемным. Антикоррупционные нормы содержат лишь некоторые нормативные правовые акты, в числе которых Федеральные законы «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».
Систематизирующее значение в отношении антикоррупционного законодательства имело принятие в 1996 г. УК РФ. Однако он не решил множественные проблемы правового регулирования и профилактики коррупции в стране. Скорее его можно рассматривать как обобщенное выражение проблем, коренящихся в концептуальной неразработанности антикоррупционной политики. Обращает на себя внимание узость понимания коррупции. Так, нормы Кодекса, других нормативных правовых актов фактически отождествляли коррупцию с взяточничеством. Понятие взяточничества включает два вида преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 290 «Получение взятки» и ст. 291 «Дача взятки».
Между тем коррупционными следовало признать и ряд других преступлений. К их числу следовало отнести коммерческий подкуп, присвоение и растрату, злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, незаконное участие в предпринимательской деятельности, служебный подлог, вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта15. Так, было очевидно, что коррупция выходит за пределы взяточничества и прямо или косвенно включает в себя следующие деяния:
Key words: the Police of India, The Indian Police Service, India Reserve Battalions, law, legislatio^m-рушение порядка финансирования избирательной компании кандидата, избирательного объединения, избирательного блока, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума (ст. 141.1 УК РФ);
• присвоение или растрата (ст. 160);
• вымогательство (ст. 163);
• злоупотребление полномочиями (ст. 201);
• злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202);
• коммерческий подкуп (ст. 204).
Это далеко не полный перечень деяний, которые можно причислить к квалифицирующим корруп-
ционным деяниям. В то же время государственная и ведомственная статистика фиксировала как коррупционные лишь преступные деяния, предусмотренные ст. 160, 204, 290, 291 УК РФ16.
Систематизирующее значение принятого в 2008 г. Федерального закона «О противодействии коррупции» состоит не только в том, что он объединяет нормы антикоррупционного законодательства на основе единого концептуально-правового ядра, но в том, что он формулирует юридическое определение коррупции, выделяя ряд признаков, в результате чего вышеперечисленные деяния подпадают под коррупционные. Следует признать, что, являясь некоторым историческим итогом развития российского антикоррупционного законодательства, Закон нельзя рассматривать как его завершение. Учитывая множественные проблемы, которые как не решены этим Законом, так и порождены им, скорее это начало нового этапа в истории антикоррупционной политики России.
Можно выделить следующие четыре основных периода в развитии антикоррупционного законодательства России.
Первый период связан с формированием негативного оценочного отношения к коррупционному поведению, установлением институциональной связи с функционированием государства и относится ко времени от формирования Киевской Руси до образования централизованного Московского государства. Характеризуется симбиотическим подходом к регулированию коррупционных отношений, включающим в себя морально-этическую и правовую регуляции, выраженные в синкретическом принятии решений по поводу коррупционного поведения, основанного на ценностях морали, традиций, обычаях и некоторых других нормативных предписаниях, близких к правовым.
Второй период характеризуется становлением правовой основы антикоррупционной политики и относится ко времени образования централизованного Московского государства вплоть до образования Российской Империи. Окончанием этого периода следует рассматривать нивелирование сословного принципа в антикоррупционном законодательстве, предпринятом во времена Петра I.
Третий период есть время формирования юридических механизмов противодействия и профилактики коррупции, правового определения субъектов и объектов коррупционных отношений, развития терминологического аппарата и др.; охватывает длительный период, вплоть до 1990-х гг. Следует отметить преемственность антикоррупционного законодательства Российской Империи и Советского Союза именно в аспекте юридико-технической части, играющей столь важную роль в его формировании. Несмотря на идеологическую ангажированность советской антикоррупционной политики,
качественного ее отличия от политики Российской Империи не усматривается.
Последний, четвертый, период, начавшийся в 1990-х гг., продолжается и сегодня. Его историческое своеобразие состоит не только в социально-политических трансформациях, произошедших в конце прошлого века в нашей стране, но и в том, что значительную роль в формировании правовой системы играет глобальный фактор в качестве мирового правового порядка. Рецептивный характер формирования российской правовой системы начала 1990-х гг. обусловлен не столько политическими пристрастиями государственной власти того времени, сколько тем обстоятельством, что Россия является субъектом глобальной политики.
В отношении антикоррупционного законодательства это означает, что наша страна строит свой антикоррупционный правовой порядок как часть глобального, основываясь не только на внутренних потребностях правового регулирования, но и на значительной части конвенций, к которым она присоединилась и которые согласно Конституции РФ, являются частью ее правовой системы. Федеральный закон «О противодействии коррупции», формулируя принципы антикоррупционной политики, выделяя признаки коррупции, играет не только роль нормативного правового акта, систематизирующего внутреннее законодательство, но и ориентирован на включение России в международный антикоррупционный правовой порядок в соответствии с особенностями современного этапа исторического развития страны.
1 Максимов В.К. Понятие коррупции и меры ее предупреждения в государственном аппарате : автореф. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 50.
2 Российское законодательство X—XX веков. М., 1985. Т. 1.
3 Там же.
4 Российское законодательство X—XX веков. М., 1985. Т. 2.
5 Российское законодательство X—XX веков. М., 1985. Т. 4.
6Там же.
7 Там же.
8 Кобрияк Р. Кодификации. М., 2008.
9 Мордвинцев Б. Достаточны ли существующие доселе законы о лихоимстве к искоренению оного? // Чистые руки. 1999. № 2.
10 Российское законодательство X—XX веков. М., 1985. Т. 6.
11 Сто лет спустя, или Как большевики боролись со взяточничеством // Чистые руки. 1999. № 3.
12 Астанин В.В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI—XX вв. (Криминологическое исследование) : автореф. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
13 Кузнецова Н.Ф. Коррупция в системе уголовных преступлений // Вестник МГУ. Сер. 11. 1993. № 1.
14 Криминология. М, 2005.
15Там же.
16Там же.
