CC BY
20
дожения также являются коммуникативно недостаточными, потому что в них остается открытой позиция актанта-причины, указывающей, почему субъект испытывает данное состояние. Эта актан-тиая позиция часто бывает занятой придаточным
1.
2.
Номинация - это образование языковых единиц, служащих для называния объектов - фрагментов действительности. С другой стороны, номинация - раздел языкознания, изучающий структуру актов наименования [1, с. 336]. Теория номинации, или ономасиология, изучает все единицы языка но направлению исследования от вещи или явления к мысли об этой вещи, этом явлении и да: обозначению языковыми средствами. Вместе с семасиологией это разделы более общей дисциплины - семантики. Одна из актуальных проблем ономасиологии - вопрос о связи номинативной сущности языка с его коммуникативной и когнитивно-познавательной функциями. Особенно наглядно эта связь проявляется в процессе возникновения новых языковых знаков [2, с. 345].
Когнитивный аспект. «Всякая номинация опосредована мышлением» [3, с. 156]. Прежде всего объект обозначения подвергается умственной обработке. Его качества отражаются сознанием, выбирается признак - основание наименования. На основе этого признака из инвентаря морфем формируется новая номинативная единица и оформляется по принятым правилам произношения, правописания и т.п. Общепринято описание актов номинации с помощью универсального семантического треугольника «класс предметов (денотат) - понятие (сигнификат) - имя (звукоряд)» [4].
Зоонимы (наименования животных), как и большинство предметных имён в любом языке, являются названием целого класса, совокупности предметов и обладают денотативно-сигнификативным типом значения [5, с. 53]. Такие имена относят к так называемой конкретной лексике, обозначающей объекты, воспринимаемые материально, имеющие определённую форму в реальной действительности. Они видимы,
предложением: Одного боюсь за всех я сам, чтоб не обмелели наши души (В. Маяковский). Рассмотренные предложения можно считать семантическими вариантами приведенной выше структурно-
семантической модели.
ощутимы, осязаемы. Все зоонимы имеют абсолютную референцию, они непосредственно соотнесены с объектом материальной действительности. Есть мнение, что слова этого типа ориентированы денотативно, в них заключено больше отражательного, чем интерпретационного смысла [б, с. 28].
Имена с денотативно-сигнификативным' значением выполняют одновременно две функции: номинативно-репрезентативную (обозначения и замещения предметов) и сигнификативную (обобщения), функцию формирования понятий об именуемом классе предметов. «В основе знакового значения слов этого типа лежит денотат -типизированное представление предмета, являющегося предметом обозначения, и сигнификат понятия, содержание которого составляют существенные признаки предметов данного класса. Экспонентом денотата этого типа является конкретный предмет, находящийся с обозначаемым классом предметов в отношении включения, членства» [5, с. 61-63].
По отношению к именам собственным зоонимы являются нарицательными. Они становятся собственными при назывании нганасанских божеств: babi-desi «Диких оленей Отец», kihi-n'ami «Куропатка-Мать».
Если характеризовать лексико-семантическую группу зоонимов по семантическим категориальным признакам, формирующим основу семантических разрядов слов по предметным сферам, то можно констатировать следующие принадлежащие ей признаки: конкретность, одушевлённость, исчисляемость, нелицо. Группа «отображает определённую степень детализации предметного мира, а слова, подпадающие под эту совокупность признаков, выполняют собственно номинативную функцию его «картирования» (semantic mapping)» [7, с. 123].
Литература
Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1978.
Золотова Г.А, Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М., 1988.
Наделяев В.М, Залоговость в тувинском языке // Морфология тюркских языков Сибири: Сб. науч. статей. Новосибирск, 1985.
Т. В. Хахалкина
НОМИНАЦИЯ НГАНАСАНСКИХ ЗООНИМОВ
Томский государственный педагогический университет
Наименования животных имеются во всех языках, но при этом формы их выражения в разных языках различны. В зависимости от хозяйственного значения животного в жизни народности может изменяться «степень индивидуализации» имён животных. Так, существует около сорока нганасанских наименований различных видов оленей, например: киг'ш' «олень, бык-производитель»; Ьапкаке] «чёрный олень-бык»; пегартта «передовой олень»; 8{г|т1|та «передовой олень, второй слева»; пегаб ,|61 «ва-чужник (самец-олень, вожак стада») и многие другие.
Наименования животных - это характеризующие словесные знаки. Так же, как и фитони-мам, им присуща наиболее высокая степень дифференциации означиваемых реалий. В своём прямом значении они не содержат дополнительных оценочных коннотаций. Лексическое значение и логико-предметное содержание наименований животных (НЖ) задаётся строгим набором семантических признаков, формирующим соответственно дедуктивно-логическое понятие разряда, класса, рода [7, с. 125]. Это содержание даёт нам дефиниция в толковом словаре. Например, в «Словаре русского языка» [8] лисица - это «хищное млекопитающее семейства псовых с длинным пушистым хвостом, а также его мех»; комар - это «мелкое двукрылое насекомое с остро жалящим хоботком». Наряду с денотативными признаками «хвост», «мех», «хоботок» употребляются слова «млекопитающее», «семейство псовых», «двукрылое», «насекомое», принадлежащие к зоологической терминологии. Так научные и обыденные понятия взаимодействуют в рамках значения слова, являясь его компонентами.
В структуре лексико-семантической группы
наименований животных знаковые функции единиц основаны на логическом принципе родо-видовых отношений. Последовательно выражаются гиперо-гипонимические отношения, синонимические и антонимические связи развиты слабо. Благодаря развитой системе таких отношений зоонимы воспроизводят разные уровни конкретности мыслительного содержания, ср. коЦ «рыба», Ьакипи «осётр», з'йка «щука». Хотя, когда речь идёт о классе объектов (1 а' аша' 1огоша ЮзШапёи' «олени большую пользу приносят» или множестве (ё'атаза' «звери», сГатаки' «птицы», к о 11' «рыбы») как предмете мысли, эти объекты не вполне реальны, так как не существуют в действительности в своём единстве. Объединяемые мысленно в нечто единое, на самом деле они существуют отдельно и независимо друг от друга [9, с. 176]. Так реализуется обозначаемая гиперонимами собирательность.
Коммуникативный аспект. Важнейшим понятием ономасиологии и психологии речевой деятельности является понятие акта номинации: это речемыслительный процесс, направленный либо на выбор существующего в языке готового обозначения для именуемого явления и мысли об этом явлении, либо на создание подходящего названия для него. Отправным пунктом при выборе или создании единицы номинации является «сложное переплетение интенций говорящего и его личностных смыслов, т.е. индивидуальное смысловое задание», в соответствии с которым происходит анализ, расчленение, детализация ситуации, выделение её подробностей [10, с. 42].
При анализе акта номинации учитываются: а) источник номинации и в соответствии с этим её семантический тип; б) внутренняя форма номинативной единицы (мотивированность); в) внешняя форма номинативной единицы. В данной статье более подробно рассматриваются первые два момента.
А. Источник номинации и её семантический тип.
Относительно источника номинации традиционно различают первичную и вторичную номинацию. Первичное, прямое номинативное значение выделялось еще В.В. Виноградовым (1953) и определялось как центральное, непосредственно соотнесённое с предметами и явлениями материальной действительности. По мнению A.A. Уфимцевой, прямая номинация в гносеологическом аспекте - это «процесс обращения фактов действительности в факты системы языка» [5, с. В]. Такие наименования составляют обычно небольшую группу, но имеют очень древние корни, сохранившиеся почти в первозданном виде. В корпусе зоонимов первичными можно считать такие наименования, как kula «ворон», kur'ie' «бык-производитель», ко! i «рыба», kolsuo «червь», nömu «заяц» и др. Эти номинативные единицы возводятся исследователями к древним уральским корням. Например, для слова kula «ворон» имеются следующие реконструкции: kab (-кз) U. ostj. V коЭ1ек, DN %ule%, Ö: %ole%, wog. TJ kola-k II sam. jur. %uli, twg. kula; selk. Та kula, Ke. kule; kam. kuli, kuili [11, c. 200]; *kulaja (onom.) II ng /?ohne dx: *kuls (C), kula (T), kub/en. der (C) Ch, kuruke, B. kureke id., vgl. (T) kuly id. (<neT)/neT (T хулы), (L) О xulli. neW kuLi/sk (Pr) külä (?auch: «ворона») (D) Ту, kulä./ km (D) kuli / Kb kullae [12, c. 77]; sam. T kula, In. kuluke, kureke, О kule, kulä, kulli, K. khüli, Koib. (Zoogr. I 380) kullae zu fiugr. ostj. ко1Эк, %ule%, wog. +khole% usw. ung. hollo [13, c. 47]. Как видно из примеров, старый уральский корень прослеживается во всех языках данной семьи, фонетические различия укладываются в рамки закономерных звуковых соответствий
между данными языками. Это слово единодушно относится всеми исследователями к наиболее древнему лексическому слою уральского происхождения (IV II тыс. до н.э.). Другой зоо-пим nömu «заяц» берёт начало от уральского *noma-l з < э. нумоло, м. нумол, к.-п. nimol, сам. н. nawa, ск. nöma [14, с. 404]. К первичным наименованиям относят также и те номинативные единицы, производность которых «уже не осознаётся и конструируется только этимологически» [15, с. 159]. Например, kur'ie' «бык-производитель». Корень слова также считается древним, прослеживается во всех уральских языках, ср. х. kar «самец-олень»; м. %ar, кёг; нен.%ога «бык оленя». Его началом принято считать уральское *koj(e)ra «яичко» [14, с. 401]. С другой стороны, tar j.ka «белка» в настоящее время уже не воспринимается как уменьшительное название. Словообразовательный демину-тивный суффикс -kа стал со временем основообразующим формантом.
A.A. Уфимцева различает прямую и словообразовательную номинацию: «Наименование предметов происходит прежде всего через призму частей речи, вторично - в многочисленных производных» [5, с. 56]. Производное наименование формируется на основе уже существующего - новое обозначается через хорошо известное. В таких номинативных единицах признак, положенный в основу наименования, прозрачен, лежит на поверхности, поэтому можно с достаточной достоверностью говорить о мотивации наименования. Среди нганасанских зоонимов производные составляют довоыльно большую группу: hid'amadi «кулик болотный», образованное сложением основ hi «ночь» и d'amadi «птица» (буквальный перевод - «ночная птица»); кзуз konta «ястреб» (букв, «несущий куропатку») и др.
Е.П. Больдт описала происхождение всех возможных осново- и словообразующих суффиксов нганасанского языка [16], это позволяет выявить признаки, послужившие основой таких номинативных единиц, как hurbad'a «ласточка» (< hurba «мошка», словообразующий суффикс -d'à происходит от слова со значением «земля, почва». Слово может быть буквально переведено как «на земле с мошкой [обитающий]». Налицо номинация по способу питания, месту обитания. С другой стороны, зная, что аффикс -kej восходит к самостоятельному слову со значением «бык», восстанавливаем словообразовательную модель для слов hankakej и sirkej: henke «чёрный» и s ¿г «белый» +kej «бык», которые могут быть переведены как «чёрный олень-бык» и «белый олень-бык» соответственно.
Значения слов могут развиваться при их участии в процессе языкового мышления. Благодаря тенденции к экономии возможна вторичная но-
минация, которая заключается в переосмыслении уже существующих в языке значений слов и в употреблении их материальной оболочки во вторичной для неё функции [17, с. 26]. Современные отечественные лингвисты в рамках вторичной номинации различают в зависимости от характера расчленяющей деятельности и номинативной техники непрямую и косвенную номинации [18, с. 245; 15, с. 129: 4, с. 74—5]. При этом непрямую номинацию понимают как мотивированно опосредованную, но автономную направленность смысла (сигнификата имени) с самостоятельной номинативной ценностью единицы наименования в противоположность косвенной номинации, когда сигнификат некоторого наименования реализуется только совместно с другой строго определённой номинативной единицей. Такое наименование не обладает номинативной самостоятельностью, соотносится с действительностью косвенно.
Исходя из такого понимания структуры вторичных наименований, случаи морфологической деривации следует считать вторичной непрямой номинацией, а семантическую деривацию (метафора, метонимия) - номинацией косвенной [15. с. 190 и сл.]. Так, более ранняя форма современного слова пешпка «комар» зафиксирована в виде паннепка [19, с. 58]. Первый компонент сопоставляется со словом пан «рот». Возможно, что второй компонент основы связан со словом пОпка «нос». Поэтому можно предположить, что в данном случае имела место номинация по части тела (букв, «рот-носик») с метонимическим переносом. Аналогичным образом можно объяснить мотив зоонима Ювизе «гусеница», который сопоставляется с глаголом 1о8С1о «прилипать». Данное наименование гусеницы может быть мотивировано способом её передвижения и буквально означает «прилипающая». Слово содержит скрытое сравнение метафорической природы. Зооним 0а1ага «песец» можно сопоставить со словом $а1и «глина» и объяснить номинацию НЖ метафорическим сравнением цвета «белый, как глина».
В процессе семантического развития номинативной единицы на основе какой-либо семы может происходить перенос значения НЖ на человека, ср. в русском: медведь (в значении «неуклюжий»), осёл («упрямый») и др. В основном значении может не быть и намёка на качества, которые закреплены за НЖ при применении к людям. Новое значение возникает благодаря цепи ассоциаций с основным, ср. ворона (рассеянный человек). Но у нганасан подобные сравнения человека с животными в обиходе не приняты. Это можно объяснить только их исключительно бережным отношением к природе, боязнью её гнева.
Для называния человека зоонимы всё-таки используются в иносказательном пении ksjnsirs'a. Так, словосочетание Ьэп'кйбэ taa' «рвущиеся с привязи олени» используется для обозначения девушек, вступивших во внебрачные связи; словосочетание пепсПгтзЬшшэтэ haemiöia kol j. «ускользнувшая от меня рыба-селёдка» - девушка, отклонившая ухаживания [20, с. 114]. В этом фольклорном жанре прослеживаются четыре компонента классической метафоры: свойства одного объекта, например способность оленя рваться с привязи, переносятся на основной субъект - девушку, в результате появляется новый смысл: «вступать во внебрачные связи». Происходит смена денотата, своеобразный таксономический сдвиг. Рождается представление, которое нетождествено значению слов, входящих в него. Выбор символа обусловлен картиной мира носителей языка, и для посторонних слушателей такие примеры вовсе не прозрачны. Для этого необходимо знание нганасанской народной символики и представлений о реалиях. Получается, что «чётко заданное дедуктивное понятие с конечным числом признаков... при функционировании этих наименований в речи обрастает коннотациями и прагматическими значениями» [7, с. 125].
Б. Внутрення форма (мотивация) нганасанских зооничов.
Мотивировочный признак номинативной единицы отображается в мотивирующей части внутренней формы слова (ВФС). ВФС понимается традиционно как «фоно-семантическая структура слова, позволяющая осознать взаимообусловленность его звучания и значения» [21, с. 7]. Об образе, признаке, легшем в основу наименования, мы судим по звуковой оболочке слова и его морфемной структуре, поэтому ВФС -«способ выражения, воплощение его мотивированности» [22, с. 17],
Мотивация - один из главных компонентов акта номинации, обусловливающий выбор мотивировочного признака и лексической единицы, его обозначающей. Под мотивированностью понимают «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать взаимообусловленность связи значения (семемы) и звучания (лексемы) слова на основе соотносительности его с языковой или неязыковой действительностью» [22, с. 27]. Выбор признака часто зависит от первичного воздействия предмета на органы чувств. Человек может выделять те свойства предметов, которые как раздражители вызывают у него более сильную реакцию, возникает ассоциация или цепь ассоциаций. Поэтому чувственное восприятие играет немалую роль в процессе наименования, несмотря на субъективный характер отражения.
Выбор признака ограничивается определёнными факторами (окружающая обстановка, заинтересованность в предмете, условия, в которых проходит номинация). На следующем этапе выбирается языковой материал из существующего в языке состава морфем и лексической системы. Как только появляется новое звучание, отличное от звуковой оболочки и значения слова, обозначающего бросившийся в глаза признак, возникает новое слово [23, с. 2-3].
Различают формантную часть ВФС - «сегмент ВФС, который выражает классификационный признак обозначаемого, т.е. структурную мотивированность слова» и собственно мотивирующую часть ВФС, выражающую лексическую мотивированность [23, с. 6]. Например, по мотивирующей части Tjomt- слова ^jomtu «блоха, вошь» можно определить возможное направление наименования от глагола ^jomt'üs'ä «сидеть». Тогда буквальное значение слова «блоха» подразумевает «сидящая». Принцип наименования осуществляется по характерному действию. Формант-ной частью в данном случае является основообразующий суффикс -и. Формантная часть слова kongaicuo «яловая, нетелившаяся важенка» представлена суффиксом -gaicuo, имеющим значение «отсутствие чего-либо». Мотивирующая часть совпадает с корнем слова коп- «детёныш». Буквальное значение рассматриваемого слова соответствует значению «бездетная».
ВФС может быть: а) живая, когда она легко восстанавливается (как в примере kongaicuo), и мёртвая (hieöa «горностай»; huaüku «муксун»); б) вариантная, когда морфемное членение слова может быть проведено двояко. Так, в случаях типа hurbad'a «ласточка» можно, с одной стороны, выделить компоненты hurba «мошка» + d'a «земля», с другой - hur (элемент с затемнённой этимологией) + bad'a «железо»; в) лексикализоваи-ная - компоненты вычленяются, но не могут быть объяснены (ba'jkasaa «яловица, нетельная корова», ср. baijka «однорогий олень» + sa; ds^kuj kö ~ de'jkujk х э «лебедь» < denguj «пасть, капкан» / denku «полынья» + ко «берёза»?); г) метафорическая (s¿гаки «нетель» < s|ra «белый, чистый», букв, «чистая»), Мотивациониое значение выражает отношение подобия.
По средству мотивировки различают мотивированность фонетическую (aukи «авка», олений телёнок» < au - подражание крику оленьего телёнка; kokarj. «журавль» < *kor / kur - древнее образование, восходящее к звукоподражанию; kukarli - подражание крику гагары в период тока (возможно, так кричит и журавль); морфологическую (neraptama «передовой олень» < nerapta «ведущий, первый»; siz jmt jma «передовой олень, второй слева» < si0jmtj_ «второй»; barapta «крайний олень» < boropta «край»); се-
мантическую (d'amoöa «зверь» < d'amo «горло», букв, «горло [имеющий]»; пеги «ворона; кречет; большая птица вообще» < пеги «болото», букв, «болотная»; dirh'a ~ dirjäd'ä «телёнок, боровчак»
< d'ir «масло, жир», букв, «жирный», т.е. холёный).
Номинация осуществляется по определённым принципам. Каждый принцип номинации объединяет определённый набор мотивов. Мотив -это «фрагмент семантической части поля референта» [24. с. 17-19].
Характеризующий принцип номинации в нганасанском языке объединяет мотивы:
1) по части тела: d'amoöa «зверь» < d'amo «горло», букв, «горло [имеющий]»; d'amaku «птица»
< d'amo «горло»+ки - уменьшительный суффикс, букв, «юрлышко»; moluod'a «олень с обломанным рогом», ср. сельк. то «ветка»; nenjnka «комар» < ijan «рот» + niinka «нос», букв, «рот-носик»; mondje «важенка яловая» < monи «яйцо»; burunduk «бурундук» - русское название, в свою очередь, является тюркским заимствованием в собственно русский период с мотивацией по особенностям строения ног [25, с. 8]; koub ¿gur «улитка» < kou «ухо» + b jgur «сеть»; ísjbucapsu «наук маленький» < tsjbu «хвост»; rja^od'ä «утка», ср. т]ат] «рот»: koukji а «бабочка» < kou «ухо» -ассоциация двух ушей; kala^a «мамонт» < kala^a «бивень»;
2) форме, размеру: tamunku «мышь» < tomu «крыса, мышь» + ka (уменьшит.); tar] ka «белка»
< *ога (финно-пермское)/ < teta «мелкий» + ka -уменьшительный суффикс; tori ~ ta ni «гнида» < tera «мелкий»; d'amaku «птица» < d'amo «горло» + ku, букв, «горлышко»; rjarka «медведь» < ней. ijarka «большой»;
3) окраске: hankakej «чёрный бык-олень» < henke «чёрный» + kej «бык» (старое название); sjj'kej «белый бык-олень» < sj,r «белый» + kej «бык»; b'intis'i «росомаха» < bintamaa «полосатый»; d'ejbaku «лончак» < d'ejbaku «рыжий»: satika «белоносый гусь» < sali «белая глина»; eatara «песец» < satu «глина», букв, «белый, как глина»; holad'a «мамонт» < hola «ржавчина»; seijke «чер-нобурая лиса» < henke «чёрный»;
4) характерной внешности: dirh'a «телёнок, боровчак» < dir «жир»; karca «олень с ветвистыми рогами» < к¿rkazo «поколоть, расколоть»;
5) количеству: hurba «мошка» < hu? + rba -суффикс собирательности, указывающий на очень большое количество, степень;
6) возрасту: ijumanku ta «оленец» < 'jumankи «молодой» + tä «олень»; catamte «четырёхгодовалый олеыь-бык» < cata «четыре» + tä «олень»; nak'ur'uta «трёхгодовалый олень-бык» < nagür «три» + tä «олень»; s'ur¿mit¿ «трёхгодовалая важенка»;
7) месту в упряжке, положению в стаде (для оленей): borapta «крайний олень» < boropta
«край»; neraptama «передовой олень» < n'erapta «ведущий»; sizjmtj,ma «передовой олень, второй слева» < si G х m t i «второй»; nerazj,t j,r «вачужник
- вожак стада» < nera'a «впереди»; d'asan j rs'a «вачужник - вожак стада» < d'es j. «отец».
Функциональный принцип обозначает способность предмета быть объектом, субъектом, результатом действия: toGuse «гусеница», ср. tostio «прилипать» букв, «прилипающая»; ôokutu «жук», ср. sokiittiru «кусать, впиваться»; s'iibâ «овод, паут олений», ср. s'iije «ожечь»; коуэ konta «ястреб»< коу j «куропатка» + kontusa «отнести», букв, «несущий куропатку»; nunii «налим», ср. n'umnutasa «сосать»; kotum «медведь», ср. kotumoto «царапать»: ijomtu «вошь», ср. rjomtils'a «сидеть», букв, «сидящая»; iinsiizs «легковой олень», ср. uns'ilzus'a «ездить на нарте»; nôru/.e «священный олень», ср. noruot| «заколоть», букв, «закалываемый».
При относительной номинации названия даются в связи с каким-либо другим предметом: hurbad'a «ласточка» < hurba «мошка», букв, «на земле с мошкой [обитающая]»; bànu «аскарида» < barj «собака» + по «ребёнок», букв, «собачье дитя»; tan б «пыжик» < ta «олень» + пб «ребёнок», букв, «олений ребёнок»; basupsa bai] «выжлец» < basupsa «охотничья» + barj «собака».
Итак, на наших примерах подтверждаются положения о том, что мотив характеризующей номинации соотносится с одним из онтологических признаков денотата, функциональной - с одним из компонентов ситуации, в которой участвует денотат, мотив относительной номинации указывает на предмет или явление, с которым объект наименования находится в каких-либо отношениях [24, с. 19].
В одном слове могут пересекаться и несколько мотивов: hurbad'a «ласточка» < hurba «мошка», букв, «на земле с мошкой [обитающая]» - пересекаются мотивы питания и места обитания; nerazitir «вачужник - вожак стада» < nera'a «впереди» - мотивы занимаемого положения в стаде и в упряжке; n'im'ir'ie d'irhie «поюнок (молочный телёнок)» < n'im'ir'ie «млекопитающим» < n'im'i «молоко, грудь» + d'irhie «телёнок» < d'ir «жир»
- пересекаются мотивы по способу питания и внешнему виду. Особенно в словосочетаниях каждое слово является носителем своей мотивации. При формировании общего значения эти значения складываются, одно дополняет другое: ta n'emj. «важенка» < ta «олень» + n'emj, «матка». Это явление имеет место и при словосложении: hid'amadi «кулик болотный» < hi «ночь» + d'amadi «птица» < d'amo «горло»: d'ami son i «большая красноклювая чайка» < d'am «море» + sonî «чайка», букв, «морская чайка».
В некоторых случаях второй компонент не уточняет, а переводит номинативную единицу
