Трехактантная модель предложений, построенных возвратными глаголами эмоции Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

В.М. Телякоеа. Трехактантная модель предложений, построенных возвратными глаголами.

В.М. Телякоеа

ТРЕХАКТАНТНАЯ МОДЕЛЬ ПРЕДЛОЖЕНИЙ, ПОСТРОЕННЫХ ВОЗВРАТНЫМИ ГЛАГОЛАМИ ЭМОЦИИ

Ново кузнецкий государственный педагогический институт

Среди множества предложений, конституируемых возвратными глаголами со значением внутреннего состояния, выделяются такие, которые объединены одной семантикой и единой структурной схемой. Эти предложения и будут являться предметом нашего исследования.

Структурная схема данного типа предложений: [N=1 V е" =Яп \=на+вин. п. \=за+вин. и.|. где N=1 обозначает на грамматическом уровне подлежащее, выраженное именем существительным или его аналогом в форме именительного падежа; ¥"с* =Ап - финитный глагол-сказуемое с аффиксом -ся; К=на+вин. п. и М=за+вин. п. -позиции, заполняемые на грамматическом уровне дополнениями в соответствующих морфологических формах. Исследование показало, что предложения, в основе которых лежит данная структурная схема, конституируют возвратные глаголы со значением внутреннего состояния: гневаться, прогневаться, сердиться, злиться, озлиться, жаловаться, обижаться, огорчаться, бояться, опасаться и некоторые другие. Их объединяет общая сема отрицательного эмоционального реагирования. Следовательно, общее грамматическое значение простых предложений, построенных по данной схеме, - «отрицательное эмоциональное реагирование на что-то за что-то».

Глаголы, конституирующие данную модель, отражают эмоциональное состояние субъекта и поэтому открывают актантную позицию кауза-тора этого состояния - !Ч=за+вин. и. Эта позиция наиболее важная и первичная для данной группы глаголов. Однако любое эмоциональное состояние - это своего рода оценка кого-либо или чего-либо, а тем более отрицательное чувство требует своего объекта, на которое оно было бы направлено. Следовательно, глаголы эмоции, сближаясь с глаголами оценки (типа хвалить, славить, одобрять), открывают позицию с личностной или предметной направленностью, структурное выражение которой \=на+вин. п. Например:

Ну и еще мог бы я тебе два-три слова сказать, коли бы ты не обиделась на меня за них (М. Горький); За что на меня ты сердишься1 (М. Горький).

В указанной модели актанты, занимающие позиции М=на+вин. п. и М=за+вин. п., неоднозначны с семантической точки зрения. Как указы-

вает Н.Д. Арутюнова, глаголы духовной деятельности, «то есть глаголы, обозначающие процессы, происходящие в субъекте, в логике называемые интенсиональными глаголами... требуют препозитивных дополнений» [1, с. 126]. Препозитивными считаются такие дополнения, которые обозначают целое событие, например: в предложении «Я слышу шум волн» дополнение должно быть развернуто в пропозицию «Я слышу, как волны шумят». Предметные актанты не обозначают целой пропозиции, и поэтому трансформировать простое предложение с предметным актантом в сложное нельзя (ср.: Бабушка вяжет чулок. Мальчик читает книгу).

В рассматриваемой нами модели препозитивным является дополнение, занимающее актантную позицию М=за+вин. п. Этот актант является и более важным для коммуникативной структуры предложения. Назовем его актантом первой степени. Обычно он выражается абстрактными (событийными) именами существительными (понятно, что неодушевленными), которые указывают, что именно в объекте, выраженном на грамматическом уровне словоформой в винительный падеж с предлогом «на», вызывает то или иное отрицательное чувство, является его причиной, или, по современной терминологии, каузатором [2, 3]. Например:

За правду одни дураки сердятся (И. Тургенев); Таланты истинны за критику не злятся (И. Крылов); Специалисты опасаются за сохранность древних сооружений на холме, особенно развалин императорских дворцов (Знание-сила. 1981. № 2); Пусть пугаются виновники человеческих страданий, но честному' труженику нечего бояться ни за жизнь, ни за имущество (А. Виноградов).

По мнению Н.Д. Арутюновой, употребление абстрактной (событийной) лексики в качестве первого актанта соответствует значению управляющих глаголов, и поэтому, хотя она и допускает развертывание в придаточное предложение, но может быть понята в свернутом виде. В этом случае событийная лексика выступает как номи-нализация предложения, выражающая суждение второй степени («суждение, имеющее в качестве своего субъекта пропозицию», ср.: За правду одни дураки сердятся - За то, что тебе сказали правду, одни дураки сердятся) [1, с. 133].

Вестник ТГПУ. 2002. Выпуск 1 (29). Серия: ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ (ФИЛОЛОГИЯ)

Если же актант первой степени выражен конкретным именем существительным, то он требует обязательного пропозитивного развертывания, Например:

Княгиня нас послала. Она боялась за тебя (А. Пушкин); Мама все время боялась за наш чемодан, да и с билетами было очень трудно (В. Белов).

Препозитивное прочтение может быть единственным или неоднозначным. В последнем примере не вызывает сомнение, что мама боится того, что чемодан могут украсть. А вот в первом примере нужен контекст или предварительное (фоновое) знание, почему княгиня боится за персону, обозначенную местоимением во втором лице. Вариантов несколько. Княгиня тебя знает хорошо и поэтому боится, чтобы ты что-либо не натворила, не сделала ничего неподобающего. Или, наоборот, боится, чтобы с тобой ничего не случилось.

Благодаря тому, что первый актант имеет препозитивное прочтение, позицию \=за+вии. и.

могут занимать корреляционные местоимения (так называемые Т-местоимения). после которых следует придаточное предложение, Например: Фаина гневалась на Супругова за то, что он не обращал на нее внимания (В. Панова).

Позицию М=на+вии. п. занимает предметный актант. Будем считать его актантом второй степени, так как его присутствие в предложении в меньшей степени необходимо, чем наличие актанта первой степени. В качестве актанта второй степени выступают имена существительные одушевленные или неодушевленные. Они указывают на предмет, обладающий каким-то свойством или совершивший какое-то действие, и эти свойства или действия вызывают у субъекта отрицательное эмоциональное состояние. Это предмет, на который направлено переживаемое чувство и/или который целиком охвачен им. Например:

Я ведь на что злюсь-то, понимаешь ты это? На рутину их дряхлую, пошлейшую, заскорузлую злюсь (Ф. Достоевский): И прогневалась на сестер старших дорогая гостья, меньшая сестра, и сказала им таковы слова (С. Аксаков); Мужик, избу рубя, на свой Топор озлился (И. Крылов); На дочь он, действительно, не сердился (К. Симонов); После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску (Л. Толстой); Я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово (М. Булгаков).

Приведенные предложения коммуникативно недостаточны. В них не указана причина, почему субъект испытывает злость, гнев, обиду и т.д. на эти предметы. Ведь сами по себе они могут быть нейтральны по отношению к субъекту переживаемого состояния. Их свойства или дей-

ствия могут быть даже положительными или произведены из лучших побуждений... Однако субъект находит в них что-то отрицательное, что и каузирует его проявить свое плохое отношение к объекту. Предложения, построенные согласно данной структурной реализации, имеют право на существование только в том случае, если говорящий и воспринимающий речь обладают одними и теми же знаниями относительно причин, из-за которых субъект испытывает отрицательное состояние. Эти знания могут приобретаться из ситуации, если речь устная, или из текста, если речь письменная. Например:

1) Сержусь-то я на самого себя: сам крутом виноват (А. Пушкин);

2) Доктор сердится на медсестру:

- Разве вы не можете писать свои кулинарные рецепты на другой бумаге, кроме моих бланков (Кузнецкий рабочий. М? 128 (17369).

Речь доктора поясняет, почему он сердится на свою коллегу.

Таким образом, рассмотрев ряд простых предложений, построенных возвратными глаголами с единой семантикой, можно сказать, что в их основе лежит одна структурно-семантическая модель, обладающая указанной структурной схемой и единым препозитивным значением отрицательного эмоционального реагирования.

Языковую модель |N=1 Y^-fiii М=на+вии. п, N-38+вии. n.J можно отнести к разряду гипермоделей, так как в речи она появляется в трех реализациях: как полная, в которой заняты все ак-тантвые позиции: Я обиделся на своего друга за его невнимательность (самая редкая разновидность предложений); и как две неполные реализации: (N=1 \ <я=Гт N-ja+вин. u.|: Девицы начали почему-то стыдиться за свое невежество (Григорович); [N=1 \ c"=fin \=на+вин. n.J: Учитель обижается на учеников.

Интересна семантика предложений, в которых несубъектную позицию занимают имена или местоимения, указывающие на одушевленный предмет. Они обладают двойственным значением. С одной стороны, актант в позиции \=$а+вин. п. указывает на одушевленный объект, вызывающий эмоциональное состояние, т.е. на каузатор, а с другой стороны, обозначает лицо, которое должно бы испытывать указанное глаголом-сказуемым чувство, но не сказано, испытывает ли оно его на самом деле. Вместо этого лица эмоциональное состояние переживает сам субъект. Например, смотрите выше предложение: Княгиня нас послала. Она боялась за тебя. Так как оттенок замещения является нейтральным, то и глаголы могут передавать не только отрицательное, но и положительное состояние, например: Я очень радовался за Юрку - радовался выставке, жене, этому нелепому черному костюму (Г. Шергова). Данные пред-

Т. В. Хахалкина. Номинация нганасанских зоонимов

дожения также являются коммуникативно недостаточными, потому что в них остается открытой позиция актанта-причины, указывающей, почему субъект испытывает данное состояние. Эта актан-тиая позиция часто бывает занятой придаточным

1.

2.

Номинация - это образование языковых единиц, служащих для называния объектов - фрагментов действительности. С другой стороны, номинация - раздел языкознания, изучающий структуру актов наименования [1, с. 336]. Теория номинации, или ономасиология, изучает все единицы языка но направлению исследования от вещи или явления к мысли об этой вещи, этом явлении и да: обозначению языковыми средствами. Вместе с семасиологией это разделы более общей дисциплины - семантики. Одна из актуальных проблем ономасиологии - вопрос о связи номинативной сущности языка с его коммуникативной и когнитивно-познавательной функциями. Особенно наглядно эта связь проявляется в процессе возникновения новых языковых знаков [2, с. 345].

Когнитивный аспект. «Всякая номинация опосредована мышлением» [3, с. 156]. Прежде всего объект обозначения подвергается умственной обработке. Его качества отражаются сознанием, выбирается признак - основание наименования. На основе этого признака из инвентаря морфем формируется новая номинативная единица и оформляется по принятым правилам произношения, правописания и т.п. Общепринято описание актов номинации с помощью универсального семантического треугольника «класс предметов (денотат) - понятие (сигнификат) - имя (звукоряд)» [4].

Зоонимы (наименования животных), как и большинство предметных имён в любом языке, являются названием целого класса, совокупности предметов и обладают денотативно-сигнификативным типом значения [5, с. 53]. Такие имена относят к так называемой конкретной лексике, обозначающей объекты, воспринимаемые материально, имеющие определённую форму в реальной действительности. Они видимы,

предложением: Одного боюсь за всех я сам, чтоб не обмелели наши души (В. Маяковский). Рассмотренные предложения можно считать семантическими вариантами приведенной выше структурно-

семантической модели.

ощутимы, осязаемы. Все зоонимы имеют абсолютную референцию, они непосредственно соотнесены с объектом материальной действительности. Есть мнение, что слова этого типа ориентированы денотативно, в них заключено больше отражательного, чем интерпретационного смысла [б, с. 28].

Имена с денотативно-сигнификативным значением выполняют одновременно две функции: номинативно-репрезентативную (обозначения и замещения предметов) и сигнификативную (обобщения), функцию формирования понятий об именуемом классе предметов. «В основе знакового значения слов этого типа лежит денотат -типизированное представление предмета, являющегося предметом обозначения, и сигнификат понятия, содержание которого составляют существенные признаки предметов данного класса. Экспонентом денотата этого типа является конкретный предмет, находящийся с обозначаемым классом предметов в отношении включения, членства» [5, с. 61-63].

По отношению к именам собственным зоонимы являются нарицательными. Они становятся собственными при назывании нганасанских божеств: babi-desi «Диких оленей Отец», kihi-n'ami «Куропатка-Мать».

Если характеризовать лексико-семантическую группу зоонимов по семантическим категориальным признакам, формирующим основу семантических разрядов слов по предметным сферам, то можно констатировать следующие принадлежащие ей признаки: конкретность, одушевлённость, исчисляемость, нелицо. Группа «отображает определённую степень детализации предметного мира, а слова, подпадающие под эту совокупность признаков, выполняют собственно номинативную функцию его «картирования» (semantic mapping)» [7, с. 123].

Литература

Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1978.

Золотова Г.А, Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М., 1988.

Наделяев В.М, Залоговость в тувинском языке // Морфология тюркских языков Сибири: Сб. науч. статей. Новосибирск, 1985.

Т. В. Хахалкина

НОМИНАЦИЯ НГАНАСАНСКИХ ЗООНИМОВ

Томский государственный педагогический университет