CC BY
76
Notes
I. Focus online. Available at: https://pdf.focus.de (in German) (accessed: 27.05.2016)
2.Ibid.
3. Ibid.
4. Malakhova V. A. Pragmaticheskije osobennosti aktualizatcii znachenija opredeljonnosti v nemetskom diskurse. Dis. ... kand. filolog. nauk [The progmatic features of the actualization of the defineteness meaning in the German discourse. Dis. Cand. of Sc. (Philol.)] Barnaul. 2011. 164 p.
5. Die Welt - Nachhrichten, Hintergründe, aktuell. Available at: www.welt.de (in German) (accessed: 07.06.2016)
6. Ibid.
7. Ibid.
8. Interview mit der amerikanischen Schriftstellerin Donna Leon. Available at: www.welt.de (in German) (accessed: 31.05.2016)
9.Ibid.
10. Ibid.
II. Spiegel online. Available at: http://www.spiegel.de (in German) (accessed:17.06.2016)
12. Ibid.
13. Ibid.
14. Ibid.
УДК 81.367.4
Т. М. Гайдукова
Номинативная функция атрибутивных словосочетаний структурной модели «цветовое прилагательное + существительное» в антропоцентрической сфере (на материале немецкого языка)
В статье охарактеризованы проявления номинационно-аналитических тенденций в немецком языке и представлены в сопоставлении с лексическим способом номинации возможности восполнения недостаточности словаря за счет средств номинационного аналитизма; дана теоретическая интерпретация номинации через атрибутивные словосочетания «цветовое прилагательное + существительное» в антропоцентрической сфере. Такие устойчивые соединения определяемого с определением образуют семантическое единство и выполняют в языке назывную, или номинативную, функцию наряду с цельнооформленным словом. На основе семантической солидарности между конкретными цветовыми прилагательными и соматизмами, которые образуют номинативное единство, реализуя взаимные центростремительные и центробежные потенции, в исследовании представлено подтверждение тесной взаимосвязи языка и экстралингвистической действительности. Аналитические номинации антропоцентрического типа создаются только из тех цветообозначений и соматизмов, которые в реальной действительности имеют связи между названными предметами (частями тела) и указанными через цветовые прилагательные свойствами. Словосочетания антропоцентрического типа, включающие лексически несовместимые компоненты, не соответствующие нашему восприятию мира и знаниям о нем, могут приобретать определенный смысл в фигуральном их использовании.
The article describes emergences of a nominative-analytical trend in German and presents potentialities of supplying of vocabulary limitations using the funds of nominative analytism as measured against a lexical method of nomination; theoretical interpretation of naming units is given through attributive word combinations «color adjective + substantive» in anthropocentric sphere. These established combinations between determinatum and definition form semantic unity and have a naming, that is nominative function in a language in parallel with a continuity word. On the ground of semantic solidarity between concrete color adjectives and somatisms, which make a nominative unity, realizing mutural centripetal and centrifugal potencies, confirmation of the relation between the language and extralinguistic reality is presented in the research. Analytic nominations of anthropocentric type are formed only from those color terms and somatisms, which in real life have relations between termed subject matters (body parts) and characteristics referred through color adjectives. Word combinations of anthropocentric type, which contain lexical incompatible components that don't accord with our perception of the world and knowledge about it, can take a new meaning when figurative using of them.
Ключевые слова: атрибутивные словосочетания, номинация, цветообозначения, антропоцентризм, немецкий язык.
Keywords: attributive word combination, naming unit, color names, anthropocentrism, German.
© Гайдукова Т. М., 2016
Длительное время основной наукой изучения номинации была лексикология, рассматривавшая номинацию с позиций «лексикоцентризма». В начале XX в. с развитием структурализма происходит переосмысление такой точки зрения, вследствие чего слово все чаще начинает восприниматься как компонент коммуникативной единицы, в составе которой оно вместе с аналогичными единицами участвует в выполнении своей номинативной функции [1]. В XXI в. эти изменения в теории номинации набирают силу и на первый план выходят направления, нуждающиеся в новых подходах, а именно: заметно активизируются в процессе номинации аналитические тенденции. Идея «лексикоцентризма» уже не в полной мере соответствует реалиям речевой деятельности носителей современного немецкого языка, поскольку их восприятие действительности давно вышло «за пределы лексики» [2]. Одним из первых на подобные изменения номинативного строя указывал В. В. Виноградов, говоря, что «предельными единицами речевой деятельности, выражающими интуицию действительности, являются соотносительные и взаимосвязанные компоненты сложного, но цельного единства...» [3]. В современном немецком языке наряду с цельнооформленными единицами номинации (словами) активно используются раз-дельнооформленные (словосочетания), являющиеся самостоятельными предикативными единицами. В. В. Виноградов отмечает, что «словосочетания так же, как и слова, относятся к области номинативных средств языка, средств обозначения предметов, явлений, процессов и т. п.» [4]
Трудно не согласиться с Е. С. Кубряковой в том, что языковая картина мира строится в ходе номинативной деятельности [5]. Выступая в качестве первичной функции языка, номинативная функция предполагает способность языковой системы называть и вычленять фрагменты реальной действительности, формируя понятия о них не только в виде слов, но и сочетаний слов, выступающих как способ аналитической номинации. Динамичное развитие познавательной и коммуникативной деятельности человеческого общества и, как результат, появление новых реалий, артефактов, предметов материальной и духовной культуры действительно определяют одну из основных задач языка как «обеспечение всех сфер жизнедеятельности человека новыми именованиями» [6].
В объективной действительности человеческое сознание выделяет, прежде всего, две устойчивые сущности - вещи (предметы) и их признаки. Данные категории являются взаимозависимыми и определяются одна через другую. Любая вещь представляет собой совокупность, конгломерат признаков, и особенно это актуально в отношении человека. Признаки не существуют сами по себе, вне вещей и понимаются как «всё то, в чём предметы, явления сходны друг с другом или в чём они отличаются друг от друга» [7]. Так, для построения простейшего суждения о предмете необходимо кроме названия самого предмета ещё и название того признака, который ему свойственен или который ему приписывается. Поэтому для характеристики человека важно упоминание тех признаков, которые служат отличительными критериями частей его тела и, в конечном счёте, людей друг от друга. Цветовые прилагательные являются «собственно-признаковыми», то есть непосредственно обозначающими чистые, «прирождённые» признаки [8] и «функционируют в составе минимальных сочетаний с существительным» [9], так как они «не имеют своей области предметной отнесённости - они не имеют ни денотации, ни тем более конкретной референции» [10]. При характеристике человека цветообозначения соотносятся с конкретными предметами - глаза, волосы, кожа человека. Существительные, именующие части человеческого тела, являются устойчивыми антропонимическими показателями и известны в лингвистике как соматизмы (греч. soma - тело, соматический - относящийся к телу человека [11]).
Словосочетания «цветовое прилагательное + существительное-соматизм», типичные для немецкого языка в антропоцентрической сфере, служат в составе предложения составным наименованием, характеризующим человека и части его тела.
Соединение существительных антропоцентрической сферы и цветовых прилагательных в одну атрибутивную конструкцию возможно благодаря наличию у них синтаксических потенций: с одной стороны, они способны присоединять к себе слова более низкого синтаксического ранга и доминировать над ними; с другой стороны, они сами могут присоединяться к словам более высокого ранга и находиться в синтаксической зависимости от них. Поэтому все сочетания слов в предложении можно рассматривать как продукты взаимодействия потенций первого и второго рода. «Все слова, исключая глагол в личной форме, обладают двумя типами потенций. Потенции, которые реализуются по убыванию синтаксического ранга слов, то есть по направлению от структурного центра предложения, являются центробежными (Цбп), или центрифугальными. Потенции же, реализуемые по возрастанию синтаксического ранга слов, то есть в направлении к структурному центру предложения, называются центростремительными (Цсп), или центрипе-тальными» [12].
Сочетательные потенции существительных-наименований частей тела человека и прила-гательных-цветообозначений друг с другом в качестве партнёров не случайны, так как обозначаемые ими предметы и качества являются неотъемлемой, естественной характеристикой любого человека.
В. Г. Адмони, обращая внимание на неодинаковое отношение доминирующего и зависимого партнёров к сочетанию, предлагает различать обязательную и факультативную сочетаемость [13]. И действительно, это подтверждает анализ с указанных позиций отношения между словами в предложении:
Dann schob er seine Frau vor, eine kleine Person, mit einem schwarzen Samtband um den dünnen weißen Hals... Ihr dunkler Teint, ihre neugierigen schwarzen Augen und ihr rauhes, tiefes Organ hatten etwas Zigeunerhaftes [14].
На приведенном примере можно убедиться, что как для цветовых, так и не цветовых прилагательных - dünnen weißen, dunkler, neugierigen schwarzen - сочетание с соответствующими словами более высокого синтаксического ранга (Hals, Teint, Augen) носит обязательный характер, поскольку, не реализовав своих Цсп, эти прилагательные не могли бы включиться в предложение. «Без существительного, явного или подразумеваемого, нет прилагательного» [15]. В то же самое время для форм, в которых выступают слова Hals, Teint, Augen, сочетание с зависящими от них словами необязательно, факультативно, ибо при изъятии последних предложение не лишилось бы ни смысловой законченности, ни грамматической правильности:
Dann schob er seine Frau vor, eine kleine Person, mit einem schwarzen Samtband um den Hals. Ihr Teint, ihre Augen und ihr rauhes, tiefes Organ hatten etwas Zigeunerhaftes.
Это значит, что в синтаксические структуры в большинстве случаев цветовые прилагательные входят в составе именной группы и связываются с другими элементами высказывания через имя существительное-часть тела человека, которое является его определяемым. Существительное может иметь при себе определения, которые представляют собой «члены предложения второй степени, не принимающие участия в построении предложения, а являющиеся лишь частью субстантивного словосочетания и не занимающие вследствие этого собственного места в предложении» [16]. Следовательно, цветовые прилагательные - это адноминальные имена при существительном, которые обладают свойством опосредованности, несамостоятельности. Являясь неразрывно связанными с характеризуемыми ими существительными, они в позиции определения выступают не как самостоятельные члены предложения, а, скорее, как частичные его члены (Gliedteil) [17].
Мы можем, таким образом, констатировать, что реализация Цсп цветовых прилагательных к существительным-соматизмам обязательна, в то время как для Цбп существительных, обозначающих части тела человека, на грамматическом уровне она факультативна: в морфологической форме данных существительных не заложено никакого требования в её распространении другими, зависимыми от неё формами слов. Поэтому распространение существительных с помощью соединения их с цветовыми прилагательными обусловливается факторами семантического порядка, заложенными в существительных-соматизмах.
Б. А. Абрамов в связи с этим утверждает, что «для реализации Цсп цветового прилагательного, хотя она и является обязательной, непременно требуется, чтобы одновременно возникла необходимость в соответствующем распространении доминирующей словоформы, то есть в реализации её факультативных Цбп» [18]. В атрибутивных конструкциях антропоцентрического типа такая необходимость создаётся потребностями коммуникации: цветовые определения уточняют содержание, характер сообщаемой информации о частях тела человека. Например, в рассмотренном выше примере в результате операции элиминирования прилагательных уменьшается объём содержащейся в нём информации и блекнет его художественная выразительность.
Вызванная факторами семантического порядка взаимная потребность в объединении цве-тообозначений и наименований частей тела человека в одно атрибутивное словосочетание привела к его лексикализации, под которой понимается «процесс превращения некоторых элементов или сочетаний элементов (словосочетаний) в устойчивые элементы языка, функционирующие в качестве эквивалента отдельного слова» [19]. В отличие от предикативного прилагательного, приписывающего человеку актуальный, временной цветовой признак, атрибутивное цветовое прилагательное называет постоянный цветовой признак человека или какой-либо части его тела. Именуя важнейшие фрагменты мира - цвета человека, такие атрибутивные словосочетания аналитическим способом выполняют номинативную функцию. Этот принцип называния частей тела человека можно проследить на ряде примеров, которые типичны для немецкого языка:
Die roten Haare! - und haben Sie nicht gemerkt, wie sie einen ansieht, wenn sie meint, man weiß es nicht? [20];
Mark aus Vietnam... tiefschwarzes Haar und gelbe Haut... [21];
Ihr weißes Gesicht, prickelnd wie die winzigen Perlen im Champagnerglas, hatte den ruhigen Ausdruck einer Frau, die sich schön weiß [22].
Словосочетания данного типа представляют собой не воспроизводимую целиком в готовом виде, а свободную, конструируемую в процессе речи синтаксическую единицу, т. е. каждое из составляющих ее слов может быть заменено другим словом того же формального класса, при этом грамматическая сущность данного словосочетания не изменится. Так, словосочетание die roten Haare может быть заменено на die schwarzen / braunen / grauen Haare, die gelbe Haut - на die weiße / braune / schwarze Haut, das weiße Gesicht - на das rosa / braune / bleiche Gesicht и т. д. Однако этой неограниченной грамматической сочетаемости противодействует лексическая ограниченность сочетаемости слов, составляющих словосочетание. Например, допустимые с грамматической точки зрения словосочетания die rosa Haare или das grüne Gesicht немыслимы из-за лексической несочетаемости входящих в данные словосочетания слов. Причиной такой лексической несовместимости является отсутствие в реальной действительности связи между названными предметами (частями тела) и указанными через прилагательные rosa и grün свойствами.
Вопрос о связи языка и экстралингвистической действительности одним из первых поднял американский лингвист, автор работ по генеративной (порождающей) грамматике Ноам Хом-ский [23]. На примере грамматически корректного, но семантически бессмысленного высказывания «Farblose grüne Ideen schlafen wütend» («Бесцветные зелёные мысли спят яростно») он наглядно демонстрирует отношения между языком и реальной действительностью: компоненты каждого словосочетания в данном высказывании противоречат друг другу и, соответственно, являются взаимоисключающими: зеленое не может одновременно быть бесцветным, мысли не являются зелеными и не могут спать, тем более яростно. В результате всё высказывание не имеет смысла, интерпретация составляющих его словосочетаний не соответствует нашему восприятию мира и знаниям о нем.
Тем не менее такие кажущиеся на первый взгляд невозможными словосочетания могут приобретать определенный смысл в фигуральном их использовании в качестве метафор. Так, словосочетание grüne Ideen приобретает новое значение в названии книги авторов-флористов Хеллы Хенкель и Клауса Вагенера «Wohnen mit Pflnzen: grüne Ideen für Zuhause», повествующих о комнатных растениях, множестве идей и вариантов дизайна и оформления их в интерьере [24].
Вслед за приведенным примером в антропоцентрической сфере подобные окказиональные словосочетания (Einmalbildungen) из обычно не сочетающихся компонентов могут использоваться в стилистических целях для создания определенного эмоционального эффекта (комического, трагического, саркастического и т. д.), для придания ситуации повышенной эмоциональной насыщенности. Нередко их можно встретить в индивидуальном авторском тексте, обилие подобных необычных словосочетаний мы находим, например, в языке поэзии. Это и goldnes Gesicht der Flamme «золотое лицо огня» [25] в стихотворении Георга Бриттинга, и goldne Augen der Sterne «золотые глаза звезд на небе» [26] у Людвига Тика, и goldnes Haar der Jungfrau «золотые волосы девушки» [27] у Генриха Гейне.
В рассказе немецкой писательницы Моники Зек-Агте «Mein Bruder hat grüne Haare» словосочетание grüne Haare отражает неестественный для человека, но искусственно созданный цвет волос и выступает центром противостояния между старшим и младшим поколением, и для придания большей эмоциональной окраски соотносится с метафорическими номинациями grüner Junge/Bursche, в которых цветообозначение grün не служит спецификации цвета, а на основании своего символического значения «молодой, незрелый, молокосос» используется в фигуральном смысле и символизирует неопытность, незнание жизни юными людьми.
Gestern hat sich mein Bruder Johannes eine Haarsträhne grün färben lassen... Meine Tante funkelte meine Eltern an. «Lasst ihr die Kinder denn alles machen, was ihnen in den Kopf kommt?» Mein Vater sagte bloß: «Der Junge ist doch alt genug! Der muss schon wissen, was er tut.» - «Alt genug? Fünfzehn Jahre ist der alt! Ein ganz grünes Bürschchen!» Als Tante Vera das Wort grün sagte, mussten wir alle auf die grüne Haarsträhne gucken und lachen. Nur eben Tante Vera, die musste nicht lachen. Sie hat auch gar nicht kapiert, dass wir über die Haare gelacht haben, sondern dachte natürlich, wir lachen über sie, und ärgerte sich schrecklich. «Die wissen doch vor lauter Wohlstand nicht mehr, was sie noch machen sollen! Wisst ihr eigentlich, was wir mit fünfzehn gemacht haben? Mitten im Krieg! Wir sind bei Bauern betteln gegangen! Um ein paar Rüben! Weil wir gehungert haben!» [28].
Как показывает исследование, рассмотренные выше антропоцентрические словосочетания предполагают свободную грамматическую сочетаемость в рамках группы лексически сочетающихся между собой слов, и, таким образом, являются устойчивыми с точки зрения встречаемости компонентов, ведь наименование каждой части тела человека способно соединяться не с любы-96
ми цветонаименованиями, а лишь с ограниченным количеством цветовых определений (при условии сохранения первично-номинативного значения обоих компонентов). Данное ограничение обусловлено тесной взаимосвязью экстралингвистической информации (знаний о мире - Weltwissen) с языковыми знаниями (Sprachwissen), вместе они образуют основу общения. Существи-тельные-соматизмы имеют ограниченное количество селективных атрибутов, представленных следующими базовыми цветообозначениями немецкого языка: восемь цветообозначений для кожного покрова (weiße, schwarze, gelbe, braune, rote, rosa, bleiche, blasse Haut / Wangen / Gesicht); пять основных цветообозначений глаз (schwarze, braune, graue, blaue, grüne Augen); семь основных цветообозначений волос (schwarze, braune, blonde, gelbe, rote, graue, weiße Haare). Эти основные обозначения (наименования) цвета частей тела человека не противоречат, а соответствуют присущей ему от природы основной цветовой гамме. В отношении «масти» людей [29] цвет является неавтономным, зависимым от природы субстанции понятием. Данные цветовые характеристики частей человеческого тела осуществляются посредством сложного (аналитического) называния, представленного в языке словосочетаниями «цветовое определение + имя существительное (часть тела человека)»: Farbadjektiv + Somatonym.
В качестве критерия установления номинативной значимости таких атрибутивных словосочетаний может выдвигаться их способность выйти из синтаксических отношений предложения. Для структуры и значения словосочетания безразлично, какую функцию оно несет в предложении. Атрибутивные конструкции, по мнению Я. Кухаржа, «способны становиться «чистыми» номинациями, выходя из синтаксических отношений предложения, и выражать содержание словосочетания без учета его синтаксической нагрузки» [30]. Так, например, структура словосочетания blaue Augen не изменится от того, что в следующих предложениях оно выступает в роли подлежащего, прямого или предложного дополнения:
Jan Bronski... Diese naiv selbstbewussten blauen Augen! [31];
Der schmächtige, leicht gebückt gehende junge Mann zeigte ein hübsches, ovales, vielleicht etwas zu süßes Gesicht und blaue Augen. [32];
... wenn Jan Bronski sich vor die Möwen fürchtete und die Hände vor die schönen blauen Augen hielt [33];
Sei es meiner blauen Augen wegen, sei es der Heizsonnen wegen, die die Bildhauer um mich aufstellten. Anfangs waren die Maler noch allzu sehr von meinem blauen Blick beeindruckt [34].
Синтаксические признаки словосочетания blaue Augen во всех представленных случаях не меняются; так, оно членится на одни и те же соединенные между собой одной и той же формальной связью компоненты и сохраняет одно и то же значение. Это свойство сближает словосочетание с отдельным словом, но является более крупной структурной единицей. Данные атрибутивные словосочетания представляют собой свернутое предикативное ядро, которое с помощью трансформации способно разворачиваться в предложение качественной характеристики со сказуемым, выраженным функциональным глаголом sein и прилагательным в нефлективной форме blau в качестве семантико-синтаксического предикамента:
Jan Bronski blaue Augen ^ Blau war sein Auge, braun sein Haar [35].
Приведенные выше примеры атрибутивных и предикативных конструкций доказывают, что между ними существует тесное взаимодействие - они взаимообратимы, а отличие между ними, по мысли В. Матезиуса, заключается в том, что атрибутивные словосочетания, содержащие определения, «включаются в предложение как готовые, в отличие от предикативных конструкций, которые образуются только в предложении» [36].
Являясь устойчивыми по форме и содержанию, то есть совместно денотируя предмет, характеризующие человека атрибутивные комплексы составляют единую номинативную фразу, эквивалентную по структуре и значению составным наименованиям типа das Schwarze Meer, der Rote Platz (где определение и существительное тоже составляют единство называния предмета), так как сочетание этих слов даёт «не сумму смыслов, а новые смыслы» [37]:
Die Donau ist ein Fluß, der Österreich gehört, wir bekommen sie von Deutschland herein, dann leihen wir sie den Ungarn, Rumänen und Bulgaren, aber die lassen sie ins Schwarze Meer fließen [38].
Устойчивые словосочетания «в семантическом плане представляют собой единство и выражают, как правило, одно (единое или расчленённое) понятие» [39]. Доказательством семантического единства устойчивых словосочетаний «цветовое прилагательное + существительное (часть тела человека)» и их способности выражать одно понятие служит то, что они, наряду с другими устойчивыми словосочетаниями, имеют параллели в виде сложных слов, причём семантическая граница между этими образованиями часто с трудом поддаётся определению, например, der Nahe Osten = der Nahost, der rote Bart = der Rotbart = Mann mit rotem Bart [40], der Graukopf = Kopf mit grauem Haar [41]. По мнению Й. Риса, словосочетание противостоит отдельному слову,
97
так как является объединением слов, но в известной степени соприкасается со сложными словами [42]. Связи между компонентами словосочетания характеризуются б0льшей свободой, чем связи между частями слова, но эта свобода не должна приводить к нарушению единства словосочетания, между компонентами которого существуют тесные смысловые и формальные связи. Характеризуя степень спаянности членов атрибутивных комплексов, А. И. Смирницкий пишет: «Атрибутивная связь по своей прочности, по силе «сцепления» между ведущим и зависимым словом приближается к связи лексического характера... Атрибутивный комплекс стоит на грани сложного слова» [43]. Такое положение дел позволило А. И. Смирницкому назвать словосочетания атрибутивного типа «формальными атрибутивными комплексами». Следовательно, подобно словам, устойчивые словосочетания антропоцентрического типа служат для выражения одного понятия. От слов они отличаются своей раздельнооформленностью. Такие атрибутивные соединения определяемого с определением, образующие семантическое единство, выполняют в языке назывную, или номинативную, функцию наряду с любым цельнооформленным словом. Но конституен-ты данных сочетаний сохраняют семантическую отдельность, а значит, цветонаименования сохраняют связь со своим первично-номинативным (цветовым) значением. То, что каждый из компонентов устойчивого атрибутивного комплекса «цветовое прилагательное + существительное (часть тела человека)» сохраняет своё первичное номинативное значение, говорит о том, что устойчивость этого комплекса шаткая. Наглядно об этой шаткости свидетельствует сравнение антропоцентрического словосочетания (например, die schwarzen Augen) с эквивалентным ему устойчивым фразеологизмом (das Schwarze Meer) на предмет характера предикации в этих словосочетаниях. Сравним:
das Schwarze Meer t * das Meer ist schwarz
die schwarzen Augen = die Augen sind schwarz.
Метод трансформации атрибутивного словосочетания в предикативную структуру показывает, что словосочетание das Schwarze Meer ни при каких обстоятельствах не имеет возможности эксплицировать предикативность, то есть относится к разряду непредикативных словосочетаний (юнкций, по терминологии О. Есперсона [44]). Словосочетание же die schwarzen Augen, как и другие атрибутивные словосочетания антропоцентрической сферы (die schwarzen Haare ^ die Haare sind schwarz, die schwarze Haut ^ die Haut ist schwarz и тому подобные), несмотря на их переход в статус лексикализованных, тем не менее содержат в себе потенциальную предикативность, способную реализоваться при определённых условиях. Так же и в русском языке:
черные глаза = глаза чёрные, НО:
Чёрное море t * море чёрное.
Устойчивые словосочетания, совпадая со свободными по синтаксической структуре, однако не идентичны им по семантике: они характеризуются тем, что слова в них употребляются в несвободном, связанном значении. Слова в их связанных значениях наряду со словами, обладающими свободными значениями, образуют единицы номинативного инвентаря языка. «Классической» единицей языка, приспособленной к знаковой репрезентации «кусочков» действительности, является такое слово, в котором совпадает его способность автономно называть и обозначать элементы внеязыкового ряда и в силу этого - указывать на мир за счёт той информации, которая содержится в конвенционально закреплённом за словом значении [45]. Но понятие слова как функциональной единицы и понятие номинативной единицы, непосредственно соизмеримой с понятием языкового знака, не совпадают. В языке вызрела тенденция к использованию семантико-синтаксической техники сочетания слов в номинативно-комбинаторной деятельности, порождающей такие сочетания слов, которые осознаются как связанные (связанный - выступающий в качестве устойчивого комплексного элемента языка, не создаваемый, а лишь воспроизводимый в речи [46]).
Связанное значение слова часто указывает на непреходящий субстанциональный признак некоторого «естественного» рода, означенного опорным наименованием (Haut, Haar, Augen), выделяя из этого рода особый, единичный его вид, например, Augen и schwarze, braune, blaue, grüne, graue Augen. При родо-видовом членении объекта определяемое задано родом, а определяющее -видом. Например: braune Augen 'карие глаза', где новое обозначаемое - тип, вид глаз.
Специфической чертой составных наименований является такое обозначение нового объекта, которое производится путём выделения в нем постоянного для него как такового признака. Поэтому в сочетаниях типа braune Augen связанные значения слов представляют постоянный, непреходящий признак объекта. Отличие связанных значений слов от свободных значений с узкой сферой референтной приложимости состоит только в том, что связанные значения обозначают безотносительно существенный и непреходящий признак единичного для них референта. Так, прилагательные rot 'рыжий' и braun 'карие' в словосочетаниях rote Haare и braune Augen обо-98
значают признаки, относительно существенные для денотатов слов «волосы» и «глаза», значения которых указывают на свой класс предметов и безотносительно к их цвету, хотя они имплицируют, как и всякое значение имени, предмет ряда, физические параметры, например цвет. То есть следует говорить об устойчивых словосочетаниях в тех случаях, когда речь идёт об одном из пяти цветов, присущих глазам, семи цветов - присущих волосам.
Заключение
В настоящее время номинация определяется как процесс образования языковых единиц, характеризующихся номинативной функцией, т. е. служащих для называния и вычленения фрагментов действительности и формирования соответствующих понятий о них не только в форме слов, но и словосочетаний.
Атрибутивные наименования антропоцентрической сферы, являясь не только аналитическим способом номинации, но и конкретным описанием того или иного денотата, могут восполнять недостаточность словаря. В основе таких атрибутивных групп лежит естественная сочетаемость предметов мысли, которые привычно объединяются говорящими в соответствии с их физическим, социальным и языковым опытом. Такие словосочетания в отношении человека обладают рекуррентностью (лат. recurrens - возвращающийся). Так, например, слово rot входит в устойчивые словосочетания нефразеологического характера, создаваемые по структурно-семантической модели «цветовое прилагательное + соматизм». Эти словосочетания не обладают идиоматичностью, но они являются устойчивыми с точки зрения встречаемости компонентов, а также семантической слитности.
Применение метода трансформационной редукции к ядрам атрибутивных конструкций свидетельствует о том, что в рамках антропоцентрических словосочетаний с существительны-ми-соматизмами эти последние являются господствующими компонентами только с точки зрения структурно-грамматической. Смысловым центром, несущим более важную информацию, становится конкретизирующая часть номинативной группы - цветовое определение к ядру. Таким образом, лидирующее положение в рассматриваемых словосочетаниях занимают прилагательные в том смысле, что наиболее значимая информация именной группы «цветовое прилагательное + существительное антропоцентрической сферы» часто заключена именно в атрибутивном элементе конструкции.
Примечания
1. Буров А. А. Субстантивная синтаксическая номинация в русском языке. Ставрополь ; Пятигорск : СГУ, 2012.
2. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М. : Языки славянской культуры, 2004.
3. Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М. : Наука, 1975.
4. Грамматика русского языка. Т. 2. Ч. 1 : Синтаксис. М. : Изд-во АН СССР, 1954.
5. Кубрякова Е. С. Указ. соч. С. 64.
6. Уфимцева А. А. Лексическая номинация (первичная нейтральная). М. : ЛИБРОКОМ, 2010.
7. Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. М. : Наука, 1975.
8. Тетерина И. Л. Функциональный аспект атрибутивного словосочетания модели «прилагательное + существительное» // Семантико-функциональные поля в лексике и грамматике. Л. : Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена, 1990. С. 103-109.
9. Тетерина И. Л. Указ. соч. С. 104.
10. Вольф Е. М. Грамматика и семантика прилагательного: на материале иберо-романских языков. М. : Наука, 1978.
11. Современный словарь иностранных слов : ок. 20000 слов. М. : Рус. яз., 2001. С. 568.
12. Абрамов Б. А. Избранные работы по немецкой грамматике и общим проблемам языкознания. М. : «Кругъ», 2003. С. 19; Charitonova J. I. Theoretische Grammatik der deutschen Sprache: Syntax. Киев : Вища шк., 1976. С. 22.
13. Admoni W. G. Der deutsche Sprachbau = Теоретическая грамматика немецкого языка: Строй современного немецкого языка. М. : Просвещение, 1986. С. 74.
14. Bredel W. Die Väter. Berlin ; Weimar : Aufbau-Verlag, 1980. S. 175.
15. Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку. М. : Учпедгиз, 1957. С. 70.
16. Charitonova J. I. Op. cit. P. 23.
17. Moskalskaja O. J. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. М. : Изд. центр «Академия», 2004. C. 202.
18. Абрамов Б. А. Указ. соч. C. 29.
19. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Сов. энцикл. , 1969. С. 215.
20. Mann H. Der Untertan. Moskau : Verlag für fremdsprachige Literatur, 1950. S. 21.
21. Härtling P. Der gelbe Junge // Miteinander: Text- und Arbeitsbuch Deutsch für Fortgeschrittene. München : Max Hueber Verlag, 1991. S. 202-207.
22. Frank L. Links wo das Herz ist. М. ; Л. : Просвещение, 1965. C. 96.
23. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. М., 1962. Вып. II. С. 418.
24. Henckel H., Wagener K. Wohnen mit Pflanzen: grüne Ideen für Zuhause. - Ulmet: BLOOM's, 2007. Available at: http://www.designerbooks.ru/main.php?id=678&level=item (accessed 25.08.2016)
25. Die schönsten deutschen Gedichte. Köln: Anaconda Verlag, 2010. S. 536.
26. Ibid. S. 257.
27. Ibid. S. 342.
28. Seck-Agthe M. Mein Bruder hat grüne Haare. Available at: http://www.schule.suedtirol.it/ sspbrixenmil-land/ms_pacher/schulprofil/didaktik/bildungsschwerpunkt/raetsel_texte_10_11/bruder_gruene_haare.pdf (02.08.2016)
29. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы. М. : Едиториал УРСС, 2005. C. 86.
30. Кухарж Я. О функциональном использовании структурных единиц языка // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М. : Наука, 1969. С. 273-277.
31. Grass G. Die Blechtrommel. München : Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997. P. 177.
32. Ibid. P. 45.
33. Ibid. P. 193.
34. Ibid. P. 613.
35. Ibid. P. 281.
36. Mathesius V. On the potentiality of the phenomene of language. Praguane ; Amsterdam, 1983. P. 3-43.
37. Телия В. Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемости // Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 250-319.
38. Schwaiger B. Schönes Licht. Berlin : Ullstein, 1997. S. 136.
39. Степанова М. Д., Чернышева И. И. Лексикология современного немецкого языка М. : Высш. шк., 1962. С. 223.
40. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch. Mit einem "Lexikon der deutschen Sprachlehre". Gütersloh : Bertelsmann Lexikon Verlag, 1997.
41. Drosdowski G. Deutsches Universalwörterbuch Mannheim. Wien ; Zürich : Dudenverlag, 1989.
42. RiesJ. Zur Wortgruppenlehre. Prag : Taussig, 1928. P. 5.
43. СмирницкийА. И. Синтаксис английского языка. М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1957. C. 201.
44. Есперсон О. Философия грамматики. М. : Изд-во иностр. лит., 1958.
45. Телия В. Н. Указ. соч. С. 252.
46. Ахманова O. С. Указ. соч. С. 396.
Notes
1. Burov A. A. Substantivnaya sintaksicheskaya nominaciya v russkom yazyke [Substantive syntactic nomination in the Russian language]. Stavropol, Pyatigorsk, SSU. 2012.
2. Kubryakova E. S. YAzyk i znanie: Na puti polucheniya znanij o yazyke: CHasti rechi s kognitivnoj tochki zreniya. Rol'yazyka v poznanii mira [Language and knowledge: On the way of getting knowledge about language: Parts of speech from cognitive point of view. The role of language in understanding the world]. M. Languages of Slavic culture. 2004.
3. Vinogradov V. V. Izbrannye trudy. Issledovaniya po russkojgrammatike [Selected works. Studies on Russian grammar]. Nauka. 1975.
4. Grammatika russkogo yazyka - Grammar of the Russian language. Vol. 2. Part 1: Syntaksis. Publ. AS USSR.
1954.
5. Kubryakova E. S. Op. cit. P. 64.
6. Ufimtseva A. A. Leksicheskaya nominaciya (pervichnaya nejtral'naya) [Lexical category (primary neutral)]. LIBROKOM. 2010.
7. Kondakov N. I Logicheskijslovar'-spravochnik [Logical dictionary-reference book]. M. Nauka. 1975.
8. Teterina I. L. Funkcional'nyj aspekt atributivnogo slovosochetaniya modeli «prilagatel'noe + sushchest-vitel'noe» [Functional aspect attributive word combinations of the model "adjective + noun"] // Seman-tiko-funkcional'nye polya v leksike i grammatike - Semantic-functional field in vocabulary and grammar. L. Leningr. State Ped. Univ. n.a. A. I. Gertsen. 1990. Pp. 103-109.
9. Teterina I. L. Op. cit. P. 104.
10. Wolf E. M. Grammatika i semantika prilagatel'nogo: na materiale ibero-romanskih yazykov. [Grammar and the semantics of the adjective: on the material of Ibero-roman languages]. M. Nauka. 1978.
11. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov: ok. 20000 slov - Modern dictionary of foreign words: apprx. 20000 words. Rus. yaz. 2001. P. 568.
12. Abramov B. A. Izbrannye raboty po nemeckoj grammatike i obshchim problemam yazykoznaniya [Selected works on German grammar and general problems of linguistics]. M. "Krug". 2003. P. 19; Charitonova J. I. Theoretische Grammatik der deutschen Sprache: Syntax. Kiev. Vyscha wk. 1976. P. 22.
13. Admoni W. G. Der deutsche Sprachbau = Theoretical grammar of the German language: the story of the modern German language. Prosveshchenie. 1986. P. 74.
14. Bredel W. Die Väter. Berlin ; Weimar : Aufbau-Verlag, 1980. P. 175.
15. Shcherba L. V. Izbrannye raboty po russkomu yazyku [Selected works on the Russian language]. M. Uch-pedgiz. 1957. P. 70.
16. Charitonova J. I. Op. cit. P. 23.
17. Moskalskaja O. J. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. M. Publ. center "Academy". 2004. P. 202.
18. Abramov B. A. Op. cit. P. 29.
19. Ahmanova O. S. Slovar'lingvisticheskih terminov [Dictionary of linguistic terms]. M. Sov. ENCYCLOPAEDIA. 1969. P. 215.
20. Mann H. Der Untertan. Moskau : Verlag für fremdsprachige Literatur, 1950. P. 21.
21. Härtling P. Der gelbe Junge // Miteinander: Text- und Arbeitsbuch Deutsch für Fortgeschrittene. München : Max Hueber Verlag, 1991. Pp. 202-207.
22. Frank L. Links wo das Herz ist. M.; L. Prosveshchenie. 1965. P. 96.
23. Khomsky N. Sintaksicheskie struktury [Syntactic structures] // Novoe v lingvistike - New in linguistics. M. 1962. Vol. II. P. 418.
24. Henckel H., Wagener K. Wohnen mit Pflanzen: grüne Ideen für Zuhause. - Ulmet: BLOOM's, 2007. Available at: http://www.designerbooks.ru/main.php?id=678&level=item (accessed 25.08.2016)
25. Die schönsten deutschen Gedichte. Köln: Anaconda Verlag, 2010. P. 536.
26. Ibid. P. 257.
27. Ibid. P. 342.
28. Seck-Agthe M. Mein Bruder hat grüne Haare. Available at: http://www.schule.suedtirol.it/ sspbrixenmil-land/ ms_pacher/schulprofil/didaktik/bildungsschwerpunkt/raetsel_texte_10_11/br uder_gruene_haare.pdf (02.08.2016)
29. Arutyunova N. D. Predlozhenie i ego smysl: logiko-semanticheskie problemy [Sentence and its sense: logical and semantic problems]. M. Editorial URSS. 2005. P. 86.
30. Kukharzh Ya. Ofunkcional'nom ispol'zovanii strukturnyh edinicyazyka [On the functional use of the structural units of language units] // Edinicy raznyh urovnej grammaticheskogo stroya yazyka i ih vzaimodejstvie - Units of different levels of grammatical structure of the language and their interaction. M. Nauka. 1969. Pp. 273-277.
31. Grass G. Die Blechtrommel. München : Deutscher Taschenbuch Verlag, 1997.
32. Ibid. P. 45.
33. Ibid. P. 193.
34. Ibid. P. 613.
35. Ibid. P. 281.
36. Mathesius V. On the potentiality of the phenomene of language. Praguane; Amsterdam, 1983. Pp. 3-43.
37. Teliya V. N. Semantika svyazannyh znachenij slov i ih sochetaemosti [Associated semantics of word meanings and their compatibility] // Aspekty semanticheskih issledovanij - Aspects of semantic research. M. 1980. Pp. 250-319.
38. Schwaiger B. Schönes Licht. Berlin : Ullstein, 1997. P. 136.
39. Stepanova M. D., Chernysheva I. I. Leksikologiya sovremennogo nemeckogoyazyka [Lexicology of the modern German language]. Vyssh. shk. 1962. P. 223.
40. Wahrig G. Deutsches Wörterbuch. Mit einem "Lexikon der deutschen Sprachlehre". Gütersloh : Bertelsmann Lexikon Verlag. 1997.
41. Drosdowski G. Deutsches Universalwörterbuch Mannheim. Wien; Zürich. Dudenverlag. 1989.
42. RiesJ. Zur Wortgruppenlehre. Prag : Taussig, 1928. P. 5.
43. Smirnitsky A. I. Sintaksis anglijskogoyazyka [Syntax of the English language]. M. Publ. of lit. in the foreign lang. 1957. P. 201.
44. Jesperson O. Filosofiya grammatiki [Philosophy of grammar]. M. Publ. of foreign lit. 1958.
45. Teliya V. N. Op. cit. P. 252.
46. Akhmanova O. C. Op. cit. P. 396.
УДК 81'42
Ф. А. Чебышев
Существительные с семантикой ожидания в языке современных СМИ: синтагматический аспект
В статье исследуется семантика ожидания и средства её выражения в русском языке на материале текстов печатных СМИ. Даётся краткий обзор аспектов изучения семантики ожидания и неожиданности в лингвистической литературе. Подробно анализируются синтагматические связи слов ожидание и неожиданность как существительных, наиболее точно выражающих семантику ожидания. Существительные анализируются в связях по типу согласования, управления, в отношениях типа «подлежащее - сказуемое». Также отмечены единичные случаи раскрытия семантики ожидания в придаточной части сложного предложения. Утверждается, что ожидание в СМИ чаще всего характеризуется как связанное с экономической,
© Чебышев Ф. А., 2016
