CC BY
160
УДК 811
Т. М. Гайдукова
ЦВЕТОВАЯ МЕТАФОРА В АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКОЙ СФЕРЕ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
В статье представлено исследование одного из важнейших изобразительно-выразительно средств -метафоры, часто используемой немецкими авторами как в прозаических, так и в поэтических произведениях для характеристики и эмоциональной оценки внешнего облика и внутреннего мира человека, его мыслей, отношения к бытию.
In this article the scientific research of the metaphor which is one of the most important figurative-expressive linguistic means is presented. The metaphor is often used by German authors both in prose works and poetic works for description and affective evaluation of the appearance of a person, his inner life, thoughts and relation to the objective reality.
Ключевые слова: цветообозначения, метафора, вторичная номинация, антропоцентризм, немецкий язык.
Keywords: color names, metaphor, secondary nomin ation, anthropocentrism, German.
Метафоризация - один из основных путей изменения значения цветонаименований. Метафора является собственно семантическим явлением, характеризующимся семантической двупла-новостью, возникающей на базе взаимодействия первичного и вторичного лексических значений слова.
В. Г. Гак говорит о том, что «метафоризации подвергаются, прежде всего, те слова, которые обозначают предметы из ближайшего окружения человека: названия частей тела, родственных связей, предметов обихода» [1]. Таким образом, метафоризация является важным способом номинации человека и частей его тела. Значительную роль в этой номинации играют цветообозначения, поскольку цвет является неотъемлемой характеристикой любого человека: Sie machte ihre Haare auf, die waren eitel Gold [2].
В статье представлены цветовые метафоры как прозаических, так и поэтических произведений немецких авторов. Но последние рассматриваются более подробно, поскольку в их семантике метафоры играют особую роль, являясь органически связанными с поэтическим видением мира. Возникновение метафоры имеет место тогда, когда сопоставляются малосопоставимые объекты и смыслы, имеющие лишь косвенное сходство, вследствие чего создаются яркие и емкие образы, обогащающие речь. Люди, способные на создание метафорических образов, должны обла-
© Гайдукова Т. М., 2012 68
дать особым поэтическим даром, не случайно их часто называют поэтами, даже если они не всегда имеют отношение к написанию стихов. Метафоры поэтических произведений ярко выделяются индивидуальным характером, в них можно обнаружить особенности поэтического мира автора. Метафоры - ядро поэзии. Рассмотрение особенностей метафоризации цветообозначений в поэтических произведениях имеет большое значении для актуализации культурных концептов при передаче образа человека.
Вторично-номинативные цветообозначения служат не только средством номинации и внешней характеристики человека, но также содержат его нравственную оценку: в них, как в зеркале, отражены личностные особенности индивида. На ранних этапах своего существования метафоры рассматривались как некая основывающаяся на гибкости слов «хитрость», уловка, нуждающаяся в определенной осторожности использования, как нечто возможное и уместное только в ряде случаев. Взгляд на метафору менялся с течением времени, от рассмотрения ее как «украшения и безделушки» [3] до «особого способа мышления о мире, который использует прежде добытое знание» [4]. Метафора - это утверждение о свойствах объекта на основе некоторого подобия с уже означенным в переосмысленном значении слова. Здесь всегда возможен гипотетический вымысел и превалирует субъективное начало во взгляде на действительное. Поэтому метафора широко эксплуатируется в квалификативно-оце-ночной деятельности сознания [5], используется в поле действия экспрессивной функции языка. Как подчеркивает Л. Л. Нелюбин, «цель метафоры заключается не в простом названии предмета или явления, а в его экспрессивной характеристике» [6]. Так, в поэтическом произведении "Ophelia" Георга Гейма прилагательное schwarz не выражает собственно цветовых качеств героев: на основе символического значения schwarz «коварство, зло» автор отождествляет черный цвет лба тирана (Молох - божество, которому приносили в жертву людей) с ужасными деяниями, которые он совершает, и метафорическое выражение Tyrann mit schwarzer Stirn «жестокий тиран» несет в себе пейоративную оценку. Schwarz используется поэтом сознательно и намеренно второй раз для усиления негативной нравственной оценки в метафоре die schwarzen Knechte, где прилагательное также используется в фигуральном значении; черный цвет является символом низкого социального происхождения, «черный народ» -простолюдины. Таким образом, черный цвет поддерживает и развивает основную негативную линию произведения:
Т. М. Гайдукова. Цветовая метафора 6 антропоцентрической сфере (на материале немецкого языка)
Mit schwarzer Stirn, ein mächtiger Tyrann, Ein Moloch, drum die schwarzen Knechte knien. (Georg Heym)
Указание на определенное цветовое качество в семантической структуре цветообозначений выступает в качестве инвариантного (от лат. invarians «неизменяющийся»), так как цветона-именования являются многозначными. Все другие их значения являются вариативными, вторичными и определяются как лексико-семантичес-кие варианты слова.
Символика каждого цвета, опирающаяся на объективные особенности психики, на всевозможные ассоциации, играет важную роль в процессе развития новых лексико-семантических вариантов цветообозначений. Языковые символы представляют собой единицы лексического уровня языка, которые в конкретно-образной форме репрезентируют абстрактное содержание. Вызывающие многочисленные ассоциативные связи цветообозначе-ния воспринимаются как определённые символы. Известно, что цветообозначения в немецком языке имеют несколько символических значений, отражающих черты характера человека: weiß - чистый, честный, невинный; schwarz - негативный, мрачный, злой, пессимистичный; rot - хитрый, лживый; grün - молодой, неопытный, незрелый; blau - наивный, аристократичный. Цвета имеют многие из этих символических значений с древнейших времен, они являются основой для формирования традиционных символов, присутствующих в различных сферах жизни человека. Со временем трактовка символов может меняться: утрачиваются первоначальные смыслы, приобретаются новые, которые, кроме того, могут иметь свои особенности у каждого отдельного индивида, поскольку символические значения цвета не являются постоянной единицей. В этом случае речь идет об индивидуальных символах, опирающихся на ассоциации конкретного писателя или поэта.
Традиционный символ, будучи нагруженным всеми известными ассоциациями, используется поэтами как готовый образ. Например, белая кожа и румяные щеки (weiße Arme, rotwangig) - символ здоровья и красоты: черные глаза (schwarze Augen der Finsternis) часто ассоциируются с темными силами и злом; серый цвет (grau wie Leiche, fahlgrau im Gesicht) выражает мрачное, тоскливое настроение; седые волосы (graue Haare) - символ пережитых волнений и горестей:
Was kostet unser Fried? O wie viel Zeit und Jahre!
Was kostet unser Fried? O wie viel graue Haare?
(Friedrich von Logau)
Индивидуальный символ, под которым понимается символическое употребление слова, име-
ющего второй план (определяющийся только из контекста) и нагруженного у поэта дополнительными ассоциациями, которые и дают возможность слову стать символом [7], встречается, например, в произведении Ганса Магнуса Энценсбергера "Landessprache", где цветообозначение kreidebleich «белый как мел» символизирует нищету и безысходность:
Was habe ich hier verloren, in diesem Land, ...
wo in den Delikateßgeschäften die Armut, kreidebleich,
mit erstickter Stimme röchelt.
(Hans Magnus Enzensberger)
Этот символ опустошенности, как материальной, так и душевной, есть продукт авторского сознания и созерцания, он отражает мироощущение писателя. Именно поэтому он является несколько неожиданным, многослойным и многозначным. Символическое значение пустоты у прилагательного kreidebleich живет в конкретном контексте данного произведения, данного автора, и, выйдя за пределы произведения, этот символ разрушится, исчезнет.
Рассмотрение разных видов символа, лежащих в основе цветовых тропов, имеет большое значение для адекватного восприятия различных видов поэтических метафор немецких произведений.
Н. Д. Арутюнова [8] выделяет 4 типа метафор на основе функционального параметра: 1) номинативные, 2) образные, 3) когнитивные, 4) генерализирующие метафоры.
Номинативная (идентифицирующая) метафора служит для номинации, а не для выражения каких-то смысловых нюансов. Одно многопризнаковое значение в процессе метафоризации заменяется другим, то есть это собственно перенос названия. Перенос вызывает омонимию и обычно основывается на сходстве двух объектов или по функции, или по какому-то отчетливому, хорошо заметному внешнему признаку. Например, такое внешнее сходство нашел немецкий писатель Роберт Райник, который, используя прием персонификации, сравнивает яблоко с юным человеком:
Im Baum, im grünen Bettchen, Hoch oben sich ein Apfel wiegt, Der hat so rote Bäckchen, Man sieht's, dass er im Schlafe liegt. (Robert Reinick)
Согласно одной из закономерностей лексической солидарности «импликации», в значении детерминирующего слова уже содержатся признаки (семы) детерминируемого слова [9]. Так, в прилагательном rot помимо семы цвета содер-
жатся семы «румяный, человек, красивый, молодой, здоровый», поэтому слово rot возбуждает представление о молодом человеке, о его красивом лице («румяные щечки»). Эффект метафоры rote Bäckchen (des Apfels) состоит не в том, что поэт хочет определить цвет яблока, а в его персонификации: яблоко, подобно розовощекому молодому человеку, мирно спит под лучами теплого солнца; приписывая слову Apfel атрибутивный признак «румяный, розовощекий», автор косвенно сопоставляет предмет «яблоко» с красивым человеком. Сравним это метафорическое употребление выражения rote Backen из вышеприведенного стихотворения "Vom schlafenden Apfel" с употреблением его в первично-номинативном значении при описании человека:
„.weil das Schneiderlein so Frisch und munter aussah, und so hübsche rote Backen hatte, so gab ihm jeder gerne... einen Kuß [10].
Поскольку рассмотренная метафора основана на сходстве цвета созревшего яблока и лица, то это сходство часто эксплицитно выражается в компаративных фразеологизмах при описании внешности человека:
Wie war das Mädchen verwandelt! ... die Wangen schimmerten in santer Röte wie die Apfelblüte [11].
Чтобы избежать двусмысленности, эта метафора стремится войти в микроконтекст, проясняющий ее предметную отнесенность. Вне такого контекста (без указаний на персонификацию предмета через выражения типа "der Apfel schläft", "die Sonne wirft ihm Strahlen ins Gesicht") метафора утрачивает образность, утверждаясь в номинативной функции, и выражение Apfel mit roten Backen обозначает «красное яблоко» (в отличие от зеленого или желтого яблока). Метафора в этом случае составляет ресурс номинации и является техническим приемом извлечения нового имени из старого лексикона.
Образная метафора возникает, когда конкретное имя переходит в позицию предиката, описывающего предмет, у которого уже есть другое название: goldene Haare, metallenes Gesicht, bronzene Haut, korallene Lippen, Purpurmund, Kohleaugen. Предикация - механизм отнесения содержания отрезка речи (заключенной в нем мысли) к описываемой ситуации действительности, актуализация содержания отрезка речи в пространственно-временном плане в процессе коммуникации. В указанных в качестве иллюстративных примеров атрибутивных словосочетаниях предикация (то есть приписывание цветового признака частям тела человека) выражена имплицитно, как потенциальное суждение, способное быть представленным как результат трансформации ядерного предложения (Nn • Vf): Korallene Lippen ^ Die Lippen sind korallen.
Поскольку в объективной действительности и в отражении ее в сознании людей нет различий между атрибутом и предикатом [12], атрибут в указанных словосочетаниях определяется как «предикат в номинализированной форме» [13]. Существующее в объективной действительности отношение «носитель признака - признак» лежит в основе как атрибутивных, так и предикативных отношений. В. В. Виноградов отмечает, что «между определительными (или атрибутивными) отношениями и отношениями предикативными наблюдается самое тесное взаимодействие: они взаимообратимы» [14]. Так, прилагательные в приведенных образных метафорических выражениях рассматриваются как предикаты второго порядка, которые в составе предложения выступают как компоненты, представляющие потенциальное (свернутое) предикативное ядро.
Образная метафора служит развитию фигуральных значений и синонимических средств языка, она используется для передачи каких-то смысловых нюансов, оценки, создания определенного образа, а не для того, чтобы просто дать имя предмету. Вследствие образности данного типа метафор они могут интерпретироваться различными людьми неодинаково, ведь конкретные имена, переносимые в сферу предикации, могут у каждого человека вызывать свои ассоциации, эмоции, образы. Конечно, при интерпретации таких метафор существуют и определенные границы, которые обусловлены денотатом определяемого имени.
Так, например, Генрих Гейне метафорически описывает красоту женских волос:
Die schöne Jungfrau sitzet dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet, sie kämmt ihr goldenes Haar.
Sie kämmt es mit goldenem Kamme, und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wudersame, gewaltige Melodei.
(Heinrich Heine)
Описание женской красоты без упоминания о волосах просто немыслимо, поэтому вместо базовых цветообозначений (gelb, grau, rot), которые создали бы нейтральный портрет персонажа, часто употребляются метафорические эпитеты с мелиоративным компонентом: golden, silbern, kupfern. Мелиоративные оценочные ассоциации с цветообозначентем golden, изображение особой женской красоты, поддерживаются в контексте благодаря эмоционально окрашенным эпитетам schön «прекрасный», wunderbar «поразительный, чудесный», blitzen «сверкать, сиять», а также тем, что цветообозначение golden проходит красной нитью через все текстовое полотно произведения: goldnes Geschmeide, goldenes Haar, goldener Kamm.
Т. М. Гайдукова. Цветовая метафора в антропоцентрической сфере (на материале немецкого языка)
Метафорическое переосмысление прилагательного golden в значении «цвета золота» наблюдается только в словосочетании goldenes Haar. Предмету (волосам) в этом случае приписываются не все, а только один из признаков другого предмета - цвет золота, в отличие от golden, являющегося прямым названием предмета, отражающего реальные связи предметов и явлений, например: goldenes Geschmeide, то есть «украшение, сделанное из драгоценного металла - золота, обладающее всеми признаками золота, в том числе - цветом золота». Метафорическое переосмысление формируется на основе сравнения одного предмета с другим, сходным с ним в том или ином отношении: два понятия, далёкие друг от друга, связываются между собой третьим, имеющим общее и с первым, и со вторым; выявлением этого общего создаётся психологическая основа метафоры, которой определяется и характер общего семантического элемента: золото 7 цвет 6 волосы.
Аналогичные случаи метафорического переосмысления относительных прилагательных мы встречаем, например, в следующих образных выражениях: goldenes Gesicht der Flamme, goldene Augen der Sterne, stolze Purpurnacht, ein blasser Tag, zinnoberrote Musik.
Через эти образные цветовые метафоры поэты не только передают оценочный компонент метафоризируемых понятий, но также, используя прием персонификации, изображают различные природные явления и отвлеченные понятия в образе человека. Такие окказиональные метафоры репрезентируют образ человека через характеристики, основанные на ассоциациях с различными цветами, имеющими индивидуальные символические значения в произведении каждого конкретного поэта. «Метафора является не принципом необычайного словоупотребления, способом художественного мирооформления. Она отражает индивидуально-творческие особенности в субъективном содержании мира поэтических видений» [15]. Например, в авторском видении немецкого поэта XX в. Георга Бриттин-га истина предстает в образе пламени с лицом золотого цвета:
Leere den Weinkrug!
Schau der Flamme goldnes Gesicht!
Weißt du es nicht?
Kein Bild ist Betrug!
(Georg Britting)
Подобным образом прилагательное blass, ограниченное сферой употребления по отношению к определенному классу объектов - человеку, в строках произведения Детлева фон Лилиенкрона тедержит целую ситуацию, маленькую картинку
действительности, возбуждая представления об одушевленном объекте - бледном, угрюмом правителе, таким образом передавая эффект метафоры через персонификацию бледного месяца:
Im ersten matten Dämmer thront
Der klare blasse Morgenmond.
(Detlev von Liliencron)
Когнитивная метафора вызывается изменением сочетаемости предикатных слов, то есть возникает в области предикатного значения. В процессе метафоризации объекту приписываются признаки, ему не свойственные, а описывающие другой класс предметов. Ярким примером такой метафоры является, например, выражение der blaue Blick, базирующееся на «синестетической симиляции» - связи, которая «основывается на сходстве ощущения, восприятия, впечатления» [16]. Благодаря этому в семантической структуре выражений der blaue Blick, er schaut (kobalt)blau с семантически несопоставимыми составляющими происходит сдвиг, и цветовая лексема употребляется в новом, фигуральном значении «светлый, наивный, добрый». Взгляд голубых глаз вызывает светлые ощущения, сходные с теми, которые возникают при восприятии светлых предметов, поэтому прилагательное blau отнесено не только к глазам человека, но и к его взгляду (blaue Augen ^ blauer Blick):
Diese naiv selbstbewussten blauen Schwärmeraugen! ... Hatte doch ich denselben blauen Blick, der nur begeistern, nicht überzeugen konnte. Der schaute mit meinen Bronskiaugen kobaltblau in die Welt [17].
Такой метафорический сдвиг происходит и при переосмыслении цветового компонента schwarz в выражении der schwarze Blick, но он несет в себе коннотативные значения с пейоративной окраской - «тяжелый, мрачный»:
Sie sah ihn nur an mit rücksichtsloser Neugier. Es war schwer, diesen dunklen Blick auszuhalten. Sie war bleicher geworden, der schwarze Blick, der ihn zum Richter begleitete, vergrößerte sich noch, er bekam etwas stumm Eindringliches [18].
Характерный для когнитивной метафоры перенос значения базируется, как правило, на двух основных принципах: на движении от конкретного к абстрактному и на принципе антропоморфизма. Например, в метафорах rosige Seufzer, graues Schweigen неодушевленные абстрактные понятия («вздохи», «молчание») сближаются с одушевленными через приписывание первым присущих человеку цветовых свойств:
Erscheinst du, ein Ruhender mit runden Auen.
Ihre Bläue spiegelt den Schlummer der Liebenden.
An deinem Mund verstummen ihre rosigen Seufzer.
(Georg Trakl "Elis")
Reinheit! Reinheit! Wo sind die furchtbaren Pfade des Todes,
Des grauen, steinernen Schweigens.
(Georg Trakl "Frühling der Seele")
Когнитивная метафора стимулирует развитие полисемии, используется не для формирования образов, а для образования значений, отсутствующих в языке. «Аналогия в признаках разных категорий объектов является орудием расчленения понятий. Метафора и создает значение, и дает ему имя» [19]. Благодаря этой особенности когнитивная метафора привлекается для формирования лексики, обозначающей духовный мир человека, мир идей, абстрактных понятий и т. д. «Важную стилистическую роль играет нарушение предметной отнесенности и, соответственно, изменение валентности в смещенном эпитете» [20]. Степень интенсивности выраженного прилагательным признака в когнитивной метафоре настолько велика, что оно может быть отнесено уже не к самому человеку, а к его взгляду, смеху, мыслям и т. п. Так, герой произведения "Rückschau" Генриха Гейне, подытоживая свой жизненный путь, характеризует свои прошлые мысли через использование эпитета c пейоративной коннотацией schwarz:
Ich war gedrängt von schwarzen Sorgen,
Ich musste lügen, ich musste borgen.
(Heinrich Heine)
Когнитивная теория метафоры рассматривает метафору, прежде всего, как когнитивную операцию над понятиями и видит в ней средство концептуализации, позволяющее осмыслить ту или иную область действительности в терминах понятийных структур, изначально сложившихся на базе опыта, полученного в других областях. Согласно этой теории, «переносу» подвергается не изолированное имя (с присущим ему прямым номинативным значением), а целостная концептуальная структура (схема, фрейм, модель, сценарий), активируемая некоторым словом (фокусом метафоры) в сознании носителя языка благодаря конвенциональной связи данного слова с данной концептуальной структурой [21]. Приписывание цветовых качеств психическим состояниям человека ведет не только к фокусировке внимания на прагматической значимости данных выражений, но и обогащает, уплотняет их новой информацией. Цветовое определение в значительной степени конкретизирует понятие, служит для усиления степени состояния и привносит характер положительной (rosige Laune) или негативной (der gelbe Neid, roter Zorn, weißer Schrecken, schwarzer Zynismus) оценки.
Генерализирующая метафора представлена Н. Д. Арутюновой как «конечный результат когнитивной метафоры» [22], то есть на этом этапе метафоризация приводит не к созданию синонимов, отличающихся лишь оттенками смыслов, -подобно образной метафоре, а к обобщению, генерализации понятий. Так, слово schwarz «черный» распространяет свое цветовое значение и применяется не только по отношению к человеку для описания его бессердечности, злобного нрава, но и переносится в сферу отношений («черная неблагодарность»), мыслительную сферу («черные мысли») и т. д. Такая метафора уничтожает границы между логическими порядками, которые существуют в лексическом значении слова, и способствует возникновению логической полисемии.
Яркий пример генерализирующей метафоры, построенной на символической конверсии, разворачивающей цепочку символов, результатом которой является перенос выраженного цвето-обозначением понятия в сферу отношений между людьми, можно найти в произведении немецкого писателя Курта Швиттерса "An Anna Blume":
O, du Geliebte.
Hallo deine roten Kleider, in weiße Falten zersägt.
Rot liebe ich Anna Blume, rot liebe ich dir! .
Rote Blume, rote Anna Blume, wie sagen die Leute? .
Anna Blume ist rot.
(Kurt Schwitters)
Красный цвет символизирует красоту, в процессе метонимического переноса цвета одеяния происходит присвоение человеком тех качеств, которые выражаются с помощью цвета (rote Kleider ^ rote Anna Blume). В выражении rote Anna Blume имеет место определенного рода компрессия: в цепочке трех последовательно подчиненных имен среднее имя опускается, а определение к нему переподчиняется его главному слову, ведь данное словосочетание представляет собой не что иное, как свернутую форму от Anna im roten Kleid, в котором элемент Kleid подвергается элиминированию. Поскольку красный - цвет красоты, то производное значение «красивый» реализуется в следующем звене метафорической цепочки (rote Anna Blume ^ Anna Blume ist rot), которое далее влечет за собой расширение «чувственного» содержания. Как цвет красоты и крови, красный является символом страстей: чувство красоты заставляет играть кровь. В связи с этим значение «красивый» метафорически переносится в сферу отношений между людьми (Anna Blume ist rot ^ rot liebe ich Anna Blume). Таким образом, rot распространяет свои фигуральные значения не только на человека, но и на сферу человеческих чувств («красивая, страстная любовь»).
Т. Б. Заграевская. Афроэтносоциолектизмы в англоязычной лексикографии XIX в.
Как показывает исследование, цветовой образ во многих произведениях представляет собой лишь зафиксированный поэтом цветовой признак какого-либо объекта изложения, не всегда способного привлечь внимание читателя. Высшим уровнем цветовой образности является случай, когда цвет, пронизывая всё текстовое полотно произведения и закрепляясь в заголовке, становится центральным образом всего произведения, как, например, в поэме Эмануэля Гай-беля "Friedrich Rotbart", включающей метафорические эпитеты goldener Bart, goldgelocktes Haar.
Метафора цвета - устойчивая традиция немецкой литературы, использующаяся для эмоционального воздействия на читателя. В поэзии и прозе цветовая метафора является не только средством лексической выразительности, но способом построения образов. Метафора понимается как языковое явление, связанное с определенным способом существования в мире. Сфера действия цветовой метафоры не ограничена речью и познанием, а распространяется на отношение человека к бытию.
Примечания
1. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков. М.: Меж-дунар. отношения, 1977. С. 113-114.
2. Grimm B. Kinder- und Hausmärchen. Berlin und Weimar: Aufbau-Verlag, 1964. S. 378.
3. Ричардс А. А. Философия риторики // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 45.
4. Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 4.
5. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). М.: Наука, 1977. С. 191.
6. Нелюбин Л. Л. Лингвостилистика современного английского языка: учеб. пособие. М.: МОПИ, 1990. С. 97.
7. Шульская О. В. О символе в поэзии А. Межи-рова и Е. Винокурова // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. С. 255.
8. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. С. 120.
9. Coseriu E. Lexikalische Solidaritäten // Poetica, Zeitshrift. fur Sprach- und Literaturwissenschaft. München, 1967. Bd. 1. Heft 3. S. 293.
10. Grimm B. Op. cit. S. 449.
11. Ibid. S. 663.
12. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik: Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1972. S. 234.
13. Härtung W. Die Negation in der deutschen Gegenwartssprache // Deutsch als Fremdsprache. 1966. Heft 1. S. 14.
14. Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике / ред. Н. Ю. Шведова; гост. М. В. Ляпон, Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1975. С. 236.
15. Виноградов В. В. О поэзии Анны Ахматовой // Поэтика русской литературы. М.: Наука, 1976. С. 426427.
16. Никитин М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М.: Высш. шк., 1983. С. 44.
17. Grass G. Die Blechtrommel. München: Deutscher Taschenbuch Verlg, 1997. S. 177, 180.
18. Mann H. Der Untertan. Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1950. S. 171, 177.
19. Арутюнова Н. Д. Указ. соч. С. 162-164.
20. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. М.: Просвещение, 1990. С. 154.
21. Кобозева И. М. К формальной репрезентации метафор в рамках когнитивного подхода // Труды Международного семинара Диалог'2002 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. URL: http:// www.dialog-21.ru/archive.asp?vol = volumes&y = 2002&parent_menu_id=711
22. Арутюнова Н. Д. Указ. соч. С. 168.
23. Die schönsten deutschen Gedichte / Herausgegeben von Lukas Moritz. Köln: Anaconda Verlag, 2010.
УДК 81.11
Т. Б. Заграевская
АФРОЭТНОСОЦИОЛЕКТИЗМЫ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ XIX в.: СЛОВАРЬ ДЖ. К. ХОТТЕНА "THE SLANG DICTIONARY"
В статье представлены результаты анализа основных принципов лексикографирования афроэтно-социолектизмов на англоязычной почве, разработанных в словаре Дж. К. Хоттена "The slang dictionary". Особое внимание уделено характеристике этносо-циолингвистических инструментов, структура которых способствует раскрытию генезиса и бытия аф-роамериканского субъязыка.
The article analyzes main principles of lexicographing of afroethnosocialectisms on the English basis suggested by J. C. Hotten in his "The slang dictionary". Special attention is paid to the descri ption of ethnosociolinguistic instruments, the structure of which helps to reveal the genesis and usage of the afroamerican sublanguage.
Ключевые слова: афроэтносоциолектизм, вокабула, дефиниция, негритянский, словарь, социолингвистический, этносоциолект, этносоциум, эт-носубкультура.
Keywords: afroethnosociolectism, definition, dictionary, ethnosector, ethnosociolect, ethnosubculture, negro, sociolinguistic, vocabulary labels.
Под афроэтносоциолектом обычно понимают исторически сложившуюся, устойчивую полуавтономную или неавтономную форму существования национального (варианта) языка, функционально и понятийно закрепленную за определенным афроэтносоциумом и афроэтносубкуль-турой, обладающую системой субстандартных социолингвистических норм [1].
© Заграевская Т. Б., 2012
