CC BY
20НИКА ТУРБИНА: ДЕТСТВО, ПОЭЗИЯ, МИФ Возняк А. С.
Возняк Александр Сергеевич - магистр, кафедра истории и теории культуры, философский факультет, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, г. Москва
Аннотация: в статье анализируется творчество юной советской поэтессы Ники Турбиной. При жизни было издано две книги ее стихотворений - «Черновик» и «Ступеньки вверх, ступеньки вниз». Мы попытаемся выявить основные особенности поэтики исследуемого автора, а также показать, как в текстах автора работают механизмы мифологизации. Особое внимание уделяется мотивам, архитектонике и метафорике текстов. Мы попытались показать, как в стихах Ники Турбиной «поле детскости» подвергается перверсии, как оно превращается в «мир взрослости». Ключевые слова: Ника Турбина, детская поэзия, миф, гениальность, творческий метод.
Обращая внимание на смысловой аспект, можно выделить две основные оппозиции: «детскость» - «преодоление детскости». Поле детскости представлено в сборнике [1] через отношения адресанта и адресата. Мир ребёнка необычен и сложен, в случае со стихотворением «Маме» лирический герой представлен, как лишенный заботы, но одновременно сочувствующий, а в стихотворении «Бабушке» и вовсе, как пытающийся «развеять печаль». Оппозиция смысловому полю детскости [2], которое конструируется в сознании читателя посредством и внетекстовых средств (феномен ребёнка-поэта), выстраивается через отрицание, мотив «потери, отторжения детства» и саморефлексии лирического героя. Если в стихотворении «Убаюкайте меня...» констатируется потеря детства и невозможность вернуть его посредством ритуалов «Убаюкайте меня, укачайте, / И укройте потеплее одеялом, / Колыбельной песней обманите.», то, например, в стихотворении «Зачем, когда придёт пора.» лирический герой проводит рефлексию по поводу потери детства и обещает вернуть его: «Я по ступенькам, как по дням, / Сбегу к потерянным годам / Я детство на руки возьму, / И жизнь свою верну». В последнем стихотворении актуализируется семантика взрослости, ведь только взрослый может вернуть детство и вернуться в потерянные годы. По нашему мнению, актуализация семантики взрослости -ключевой приём в процессе мифологизации творчества Н. Турбиной. В стихотворениях «Чужие окна» и «Чем кормите ребёнка своего» лирический герой предстаёт читателя в социальной роли матери. Происходит перверсия детскости во втором стихотворении, образ матери ярко аллегоричен и поддаётся герменевтическому анализу: «Чем кормите ребёнка своего? Грудью? Кашей? / А я -строкой», выстраивается ряд оппозиций «мать-поэт» «ребёнок -стихотворение/творчество в целом». Благодаря данным оппозициям становится очевидным, что перверсия лишь формальный приём, который скрывает за собой онтологическую проблему творца и отношения творца и его творчества. То, что автор разрабатывает подобные категории в контексте поля детскости подчёркивает важность как этого стихотворения в частности, так и мотива «детство» в целом. Отдельно можно рассмотреть стихотворение «В маленьком ресторанчике». В данном случае можно говорить о некой мутации, если в предыдущем стихотворении автор гармонично использует замену социальных ролей в целях философской рефлексии, то рассматриваемое стихотворение, по нашему мнению, лишь попытка формально [3] воссоздать мир взрослости. Ситуация рассматриваемого текста слишком напоминает курортный роман, присутствуют, например, такие неизменные атрибуты взрослости как «вино, льющееся в синеющие фужеры» и сожаление о том, что «быстро минуты летели!». По большому счёту данное стихотворение вписывается в стандартный
любовно-поэтический дискурс и образует резкий контраст с более сложно функционирующими текстами сборника, как например рассматриваемые ранее тексты или следующее стихотворение, которому мы уделим особое внимание -«Чужие окна». В этом коротком произведении переплетается клубок смыслов. Отрицание детскости здесь скорее играет второстепенную роль. Основная смысловая нагрузка создаётся сравнением окон, в которые заглядывает лирическая героиня с немым кино. Яркие образы пресекаются с концовкой, где, пытаясь дифференцировать себя от остального, от обычного состояния «немых окон», лирический герой манифестирует «Моё окно - звуковое. Подёрнуты стёкла печалью». Похоже, что желание дифференциации здесь преодолело логику текста.
Литература
1. Турбина Н. Сборник «Черновик: Первая книга стихов» / Предисл. Евг. Евтушенко. М.: Молодая гвардия, 1984. 63 с. Мягкий переплет, уменьшенный формат.
2. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 387-422.
3. Волков И. Ф. Творческие методы и художественные системы. М.: Искусство, 1978. 264 с.
РИТМ МАЛОЙ ПРОЗЫ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО (НА ПРИМЕРЕ РАССКАЗА «МУЖИК МАРЕЙ») Зверева К. В.
Зверева Ксения Владимировна - магистрант, направление: филологическое обеспечение профессиональных коммуникаций, кафедра русской литературы, Башкирский государственный педагогический университет им. Акмуллы, г. Уфа
Аннотация: в статье рассматриваются особенности литературного явления -ритм прозы. Несомненно, то, что наличие ритма характерно не только для стихов, но и для прозы. Однако всё ещё остаётся открытым вопрос: все ли художественные прозаические произведения подвергаются процессу ритмизации? Своей структурой, художественными образами, различными средствами выразительности художественный текст оказывает на читателя определенное воздействие при восприятии образов и персонажей, идеи текста и его темы. В связи с этим актуальной является проблема воздействия ритмических средств на восприятие текста читателем. На примере рассказа «Мужик Марей» была рассмотрено ритмическое своеобразие прозы Ф. М. Достоевского.
Ключевые слова: ритм прозы, Ф. М. Достоевский, малая проза, прозометрия.
Малую прозу, входящую в состав «Дневника писателя», отличает родо-жанровая диффузия и синкретичный характер различных словесных форм, что приводит к проявлениям прозометрии. Это особый, промежуточный - между стихами и прозой -тип организации художественной речи.
В текстах малой прозы его признаки отмечены в местах «смыслового сгущения», риторически украшенных и по-особому ритмизованных.
Мы обратимся к ключевому фрагменту рассказа «Мужик Марей», который входит в своеобразную христианскую дилогию писателя.
Жанр «Мужика Марея» прямо обусловлен соответствующей проблематикой и поэтикой, а именно: выражением идеи Преображения, Воскресения через
