CC BY
264
филологические науки
Красикова Тамара Цезаревна НЕВЕРБАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ...
УДК 81.2*008
НЕВЕРБАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО
КУЛЬТУРНОГО КОДА
© 2018
Красикова Тамара Цезаревна, аспирант
Башкирский государственный педагогический университет им. М.Акмуллы (450008, Россия, Уфа, улица Октябрьской революции, дом 3-А, e-mail: krasikowa.tamara@yandex.ru)
Аннотация. Национальная культура индивидуальна и самобытна, что отражается через национальный культурный код народа. Национальный культурный код проявляется в глубинной структуре национального самосознания и национального бессознательного. Стереотипы поведения не осознаются самими людьми, но являются той основой видения мира и отражаются во всех действиях и мыслях представителей одной национальной культуры. Существуют несколько подробных определений национального культурного кода. Проблемы отражения национальных особенностей в невербальном поведении являются предметом, который рассматривают целый ряд наук. При этом на сегодняшний день нет исчерпывающих исследований по вопросам национального характера жестов, нет исторических исследований происхождения жестов в русской культуре. Но мы говорим - так себя ведут только русские, так только русские могут отобразить тот или иной жест или же использовать его только в таком контексте. Читая художественную литературу, мы ясно вычленяем характерные моменты невербальных проявлений, которые дополняют (украшают) тест и порой не требуют вербальной дешифровки. Об этом же можно сказать и при коммуникации представителей одной нации. Следовательно, знаки невербального поведения не только передают информацию, но и регулируются национальной, этнической и культурной особенностью. В статье сделана попытка на примере нескольких жестов доказать их национальную принадлежность с использованием компаративного анализа.
Ключевые слова: этнолингвистика, лингвокультурология, национальный культурный код, невербальное поведение, коммуникация, культура, паралингвистические средства, жест, русский жест, язык, языкознание, народ, этнос, информация, ментальность, кинетика, анализ, жестовое поведение, традиции, семантика.
NONVERBAL BEHAVIOUR AS A REFLECTION OF THE NATIONAL
CULTURAL CODE
© 2018
Krasikova Tamara Tcezarevna, post-graduate student
Bashkir state pedagogical university named after M. Akmulla (450008, Russia, Ufa, October revolution street, 3-A, e-mail: krasikowa.tamara@yandex.ru)
Abstract. National culture is individual and original that is reflected through a people national cultural code. The national cultural code is shown in deep structure of national consciousness and national unconscious. Behavior stereotypes aren't realized by people, but are the basis of vision of the world and are reflected in all actions and thoughts of one national culture representatives. There are several detailed definitions of a national cultural code. Problems of national peculiarities reflection in nonverbal behavior are a subject which is considered by a number of sciences. At the same time today there are no exhaustive researches on questions of national nature of gestures, there are no historical researches of gestures origin in the Russian culture. The way we speak is the way where only Russians can behave, just Russians can display this or that gesture or use it only in such context. Through the fiction we clearly isolate the characteristic moments of nonverbal manifestations which supplement (or decorate) the text and sometimes don't demand any verbal decoding. It is also possible to tell this at communication of one nation representatives. Therefore, signs of nonverbal behavior not only transfer information, but also are regulated by national, ethnic and cultural peculiarity. The attempt to prove the national identity is made in this article on the example of several gestures using the comparative analysis.
Keywords: ethnolinguistics, cultural linguistics, national cultural code, nonverbal behavior, communication, culture, paralinguistic means, gesture, Russian gesture, language, linguistics, ethnos, information, mentality, kinetics, analysis, gesture behavior, traditions, semantics.
Проблема взаимодействия невербального поведения и культурного кода нации исключительно активно исследуется и обсуждается в гуманитарных науках в настоящее время. Данная проблематика нашла свое отражение в целом ряде работ (Т.Г. Грушевицкая [1], Г.Е. Крейдлин [2], В. В. Колесов [3], И. А. Стернин [4], А. А. Акишина [5], Т.В. Ларина [6], А.В. Сергеева [7] и др.) и стала одной из ведущих для динамично развивающихся направлений современной лингвистической науки, среди которых мы можем выделить этнолингвистику, социолингвистику, психолингвистику, лингвокультуро-логию, когнитивную лингвистику и др.
Растущий интерес к различным аспектам невербального поведения, особенно к тем, которые несут информацию не только об индивидуально-личностных характеристиках человека, но и отражают код национальной культуры (ментальность) индивидуума, объясняется тенденцией сохранения этно-культурных особенностей в условиях глобализации современной цивилизации. В связи с этим формулирование национального кода культуры, как фактора, способствующего пониманию нации в целом, опираясь в этом понимании на многопластное культурное наследие предков, является ориентиром деятельности любого сообщества.
Американский психоаналитик Клотер Рапай в своей книге «Культурный код» указывал: «Культурный код - это культурное бессознательное. Он определяет на-Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 1(22)
бор образов, которые связаны с каким-либо понятием в нашем сознании. Это не то, что мы говорим или четко осознаем, а то, что скрыто даже от нашего собственного понимания, но проявляется в наших поступках. Смысл образов в разных культурах не совпадает» [8, с.64].
С данной интерпретацией можно согласиться, но при этом следует учитывать, что национальный культурный код это не набор ряда стереотипов (образов), определяющих некоторые понятия - это целая система многочисленных явлений, знаков, символов, норм, текстов, ритуалов.
В.Н. Телия расширенно и с учетом национальных компонентов трактует культурный код как комплекс понятий, пропущенных через культуру, «код культуры
- это таксономический субстрат ее текстов. Этот субстрат представляет собой совокупность окультуренных представлений о картине мира того или иного социума
- о входящих в нее природных объектах, артефактах, явлениях, ментофактах и присущих этим сущностям их пространственно-временных или качественно-количественных измерениях» [9, с.20]. Опираясь на суть и предназначение культурного кода, В.В. Красных дает следующую дефиницию - «код культуры есть сетка, которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, категоризирует, структурирует и оценивает его» [10, с.5].
Национальный культурный код позволяет дешифро-
Krassikova Tamara Tcezarevna philological
NONVERBAL BEHAVIOUR ... sciences
вать суть культурных явлений, передать информацию последующим поколениям, используя такие условные сигналы, которые понятны как передающим, так и принимающим информацию, и сохранить ее далее.
Национальный культурный код - неповторимое явление этничности. Среда обитания и практика народа, культура, история и т. п. создают систему отличительных черт, присущих только данному этносу и являются одним из его признаков. Система отличительных черт касается определенного круга явлений, охватывающих стороны человеческой жизни, которые не являются основными для человека и лишь окрашивают его действия тем или иным образом. Язык не является первоосновой национального культурного кода. Только общие культурные традиции и ценности вместе с языком выкристаллизовывают признаки этноса.
Центральным национальным культурным кодом в древних культурах являлась система невербального поведения. Составляющие невербального поведения порой носили сакральный смысл, расшифровка которого порой была понятна только носителям того или иного культурного кода. Закодированная в поведенческой форме информация, выраженная через невербальное поведение, позволяет идентифицировать культуру.
Предназначение невербальной коммуникации - это обмен сообщениями между людьми, а также их прочтение. Сам обмен симбиотичен, ибо он включает в себя визуальную информацию и паралингвистические средства, которые несут нам огромный набор данных о личности, участнице этого обмена. Так в чем же заключается «русскость» того или иного невербального поведения, которое включает в себя национальный код культуры? Рассмотрим данный вопрос, опираясь на паралингви-стические средства, а в частности на кинетические компоненты этих средств. В числе трех видов паралингви-стических средств общения, наряду с фонационными, кинетические средства имеют более древние и глубокие корни. Кинетические компоненты весьма разнообразны, однако наибольшим числом отмечаются жесты.
Когда действия одного человека по отношению к другому выражается в жесте, то в процессе этого акта происходит передача некой, порой строго определенной информации. Коммуникация совершается путем движения рук, передается сигнал, где знаком является особая форма или движение рук, ладоней, пальцев, а значение заключается в повествовании или мысленном образе. Передаваемый знак объединен со значением через коды или воображение.
«.. .А чего только мы не выражаем руками? Мы требуем, обещаем, зовем и прогоняем, угрожаем, просим, отказываемся, восхищаемся, раскаиваемся, пугаемся, приказываем, подбадриваем, поощряем, обвиняем, прощаем, презираем, рукоплещем, благословляем, унижаем, превозносим, чествуем, радуемся, сочувствуем, огорчаемся, удивляемся, восклицаем. Столько же самых различных вещей, как и с помощью языка! Кивком головы мы соглашаемся, отказываем, приветствуем, чествуем, почитаем, спрашиваем, выпроваживаем, потешаемся, ласкаем, покоряемся, грозим, уверяем, осведомляем. А чего только не выражаем мы с помощью бровей или с помощью плеч! Нет движения, которое не говорило бы и притом на языке, понятном всем без всякого обучения ему, но общепризнанном языке»[11,с.198].
Форма жестов и жестовое поведение имеют свою семантику, определенные стандарты, контексты применения, а интерпретация относится к функциям коммуниканта невербального процесса.
Одной из ведущих особенностей русских жестов является то, что основная их масса может использоваться без вербального сопровождения, самостоятельно и при этом легко понимается в контексте носителями культуры. Таким образом, кинетические компоненты могут передать такой объем информации, который не требует вербального озвучивания. В том случае, если жест со-94
провождается звуковым либо речевым сопровождением, то это сопровождение чаще всего воспроизводится именно с этим жестом. Речевое или звуковое сопровождение включает обязательные, устоявшиеся звуковые последовательности, параязыковые и языковые единицы. Ситуация определяет использование русской жестикуляции. Обязательно при этом отношение коммуникантов друг к другу и ситуации, даже социальная принадлежность может определить выбор жеста. Жестом можно обругать, признаться в любви, выразить удовольствие или презрение, можно даже составить небольшой рассказ или пообщаться с «собеседником», находящимся напротив, но не в зоне слышимости. В этом случае происходит автономное употребление жеста, обусловленное ситуацией. Важно только то, чтобы были правильно расшифрованы жесты и так же верно интерпретированы.
Специалисты в области лингвистики не раз обращали внимание на присутствие национальной особенности в невербальной коммуникации (Ю.Е. Прохоров [12], А.П. Садохин [13], А.С. Герд [14], В.И. Тхорик [15], и др.). Следовательно, сопоставляя использование разными народами паралингвистических средств, мы можем выявить национальную принадлежность жеста, опираясь при этом на присутствие у отдельного этноса (нации) единого умственного инструмента, который формирует коммуникаторам, принадлежащим одной национальной культуре, общность в видении мира.
Национальная специфика невербального жеста определяется следующими параметрами: они полностью или частично не совпадают с аналогичными жестами другой культуры, при этом сами жесты выполняются по-разному, имеют различные значения либо присущи только одной культуре. Иными словами, национально обозначенные элементы невербальной коммуникации имеют закрепленные значения, соответствующие определенной культуре.
История происхождения ряда русских жестов уходит далеко в прошлое. Проходя через столетия, жест изменяется в своем прочтении, приобретая национальный вариант расшифровки.
Широко известный жест «кукиш» (шиш, дуля, фига) - это фигура из пальцев одной руки, когда вся кисть сложена в кулак, а большой палец просунут между указательным и средним пальцами. Этот жест - жест конфликтной ситуации или же спора, используется как элемент грубого утверждения и давления на коммуниканта. Направляется данный жест противоположному участнику коммуникации чаще всего в лицо. Существует несколько вариантов происхождения названия данного жеста относительно каждого синонима слова кукиш.
Когда Фридрих I Барбаросса в XII в. потерпел поражение в борьбе с Миланом, то миланцы изгнали императора, посадив того верхом на мула, что было уже оскорблением, ибо только конь достоин рыцаря. Через некоторое время император вновь захватил Милан, и его месть за свое унижение состояла в том, что он заставил каждого взрослого горожанина зубами снимать листок инжира (фиги) прикрепленного к заду мула. Согласно легенде именно тогда и появилось выражение «выкуси фигу».
П.Я. Черных в своем словаре утверждал, что слово «фига» в русский язык попало путем заимствования у французского языка и обозначало издевательство над кем-либо [16, с.309]. Существует мнение что «фига», как ругательство, в русском языке появилось на основе немецкой фразы «fick-fick machen», с соответствующим жестом и имело сексуальный подтекст. На Руси «фига» трансформировалась в «шиш» (от слова шишки, которые сравнивали с фигой - фруктом), а далее в «кукиш».
«Аксинья показала ему кукиш и плюнула» [17. с. 163].
Здесь невербальный жест «кукиш» подкреплен еще одним проявлением нежелания что-то делать - плевком, Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
филологические науки
Красикова Тамара Цезаревна НЕВЕРБАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ...
как вариант отказа на требование денег.
«Сейчас же к коменданту протиснулся коренастый человек, заросший спутанной бородой, штабс-капитан Жуков. Поднеся короткий палец к самому лицу австрийского офицера, он закричал рыдающим голосом: «А вот кукиш мой видел, сукин ты сын, это ты видел? - И, замотав косматой головой, схватил коменданта за плечи, бешено затряс его, повалил и навалился».
«.Вышеназванный штабс-капитан Жуков, с явным намерением угрожая жизни господина коменданта, предварительно показал ему пять сложенных пальцев, причем пятый торчал между указательным и средним; этот отвратительный жест, очевидно, имел целью опорочить честь императорского королевского мунди-ра...»[18, с. 51-52].
Штабс-капитан Жуков показал немецкому чиновнику «кукиш», вложив в этот жест не только грубый отказ, но и максимально продемонстрировал все то презрение, которое охватило его в тот момент.
Не только в литературе описывался данный жест. Широко известны плакаты и рисунки после революции 1917 года, где были изображены рабочий или крестьянка стоявшие во весь рост и демонстративно показывающие кукиш карикатурному буржуа. Такие же плакаты сатирического содержания во времена Великой Отечественной войны, с надписью «Накося - выкуси», служили для поднятия духа народа.
Таким образом, в русской практике, значение этого жеста, который был привнесен извне, видоизменилось и приобрело обозначение безусловного и решительного отказа, что применяется только в традиции русских и непонятно представителям других национальностей. Своеобразна трансформация жеста «кукиш» в способ отпугивания нечистой силы. Тем людям, которые пользовались дурной славой, показывали «кукиш» через плечо или же при разговоре с ними держали «кукиш» в кармане, считалось, что этот жесть нейтрализует их силу.
Аналогичным образом можно рассмотреть национальную особенность жеста, рожденного в русской среде, например, жест «щелчок по горлу». История происхождения данного жеста имеет несколько вариантов, непосредственно связанных с российской историей. Согласно первому варианту происхождения данного жеста, речь идет о милости Петра I к шуту-выпивохе, который поставил на шее того клеймо, взамен постоянно терявшегося разрешения на посещение питейных заведений. После такого клеймения шуту ничего не оставалось, как приходя в кабак, предъявлять щелчком по горлу царскую печать-разрешение.
В соответствии со второй версией подобную печать - разрешение от Николая I получил мастеровой из Ярославля Пётр Телушкин за ремонт крыльев у ангела и обшивки с креста со шпиля Петропавловского собора в Санкт-Петербурге [19]. Факт ремонта был подтвержден тогдашним Президентом Академии художеств А. Н. Олениным [20, с. 406-414], а затем родилась легенда, подобная той, что была во времена Петра I, где фигурирует печать-разрешение государя на бесплатное посещение кабака. Происхождение этого жеста присваивают командиру конногвардейского полка Раевскому, о котором писал П. А. Вяземский в «Старой записной книжке» и которому приписывали еще множество оборотов речи на питейную тематику [21. с.319]. Достоверно назвать время происхождения данного жеста невозможно, но по месту происхождение - он русский.
Сниженно-шутливая стилистическая окраска описания данного жеста в различных художественных текстах, обозначавшего приглашение к распитию горячительных напитков, используется именно русскими. Жестовые приглашения выпить существуют и в других странах, но их исполнение не совпадает с русским жестом. Постепенно данный жест перестал обозначать только приглашение выпить. Этим жестом стали обозначать человека в подпитии, даже переносится этот жест
на обозначение посуды для выпивки и пр.
«Ну что, мистер, отыскал барахлишко? Да ты пошу-кай получше. Может, сам куда засунул да забыл. С этого дела бывает. - Наглец щелкнул себя по горлу и спокойно улыбнулся, кажется, совершенно уверенный в своей безнаказанности» [22, с. 177].
Кроме щелчка по горлу, как жеста, приглашающего выпить, русскими в аналогичном случае используются и иные жесты. Жест «шака» - когда оттопырен большой палец и мизинец, а остальные пальцы прижаты к ладони, с характерным покачиванием, как - будто опрокидывается бутылка, и жест «ищу третьего», когда прикладываются два пальца к груди, также означают приглашение составить компанию и выпить. Эти жесты привнесены в русскую культуру и были можно сказать «адаптированы» и стали использоваться в соответствующих ситуациях.
Существует еще целый пласт жестов, которые можно отнести к русским жестам - это и счет на пальцах, и жесты прощания, и жест «мне на все наплевать», и жест «чуть-чуть», и жест «Руки по швам» и т.д. Данные кинемы свойственны русским и не имеют точных аналогов в других жестовых языках или же, имея полное совпадение по воспроизведению самого жеста, не совпадают с ним по значению. В процессе исследования нами была предпринята попытка путем сравнительно-исторического анализа доказать национальную принадлежность жестов и показать их использование в художественных текстах. Различие между жестами разных стран на сегодняшний день мало исследованы, однако дают нам право говорить о наличии национальных особенностей жестов, опираясь на историю их происхождения и вербальное декодирование.
Сегодня мы наблюдаем крупномасштабное расширение межкультурного пространства, которое вносит свои коррективы в невербальное общение. Но кинетический язык, обусловленный национально-культурной семантикой и теми смысловыми единицами, которые характерны только определенной культуре и языку, жив, а жесты, имеющие национально обусловленные корни, сохраняют свою образность, благодаря этому легко запоминаются и передаются следующему поколению.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации: Учебник для вузов /Под ред. А.П. Садохина. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003, 352 с.
2. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык. М.: «Новое литературное обозрение», 2002, 581 с.
3. Колесов В. В. Русская ментальность в языке и тексте. СПб.: Петербургское востоковедение, 2007, 640 с.
4. Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры / И.А. Стернин // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сборник статей. М., 1996. С. 91-127.
5. Акишина А. А., Кано X., Акишина Т. Е. Жесты и мимика в русской речи. Лингвострановедческий словарь. М.: Русский язык, 1991, 146 с.
6. Ларина Т. В. Обучение национальному стилю коммуникации как способ формирования межкультурной коммуникативной компетенции //Инновационные проекты в языковом образовании: Сб. науч. ст. / Под. ред. Ю. Б. Кузьменковой. М.: Центр по изуч. взаимод. культур ФИЯР МГУ, 2007. (Дискуссионный клуб FLT: современные тенденции и опыт профессионалов. Вып. 6).С. 60-69.
7. Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. 2-е изд., испр. М.: Флинта: Наука, 2004. 319с.
8. Рапай К. Культурный код: как мы живем, что покупаем и почему. /Пер. с анг. М.: Альпина Бизнес Букс, 2008. 167 с.
9. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методо-
Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 1(22)
95
Krassikova Tamara Tcezarevna NONVERBAL BEHAVIOUR .
philological sciences
логические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры/ В.Н. Телия// Фразеология в контексте культуры. М.: Изд-во Языки русской культуры, 1999 С. 13-24.
10. Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей/Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2001. Вып. 19. 164 с.
11. Монтень М. Опыты. Избранные произведения в 3-х томах. Том 2. /Пер. с фр. А.С.Бобовича и др. М.: Голос, 1992. 560 с.
12. Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русские: коммуникативное поведение. М.: Флинта: Наука, 2006. 238 с.
13. Садохин А.П. Межкультурная коммуникация. Учебное пособие. М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2004. 288 с.
14. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб.: СПбГУ, 2005. 457 с.
15. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация. М.: ГИС, 2005. 260 с.
16. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2т. 3-е изд.,стерсотип. М.:Рус.яз.,1999.Т.2:А Панцирь-Ящур. 560 с.
17. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. М.: Наука, 1975. Т. 3. [Рассказы. Юморески. «Драма на охоте»], 1884-1885. С. 163-168
18. Вяземский П.А. Полное собрание сочинений в 12 т. /П.А. Вяземский; издано графом С. Д. Шереметевым. С.-Петербург: типография М. Стасюлевича. 1883. Т.8: Старая записная книжка. 528 с.
19. Толстой А.Н Хождение по мукам /А. Н. Толстой. // Собрание сочинений в 10-ти томах М.: Художественная литература, 1984. Т.6. 382 с.
20. Стоцкий Н. В. Повесть о Петре Телушкине. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1964. 108с.
21. Оленин А. Н. О починке креста и ангела (без лесов) на шпице Петропавловского собора в Петербурге.// Сын Отечества, 1831, ч. 140, т. 18, №14, С. 406-414
22. Акунин Б. Алтын-Толобас СПб.: Издательский Дом «Нева». М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. 358с.
Статья поступила в редакцию 21.01.2018
Статья принята к публикации 27.03.2018
96
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
