CC BY
9
ходныы дыхательный коэффициентом и этим показателем после 2-часового пребывания в атмосфере, обогащенной озоном, статистически недостоверны.
Представляют интерес данные, полученные при исследовании содержания лизоцнма в слюне. У школьников наблюдалось постепенное нарастание количества этого фермента, достигающее к концу опыта довольно высокого уровня (Р<0,01). Через 1 ч после прекращения действия фактора содержание лизоцнма в слюне все еще оставалось довольно высоким. Поскольку лизоцим рассматривается в настоящее время как один из важнейших факторов неспецифического гуморального иммунитета (О. В. Бухарин и Н. В. Васильев), поэтому факт усиления его продукции при пребывании в условиях озонированной воздушной среды подчеркивает значение коррекции денатурализованной воздушной среды в помещении как оздоровительного мероприятия. В больших концентрациях озон, как известно, способствует снижению содержания лизоцнма в организме (Holzman и Gardner).
Умственную работоспособность испытуемых в экспериментальных условиях оценивали по объему и распределению внимания методом отыскивания чисел (метод Шульте). Оказалось, что пребывание в условиях озонированной воздушной среды в 69% случаев приводило к уменьшению времени, затрачиваемого на выполнение задания,— в среднем это ускорение выполнения задания составило 10 с (Р<0,05).
Таким образом, анализ результатов исследований показал, что обогащение воздушной среды помещения озоном в количестве 10—20 мкг/м3 оказывает известное биологическое действие на организм испытуемых, проявляющееся определенными сдвигами в различных сферах •организма. На фоне незначительных изменений неферментативного свобод-норадикального окисления в организме выявлены благоприятные изменения функции внешнего дыхания, повышение ее резервных возможностей, увеличивалось содержание лизоцима в слюне как важного фактора неспецифической сопротивляемости организма, улучшались самочувствие подростков и их умственная работоспособность.
ЛИТЕРАТУРА. Бухарин О. В., Васильев Н. В. Лизоцим и его роль в биологии и медицине. Томск, 1974.— Платонов К- К- Вопросы психологии труда. М., 1970.— Туровец Г. Л., Владимиров Ю. А.— «Гиг. и сан.», 1975, №10, с. 60—64,—Т у р о в е ц Г. Л., Губернский Ю. Д., Орлова Н. С.— Там же, 1976, № 4, с. 20—22,— Ф р о л о в Б. А., А и и к и н И. А., Лейзерман М. Г.— В кн.: Факторы естественного иммунитета при различных физиологических и патологических состояниях. Челябинск, 1972, с. 9—12. — Ш а л к о в Н. А. Вопросы физиологии и патологии дыхания у детей. М., 1957.— Goldstein В. D., В а I с h u m О. G.— «Ргос. Soc. exp. Biol. (N. Y.)», 1967, v. 126, p. 356—358.— Holzman R. S., Gardner D. E.—«J. Bact.», 1968, v. 96, p. 1562—1566.
Поступила 6/VII 1976 r.
УДК 612.017.1 -06:в18а!61-053.4+ 613.16:612.017.11-053.4
Канд. мед. наук Ф. М. Вознесенская
НЕСПЕЦИФИЧЕСКАЯ ИММУНОБИОЛОГИЧЕСКАЯ РЕАКТИВНОСТЬ У ДЕТЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА В СВЯЗИ С НЕКОТОРЫМИ ФАКТОРАМИ
ВНЕШНЕЙ СРЕДЫ
Ленинградский педиатрический медицинский институт
Проблема повышения иммунобиологической реактивности организма детей составляет одну из главных задач медицины.
Наблюдения проведены на 30 практически здоровых детях в возрасте от 3 до 6 лет, находящихся в детском доме. Все они имели среднее физическое развитие. Оценка питания выполнена расчетно-табличным методом.
Мы учитывали длительность прогулок и ультрафиолетового облучения.
Неспецифическую иммунобиологическую реактивность детей оценивали по фагоцитарной активности нейтрофильных лейкоцитов и активности лизоцима слюны. Фагоцитарную активность лейкоцитов крови определяли по методу Е. Г. Платонова, в качестве фагоцитируемого агента использовали живую суточную культуру непатогенного стафилококка штамма № 9198. Фагоцитарную реакцию оценивали по фагоцитарному числу, т. е. количеству микробных клеток, фагоцитированных одним сегментированным ней-трофилом, и по фагоцитарному показателю — количеству фагоцитирующих лейкоцитов из ста сосчитанных в мазке. Лизоцимную активность слюны определяли по общепринятой методике с культурой Micrococcus Iyzodeicticus. Активность лизоцима выражали максимальным разведением слюны, которое давало полный видимый лизис микробной взвеси.
Полученные результаты обрабатывали с применением методов вариационной статистики. Кроме того, для группы 3-летних детей и наблюдений, полученных в июне и принятых нами за 100%, было рассчитано изменение средних показателей неспецифической иммунобиологической реактивности в процентах по отношению к данным, полученным в июне и принятым нами за 100%.
В основном химический состав рационов во все сроки исследования соответствовал физиологическим потребностям в пищевых веществах и энергии, разработанным Институтом питания АМН СССР и утвержденным заместителем министра здравоохранения СССР 16/1У 1968 г.
Поскольку норма белка для детей 3—4 мес 63 г (из них 44 г животного происхождения), а для детей 5—6 лет 72 г (из них 47 г животного происхождения), в наших наблюдениях имелся дефицит общего и в особенности белка животного происхождения у детей
5—6 лет в исследованных рационах всех месяцев.
Количество же жира и углеводов в этих рационах во все периоды наблюдения превышало физиологические потребности детей данного возраста, в связи с чем суточная калорийность рационов детей 3—4 лет была выше на 25%, а детей 5—6 лет — на 13% но сравнению с нормой. Соотношение белков, жиров и углеводов во все месяцы наблюдения в среднем составляло 1 : 1,3 : 4,5. Среднее содержание витаминов и минеральных веществ в рационах в основном соответствовало физиологическим потребностям.
Изучение длительности пребывания детей на свежем воздухе показало, что максимальное время прогулок приходилось на июнь, когда дети находились на свежем воздухе до 10 ч, минимальное — на февраль, когда оно сокращалось до 31/2 ч, в апреле дети были на воздухе в среднем до 4*/2 ч, в октябре — до 4 ч.
Анализируя результаты определения общей иммунобиологической реактивности в динамике по отдельным месяцам года можно отметить зависимость гуморальных и клеточных факторов неспецифического иммунитета от возраста детей и сезонности изучаемых показателей. Фагоцитарная активность лейкоцитов и активность лизоцима слюны оказались более высокими у 4—5- и 6-летних детей по сравнению с 3-летними (при Я<0,05— 0,001). Если принять средние показатели фагоцитарной активности и активности лизоцима слюны у детей 3 лет за 100%, то у 4—5-летних фагоцитарное число в феврале было ниже на 45%, а фагоцитарный показатель — выше на 15%, в июне оба показателя были выше соответственно на 24 и 12%. Титр лизоцима слюны в феврале, апреле и октябре имел большее разведение соответственно на 41, 20, 244%, в июне лизоцимная активность слюны оказалась ниже на 19%. У 6-летних детей отмечено понижение фагоцитарного числа в феврале на 23%, все же другие показатели во все сроки наблюдения были выше: в феврале фагоцитарный показатель — на 20%, в июне — на 28%, а фагоцитарнре число — на 39%, активность лизоцима слюны в феврале — на 14%, в апреле — на 160%, в июне — на 16%, в октябре— на 181%. Фагоцитарная активность лейкоцитов и активность лизоцима слюны оказались более высокими в июне, вероятность изменения показателей во все месяцы наблюдения по сравнению с июнем была более 95%, а в ряде случаев — более 99,9% (Р<0,05—0,001).
Сезонные колебания показателей неспецифической реактивности детей могут зависеть от большого количества разнообразных факторов внешней среды, учесть которые очень трудно. Вопрос о механизме действия различных факторов внешней среды на иммунитет весьма сложен и до сих пор не подвергался систематическому экспериментальному исследованию, поэтому мы можем высказать лишь некоторые предположения о влиянии изученных нами алиментарного фактора и элемента режима дня — прогулок на проявление неспецифической иммунобиологической реактивности у детей.
Имеется прямая зависимость между временем пребывания детей на открытом воздухе и изменением активности лизоцима слюны и фагоцитарной активности лейкоцитов. В июне, когда прогулки длились 8—10 ч, показатели неспецифической реактивности у детей всех возрастных групп были наиболее высокими и, наоборот, в феврале, когда время прогулок сокращалось до З1/, ч, происходило снижение изучаемых показателей. В апреле и октябре отмеченная выше зависимость также сохранялась.
Труднее связать изучаемые показатели неспецифической реактивности у детей с их фактическим питанием.
По всей вероятности, недостаточное содержание белка (в особенности животного происхождения), нарушенное соотношение между белками, жирами и углеводами в рационах не могли не отразиться на неспецифической реактивности у детей.
Результаты настоящего исследования свидетельствуют о значении факторов внешней среды в проявлении неспецифической иммунобиологической реактивности у детей дошкольного возраста. Недостаточное поступление в организм белка, нарушенное соотношение между белками, жирами и углеводами в рационах, уменьшение времени прогулок способствовали угнетению ряда функций неспецифической иммунобиологической реактивности организма детей.
Выводы
1. На неспецифическую иммунобиологическую реактивность здоровых детей дошкольного возраста оказывают влияние факторы внешней среды. Недостаточное поступление в организм детей белка, особенно животного происхождения, нарушенное соотношение между белками, жирами и углеводами в рационах фактического питания, сокращенное время прогулок способствуют угнетению лизоцимной активности слюны и фагоцитарной активности лейкоцитов.
2. Неспецифическая реактивность у детей обусловлена и их возрастом. Лизоцимная активность слюны и фагоцитарная активность лейкоцитов более высоки у детей 4—5- и
6-летнего возраста по сравнению с 3-летними.
3. Показатели неспецифической иммунобиологической реактивности у детей всех возрастных групп оказались наиболее выражены летом по сравнению с другими сезонами.
Поступила 23/УШ 1976 г.
УДК 628.44
С. Ф. Кондратьев, канд. биол. наук А. П. Лебедева, Ф. М. Кончаловская,
С. К. Потемкина
К ВОПРОСУ ОБ ОБЕЗЗАРАЖИВАНИИ И ПЕРЕРАБОТКЕ ТВЕРДЫХ БЫТОВЫХ ОТБРОСОВ МЕТОДОМ КИСЛОТНОГО ГИДРОЛИЗА
Научио-иеследовательскин и конструкторско-технологический институт городского хозяйства, Киев
В настоящее время ясно определились пути ликвидации твердых бытовых отбросов, которая должна осуществляться с помощью современной и хорошо разработанной техники. В СсСР механизированная переработка мусора производится на трех уже действующих мусороперерабатывающих заводах в Москве и Ленинграде: на двух — по получению компоста и на одном — по мусоросжнганию.
Однако применением этих методов (получение компоста и сжигание) проблема обезвреживания и утилизации отбросов не исчерпывается. Идут поиски и других способов, при которых может быть использовано традиционное промышленное оборудование.
Лаборатория санитарной очистки Института городского хозяйства еще в 1966 г. участвовала в поисках новых путей обезвреживания и утилизации бытового мусора. Способ обезвреживания твердых городских бытовых отбросов методом кислотного гидролиза обладает определенными преимуществами по сравнению со способами, основанными на действии сухого жара или повышения температуры до 60—70°С (биотермические методы). В условиях кислотного гидролиза инфицированный материал обрабатывают в жидкой среде (в слабом растворе кислоты) при повышенном атмосферном давлении пара, т. е. при температуре выше 100°С. Такие условия способствуют быстрому сворачиванию и гидролизу белка клеточной протоплазмы патогенных микробов и яиц гельминтов, что приводит к их гибели. Известно, что споры бактерий более устойчивы к действию высокой температуры, чем вегетативные формы микробов. Тем не менее при повышенном давлении пара и температуре 120,6°С уничтожение спор достигается в течение 20—30 мин (М. Н. Лебедева). К тому же Научно-исследовательский и конструкторско-технологический институт городского хозяйства и Институт микробиологии и вирусологии им. Д. К. Заболотного предложили использовать гидролизат после кислотного гидролиза мусора в качестве сырья для микробиологической промышленности1.
Объем использованння отходов сельского хозяйства, сахарной и деревообрабатывающей промышленности ограничен масштабами этих отраслей; поэтому микробиологическая промышленность испытывает большую нужду в сырьевых ресурсах. Что же касается твердых бытовых отбросов, то они представляют собой легко гидролизуемый, богатый органическими и биологически активными веществами продукт, регулярно накапливающийся в городах и в малых населенных пунктах в огромных количествах. Необходимо также учесть дешевизну такого сырья.
Для того чтобы сделать способ кислотного гидролиза бытовых отбросов целесообразным, необходимо максимальное снижение расхода кислоты при высоком выходе полезных продуктов гидролиза. Лабораторией санитарной очистки в 1968 г. проведены исследования в медицинском автоклаве при концентрации серной кислоты 2%, давлении 2 и 6 атм и времени гидролиза 1 и 3 ч. Мы ограничили свой опыт испытанием концентрации серной кислоты 24о, чтобы извлечь из гидролизуемого материала относительно большое количество полезных веществ с небольшими затратами кислоты. Требовалось, чтобы извлечение полезных веществ из гидролизуемого материала было неполным и остающиеся неизвлечеи-ными удобрительные элементы вошли в состав шлама, предназначенного для изготовления удобрения. Шлам после гидролиза не выбрасывали, а перерабатывали в органическое удобрение.
По данным как первого, так и второго опыта, оптимальным режимом для гидролиза по выходу Сахаров, а также азота и калия в испытываемых условиях являлся следующий: давление 2 атм, раствор серной кислоты 2%, время гидролиза 3 ч. С гигиенической точки зрения этот режим обеспечивает полное обеззараживание твердых бытовых отбросов, г. е. удовлетворяет санитарным и эпидемиологическим требованиям.
Исследование этого процесса на натуральном бытовом мусоре проводили в 1968 г. на экспериментальной базе лаборатории санитарной очистки Института городского хозяйства в специально сооруженной экспериментальной установке: гидролизаппарат марки
1 Авторское свидетельство № 238562, выданное 22/VIII 1966 г. Научно-иеследова-тельскому и конструкторско-технологическому институту городского хозяйства и Институту микробиологии и вирусологии им. Д. К. Заболотного Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР.
