CC BY
66
9.12. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ НЕПРАВОМЕРНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИНСАЙДЕРСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
Расторопова Диана Сергеевна, соискатель. Место учебы: Университет прокуратуры Российской Федерации. Должность: помощник прокурора. Место работы: Нагатинская межрайонная прокуратура г. Москвы. E-mail: rastoropov_sv@mail.ru
Аннотация: Диспозиция ч.1 ст. 185.6 УК РФ не дает ясного представления о тех общественных отношениях, на которые непосредственно посягает запрещенное данной нормой деяние. Это повлияло на оценку основного непосредственного объекта неправомерного использования инсайдерской информации. Автор, исследовав нормативные правовые акты, к которым отсылает ст. 185.6 УК РФ обосновывает свою позицию относительно основного непосредственного объекта состава преступления неправомерного использования инсайдерской информации.
Ключевые слова: инсайдерская информация; уголовная ответственность, организованные торги; преступления в сфере экономической деятельности.
DIRECT OBJECT OF THE MISUSE OF INSIDER INFORMATION
Rastoropova Diana Sergeevna, competitor. Place of study: University of Prosecutor's Office Russian Federation. Position: prosecutor's assistant. Place of employment: Nagatinsky inter-district prosecutors' office, Moscow city. Email: rastoropov_sv@mail.ru
Annotation: Disposition of Part 1 of Art. 185.6 of the Criminal Code of the Russian Federation does not give a clear idea of the public relations that are directly encroached upon by the act prohibited by this norm. This influenced the assessment of the main direct object of the unlawful use of insider information. The author, having investigated the regulatory legal acts to which Art. 185.6 of the Criminal Code justifies its position regarding the main direct object of the crime of unlawful use of insider information.
Keywords: insider information; criminal liability, organized bidding; economic crime.
Эффективность борьбы с преступностью во многом зависит от правильной квалификации содеянного, которая, в свою очередь, предполагает изучение признаков преступления, закрепленных в диспозиции нормы Особенной части Уголовного кодекса [4, с. 101-102]. О наличии факта преступления можно говорить только при существовании всей совокупности признаков состава конкретного уголовно-наказуемого деяния. При этом отсутствие хотя бы одного из них не позволяет сформировать целостный состав преступления и деяние, соответственно, не признаётся преступлением. Исследование данных признаков позволяет оценить не только общественную опасность, природу и наказуемость преступного деяния, но и выявить специфику и проблемы применения нормы, а также предложить меры по совершенствованию правового регулирования охраняемых общественных отношений. Учитывая, что предметом нашего научного интереса является уголовно-правовая ответственность за неправомерное использование инсайдерской информации, рассмот-
рим проблематику определения непосредственного объекта состава преступления ст. 185.6 УК РФ.
Проанализировав различные взгляды на непосредственный объект состава неправомерного использования инсайдерской информации, мы пришли к выводу о существовании двух подходов - широкого и узкого. При этом, в рамках широкого подхода мы обнаруживаем существование различных позиций.
Например, А.В. Середа под непосредственным объектом данного преступления рассматривает отношения, направленные на обеспечение свободного функционирования механизмов конкуренции, ценообразования и добросовестного поведения участников рыночных отношений [5, с. 47]. Таким образом, по мнению автора, данная норма способствует регулированию ценообразования как такового, в том числе на предприятиях малого и среднего бизнеса. Полагаем, что подобная позиция требует дальнейшего исследования и уточнения, поскольку сложившаяся система социально-экономических отношений в нашей стране в настоящее время предполагает свободные рыночные отношения.
Так, Федеральный закон от 30 декабря 2006 г. № 271-ФЗ разъясняет, что деятельность в сфере продажи товаров, выполнения работ и оказания услуг осуществляется на основе свободно определяемых цен, будь то при непосредственном при заключении договоров розничной купли-продажи или договоров бытового подряда. То есть никаких регуляторов цен (в том числе и уголовно-правового характера) на общем уровне экономических отношений, быть не может. При этом, очевидно, что в ряде случаев, когда вопрос ценообразования затрагивает широкие и разнообразные общественные отношения и влияет на конкуренцию, как на основу рыночных отношений, инструменты регулирования необходимы.
Примерно схожая позиция при определении непосредственного объекта состава рассматриваемого преступления наблюдается и у Е.А. Мамочки. В частности, данный автор отметил, что непосредственным объектом незаконного использования инсайдерской информации являются общественные отношения, обеспечивающие справедливое ценообразование на финансовые инструменты, иностранную валюту и (или) товары, а также укрепление и равенство доверия инвесторов [3, с. 121]. Разница с предыдущей точкой зрения заключается в том, что здесь конкретно определены объекты ценообразования, которые в целом соответствуют объектам, отмеченным в Федеральном законе от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ. Однако, сфера регулирования ценообразования определена так же широко, что с учетом довольно разнообразного по факту перечня конкретных объектов ценообразования (тех же товаров), также делает эти отношения чрезмерно широкими.
Т.Д. Устинова при определении непосредственного объекта исследуемой нормы, использовала обобщенную формулировку для всех преступлений в сфере финансов (ст.ст. 185-185.4, 185.6, 186, 187 УК РФ). По мнению указанного автора, непосредственным объектом данных уголовно-наказуемых деяний являются общественные отношения в финансово-кредитной сфере, охватывающие обращение денежных средств [7, с. 449]. По нашему мнению, подобный подход затрудняет понимание тех общественных отношений, которые непосредственно охраняет ст. 185.6 УК РФ, так как финансово-кредитная сфера - охватывает достаточно широкие и существенно различающиеся меж-
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНСАЙДЕРСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
Расторопова Д.С.
ду собой отношения, например, связанные со злостным уклонением от раскрытия информации о ценных бумагах (ст. 185.1 УК РФ) и неправомерное использование инсайдерской информацией.
Так же интерес представляют и другие точки зрения. В частности, А.Ф. Ахмадуллиной, предлагает под ним понимать общественные отношения, обеспечивающие определенный порядок реализации деятельности в сфере предпринимательства, конкуренцию и справедливое ценообразование на организованных торгах [1, с. 92]. Во-первых, автор кроме отношения в финансовой сфере в качестве альтернативной части основного непосредственного объекта включает отношения предпринимательства, что на наш взгляд, не в полной мере отражает содержание преступной деятельности, описываемой ст. 185.6 УК РФ. В диспозиции нормы в качестве обязательного признака указаны определенные последствия преступного деяния, которые с одной стороны выражены в причинении ущерба участникам гражданско-правовых или публичных (гражданам, организациям, государству), а не предпринимательских отношений, а с другой стороны связаны с извлечением выгоды или избежанием убытков, что при легальных условиях являются обязательной целью предпринимательской деятельности. В связи с этим, по нашему мнению, включив в основной непосредственный объект отношения предпринимательства, рассматриваемый автор неоправданно его расширила, хотя на более высоком уровне обобщения, предпринимательские отношения (равно как и экономические в целом) при совершении данных преступлений, все также страдают.
Во-вторых, описывая вторую составную часть основного непосредственного объекта состава преступления ст. 185.6 УК РФ, А.Ф. Ахмадуллина, наоборот, в отличие от ранее рассмотренных подходов, ограничила отношения конкуренции и справедливого ценообразования пределами организованных торгов. Следует отметить, что это в целом соответствует той сфере общественных отношений, которая предполагает противодействие незаконному использованию инсайдерской информации в соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона РФ от 27 июля 2010 г. № 224-ФЗ, что позволяет нам согласиться с позицией автора в той части, что преступление посягает на финансовые отношения в рамках проведения организованных торгов.
В соответствии с действующим российским законодательством - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 325-Ф3, организованные торги представляют собой торги, которые проводятся на регулярной основе по закрепленным правилам, предполагающим порядок допуска лиц к участию в них с целью заключения договоров купли-продажи товаров, ценных бумаг, иностранной валюты, договоров репо и договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, например, на фондовой бирже. Как мы видим, организованные торги представляют из себя классический вид финансовых отношений, признаками которых в финансовом праве традиционно считаются денежный характер, наличие отношение распределение или перераспределения товаров, наличие государственного регулирования.
Вместе с тем, по нашему мнению, использовать для характеристики отношений, осуществляемых в рамках организованных торгов, слово «справедливое» по отношению к ценообразованию, не совсем уместно, поскольку данный термин (обозначающий беспристрастность, истинность; направленность на решение на-
сущных задач), поскольку носит во многом оценочный характер и может восприниматься неоднозначно, исходя из позиций различных сторон организованных торгов.
Узкий подход к определению непосредственного объекта состава преступления, предусмотренного ст. 185.6 УК РФ выражается в том, что он основан на позиции законодателя в этом вопросе.
Так, например, А.В. Бриллиантов под непосредственным объектом незаконного использования инсайдерской информации понимал интересы инвесторов, установленный порядок ценообразования на финансовые инструменты, иностранную валюту и (или) товары [6, с. 595]. Как мы видим, автор ограничил финансовые отношения, образующие непосредственный объект ст. 185.6 УК РФ пределами регулирования законодательством. При этом, по нашему мнению, подобная формулировка не совсем удобна в рамках настоящего исследования, поскольку, во-первых, основана на аксиологическом подходе к определению природы объекта состава преступления, а во вторых не конкретизирует пределы правового регулирования финансовых отношений в сфере ценообразования, что усложняет понимание границ исследуемых общественных отношений, с учетом того, что органы государственной власти используют механизмы управления ценообразованием и за пределами организованных торгов. Таким образом, определение непосредственного объекта состава преступления, предусмотренного ст. 185.6 УК РФ необходимо конкретизировать.
Следует отметить, что Председатель Комитета Государственной Думы России В.М. Резник, явившийся инициатором включения в Законопроект, предусматривающий противодействие неправомерному использованию инсайдерской информации, положений об уголовной ответственности в этой части, в Заключении к указанному Законопроекту, отметил, что предлагаемые меры направлены по борьбу со злоупотреблениями на организованных рынках в виде незаконной реализации инсайдерской информации и обращены к обеспечению реализации рыночных механизмов ценообразования на организованных рынках, укреплению доверия инвесторов, обеспечению эффективного развития указанных рынков и повышению их конкурентоспособности. То есть законодатель, дополняя УК РФ ст. 185.6 УК преследовал цен формирования механизма уголовно-правовой охраны финансовых отношений в рамках организованных торгов (рынков). Это не нашло прямого отражения в диспозиции исследуемой нормы, что на наш взгляд, послужило развития различных точек зрения в этой части.
Следует отметить, что в науке уголовного права, встречается мнение, согласно которого у состава преступления, предусмотренного ст. 185.6 УК РФ имеется и дополнительный объект, которые традиционно воспринимается вертикальной структуре построения непосредственного объекта состава преступления в виде общественных отношений, опосредованно охраняемых нормой.
По мнению исследователей, в расследуемой норме в качестве дополнительного непосредственного объекта выступают общественные отношения в сфере имущественных интересов граждан, организаций и государства [1, с. 92; 7, с. 449]. Полагаем, что с этой позицией следует согласится.
Разработчики Законопроекта «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информацией» в своей Пояснительной записке отмеча-
ли, что злоупотребления в данной сфере способны причинить достаточный вред интересам физических и юридических лиц, общества и экономики в целом, путем подрыва доверия участников торговли и инвесторов к организованным рынкам. Как следует, защита интересов граждан, организаций и государства также входит в предмет регулирования исследуемых финансовых отношений в сфере организованных торгов. Также следует обратить внимание, что сама диспозиция ст. 185.6 УК РФ, предполагая в качестве обязательного признака нормы причинение ущерба гражданам, организациям и государством, также предполагает, что отношения в данной части охраняются рассматриваемой нормы.
Таким образом, основным непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 185.6 УК РФ, на наш взгляд, являются финансовые отношения, связанные с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами, которые в соответствии с законодательством допущены к торговле на организованных торгах на территории Российской Федерации, или в отношении которых подана заявка о допуске к торговле на указанных торгах, с финансовыми инструментами.
Список литературы:
1. Ахмадуллина А.Ф. Неправомерное использование инсайдерской информации: межотраслевые связи гражданского и уголовного права // Вестник Казанского юридического института МВД России 2016. № 4. С. 91-95.
2. Мамочка Е.А. Уголовно-правовое противодействие неправомерному использованию инсайдерской информации // Пробелы в российском законодательстве. 2014. № 4. С. 121-124.
3. Расторопов С.В., Звонова А.В. Некоторые особенности способов совершения преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ в местах лишения свободы // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 2. С. 101-105.
4. Середа А.В. Ответственность за использование инсайдерской информации // Научные записки молодых исследователей. 2014. № 1. С. 46-48.
5. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / В.А. Блинников, А.В. Бриллиантов, О.А. Вагин и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., пе-рераб. и доп. М.: Проспект, 2015. - 1184 с.
6. Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник / Т.Б. Басова, Е.В. Благов, П.В. Головненков и др.; под ред. А.И. Чучаева. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2013. - 704 с.
Рецензия
на статью Растороповой Дианы Сергеевны «Непосредственный объект неправомерного использования инсайдерской информации»
В настоящее время в силу прошедших трансформационных процессов на постсоветском пространстве одной из острых проблем является обеспечение экономической безопасности страны. Государство вынуждено разрабатывать и совершенствовать комплекс мер направленных на обеспечение надлежащего финансового документооборота, нарушение которого порой приводит к ущемлению интересов заинтересованных сторон. Именно с учетом изменяющейся объективной реальности экономической ситуации законодатель принял Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 224-Фз «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», один из аспектов которого было введение ст. 185.6 УК РФ «Неправомерное использование инсайдерской информации».
Указанные показатели свидетельствуют о том, что проблема неправомерного использования инсайдерской информации в настоящее время весьма остра и требует изучения действующих средств противодействия ей, а также, при необходимости, их совершенствования, чему и посвятил автор данную работу. Автор акцентировал внимание читателя на непосредственном объекте состава преступления, предусмотренного ст. 185.6 УК РФ. В результате анализа общественных отношений, на которые посягает данное деяние, автор пришел к выводу о том, что таковым являются финансовые отношения, связанные с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами, которые в соответствии с законодательством допущены к торговле на организованных торгах на территории Российской Федерации, или в отношении которых подана заявка о допуске к торговле на указанных торгах, с финансовыми инструментами
Работа написана логически грамотно, понятным стилем изложения.
Вывод: статья Д.С. Растороповой «Непосредственный объект неправомерного использования инсайдерской информации» соответствует требованиям, предъявляемым к подобного рода работам и может быть рекомендована к опубликованию.
Доктор юридических наук, профессор С.В. Расторо-пов
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 71,61%
