CC BY
59
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
© 2014
С. И. Михальченко
НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ «ВОСПОМИНАНИЯ» Е. В. СПЕКТОРСКОГО КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ЕВРЕЕВ ЦАРСТВА ПОЛЬСКОГО
КОНЦА XIX в.*
Статья посвящена освещению жизни и быта еврейского населения Царства Польского конца XIX в. в рукописных «Воспоминаниях» известного русского юриста, философа и историка Евгения Васильевича Спекторского (1875-1951), хранящихся в Историческом архиве Института Восточной Европы Бременского университета.
Ключевые слова: Е. В. Спекторский, мемуары, евреи, Царство Польское
Евгений Васильевич Спекторский (1875-1951) известен как автор многочисленных трудов по философии, теории и истории права, культурологии, социологии, истории литературы1. Ряд работ посвящен им истории России. Деятельность Спекторского протекала в основном в рамках системы высшего образования: в дореволюционный период он прошел весь путь вузовского преподавателя от магистранта до ординарного профессора. Став в 1920 г. эмигрантом, Спекторский не оставил академической работы — он был среди основателей Русского научного института в Белграде, некоторое время руководил Русским юридическим факультетом в Праге, долгие годы преподавал в Люблянском университете, а в последние годы жизни в Свято-Владимирской Духовной академии в США.
Важным свидетельством событий русской и европейской истории конца XIX — первой трети XX в. являются «Воспоминания» Спекторского, долгое время считавшиеся утраченными в 1945 г., но недавно ставшие достоянием научной общественности2. Значительное место в мемуарах составляют описания обычаев и культуры народов, среди которых протекала жизнь автора, в том числе евреев Царства Польского. Большая часть свидетельств относится к 1880-1890-м гг., когда Спекторский был гимназистом в Радоме, а затем студентом Варшавского университета.
Михальченко Сергей Иванович — доктор исторических наук, профессор, директор НИИ фундаментальных и прикладных исследований и Центра славяноведения, зав. кафедрой теории и истории государства и права Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского. E-mail: [email protected]
* Выполнено при поддержке РГНФ (проект № 13-01-00099).
1 Ермичев 2006, 513-521; Ульяновський, Короткий, Скиба 2007; Михальченко, Ткаченко 2013, 31-53.
2 Михальченко 2011, 64-68.
Как подчеркивал Спекторский, многочисленное еврейское население Варшавы было очень расслоено. «Вершину занимали крупные финансисты: железнодорожный туз Кроненберг, Блох (издавший на русском языке монографию о будущей войне), банкир и меценат Вавельберг и др. Низший, весьма многочисленный слой составлял пролетариат, ютившийся в районах Намвок, Францисканской, Дикой и других улиц. Середину занимала еврейская буржуазия различной степени достатка и различных занятий: врачи, особенно зубные, адвокаты, домовладельцы, которым перед войной принадлежало 80 процентов всех варшавских домов, торговцы. Сюда же относились и лица, занимавшиеся предосудительными профессиями: ростовщики и содержательницы публичных домов»3. Различался и образ жизни еврейского населения. Так, «часть еврейской буржуазии носила европейское платье, говорила, даже дома, по-польски и почти не соблюдала еврейских религиозных обрядов»4. Наряду с этим, среди еврейской зажиточной буржуазии в Варшаве было немало лапсердачников и т.н. ортодоксальных евреев. «Часто можно было видеть наблюдавшего за постройкою нового дома еврея в лапсердаке. Когда наступало обеденное время, он доставал из кармана кусок хлеба, натирал его чесноком и съедал. А между тем, при всякой кажущейся бедности, это был богатый домовладелец, строивший и этот дом»5.
Но при этом, как отмечал Спекторский, среди варшавских евреев было чрезвычайно много и настоящих бедняков, по большей части обремененных многочисленными семействами. «Они занимались ремеслами, мелким торговым посредничеством и промышляли всем, чем можно было. Их жены торговали на базаре фруктами, плетеными булками («халками») и всякой мелочью. Они всячески изворачивались, чтобы прокормить себя и семью, хотя бы селедками. И при этом они мало разбирались в средствах. Они ходили в лапсердаках и строго соблюдали все обряды своей веры. Когда они молились в железнодорожных вагонах, они надевали на лоб ремешки с коробочками, в которые были вдеты заповеди. Их девушки, выходя замуж, брили себе головы и носили парики из собственных волос»6.
Ученый отмечал, что в Варшаве издавались еврейские газеты: «Израэлита», «Хацефира» и другие — и жил ряд еврейских писателей: Бергельсон, Перец, Шо-лом-Алейхем, Динезон, Шолом Аш и другие. Славились своим кантором и хором синагоги на Тломацкой улице. «И в судный день евреи приглашали христиан слушать, как поют «колнидры» (еврейские молитвы). Соперниками раввинов были цадики, считавшиеся чудотворцами и прозорливцами. Особенно славился цадик из Гуры Кальварии Йеуда-Арье-Лейб бар Авраам-Мордехай Алтер, выдающийся знаток Талмуда и хасидский наставник. Цадики носили атласные лапсердаки и отпускали пейсы» .
Занятия евреев были традиционны для черты оседлости. Отметив, что «из еврейской пролетарской молодежи вышел «бунд», террористическая организация социалистов, интернационалистов в теории, на практике же — по мнению мемуариста — еврейских националистов», Спекторский вспоминал, что «в польских
3 FSO.01-30.230. II. Л.45.
4 FS0.01-30.230. II. Л.46.
5 FS0.01-30.230. II. Л.47.
6 FS0.01-30.230. II. Л.47-48.
7 FS0.01-30.230. II. Л.48.
местечках можно было видеть жалкие лавчонки, в которых торговали еврейки, обычно беременные. В задней же комнатке виднелся муж, с бледным лицом, весь день погруженный в изучение талмуда. Все прочие заботы возлагались на его жену, еврейский вариант евангелической Марфы. И она не только не тяготилась сидевшим у нее на шее мужем, но гордилась тем, что он, мол, ученый, не от мира сего»8. Евреи, как отмечал Спекторский, оказывали посреднические услуги («при приискании квартир, прислуги»), были ростовщиками («соблазнявшие легкомысленную молодежь лихвенным кредитом») и ремесленниками. Много занимались евреи и торговлей, в том числе на так называемом «блошином рынке», размещавшемся в большом дворе на улице Багно («болото»). «Принадлежавшие евреям лавки с подержанной мебелью были без окон. Внутри горели днем керосиновые лампы. И двери закрывались рогожей, чтобы всегда было темно и чтобы покупатели не замечали изъянов на мебели»9. Вообще Спекторский много писал о разных хитростях, придумывавшихся евреями. Здесь и т.н. «еврейские заказные письма» («Это были обыкновенные письма, на которые вместо семикопеечной марки наклеивали марок на 6 копеек. Такие письма записывались на почте, так же как и заказные и вручались под расписку адресатам с доплатой недостающей суммы в двойном размере. Таким образом, вместо 14 копеек такое «заказное» письмо стоило всего 8 копеек. Получалось 6 копеек экономии»). Здесь и вариант экономии при проезде в поезде: «когда через поезд проходил контроль, в уборную вагона входило несколько евреев. Контролер стучался в закрытую дверь. Она приоткрывалась. И оттуда вытягивалась рука одного еврея с одним билетом»10.
Спекторский отмечал, что при внешней щепетильности в соблюдении религиозных обычаев для некоторых евреев была характерна нестрогость в отношении к вопросам веры: «Разговаривая с мелким еврейским ремесленником, можно было договориться и до того, что, мол, у всех нас один Бог». Спекторский привел случай, произошедший с отцом его друга Ф. В. Тарановского: «Один еврей, хотевший во что бы то ни стало поблагодарить его за какую-то услугу, попросил разрешения благословить его»11. Другой случай поведал мемуаристу дачный владелец крестьянин Сергинский: к тому «однажды явился нанимать дачу один господин и начал разговор с обычного деревенского приветствия: «Нех бендзе похвалён пан Езус Христус». Хозяин ответил, как полагается: «На всеки векув амен» — и, ничтоже сумняшеся, сдал ему дачу. А дачник оказался евреем. Это мне напомнило, — вспоминал Спекторский, — как однажды в Млаве после пасхальной заутрени мы были разбужены музыкой: еврейский оркестр пришел поздравить моего отца с Воскресением Христовым и получил за это на чай»12.
При этом, стараясь быть объективным, Спекторский отмечал: «У евреев были и хорошие черты: чувство благодарности, столь вообще редкое у людей уважение к науке и вообще служению духу и любовь к музыке. В «Götzen-Dämmerung» [«Сумерки идолов». — С.М.] Ницше удивлялся, что у русских есть песни, ибо он утверждал, что у дурных людей нет песен. Подобным же образом тех, кто считает
8 FSO.01-30.230. II. Л.48.
9 FSO.01-30.230. II. Л.49-50.
10 FS0.01-30.230. II. Л.49.
11 FS0.01-30.230. II. Л.49.
12 FS0.01-30.230. II. Л.47.
евреев безусловно дурными людьми, должна бы заставить задуматься их любовь к музыке. Русские и евреи гораздо усерднее посещали варшавскую оперу, чем поляки, предпочитавшие оперетку <...> В районе большого театра можно было видеть евреев в лапсердаках, с упоением слушавших итальянские оперы. Евреи много содействовали открытию в Варшаве филармонии, где дирижером был Фи-тельберг. Из еврейских квартир часто раздавалась прекрасно исполняемая серьезная фортепианная музыка»13.
Подводя итог размышлениям о бытовых подробностях жизни евреев, Спекторский замечал, что «отношение польского общества к евреям можно было бы определить как благожелательный антисемитизм. С одной стороны, — размышлял он, — сказывалась традиция Короля Казимира Великого [из династии Пястов, правил в 1333-1370. — С.М.], который ради своей еврейской любовницы Эстерки (Эсфири) предоставил разные права ее соотечественникам, а также Мицкевича, с симпатией изобразившего в «Пане Тадеуше» играющего на цимбалах еврея Янке-ля. Значительная часть еврейской буржуазной интеллигенции в Польше и духовно и материально поддерживала польский национализм. С другой стороны, было и известное отталкивание от евреев. Польская аристократия, в отличие от французской и мадьярской, не роднилась с еврейскими богачами. Не женились на еврейках и представители польской интеллигенции, даже радикальной. Если верно, что жена Пилсудского была еврейка, то это было исключением, объясняющимся, может быть, его виленским происхождением и тем, что, несмотря на свою ненависть к России, он одно время общался с русскими революционерами. Влиятельное католическое духовенство не имело никаких оснований для юдофильства»14. По мнению мемуариста, еврейский вопрос в Польше обострился, когда в нее, главным образом в Варшаву, хлынули выселенные из Москвы русские евреи, т.н. литваки. Спекторский имел в виду выселение евреев из Москвы по указу от 29 марта 1891 г. «Указ не предполагал полную депортацию еврейского населения из Москвы, а касался только условно проживающих евреев (ремесленников, винокуров, пивоваров, подмастерьев), которые были приписаны к столице как ремесленники, но фактически не занимались профессией, указанной в ремесленной книжке»15. Как отмечал Спекторский, «они принесли с собой русский язык, много русских замашек и даже русский империализм. В этом отношении они напоминали немецких евреев, поддерживаемых германским империализмом. Они оказались бытовыми обрусителями, иногда более настойчивыми, чем обрусители административные. Так, например, русские старожилы, входя в магазины или молочные, обращались к персоналу, особенно женскому, по-польски. Русские же евреи — по-русски и требовали, чтобы им и отвечали по-русски. Когда в Варшаву приезжали на гастроли русские труппы, литваки еще усерднее, чем русские, посещали театр. А когда из Москвы приезжал Художественный театр, они вместе с русскими по много часов дежурили перед кассой в таком количестве, что для поддержания порядка на Театральной площади специально отряжались конные жандармы. Появление литваков в Варшаве вызвало большое раздражение не только среди поляков, но и среди местных евреев. Польские евреи так же невзлюби-
13 FSO.01-30.230. II. Л.50.
14 FS0.01-30.230. II. Л.50-51.
15 Алексеев 2009.
ли своих русских единоверцев, как сербские «сефардимы» «ашкеназиев», послов мировой войны, появившихся в Белграде из Загреба, Вены и Будапешта. В обоих случаях получился своеобразный еврейский антисемитизм. Польские евреи начали уверять, что они добрые польские патриоты, не то что пришлые евреи. Но на этом дело не остановилось. Из польских кругов раздались голоса, что все евреи без различия представляют чужеродный элемент в Польше. И застрельщиком оказался радикальный и демократический писатель Немоевский. Он твердо и недвусмысленно заявил, что можно быть радикалом и демократом и в то же время относиться отрицательно к евреям и их засилью. Его кампания имела успех. Ею воспользовалось католическое духовенство. Оно начало устраивать в деревне крестьянские кооперативы, чтобы вытеснить еврейские лавки на помещичьей земле (так, польские шляхтичи помогали евреям обходить закон, запрещавший им селиться на крестьянских землях и эксплуатировать крестьян)»16.
Мемуары Спекторского — источник, весьма насыщенный сведениями этнографического характера. В них много говорится о бытовых подробностях жизни и других народов, населявших Царство Польское. Но думается, что освещение им жизни евреев этого региона представляет — в связи с ограниченным количеством дошедших до нас свидетельств — особую ценность.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеев В. Н. 2009: И. И. Левитан во Владимирской губернии // Сборник материалов по итогам работы научно-практической конференции «Левитановские чтения. К 120-летию приезда И. И. Левитана в Плёс». [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www. plyos.org/stat/ples-levitan-2009-01.html.
ЕрмичевА.А. (сост.) 2006: Материалы к библиографии работ Евгения Васильевича Спекторского // Спекторский Е. В. Проблема социальной физики в XVII столетии. Т. II. СПб., 513-521.
Михальченко С. И. 2011: Документы Е. В. Спекторского в Архиве Института Восточной Европы Бременского университета // Отечественные архивы. 6, 64-68
Михальченко С. И., Ткаченко Е. В. 2013: Евгений Васильевич Спекторский // ВИ. 1, 31-53.
Ульяновський В., Короткий В., Скиба О. 2007: Останнш ректор Ушверситету Святого Володимира £вген Васильович Спекторський. Кшв.
UNPUBLISHED "REMINISCENCES" OF YE. V. SPECTORSKY AS SOURCE OF JEWS HISTORY IN POLISH KINGDOM IN THE LATE 19th CENTURY
S. I. Mikhalchenko
The paper covers typical mode and lifestyle of Jewish population of Polish Kingdom in the late 19th century, which is recorded in "Reminiscences" of Ye.V. Spectorsky, a well-known Russian lawyer, philosopher and historian (1875-1951). The manuscript is kept in East Europe Institute Historical Archive of Bremen University.
Key words: Ye.V Spectorsky, memoirs, Jews, Polish Kingdom
16 FSO.01-30.230. II. Л.51-52.
