CC BY
156
УДК 947.083.3+378.4
МЕМУАРЫ Е.В.СПЕКТОРСКОГО КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ВАРШАВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА КОНЦА XIX-НАЧАЛА ХХ В.
С.И. Михальченко, Е.В. Ткаченко Выполнено при поддержке РГНФ (грант 13-01-00099)
Статья показывает значение неопубликованных «Воспоминаний» российского ученого-обществоведа Е.В. Спекторского (1875-1951) как источника по истории Варшавского университета (прежде всего, его юридического факультета) в конце XIX - начале ХХ в. Приводятся оценки Спекторским профессуры и студентов университета, особенностей его академической жизни.
Ключевые слова: Спекторский Е.В., мемуары, Императорский Варшавский университет
Мемуары отечественной профессуры неизменно привлекают внимание исследователей как ценный источник по истории высшего образования, в том числе университетов[1]. Одним из таких источников являются недавно обнаруженные неопубликованные «Воспоминания» Е.В. Спекторского, которые позволяют расширить наше представление об академической жизни Императорского Варшавского университета - русского университета на польской по языку и культуре территории, существовавшего во второй половине XIX - начале ХХ в.
Впервые университет в Варшаве был основан еще в 1815 г., однако просуществовал лишь до начала 1830-х гг., будучи закрытым после польского восстания. Через тридцать лет, в 1862 г. Александр II в период либеральных реформ восстановил польское высшее учебное заведение в Варшаве под названием Главной Школы. В 1869 г. польское высшее учебное заведение было преобразовано в русский университет, просуществовавшее до 1917 г., когда после перевода в Ростов-на-Дону было переименовано в Донской. Общие особенности истории становления и развития вуза уже получили освещение в ряде исследований. Следует лишь отметить, что, несмотря на многочисленные трудности этого процесса, университет воспитал немало достойных выпускников, одним из которых и был Е.В. Спекторский.
Евгений Васильевич Спекторский (1875-1951) - известный отечественный ученый и общественный деятель начала ХХ в.[5] Его труды посвящены широкому спектру обществоведческих дисциплин: юриспруденции, истории, социологии, истории литературы [3; 9;10]. Деятельность Спекторского протекала, в основном, в рамках системы высшего образования - в дореволюционный период он прошел весь путь вузовского преподавателя от студента и магистранта Варшавского университета до ординарного профессора, ректора Университета св.Владимира в Киеве. Эмигрировав в 1920 г., Спекторский не только продолжил за границей активную научную работу, но стал одним из организаторов исследовательской и учебной деятельности русской диаспоры - он был среди основателей Русского научного института в Белграде, некоторое время руководил Русским юридическим факультетом в Праге. Научная и организаторская активность Спекторского не прекращалась вплоть до его кончины в США в 1951 г. В различных отечественных и зарубежных архивах хранится немало документов ученого. Но особую ценность представляют его неопубликованные «Воспоминания». Они хранятся в фонде 30.230 (Bonac, Vladimir) архива Института по изучению Восточной Европы Бременского университета в Германии (АИВЕ) (ед.хр.П) [4].
Важной частью мемуаров является раздел о жизни Варшавского университета в конце XIX -начале ХХ в. в то время, когда Спекторский была вначале студентом, затем магистрантом и, наконец, преподавателем (доцентом и экстраординарным профессором) этого учебного заведения. И хотя общие проблемы бытования русского университета на польской территории уже исследовались в отечественной историографии [2; 6], мемуары Спекторского привносят немало новых любопытных штрихов в имеющиеся представления. Основное содержание «варшавского» раздела мемуаров Спекторского -подробные сведения о профессорах (причем, не только юридического факультета, на котором он учился) и - в меньшей степени - студентах. Есть информация и об организации учебного процесса. Подробно характеризуя преподававших у него профессоров, мемуарист особенно подчеркивал роль в своем становлении как ученого профессора А.Л.Блока, первого научного руководителя. По описанию Спекторского, «у Блока было замечательное, одухотворенное лицо: высокий лоб, длинноватые черные волосы, усы и борода, прикрывавшие чувственные губы. Видно было, что это незаурядная личность. Мыслитель и джентльмен. Но чувствовалось и нечто тяжелое, почти демоническое. У него было много убийственной иронии, обескураживающей близких к нему людей. Сын, поэт, очень походил на отца. Перед лекциями он просиживал целые ночи напролет, создавая соответственное, как он выражался, настроение» [8, л.105].
Блок преподавал важные для становления юриста теоретические дисциплины, а также
государственное право. «Читая курс истории политических учений, Блок ежегодно подробно останавливался на одном каком-нибудь мыслителе - вспоминал Спекторский. - В мое время очередь дошла до Конта. Курс его был труден, но содержателен. Читая его курс, я получил впечатление, что государственное право очень изящная наука. Но потом я увидел, что изящна не эта наука сама по себе, а манера профессора ее излагать».
Я очень многому научился у него, - подчеркивал автор воспоминаний. В некоторых отношениях я и до сих пор остаюсь его учеником. Он углубил во мне вкус к философской стороне науки, приучил не смешивать государствоведение с формальными построениями Лабанда, Еллинека и других ..., научил меня ценить Пушкина и всегда, даже в ученых трудах стремиться к изяществу стиля. Он же внушил мне, что у каждой мысли есть только одна сопутствующая ей форма выражения; и пока эта форма не найдена, мысль еще не изречена. Блок относился ко мне с несомненной симпатией» [8, л.106-107].
Стоит подчеркнуть, что Варшавский университет отличался от других российских университетов рядом особенностей. Так, например, - это отмечал и Спекторский - система экзаменов в университете была курсовая, а не предметная. «И это давало большинству студентов возможность закончить курс в четыре года, а медикам - в пять лет. Между тем, пользовавшаяся почему-то симпатией в левых кругах русского общества предметная система непроизводительно удлиняла пребывание студентов в высших учебных заведениях. Выдержав по этой системе только один экзамен, студент уже ходил гоголем и отдыхал. Варшавские студенты кончали курс со званием кандидата или действительного студента» [8, л.91].
Плюсом Варшавского университета была и очень хорошая библиотека, богатая старыми книгами и обильно пополнявшаяся новыми, «ибо располагала большими кредитами. В профессорской читальне стоял длиннейший стол, заваленный массой журналов на всевозможных языках» [8, л.131].
Кроме того, «университету принадлежал прекрасный ботанический сад в конце Уяздовской аллеи с астрономической обсерваторией» [8, л.132].
Однако было и много проблем, связанных с нахождением русского университета на польской по языку и культуре территории. Спекторский отмечал, в частности, постепенное понижение уровня преподавания на юридическом факультете в начале ХХ в. - «было немало доцентов из магистрантов, еще не дописавших или вообще не написавших магистрантских диссертаций. Временное чтение лекций по пустовавшим кафедрам для обеспечения полноты преподавания поневоле приходилось поручать неспециалистам. Т.н. русские права никак не возмещали отсутствия гонорара, столь обильного именно на юридических факультетах других русских университетов, живших по уставу 1884 года. Единственным возможным посторонним заработком для приезжих было преподавание на женских курсах с весьма скромной платой. Благодаря этому нелегко было замещать вакантные кафедры» [8, л.118].
Более благоприятны были материальные условия для поддержания на должной высоте историко-филологического факультета в Варшаве. «Во-первых, ввиду обычной относительной малочисленности студентов этого факультета, гонорар профессоров в других университетах был гораздо меньше, чем у юристов, а у классиков и совсем ничтожен. Во-вторых, по приезде в Варшаву профессоры этого факультета получали широкую возможность дополнительного преподавания в ее многочисленных средних учебных заведениях» [8, л.118-119].
Говоря о студенческой жизни, автор вспоминал, что в 1890-е годы большинство студентов Варшавского университета составляли поляки. «От русских студентов они отличались помятыми фуражками и мундирами, которые они предпочитали сюртукам.
В пределах академической жизни отношения между русскими и польскими студентами были дружелюбные. У поляков была своя касса взаимопомощи («братняя помочь») и свой товарищеский суд. Одним из самых страшных наказаний этого суда была «инфалия», исключение из товарищеского общения. Был свой суд и у русских студентов» [8, л.134].
Годы студенчества Спекторского пришлись на относительное затишье в общественно-политическом движении в России. Неслучайно поэтому он свидетельствовал, что в то время «университетская жизнь еще не прерывалась т.н. «забастовками» студентов. Польские студенты не делали открытых выступлений», а «русские политикой не занимались» вовсе [8, л.135]. Правда, внутреннее напряжение все же существовало, неслучайно «после смерти императора Александра III только русские студенты носили траур» [8, л.133].
При окончании университета в Варшаве выпускник, представивший соответствующее сочинение (диссертацию), мог получить степень кандидата. (Эта первая академическая степень была оставлена после введения в действие устава 1884 г. только в Юрьевском и Варшавском университетах). Зародившийся на студенческой скамье интерес к вопросам теории общественных наук привел Спекторского к теме по истории общественной мысли (что, впрочем, объяснялось и интересами его руководителя проф. Блока) - «Жан-Жак Руссо как политический мыслитель». Блок высоко оценил сочинение своего ученика: «Диссертация окончившего полный курс наук Евгения Спекторского была представлена сначала в виде курсовой студенческой работы, но заслуживала бы и золотой медали, если бы на нашем факультете предлагалась такая конкурсная тема, что на петербургском в нынешнем году, а
именно - о политическом учении Руссо» [7, с.39]. 4 июня 1897 г. Спекторский был утвержден в степени кандидата прав. Естественным, в этой связи, было оставление его при кафедре государственного права для приготовления к профессорскому званию. Оставленные при кафедре чрезвычайно редко защищали свои диссертации в срок. Чаще всего такая задача и не ставилась перед ними. Главная цель в эти два-три года (срок оставления при кафедре был два года, при успешном выполнении плана он мог быть продлен еще на год; так было у Спекторского) состояла в сдаче магистерских экзаменов, которые были чрезвычайно объемны и включали, кроме специальности, смежные дисциплины.
«Профессорским кандидатам полагалось по одной стипендии в 600 рублей в год на факультет. Они подвергались предварительному медицинскому освидетельствованию и экзамену из иностранных языков, обязывались представлять по полугодиям отчеты о своих занятиях и давали подписку, что вернут полученные деньги, если не доведут до конца своей подготовки к магистрантскому экзамену», - вспоминал Спекторский [8, л. 137-138].
Спекторский высоко оценивал фундаментальность системы магистерской подготовки. «Свою программу я выполнил в течение четырех лет, - вспоминал он. - Работал очень напряженно, первый год - по 16 часов в сутки. Это усердие поддерживалось во мне отчасти собственной любознательностью, отчасти впечатлением, произведенным на меня рассказом Блока о том, что проф.Сергеевич называл оставление при университете постригом... Хорошей стороной русской системы подготовки к профессуре было основательное знакомство кандидатов с ученой литературой». Недостатком этой системы, по мнению мемуариста, было то, что «вследствие усиленного чтения не развивалась, а, иногда, и вообще не появлялась писательская способность: эрудиция подавляла творчество, и весь научный эрос уходил в начитанность» [8, л.137]. Важной частью подготовки будущего исследователя, заложенной, как отмечал Спекторский, еще Петром I, были командировки за границу с научной целью. «Полезной стороной этих командировок было расширение научного и житейского кругозора молодых ученых». При этом «размер стипендии (1500 рублей в год, т.е. на 300 рублей больше доцентского содержания) давал возможность жить безбедно заграницей», правда «стипендии выплачивались не ежемесячно, а по третям, что создавало соблазн преждевременного их израсходования с дальнейшими денежными затруднениями». Недостатком заграничных командировок (а они осуществлялись почти исключительно в Западную Европу) было «официальное поощрение научного западничества, что неблагоприятно отражалось на выборе тем для магистерских диссертаций» [8, л. 138].
Спекторский оставил довольно мало воспоминаний о периоде собственного доцентства, а затем и профессорства в Варшаве - в эти годы университет несколько лет был закрыт из-за событий Первой русской революции, а, кроме того, автор долгое время проводил в командировках за границей. В связи с этим, единственной особенностью работы в новых условиях, которую он отметил, было разрешение «семинаристам поступать в этот университет, по примеру Юрьевского и Томского. Поэтому характер моей аудитории, - вспоминал Спекторский, - сильно изменился. Кроме не меньшего, чем прежде, числа польских студентов, она наполнилась большим количеством русских слушателей» [8, л.261].
Приведенные примеры, как представляется, показывают высокую ценность мемуаров Спекторского как источника по истории Варшавского университета рубежа XIX-XX веков.
The article shows the importance of the unpublished "Memoirs" of the Russian social scientist E.V. Spektorsky (18751951) as a source for the history of the University of Warsaw (especially its Faculty of Law) in the late XIX - early XX century. Estimates of Spektorsky professors and students, the characteristics of his academic life are presented. Key words: Spektorsky EV, memoirs, Impérial University of Warsaw
Список литература
1. Булгакова Л.А. Мемуары как источник по истории университетов дореволюционной России // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1985. Вып. XVI С.189-202.
2. Иванов А.Е. Русский университет в Царстве Польском. Из истории университетской политики самодержавия: национальный аспект // Отечественная история. 1997. № 6. С.23-33;
3. Материалы к библиографии работ Евгения Васильевича Спекторского // Спекторский Е.В. Проблема социальной физики в XVII столетии. СПб., 2006. Т. II. С. 513-521
4. Михальченко С.И. Документы Е.В. Спекторского в Архиве Института Восточной Европы Бременского университета // Отечественные архивы. 2011. № 6. с. 64-68
5. Михальченко С.И., Ткаченко Е.В. Евгений Васильевич Спекторский // Вопросы истории. 2013. № 1. С.31-53
6. Михальченко С.И. Императорский университет в Варшаве: проблемы польско-российских взаимоотношений (1869-1915) // Words, deeds and values: The intelligentsias in Russia and Poland during the nineteenth and twentieth centuries. Ed.by Bjôrling F. &.Pereswetoff-Morath A. Lund, 2005. [Slavica Ludensia.V.22].P.33-46
7. Михальченко С.И. Юридический факультет Варшавского университета. 1869-1917. Краткий исторический очерк. Брянск, 2000
8. Спекторский Е.В. Воспоминания // Forschungsstelle Osteuropa an der Universität Bremen. Historisches Archiv. Ф.01-30.230 (Bonac, Vladimir). - Е.х.11.
9. Ткаченко Е.В. Общественно-политические взгляды Е.В.Спекторского. Брянск, 2009.
10. Ткаченко Е.В. Е.В.Спекторский о русском анархизме // История государства и права. 2007. №20. С.
37-39
Об авторе
Михальченко С.И. - Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, smikh 10@mail. ru
Ткаченко Е.В. - Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, [email protected]
