CC BY
16
НЕОИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ И НРАВСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЭКОНОМИКИ - КЛЮЧЕВЫЕ ФАКТОРЫ ГЛОБАЛЬНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА БЕЛАРУСИ И РОССИИ
Байнев Валерий Федорович
докторэкономических наук, профессор. Белорусский государственный университет, кафедра менеджмента
г. Минск, Республика Беларусь. E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье показано, что в условиях глобализации основой конкурентоспособности выступают интеграционная доктрина развития и новая индустриальная политика. Обеспечение глобальной конкурентоспособности Беларуси и России объективно требует отказа от индивидуалистского конкурентно-рыночного мировоззрения в пользу традиционной коллективистской системы ценностей.
Ключевые слова: интеграция; доктрина; неоиндустриализация; вертикальная интеграция; нравственность; глобальная экономика; развитие
Код УДК: 330.34
Annotation. The article illustrates that the basis for competitiveness under conditions of globalization is the doctrine of integration and the new industrial policy. The ensuring of mutual competitiveness of Belarus and Russia will require rejection a competitive individualistic market outlook objectively imposed on us in favor of traditional system of collective values.
Keywords: integration; doctrine; neoindustrialization; vertical integration; morality; global economy; development
Сложности союзного строительства, растянувшегося на десятилетия, свидетельствуют, что на пути жизненно важных для всех нас интеграционных процессов имеются серьезные препятствия. Думается, что глубинные причины этих трудностей и проблем следует искать, прежде всего, в мировоззренческой плоскости. Имеются все основания считать, что главные трудности построения Союзного государства и интеграции в рамках СНГ во многом обусловлены тем, что постсоветские страны ориентированы на либерально-рыночную, конкурентную, состязательную, частнокапиталистическую доктрину развития. Очевидно, что подобная система ценностей до предела дезинтегрирует, «атомизирует» экономику и общество, ибо заставляет нас видеть друг в друге как минимум конкурентов, которых по объективным законам рыночного капитализма всемерно ослабляют, а затем подчиняют, поглощают, уничтожают. Тут уж, как говорится, не до братского единения народов! Вполне закономерно, что естественная для условий либерально-
рыночной экономики конкуренция как «война всех со всеми» время от времени перерастает в ставшие уже привычными газовые нефтяные, молочные, сахарные и т.д., а иногда даже и полноценные «горячие» войны между некогда братскими странами и народами. Следует пояснить, что классическая либерально-рыночная, конкурентная доктрина развития, обеспечивавшая процветание нынешних лидеров мировой экономики примерно до середины прошлого века и ныне принятая в ряде стран бывшего СССР, сегодня быстро теряет свою актуальность, уходит в прошлое. Ей на смену уверенно приходит интеграционная система ценностей, ориентирующая не на состязательность и конкуренцию, а на кооперацию и интеграцию экономических систем всех уровней.
Последнее утверждение легко доказать на примере современных технологически развитых стран. Так, на уровне конкретных фирм и предприятий, интеграционный эффект реализуется в виде беспрецедентного роста концентрации капитала и прибыли под контролем крупных и сверхкрупных фирм. В частности, на протяжении последних десятилетий США, Великобритания, Япония, Франция и т.д. демонстрируют быстрый рост и усиление монопольной власти своих транснациональных корпораций (ТНК), реализующих вертикальную и горизонтальную интеграцию производственных процессов. В отличие от лукаво навязываемых периферийным странам представлений о конкуренции, малом и среднем бизнесе как «локомотивах» инноваций лидеры мировой экономики сделали ставку именно на крупные и сверхкрупные компании, в то время как роль малых и средних предприятий, как раз наоборот, быстро падает (табл. 1). Получается, что сегодня подлинным «движителем» инноваций и экономического развития в целом являются сверхкрупные фирмы, а отнюдь не конкуренция малых и средних предприятий.
Таблица 1
Концентрации капитала и прибыли под контролем корпораций США (1970-2005 гг.)
Год Всего, % Размер компании (величина ее капитала)
менее 10 млн. долл. от 10 до 25 млн. долл. от 25 до 50 млн. долл. от 50 до 100 млн. долл. от 100 до 250 млн. долл. от 250 млн. долл. до 1 млрд. долл. 1 млрд. долл. и выше
Капитал, %
1970 100 11,95 3,54 3,48 4,49 8,26 19,45 48,82
1980 100 9,15 3,15 2,52 3,03 5,44 13,00 63,72
1990 100 5,42 2,83 2,13 2,76 4,71 10,93 71,21
2000 100 3,54 1,76 1,49 1,87 3,09 8,03 80,23
2005 100 2,90 1,47 1,20 1,54 2,44 7,24 83,21
Прибыль, %
1970 100 9,84 2,84 2,93 3,85 8,10 20,52 51,91
1980 100 8,41 2,42 2,06 2,68 4,90 12,42 67,11
1990 100 7,74 4,69 2,51 2,42 3,20 6,46 72,99
Год Всего, % Размер компании (величина ее капитала)
менее 10 млн. долл. от 10 до 25 млн. долл. от 25 до 50 млн. долл. от 50 до 100 млн. долл. от 100 до 250 млн. долл. от 250 млн. долл. до 1 млрд. долл. 1 млрд. долл. и выше
2000 100 6,02 2,48 1,24 1,00 1,27 5,49 82,50
2005 100 4,29 1,59 0,98 0,97 1,99 4,12 86,06
Источник: Губанов С.С. Неоиндустриализация плюс вертикальная интеграция (о формуле развития России) [1, с. 20]
На уровне национальной экономики интеграционный эффект реализуется благодаря быстрому усилению роли государства - этого системно интегрирующего экономику и общество института. Так, проведенный МВФ анализ бюджетной политики ведущих держав мира за последние 125 лет убеждает, что удельный вес государственных расходов в их ВВП неуклонно растет. В частности, с 1870 по 1996 годы эта доля в наиболее развитых державах мира выросла в среднем в 4,4 раза и составляет сейчас от 33,3% в США до 64,7% в Швеции (табл. 2). В связи с антикризисными мерами, предпринимаемыми правительствами большинства стран мира в последние годы, включая многомиллиардные вливания в экономику и национализацию крупнейших предприятий и банков, такая тенденция еще больше усилилась. К сожалению, во многих странах ЕврАзЭС и СНГ (за исключением Беларуси) анализируемый показатель планомерно снижался на протяжении последних полутора-двух десятилетий и сегодня он существенно ниже, чем в большинстве стран даже с так называемой «либерально-рыночной экономикой».
И, наконец, на глобальном уровне интеграционный эффект достигается за счет того, что технологически развитые страны активно объединяются в рамках мощных интеграционных группировок типа ЕС, 07, ОЭСР, НАТО и др. По оценкам известного белорусского экономиста проф. С.А. Пелиха, за счет единения в рамках Евросоюза обеспечен совокупный интеграционный эффект в размере 100 млрд. евро в год, что существенно повысило глобальную конкурентоспособность унии и каждого из ее членов.
Таблица 2
Долгосрочная тенденция роста государственных расходов в наиболее развитых странах мира
в период 1870-1996 гг., % ВВП
Страны\Годы 1870 г. 1913 г. 1920 г. 1937 г. 1960 г. 1980 г. 1990 г. 1996 г.
Страны 1-й группы Общие государственные расходы, % ВВП
Австралия 18,3 16,5 19,3 14,8 21,2 34,1 34,9 36,6
Австрия - - 14,7 20,6 35,7 48,1 38,6 51,7
Великобритания 9,4 12,7 26,2 30,0 32,2 43,0 39,9 41,9
Германия 10,0 14,2 25,0 34,1 32,4 47,9 45,1 49,0
Страны\Годы 1870 г. 1913 г. 1920 г. 1937 г. 1960 г. 1980 г. 1990 г. 1996 г.
Страны 1-й группы Общие государственные расходы, % ВВП
Ирландия - - 18,8 25,5 28,0 48,9 41,2 42,0
Канада - - 16,7 25,0 28,6 38,8 46,0 44,7
Новая Зеландия - - 24,6 25,3 26,9 738,1 41,3 34,7
Норвегия 5,9 9,3 16,0 11,8 29,9 43.8 54,9 49,2
США 7,3 7,5 12,1 19,7 27,0 31,4 32,8 33,3
Франция 12,6 17,0 27,6 29,0 34,6 46,1 49,8 54,5
Швеция 5,7 10,4 10,9 16,5 31,0 60,1 59,1 64,7
Швейцария 16,5 14,0 17,0 24,1 17,2 32,8 33,5 39,4
Япония 8,8 8,3 14,8 25,4 17,5 32,0 31,3 36,2
В среднем по 1 ~й группе стран 10,4 12,3 18,7 23,2 27,9 41,9 43,0 44,5
Страны 2-й группы Расходы центрального правительства в 1870-1937гг., общие государственные расходы за 1937-1996 гг.
Бельгия - 13,8 22,1 21,8 30,3 57,8 54,3 54,3
Испания - 11,0 8,3 13,2 18,8 32,2 42,0 43,3
Италия 11,9 11,1 22,5 24,5 30,1 42,1 53,4 52,9
Нидерланды 9,1 9,0 13,5 19,0 33,7 55,8 54,1 49,9
В среднем по 2 ~й группе стран 10,5 11,2 16,6 19,6 28,2 47,0 51,0 50,1
В среднем по странам 1 и 2-й групп 10,5 11,9 18,2 22,4 27,9 43,1 44,8 45,8
Источник: Лисин В.Е. Макроэкономическая теория и политика экономического роста [2, с. 68]
Таким образом, нам пора бы уже и осознать, что принятая к реализации в большинстве стран бывшего СССР дезинтегрирующая либеральная, конкурентно-рыночная модель экономического развития и соответствующее ей мировоззрение являются непреодолимым препятствиями на пути объединительных процессов в регионе. Более того, они наносят невосполнимый ущерб глобальной конкурентоспособности наших стран, ибо являются устаревшей, не соответствующей современным реалиям и потому давно отвергнутой технологически развитыми странами системой экономических воззрений.
Другим практическим подтверждением данного вывода служат негативные процессы, развернувшиеся в странах бывшего СССР по мере их либерально-рыночного «оздоровления».
В числе таких разрушительных явлений:
1. Беспрецедентное для условий мирного времени снижение научно-технического и инновационного потенциала. Это выразилось, например, в 2 - 5-кратном снижении наукоемкости ВВП стран СНГ до нынешних 0,3 - 1,2%, что существенно ниже оптимального (3%) и порогового (2%) уровней. Поэтому вполне закономерно, что Россия сдала свои позиции на мировом рынке наукоемкой и высокотехнологичной продукции другим странам, осуществляющим более дальновидную экономическую политику.
2. Деиндустриализация постсоветских стран (за исключением Беларуси и Казахстана) как процесс снижения их промышленного, индустриального потенциала. Следует подчеркнуть, что деиндустриализация, таящая в себе прямую угрозу экономическому и политическому суверенитету, в корне противоречит современным тенденциям развития государств, демонстрирующих актуальное для нас догоняющее развитие. Следует пояснить, что разрушение промышленности периферийных стран - важный конструктивный элемент системы их неоколонизации технологически развитыми державами.
3. Ухудшение качества жизни большинства населения, что выразилось, например, в скачкообразном снижении такого всемирно признанного обобщающего показателя, как индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Известно, что СССР по данному показателю ненамного уступал США. Если в 1989 г. Советский Союз занимал по ИРЧП 26-е место, уступая Штатам с их 19-м местом всего 7 позиций [3, с. 65], то за годы либерально-рыночного «оздоровления» стран бывшего СССР это отставание увеличилось почти в 9 раз. Так, в 2011 г. рыночно-капиталистическая Россия по ИРЧП заняла лишь 66-е место, уступив США с их 4-м местом уже 62 позиции. Для справки - лидирующая среди стран СНГ Беларусь в 2010 г. расположилась на 65 месте.
4. Деградация и депопуляция населения. Известно, что в СССР в период с 1950 по 1991 годы численность населения возрастала в среднем по 2,6 млн. чел. в год, увеличившись на 111,6 млн. чел. - со 178,5 до 290,1 млн. чел. За годы дезинтегрирующих рыночных реформ людские потери восточнославянских стран (с учетом положительного сальдо миграции 4,5 млн. чел.) составили не менее 16 млн. чел. «убитыми». Если учесть наши потери «ранеными» - многие и многие миллионы наркоманов, алкоголиков, бомжей, преступников, безработных и т.п., то вполне правомерно вести речь о разразившемся в наших странах рынкоморе. Последний даже по оптимистичным прогнозам экспертов ООН к концу нынешнего века должен сократить население России, Украины и Беларуси почти в 2 раза (табл. 3).
Таким образом, сегодня во имя выживания, во имя будущего наших детей и внуков, для того чтобы переломить описанные негативные тенденции развития постсоветских стран нам, как воздух, необходим прорывной, амбициозный, жизнеутверждающий проект, способный «зажечь» нашу угасающую восточнославянскую цивилизацию, вдохнуть надежду и жизнь в наши «надломленные» либерально-рыночными реформами народы. Этот проект под условным названием «Наш прорыв в XXI век и третье тысячелетие» может и должен стать «локомотивом» и «катализатором» интеграционных процессов в рамках Союзного государства и в регионе бывшего СССР в целом.
Базовые параметры нового, по-настоящему прорывного проекта можно определить, исходя из следующих очевидных соображений. Не секрет, что в нынешнюю технотронную эпоху место страны в иерархии технологически развитых держав всецело определяется уровнем развития ее промышленного комплекса. Именно в промышленности максимальна концентрация высокотехнологичных и наукоемких производств, поставляющих прогрессивные средства труда в прочие отрасли и сферы жизнедеятельности. Это значит, что подлинным локомотивом инновационногоразвития современной экономики выступает промышленный комплекс, индустрия.
Таблица 3
Рынкомор восточнославянских республик бывшего СССР в период с 1990 по 2010 гг. и
прогноз его динамики в XXI веке
Страна Численность населения, млн. чел.
1980 г. 1990 г. 2000 г. 2010 г. Прирост за период 19902010 гг. Прогноз экспертов ООН
2050 г. 2100 г.
Беларусь 9,627 10,189 10,005 9,481 - 0,708 7,539 5,745
Россия 138,127 147,662 145,559 142,414 - 5,248 101,456 79,537
Украина 49,609 51,452 49,246 45,690 - 5,762 31,749 24,129
Итого 197,363 209,303 204,810 197,585 - 11,718 140,744 109,411
Источник: База данных Отдела статистики ЕЭК ООН, Демографический кризис в регионах СНГ [4, 5]
Об этом же, кстати, свидетельствует и опыт технологически развитых стран, которые сегодня, по мнению многих специалистов, вступили во вторую фазу индустриализации, именуемую неоиндустриализацией [1, 6]. Например, в 2004 г., несмотря на лукаво навязываемую нам концепцию постиндустриализма (экономики услуг), удельный вес производства средств производства в совокупном общественном продукте США составил почти 56%, Германии - свыше 58%, а Японии - около 60%. Как показывает непредвзятая статистика, доля материальных факторов в общем потреблении американских домашних хозяйств никогда не опускалась ниже 64%, что не позволяет вести речь о доминировании экономики услуг [1]. Указанные факты свидетельствуют, что вопреки лукавым попыткам направить нас по пути опережающего развития сферы услуг, сами лидеры мировой экономики развиваются исключительно благодаря реальному сектору экономики и, прежде всего, промышленности, индустрии. Иными словами, для западных стран характерен переход не к постиндустриальной, а скорее к сверхиндустриальной, основанной на масштабном внедрении элементов VI технологического уклада, экономике.
Таким образом, на основе сравнения общемировых тенденций экономического развития и фактов деиндустриализации постсоветских стран, можно сделать вывод, что обозначенным выше прорывным инновационным и интеграционным проектом в странах Союзного государства, ЕврАзЭс и СНГ должен стать курс на их неоиндустриализацию. При этом неоиндустриализация, трактуемая в качестве второй фазы индустриализации, первый этап которой успешно пройден нашими странами в 20-30 годы прошлого столетия, должна предусматривать скачкообразное наращивание количественных и качественных показателей работы отечественного промышленного комплекса на основе массированного внедрения техники и технологий, относящихся к VI технологическому укладу. Именно неоиндустриализация может и должна стать для нас современным «Полем Куликовым» - главным фактором нашего прорыва в технотронный XXI век.
Важно отметить, что обозначенная задача прорыва в технотронную эпоху третьего тысячелетия отнюдь не невыполнима. В 1925-1940 гг. мы уже явили миру русское чудо прорыва
в индустриальный XX век, после того как на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. был официально провозглашен курс на индустриализацию СССР. В результате аграрная Россия к середине прошлого века превратилась в мощную индустриально развитую державу, которая в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) доказала свое экономическое превосходство над хозяйственными системами Германии и всех прочих порабощенных ею «цивилизованных» европейских стран.
Так, за годы индустриализации в СССР было введено в действие 9 тыс. крупных, оснащенных передовой техникой промышленных предприятий. Созданы новые отрасли промышленности: тракторная, автомобильная, станкостроительная, авиационная и др. К 1940 г. валовая продукция промышленности СССР возросла по сравнению с 1928 г. в 6,5 раза, в том числе производство средств производства увеличилось в 10 раз. Уже в 1937 г. свыше 80% всей промышленной продукции было получено с новых предприятий. В результате по объему промышленной продукции СССР к 1937 г. вышел на 1-е место в Европе и 2-е в мире.
Позднее, как результат этого индустриального прорыва, мы самыми первыми запустили в космос спутник, человека, луноход и космическую станцию, спустили на воду атомный ледокол, ввели в строй атомную электростанцию, построили синхрофазотрон... Одним словом, на равных соперничая с самими США по ряду направлений науки и техники, мы долгие годы были на самом острие научно-технического прогресса до тех пор, пока не начались рыночные, частнокапиталистические, дезинтегрирующие, разобщающие нас реформы.
Как известно, формула первой фазы индустриализации выглядела следующим образом: Индустриализация = Электрификация + Механизация народного хозяйства.
Поскольку Россия, Беларусь, другие союзные республики унаследовали от СССР в основном электрифицированную и в значительной степени механизированную производственную базу, сегодня нам вполне возможно перейти к осуществлению второй фазы индустриализации -неоиндустриализации [1].
Содержание формулы неоиндустриализации можно представить так:
Неоиндустриализация = Вертикальная интеграция производства + Автоматизация народного хозяйства.
Опыт современного развития лидеров мировой экономики показывает, что они уже вступили в фазу неоиндустриализации. Так, охарактеризованный выше рост концентрации капитала и прибыли под контролем западных ТНК, реализующих полный цикл переработки сырья в готовую продукцию, позволяет вести речь о высокой степени вертикальной интеграции производства в экономиках развитых стран. Тотальная компьютеризация рабочих мест обеспечивает возможность сквозной автоматизации производственных процессов вплоть до передачи компьютерам с функциями искусственного интеллекта значительной части управленческих, контрольных и отчасти даже творческих функций.
Таким образом, очевидно, что Россия, Беларусь, другие страны бывшего СССР, если они желают остаться на политической карте мира в третьем тысячелетии, должны немедленно сосредоточить усилия на разработке и реализации скоординированной межгосударственной промышленной политики. Ее стержнем должна стать неоиндустриализация, а конечной целью -сохранение и повышение глобальной конкурентоспособности, выход в лидеры научно-технического прогресса и мировой экономики в целом. Наши народы во имя будущего наших детей и внуков просто обязаны вернуть себе утраченную возможность строить самые мощные электростанции, самые зоркие телескопы, самые быстрые звездолеты, самые могучие локомотивы, первыми покорять космические дали и океанические глубины, выступать оплотом мира и справедливости на планете Земля.
Очевидно, что требующая интеграции неоиндустриализация потребует кардинальной корректировки доминирующей в обществе системы ценностей. Тем более, что наши традиционные мировоззренческие коллективистские идеалы изначально входят в антагонистическое противоречие с активно насаждаемыми нам индивидуалистскими западными «общечеловеческими», демо(но) кратическими ценностями. Последние, как известно, во главу угла ставят права, свободы и потребности индивидуума и тем самым провоцируют всеобщую конкурентную борьбу за их реализацию, то есть беспрерывную рыночную «войну всех со всеми». Тут уж, как говорится, не до интеграции! Неслучайно ныне почивший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (1929-2008) в г. Страсбурге в октябре 2007 г. на сессии ПАСЕ отмечал, что «сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека» [7]. Результат указанного антагонизма - в обществе растут протестные настроения, поскольку, как это уже теперь вынуждены отмечать даже специалисты приближенного к власти Российского института стратегических исследований, «правительство упустило из виду идеологическое здоровье российского общества» [8, а 4].
Нравственная экономика призвана обеспечивать соблюдение фундаментальных интересов всего народа, а не какой-либо малой его части - олигархов, криминала, бюрократического чиновничества и т.п. С экономической точки зрения расширенное воспроизводство нации достигается за счет максимизации инвестиций в человеческий капитал нации и принадлежащие ей активы, а не максимизации прибыли для избранных за счет использования большинства в качестве приобретаемого на рынках (труда) ресурса. Только на этой - нравственной - основе нашим странам сегодня возможно осуществить неоиндустриальный прорыв!
Вертикальная интеграция со всей очевидностью потребует восстановление (усиление) государственного контроля над стратегическими, инфраструктурными, рентными отраслями экономики вплоть до их частичной и полной национализации. В 1996 г. российским экономистом Сергеем Губановым был открыт экономический закон вертикальной интеграции [1, 6]. Этот закон утверждает, что любая цепочка последовательных производств, обеспечивающих преобразование сырья в конечный продукт, функционирует с максимальной экономической эффективностью при условии, когда прибыль снимается со всей цепочки в целом, анес каждого из ее отдельных звеньев. Если же игнорировать данный закон, как это, например, случилось при насильственном расчленении единого народнохозяйственного комплекса СССР и далее - в процессе допущенной на его территории приватизации-дезинтеграции, эффективность экономических систем быстро снижается. Это происходит, главным образом, по той причине, что сырьевые компании, объективно расположенные в самом начале описываемых цепочек создания добавленной стоимости, имеют возможность «взять за горло» постоянно растущими ценами на сырьевые и энергетические ресурсы все следующие за ними обрабатывающие и выпускающие производства. В результате в национальной экономике угнетаются ее несырьевые, прежде всего, наукоемкие и высокотехнологичные секторы, а стремление сырьевых компаний «выкачать» из них прибыль постоянно растущими ценами и тарифами на свою продукцию порождает самовоспроизводящуюся инфляцию. Неслучайно сырьевые перекосы экономического роста и «загадочно необоримая» инфляция сделались своего рода визитными карточками стран бывшего СССР.
Поэтому сейчас, как никогда ранее, для России, Беларуси и других стран бывшего СССР актуален решительный отказ от либерально-рыночной частнокапиталистической доктрины развития, включая повышение роли государства и как планирующего, регулирующего экономику института, и как глобального предпринимателя, о чем уже неоднократно шла речь выше. Важно помнить, что экономический либерализм не только не создает условий для полноценной конкуренции, но и обеспечивает беспрецедентные конкурентные преимущества сверхкрупному
долларовому капиталу. В условиях либерально-рыночной экономики могучие западные ТНК получают возможность беспрепятственно пользоваться своей силой против слабости наших предприятий для того, чтобы подчинить, захватить или уничтожить своих изначально более слабых конкурентов - отечественные предприятия.
К сожалению, абсолютизация «чудотворной силы» частной собственности вплоть до ее «обожествления» - одна из наиболее важных причин многих негативных процессов в странах бывшего СССР. Частнокапиталистическая, не регулируемая объективно заинтересованным в долгосрочном развитии государством либеральная экономика не может быть нравственной в том смысле, что частнику, особенно иностранному, в подавляющем большинстве случаев безразличны проблемы перспективного прогресса страны и, соответственно, расширенного воспроизводства нации. Отнюдь не случайно наш всемирно известный соотечественник, нобелевский лауреат, депутат ГД РФ, вице-президент РАН Ж.И. Алферов в своем выступлении в г. Москве 3 апреля 2010 г. заявил буквально следующее: «Частная собственность - это раковая опухоль, а бизнес - ее метастазы». Думается, странам бывшего СССР ради «выздоровления» их кризисных экономик необходимо проанализировать и объективно оценить итоги приватизации-денационализации, которую в народе презрительно окрестили «прихватизацией» и даже на либеральном Западе ассоциируют с «пиратизацией».
Еще один необходимый шаг - возврат к трудовой парадигме экономической науки и практики. Это подразумевает отказ от нынешней абсолютизации рынка (сферы обмена), от уничижения производительного труда и возвеличивания «труда» всевозможных рыночных менял -банкира-ростовщика, торгаша-спекулянта и биржевого игрока. Важно понимать, что процесс расширенного воспроизводства реализует в себе ряд неразрывных его стадий, включая исследования и разработки, производство, обмен, распределение, потребление. Абсолютизация роли какой-либо одной из этих фаз, в данном случае «обожествление» сферы обмена (рынка), приводит к тому, что именно она оттягивает на себя «львиную долю» всех ресурсов и тем самым «обескровливает», угнетает прочие, жизненно важные стадии расширенного воспроизводства. Поэтому деиндустриализация, процессы разрушения науки и производства, снижение уровня жизни основной массы занятых в этих сферах людей, весьма роскошная жизнь немногочисленной прослойки «ударников капиталистического труда» и, как результат, вопиющая экономическая дифференциация населения - это прямые и неизбежные следствия нашего искаженного миропонимания, связанного с «обожествлением» рынка и сферы обмена в целом.
Наши народы - великороссы, малороссы и белорусы - должны и обязаны быть вместе, чтобы сообща отстоять и сделать нормой жизни наши общие традиционные, коллективистские, проверенные временем духовно-нравственные ценности. На этой и только на этой мировоззренческой платформе, реализуя скоординированную, взаимодополняющую научно-техническую, инновационную, промышленную, экономическую политику, Россия и Беларусь, а также другие интегрирующиеся вокруг Союзного государства страны бывшего СССР смогут выдержать глобальную конкуренцию, сохранить экономическую и политическую независимость в третьем тысячелетии. Иными словами, формуле «Разделяй и властвуй!» надо противопоставить наше славянское, коллективистское, нравственное - «Пока мы едины - мы непобедимы!».
ЛИТЕРАТУРА
1. Губанов С. С. Неоиндустриализация плюс вертикальная интеграция : (о формуле развития
России) / С. С. Губанов // Экономист. - 2008. - № 9. - С. 3-27.
2. Лисин В. Е. Макроэкономическая теория и политика экономического роста : учебное пособие / В. Е. Лисин. - Москва : Экономика, 2003. - 320 с.
3. Волович В. Н. О сущности и стратегии российских экономических реформ / В. Н. Волович // Проблемы современной экономики. - 2003. - № 3/4. - C. 64-68.
4. База данных Отдела статистики ЕЭК ООН [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// w3.unece.org/pxweb/Dialog. - Дата доступа: 22.05.2012.
5. Демографический кризис в регионах СНГ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.zlev.ru/61_56.htm. - Дата доступа: 06.03.2010.
6. Губанов С. С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция / С. С. Губанов. - Москва : Книжный мир, 2012. - 224 с.
7. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II назвал ряд самых значительных событий 2007 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.nne.ru/news_pr.php?id=4984.
8. Кузнечевский В. Д. Экономический кризис правительство преодолевает успешно, на очереди - выработка мер по преодолению кризиса идеологического / В. Д. Кузнечевский. - Москва : РИСИ, 2012. - 84 с.
