CC BY
483
УДК 811.11
НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ: ПОЛИСЕМИЯ И ОМОНИМИЯ В ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ
(НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
А.А. Кожанов
Статья посвящена проблеме современного видения вопроса неоднозначности юридической терминологии. Автором рассмотрены точки зрения разных ученых, касающихся влияния полисемии и омонимии на юридическую терминологию. Анализ исследования показал, что необходимость установления различий специальной лексики от неспециальной и создание словарей для компетентного решения вопросов в юридической области актуальны.
Ключевые слова: полисемия, омонимия, специальная лексика, термин, юридическая терминология, право, политика.
На сегодняшний день современная международная ситуация характеризуется быстрым ростом и развитием политического, юридического и научного партнерства, что предполагает повсеместное и широкое изучение иностранных языков.
Политики и выдающиеся деятели права подчеркивают все большую необходимость овладения иностранными языками в связи с тесным сотрудничеством стран в поддержании международного мира и безопасности, социальной и экономической стабильности. В особенности стоит отметить широко распространенный во всем мире немецкий язык, являющийся языком мирового значения и используемый в Европейском Союзе, а также в различных международных и региональных организациях.
На современном этапе развития права мирового сообщества, политики, интеграции науки, экономики, производства, активного слияния капиталов и политических интересов, иностранный язык все чаще становится орудием обеспечения профессиональной коммуникативной компетенции специалиста. Закономерно, что при таком развитии событий терминология играет одну из важнейших ролей.
«Терминология - это совокупность терминов данной отрасли производства, деятельности, знания, образующая особый сектор лексики, наиболее доступный сознательному регулированию и упорядочению» [16, с. 122].
С развитием соответствующей специальной языковой коммуникативной сферы, составной частью которой является терминологическая система, участникам коммуникации приходится использовать не только специальную лексику отраслей (юридическую: die Garantie — гарантия, die Haftung - ответственность, die Schuld - вина, die Frist - срок; экономическую: das Darlehen - заём, der Kreditauftrag - поручение предоставить кредит третьему лицу, die Miete - аренда, das Wertpapier - ценная бумага; политическую: die Demokratie -демократия, das Quorum — кворум, die Gewalt — власть, der Kongress - конгресс, die Korruption - коррупция, die Deklaration — декларация), но и различные по происхождению лексические единицы.
Под специальной лексикой понимается вся совокупность лексических средств, кроме общенародных и общенаучных, употребляемых в специальных отраслях человеческой деятельности. Сам термин специальная лексика пришел из лексикологической практики по характеристике лексики ограниченного употребления. Специалисты в области терминологии эту же самую лексику именуют терминологической на том основании, что она обладает терминологическим значением. «Так произошло удвоение терминов из одного понятия. Исходя из этого, считаем термины специальная лексика и терминологическая лексика абсолютными синонимами»[10, с.6].
Следует отметить, что между терминами и нетерминами происходит постоянный обмен. В каждой терминологической системе, в том числе связанной с политической областью, есть определенная группа терминов, имеющих несколько значений. Например: die Argumentation (Synonymgruppen: Beweis, Beweisführung, Begründung), - аргументация, приведение доказательств (доводов), обоснование; der Prozess (Synonymgruppen: Rechtsstreit, Gerichtsverfahren, Vorgang, Verlauf) - процесс, ход развития, судебное дело, судебное разбирательство, тяжба. Данные термины могут быть результатом семантического развития общеупотребительных слов, либо межтерминосистемного заимствования. Попадая в сферу политики, они могут сохранять специализированное значение или по иному сочетаться с окружающими словами и реализовывать иные синтагматические и парадигматические связи, вступать в иные лексико-семантические отношения.
«Термины — это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и называния вещей. Это необходимо в науке, технике, политике и дипломатии» [16, с. 122]. Например: «die Propaganda, der Protest, das Protokoll, die Publikation» [4]. Термин - единица не только номинативная, но и коммуникативная, следовательно, должна рассматриваться и в функциональном аспекте как часть специального подъязыка, обслуживающего определенные типы коммуникации. Один и тот же термин может функционировать в профессиональной коммуникации в разных значениях, что может быть связано с необходимостью обслуживать коммуникацию лиц, имеющих неодинаково глубокое представление об объекте терминологической номинации: die Intervention -интервенция, вмешательство, вступление в гражданский процесс в качестве третьей стороны (wechselrechtliche
Intervention - посредничество в вексельном праве, prozessuale Intervention - вступление третьего лица в гражданский процесс, bewaffnete Intervention - вооруженная интервенция); die Haftung - ответственность (zivilrechtliche Haftung - гражданско - правовая ответственность, Haftung des Beamten - ответственность служащего за нарушение служебных обязанностей, , sachliche Haftung - имущественная ответственность, gesamtschuldnerische Haftung - солидарная ответственность verwaltungsrechtliche Haftung - административно-правовая ответственность).
Пулодова Н.Ю. отмечает характерные для терминов признаки: «1) смысловая точность, отсутствие омонимии, полисемии; 2) термин - объект определения; 3) термин лежит вне экспрессии; 4) обладание ограниченной сочетаемостью с другими словами»[15, с.139]. Но на практике не всегда носителю языка удается в процессе коммуникации сохранить своеобразие и четкое значение термина, что приводит во вхождение его в разные терминологии данного языка, представляя собой межнаучную терминологическую омонимию. Так, например, термин «Partei» трактуется по-разному: «1. politische Organisation, deren Mitglieder gemeinsame politische Interessen vertreten und ihre gemeinsamen politischen Ziele durchzusetzen suchen; 2. Gruppe Gleichgesinnter; 3. Gegner in einem Rechtsstreit; 4. Mieter einer Wohnung, Mietspartei»[21]. Видно, что кроме значения «стороны» в процессе, договоре, политической партии, также подразумевается «съемщик, жилец, квартирант».
«При современном понимании термина как явления динамического под терминологизацией понимается не только процесс перехода слова из общеязыковой лексики в специальную, но и последующее его развитие как термина. А это развитие, т.е. появление у термина новых значений приводит к возникновению полисемии» [19, с. 186]. Пример: 1. die Verfassung (конституция, устав, устройство; 16. Jahrhundert, mittelhochdeutsch «verva33unge» I Vertrag, Abmachung) I grundlegendes Gesetz eines Staates, das die gesellschaftliche und staatliche Ordnung, die Rechte und Pflichten der Bürger, das System und die Funktionen der Staatsorgane festlegt und juristisch sichert. 2. Die Verfassung (состояние, настроение, расположение духа) □ Zustand, in dem sich jemand. etwas befindet.[21]
Терминология — система достаточно самостоятельная в функциональном и структурном плане, теснейшим образом связана с национальным литературным языком во многих аспектах, и в первую очередь семантическом. Возникая на базе естественных средств коммуникации, язык науки, права, политики не может полностью освободиться от прошлого и сохраняет в своих слоях следы первоначального опыта. Полуфункциональность лексических единиц, возможность одним и тем же словом выразить сразу несколько значений служит определяющим фактором, лежащим в основе терминологической номинации. Одним из активных путей появления терминов является семантическое развитие общеупотребительного слова, или терминологизация. «Проблема формирования терминологического значения на основе общеупотребительного в последнее время все более привлекает внимание лингвистов»[11, с.42].
Исследование процесса терминологизации общеупотребительной лексики и ее употребления, семантический анализ терминов различных подъязыков наук (употребляемые в современной лингвистике термины: «язык специальной области» или «специальный язык», «подъязык», «субъязык» «Fachsprache», «Sondersprachen», «Subsprache» и т.п. служат словесным выражением одного понятия «язык для специальных целей») являются актуальными, так как дают возможность установить содержательные различия между термином и общеупотребительным словом, провести параллель между термином и соотносимым с ним понятием, разграничить полисемию и омонимию в терминологии, рассмотреть степени развития значения.
В соответствии с определением специального языка Л. Хоффманом, специальный язык права можно рассматривать как «совокупность всех языковых средств, используемых в правовой области с целью успешной коммуникации среди работающих в данной области специалистов» [7, с. 21]. Однако язык права в значительно большей степени использует общий язык, чем все другие специальные языки. В этом кроется одна из основных причин характерных проблем языка права, поскольку «происходящие из общего языка правовые лексические единицы часто имеют другое значение в отличие от одинаково звучащих общеупотребительных слов: Vorgang = Akte, Erkenntnis = Urteil, beschweren = in seinen Rechten verletzten, ausheben = aussondern (ausgehobene Aktenstücke), erheben = einziehen (Steuer, Beiträge)» [7, с. 22]. Терминологическое значение, содержащееся в данных лексических единицах, различается с общепринятым и определяется в большинстве случаев через законодательные дефиниции. В связи с этим изучение терминологической лексики юриспруденции и ее функционирования в области политики особенно важны для дальнейшего продуктивного сотрудничества специалистов национального и международного права.
Проблемы терминологии и термина отражаются в трудах зарубежных и отечественных исследователей: Д.С. Лотте, К.А. Левковской, П.А. Флоренского, А.В. Суперанской, Т.М. Дементьевой, Е. Лампе, Г. Пауля, Г. Мюллер-Тохтермана, Т.Сайберта, Л. Хоффмана, Г. Штикеля и др. Проблематику взаимодействия права и языка затрагивают немецкие лингвисты: Е. Оксаар, Е. Гейл, К.Хайнц, К.Кеблер, Г.Гарстка, В.Райбле, О. Нюсслер.
Целью данной статьи является обобщение современного видения вопроса неоднозначности терминологии и подготовка к анализу лексико-семантического процесса полисемии, омонимии в немецкой юридической терминологии на примере политических текстов. Материалом исследования послужили
немецкие юридические словари, немецкие терминологические словари правовой лексики, периодические издания (Die Frankfurter Allgemeine Zeitung, Die Welt, Die Zeit, Der Spiegel), немецкие толковые словари (Deutsches Universalwörterbuch, Das Herkunftswörterbuch), а также лексический материал политических текстов.
Исследование процесса употребления юридической терминологии в политическом тексте позволит выявить общие закономерности употребления терминов, открыть перспективы дальнейшего изучения терминологии в лингвистике.
Полисемия и омонимия в терминологии особо выделяются на фоне определения и закрепления огромного количества научных и общекультурных понятий в единицах языка, ярко изобличая отрицательное влияние семантической многозначности слов на развитие и укрепление сотрудничества в мировом сообществе в различных аспектах и уровнях жизнедеятельности. Сегодня существование омонимии и полисемии в терминологии свидетельствует об отсутствии четкой унификации и стандартизации в терминологической системе выбранной отрасли науки.
В поисках «места» языка в мире, кажется убедительным мнение, что он «находится на языках, в умах и на кончике пера у его многочисленных индивидуальных носителей» [2, с. 23]. Это является подтверждением того, что слова с их значениями не «возникают и изменяются», а все это делают языковые личности, носители конкретных языков, выступающие в процессе коммуникации с индивидуальным мировоззрением.
Подобные явления способствуют созданию многозначности, например в немецкой юридической лексике, а также создают благоприятные условия для использования ее с различными стилистическими целями в художественной литературе. Авторское употребление тех или иных терминов в переносном значении позволяет сопоставить разнообразные правовые ситуации с внеправовыми, дать им личную, в частности, нравственную оценку, или, напротив, выразить авторскую иронию. Примером может послужить политический текст, например отрывок выступления в бундестаге Гернота Эрлера - координатора Федерального Правительства Германии по России и Центральной Азии, по вопросу неизбежности присоединения Крыма к России: «In Russland wird übrigens eher das Wort "Wiedervereinigung" verwendet. Dahinter steckt die Überzeugung, dass die sogenannte Schenkung der Krim an die Ukraine durch den damaligen Chef der KPdSU Chruschtschow 1954 eine widersinnige Entscheidung gewesen ist» [23]. Из контекста не понятно, о договоре дарения или передаче согласно иному нормативному акту идет речь или же данное действие совершено в нарушение прав.
Многозначность - явление типичное для языка, но традиционно отрицаемое для такого раздела лексики, как терминология. В литературе представлены различные точки зрения на данную проблему, в значительной степени исходя из точек зрения, как авторы трактуют понятия однозначности и многозначности.
«Unter Mehrdeutigkeit (Polysemie) versteht man die Fähigkeit eines Wortes (einer Wortform), mehrere miteinander zusammenhängende Bedeutungen zu haben» («Под многозначностью (полисемией) понимают способность слова (формы слова) иметь несколько связанных друг с другом значений») [14, с. 32].
Формирование терминологического значения представляет собой сложный процесс, затрагивающий не только семантику, но и системные связи лексической единицы, ее парадигматические и синтагматические свойства, словообразовательные отношения. Многообразие подходов и в некоторых случаях противоположных точек зрения на проблему полисемии термина обуславливает актуальность исследования вопросов, связанных с данной проблемой, особенно в новых, динамично развивающихся областях, к которым относится область права. Причины терминологической многозначности требуют тщательного изучения.
Ходакова А.Г. в статье: «Полисемия термина как следствие полисемии его общеупотребительного источника» определяет терминологическую многозначность как «обозначение термином разных денотатов, относящихся к одной или нескольким близким областям знания, отражающее логико-содержательные связи общих когнитивных признаков понятий данной области (областей) знания»[20, с. 121].
Число значений терминологической единицы определяется как экстралингвистическими факторами, такими как частотность употребления, важность термина для данной терминологии, так и внутрилингвистическими факторами.
На наш взгляд, возникновение полисемии как языкового явления во многом обусловливается экстралингвистическими факторами, а именно, особенностями человеческого сознания, свойством которого является стремление к познанию окружающей действительности путем установления ассоциативных отношений между предметами и явлениями. Но нельзя также исключать другие «нефундаментальные» причины, такие как историю, национально-культурную специфику менталитета в рамках определенного языкового общества.
Одним из основных факторов, определяющих своеобразие и особенность полисемии, является наличие семантической связи. При полисемии разные значения одного слова всегда связаны между собой по смыслу. Эта связь может быть различной: основанной либо на сходстве предметов, называемых одним словом, либо на смежности, либо на отношении «часть - целое». Например: die Einräumung» в значении «1) предоставления права, например, кредита, 2) уступки, допущения, не связанной с правовыми действиями; der Tenor Hl)
пециальный суд
(по делам о судоходстве) 2) чрезвычайный суд» [13].
В научной литературе, наоборот, неоднократно подчеркивалось, что «терминологические системы отличаются от лексической системы общелитературного языка по характеру и специфике реализации семантических процессов» [12, с. 122]. Причиной отличия общеязыковой лексики от специальной многими исследователями считается различная системная организация этих двух систем. Если для общеязыковой системы характерны однозначные или многозначные отношения между знаком и содержанием, то для терминологической лексики характерны однозначные отношения: один знак - одно содержание (симметрия обозначающего и обозначаемого), однако не исключается общеязыковая сущность термина (термин - это слово в особой функции выражения специального понятия), вследствие чего правомерным оказывается утверждение, что в терминологии происходят те же семантические процессы, что и в лексике общеупотребительного языка. Так, в своей статье «К вопросу о специфике термина» Котелова Н.З. утверждает, что «для полисемии терминов характерно расслоение значений в зависимости от употребления слова в разных отраслях знаний» [12, с. 122].
«Многозначность - свойство практически каждой единицы. Это делает данный лингвистический феномен не только объектом многих лингвистических исследований, но и эффективным приемом, применяемым политиками с целью манипулятивного воздействия» [17, с. 93]. Следовательно, полагаем, что специфика терминологии в том, что в рамках обусловленного пласта лексики могут выделяться абсолютно особые разновидности многозначности. Под этим понимается явление так называемой межотраслевой многозначности: подразумевается тот факт, что, будучи определенным теми понятийными системами, в состав которых они входят, термины развивают узкоспециальные значения. Данное явление может описываться как омонимия, естественно, в тех случаях, в которых семантические связи ослабевают настолько, что применение понятия омонимии становится предпочтительней полисемии: die Verfassung I 1. Eine republikanische, demokratische Verfassung. 2. Die körperliche, geistige Verfassung eines Menschen. [21]
Полагается, что важным аспектом трактовки таких явлений как полисемия, омономия, является употребление их в текстах с различной информационной «насыщенностью» и характеризующимися соответствующими композиционно - стилистическими особенностями, целевой аудиторией (т.е. типом коммуниканта). Попадая в окружение общеупотребительных слов, семантика термина испытывает естественную для любого языкового знака тенденцию к изменению под влиянием контекстуальных условий. Возможно проявление определенных расширений, сужений, а иногда и более серьезные изменения терминологического значения.
И хотя отмечается, что многозначность для говорящих не представляет затруднений в связи с тем, что среди различных значений одной единицы легко опознаются необходимые с целью употребления в контексте, не всегда явление многозначности представляет собой рациональный способ фиксации человеческого опыта. Язык фиксирует и сохраняет такие культурно-правовые представления и знания об обществе, существовавшие в Германии, которые проявляются в семантической вариативности (полисемии) современных немецких юридических терминов. Например, die Schuld - zivilrechtliche Schuld - strafrechtliche Schuld (вина - вина в гражданском правонарушении - уголовно-правовая вина; также имеет значение обязательства, денежного долга).
Некоторые древненемецкие лексические единицы языка права были переосмыслены в другие исторические эпохи на разных территориях, сохранив при этом историческое значение, что и привело их к семантической вариантности в современных немецкоязычных правовых терминосистемах. Например: die Berufung - Berufung in einer Strafsache - Berufung zur Erbfolge (призвание - обжалование по уголовному делу -призвание к наследованию), «die Lizenz (Synonymgruppen: Autorisation, Autorisierung, Befugnis, Erlaubnis, Erlaubnisschein, rechtskräftige Genehmigung. Im 15. Jahrhundert als Wort der Behörden - und Kaufmannssprache entlehnt aus lateinischem Wort «licentia» С Freiheit, Ungebundenheit, Erlaubnis, nach Belieben zu handeln)» [21]. Der Mord (vorsätzliche (heimliche) Tötung, 9. Jahrhundert, althochdeutsch «mord») С умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.
Лексические единицы, принадлежавшие древненемецкой юридической лексике и в дальнейшем вошедшие в немецкоязычные юридические терминологии, аккумулировали информацию о судоустройстве, лицах юридической профессии и праве соответствующего периода, что сохранено в значениях историзмов современных юридических терминов. Например, das Gericht (veraltet Strafe) - kirchliches Gericht - Gericht für Handelssachen (наказание, суд, судебное разбирательство - церковный суд - суд по коммерческим делам).
«Язык способен выразить одно понятие разными лексическими единицами, начиная от простых слов и кончая целыми сложными оборотами и фразеологическими единицами»[15, с. 142]. «Термин - англ. term, terme, нем. Fachwort, исп. termino, tecnicismo. Слово или словосочетание специального языка (научного, технического и т.п.) языка, создаваемое (принимаемое, заимствуемое и т. п.) для точного выражения специальных понятий и обозначений специальных предметов» [3, с. 474]. На практике любое специальное понятие может быть выражено различными частями речи. Из общей теории номинации известно, что к номинативно значимым частям речи, т.е. таким, в рамках которых оформляются «новые содержания», создаются «новые наименования», относятся четыре части речи: существительное, прилагательное, наречие,
глагол. Абсолютной номинативной значимостью обладают имена существительные, что, естественно, дает им право на преобладание, но не на исключительность.
Нельзя не учитывать и разницу синтаксических функций разных частей речи. У существительных с их синтаксической независимостью, естественно, больше возможностей для вьгражения самых разных смыслов, чем, например, у прилагательных, которые в отличие от первых выполняют всегда зависимую синтаксическую роль. Однако, синтаксическая зависимость прилагательных не опустошает их семантически. «На понятийно-содержательном уровне прилагательные (в составе терминологического словосочетания) выражают достаточный и необходимый признак видового отличия, который фактически оформляет новую номинативную единицу, конкретизируя и сужая содержание понятия, выраженного именем существительным» [5, с. 39]. Следовательно, элемент номинации (прилагательное) может быть признан носителем самостоятельного специального значения и содержательно независимым: «politisch - a) ein politisches Regime (политический режим); b) so verwerflich, dass es fast schon ein Verbrechen ist (так предосудительно, что это почти уже преступление)» [22].
Выделяя семантическую универсальность имени существительного, которая дополняется еще большими возможностями этой части речи в разных способах номинации, стоит отметить способность существительных к полисемии, омонимии, представляющую возможность использования формально одной и той же единицы номинации для выражения разных содержаний. Глаголы, в свою очередь, часто используются как производящие основы для соответствующих терминов-существительных с тем же значением. Роль наречных терминов обычно выражается в значении «признак признака», либо как образ действия. Пример: гл. klagen -. die Klage - auf eine klagbare Klage erwidern - eine Klage anhängig machen (прошение; иск; жалоба -жаловаться; предъявлять иск, подавать в суд - отвечать по иску, подлежащему рассмотрению в суде -передавать иск в суд).
В настоящее время существует множество работ, посвященных исследованиям в сфере терминологической семантики. Так, В.П. Даниленко в статье «Лексико-семантические и грамматические особенности слов - терминов» проанализировал лексико-семантические особенности терминов. В статье представлены взгляды терминолога на полисемию, омонимию, синонимию, антонимию терминов. Автор показывает, что функционирование терминов, являющихся элементами общелитературного языка, порождает полисемию, синонимию, и другие семантические процессы, свойственные языку. Проблеме мотивированности термина посвящены статьи Т.Л. Канделаки «Семантика и мотивированность терминов», О.И. Блиновой «Термин и его мотивированность», а также работы В.М. Лейчика, А.В. Иванова, А.В. Суперанской, Н.В. Подольской Н.В. Васильевой и др.» [8, с. 105].
Значимыми направлениями в исследованиях семантики термина является освоение таких семантических процессов, как полисемия, синонимия, антонимия и омонимия. Данному вопросу особый интерес уделен в работах Н.З. Котеловой, Л.Л. Кутиной, С.И. Щербиной, Л.А. Аваковой, М.С. Шумайловой, Ю.А. Чунтомовой, И.М. Чипан. Актуальным также является «одно из направлений в изучении семантики термина - это исследование таких процессов в области терминологии, как метафоризация и метонимизация» [8, с. 105].
Отмечается, что активность метафоры (в широком смысле) обуславливает активность полисемии: один и тот же образ способен порождать множественные и различные ассоциации и, следовательно, способен выражать множество значений. «Сигнификаты, построенные на основе метафорических ассоциаций, заключают в себе потенцию к расширению семантической структуры, поскольку количество значений в ней постоянно умножается» [18, с. 58].
Иллюстрацией данного явления могут служить примеры, произвольно выбранные нами из словаря немецкого языка. Так, например, существительное «Abschluss» имеет несколько значений: в разговорной (Abschluss machen - сдавать выпускные экзамены), коммерческой (gute Abschlüsse erzielen - заключить выгодные сделки), юридической (Abschluss eines Arbeitsvertrages - заключение трудового договора), бухгалтерской (zum Abschluss kommen - закончиться, завершиться), технической (unter luftdichtem Abschluss -герметически закрытый, der Abschluss der Tapete - бордюр обоев), сферах. В словаре немецкой юридической терминологии присутствуют следующие значения: окончание, завершение; заключение (договора); закрытие счета. Данный пример, на наш взгляд, демонстрирует продвижения новых значений или лексико-семантических вариантов слов в языке.
Явления полисемии и омонимии относятся к числу важнейших проблем лексикологии и постоянно находятся в центре внимания лингвистов, представляя собой важные объекты исследований частей лексики немецкого языка.
Рассмотрев ряд определений концептов «полисемия» и «омонимия», легко обнаружить, что соотношение между полисемией и омонимией представляются тесно связанными и сложными. Одним из главных факторов, определяющим пределы между полисемией и омонимией является наличие семантической связи. Нельзя не согласиться с тем, что омонимия и полисемия - понятия разные, также нельзя не признать и того, что понятия эти имеют общий признак - различие значений при тождестве формы. Даже в определенной степени можно считать, что это позволяет объединить их в более широкое понятие неоднозначности.
Современной лингвистикой выработаны различные способы разграничения омонимии и многозначности, такие как семантический, лексический, морфологический, синтагматический, этимологический, помогающие развести значения одного и того же слова и омонимов.
Как мы выяснили, явление полисемии и омонимии нежелательны в терминологии, поскольку одно из основных требований, которые предъявляются к научному термину — это однозначность (моносемия). Об этом писали Л.А. Булоховский, Г.О. Винокур, А.А. Реформатский, Н.К. Сухов и многие другие. Д.С. Лотте предъявляет термину требование однозначности в рамках определенной терминосистемы, а также «подчеркивает необходимость соблюдения значений общетехнических и межотраслевых терминов при их использовании в узкоспециальных терминосистемах, что выливается в требование адекватного употребления термина в тексте» [9, с. 116]. Похожей точки зрения придерживается К.Я. Авербух, считающий, что полисемии в сфере терминов в собственном смысле нет, ибо термин как единица функциональная и имеющая тенденцию к однозначности в рамках данной терминосистемы не может иметь более одного значения в конкретном употреблении и в определенном контексте без ущерба для выполнения своей коммуникативной задачи: «все случаи отклонения от моносемичности термина описываются как явление его неверного употребления, а отнюдь не как возможное его свойство (полисемантичность)» [1, с. 39]. Однако мнения специалистов, исследующих данный вопрос расходятся. С.П. Афанасьева ставит под сомнение положение о вредности многозначности в терминологии. Усатый Е.Б. в своей статье «полисемия терминов-названий частей речи» подтверждает существование терминологической полисемии. Даниленко В.П. утверждает, что «полисемия терминов - это естественное проявление естественных законов развития лексики» [6, с. 61]. Филиппова А.А. в статье «особенности полисемии в процессе терминологизации» делает вывод, что «в немецком методическом дискурсе наблюдается внутриотраслевая полисемия термина» [19, с. 186]. Котелова Н.З. в статье «К вопросу о специфике термина» утверждает, что «для полисемии терминов характерно расслоение значений в зависимости от употребления слова в разных отраслях знаний» [12, с. 124].
В любом случае, активная дискуссия, касающаяся неоднозначности терминологии, свидетельствует об остром интересе как к явлению лингвистическому, прошедшему путь исторического развития и занявшему фиксированное место в словарях в рамках действующего языка.
Представляется справедливым, что в процессе исторического развития общеупотребительные слова и юридические термины проникали в юридический и обиходный язык, соответственно, изменяя свое значение и обогащая немецкий язык в целом. Как пример можно привести слово «familie», обозначавшее всех домочадцев и появившееся в XVIII веке под влиянием французского языка с широким толкованием латинского слова «familia», встречающегося в латинских текстах с обозначением челяди. В настоящее время слово «Familie» представлено в юридических словарях со значением «семья», а также закреплено в современном законодательстве Германии.
Подводя итог, можно сделать вывод, что попадая в окружение общеупотребительных слов, семантика термина испытывала естественную для любого языкового знака тенденцию к изменению под влиянием контекстуальных условий, согласно которым представляется возможным наблюдение определенных расширений, сужений, а иногда и более серьезных изменений «эталонного» терминологического значения. Многие семантические процессы и переходы (метафорический перенос, расширение или сужение значения, в синхронии и диахронии и т.д.) свойственные многозначным словам обиходного языка, четко прослеживаются в языке права, что требует анализа связи слов и их семантической организации. Право же, как особая сфера человеческой деятельности нуждается в особом способе выражения. Юридический язык подвержен влиянию прежде всего тех, кто говорит о праве (законодатель, политик, судья, прокурор, адвокат, федеральный канцлер и т.д.). Анализируя соотношение терминологического и обиходного значения слов в немецком и русском языках, можно отметить, что в русском языке границы между специальными юридическими словами более заметны, чем в немецком. Часто одному и тому же термину, употребляющемуся в обиходной речи и вместе с тем являющемуся юридическим термином, в русском языке соответствует два слова: der Schatzfund -обнаружение клада, der Klarierer I таможенный маклер, der Straforgan I карательный орган, die Verfassungskraft I конституционная сила, der Schädiger - лицо причинившее вред или ущерб.
За последние годы в политической и правовой областях произошли глубокие изменения, которые привели к новой и переосмыслению старой терминологии. Необходимость исследования юридической терминологии, ее толкования и употребления в современных политических и правовых реалиях, в политических текстах, очевидна. В связи со склонностью приписывать юридическим терминам коннотацию, присущую их нетерминологическим прототипам, все сильнее и актуальнее становится потребность в специальных словарях, способствующих помочь неспециалистам в области права принять правильное решение или выразить свое мнение в компетенции с решаемым вопросом.
The article is devoted to the problem of modem vision of question of polysemanticism of juristic terminology. The author has considered the points of view of scientists relating to the influence of polysemanticism and homonymy on juristic terminology. Analysis of research provides evidence that necessity of differentiation of special lexicon of nonspecial and creation dictionaries for competent decision of questions in juristic sector are urgent.
Key words: polysemanticism, homonymy, special lexicon, term, juristic terminology, right, policy.
Список литературы
1. Авербух, К.Я. Терминологическая вариантность: теоретический и прикладной аспекты / К.Я. Авербух // Вопросы языкознания. - 1986. - №6. - С.38-49.
2. Архипов, И.К. Новые тенденции анализа лексической полисемии / И.К. Архипов // Вестник Московского государственного лингвистического университета. - 2008. — №544.- С.23-32.
3. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. - М.: КомКнига, 2007. - 576 с.
4. Большой немецко-русский словарь. - 8-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2001. - 1040 с.
5. Даниленко, В.П. Лингвистический аспект стандартизации терминологии/ В.П. Даниленко. - М.: Наука, 1993. - 127с.
6. Даниленко, В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания / В.П. Даниленко. - М., 1977. - 246 с.
7. Дементьева, Т.М. Особенности образования терминологической лексики права Европейского Союза (на материале немецкого языка): дис. на соиск. учен.степ. канд. филол. наук / Дементьева Тамара Михайловна. - М., 1999. - 271 с.: ил.
8. Клепиковская, Н.В. Семантические исследования в терминологии / Н.В. Клепиковская // Альманах современной науки и образования. — 2008. — № 2-1. — С.105 -111.
9. Клестер, А.М. Специфика семантических связей немецких терминов инженерной психологии / А.М. Клестер // Омский научный вестник. — 2011. — № 4-99. — С. 114-117.
10. Комарова, З.И. Семантическая структура специального слова и ее лексикографическое описание / З.И. Комарова. - Свердловск: Урал, 1991. - 156 с.
11. Косова, М.В. Терминологизация как лексико-семантический процесс / М.В. Косова // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2004. — № 2. — С.42-48.
12. Котелова, Н.З. К вопросу о специфике термина / Н.З. Котелова// Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. - М.: Наука, 1970. - С. 122-126.
13. Немецко-русский юридический словарь / под ред. П.И. Гришаева, М. Беньямина. - 6-е изд., стереотип. - М.: РУССО, 2000.- 624 с.
14. Ольшанский, И.Г. Lexikologie. Die deutsche Gegenwartssprache: учебник для студ. лингв, фак. высш. учеб.заведений / И.Г. Ольшанский, А.Е. Гусева. □ М.: Издательский центр «Академия», 2005. С 416с.
15. Пулодова, Н.Ю. Семантико-семиологический процесс в юридической терминологии / Н.Ю. Пулодова, Ш.М. Раупова // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. — 2010. — № 4. — С. 139-144.
16. Реформатский, А.А. Введение в языкознание / А.А. Реформатский; под ред. В.А. Виноградова. - М.: Аспент пресс, 1996. —536 с.
17. Середа, П.В. Многозначность как средство манипулятивного воздействия в политическом дискурсе / П.В. Середа // Грани познания. - 2011. - №1. - С. 93-97.
18. Федосова, О.В.Синонимия и полисемия в разговорном стиле испанского языка / О.В. Федосова // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2009. — № 1. — С.53-60.
19. Филиппова, А.А. Особенности полисемии в процессе терминологизации / А.А. Филиппова // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. - 2011. - №24(239). — Вып. 57. — С.184-186.
20. Ходакова, А.Г. Полисемия термина как следствие полисемии его общеупотребительного источника / А.Г. Ходакова // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. — 2009. — № 12. — С. 120129.
21. Berlin-Branderburgische Akademie der Wissenschaften [ Электронныйресурс ]. - Режим доступа :www.dwds.de.
22. Duden. Deutsches Universalwörterbuch / Duden. - 5, überarbeitete Auflage. - Mannheim, 2003. - Band 5. □ 832 S.
23. Gernot Erler befürchtet Teilung der Ukraine [ Электронный ресурс ] / Deutscher Bundestag. - Режим доступа :http://www.bundestag.de/dokumente/textarchiv/2014/49963594_kw12_interview_erler/index.html.
Об авторе
Кожанов А.А. - аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского,
Kozhanov32@yandex. ru
