CC BY
28
С.Утургаури,
публицист
«НЕМЕЦКИЕ ТУРКИ» (ПОИСК ИДЕНТИЧНОСТИ)
С 90-х годов XX в. проблема интеграции турок в немецкое общество стала очевидной необходимостью. С этим согласились местные власти, вынуждено было согласиться и коренное население. Дело не только в том, что два с лишним миллиона выходцев из Турции не намерены покидать страну, — диаспора стала другой. Она утратила первоначальный рабочий характер. Изменились ее социальный состав и культурный облик. Решение проблемы самоиндентификации и адаптации турок в немецкое общество творческие деятели видят в диалоге двух культур. Ученые и политики-турки, живущие в Германии, считают, что проблему трудно решить, если не принять политических мер: законодательного признания двойного гражданства и предоставления избирательного права турецким гражданам.
«Когда мелеют реки и скудеет земля, люди снимаются с обжитых мест и начинают кочевать. Такое случалось с целыми народами. Мы, турки, можем служить тому примером, если вспомнить великие кочевья Средней Азии. И за это нельзя ни порицать, ни осуждать. В этом есть даже своеобразный героизм - не сдаваться перед коварством природы, бороться с ней, искать новые жизненные пространства. Но нынешнее кочевье, берущее начало со стамбульского вокзала Сиркеджи, не похоже ни на одно из прежних. Это вынужденное бегство с земли, которую природа одарила всем»1 - так откликнулась турецкая литература на «новое кочевье».
На сей раз турки держали путь в Германию. Экономика этой страны переживала резкий подъем и остро нуждалась в рабочей силе. Турция в это время находилась в состоянии глубокого экономического кризиса и искала пути выхода из него. В 1961 г. между двумя государствами было подписано соглашение. Оно предусматривало перемещение в Западную Германию турецкой рабочей силы и сулило значительные взаимные выгоды. Германия получала дешевые рабочие руки, а Турция - сокращение безработицы, валютные поступления, оживление инвестиционного процесса и т.д. Со временем станет очевидным, что стороны, озабоченные экономическими выгодами, мало думали о том, как предпринятые шаги скажутся на судьбах тех,
1 Бекар Иылдыз, 1973. С. 226.
кто рискнул примкнуть к «новому кочевью», и чем они обернутся для Германии. Гонимым нуждой туркам, названным в Германии гастар-байтерами («гостями-рабочими»), предстояло выполнять самую черную и низкооплачиваемую работу, от которой отказывались эмигранты из других стран (итальянцы, греки, поляки, югославы и др.). Спустя два года в ФРГ работало 27 тыс. 100 выходцев из Турции, еще через десять лет их численность достигла 72 тыс. 300 человек.
«Новое кочевье», как явление драматическое, ломающее традиции, разрушающее семьи, унижающее национальное достоинство, сразу же нашло отражение в творчестве турок, проживающих в Германии (тем самым было положено начало ставшей впоследствии двуязычной литературе турок в этой стране). Одновременно образовался большой пласт произведений о соотечественниках-эмигрантах и в самой турецкой литературе. Проблема рабочей эмиграции привлекла внимание многих турецких писателей. Широкую известность приобрели опубликованные в 70-х годах XX в. рассказы Невзата Устюна «Германия, Германия!», Лейлы Эрбиль «Всевышний», роман Адалет Агаоглу «Нежная роза мечты моей», стихи Дагларджи «За куском хлеба» и «Наши мусорщики в Германии», Неджатигиля - «Гастарбайте-ры».
Проблема судеб турок-эмигрантов стала одной из главных в творчестве Бекира Йылдыза (1933-1995). Когда открылись «двери надежды» в Европу, Б. Йылдыз решил «попытать счастья, прибившись к чужому порогу». Он уехал с семьей на заработки в Западную Германию. Четыре года (1962-1966) работы на гейдельбергском заводе полиграфических машин оставили глубокий след в творчестве писателя, по словам которого, тяжелая жизнь турецких рабочих и «заставила его взяться за перо». Возвращаясь в Турцию, он приобрел линотип - в этом заключалась цель поездки - и, как бы бросая вызов Западу, по «грошовой цене покупающему турецкую рабочую силу», назвал свою маленькую наборную мастерскую в стамбульском районе Джагалоглу «Азией». Герои «немецких» рассказов Б.Йылдыза - крестьяне из окрестностей Урфы, расположенной на юго-востоке Турции, прежде никогда не покидавшие своих глухих анатолийских деревень. Не ведая о том, что «западный рай» лишь миф, созданный рекламой, не подозревая о злоключениях, которые их там поджидают, они спешат попасть в «заветную страну». Терпят унижения, сутками простаивают за разрешением на выезд, копят деньги на взятку и, «словно в насмешку над героической историей народа, продают дедо-
вы ружья». С упорством отчаявшихся людей они стремятся попасть на Запад, чтобы стать там изгоями, потерять детей, погибнуть от непривычного ритма жизни. Им, своим землякам, Б.Йылдыз посвятил первую в отечественной литературе книгу «Турки в Германии» (1966), жанр которой определил как «роман-репортаж». Это в значительной мере мемуарно-публицистическое произведение произвело ошеломляющее впечатление своим драматическим содержанием. Тщательно подобранные конкретные жизненные факты (некоторые из них лягут в основу рассказов Б.Йылдыза) формируют образ западного мира, тотально чуждого гастарбайтеру из Анатолии. В этом большом и непонятном мире для героя Б.Йылдыза все чужое: язык, религия, культурные ценности, образ жизни, нормы поведения. К тому же здесь не любят иностранцев, особенно выходцев с Востока, проявляют безразличие к делам человека, стоящего за соседним станком, не принято одалживать деньги, но можно протянуть два пфеннига за сигарету, по-дружески предложенную во время пятиминутного перерыва. Подчеркивая индивидуалистический характер западного общества, писатель стремится доказать, что его герой-анатолиец, одаренный природным коллективистским сознанием, обречен в этом обществе на участь чужака. Однако проходит время, и отлученные от крестьянского труда анатолийцы начинают осваивать заводскую работу, приспосабливаются к неистовому темпу индустриального производства. В рассказе «Рабы-автоматы» Б.Йылдыз воссоздает рассчитанный по секундам рабочий день героя. Ритм его как бы обусловливает внутренний напряженный ритм рассказа, рождает мысль о том, что, несмотря на материальное благополучие, которое дает такая работа, человек здесь не что иное, как бездушный механизм. На первый взгляд в рассказе все обыденно и, собственно, ничего не происходит. Герой, от лица которого ведется повествование, встает рано утром, едет на завод, стоит восемь часов у конвейера, завинчивает в тридцать секунд три винта на одной детали и возвращается домой. Однако сама манера повествования, ритм коротких отрывистых предложений, в которых как бы слышится лязг железа и грохот машин, даже то, что больше ничего не происходит, вызывает чувство неестественного напряжения, безысходности, трагичности самого бытия рабочего человека - «маленькой детали машинизированного мира Запада».
По наблюдению Б.Йылдыза, турецкие гастарбайтеры по-разному приспосабливаются к новой жизни. Одни - в свободное время «безвылазно сидят в бараке», не отрываясь, смотрят телевизор, не
понимая ни слов, ни того, «как из воздуха получается изображение»; другие - облачаются в красивые рубашки, модные костюмы и, «убрав из памяти нормы жизни своих отцов», пускаются в бездумное веселье, «словно только за тем сюда и приехали».
Однако при том, что жизнь в чужой стране оказалась нелегкой, возвращаться на родину турецкие гастарбайтеры не намеревались. Заложенный в соглашение 1961 г. принцип ротации не срабатывал. В то же время экономике Германии не требовалось столько малоквалифицированных рабочих рук.
Быстрый рост числа гастарбайтеров-турок, переселявшихся целыми семьями, обеспокоил немецкие власти. В 1973 г. было принято решение прекратить вербовку. Однако абсолютная численность турецкой диаспоры продолжала расти в результате высокой рождаемости, воссоединения семей и притока политэмигрантов. Особенно большая волна политэмигрантов последовала после государственного переворота в Турции 12 сентября 1980 г. Спасаясь от политического преследования, страну покинули 80 тыс. человек: это были общественные, политические и профсоюзные деятели, творческие работники, преподаватели университетов, студенты. Многим из них ФРГ предоставила политическое убежище. Власти Германии снова были вынуждены ужесточить для турок порядок въезда в страну: был снижен возрастной ценз (с 18 до 16 лет) для воссоединения семей, запрещено работать беженцам. Предпринятые меры, вопреки ожидаемым результатам, привели к беспрецедентному росту незаконной эмиграции. Препятствия преодолевались с помощью туристических фирм, а также при посредстве разветвленной сети нелегальной переброски эмигрантов, которая сформировалась с поразительной быстротой и действовала с четкостью военного аппарата. Работа сети получила широкую огласку, когда в 2001 г. вышла документально-публицистическая книга «Рассказ о бегстве», в которой детально описаны технология переброски нелегальных эмигрантов из Турции в Европу и судьбы «переброшенных». Ее автор Метин Гюр, исследователь и журналист, член Союза писателей и журналистов Германии, лауреат премии Союза турецких журналистов Германии.
Выходцы из Турции - в основном гастарбайтеры, политэмигранты, беженцы - расселены по всей Германии. Согласно официальным данным 1997 г., их численность составляет 2 107 426 человек. Основная часть, почти 715 тыс., осела в промышленных районах земли Северный Рейн-Вестфалия. Это, главным образом, гастарбайтеры
и их семьи. О том, насколько прочно турки обосновались на немецкой земле, можно судить по их жизни в Берлине и числу мечетей в стране. 160 тыс. выходцев из Турции, среди которых 20 тыс. уже имеют германские паспорта, поселились там, где немцы больше не хотят жить, - в старых жилых кварталах центральной части столицы. Здесь, в изгибе бывшей Берлинской стены, сложился свой турецкий мир, в повседневной жизни которого уже давно не требуется знание немецкого языка. Собственная инфраструктура предлагает весь сервис на родном языке: от парикмахерских, газетных киосков, ремонтных мастерских и магазинов до кинотеатров, спортивных обществ и медицинских кабинетов. В школах района турецкие дети составляют большинство. Им, как и всем турецким школьникам Германии, преподают турецкий язык и литературу. Библиотеки района обязательно выписывают из Турции две-три центральные газеты. Книги, изданные в Турции, буквально в считанные дни поступают на прилавки магазинов. На набережной Мейбах-Уфер каждый вторник и пятницу разворачивается настоящий турецкий базар длиной в километр. Здесь предлагают традиционные турецкие продукты и товары, от специй до яркого бархата с блестками. С палатками турецких продавцов - их большинство, как и покупателей-турок, - соседствуют лавки немецких торговцев. В кафе, не спеша попивая чай из маленьких стеклянных стаканчиков-армуд, беседуют старики-анатолийцы. Заработанная пенсия могла бы обеспечить им безбедное существование в Турции, но они не хотят жить вдали от детей, которые и не помышляют менять «новую родину» на «чужбину».
Первое поколение иммигрантов-гастарбайтеров не стремится адаптироваться к местному обществу, делает ставку на внутреннюю адаптацию - в среде себе подобных, ведет привычный образ жизни, руководствуется традиционными поведенческими нормами, пытается сохранить свою культуру, соблюдает все обычаи и посещает мечети.
Мечетей и молельных домов в Германии, по данным 1997 г., более 2 тыс. (в 70-х годах было чуть больше 300), что является бесспорным показателем укрепления позиций ислама в стране. В книге «Шариат и Рефах» М.Гюр пишет: «Сегодня в каждом уголке Германии есть общества, владеющие мечетями, есть меджиды, целые обители, принадлежащие различным исламским течениям, действующим в Турции. Приобретаются земельные участки, на которых сооружаются роскошные мечети; складские помещения, фабричные корпуса обанкротившихся фирм реставрируются и превращаются в мечети».
Мечеть становится духовным прибежищем не только для стариков-иммигрантов, но и для той части турецкой молодежи, которой не удалось интегрироваться в немецкое общество. Она усвоила правила местной социокультурной среды и готова к интеграции, но среда не готова ее принять. В то же время сообщество, к которому молодые турки принадлежат генетически и социально, предъявляет им свои требования - следовать традиционным ценностям, образу жизни и правилам поведения своего народа. К этому же призывают их и размножившиеся исламские организации. Активная деятельность этих организаций способствует усилению конфронтационных настроений и, как утверждают ученые и политики, «препятствует интеграции турецких граждан в германское общество».
Однако не только конфронтационные настроения владеют турками, живущими в Германии. В среде турецкой диаспоры обрели жизнь и другие концепции, ориентированные на интеграцию в немецкий социум. Выразителем этих концепций стала турецкая творческая и научная интеллигенция, в большинстве своем стоящая на демократических позициях и обладающая определенным влиянием на духовное состояние диаспоры. Вместе с тем возможность решения проблемы объединения турок и немцев ученые и деятели искусства видят по-разному. По мнению ученых из Центра изучения Турции в Эссене, которым руководит профессор-экономист Фарук Шен, выпускник Мюнстерского университета, наладить диалог турок и немцев будет трудно, если не сделать определенных политических шагов, при этом имеется в виду законодательное признание двойного гражданства и прав турок, как и всех иностранных граждан, осевших в Германии, избирать и быть избранными в этой стране. Творческие деятели, среди них Юксель Пазаркая (р. 1940), Гюней Дал (р. 1942), Арас Орен, не отвергая данную концепцию ученых, предлагают свое решение проблемы объединения с немцами «путем сближения двух культур». Время и сама жизнь побудили их отказаться от деления общества на «своих» и «чужих», от изображения страны, принявшей их, как чужбины, они изжили самоощущение изгнанников и пришли к пониманию необходимости поиска точек соприкосновения. Целью турецкой творческой интеллигенции стала последовательная реализация идеи создания поликультурного общества. Подтверждением этого служит большая и многообразная деятельность издателей, литераторов, художников, работников театра и кино - турок, обосновавшихся в западной части Германии.
Германские власти идут навстречу этим настроениям. Кроме присуждения разного рода премий творческим деятелям-туркам, кроме финансирования исследований их искусства как фактора сближения двух культур, создаются культурные программы, которые реализуются при поддержке местных властей. В рамках таких программ осуществляются встречи турок и немцев с творческими деятелями из Турции, приглашаемыми по инициативе турецких организаций в Германии. Турецкие профессора и литераторы встречаются со студентами университетов, где им присваиваются почетные степени.
Начало концепции «диалога двух культур» положил А.Орен своей лирико-эпической поэмой «Берлинская трилогия». На примере сообщества, сложившегося в Берлинском районе Кройцберг, А.Орен показал, как в результате общения людей разных национальностей меняются их взаимоотношения, представления друг о друге, как происходит осознание ими своей роли в этом сообществе и самих себя в новой среде обитания. Поэт утверждает, что познание и восприятие нового, постепенное изменение взгляда на мир — все это интеграция, которая возможна лишь при условии обоюдной готовности воспринять друг друга как данность, без требования отречься от национальных корней. А.Орен фиксирует новое историческое явление в жизни Германии, которое воспринимается как доказательство того, что культурное взаимодействие двух миров становится реальностью. Об этом же свидетельствует творчество немецкоязычных писателей-турок, заявивших о себе в конце 70-х годов XX в. Они - из второго поколения иммигрантов. Их взросление проходило на немецкой земле, поэтому у них нет прочных связей с родиной отцов. Родительский язык для них второй, после немецкого. Алев Текинай, доцент Аугс-бургского университета, специалист по немецкой филологии, автор диссертации «Влияние восточных мотивов на средневековую романтическую литературу Германии», признает: «Мне, как и многим моим соотечественникам второго поколения, проще излагать свои мысли, писать научные труды и литературные произведения на немецком языке. Турецкий язык быстро развивается в силу своего агглютинативного характера, т.е. системы словообразования при посредстве аффиксов, поэтому порой бывает чрезвычайно трудно понять новое турецкое слово. Определенные сложности вызывает и турецкое письмо, хотя это не означает, что я не владею турецким языком, который очень люблю». Более того, немецкоязычные писатели-турки не ощущают себя представителями турецкого национального искусства. Они
убеждены, что писать по-немецки - не значит быть немцем. Вместе с тем они не сомневаются, что поколение, выросшее в Германии, является частью этой страны. В то же время им чуждо сознание неразрывной связи с новой родиной, ее народом и культурой. Творчество таких писателей с определенными оговорками принято в лоно немецкой литературы. Однако эти писатели осознают свою принадлежность к двум мирам - турецкому и западному - и ощущают себя представителями маргинальной культуры, которая вбирает в себя традиции и Востока, и Запада.
С 90-х годов XX в. проблема интеграции приобрела еще большую остроту. Ее решение стало очевидной необходимостью. За 40 лет существования резко изменился социальный состав диаспоры. Она утратила первоначальный рабочий характер. В ее среде появились профессионалы, интеллектуалы, мелкие и средние предприниматели. Состоятельные турки приобрели фабрики, мастерские, открыли кафе, рестораны. Турки владеют магазинами, спортивными клубами, книжными издательствами, преподают в университетах, работают на радио, телевидении, издают журналы, трудятся в немецких фирмах и т.д. Возросло число учащихся-турок в высших учебных заведениях и, как следствие, - число специалистов и функционеров разных уровней, которые находят пути консолидации с местным обществом на социальной и профессиональной основе.
Проблема интеграции вышла за пределы внимания ученых и творческих работников. Ею занялись турки-политики, активность которых возрастает. Они имеют собственные организации, являются членами ведущих политических партий страны, заседают в районных и земельных выборных органах. На выборах 2002 г. депутатом бундестага стал Озан Джейхун, как говорит он сам: «Турок и, по крайней мере по бумагам, мусульманин». Еще в лицейские годы в Стамбуле О.Джейхун, вслед за отцом, известным писателем Демирташем Джей-хуном, примкнул к левому движению. В 1980 г. 20-летний юноша оказался в числе тех, кто после государственного переворота был вынужден покинуть Турцию. Первые полтора года он провел в Австралии, затем перебрался в Германию, которую, по собственному признанию, «выбрал себе в качестве второй родины». Сориентированный на постоянное жительство в этой стране (в Турцию вернуться не может, отобран паспорт, хотя гражданства не лишен), О.Джейхун легко адаптировался к новому обществу. Он не чувствует отъединенности от него. Возможно потому, что сразу же включился в политическую
жизнь, занявшись проблемами иностранных граждан. Вскоре О.Джейхун стал членом Партии зеленых - привлекла программа партии. Она предусматривает защиту интересов иностранных граждан, предоставление им двойного гражданства, права избирать и быть избранными. Молодой политик сделал стремительную карьеру - от руководителя районной организации партии до члена ее Федерального комитета, а затем и представителя в парламенте страны. Теперь имя О.Джейхуна ставится рядом с именем турчанки Лейлы Онур, депутата Европейского парламента, члена Социал-демократической партии Германии. Деятельность политика О.Джейхун сочетает с журналистской практикой, он активно выступает в печати. В статьях - они оцениваются как источник информации, важной для понимания современной Германии и проблем ее иностранных граждан, - он призывает соотечественников самим позаботиться о своем будущем в этой стране, дабы «превратить ее из "чужбины" в "родину"». Пример О.Джейхуна, Л.Онур и пока еще немногих других их соотечественников свидетельствует о том, что выходцы из Турции не только осваивают культурное и экономическое пространство немецкого социума, но и активно участвуют в политической жизни страны. Изменение диаспоры, ее социального состава, взросление и активизация второго поколения повлекли за собой изменение культурного и политического облика турецкого сообщества в современной Германии.
«Восток», М., 2004 г., № 3, с. 84-94.
Камиль Азимов, кандидат исторических наук СКАНДАЛ НА СОВЕЩАНИИ ЛИГИ АРАБСКИХ СТРАН
Еще в марте сего года в арабской печати сообщили о предстоящем совещании в верхах. Саммиту придавалось большое значение, так как лидеры арабских стран намеревались обсудить проекты предстоящих реформ, которые должны затронуть большинство арабских стран. На предыдущих встречах им уже удалось добиться координации усилий по борьбе с терроризмом, а также создать специальные комиссии, задачами которых стало урегулирование некоторых межарабских проблем (в основном пограничных конфликтов). Местом нынешней встречи был объявлен Тунис, но власти этой страны потребовали, чтобы все выдвигаемые проекты были предъявлены зара-
