CC BY
33
№>42006
Нелли Розина:
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
...И он будет написан с непременным участием работодателей...
Розина Нелли Михайловна, начальник отдела высшего образования Департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки РФ, кандидат педагогических наук, доцент.
Это интервью показывает отношение органов управления образованием к государственному образовательному стандарту не только как к формальному документу, но и как к системе договоренностей между потребителем образовательных услуг, вузом и обществом. Пока практика такова, что договоренности не всегда достигаются.
— Нелли Михайловна, в последнее время ведется немало споров о том, какие государственные стандарты высшего образования нам нужны, или же стоит вообще отказаться от стандартов (ведь во многих странах их и не существует). Во многом причина этих дискуссий — вступление России в Болонский процесс, а также быстро меняющиеся требования рынка труда, за которыми образовательные стандарты просто «не поспевают». Некоторые объединения работодателей, такие как Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), «Деловая Россия», а также ряд профсоюзов собственными силами создают сейчас профессиональные стандарты для нескольких пилотных отраслей (хотя стандарты могут быть пилотными, а отрасли — нет)...
Способны ли эти процессы повлиять на ход разработки новых государствен-
ных образовательных стандартов, более подходящих для участия России в Болонском процессе? И какой вариант государственного образовательного стандарта более адекватно отразил бы требования нынешнего времени:
а) стандарт, содержащий основные положения законодательства России об образовании, права, обязанности и возможности вузов, особенности содержания образовательной программы;
б) стандарт, определяющий только компетентностные характеристики выпускника, отличающие специальности друг от друга, и отражающий основные характеристики профессии, уникальной специализации или магистерской программы?
— Дискуссии о необходимости создания профессиональных стандартов идут уже около 5 лет. Правда, бывшее Минтруда за это время разработало всего 3 стан-
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
Н942006
дарта. Первый образовательный стандарт, разработанный на основе профессионального, был создан для туристической отрасли.
Буду приятно поражена, если к началу 2007 года появятся профессиональные стандарты еще хотя бы для десятка отраслей, но, честно говоря, мы на это не рассчитываем.
Вообще разговоры о том, что наши стандарты не нравятся работодателям, весьма условны: я даже не уверена, что многие из них видели эти стандарты. Как бы там ни было, последнее, действующее поколение стандартов разрабатывалось с учетом имеющихся в Минтруде квалификационных характеристик, а также с учетом требований отраслевых министерств, с которыми они согласовывались. Образовательные стандарты начинаются с квалификационной характеристики выпускника, и это не то же самое, что и требования к выпускнику, которые являются составной частью федерального компонента, что зафиксировано законодательно. Любой грамотный человек понимает, что достичь того уровня профессионализма, которого требует производство, в вузе практически невозможно. Вуз готовит к тому, чтобы специалист достаточно комфортно чувствовал себя в начале карьеры и в дальнейшем накапливал необходимые именно ему навыки.
В то же время мы сами критически оцениваем действующие государственные образовательные стандарты и понимаем, что, несмотря на усилия приложенные академической общественностью при подготовке их последнего поколения, требования к уровню подготовки выпускника не во всех стандартах отражены на должном уровне, как и обязательный минимум содержания программ. В некоторых из них требования занимают порядка двух страниц и состоят, например, из 40 позиций, в других же стандартах это всего 3-4 позиции: причина в том, что не было создано единой методологической базы для их формирования.
В новом поколении стандартов мы планируем создать такую методологическую базу. Она будет называться «Методика формирования компетенций выпускника». В этом направлении уже проделана значительная работа: существуют авторские разработки Исследовательского центра проблем качества подготовки специалистов, который обобщил весь международный опыт формирования компетенций, — это результаты широких социологических опросов работодателей, преподавателей, студентов, выпускников последних лет. На основе их обобщения разрабатывается перечень требований к выпускнику, перечень компетенций, которые должен сформировать вуз.
Хотелось бы обратить внимание на то, что «компетенция» — понятие более глубокое, чем «требования». Это не только знания и умения, но и готовность их применять в различных ситуациях. Такое понимание диктует необходимость изменять технологии и методики обучения, а не только его содержание. Вот над этим мы сейчас и работаем.
Более года назад Минобрнауки потребовало от всех учебно-методических объединений, чтобы в их состав входили представители общественных объединений работодателей или, при их отсутствии, представители крупных ведущих фирм. И это было сделано. В принципе, когда 15 лет назад, еще в СССР, создавались учебнометодические объединения (УМО), это так и было: в состав каждого УМО входили генеральные директоры, работники кадровых служб, главные инженеры и так далее. В 90-е годы прошлого века по известным причинам связка УМО-работодатели ослабла. Но не везде. Некоторые УМО до сих пор очень тесно сотрудничают с работодателями. Например, ни одно заседание УМО в области металлургии и кораблестроения не проходит без представителей работодателей.
Минобрнауки выступило заказчиком ряда работ в рамках отраслевых научных
№>42006
программ и Федеральной целевой программы развития образования (ФЦПРО) с целью выработки новых подходов в формировании стандартов. Такие работы были выполнены Московским государственным университетом имени Баумана, Московским текстильным университетом, сейчас их проводят Санкт-Петербургский политехнический университет и ряд других университетов. В прошлом году в рамках ФЦПРО-2005 под руководством Московского государственного университета выполнен очень серьезный проект. Была задействована большая группа ученых, проанализированы все европейские подходы к вопросу формирования образовательных программ вузов — Россия вошла в Болонский процесс и необходимо синхронизировать свои действия в этом направлении. В результате был предложен макет нового стандарта в качестве основы для дискуссии рабочей группы, созданной по распоряжению директора Департамента государственной политики в образовании Исаака Иосифовича Калины, которая работала 5 месяцев под моим руководством.
За этот период мы, обобщив все наработанное, сформировали новый макет стандарта. Это пока проект, который будет обсуждаться с обязательным участием работодателей, в том числе и РСПП. Прежде всего в проекте усилена та составляющая, которую можно назвать «квалификационным портретом» выпускника. Этот «портрет» разрабатывается не только на основе анализа квалификационных характеристик, которые быстро устаревают, но и с непременным участием работодателей.
Мы планируем, что проект стандарта будет подписываться всеми участниками его разработки, и все мы будем нести за его качество равную ответственность.
Кроме того, в проекте предусматривается дальнейшее расширение академических свобод вузов. Министерство формирует нормативную базу, позволяющую повысить конкурентоспособность системы высшего
образования. А система становится таковой тогда, когда каждый ее элемент стремится быть конкурентоспособным. В условиях социализма на всей территории СССР действовал один учебный план, и требования ко всем вузам были одинаковы, и качество обучения было во всех вузах примерно одинаково, за исключением ряда ведущих учебных заведений, которым и в СССР разрешалось работать по индивидуальным учебным планам (всего таких вузов было 35). Сейчас ситуация другая: процентов 50-60 государственных вузов, на мой взгляд, активно работают на свой имидж, создают свой неповторимый «портрет», стиль работы с абитуриентом и студентом. Поэтому вузы стараются избежать жесткого влияния на них в части содержания образования и технологий обучения.
Как известно, стандарт не задает технологии обучения, и законодательство позволяет применять любые технологии, но требует добиваться результата, заданного стандартом. Однако образовательный стандарт до сих пор содержал достаточно жесткие требования к обязательному минимуму содержания образования, обязательному перечню дисциплин, обязательному их объему и так далее. А это часто несовместимо с современными образовательными технологиями: модульным принципом организации учебного процесса, междисциплинарным подходом и тому подобным, а также со своевременным обновлением содержания образования. Поэтому мы решили, что в требованиях к знаниям и умениям выпускника не надо задавать содержание отдельных дисциплин, а необходимо прописать лишь содержание отдельных крупных модулей программы. Пока остановились на тех, которые привычны для академической общественности, с тем, чтобы не было «методического шока» у системы. Поэтому в проекте указали, что в результате изучения таких крупных циклов, как, например, естественные науки (вуз сам решит как их назвать, какие объемы задать, а мы лишь предоставим общие параметры блока и организуем разработку
Н.М. Розина
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
Н942006
рекомендуемых примерных программ), студент должен получить определенные, регламентированные стандартом знания и умения, позволяющие формировать заданные компетенции.
— Какое количество направлений и специальностей высшего профессионального образования нам сегодня необходимо? Может ли дать какую-то пользу нашей образовательной системе резкое сокращение действующего в России Перечня направлений (специальностей). Возможно ли их объединение в более крупные, или же невостребованные абитуриентами направления и специальности постепенно отомрут сами?
— Конечно, важнейшим элементом, который достаточно жестко связан в настоящее время со стандартом, является Перечень направлений (специальностей). Не секрет, что руководство министерства говорило о необходимости резкого сокращения количества направлений. Однако первоначальный анализ и сформированный проект говорят о том, что резкого сокращения общего количества направлений подготовки, вероятно, не произойдет. Почему? Ситуация такова, что все советское образование было технократическим и развивалось, как правило, в сторону увеличения объема технических специальностей. После того, как произошли демократизация и гуманизация образования, начался бум гуманитарных программ. Их количество за 90-е годы прошедшего столетия увеличилось многократно. И когда мы проанализировали действующий Перечень, то увидели, что можно серьезно сократить количество наименований и направлений в области техники и технологии и достаточно проблематично сократить их в области гуманитарных наук, при этом зачастую для тех программ, которые раньше реализовывались только в виде специальностей, нужно задавать параметры для бакалавриата и магистратуры.
В итоге общее количество программ по направлениям подготовки, составлявшее около 120, и сейчас в проекте остается прежним.
— Перечень направлений (специальностей), связанных напрямую с прикладной информатикой и Computer Science, ожидают изменения?
— Да. Мы полагаем, что в этой области произойдет значительное укрупнение. Необходимо выделить компьютерные науки как науки, развивающие отрасль, плохо, что у нас такого направления никогда не было. Кроме того, должны быть выделены такие направления, как собственно программирование, прикладное использование программного обеспечения, построение информационных систем, информационная безопасность. Также должны быть и чисто инженерные программы: проектирование, изготовление и эксплуатация вычислительных систем. В 2006 году в рамках ФЦПРО планируется реализовать большой проект по этому направлению. Наше министерство ведет диалог с Министерством информационных технологий и связи, чтобы сверить подходы к формированию этого блока программ.
— Будет ли продолжаться в не менее тесном контакте и работа Минобрнауки с Минздравсоцразвития как преемником Минтруда? Будет ли и в дальнейшем при создании образовательных стандартов использоваться Перечень специальностей, издаваемый этим ведомством, и нужен ли вообще в современных условиях такой Перечень?
— От Минздравсоцразвития мы прежде всего ждем профессиональных стандартов. На это ведомство правительственными документами возложена ответственность за данный вопрос. И мы очень рады, что посредником между нами и Минздравсоцраз-вития становятся организации работодателей: РСПП, создаваемое им агентство, которое поможет найти золотую середину между
№>42006
методологическими подходами к формированию профессиональных и образовательных стандартов.
Но эта работа движется весьма медленно. Мы работаем вместе два года, из них полтора года провели в дискуссиях. Проводились круглые столы с бизнесменами, организовывались различные встречи и в основном все ограничивалось взаимными претензиями: ваши образовательные стандарты плохи. Чем? Никто не может дать определенного ответа. Но ведь во многих случаях проблема качества подготовки кроется вовсе и не в стандарте, а в устаревших технологиях и материально-технической базе, в отсутствии баз практики...
— Еще одна большая проблема — преподаватели... Видите ли Вы механизмы, позволяющие организовать их эффективное и регулярное повышение квалификации?
— Министерство и Рособразование активно работают над проблемой совершенствования системы повышения квалификации преподавателей. Недавно в Рособразовании прошла коллегия по этому вопросу, с материалами которой Вашему журналу будет интересно ознакомиться. Для вузовского преподавателя, по моему мнению, самым главным видом повышения квалификации является его включенность в научную работу. Как только она прекращается, никакие курсы повышения квалификации не помогут. Поэтому интеграция науки и образования — одна из основных задач.
Не менее важная проблема — мотивация качественного труда профессорско-преподавательского состава вузов. Сейчас очень большие полномочия у ректоров вузов. И во многих вузах внебюджетные средства по объему превышают бюджетные. Все зависит от того, как используют эти средства. Прежде всего, нужно правильно выстроить систему мотивации преподавателей. В некоторых вузах заработок профессора весьма достойный. А в других —
профессор сидит на «голой» ставке, которую ему назначило государство. Конечно, министерство не снимает с себя обязательств по повышению общего уровня заработной платы: увеличиваются надбавки за кандидатские и докторские степени, эта работа идет постоянно, и в социальной сфере намечается значительное повышение должностных окладов. Но велика и роль ректоров, и очень многое зависит от внутренних требований к организации учебного процесса. В том числе от требований к педагогическому составу по владению современными, в том числе информационными, технологиями.
— Может быть имеет смысл сделать более либеральными требования министерства к доле преподавателей, работающих в вузе по совместительству, особенно по высокотехнологичным, а также экономическим специальностям?
— Это совершенно правильная постановка вопроса. Я считаю, что в ряде быстро развивающихся отраслей нужно изменить отношение к формированию состава преподавателей, особенно специальных дисциплин. Естественно, в информатике, по ряду экономических специальностей целесообразно привлекать практикующих преподавателей, нежели держать штатного преподавателя, который постоянно отстает от того, что происходит в жизни. Наверное, самая правильная традиция сложилась в медицинских вузах, где каждый преподаватель является практикующим врачом. Этот вопрос наш Департамент государственной политики в образовании будет обсуждать с Рособрнадзором, который формирует параметры государственной аккредитации.
— Попечительские советы при вузах тоже смогли бы внести свою лепту в решение этого вопроса?
— Прежде всего, новые требования к кадровому составу необходимо будет закрепить нормативными документами. А затем
Н.М. Розина
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
Н942006
уже перейти к следующему этапу, о котором Вы говорите.
Попечительский совет — явление не очень распространенное в высшем образовании. Этот институт только начинает развиваться.
— Возвращаясь к стандартам... Когда все-таки можно будет торжественно объявить, что наша система высшего образования перешла на стандарты нового поколения?
— Сейчас проблема заключается в том, что требования посланий президента Российской Федерации, правительственные документы о Приоритетных направлениях развития образования задают высокий темп их пересмотра, а сам механизм наработки профессиональных стандартов как базы для образовательных — отстает. И это уже настолько очевидно, что мы решили не ждать, а внесли предложение руководству министерства пересматривать стандарты чаще, чем раз в 10 лет, как сейчас предписывает закон, и оно нас поддержало. Еще в 2004 году министерством было издано письмо о том, что в случае необходимости заинтересованные стороны могут вносить предложения по изменению стандартов. Мы за это время уже пересмотрели около сотни стандартов из 800, которые сейчас работают в системе.
— Ив дальнейшем это будет непрерывный процесс? У стандарта не будет «срока годности»?
— Не будет. Будет написана только дата, с которой вводится стандарт. При этом у нас уже существует механизм внесения изменений, аналогичный тому, как вносятся поправки в законодательство.
Мы сделали колоссальный шаг вперед в марте этого года — внесли изменения общего характера в стандарты магистерской подготовки, дали вузу право самому формировать Перечень магистерских программ. Раньше такой Перечень задавался стандартом.
— А как вообще стандартом нового поколения будет решаться проблема двухуровневого обучения: бакалавр-магистр? И можно ли будет со временем полностью отказаться от понятий «специалист», «инженер»?
— Проект закона, который сейчас готовится, говорит о том, что по ряду специальностей квалификация «специалист» останется. И список таких специальностей, в отличие от действующей практики, будет утверждаться правительством.
Сейчас в системе образования 530 специальностей. В прошлом году мы поручили Московскому государственному университету имени Баумана выработать критерии, какие специальности нужно оставить непрерывными. Были сделаны запросы в учебнометодические объединения и получены предложения, содержащие в общей сложности более 100 специальностей, которые УМО считают необходимым оставить непрерывными. Но когда мы спросили, сколько из этих специальностей сейчас реализуются через бакалавриат, то выяснилось, что практически все. А значит, мы не имеем права делать шаг назад. Если вузы уже научились реализовывать программу через две ступени, то зачем снова их «загонять» в непрерывную программу? Поэтому в монопрограммах надо оставить только те специальности, которые сейчас не реализуются через бакалавриат, что допускает действующее законодательство и нормативные правовые документы.
— Стандарт будет по-прежнему создаваться отдельно для программ подготовки бакалавров и отдельно для магистерских программ?
— Конечно. Но практика показывает, что чем выше ступень, тем сложнее для нее сделать отдельный стандарт на программу. Приведу пример. Законодательство гласит, что в аспирантуре должны действовать стандарты по специальностям. А их более 250. Когда мы лет шесть назад стали разрабатывать эти стандарты, то поняли, что по
№>42006
специальностям они не получаются. Для аспирантуры задается кандидатский минимум по философии, иностранному языку и спец-дисциплине. Вот это и является обязательным минимумом содержания. Но он отличается не по специальностям, а по отраслям. И в результате получилось, что закон требует создать стандарты по специальностям, а мы разработали 23 стандарта по отраслям наук. Когда их положили рядом, то оказалось, что разницы между ними практически нет, они различаются только в части спецдисциплин. Таким образом можно сделать вывод, что даже 23 стандарта можно свести в один — общие требования к уровню подготовки аспиранта.
Точно такая же ситуация возникает и с магистратурой: из двух лет обучения в той или иной мере задаются параметры на 15-20 процентов программы. А надо ли? Что мы этим регулируем? В связи с этим параллельно с разработкой новых стандартов департамент ведет работу по изменению законодательства в области стандартизации образования.
— В чем будут заключаться основные изменения в законодательстве?
— Мы хотим изменить формулировку понятия государственного образовательного стандарта, ввести понятие «федеральный государственный образовательный стандарт». Потому что так он записан в конституции в отличие от законодательства.
Хотелось бы отойти от деления стандарта на три компонента: федеральный, региональный, вузовский, а также учесть различия в формировании программ для разных уровней образования, о которых говорилось выше. Потому что если сейчас попросить показать стандарт, например по информатике, состоящий из трех компонентов, никто не сможет его показать. Есть только документ, который называется «федеральный компонент». А что происходит при его дополнении вузом или техникумом — никто не знает. Очевидно, что
на федеральном уровне задается только федеральный стандарт, все остальное формируется системой не в виде стандартов, а в виде образовательных программ.
На сегодняшний день сложилась весьма своеобразная ситуация — статья закона «Об образовании» гласит, что государственный образовательный стандарт, как я уже упоминала, состоит из трех компонентов — федерального, регионального и вузовского. Федеральный компонент для всех уровней образования состоит из обязательного минимума, требований к уровню подготовки и максимальной нагрузки обучающихся. Но применить это ко всем уровням и ступеням образования не получается... Как задать для докторантуры эти три компонента?.. Мы планируем отказаться от данного принципа в пользу компетентностного подхода в формировании как федерального стандарта, так и образовательной программы в целом. Здесь все могут внести свою лепту — и предприятия, и школы, и вузы, и работодатели, и родители.
Пока неизвестно, когда мы утвердим макет стандарта нового поколения — до введения нового понятия стандарта в законе или после, эта работа идет параллельно. В любом случае сейчас наступил момент, когда все уже понимают, что в старом нормативном и законодательном поле жить очень сложно и необходимо его изменить. В то же время перед нами поставлена задача быстрых эффективных перемен. Вот между этими Сциллой и Харибдой мы и должны пройти.
— Помогут ли изменения в законодательстве укрепить восприятие бакалавров как людей с высшим образованием? Будет ли разрешено, например, принимать бакалавров в аспирантуру?
— В России это законодательно разрешено. И вузы, формально отказывающие бакалаврам в приеме в аспирантуру, посту-
Н.М. Розина
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
Н942006
пают неправильно — ведь «планка» задается не тем, какой у человека диплом, а тем, каковы требования на входе в аспирантуру. А может быть, бакалавр сдаст экзамены успешнее, чем магистр? Таково наше законодательство в настоящее время. Хотя в мировой практике, как правило, бакалавр не имеет права поступать в аспирантуру. И мы в новых поправках в закон, которые сейчас дорабатываются, говорим о том, что в аспирантуру могут поступать только специалисты и магистры.
— Как вы считаете, степени бакалавра и магистра — это только ступени высшего образования или ученые степени? Если это ученые степени, то не нужно ли Высшей аттестационной комиссии контролировать работу государственных аттестационных комиссий, принимающих защиту магистерских диссертаций и бакалаврских дипломных работ?
— Мы отказались от идеи, что магистратура — это только подготовка к научной карьере. Это неправильно. Если мы выпускаем магистра в области исполнительского искусства, который будет играть на скрипке, или магистра в области сервиса — что здесь оценивать ВАК? Но если ВАК примет участие в контроле деятельности магистратуры, как ступени научной карьеры, то это другое дело. Пусть представители ВАК входят в состав государственной экзаменационной комиссии при окончании магистратуры. Но ВАК небольшой, а количество вузов велико. Дру-ое дело, Рособрнадзор мог бы выработать технологию, при которой представители ВАК могли бы входить в аттестационные комиссии вузов и проверять уровень магистерских диссертаций.
Проблем, связанных с тем, что, в отличие от Европы наше профессиональное образование исторически сложилось как очень многоуровневое, немало. Не каждая страна может похвастаться такой системой. У нас ведь и начальное профобразо-
вание с 1989 года имеет внутри себя еще две ступени — базовое и повышенное. Такая же ситуация и в среднем профобразовании.
В результате среди техникумов появилось очень много колледжей, срок обучения в которых на базе 11 классов тоже 4 года, как и в вузе. И подготовку они дают часто великолепную. Она менее фундаментальная, чем в вузе, но более практикоориентированная. Разделить стандарты по уровням и ступеням сложно. И никто пока не делал анализа требований к уровню подготовки выпускника в колледже и в вузе. Чем они отличаются? Как можно проверить уровень подготовки по спецдисциплинам? А может быть, в ряде техникумов и колледжей подготовка лучше, чем в некоторых вузах? Это очень серьезный вопрос в разработке стандартов следующего поколения. Тем более что в готовящемся законопроекте говорится, что бакалавриат может быть и трехлетним. А это фактически срок обучения, который сейчас в высшей школе не практикуется, но практикуется в техникумах и колледжах.
— Кстати, большинство хорошо оплачиваемых программистов за рубежом имеет степень бакалавра, а не магистра. А в университетах Великобритании и стран Британского союза (например, Австралии) бакалавры, будучи препода-вателями-ассистентами известных ученых, профессоров, ведут занятия со студентами. В России же обычно кадровые службы считают бакалавров «недоучками». Что могло бы стать решающим фактором, способным изменить такое отношение российских работодателей к бакалаврам?
— Конечно, здесь необходима информационная и просветительская работа с общественностью. Но главное — работодатель должен не только смотреть на диплом, но и развивать систему тестирования сотрудников. Пусть тестируют и смотрят, кто лучше. Бакалавров мы выпускаем с 1994 года, ко-
№>42006
личество тех, кто не идет доучиваться в магистратуру по специальности, возрастает из года в год. Два года назад их было 70 тысяч, могу предположить, что в 2006 году их будет около 100 тысяч. Министерство ни разу не получало претензий работодателей к дипломам бакалавров, но мы очень часто получаем претензии к дипломам специалистов. Потому что у нас высшая школа никак не хочет уйти от подготовки по узкой специализации. А бакалавр тем и отличается от специалиста, что у него нет этой узкой специализации, он быстро адаптируется ко всему.
И я часто, выступая перед аудиториями, спрашиваю: почему вы боитесь этого слова, мы же все с вами в СССР были бакалаврами? На меня обычно недоуменно смотрят... Но вот я инженер, химик-технолог основного органического синтеза. Я четыре года изучала общие вопросы этих технологий. А пятый год меня специализировали на технологию получения капролактама, потому что соседний завод закупал линию по его производству. Но своими знаниями о капролактаме я не пользовалась никогда, а вот базовыми знаниями — да. Так кто я?Я — бакалавр.
Имея диплом инженера, окончила аспирантуру и защитила диссертацию по педагогике, была преподавателем, занималась научными исследованиями, работаю чиновником уже более 20 лет.
Есть еще общемировое статистическое наблюдение, что количество людей, напрямую использующих свое базовое высшее образование, не превышает 30 процентов. Все, как правило, переквалифицируются. Трудно сменить профессию в медицине, еще в некоторых областях. И то в лечебных учреждениях появилось огромное количество менеджеров, имеющих квалификацию врача, но не практикующих как врачи. Другими словами, КПД системы профессионального образования всего 30 процентов. Жизнь постоянно заставляет нас менять профессиональную деятельность.
Так вот, базовое образование в бакалавриате должно иметь более широкий горизонт — языки, компьютер, общая культура, навыки общения, ну и, естественно, фундаментальные дисциплины. А дальше уже человек сам решит, куда идти: в магистратуру или на производство.
Двухуровневое образование и вводится, в частности, и для того, чтобы после бакалавриата человек мог изменить свою образовательную траекторию. В бакалавриате, как мы планируем, он 2,5-3 года будет определяться с профилем своего обучения. Затем, в магистратуре, он решит, придерживаться ли профиля, выбранного в бакалавриате, или сменить его. Существует приказ министерства, позволяющий вузам создавать междисциплинарные магистерские программы. Не секрет, что при поступлении в аспирантуру многие специалисты и магистры вновь меняют профессиональный профиль...
— Очень важно, что уже в вузе человек получит сам навык перепрофилирования, это снимет ту боязнь перемен, которая так часто присуща людям старшего поколения.
— Совершенно верно. Когда говорят об академической мобильности, имеют в виду именно это. Но желательно также, чтобы бакалавр поступил в магистратуру в другой вуз, чтобы он привык к другим преподавателям, к другому городу. Это облегчит ему дальнейшие перемещения. Что стоит американцу сменить место жительства? Да лишь бы была подходящая работа. Но и мы на пороге этого, вся страна на пороге колоссального движения рабочей силы. Сейчас об этом в первую очередь свидетельствует все возрастающее количество приезжающих в страну мигрантов. Но регионы России развиваются неравномерно, а значит, люди будут перемещаться туда, где легче решить свои трудовые и социальные проблемы. Молодежь нужно приучать к мобильности, она не должна переживать
Н.М. Розина
«Важнейшей частью стандарта станет “квалификационный портрет” выпускника»
ІІ942006
стрессы при каждом изменении жизненной ситуации.
На Западе профессор обязательно раз в несколько лет на год или более командируется в другой вуз и читает там лекции, чтобы его оценили другие специалисты и студенты, чтобы он адаптировался к новому коллективу. В ряде стран, обучаясь в бакалавриате, обязательно год или семестр нужно учиться в другом вузе, а потом вернуться в свой. У нас это не принято, и нужно такую систему вводить.
Осенью этого года мы попытаемся развернуть такой проект, выделить гранты для стимулирования академической мобильности преподавателей и студентов, именно внутри России. Зарубежная мобильность у нас мало-помалу развивается, надо внедрить эти принципы в России, общество в этом заинтересовано.
— Создадут ли стандарты нового поколения, а также программы стимулирования академической мобильности предпосылки для того, чтобы негосударственные вузы на равных с государственными могли бороться за госзаказ на подготовку специалистов?
— Действующая нормативная база предоставляет им такое право и сейчас.
— Но прецедентов не создано...
— Я думаю, это проблема другого плана, это не проблема стандартов. Пока очень сложны механизмы, связанные с финансированием вузов, и механизмы контроля расходования федеральных средств... Эту задачу нужно решать. И решить ее можно. Мы ведь нашли способы, благодаря которым конкурсы на заказы в рамках ФЦПРО зачастую выигрывает негосударственная организация. И получает деньги в рамках ФЦПРО на выполнение работ для нужд образования. Вот так же надо создать систему для финансирования образовательных программ. Здесь могут помочь новые механизмы кредитования.
— Ожидаются ли изменения в механизмах контроля со стороны министерства за деятельностью вузов?
— Конечно, они не могут остаться прежними. Рособрнадзор и сейчас уже активно работает над поисками новых механизмов контроля, это его функция. В настоящее время Рособрнадзор сотрудничает с различными организациями, заинтересованными в создании системы общественно-профессиональной аккредитации. Управление Рособрнадзора из 30-50 человек в принципе не в состоянии проконтролировать колоссальное количество программ вузов. Поэтому нужно создавать двух-, трехуровневую систему контроля. Общественнопрофессиональная организация тоже вполне могла бы оценить учебную программу по своему направлению деятельности.
Вы не найдете за рубежом вуза, у которого были бы аккредитованы все программы, как у нас. У нас аккредитацию связали с государственным дипломом, а у государственных вузов еще и с финансированием, — это очень осложняет разгосударствление процедуры аккредитации. На Западе вуз, который имеет одну, две или три аккредитованные программы, очень этим гордится. Это значит, что он несколько лет готовился к приезду аккредитационной комиссии, выверил от начала до конца весь процесс реализации программы и только тогда пригласил комиссию с целью аккредитации. А у нас раз в пять лет, независимо от того, готов вуз или не готов, к нему приезжают, и, бывает, что проверка становится формальной. Конечно, Рособрнадзор делает колоссальную работу, постоянно ищет пути совершенствования — это и механизмы самообследования, и внедрение внутренних систем управления качеством и так далее. В дополнение к ним идет поиск новых общественных механизмов, которые стимулировали бы вуз продемонстрировать обществу все то, что он может предложить студентам.
Беседу вела Нина Широкова
