CC BY
91
НЕЛАБИАЛЬНЫЙ АНЛАУТ БУЛГАРИЗМОВ СЛАВЯНСКИХИ НАРОДОВ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА ЯЗЫКОВ В ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКОМ И ЛРЕАЛЬНОМ АСПЕКТАХ
В статье впервые производится сравнительный историко-этимологический анализ булгаризмов славянских и народов Северо-Восточного Кавказа языков в ареальном контексте их взаимоотношений. Полученные результаты позволяют полагать, что наибольшую близость к славянским булгаризмамрассматриваемо-го типа обнаруживают в качестве базовых соответствующие формы кумыкского языка и савиро-хазарского языкового союза, которые поддерживаются булга-ризмами вайнахских и дагестанских языков.
G. Guseinov
NONLABILE ANLAUT OF BULGARISMS OF THE SLAVIC LANGUAGES AND NATIONAL NORTH-EASTERN CAUCASIAN LANGUAGES IN THE H I S T O R I C A L - E T Y M O L O G I C A L AND AREAL ASPECTS
77i<? article provides the first ever made attempt of comparative historical-etymological analysis of bulgarisms of the Slavic languages and national North-Eastern Caucasian languages in context of their ureal correspondence. The research findings provide the basis for the conclusion that the corresponding forms of Киту k language and Saviro-Khazar language union contain the closest common characteristics with the Slavic bulgarisms of a studied type and are supported by the bulgarisms of Vainakh and Dagestan languages
В пратюркском анлауте традиционно восстанавливаемый * - интерпретируется в настоящее время как позднейшая инновация пратюркского *d'z-, сохранившегося в алтайском языке. Последний рассматривается в качестве фонологического варианта старой (слабой) аффрикаты, или
шумного *с-. Оба звука (*с- и *d'z-), представляющие собой аффицир о ванные смычные типа современных русских «ть» и «дь» (ср. точку зрения Г. И. Рамстедта, считавшего, что в тюркском языке древнейшей поры этот звук, подобно d', произносился с фрикативным оттенком), в не-
маркированной позиции чувашского (как
непосредственного наследника болгарско-ч '1 го) языка совпали в 8- .
По мнению Г. Дёрфера, пратюрк. *^> -, булг. -> с > 8- (чув.?), но в то же время, как считают другие тюркологи (Ф. С. Хакимзянов) начальный общетюркский ]- (в традиционной реконструкции) реализуется в дунайско-булгарском (У11—1Х вв.) через ^ и dz—с"-, в кубан-ско-булгарском (У—X вв. — Приазовье) и в приэльбрусских рунических надписях — через d"~ dz-, в волжско-булгарском (УТТТ—Х11 вв.) — dZ-. Одни специалисты (И. Г. Добродомов) считают d-анлаут дунайских булгаризмов недостоверным, другие (А. В. Дыбо) восстанавливают в венгерских и волжско-булгарских булга-ризмах вторичный аффрикатный анлаут на d'Z-, поддерживаемый восточно-славянским материалом. При этом рефлексы, возводящиеся к чув. 8-, относятся ими к усвоениям из дунайско-булгарского с-, для
которого допускается переход (аффрика-
2
тизация?) раннебулгарского d'->C- .
В конечном счете, обобщая вышеизложенное и не претендуя на исчерпывающее разрешение соответствующего вопроса, можно предполагать, что ран.-, куб.-булг.(!) d'-(*d'z-?) > дун.-булг.(с!-?) с-(~ d'Z-?) > куб.-, волж.-, венг.-булг. d'z-, чув. в-. В свою очередь, И. Г. Добродомов, анализируя рассматриваемый тип булгаризмов славянских языков, отмечает, вполне естественно следуя, в принципе, Г. Дёрфе-ру, что «на булгарской почве анлаутный тюркский й- изменился в аффрикату дж-с дальнейшим оглушением и утратой затвора: *й- > дж- > ч- > с-, причем своеобразный булгарский [чувашский] согласный с- воспринимался славянами то как ш-, то как с-». По его мнению, имело место и озвончение (надо полагать при освоении) чув. с-, что отразилось в древнерусском названии одежды ЗЕЛЕНА, сравниваемом с тат. мишар. жилэн «азям, халат, летнее пальто, пыльник», как и в более позднем русском ЗЕПЬ, усвоенном
через булгарское посредство из араб. джайб «карман» .
Вместе с тем, в отличие от русск. зепь, впервые отмеченного в 1600 г., ЗЕЛЕНА единожды употребляется в переводной Хронике Георгия Амартола (ХТ в.), хотя и
4
по списку Х111—Х1У вв. Однако анализ диалектных данных свидетельствует, что ближайший анлаутный z-~dz- оказывается характерным (в отличие от тат.-миш. ж;илон — см. выше) для отдельных лексических фактов татарских мишарских (йо-кающих и цокающих) говоров Нижегородской области при известности исходного, по всей видимости, для них dz-в мишарских говорах с. Ялховое Первомайского района Татарстана и Байкиба-шево в северо-западной Башкирии, аре-ально смежной Татарстану. В конечном счете, наряду с (ран.-булг.?) *d-', восстанавливаемым в татарских диалектах, аре-ально смежных удмуртским и в соседнем Пово лжью (Нижнему) говоре уральских казахов, z-анлаут оказывается представленным по большей части в ареальных пределах исторической Волжской Булгарии .
Возможность бытования dz-анлаута в южной части вышеназванного ареала поддерживается, в принципе, не только русск. урал. дзибага «шерсть весенней стрижки», включаемым в число репрезентатов относящегося к булгаризмам русск. симбир. чебага «ордынская шерсть, привозимая киргизами» , но и балк. забагы «шерсть-линька», производным от обще-, меж-тюрк, йап «шерсть (овечья)», не имеющего однако собственно булгарской репрезентации в чувашском . Сюда же представляется возможным присоединить, что знаменательно, изолированное инт. дзип «шерстяная ткань», которое может считаться булгарским по происхождению и восходящим в конечном счете, как и русск. урал. дзибага, к вышеупомянутому обще-, межтюрк, йап «шерсть (овечья)», если иметь в виду, что в небольшой группе
9
слов чувашского языка *а>а . И освоение — ■а(ы)- >-и- могло иметь место в дос-
таточно древний период — до выделения ингушского языка — с присущим ему специфическим а(ы) — из (пра)вайнахской общности.
В тюркских языках Кавказа анлаутный з-, исходное звучание которого сохраняется в верхнебалкарском (цокающем) говоре, в котором дз- ослабляется до з-ш, оказывается представленным в джебра-ильском говоре азербайджанского языка и малкарском диалекте балкарского языка, а также смешанном (цокающем) хула-мо-бизингиевском диалекте карачаево-балкарского языка, где z- вибрирует с дж- и ж-. Полагают также, что эти звуки чередуются в анлауте с д- в балкарском", и некоторые тюркологи, имея в виду наличие д-анлаута в казахском диалекте азербайджанского и зангеланском (ареально смежном джебраильскому) говоре, считают, что в тюркских языках Кавказа отложилась в реликтовом состоянии промежуточная ступень аффрикатизации первичного й-й>д/д' при полной схеме й-> д'-12
> дж- > ж' - > ж- > з- . Можно было предполагать, что в отмеченных выше случаях отразилось (см. выше) ран.-, куб.-булг.(!) (Г-(*(1^-?), однако возможны и другие интерпретации соответствующих фактов: в
казахском диалекте д-анлаут наблюдается
11
в нескольких словах в позиции перед и , в зангеланском — развился в результате ассимилятивных процессов , а в балкарском чередование имеет место лишь в одном слове — dulduz~zulduz~zulduz «звезда» .
Вместе с тем в некоторых установленных булгаризмах дагестанских (в основном лакского) языков обнаруживаются, наряду с вышеупомянутым начальным з-, специфические формы на ц1- вместе с гь-, л-(<*н)-анлаутом , из которых (ц1-), в принципе, может быть соотнесен с первичным пратюркским *с-. Он поддерживается кумыкским фольклорным ойкони-
тт 17
мом Цемендер — вариантом упомянутого
в древнем кумыкском фольклоре названия столицы Хазарского каганата —
Семендера1* (с-анлаут), булгарского по происхождению и располагавшегося в пределах исторической Кумыкии — ны-
9
нешнем Дагестане' . Иной, более поздний вариант пратюрк.*ц1- анлаута -dz-(z-) отразился в восходящем к Семендсру названии народа забендер, который в конце VI в. влился в Аварский каганат (Панно-ния)20 (ср. забук — в списке хазарских родов, или колен еврейского историка IX и
21
X вв. Иосиппона) . Сюда же следует отнести некоторые дагестанские ротационные и в силу этого древние тюркские (булгар-ские) по происхождению названия меди,
если иметь в виду традиционное пра-22 2 тюрк.*]ег , — лезг. ссуг, рут. dzyr \ при об' . 24
ще-, межтюрк, jez , к соответствующим
репрезентатам какового, наряду с непосредственно восходящими к нему названиях меди в некоторых других дагестанских языках, могут быть возведены иные, также ареально смежные названия этого металла в нахско-дагестанских языках — кар. hezi25, инг. gez, чеч. диал. hez2 . Последние могли быть усвоены из источника типа тофаларского (в Сибири) названия красной меди — hses ~ hzes ~ hes ~ f)es с ан-лаутным среднеязычным слабым с м ы ч -но-щелевым ртовым глухим согласным hs-(ср. кар. hezi/чеч. диал. hez), его озвонченным вариантом hz- (ср. инг. gez) или смыч-
27
ными среднеязычными h- и I]- . Поэтому
подобные (см. выше), с озвонченным ан-лаутом, лакские формы с начальным гь-, не могут быть отнесены к булгаризмам.
Кроме того, что касается другого л-(<*н-)-типа лакских булгаризмов, то появление н-анлаута в их тюркских источниках могло быть обусловлено ассимилятивным воздействием последующих носо-
2 5
вых согласных , что подтверждается, в принципе, аналогичным по происхождению кум. лепеке (диал. напеке) «чуб, прическа», отразившегося в чеч. ник1 апа
к 29
«прическа» и авар.эпека «чуб» , не отмеченного однако в лексикографических источниках по данному языку, т. е. в конеч-
ГГ л /■„и
С-..-,- ••
ном счете кум. диал. напеке (>чеч. никТапа) > кум. *лапеке > лепеке (гармонизация вокализма). Их исходный (на н-) вариант поддерживается восходящими к пратюрк.* [amg6k «затылок, темя, висок» формами сибирских (ср. выше источник типа тофаларского для лакских булгариз-мов с анлаутным гъ-) тюркских языков. В них не только развился данный анлаут, если иметь в виду Туба иот^к «верхушка», шор. паъак, пab'ag,a, namag'a «темя»'", но и имеет место характерный для инлаутной позиции тех же языков процесс -м->-б-, -п-", каковой, надо полагать, отразился и в вышеупомянутых забендер и забук. Соответственно чув. лепке «темя», считающееся заимствованием из марийского лепка «лоб»' , которое при этом к тому же не поддерживается материатом других угро-финских языков, может восходить ввиду сохранения в кумыкском исходного варианта напеке к кум *лапеке/лепеке. На возможность булгарского типа перестройки вокализма указывает то, что в небольшой группе слов чувашского языка *а>е, как и в начале слова — *а(е)>е".
Аналогичное развитие анлаутных й-> н->л- имеет место в осет. lgebasz [^Ъ^! «ягодица», которое в соответствии с другим чувашским (булгарским) типом пере-„ 34
стройки вокализма может восходить к
кум. йамуз «волосяной покров этой части
тела», отвечающему обще-, межтюрк, йа-35
мыз «пах» , т. е. *лёмёз<*нёмёз<*йёмёз. Затем последние с учетом вышеупомянутого характерного для сибирских тюркских языков развития инлаутного -м->-б-,-п- развились в свой - б — репрезен-тат типа *лебёз, каковый и был передан в осетинском через ближайший lasbtez [labaz]36.
Все это позволяет предполагать местную булгаризацию вышеупомянутых наименований, восходящих к тюркским источникам сибирского типа, которые могли быть привнесены на Сев ер о-Восточный и Центральный (осетинский язык)
Кавказ тюрками Каганата, распространившимися здесь со второй половины 37
VI в. , как, впрочем, и обратное (-м->-б-) (сибирско-) тюркское влияние на бунтарский, если иметь в виду вышеупомянутое переселение племени забендер (<семен-дер) в Паннонию под давлением тюрок в конце VI в. Все это свидетельствует, с одной стороны, об имевшем место до второй половины УТ в. пребывании булгароязычных племен в пределах Северо-Восточного Кавказа, с другой — о том, что смешение тюрок и болгар продолжалось здесь и в 1Х—Х вв., ср. забук у Иосиппона.
Появление же соответствующих з-форм в указанных выше дагестанских языках могло быть обусловлено воздействием от-
3
меченных В. Л. Гукасяном * и зафиксированных в письменных источниках У—Х1 вв. д- и дз-/з-диалектов савиро-хазарского языкового союза Северо-Восточного Кавказа и Северного Азербайджана. Однако в этой и другой работе (см. далее) В. Л. Гукасяна булгаризмы в языках народов Северо-Восточного Кавказа не устанавливаются, и соответствующий тип булгариз-мов оказывается присушим кумыкскому языку, если иметь в виду земире уст. «обрядовая песня для вызывания дождя в засушли-
39
вое лето», отложившееся и в чеченском , а также булгарские, в том числе хазарского времени, топонимы с анлаутным з- в ны-
- и тт 40
нешней Чечне, а также в Дагестане . К ним представляется возможным присовокупить: кум. зар 1) «скорбь, печаль»; 2) «горе, огорчение»; 3) «жалобный вопль,
жалоба, сетование»; чеч. дзаьлг1а, инг. за-
„ 41
зга «сковорода» ~ кум. йалгьав то же при
авар.зани в значении «межевой столб», возможный булгарский источник которого нуждается в дополнительной мотивации.
Таким образом, обнаруживаются два (поволжский и кавказский) центра распространения данного явления, каковое (в Пов олжье или Приуралье) могло отразиться в вышеупомянутом уральском русском булгаризме дзибага при наличии се-
паратных глосс с л- анлаутом (см. ранее кум. лепеке и аналогичные лакские, чувашские и татарские лексемы). Если иметь в виду, что в Поволжье мигрировавшие с Северного Кавказа тюркские (бул-
42
гарские) племена появляются в VIII в. , а в северной части Восточного Закавказья оно оказывается отмеченным раньше — в письменных источниках V—XI вв., то центром его распространения оказываются, как и следовало ожидать, тюркские (бул-гарские) языки Восточного Кавказа. Однако только в северовосточнокавказском ареале оказывается отраженным также исходный вариант данного типа анлаута — старая аффриката *с-.
При этом к числу наиболее ярких собственно лингвистических свидетельств миграции булгарских племен с Северо-Восточного Кавказа в Поволжье следует отнести отражение в кумыкской ойко-пимике более древних, исходных форм второй части названия хазарского города и крепости Сар-кел (с IX в.), отложившихся
в кум.фолькл. Гел-бакъ, кум. ср.-век.
43
1ел-бах — название страны и города ,
а также в южнокумыкском ойкониме
Дёр-гели, известном в латинографиче-
44
ской передаче Dergwely с 1401 г. и в наибольшей степени, в том числе в семантическом отношении (крепость Саркел), отвечающем этимону — перс, галЭ/ гела
45
«крепость, укрепление, цитадель» . Эта часть хазарского ойконима, воспроизводящаяся обычно как -кел/-кил, возводится к чув. kele, башк. kela «запор, задвижка», чув.кил «жилище (двор), двор, подворье», более древняя (-кел) форма которого сохранилась, как полагают, в чувашской ойконимике, и сравнивается с азерб., тур. анат., балкан. gil «семья» неясного происхождения, каковые вместе тунгусо-маньчжурскими соответствиями используются
46
для возведения к ностратическому уровню . Все это позволяет предполагать оглушение в чувашском репрезентате с начальным глухим к- нетипичного для него исходного звонкого анлаута, сохранившегося
в ареально взаимно смежных кумыкских,
азербайджанских и турецких диалектных
формах. При этом вокализм последних из
них может носить исторически вторичный
характер ввиду отражения в них соответст-*" -47
вия пратюрк. *а~ чув. 1 .
К другим разновидностям анлаута славянских булгаризмов примыкают ч-/дж- и ш-/с- диалекты вышеупомянутого сави-ро-хазарского языкового союза, отразившиеся не только в диалектах, говорах и топонимике азербайджанского языка, в том числе в северных и западных дар/джар «яр, овраг» , но и в удинском языке (ч-/дж-/д-
4§
аНМауТ) . На Северо-Восточном Кавказе — в кумыкском языке — также обнаруживаются булгаризмы какш-/ с-4'', так и ч-/дж-типа, аналогичные вышеупомянутым и славянским.
К последнему из них следует отнести кум. чара «1) мероприятие, мера»; 2) «выход (из какого-либо положения), средство, способ» ~ рут. диат. чара'«1) выход (из положения)»; 2) «помощь» < др.-тюрк. jara-Y/jara-cj «подходящий случай, момент, средство» —
аффиксальное производное исконно тюрк-50 „
ского происхождения с утратой ауслаут-
ных -у или -д, характерной для венгерских булгаризмов5 . Ср. рут. диал. чара'к «расколотое бревно» с сохраненим к-ауслаута, характерным для современного чувашского языка52 < обще-, межтюрк, йар-, чув. сур «рассекать» со значением результата действия53. Сюда же, втом числе в соответствии с отмеченной выше закономерностью утраты ауслаутного — д, к числу булгарских, но уже с dz-анлаутом форм, отложившихся, например, в восточнославянском (с 1161 г.) названии жемчуга *«Ъпс^Ъ, считающемся усвоением ввиду характера анлаута из волжско-булгарского54, может быть отнесено кумыкское и карачаево-балкарское (при нетипичности данного типа анлаута для первого) название лука (оружие) — dzaja, поддерживаемое тат. dzaja при тат. диал. jayy, башк. jaja и пра-ТК>рК .*jayaq то же55.
Кроме того, к булгаризмам ш- и ч-типа
ареально смежных кумыкскому (вай)нах-
56
ских языков следует присовокупить изолированное инг. шовлакх «шелковый платок
(головной)» (<*шавлукх) при чеч.-инг. йов-
57
лакх«платок» < *йовлукх < *йавлукх < кум.
- ° 58
йав лукъ то же . Оно сохраняет более древнюю форму, чем чув. с'улак «платок, которым подпоясывается жених во время свадьбы», о чем свидетельствует, в принципе, восходящее к нему русск. диал. су-лок, сулог «кусок ткани, которою убран
архиерейский посох, небольшая ширин-
59
ка, маленькое полотенце» .
Аналогичный вышеназванному русскому булгаризму (чувашизму) с-анлаут и непосредственную связь с поволжским регионом, где был отмечен гидроним Самур (ныне р. Самара) в Волжской Болгарии (922 г.) , обнаруживает кумыкское фольклорное название притока большой реки — 61 я самур , а также отмеченное в арабских источниках 1Х—Х вв. в связи с событиями У111 в. наименование р. Самур в южном Дагестане . О последнем свидетельствует их передача графическими средствами арабского языка, позволяющими различать ш и с. Все они возводятся к вышеупомянутому чув. с'умар «дождь», иными ре-презентатами более раннего этимона которого являются русские булгар измы с ч-~-и1-анлаутом — чомровое платье «платье, одеваемое в пасмурную погоду» и шо-мурлук в том же значении.
Если обобщить вышеизложенное, ан-лаутному дж- славянских булгаризмов отвечают аналогичного типа формы сави-ро-хазарского языкового союза, известные также всем (см. выше) булгарским
языкам, и кумыкскому языку, ч------азер-
байджанские диалекты, булгаризмы кумыкского, вайнахских и ругульского языков, ш- — булгаризмы кумыкского и вайнахских языков, а также языки савиро-хазар-ского союза, с— булгаризмы кумыкского языка и савиро-хазарского союза. Еще более широкий круг соответствий обнаруживается в связи с установленным бытованием в славянских языках булгаризмов (д)з- типа — это не только булгаризмы кумыкского и других (см. выше) нетюркских языков Северо-Восточного Кавказа, поддерживаемые аналогичными чертами са-виро-хазарского языкового союза, но и живые тюркские диалекты Поволжья и Кавказа. Показательно и наличие в кумыкском и некоторых дагестанских языках отдельных древнейших булгаризмов ц-типа, каковые вместе с более распространенными, но более поздними (д)з-формами могут свидетельствовать об отражении в соответствующих регионах (но в Поволжье — с Северного Кавказа, как и глосса с л-анлаутом) не только собственно булгарских, но и пра-тюркских фонетических особенностей. В конечном счете, наибольшую близость к рассматриваемым славянским булгаризмам обнаруживают в качестве базовых, если иметь в виду исход]гую (северовосточно) кавказскую область распространения булгарских диалектов, аналогичные формы кумыкского языка и савиро-хазарского языкового союза, которые поддерживаются булгарскими языками в целом, а также булгаризмами вайнахских и дагестанских языков и по большей части азербайджанскими диалектами.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 1984. — С. 257, 259; Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 2002. — С. 690; Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 2006. — С. 25. Ссылки на эти и другой (Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 2001) источники далее будут обозначаться в скобках с указанием года издания и номера страницы в сокращенном виде: (Ср.-ист. гр. ТЯ
2001 : 45). А. М. Щербак (Сравнительная фонетика тюркских языков. — Л., 1970. - С. 160) восстанавливает в данной позиции *<p-|th-].
2
Doerfer G. Bemerkungen zur Methodic der tiirkishen Laullehre // Orientalishe Literaturzeitung. -Leipzig. Bd. 66. 1971. — S. 332; Хакимзпнов Ф. С. Булгарский язык // Языки народов мира: Тюркские языки. — М., 1997. — С. 47, 49; Байчоров С. Я. Северокавказский ареал древнетюркской рунической письменности. Автореф. дисс.... канд. филол. наук. - М., 1977. - С. 27; Добродомов И. Г. Проблемы изучения булгарских лексических элементов в славянских языках. Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. — М., 1974. — С. \5,Дыбо А. В. Лингвистические контакты ранних тюрок. — М., 2007. - С. 28, 31, 32.
3
Добродомов И. Г. Указ. соч. — С. 15.
4
Словарь русского языка XI-XVTI вв. Вып. 5. - М., 1978. - С. 369, 383.
См. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 1984. — С. 266, 267, 268. Последняя занимала к XII в., когда уже было усвоено слово ЗЕЛЕНА, территорию от Самарской луки до северной Чувашии и Южного Приуралья до р. Урал (Большая советская энциклопедия. 3-е изд. — Т 3. — С. 499).
7
Добродомов И. Г. Указ. соч. — С. 16.
8
См. Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 125—126.
9
Щербак А. М. Указ. соч. — С. 146.
Гаджиева Н. 3. Тюркоязычные ареалы Кавказа. — М., 1979. — С. 69. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М., 1984. С.269.
12
Гаджиева Н.Э. Указ. соч. — С.67—69.
13
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 1984. — С.2 61.
14Щербак А. М. Указ. соч. - С. 160.
Гаджиева Н. 3. Указ. соч. — С.69.
"'Джидалаев Н. С. Тюркизмы в дагестанских языках. — М., 1990. — С. 24—29.
17
См. Аджиев А. М. У золотых родников. — Махачкала, 1991. — С. 91.
Къумукъланы йырлары. — Магьачкъала, 2002. — С.76.
19
Гусейнов Г.-Р. А.-К. Еще раз о городе Семендере, хазарах и их языке // Вести Кумыкского
научно-культурного общества. — Махачкала, 2002—2003. - Вып. 8—10. — С. 24—25.
20
Эрдели И. Авары // Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Махачкала, 1998. —
С. 91.
21
Баскаков Н. А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». — М., 1985. — С. 10, 13.
22
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М.. 2001. — С. 404—405.
21
Климов Г. А., Халилов М. Ш. Словарь кавказских языков. — М., 2003. — С. 149.
24
Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 169—170.
25
Климов Г. А., Халилов М. Ш. Указ. соч. — С. 149.
Алироев И. Ю. Сравнительно-сопоставительный словарь отраслевой лексики чеченского и
ингушского языков и диалектов. — Махачкала, 1975. — С. 43.
27
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 1984. — С. 272.
28
Там же. С. 323. При этом первая часть относящегося сюда лакского глагола лази-лакьи (см. Джидалаев Н. С. Указ. соч. — С. 27), не отвечающего указанному условию, в гораздо большей степени соответствует арабизму лазым, имеющему, например, в азербайджанском языке
значение «нужный, надобный, следуемый, необходимый».
29
Кадыраджиев К. С. Общие соматические термины в кумыкском и северокавказских языках // Тюркско-дагестанские языковые взаимоотношения. — Махачкала, 1985. — С. 59—60.
30
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 1984. — С. 201.
31 Там же. С. 318.
32
Егоров В.Г. Этимологический словарь чувашского языка. Чебоксары, 1964 . С. 127.
33 Щербак А. М. Указ. соч. - С. 146, 154.
34 Там же. - С. 152.
35
Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 110—111.
Вместе с тем отражение данного тина анлаута в недостоверном кум. диал. (север.) лабаз «пах» (см. Кадыраджиев К. С. Указ соч. — С. 59) представляется сомнительным также ввиду кум. лит. чат «пах, промежность». Аналогичный характера носит постановка тем же автором (с. 60) вопроса «о связи тюркского соматонима неп>леп с тохарским леб «голова» и славянским лоб в том же значении» (см. Этимологический словарь славянских языков. — М., 1990. — Вып. 16. — С. 227—228).
37
См. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. — М.,
1988. - С. 98-99.
38
Гукасян В. Л. Значение диалектных данных в изучении истории языка // Вопросы диалектологии тюркских языков. — Уфа, 1985. — С. 20—21, 22.
39
Гусейнов Г.-Р. А.-К., Мугумова А. Л. Ойкумена кумыкского фольклора периода хазарской и кыпчакской общностей как одно из свидетельств крайних ареальных пределов кумыкского этноса эпохи средневековья // Вестник кафедры литератур народов Дагестана и Востока. Вып. 6. — Махачкала, 2006. — С. 209. При этом, в отличие от инг. зип, прямо отвечавшего упомянутым выше славянским формам, другому репрезентату данного слова — чув. сумар «дождь» (см. Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 57) — также соответствуют русские булга-ризмы с иным анлаутом — русск. чомровое платье «платье, одеваемое в пасмурную погоду» и шомуррлук в том же значении (Добродомов И. Г. Указ. соч. — С. 17).
Гусейнов Г.-Р. А.-К. Историко-этимологические заметки//Вести Кумыкского научно-культурного общества. — Махачкала, 2002—2003. Вып. 8—10. — С.76—77. С той же группе топонимов в пределах нынешней аварской этнической территории оказываются связанными при ближайшем рассмотрении ороним Зантаб (см. Шихсаидов А. Р., Айтберов Т. М., Оразаев Г. М.-Р. Дагестанские исторические сочинения. — М., 1993. — С. 103, 108 прим. 19) и ойконим Занат1а, поддерживаемые апеллятивом зани «]) надгробный камень, памятник; 2) межевой столб» (см. Аварско-русский словарь. — М., 1967 : 638, 230).
Первая форма может быть соотнесена с тюрко-монгольским йар~ чар~джар «клич», если иметь в виду и иные его значениям; вторая — мотивирована обще-, межтюрк, ]'а1уа/'а1а (чув. 8и1а <*булг. 8’а1а) «лизать, облизывать» ввиду известности таких производных форм, как ]'а1уа<э/|'а1а§ «посуда для кормления собак», «корыто», «выдолбленная из дерева посуда» (см. Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989.— С. 18 — 20,93,88,90).
42
История татар. - Казань, 2002. - С. 187, 190.
43
См.: Къумукъланы йырлары. — Магьачкъала. 2002, — С. 115; Шихсаидов А. Р., Айтберов Т. М.,
Оразаев Г. М.-Р. Указ. соч. - С. 18-20, 46 прим. 34, 35.
44
См. Алиев К. М. Тайны кумыкской этнонимики (этнонимические этюды) // Вести Кумыкского научно-культурного общества. — Махачкала, 2002/2003. — Вып. 8—10. — С. 87, 88.
45
См. Персидско-русский словарь. — М., 1953. — С. 385. Ср. ограниченную и неясную по генезису
представленность переднерядных венгерских булгаризмов на §- (см. Дыбо А. В. Указ. соч. — С. 24).
46
См.: Баскаков Н. А. Указ. соч. — С. 20; Егоров В. Г. Указ. соч. — С. 112; Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. — Чебоксары, 2002. — С. 142; Иллич-Свитыч В. М. Опыт сравнения ностратических языков. Введение. Сравнительный словарь. — М., 1971. — С. 362—363.
47 См. Шербак А. М. Указ. соч. - С. 153.
48
Гукасян В. Л. Взаимоотношения азербайджанского и удинского языков: Автореф. дисс. ...
докт. филол. наук. — Баку, 1973. — С. 10—11, 14—15, 17; Его же. Указ. соч. — С. 20, 21—22.
44
См.: Гусейнов Г.-Р. А.-К. Древние тюркизмы в топонимии Салатавии // Проблемы региональной ономастики. — Майкоп, 2001. — С. 84; Его же. Шавхал // Вести Кумыкского научно-культурного общества. — Махачкала, 2001. — Вып. 2—3. — С. 39—44; Его же. Еще раз о городе Семендере, хазарах и их языке // Вести Кумыкского научно-культурного общества. — Махачкала, 2002—2003. — Вып. 8—10. — С. 24—25; Его же. Протоболгарские тюркизмы болгарского языка и Северо-Восточный Кавказ. Еще раз о языке Испериховых болгар в ареале их первичного распространения по лингвистическим данным // Кавказ— Балканы—Передняя Азия. — Махачкала, 2004. - С. 86-87, 88.
Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 139.
51 См. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - М., 2002. — С. 693.
52 Там же. - С. 698.
53
Этимологический словарь тюркских языков. - М., 1989. - С. 135, 136-137.
™Дыбо А. В. Указ. соч. - С. 32.
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 2001. - С. 570.
' Гусейнов Г.-Р. А.-К. Протоболгарские тюркизмы болгарского языка и Северо-Восточный Кавказ. Еще раз о языке Испериховых болгар в ареале их первичного распространения по лингвистическим данным. — С. 87. Здесь возможность развития значения «год» в пранах. ^ага «год», коррелирующего с чув. в'иг (<булг. *8’аг <пратюрк. *]'аг' «весна»), поддерживается материалом индоевропейских и, шире, ностратических языков (см. Сравнительно-историческая грамматика
тюркских языков. — М., 2001. — С. 73—74).
57
Алироев И. Ю. Указ. соч. — С. 200—201; Имнайшвили Д. С. Историко-сравнительный анализ фонетики нахских языков. — Тбилиси, 1977. — С. 92—93.
58
Этимологический словарь тюркских языков. - М., 1989. — С. 61.
59
См. Добродомов И. Г. Указ. соч. - С. 17.
' Ковалевский А. П. Чуваши и булгары по данным Ахмеда ибн Фадлана // Уч. зап. НИИ языка, литературы и истории при Совете министров Чувашской АССР. Вып. IX. — Чебоксары, 1954. - С. 16.
Къумукъланы йырлары. - Магьачкъала, 1991. - С. 272; 2002. С. 91.
Гусейнов Г.-Р. А.-К. Дагестан и древние славяне. К вопросу о сакалиба // Языки народов мира и Российской Федерации. — Махачкала, 2006. — С. 177, 178. Сюда же примыкает ороним Салатав в северо-западном Дагестане, который представляет собой, как и Самур, более древнее булгарское по происхождению наименование с первичным *-а-, которое гораздо позже, в XVI в., переходит в чувашском в -у- (см. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. — М., 2002. — С. 688). Его первая часть отражает, в отличие от чув. ’ сула- «лизать», соответствующий именной (ср. обще-, межтюрк, йалан «открытое голое место») репрезентат обще-, межтюрк, нала- то же (см. Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1989. — С. 87, 91), и речь, таким образом, идет о булг. *сала + кум. тав или чув. диал. тав «гора» (см. Егоров В. Г. Указ. соч. — С. 254), т. е. «голая гора», что соответствует рельефу данного хребта.
