CC BY
203
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 19 (348).
Право. Вып. 39. С. 69-73.
И. Ю. Чеботарева
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ФОРМ КОНТРОЛЯ ЗА ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ СЛЕДСТВИЕМ
Статья посвящена проблеме сбалансированного развития форм контроля за соблюдением законности на стадии предварительного расследования. Рассматриваются точки зрения на правовую природу судебного и ведомственного контроля, прокурорского надзора. Предложен критерий разграничения полномочий профессиональных участников уголовного судопроизводства, наделенных контрольно-ревизионными функциями.
Ключевые слова: суд, правосудие, судебный контроль, прокурор, прокурорский надзор, руководитель следственного органа, ведомственный контроль.
В теории и практике уголовного процесса реализация распорядительно-ревизионных функций давно и прочно связана с понятиями судебного и ведомственного контроля и прокурорского надзора. При этом судебный контроль рассматривается как самостоятельный вид деятельности, не заменяя собой прокурорского надзора и ведомственного контроля.
Правовая природа функциональной нагрузки судебных органов на досудебных стадиях уголовного судопроизводства стала причиной серьезных научных споров, где системообразующим является вопрос об основах существования судебного контроля и его роли в процессуальных механизмах обеспечения прав и свобод человека и гражданина. В связи с этим Н. Н. Ковтун отмечает, что «действующая конструкция оперативного судебного контроля не соответствует ни назначению, ни задачам, ни конституционному предназначению указанной деятельности»1.
О наличии функции судебного контроля говорит тот факт, что на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования суд принимает решения:
1) о производстве отдельных следственных действий, производство которых наиболее сильно затрагивает конституционные права личности (п. 5, 5.1, 6, 7, 8, 9, 11, 12, ч. 2 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ);
2) об избрании некоторых мер пресечения и иных мер процессуального принуждения, а также установление сроков их применения (п. 1, 2, 3, 10 УПК РФ);
3) о возбуждении уголовного дела либо привлечении в качестве обвиняемого в отношении некоторых категорий лиц (гл. 52 УПК РФ);
4) о законности и обоснованности процессуальных решений и действий (бездействий) про-
фессиональных участников уголовного судопроизводства (ст. 125 УПК РФ).
Перечисленные полномочия суда дают возможность однозначно судить о наличии относительно обособленного правового института судебного контроля на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
Продолжающаяся среди ученых дискуссия о полномочиях суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства во многом касается природы существования судебного контроля и его соотношения с правосудием как основной функцией суда.
Некоторые авторы считают, что суд обязан лишь разрешать уголовные дела по существу и не должен принимать участие в решении вопросов о производстве следственного действия или принятия иных процессуальных решений2.
Другие ученые отмечают, что процессуальная деятельность суда на любой стадии уголовного судопроизводства допустима, так как является формой осуществления правосудия3.
П. А. Луценко, занимая согласительную позицию, предлагает рассматривать термин «правосудие» в узком и широком смысле этого понятия. В узком смысле правосудие представляет собой разрешение спора по существу в предусмотренном законом процессуальном порядке. В широком же смысле правосудие предстает в виде совокупности приемов и способов реализации полномочий суда4. Он предлагает считать судебный контроль в досудебном производстве как направление деятельности суда в уголовном процессе, представляющее собой совокупность предусмотренных законом полномочий по защите (восстановлению) конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства посредством принятия промежуточных ре-шений5.
В. Ю. Мельников отмечает, что отождествление понятий «правосудие» и «судебный контроль» недопустимо, более того, в качестве аргументов он приводит основания их разграничения: в порядке судебного контроля (в отличие от правосудия) суд не разрешает вопрос о виновности и ответственности, контролирует законность и обоснованность решений стадии предварительного расследования6.
В свою очередь В. П. Божьев уверен, что правосудие является функцией судебной власти, а судебный контроль, формирование судейского корпуса и т. д.— это лишь полномочия судебной власти, виды ее реализации7.
Аналогичной точки зрения придерживаются В. А. Азаров и И. Ю. Таричко, которые утверждают, что необходимо «вычленение, наряду с функцией осуществления правосудия, самостоятельной уголовно-процессуальной функции судебного контроля за деятельностью органов уголовного преследования, который имеет свой предмет и цель, а осуществляется исключительно в досудебных стадиях уголовного процесса»8.
А. А. Давлетов отмечает также, что такие формы участия суда в досудебном производстве, как рассмотрение жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ и дача разрешения на ограничение отдельных прав и свобод человека и гражданина по запросу органов предварительного расследования, является лишь реализацией функции судебного контроля и не может быть расценена как проявление состязательности на внесудебных стадиях9.
Представляется обоснованной позиция тех ученых, которые говорят о невозможности отождествления правосудия и судебного контроля.
На основании изложенного автор считает необходимым оценивать деятельность суда на стадиях предварительного расследования как относительно самостоятельную функцию судебной власти, осуществляемую по общим принципам и правилам судопроизводства, но имеющую своей целью обеспечение и защиту прав участников уголовного судопроизводства при принятии государственными органами, реализующими уголовное преследование, процессуальных решений и проведение следственных действий.
Эффективность деятельности суда на досудебных стадиях необходимо оценивать по соответствию этой деятельности принципам, закрепленным в Конституции РФ и УПК РФ. Одним из таких принципов является принцип разделения властей. Статья 10 Конституции РФ, которая
гласит, что власть в РФ осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную.
М. В. Баглай отмечает, что в соответствии с принципом разделения властей ни одна из трех ветвей власти не должна вмешиваться в прерогативы другой власти, а тем более сливаться с другой властью, а споры о компетенции должны решаться только конституционным путем и через правовую поддержку, то есть Конституционным судом10. Аналогичную позицию занимают В. Д. Зорькин и Л. В. Лазарев, указывая при этом, что существование принципа разделения властей допускает существование в каждой ветви власти различных государственных органов, которые могут выполнять полномочия, входящие в компетенцию других органов11.
Как дополнение и способ реализации принципа разделения властей закреплен принцип состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ).
Некоторые авторы в участии суда на досудебных стадиях видят расширение и укрепление принципа состязательности, и прежде всего за счет возможности обжаловать в суд действие или бездействие следователя, дознавателя или прокурора12.
Представляется абсолютно справедливым мнение А. А. Давлетова, считающего, что обязательным условием реализации принципа состязательности является разделение трех процессуальных функций — функции обвинения, защиты и разрешения дела, при этом он отмечает, что рассматриваемый принцип в полной мере может быть реализован лишь в ходе разбирательства
13
судом дела по существу13.
Вопросы реализации указанных принципов не раз поднимались различными исследователями. Они приходили к выводу об отсутствии реально действующих правовых механизмов обеспечения принципа состязательности на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, отмечая при этом, что при производстве по уголовному делу в суде условий для функционирования рассматриваемого принципа гораздо больше14.
Одной из проблем судебного контроля чаще всего называют необходимость избежать предвзятости при выполнении этой функции и сохранить объективность при отправлении правосудия как процесса рассмотрения и разрешения дела по существу15. В. М. Бозров отмечает, что
важно не допустить функционального сближения суда с такими органами государства, как полиция, прокуратура, ФСБ и т. д., так как это может повлечь возвращение к розыскному процессу и практики обвинительного уклона, а также вовлечение суда в непредназначенный для него процесс досудебного производства16.
Названные опасения имеют под собой основания, и это наглядно продемонстрировано отсутствием среди перечня обстоятельств, исключающих участие в производстве по уголовному делу (ст. 61 УПК РФ) факта участия судьи при принятии процессуальных решений, указанных в ст. 29 УПК РФ.
Некоторые исследователи считают, что одним из вариантов решения данного вопроса может стать создание специализированного судейского корпуса следственных судей, на которых будет возложено осуществление функции судебного контроля и наделение их соответствующими полномочиями по истребованию любых сведений, относящихся к предмету судебного
17
контроля17.
На наш взгляд, данное предложение заслуживает внимания только лишь в том случае, если реализация судебной реформы и в дальнейшем пойдет по пути перераспределений полномочий между участниками уголовного судопроизводства, наделенными контрольно-распорядительными функциями — судом, руководителем следственного органа, прокурором, но подобное направление модернизации уголовного судопроизводства приведет к коренному пересмотру возможности существования института прокурорского надзора и самих органов прокуратуры.
В связи с этим необходимо не забывать, что система гарантий обеспечения соблюдения и реализации прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства обусловливает существование законодательно закрепленных взаимно сбалансированных распорядительно-ревизионных функций контролирующих процесс предварительного расследования уголовных дел государственных органов и должностных лиц.
Прямым признаком обладания этими функциями является наличие правового механизма опосредованного воздействия на процесс расследования, в той или иной его части, а так как досудебное (впрочем, как и судебное) производство по уголовному делу представляет собой многоэтапный процесс, характеризующийся целена-
правленной поступательностью с необходимостью принятия на всем его протяжении множества процессуальных решений (то есть особой динамичностью), то и распространение действия этого правового механизма можно охарактеризовать как всеобъемлющее.
Такие распорядительно-ревизионные функции, помимо своих прямых (основных) задач, реализуют не только суд, но и прокурор, руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания.
Если полномочия суда на досудебных стадиях уголовного процесса можно назвать относительно стабильными, то на статус прокурора и руководителя следственного органа серьезное влияние оказали изменения, внесенные в уголовно-процессуальный кодекс РФ Федеральными законами от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и «О прокуратуре Российской Федерации»18 и от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»19.
Одни авторы горячо приветствовали данные нововведения20, предлагая пути дальнейшего расширения полномочий руководителя следственного органа с целью обеспечения большей процессуальной независимости следователя21.
Другие, оценивая нововведения, относились к ним с большой долей скептицизма. Так, А. Б. Соловьев считает, что на данном этапе развития юридической науки не существует реальной замены прокурорскому надзору. Имевшихся полномочий прокурора было недостаточно для обеспечения надлежащего качества предварительного следствия, а с учетом рассматриваемых изменений прокурор и вовсе превращается в «декоративную фигуру», лишенную возможности реально осуществлять надзор за исполнением законов следователями22.
Импонирует позиция Т. К. Рябининой, которая считает, что следователь, как участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения, не может быть независим ни от прокурора, ни от руководителя следственного органа, что обусловливает необходимость более четкой законодательной регламентации полномочий каждого из них, скоординированности их деятельности, и в связи этим, считает Т. К. Рябинина, сокращение полномочий прокурора по отношению к следователю выглядит непродуманным шагом23.
Описанные выше неоднозначные оценки имеющихся форм процессуального контроля за соблюдением законности на стадии предварительного расследования позволяют сделать вывод об отсутствии единого системного подхода к разграничению полномочий обремененных надзорными полномочиями государственных органов и должностных лиц.
На рассматриваемую ситуацию положительное влияние может оказать разработка четких критериев разграничения полномочий указанных участников уголовного судопроизводства. Нам видится, что одним из таких критериев может стать разделение контролируемых решений следователя по предметному признаку на две группы.
К первой группе необходимо отнести действия (и решения), напрямую связанные с процессом предварительного следствия — сбором доказательств, проведением следственных действий, принятием решений о наделении участников уголовного судопроизводства соответствующим процессуальным статусом и т. д.
Во втору группу необходимо отнести организационные процессуальные решения, касающиеся вопросов производства по уголовному делу в целом — возбуждения, прекращения, приостановления предварительного следствия, направления уголовного дела в суд, решения вопроса о подследственности, выбора формы предварительного расследования и т. д.
Таким образом, контроль над реализацией требований закона в принимаемых следователем решениях, отнесенных нами к первой группе, должны осуществлять суд (что он и делает в настоящее время) и руководитель следственного органа.
Вторая группа содержит решения, которые должны стать подконтрольными прокурору, наделяя его ответственностью за качество предварительного расследования.
Данный подход к развитию правового регулирования полномочий контролирующих органов поможет избежать двойственных оценок их роли в рамках предварительного расследования.
Примечания
1 Ковтун, Н. Н. Следственный судья в уголовном судопроизводстве : за и против // Рос. юстиция. 2010. № 9. С. 45.
2 Свиридов, М. К. Соотношение функций разрешения уголовных дел и судебного контроля в деятельности суда // Правовые проблемы укрепле-
ния российской государственности : сб. ст. Томск : Томс. гос. ун-т. 2001. Вып. 7. С. 5; Кальницкий, В. В. «Санкционирование» и проверка судом законности следственных действий в ходе досудебного производства не эффективны // Уголов. право. 2004. № 1. С. 73; Берова, Д. М. Функция суда в уголовном судопроизводстве // О-во и право. 2011. № 1. С. 161.
3 Бозров, В. М. Современные проблемы российского правосудия по уголовным делам в деятельности военных судов. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. юрид. акад., 1999. С. 32; Михайловская, И. Б. Судебная власть. М., 2003. С. 23.
4 Луценко, П. А. Судебный контроль в досудебных стадиях уголовного процесса Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 38.
5 Там же. С. 46.
6 Мельников, В. Ю. Судебная реформа : некоторые вопр. судеб. контроля // Рос. судья. 2008. № 1. С. 38.
7 Правоохранительные органы Российской Федерации / под. ред. В. П. Божева. М., 1996. С. 42.
8Азарова, В. А. Функция судебного контроля в истории, теории и практике уголовного процесса России : монография / В. А. Азарова, И. Ю. Таричко. Омск : Ом. гос. ун-т, 2004. С. 145.
9Давлетов, А. А. Состязательность в современном уголовном процессе России // Бизнес, менеджмент и право. 2012. № 2. С. 68.
10 Баглай, М. В. Конституционное право Российской Федерации. М. : Норма, 2005. С. 138.
11 Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В. Д. Зорькина, Л. В. Лазарева. М. : Эксмо, 2009. С. 121.
12 Лукашевич, В. З. Принцип состязательности и равноправия сторон в новом Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации / В. З. Лукашевич,
A. Б. Чичканов // Правоведение. 2002. № 5. С. 66.
13Давлетов, А. А. Указ. соч. С. 67.
14 Федяшев, А. М. О некоторых проблемных вопросах реализации принципа состязательности в уголовном процессе // Администратор суда. 2013. № 4. С. 18.
15 См., например: Смирнов, А. В. Модели уголовного процесса. СПб. : Наука, 2000. С. 52; Ларин, А. М. Каким быть следственному аппарату / А. М. Ларин,
B. М. Савицкий // Гос-во и право. 1991. № 1. С. 37; Макаркин, А. И. Состязательность на предварительном следствии : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 8; Лукичев, Н. А. Обеспечение состязательности процесса на стадии предварительного расследования // Следователь. 2002. № 5. С. 51.
16Бозров, В. М. Борьба с преступностью — не судебное дело // Рос. судья. 2013. № 9. С. 47.
17 См., например: Демидов, И. Ф. Судебная реформа и новые проблемы науки уголовного процесса // Вопросы укрепления законности в уголовном судопроизводстве в свете правовой реформы : материалы конф. М. : Тмень, 1995. С. 24; Лебедев, В. М. Судебная власть в современной России. СПб., 2001. С. 72; Мельников, В. Ю. Указ. соч.; Муратова, Н. Г. Система судебного контроля в уголовном судопроизводстве : вопросы теории, законодательного регулирования и практики. Казань, 2004. С. 234; Антонова, Е. Е.
Функциональная характеристика досудебного производства в российском уголовном процессе : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. С. 8.
18 Собр. законодательства РФ. 2007. № 24. Ст. 2830.
19 Там же. 2008. № 49. Ст. 5724.
20 Гаврилов, Б. Я. Перераспределение процессуальных и надзорных полномочий между прокурором и руководителем следственного органа: объективная необходимость или волюнтаризм в праве? // Уголов. судопроизводство. 2009. № 4. С. 37.
21 Багмет, А. М. Об устранении двоевластия в уголовном преследовании // Рос. юстиция. 2013. № 12. С. 57.
22 Соловьев, А. Б. Проблема обеспечения законности при производстве предварительного следствия в связи с изменением процессуального статуса прокурора // Уголов. судопроизводство. 2007. № 3. С. 17.
23 Рябинина, Т. К. Следственный комитет или судебный следователь? // Уголов. судопроизводство. 2011. № 1. С. 18.
