Некоторые вопросы проведения лингвистической экспертизы Текст научной статьи по специальности «Право»

Ж.М. ТУРАРОВА,

старший лингвист-эксперт, центра лингвистики Института законодательства РК

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРОВЕДЕНИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

Закон, являясь актом правотворчества государства, в котором содержатся нормы права, регламентирует важнейшие отношения общественной и государственной жизни. Сформулированные в нормативном правовом акте, общеобязательные правила поведения рассчитаны на многократное применение и распространяются на всех лиц в рамках нормативно-регламентированной ситуации (пп. 10 ст. 1) [1].

Правотворческая деятельность представляет собой государственную деятельность, которая состоит в издании норм права, а также в совершенствовании и отмене устаревших правовых норм [2].

Всем известно, что нормы права обеспечивают регулирование и защиту охраняемых прав и свобод, интересов личности, общества и государства. В соответствии с потребностями интересов граждан и государства, нормы права реализуются тремя формами: осуществление (использование) прав, исполнение обязанностей, соблюдение обязанностей и применение норм права. В этой связи язык закона несет важнейшую функцию в их реализации.

Неопределенность до сегодняшнего дня статуса института лингвистической экспертизы, неясность его роли и задач в нормотворчестве, порой сегодня отражает не применяемое и ненужное, противоречивое состояние нормативных правовых актов республики на государственном языке.

Решение языковой проблемы нормотворчества обуславливает проведение лингвистической экспертизы. Развитие лингвистической экспертизы в системе права также необходимо тем, что она является инструментом решения неаутентичности текстов, несоответствия терминологического аппарата, коллизионных норм, встречающихся в законодательстве республики.

Общеизвестно, что в соответствии с требованиями юридической техники, правовой язык должен быть ясным и понятным, кратким, единообразным и конкретным. Содержание правовых норм должно отвечать требованиям логической последовательности и содержательной определенности, не допускающей различного понима-

ния и толкования. При разработке законопроекта обязательно используется терминология, применяемая в действующих законодательных актах Республики Казахстан. Текст нормативного правового акта излагается с соблюдением норм литературного языка и общепринятой юридической терминологии. При этом не допускается употребление непонятных слов и словосочетаний, архаизмов и многозначных слов и выражений, эпитетов, метафор, сокращение слов [3].

Из вышесказанного следует, что лингвистическая экспертиза должна охватывать приемы, обеспечивающие совершенствование качества нормативных правовых актов, учитывать стилистические особенности. Кроме того, отвечать правилам аутентичности текста оригиналу, непротиворечивости использования терминологии, соблюдению орфографических, пунктуационных особенностей.

Для обеспечения данных требований законодательная техника правотворчества основывается на правилах языкознания. В законодательной технике применение лингвистического анализа охватывает лексикологические, грамматические и синтаксические виды анализа.

Изучение лексики текста нормативного правового акта является одним из приемов законодательной техники нормотворчества. Это одна из основных требований юридической техники законодательного акта. Данный прием охватывает вопросы словоупотребления и соблюдения единообразия терминов. Поэтому в лингвистической экспертизе текста законопроекта выявляются следующие лексические вопросы: правильно ли используются понятия и термины по тексту проекта закона и правильно ли растолкованы понятийные определения; соответствуют ли используемые по тексту проекта закона понятия и термины понятиям и терминам, используемым в иных законах, регулирующих данные правоотношения, обеспечены ли в проекте закона действительное значение, четкость, однозначность, единство понимания понятий и терминов.

Текст изучается на предмет использования общепринятых и понятных терминов, широко

Трибуна молодого ученого

П3П

употребляемых оборотов, легко воспринимаемых коротких фраз.

Если употребляется иностранная терминология (заимствования), то тщательно анализируется применение иностранных терминов. Иногда различное толкование и произвольное применение нормы создает условия на коррупциогенность [4]. Поэтому лингвистическая экспертиза должна не только оценить лингвистическое качество, но и должна раскрыть юридико-лингвистическую коррупциогенность нормы.

Если юридические понятия определены недостаточно ясно, то точно невозможно изложить мысль о регулируемых общественных отношениях, которые значимы для определенной отрасли. В современных условиях требуется упорядочение правовой терминологической базы нормативных правовых актов, решение их функциональных проблем. Поэтому анализ юридических понятий остается предметом изучения лексики законодательного текста, проводимых в рамках лингвистических экспертиз.

В тексте законодательного акта немало лексикологических проблем, которые требуют тщательного лингвистического изучения. В качестве примера можно отметить различное использование термина «Сезшт1» - (Подозреваемый) (п 5.ст. 103 УПК РК), «куджпт» (подозреваемый) (п 1. ст. 347 УК РК), «кудшт1» (подозреваемый) (ст.345, 347 УК РК), слово «кудш», «куман» (сомнения) (п. 3. ст 19 УК РК), «далелдер» (доказательств) (п.2 ст. 37, п 3. ст.64 УК РК), «далелдемелер» (доказательства) (ст. 25 УК РК), «тусшштеме» (объяснения») (пп. 6. п 2 ст 69 УК РК), «тусшштер» (объяснения») (п 3. ст. 30 УК РК).

Также в УК РК не соблюдается единообразие терминов и понятий. К примеру, в статье 10 дается определение, указывающее на категории преступлений:

«1. Деяния, предусмотренные настоящим Кодексом, в зависимости от характера и степени общественной опасности, подразделяются на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления.». На государственном языке редакция данной нормы излагается следующим образом: «1. Осы Кодек-сте кезделген арекеттер сипатына жане ^огам-дьщ ^ауштшш дарежесше ^арай онша ауыр емес цылмыстарта, ауырлыгы орташа цылмыста-рта, ауыр цылмыстарга жене ерекше ауыр цылмыстарга белшедт». Однако по всему тексту данные понятия обозначаются разными тер-

минами. К примеру, в пункте 2 статьи 15 УК РК слова «орташа ауырлыщтагы» (правильно будет - ауырлыгы орташа), в пункте 3 этой же статьи слова «к1штр1м немесе орташа ауырлыщтагы» (правильно будет - онша ауыр емес немесе ауырлыгы орташа), в пункте 2 статьи 58 УК РК слова «ауыр емес жане орташа ауыр» (правильно будет - онша ауыр емес жане ауырлыгы орташа), в пункте 4 статьи 64 УК РК слова «юшктр1м ауыр-лыщтагы» (правильно будет - онша ауыр емес). В пункте 2 статьи 68 УК РК слова «юш1пр1м немесе орташа ауырлыщтагы» (правильно будет -онша ауыр емес немесе ауырлыгы орташа) и т.д.

Среди перечисленных терминов видим грубые нарушения единообразия, искажения смысла понятий. Можно привести множество таких примеров: в пункте 25 статьи 7 УПК РК лицами, участвующими в уголовном процессе, четко указываются секретарь судебного заседания, переводчик, очевидец, свидетель, понятой, эксперт, специалист, судебный пристав. Однако единообразное использование некоторых этих терминов в уголовном законодательстве не соблюдается. Лица, участвующие в уголовном процессе - свидетель, понятой - обозначаются разными терминами, которые приводят к неправильному и разному толкованию, искажению значения термина. К примеру, «куагерд1» (свидетеля) (ст. 347 УК РК), «куа» (свидетель) (п. 25 ст. 7 УПК РК), куа-гер (понятой) (п. 1 ст. 86 УПК РК).

В пункте 1 статьи 175 УК РК дается определение понятия кражи: «1. ¥рлыщ, ягни бетен мушкп жасырын урлау» (1. Кража, то есть тайное хищение чужого имущества). В данном определении термин «кража» переведен как «урлыщ», то есть как «воровство» (правильно будет - хищение). Поэтому данное обозначение в УК РК искажает смысл термина, также приводит к неправильному толкованию данной нормы.

В Законе Республики Казахстан «О ратификации Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении» используются слова «мукамалдыщ ^урамын» (инвентарный состав). В Законе Республики Казахстан от 19 февраля 2007 года N 229 «О ратификации Дополнительного протокола к Соглашению между Республикой Казахстан и Международным агентством по атомной энергии о применении гарантий в связи с Договором о нераспространении ядерного оружия» используется словосочетание «материалдыц инвентарлыщ мелшершен» (из инвентарного количества материала) (ст 31), «ин-

вентарльщ т1з1мде» (в инвентарном списке) (ст. 39). Также в Законе Республики Казахстан «О развитии хлопковой отрасли» используется «туген-деу аклш» (акт инвентаризации) (п.4 ст. 19). Из приведенных примеров видно разнообразное использование понятия «инвентарь», поэтому грамматическим исследованием определяется функция каждого словосочетания. К примеру, «мукамалдыщ курамын» («инвентарный состав») выполняет определяющую функцию понятия, текст выполняет функцию определения, образованного от прилагательного путем соединения аффикса к корню слова «мукамал». Смысл самого термина непонятен, поэтому в таких случаях этимологическим анализом выясняется истинный смысл данного понятия. Таким образом, определяется появление самого понятия и его отношение к устаревшим словам или к неологизмам, архаизмам. Если так, то использование его противоречит требованиям законодательной техники, которое предписывает: «Текст нормативного правового акта должен излагаться с соблюдением норм литературного языка и общепринятой юридической терминологии. Не допускается употребление непонятных слов и словосочетаний, архаизмов и многозначных слов и выражений, эпитетов, метафор, сокращение слов» [5].

Изученные примеры из УК, УПК РК подтверждают, что большинство проблем связано с нг-правильным переводом на государственный язык. В свою очередь, такие допущения приводит к различному толкованию терминов и понятий, нарушению единства терминологий и нарушению ясности, точности изложения норм права.

Встречающиеся ошибки в текстах в основном подтверждают допущение синтаксических, стилистических, редакционно-технических ошибок.

Большая часть их связана с неправильным использованием слов и словосочетаний, употреблением в качестве однородных членов предложений неоднородных понятий, тавтологии, случаев речевой недостаточности; нарушений логических отношений внутри грамматических конструкций и перегруженностью их сложными грамматическими оборотами, сложноподчиненными предложениями и другими подобными недостатками.

Применение грамматического и синтаксического анализа охватывает изучение структуры предложения, абзаца текста, всего текста законодательного языка, являющего сегментом передачи описания информации [6], то есть нормы. Предложения текстов нормативных правовых актов обычно составляются со сложных компо-

нентов, из устоявшихся словосочетаний, грамматических комплексов. Поэтому данный анализ охватывает не только детально грамматическое, синтаксическое изучение предложений, но и анализ языковых единиц составляющего систему единства предложений. К примеру, морфема, фонетические компоненты являются не только дополнительными средствами, но и главными компонентами всего составлющего текста. В анализе нормы определяется влияние видов грамматических применений в составлении текста нормы. К примеру, приведем норму УПК РК: «Статья 86. Понятой

1. Понятым является лицо, привлеченное

органом уголовного преследования для удостоверения факта производства следственного действия, его хода и результатов в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом».

На государственном языке данная норма излагается в следующей редакции: «86-бап. Куагер

1. Кылмыстыщ 1зге тусу органы осы Кодек-сте кезделген жагдайда тергеу 1с-арекеттерш журпзу факпсш, оныц барысы мен натижелерш куаландыру ушш тартцан адамдар куагерлер болып табылады».

Проведем стилистический разбор данной нормы: Стилистический разбор: 1. Предложение - (повествовательное сложносочиненное предложение).

не? - ^ылмыстыщ 1зге тусу органы (подлежащее).

^алай? - осы Кодексте кезделген жагдайда (обстоятельство).

нет? - тергеу к-арекеттерш журпзу факпсш, оныц барысы мен натижелерш (табыс сеппгш-деп б1рыцгай тура толыщтауыш) (дополнение -однородное прямое дополнение в винительном падеже).

нелштен? - куаландыру ушш (обстоятельство причины, следствия с предлогом).

не ктеген ? - тарт(^ан) (давно прошедший глагол).

юм? - адамдар (подлежащее, аффикс множественного числа, лишнее).

юм? - куагер(лер) (определение, аффикс множественного числа, лишнее).

не ктейд!? - болып табылады (сказуемое). Грамматические ошибки: в переводе нормы на государственный язык в составе предложения перевод слова «лицо», «понятым», которое дается в единственном числе, на государственном языке дается во множественном числе - «адамдар», «куа-

Трибуна молодого ученого

лил

герлер»; в тексте нормы на русском языке после слово «привлеченное» упущено слово «в дело».

Из примера видна взаимосвязанность отраслей языкознания: грамматики, синтаксиса, лексики, стилистики, пунктуации. В совокупности эти анализы направляются к выяснению следующих вопросов: обеспечена ли по тексту лексическая полнота предложений, обеспечена ли в проекте закона ясность и точность изложения нормативно-правового материала; соблюдены ли правила согласования слов в предложениях; обеспечены ли правильность и единообразие расположения членов предложения в структурах правовых норм; нет ли в тексте проекта закона иных логических, стилистических, орфографических и пунктуационных ошибок или недостатков с точки зрения правил казахского литературного языка, требований к официальным документам, правил построения правовых норм, специфики регулируемых правоотношений.

Стиль изложения законодательного языка имеет свою особенность. Законодательный язык поддерживает нейтральность, ясность, точность понятий и терминов, словосочетаний, также текста. Всем известно, что в тексте закона следует употреблять простые и понятные словосочетания, широко употребляемые обороты, легко воспринимаемые короткие фразы. Для передачи точности понятия используются не многозначные, а однозначные понятия. Специфика содержания строго поддерживает официальность и определенный порядок изложения. Для передачи точности и ясности часто используются термины, устойчивые фразы.

К законодательному стилю недопустимы элементы эмоциональности, художественной окраски, публицистичности. Текст следует определенной логической последовательности. В них не допускается лексический и смысловой переход или разрыв, которые часто применяются в художественном стиле [7].

Особенность законодательного языка отличается всеобщим обращением. Поэтому соблюдается специфика предназначения для адресата. Эти требования определяют описание языка официального стиля.

Данное требование направляется для обеспечения краткости, ясности стиля изложения языка и легкого восприятия нормы.

К сожалению, во многих действующих законодательных актах часто встечается несоблюдение данных требований к стилю изложения официальных документов. Особенно это проявляется при переводе законопроектов с русского на государственный язык с использованием сложных для восприятия многоярусных конструкций, сложносочиненных предложений.

Приемы законодательной техники разнообразны, в их числе особую значимость имеет порядок оформления, который устанавливает технические требования к составлению нормативных правовых актов. Поэтому в лингвистическом анализе, помимо проверки пунктуационных ошибок, также необходимо провести проверку на соответствие требованиям правил оформления проекта нормативного правового акта.

Таким образом, полагаем, что приемы лингвистической экспертизы устраняют неточности и неясности правовой нормы, приводят в полное соответствие тексты законодательного акта.

Значение лингвистической экспертизы заключается в обеспечении аутентичности текстов одного и того же правового документа, выполненного на двух и более языках, имеющих одинаковую юридическую силу. Применение технически несовершенных законов крайне затруднено, а порой невозможно. Именно поэтому необходимо уделить особое внимание на технико-юридическое совершенствование законов. Также, как показывает российская и белорусская практика проведения правовой экспертизы законопроектов, лингвистическую экспертизу нам необходимо осуществлять одновременно с юридической.

Поэтому для ее обеспечения следует законодательно закрепить обязательность проведения лингвистической экспертизы, определить ее роль и место среди других экспертиз, границы ее применения, определить критерии, этапы и приемы ее проведения. Кроме того, необходимо создать научно-методическую базу и практику применения лингвистической экспертизы в нормотворчестве Казахстана.

Для совершенствования правотворческой деятельности необходимо решить вопросы подготовки и повышения квалификации специалистов, занимающихся законопроектной работой, а также лингвистов, работающих с юридическими текстами.

Использованная литература

1. Закон Республики Казахстан «О нормативных правовых актах Республики Казахстан» от 24 марта 1998 года.

2. Хропанюк В.Н. Теория государства и права / Под ред. д.ю.н., проф. В.Г. Стрекозова. - М: Изд-во «Интерстиль», 2000. - 377 с.

3. Черняков A.A. Право, закон, правозаконность: вопросы обновления действующего права и проблемы нормативной терминологии. - Алматы: Юрист, 2001. - 192 с.

4. Методика первичного анализа (экспертизы) коррупциогенности нормативных правовых актов. - М.: Статут, 2007. - 94 с.

5. Закон Республики Казахстан «О нормативных правовых актах Республики Казахстан» от 27 ноября 1998 года.

6. Смагулова Г. Мэтш лингвистикасы: о^у хуралы. - Алматы: ^айнар университет!. - 2002. - 111 б.

7. Шугурина Е.С. Техника юридического письма. - М.: Издательство «Дело», 2000. - 270 с.

Осы мацалада К,азацстан Республикасындагы зацнамалъщ процестег1 лингвистикалъщ са-раптаманыц теориясы мен практикасына байланысты мэселелер царастырылады.

В настоящей статье рассматриваются вопросы, касающиеся теории и практики лингвистической экспертизы в законодательном процессе в Республике Казахстан.

This article considered the theory and practice of linguistic expertise in the legislative process in the Republic of Kazakhstan

Институт законодательства Республики Казахстан представляет:

Кыпчакско-польская версия Армянского Судебника Мхитара Гоша и Армяно-кыпчакский Процессуальный кодекс. Львов, Каменец-Подольский, 1519-1594 / Составители А.Н. Гаркавец, Г.С. Сапаргалиев. - Алматы: Дешт и Кыпчак Баур, - 2003. - 792 с.

TÖPE БШП

АРМЯНО-кьш:_исский судебник

Ш9-Ц94

Адаптация Армянского Судебника 12-13 вв. к новым условиям была выполнена во Львове, и 5 марта 1519 г. Польский король Сигизмунд I Старый утвердил латинский текст Судебника для львовских армян с существенными исправлениями и дополнениями. Перевод на кыпчакский и польский языки сделан тогда же и тоже во Львове. Здесь публикуется армянский оригинал в русском переводе, латинский, кыпчакский и польский тексты Судебника.

Кыпчакский текст подготовлен к печати по трем рукописям, хранящимся во Вроцлаве, Париже и Вене. Наиболее полной из них является вроцлавская рукопись 1523 года, содержащая на 53 дополнительных кыпчакс-ких статей больше, чем парижская 1568 года и венская 1575 года. Поэтому ее авторы и взяли за основу при составлении критического текста.

Глубоко разработанная специальная кыпчакская терминология, примененная в Судебнике и в изначально составленном на кыпчакском языке Процессуальном кодексе 1523-1594 гг., свидетельствует о непрерывности кыпчакской юридической традиции, восходящей к древнетюркской тенгрианской эпохе.

Издание памятника имеет целью способствовать развитию казахской и инотюркской юриспруденции на национальной языковой основе.