CC BY
46УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 343.352.4 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-1-54-59
ХАСНУТДИНОВ Р.Р., ТОРОП С.С., МАСТЯЕВ Д.С.
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ И ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ И РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПОЛУЧЕНИЯ ВЗЯТКИ И МОШЕННИЧЕСТВА, СОВЕРШЕННЫЕ ДОЛЖНОСТНЫМИ ЛИЦАМИ ОРГАНОВ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Ключевые слова: мошенничество, взяточничество, взяткодатель, способствование, выполнение должностных полномочий коллегиально, депутат, получение взятки должностным лицом, реализующим свои функции коллегиально с другими должностными лицами.
Статья посвящена проблемам квалификации смежных составов преступлений и их разграничения, связанных с получением взятки и мошенничеством. Рассматривается специфика данных преступлений при совершении преступления должностным лицом органа представительной власти, реализующим свои функции коллегиально с другими должностными лицами. Проводится уголовно-правовой анализ составов преступления, выделяются схожесть и различия, влияющие на квалификацию. Приводятся примеры и даются разнесения по правоприменению при различных спорных ситуациях, влияющих на квалификацию. В работе представлены результаты анкетирования действующих работников следственных органов, интервьюирования научных работников, следователей, адвокатов, по вопросу квалификации соответствующих действий должностных лиц, реализующих свои функции коллегиально с другими должностными лицами.
KHASNUTDINOV, R.R., TOROP, S.S., MASTYAEV, D. S.
SOME QUESTIONS AND PROBLEMS OF QUALIFICATION AND DIFFERENTIATION OF RECEIVING BRIBE AND FRAUD COMMITTED BY OFFICIALS OF REPRESENTATIVE AUTHORITIES
Key words: fraud, bribery, bribe giver, facilitation, performance of official powers collegially, deputy, taking a bribe by an official exercising his functions collegially with other officials.
The article is devoted to the problems of qualifying related offenses and their differentiation related to bribery and fraud. The specificity of these crimes is considered when a crime is committed by an official of a representative authority, exercising its functions collegially with other officials. A criminal law analysis of the elements of a crime is carried out, similarities and differences that affect qualifications are highlighted. Examples are given and divisions are given on law enforcement in various disputable situations that affect qualifications. The paper presents the results of a survey of existing employees of investigative bodies, interviews of scientists, investigators, lawyers, on the issue of qualification of the relevant actions of officials who exercise their functions collegially with other officials.
Ежегодно в России совершается значительное количество преступлений коррупционной направленности. Данная тенденция наносит существенный урон интересам государства, обществу, социальным, экономическим и другим сферам. По данным МВД РФ, в 2022 году было зарегистрировано 35340 преступлений коррупционной направленности, что на 0,8% больше, чем в 2021 году. Из них 19449 были связаны со взяточничеством, на 4,8% больше, чем за аналогичный период 2021 года (5540 получение взятки, 4716 дача взятки, 1881 посредничество во взяточничестве, 7353 мелкое взяточничество [1]).
Председателем Следственного комитета Российской Федерации, А.И. Бастрыкиным было озвучено, что за 10 месяцев 2022 года в суды направлено 8 796 уголовных дел о преступлениях данной категории, что на 10% больше, чем за тот же период 2021 года (8 011). В рамках отмеченных уголовных дел было расследовано 23 000 эпизодов преступлений, что 17% больше, чем за аналогичный период 2021 года. В 2022 году в суды направлено более 5000 уголовных дел о взяточничестве, 1169 дел о мошенничестве, что ненамного больше, чем за аналогичный период 2021 года. В 2022 году от коррупционных преступлений ущерб составил 24,6 миллиарда. По сравнению с предыдущем годом ущерб в 2022 году увеличился на 65%. К уголовной ответственности в 2022 году по данной категории привлечено 9,1 тысяч лиц, из них 60 должностных лиц. Фигурантами уголовных дел стали 66 депутатов органов местного самоуправления [2]
Борьба с коррупцией является важнейшей задачей государства, обеспечивающей нормальное функционирование государственных, муниципальных органов, развитие государства, общества в целом. В связи с этим законодателю следует детально акцентировать внимание на существующих проблемах правого регулирования в данной сфере.
На сегодняшний день существует проблема квалификации преступлений, связанных с получением взятки должностными лицами органов представительной власти, реализующими свои организационно-распорядительные функции коллегиально. Речь идет о членах Совета Федерации
депутатах Государственной думы, законодательных (представительных) органов субъекта РФ, выборных органов местного самоуправления. Законодатель предусмотрел уголовную ответственность за получение взятки должностным лицом, имеющим соответственные должностные полномочия, должностное положение для выполнения действий (бездействий) в пользу взяткодателя или способствования их выполнению в ч. 1 ст. 290 УК РФ, и в случае получения взятки должностным лицом, не имеющим возможности выполнения действий (бездействия) в пользу взяткодателя, в ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Возникает однако вопрос о том, как квалифицировать, к примеру, действия депутата "А" выборного органа местного самоуправления, который получил взятку за принятие положительного решения в пользу взяткодателя всеми членами (депутатами) выборного органа местного самоуправления (на очередном голосовании) в то время как остальным членам выборного органа местного самоуправления о преступных намерениях депутата "А" не было известно и при принятии коллегиального решения все члены голосовали, основываясь на своих собственных убеждениях.
При этом влияние на принятое ими решение депутатом "А" не оказывалось, хотя сам депутат и проголосовал в пользу взяткодателя. В результате голосования, вопрос был решен в пользу взяткодателя. Депутат "А" однако же заведомо не знал, как проголосуют другие депутаты. При этом он получил взятку, заверив взяткодателя в том, что голосование пройдет в его пользу. Каждый депутат имеет 1 голос. Всего депутатов голосовало 20. Депутат "А" решающего голоса не имел, хотя и голосовал в числе первых.
В п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», указано, что в случае получения взятки должностным лицом, не имеющим соответственных должностных полномочий, должностного положения для выполнения действий (бездействий) в пользу взяткодателя, а также отсутствия самой возможности для осуществления таких действий, деяния такого лица следует квалифицировать как мошенничество с использованием служебного положения [3].
Учитывая, что принимаемое решение членами выборного органа местного самоуправления осуществлялось коллегиально и 1 голос данного депутата не мог однозначно повлиять на исход решения, принимаемого большинством голосов незаинтересованных членов выборного органа, следует признать, что таким образом у данного депутата не было возможности однозначно повлиять на исход голосования иных членов в пользу взяткополучателя, и ему не было заведомо известно какое решение коллегиально будет принято и будет ли оно принято в пользу взяткодателя. Основываясь на этом, можно прийти к выводу, что такие действия следует квалифицировать как мошенничество с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ).
Но, возникает другой вопрос - можно ли считать само голосование депутата в пользу взяткодателя совершением действий в пользу взяткодателя и на основании этого квалифицировать это как получение взятки (ч. 1 ст. 290 УК РФ). При этом депутат, как должностное лицо, все-таки имеет соответственное должностное положение и соответственные должностные полномочия для выполнения возложенных на него функций, хоть и реализует свои полномочия (принимает решение) коллегиально совместно с другими депутатами.
В п. 4 отмеченного постановления Пленума ВС РФ указано, что под способствованием следует понимать использование взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания любого влияния на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий, например, путем просьб, уговоров, обещаний, принуждений и др. При этом указывая, «и др.», то есть «и другие», ВС РФ оставляет место для известной неопределённости трактовок, вопросов о том, что кроме изложенного еще может попадать под «способствование».
Также остается открытым вопрос о трактовке (и другое). Что имеет в виду ВС РФ: продолжение связанных с непосредственным выполнением действий взяткополучателем направленных на оказание влияния и давления на лиц, принимающих решений или же и иную деятельность, например, действия взяткополучателя, направленные на способствование выполнения действий в пользу взяткодателя, перечень которых носит неограниченный характер?
Ю.П. Гармаев, анализируя положения указного постановления Пленума ВС РФ, а также нормы ч. 1 ст. 290 УК РФ и ч. 3 ст. 159 УК РФ, приходит к выводу, что конструкция составов и разъяснения Пленума ВС РФ, позволяют суду в ходе судебного разбирательства переквалифицировать дело с ч. 1 ст. 290 на ч. 3 ст. 159 УК РФ. Данный неоднозначный пробел законодательства использует сторона защиты в лице адвокатов, с целью обеспечить подзащитному более мягкое наказание, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ (в сравнении с ч. 1 ст. 290 УК РФ [4]).
В ходе исследования нами были проинтервьюированы некоторые представители научного сообщества и работники сферы правоприменительной практики по вопросу квалификации действий должностных лиц, реализующих свои полномочия коллегиально, при получении ими материальных ценностей за выполнения действий в пользу взяткодателя.
Доцент кафедры организации борьбы с экономическими преступлениями Самарского государственного экономического университета А.В. Беляков утверждает, что Верховный Суд РФ в своем постановлении, указав «и др.» имеет в виду продолжение разных действий, вытекающих из оказания давления, влияния, то есть равноценных уговорам, угрозам, советам. В другом смысле (и другое), трактовать иначе и расширять как-либо трактовку не следует. И действия депутата «А» следует в таком случаи квалифицировать по ч. 3 ст. 159 УК РФ, а голосование депутата «А» в пользу взяткодателя не следует понимать как способствование в пользу взяткодателя [5].
Адвокат Т.А. Калентьева приходит к аналогичному выводу, указывая, что в более расширенном смысле, чем представлено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, толковать «способствование» не следует, и в данном конкретном случае действия депутата «А» следует квалифицировать по ч. 3 ст. 159 УК РФ [6].
Старший следователь А.В. Разин считает, что под способствованием не следует понимать голосование депутата «А» в пользу взяткодателя, так как данные действия не являются активными действиями, направленными на выполнения условий получения взятки. В связи с этим, такие действия следует квалифицировать как ч. 3 ст. 159 УК РФ. При этом он отмечает, что формулировку постановления Пленума Верховного Суда РФ (и другое) следует трактовать расширенно, и не следует ограничиваться только приведенными в Пленуме вариантами (просьбы, уговоры, принуждения) [7].
Старший следователь М.А. Ковалев считает, что голосование депутата «А» в пользу взяткодателя следует считать способствованием, а также выполнением условий получения взятки ввиду наличия у депутата «А» служебных полномочий и служебного положения. Способствование в данном случае выражается в действиях, возможных в силу наличия определенных полномочий и служебного положения, непосредственно дающих возможность влиять на принятие решения в пользу взяткодателя. Проголосовав в пользу взяткодателя, депутат «А» непосредственно способствовал осуществлению воли взяткодателя. Все, что входило в полномочия депутата «А», было выполнено с целью осуществления способствования. То есть, исходя из своих полномочий, депутат «А» выполнил все от него зависящие. А уговоры, угрозы, просьбы, оказание давления, могут вытекать и не из служебных полномочий. Кроме того, он акцентирует внимание на том, что Пленум Верховного Суда РФ вводит формулировку (и другое), под которую может подпадать абсолютно любое способствование, не ограничиваясь приведенными в постановлении пленума (просьбы, уговоры, принуждения) разъяснениями [8].
В литературе представители научного сообщества формулируют свою позицию по вопросу разграничения мошенничества и взяточничества следующим образом.
С.С. Ярощук, решая вопрос о квалификации действий взяткополучателя, определил, что разграничивающим признаком мошенничества между ч. 1 ст. 290 и ч. 3 ст. 159 УК РФ является отсутствие служебных полномочий совершить действие или бездействия в пользу взяткодателя, при этом получая материальные ценности за совершение последних [9].
Безрукова О.В., Дасаева А.И. пишут, что для того, чтобы квалифицировать действия лица как получение взятки, необходимо, чтобы действия лица, выполняемые в пользу взяткодателя, входили в полномочия данного должностного лица, а также имелось наличие умысла на осуществления действий в пользу взяткодателя [10].
Андреева Л.А. утверждает, что для того, чтобы квалифицировать действия лица как получение взятки, достаточен факт занятия лицом соответствующей должности и наличие соответствующих полномочий осуществить действия в пользу взяткодателя [11].
Нами было проведено анкетирование среди действующих следователей по вопросам квалификации действий должностных лиц, реализующих свои полномочия коллегиально. В анкетировании приняли участие 89 следователей. В анкете была предложена следующая фабула: депутат "А" выборного органа местного самоуправления взял деньги за принятие положительного решения в пользу взяткодателя всеми членами (депутатами) выборного органа местного самоуправления (на очередном голосовании), при этом остальным членам выборного органа местного самоуправления о преступных намерениях депутата "А" не было известно и при принятии коллегиального решения все члены голосовали, основываясь на своих собственных убеждениях.
При этом влияние на принятое ими решение депутатом "А" не оказывалось, а сам депутат проголосовал в пользу взяткодателя. В результате голосования всеми депутатами представительного органа вопрос был решен в пользу взяткодателя. Сам депутат "А" заведомо не знал, как проголосуют другие депутаты, но при этом получил взятку заверив, что голосование пройдет в пользу взяткодателя. Каждый депутат имеет 1 голос. Всего депутатов голосовало 20. Депутат "А" решающего голоса не имел, голосовал в числе первых. На вопрос как следует квалифицировать действия депутата "А" 66,7% респондентов высказалось о необходимости квалифицировать такие действия как ч. 3 ст. 159 УК РФ, 33,3% опрошенных проголосовало за квалификацию таких действий как ч. 1 ст. 290 УК РФ.
На вопрос «можно ли считать действия депутата "А" (голосование депутата "А" в пользу взяткодателя), как способствование в силу своего служебного положения, принятию положительного решения на голосовании в пользу взяткодателя?» 60% анкетированных ответили, что да, а 40% ответили, что нет.
Таким образом, мы видим, что среди правопримирителей не сложилась единая позиция по вопросу квалификации действий должностных лиц, реализующих свои полномочия коллегиально, при получении ими взятки. Кроме того, выявлены существенные противоречия при квалификации действий таковых должностных лиц. По результатам опроса 60% респондентов трактуют действия депутата "А" (голосование депутата "А" в пользу взяткодателя) как способствование, в силу своего служебного положения, принятию положительного решения при голосовании в пользу взяткодателя. То есть 60% опрошенных признают таковые действия способствованием, что по законодательству является квалифицирующим признаком взятки. Таким образом, действия депутата «А» следует квалифицировать по ч. 1 ст. 290 УК РФ, но при этом эти же почти половина из этих проанкетированных следователей квалифицировали действия депутата по ч. 1 ст. 159 УК РФ.
Тем не менее мы полагаем, что действия должностных лиц, реализующих свои полномочия коллегиально, при получении ими взятки (такие как осуществление голосования в пользу взяткодателя), однозначно следует считать способствованием выполнению действий в пользу взяткодателя, независимо от результатов способствования и достижения конечной цели взяткодателя. В пользу этого говорит те обстоятельства, что, как должностное лицо, получающее материальные ценности, они занимают соответствующую должность, имеют соответствующие полномочия по принятию решения в пользу взяткодателя, имеют возможность способствовать своим голосом при голосовании достижению цели взяткодателя, имеют умысел на выполнение условий взяткодателя, реализуют свои полномочия, делают все возможное (формально от него зависящее), исходя из полномочий (голосование) с целью выполнения условий взяткодателя.
Данная позиция находит свое отражение в кассационном определении Верховного суда РФ, из содержания которого мы видим, что пять депутатов городской думы, будучи в составе организованной группы, неоднократно получали денежные вознаграждения в крупном размере за совершение действий в пользу взяткодателя, а именно голосовали в поддержку решений, выгодных для взяткодателя, тем самым осуществляя действия в пользу взяткодателя, реализуя данные действия, исходя из своих служебных полномочий. Осужденными и защитниками оспаривалась квалификация действий депутатов. Следует, отметить, что 5 депутатов против 20 депутатов, не имеют существенного влияния и решающего права на принятие положительного
решения в пользу взяткодателя. Несмотря на это, ВС РФ в своем определении указал, что действия депутатов следует квалифицировать как получаете взятки, то есть по 290 УК РФ. Обосновывая квалификацию, суд указал, что депутаты являлись должностными лицами, осуществляющими свои полномочия коллегиально, осуществляли действия в пользу взяткодателя, которые входили в их служебные полномочия, как должностных лиц, за вознаграждение [12].
В апелляционном определении Судебной коллегии Астраханского областного Суда по уголовным делам при аналогичных обстоятельствах, но уже связанных с представителем Суда присяжных, такие действия как голосование в угоду интересов взяткодателя, Суд счел способствованием выполнению действий в пользу взяткодателя. Исходя из определения, следует, что 1 присяжный заседатель Суда присяжных «А» получил вознаграждение от взяткодателя за голосование в пользу невиновности подсудимого, а также за привлечение других присяжных к голосованию в пользу невиновности подсудимого. Из анализа определения следует, что результатом голосования стало 2/10 в пользу обвинительного вердикта. При этом из показаний свидетелей (других присяжных заседателей) следовало, что «А» никакого давления на них не оказывала, к склонению в голосовании в пользу оправдания подсудимого не осуществляла, а лишь высказывала свое мнение при голосовании о том, что голосует в пользу оправдания подсудимого и считает его невиновным. Такие действия «А» судом были квалифицированы как получение взятки, то есть по ст. 290 УК РФ, с обоснованием своей позицию аналогично предыдущему определению. При этом суд указал, что таковые действия считаются способствованием выполнению действий в пользу взяткодателя [13].
В заключение отметим необходимость внесения дополнений в примечание ст. 290 УК РФ, где необходимо конкретно указать признаки «способствования», указанного в диспозиции ч. 1 ст. 290 УК РФ, что во многом решит проблему квалификации. Такая необходимость обусловлена тем, что существующее постановление Пленума Верховного Суда РФ оставляет открытым и неопределённым перечень «способствования», что дает возможность стороне защиты для переквалификации действий своих подзащитных на мошенничество, санкция за которое в разы ниже, чем за взяточничество.
Кроме того, постановление Пленума Верховного Суда РФ дополняется, что в перспективе дает основание полагать, что при его новом уточнении поменяется и практика применения норм ч. 1 ст. 290 и ч. 3 ст. 159 УК РФ, что также не дает уверенности в стабильности, правильности и единообразии применения указанных норм на практике.
Литература и источники
1. Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь - декабрь 2022 года. // МВД РФ: [сайт]. - URL: https://мвд.рф/reports/item/35396677/ (дата обращения: 28.02.2023).
2. Бастрыкин А.И. Каждый коррупционер рано или поздно ответит перед законом. // РИА Новости: [сайт]. - URL: https://ria.ru/20221208/bastrykin-1837126991.html (дата обращения: 28.02.2023).
3. Пленум ВС РФ от 09.07.2013 N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // КонсультантПлюс
4. Гараев Ю.П. Антикоррупция: серия 10. Переквалификация со взяточничества на мошенничество: как и почему // youtube.com: [сайт]. - URL: https://www.youtube.com/watch?v=HEDlO6rLc0k (дата обращения: 06.03.2023).
5. Проинтервьюированный в ходе исследования доцент кафедры организации борьбы с экономическими преступлениями ФГАУ ВО СГЭУ к.ю.н., доцент Беляков А.В.
6. Проинтервьюированная в ходе исследования председатель НП КАСО "Де-юре" адвокат доцент кафедры организации борьбы с экономическими преступлениями ФГАУ ВО СГЭУ к.ю.н., Калентьева Т.А.
7. Проинтервьюированный в ходе исследования старший следователь Ноябрьского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ямало-Ненецкому автономному округу Разин А.В.
8. Проинтервьюированный в ходе исследования старший следователь Ханты-Мансийского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре Ковалев М.А.
9. Ярощук С.С. Проблемы квалификации взяточничества // Современные инновации. 2017. №7 (21).
10. Безрукова О.В., Дасаева А.И. К вопросу об актуальных проблемах квалификации взяточничества // Наука. Общество. Государство. 2016. №4 (16).
11. Андреева Л.А. Проблемы квалификации взяточничества (коррупционный аспект) // Вопросы современной юриспруденции. 2014. №34.
12. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 35-О08-15 от 29.05.2008.
13. Апелляционное определение Судебной коллегии Астраханского областного Суда по уголовным делам №22-2616/2013 от 03.10.2013.
References and Sources
1. Kratkaya harakteristika sostoyaniya prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' - dekabr' 2022 goda. // MVD RF: [sajt]. - URL: https://mvd.rf/reports/item/35396677/ (data obrashcheniya: 28.02.2023).
2. Bastrykin A.I. Kazhdyj korrupcioner rano ili pozdno otvetit pered zakonom. // RIA Novosti: [sajt]. - URL: https://ria.ru/20221208/bastrykin-1837126991.html (data obrashcheniya: 28.02.2023).
3. Plenum VS RF ot 09.07.2013 N 24 «O sudebnoj praktike po delam o vzyatochnichestve i ob inyh korrupcionnyh prestupleniyah» // Konsul'tantPlyus
4. Garaev Yu.P. Antikorrupciya: seriya 10. Perekvalifikaciya so vzyatochnichestva na moshennichestvo: kak i pochemu // youtube.com: [sajt]. - URL: https://www.youtube.com/watch?v=HEDl06rLc0k (data obrashcheniya: 06.03.2023).
5. Prointerv'yuirovannyj v hode issledovaniya docent kafedry organizacii bor'by s ekonomicheskimi prestupleniyami FGAU VO SGEU k.yu.n., docent Belyakov A.V.
6. Prointerv'yuirovannaya v hode issledovaniya predsedatel' NP KASO \"De-yure\" advokat docent kafedry organizacii bor'by s ekonomicheskimi prestupleniyami FGAU VO SGEU k.yu.n., Kalent'eva T.A.
7. Prointerv'yuirovannyj v hode issledovaniya starshij sledovatel' Noyabr'skogo mezhrajonnogo sledstvennogo otdela sledstvennogo upravleniya Sledstvennogo komiteta Rossijskoj Federacii po Yamalo-Neneckomu avtonomnomu okrugu Razin A.V.
8. Prointerv'yuirovannyj v hode issledovaniya starshij sledovatel' Hanty-Mansijskogo mezhrajonnogo sledstvennogo otdela sledstvennogo upravleniya Sledstvennogo komiteta Rossijskoj Federacii po Hanty-Mansijskomu avtonomnomu okrugu - Yugre Kovalev M.A.
9. Yaroshchuk S.S. Problemy kvalifikacii vzyatochnichestva // Sovremennye innovacii. 2017. №7 (21).
10. Bezrukova O.V., Dasaeva A.I. K voprosu ob aktual'nyh problemah kvalifikacii vzyatochnichestva // Nauka. Obshchestvo. Gosudarstvo. 2016. №4 (16).
11. Andreeva L.A. Problemy kvalifikacii vzyatochnichestva (korrupcionnyj aspekt) // Voprosy sovremennoj yurisprudencii. 2014. .№34.
12. Kassacionnoe opredelenie Sudebnoj kollegii po ugolovnym delam Verhovnogo Suda RF .№ 35-O08-15 ot 29.05.2008.
13. Apellyacionnoe opredelenie Sudebnoj kollegii Astrahanskogo oblastnogo Suda po ugolovnym delam .№22-2616/2013 ot 03.10.2013.
ХАСНУТДИНОВ РЕНАТ РАФАИЛЬЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, кафедра организации борьбы с экономическими преступлениями, Институт права, Самарский государственный экономический университет (Khasnutdinoff@mail.ru).
ТОРОП СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ - помощник старшего следователя Ноябрьского межрайонного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ямало-Ненецкому автономному округу, студент Института права, Самарский государственный экономический университет (torop.99sk@mail.ru).
МАСТЯЕВ ДМИТРИЙ СЕРГЕЕВИЧ - магистрант Института права, Самарский государственный экономический университет (mastyaev@mail.ru)
KHASNUTDINOV, RENAT R. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Organization of Combating Economic Crimes, Institute of Law, Samara State University of Economics (Khasnutdinoff@mail.ru).
TOROP, SERGEY S. - Assistant Senior Investigator of the Noyabrsk Interdistrict Department of the Investigation Department of the Investigative Committee of the Russian Federation for the Yamalo-Nenets Autonomous Okrug, student at the Institute of Law, Samara State University of Economics (torop.99sk@mail.ru).
MASTYAEV, DMITRY S. - master student of the Institute of Law, Samara State University of Economics (mastyaev@mail.ru).
УДК 343.23 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-1-59-62
ПЕТРОВ С.А.
РОЛЬ ФОРМЫ ВИНЫ В КАТЕГОРИЗАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Ключевые слова: категории преступлений, форма вины, умышленные и неосторожные деяния, максимальное наказание.
В статье рассматривается существующая диспропорция объединения в одной категории преступлений умышленных и неосторожных деяний, имеющих существенное различие в санкциях, предусматривающих максимальные сроки наказания. Показано, что в результате дополнений, принятых к УК в 2000-е годы, сложилась парадоксальная ситуация, когда по тяжести уровнялись преступления с разными формами вины, но с разницей вдвое больше максимальных сроков наказания, предусмотренных в санкции статьи. Отмечается, что уравнивание в одной категории преступлений с различными формами вины, но отличающихся по степени общественной опасности и наступившим последствиям нелогично и противоречит порядку дифференциации деяний по их тяжести.
PETROV, S.A.
THE ROLE OF THE FORM OF GUILT IN THE CATEGORIZATION OF CRIMES Keywords: categories of crimes, form of guilt, intentional and careless acts, maximum punishment.
The article discusses the existing disproportion of combining intentional and reckless acts in one category of crimes, which have a significant difference in sanctions, providing for maximum sentences. It is shown that as a result of the additions adopted to the Criminal Code in the 2000s, a paradoxical situation has developed when crimes with different forms of guilt were leveled in severity, but with a difference twice the maximum sentences provided for in the sanction of the article. It is noted that the equalization in one category of crimes with different forms of guilt, but differing in the degree of public danger and the consequences that have occurred, is illogical and contradicts the order of differentiation of acts according to their severity.
В уголовном законодательстве Российской Федерации дифференциация преступлений осуществлена по форме вины и установленных в санкциях пределах наиболее тяжкого вида наказания - лишение свободы. С учетом категоризации преступлений в УК РФ регламентированы многие нормы и институты уголовного права [1]. Классификация деяний по тяжести имеет определяющее значение для регламентации в Общей части УК РФ таких основополагающих институтов, как рецидив преступлений, назначение наказания, освобождение от уголовной ответственности или наказания, судимость. Более того, «институт категоризации преступлений, имея уголовно-правовую природу, используется при конструировании уголовно-процессуальных норм и участвует в регулировании процессуальной деятельности» [2].
