CC BY
20
УДК 343.1:343.9
DOI: 10.24412/2071 -6184-2021 -4-51 -59
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ ТЕРМИНОЛОГИИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА В СИСТЕМЕ НАУК О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ
Т.В. Толстухина, А.А. Светличный
Обосновывается авторское мнение о том, что научные проблемы языка науки, в частности, уголовно-процессуального права, затрагивают вопросы сущности и значения науки в целом. Рассматриваются проблемы соотношения терминов «уголовно-процессуальное право» и «уголовный процесс», анализируется содержание терминов «материальное право» и «процессуальное право» в ретроспективном аспекте, на основании чего определяется место и роль современного уголовно-процессуального права не только в системе процессуального права, но и наук о противодействии преступлениям, находящихся в едином терминологическом поле.
Ключевые слова: язык науки, терминология, уголовный процесс, уголовно-процессуальное право, терминологический аппарат, криминалистика, терминологическое поле.
Язык, как средство коммуникации и передачи какой-либо информации, появился задолго до возникновения науки, более 600 тыс. лет назад. С момента его возникновения и до сегодняшнего дня он прошел длительный путь развития, аккумулировав в себе все стороны человеческого бытия и сознания. Именно поэтому мы с уверенностью можем говорить, что научные проблемы, затрагивающие вопросы его сущности и значения, неизбежно отражают глобальные философские проблемы познания в целом.
Посредством языка мы не только собираем и фиксируем полученные знания за все годы существования той или иной области науки, но и, что не менее важно, можем передать эти знания будущему поколению, обеспечивая тем самым преемственность и создавая необходимую базу для дальнейшего развития отдельной отрасли знания или науки в целом.
Как показывает проведенный нами анализ научной и учебной литературы, система языковых средств выражения правовой информации в обобщенном виде начала складываться к середине ХУ столетия. В этот период времени обычное право начинает утрачивать свое прежнее значение, а государственное законодательство, наоборот, весьма активно развивается. Язык отечественной юриспруденции отличался особым терминологически устойчивым полем, как правило, в текстах нормативных актов зачастую использовались стандартные фразы и клише, а многие предложения специально строились определенной длины, которая намеренно превышала обычную передачу правовой информации.
Инструментом хранения, воспроизводства и передачи специальной информации выступают термины, образующие в своей совокупности особую систему языкового выражения специальных понятий (терминологию). О важно-
сти терминов в современной науке свидетельствует возникновение терминове-дения - самостоятельной науки, предметом изучения которой является специальная лексика с позиции ее происхождения, содержания, упорядочения и использования в научном обороте. Несомненно, активное развитие этой науки за последние годы оказывает значительное воздействие на процессы формирования и становления многих научных терминоведческих систем.
Проблемы терминологии не обошли стороной и современную юридическую науку. Мы полностью поддерживаем позицию А.Ю. Головина, который в своих трудах приходит к выводу о том, «исследование проблем языка науки способствует усилению процесса теоретизации науки и потому не только обеспечивает единство различных способов отображения анализируемых объектов, создавая некие универсальные приемы исследования, но и повышает степень упорядоченности производимой информации, а значит и целостность систем знания» [1, с. 78].
Анализ специальной литературы и действующих нормативно-правовых актов позволяет выявить многие противоречия и терминологические неточности в науках уголовно-правового блока, причем как в материальных, так и процессуальных составляющих его частей. Например, по мнению Д.В. Панариной, «российская уголовно-процессуальная наука формировала свою терминологию, зачастую не корреспондируя ее с научными подходами к общей методологии терминоведения, результатом чего явилась множественная нормативная неоднозначность и противоречивость» [2, с. 3].
Следует отметить, что толкование уголовного процесса в качестве результата правового регулирования, позволяет говорить о том, что можно науку уголовного процесса отождествить с наукой уголовно-процессуального права. Однако, как справедливо отмечается учеными, наука уголовно-процессуального права должна изучать только наиболее существенный, но не единственный компонент процессуальной деятельности - процессуальную форму (порядок) этой деятельности, оставляя в стороне предупреждение, обнаружение и в значительной части раскрытие преступлений, методику и тактику судебно-следственной деятельности, то есть ряд элементов уголовного процесса как способа реализации материального уголовного права
В этой связи необходимо рассмотреть вопрос соотношения используемых как синонимы терминов «уголовно-процессуальное право» и «уголовный процесс». Под термином «уголовно-процессуальное право» в научной и учебной литературе, как правило, понимается «совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства» [3, с. 24]. По мнению абсолютного большинства исследователей вопрос об отнесении уголовно-процессуального права к системе процессуальных отраслей права не вызывает никаких сомнений. Из этого логично следует мысль о том, уголовный процесс в полной мере регулируется положениями уголовно-процессуального права. Однако остается множество дискуссионных вопросов относительно структуры процессуального права.
В основе дифференциации всех отраслей отечественного законодательства на материальные и процессуальные находится предмет правового регулирования, иными словами, разграничение зависит от характера и специфики регулируемых правом общественных отношений. Однако, несмотря на широкое и общепринятое употребление терминов «материальное право», «процессуальное право» на страницах научной и учебной литературы, в практической сфере юридической деятельности, единого устоявшегося доктринального определения содержания этих терминов на сегодняшний день нет. В этой связи вызывает интерес позиция Л.С. Явича: «Термин «материальное право» общепринят, и им можно пользоваться, но при этом надо, конечно, иметь в виду его условность. К материальному праву, собственно, относят все отрасли права за исключением тех, которые регулируют процесс применения норм права» [4, с. 297]. Похожая точка зрения имеется и у О.В. Иванова: «Понятие «материальное право» в отрыве от понятия «процессуальное право» утрачивает всякий смысл» [5, с. 48].
Однако в науке имеются и несколько иные взгляды на представленный вопрос. Например, В.М. Горшенев считает возможным проводить разграничения между материальным и процессуальным правом посредством отражения в предмете правового регулирования определенных комплексов отношений, а именно - организуемых и организационных. При таком подходе организуемые будут составлять предмет регулирования для материального права, а организационные, одной из разновидностью которых являются организационно-процессуальные, будут центральной составляющей предметом процессуального права [6, с. 45- 52].
В свою очередь, Р.Д. Джалилов, применяя комплексный подход к исследованию системы права, пришел к выводу о том, что «... единая система юридических норм включает в себя две подсистемы материальных и процессуальных норм» [7, с. 30-39; 8, с. 284].
В теории права существует также мнение о том, что разделение отраслей права на материальные и процессуальные зависит от наличия в них регулятивных и охранительных норм, при этом процессуальные правоотношения рассматриваются как способ реализации охранительных норм, которые, в свою очередь, выступают своеобразными гарантами регулятивных норм [9, с. 33]. Но здесь следует согласиться с позицией С.С.Алексеева, который справедливо отмечает, что в правовых системах не существует в чистом виде «регулятивного» и «охранительного» права [10, с. 32]. Обосновывая свою позицию, ученый приводит следующие доводы: одни и те же правовые нормы могут выполнять несколько функций одновременно (и регулятивные, и охранительные). Например, тот или иной вид запрета, который часто встречается в «охранительных» нормах, одновременно может выступать и в качестве способа регулирования «нормального», «неотклоняющегося» поведения. При этом определить четкую роль «охранительных» норм в процессе регулирования общественных отношений представляется крайне затруднительным, так как в большинстве случаев очень сложно установить, является ли воздержание от запрещенных действий
результатом правового ограничения, или же определяется наличием каких-либо морально-этических, экономических или иных факторов [11, с. 37, 38].
Обратимся к этому вопросу с ретроспективной точки зрения. Как следует из истории правовой науки, изначально термин «материальное право» появился в юриспруденции как некий противовес «формальному» праву. И если материальное (уголовное) право составляли нормы, устанавливающие виновность и наказуемость преступного деяния, то основой формального (процессуального) права, выступали правовые нормы, регламентирующие порядок и особенности производства по уголовным делам [12, с. 3].
Дальнейшее развитие и формирование этих отраслей права всегда проходило параллельно, отражая друг в друге специфику и особенности того или иного временного периода. Особенно четко этот процесс прослеживается при рассмотрении исторических аспектов формирования отечественного уголовного законодательства. Как отмечает В. Случевский, «... предписания закона, заключающие в себе нормы процессуального права, всегда предшествовали возникновению предписаний, вмещавших в себя нормы материального уголовного права» [12, с. 4]. На основании проведенных исследований указанный автор приходит к выводу о том, что Судебники 1497 и 1550 г.г., а также Уложение 1649 г. имели в большей степени процессуальное содержание, а такие базовые понятия как, например, «преступление», «наказание» по-прежнему раскрывались преимущественно обычаем [12, с. 4,5].
Н.Н. Розин, например, придерживался иной точки зрения: «Отграничение гражданского и уголовного процессов ... есть явление сравнительно недавнего происхождения» [13, с. 9]. Иными словами, Н.Н. Розин полагал, что уголовное и гражданское судопроизводство является ветвями судебного права [13, с. 14,15].
И.Я. Фойницким отмечена сложность разграничения пресечения и преследования преступлений, а также тесная связь уголовного судопроизводства с полицейским правом. Он писал, что пресечение преступлений в англоамериканских законах следует относить к уголовному процессу, а следовательно, и рассматривать пресечение как его начальную стадию [14, с. 4,5].
Разделяем точку зрения ученых, которые справедливо отмечают различие между материальным и процессуальным правом, что отражается в характере регулируемых отношений. В этой связи А.М.Яковлев правильно отмечает, что в целом право рассчитано на «отклоняющееся поведение». «В качестве общего правила в обычных условиях, - пишет автор, - норма права призвана регулировать поведение, расходящееся с объективной социальной нормой, призвана воздействовать на «аномалии», отрицательные «отклонения» от типов поведения, образующих данную социальную норму» [15, с. 31]. Распространяя данное положение на всю систему правового регулирования, можно утверждать, что необходимость рассматривать какие-либо общественные отношения в правовой форме появляется при наличии сомнений в их законности. Иначе при отсутствии такой необходимости соответствующие отношения могут выступать как правовые лишь в теоретическом аспекте [16, с. 98-102].
Вопрос о понятии и значении правовых отношений как результате правового регулирования является ключевым для всех отраслей права, в силу того, что право является регулятором общественной жизни. Как отмечает Р.О. Хал-фина, правоотношение - одно из основных фундаментальных понятий правовой науки, будет той формой, в которой абстрактная норма права приобретает свое реальное бытие, воплощаясь в реальном общественном отношении [17, с. 6].
Наличие повода к возбуждению уголовного дела является необходимым юридическим фактом. Следовательно, деятельность уполномоченных лиц и компетентных органов по установлению основания к возбуждению уголовного дела уже подчиняется процессуальному порядку [18, с. 9]. В этой связи нам не вполне понятным видится мнение М.С. Строговича, полагающего, что в стадии возбуждения уголовного дела возникают процессуальные отношения, однако при этом автор отрицает процессуальный характер действий, имеющих место до возбуждения дела [19, с. 10].
Вопрос о том, что уголовно-процессуальное право является элементом системы процессуального права в целом, в науке сомнений не вызывает, однако есть некоторые дискуссионные вопросы, связанные с местом, ролью и его значением в этой системе.
При системном анализе права сравнительно большое внимание закономерно уделяется изучению связей между материальным и процессуальным правом, но проявляется недооценка сущности процессуального права как единого целого и определения взаимодействия его составных частей. И.Сабо полагает, что в результате этого «принципы и институты одной отрасли процесса вовсе не учитываются или учитываются недостаточно в другой отрасли» [20, с. 62-64]. Между тем все процессуальные формы, которые можно объединить в процессуальное право, сходны между собой по ряду существенных признаков, например, по принципам деятельности, задачам процессуального производства, гарантиям обеспечения прав и обязанностей ее участников и т.д.
Если рассматривать уголовно-процессуальное право, как и любую другую отрасль процессуального права, в качестве надстройки над соответствующей отраслью материального права, а всю совокупность процессуальных норм делить «по вертикали», то, прежде всего, уголовно-процессуальное право соотносится с гражданско-процессуальным и административно-процессуальным правом [21, с. 91]. На страницах научной литературы неоднократно подчеркивалось, что при весьма существенных отличительных свойствах между материальными уголовными, гражданскими или административными отношениями, правоприменительный процесс в этих сферах общественных отношений обладает рядом достаточно схожих признаков. В особенности это относится к таким процессам, как уголовный и гражданский. В этой связи примечательна позиция Н.Н. Розина, который предложил называть единство процессуальных отношений по поводу различных материально-правовых явлений «процессуальным мономорфизмом» [13, с. 4]. Как отмечает указанный автор, совокупность условий, при отсутствии которых не может возникнуть и развиваться процесс, «об-
ладает по общему правилу полной самостоятельностью и независимостью от материально-правового субстрата или от особенностей материально-правового субстрата или от особенностей материально-правового отношения, о котором идет судебный спор» [13, с. 4]. Полагаем, что это достаточно радикальный взгляд на ситуацию, однако разработанная в свое время Н.Н. Розиным идея судебного права нашла своих последователей и в дальнейшие годы [4, с. 73,74].
Имеются в науке и иные позиции по данному вопросу. Например, М.С. Строгович в своих трудах обосновывал мнение о необходимости широкого подхода к судебному праву. Соответственно, по мнению указанного автора, туда необходимо включать не только судоустройство, но и уголовный процесс, гражданский процесс и в определенных законом рамках административный процесс [22, с. 64]. При этом автор критиковал излишнее расширение юридического процесса как установленной законом формы совершения тех или иных действий [22, с. 87]. В свою очередь В.М. Горшенев определял юридический процесс «как комплексную систему органически связанных правовых форм деятельности уполномоченных органов государства, должностных лиц, а также заинтересованных в разрешении юридического дела иных субъектов права», которая обладает уникальными признаками, например, регулируется процедурно-процессуальными нормами; осуществляется должностными лицами и уполномоченными органами государства; выражается в совершении операций с нормами права в связи с разрешением определенных юридических дел и др. [6, с. 45]
На основании приведенных выше мнений о сущности и содержании юридического процесса предполагается объединение в единое процессуальное право всех процессуальных норм. Но с этим не согласен А.А. Мельников, который отрицает возможность объединения в единую процессуальную отрасль «процессуальных норм, содержащихся в различных отраслях материального права» [23, с. 29]. С точки зрения указанного автора «предметы регулирования судоустройственного, гражданско-процессуального и уголовно-процессуального права составляют органическое единство, образуя общий предмет для комплексного правового регулирования единой отраслью права, каковой является судебное право» [24, с. 34]. При этом в качестве общего в содержании методов правового регулирования гражданского процессуального и уголовно-процессуального права А.А. Мельников отмечает, в числе прочего: особые процессуальные способы и средства всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, установления истины; государственно-властное начало, обуславливающее активную роль суда, в единстве с диспозитивностью и другими субъективными правами участников процесса; наличие процессуальных юридических фактов - действий суда и других участников процесса и др. [24, с. 25]
При указанном выше подходе понятие процессуального права вообще утрачивает смысл, уступая место судебному праву, весь правоприменительный процесс отождествляется с правосудием [25, с. 41]. Однако указанные А.А. Мельниковым общие черты в содержании методов гражданско-
процессуального и уголовно-процессуального регулирования свойственны всему правоприменительному процессу в целом, вне зависимости от участия в нем суда и, с другой стороны, судебная деятельность в каждом из отдельных видов правоприменительного процесса характеризуется внутренним единством целей, задач и методов.
П.А. Лупинская имеет несколько иную точку зрения. Рассуждая о возможности и целесообразности создания «судебного права» как самостоятельной отрасли законодательства автор приходит к выводу о том, что «оно (судебное право) представляет собой не отрасль законодательства, а подразделение в научной системе отраслей права, так как не учитывает существенных различий форм уголовного и гражданского процессов и применительно к уголовному процессу способно охватить лишь его судебную часть, а не всю систему его стадий» [26, с. 76, 77]. Мы считаем, что эти доводы направлены против слишком широкой конструкции судебного права и не служат возражением против конструирования судебного права в структуре процессуального права.
Рассматривая уголовный процесс как особый вид государственной деятельности, направленный на борьбу с преступностью и тем самым на реализацию уголовного права, следует включать в его содержание деятельность упра-вомоченных органов государственного управления по предупреждению, пресечению, обнаружению и раскрытию преступлений, осуществление правосудия по уголовным делам, прокурорский надзор в сфере осуществления борьбы с преступностью. Следовательно, наука уголовного процесса в широком смысле слова должна иметь своим предметом не только уголовно-процессуальное право, но и оперативно-розыскную деятельность органов дознания, а также криминалистическую деятельность, связанную с обнаружением, собиранием, исследованием и использованием доказательств, и судебно-экспертную деятельность, связанную с исследованием вещественных доказательств по уголовным делам. Только такой комплексный подход и понимание взаимосвязанных вопросов является условием их правильного решения. Поэтому терминологические аспекты всех отмеченных наук должны исследоваться в комплексе, образуя единое терминологическое поле.
Таким образом, на наш взгляд, уголовный процесс как особый вид государственной деятельности, направленной на реализацию уголовной ответственности, не может трактоваться ограниченно в качестве результата уголовно-процессуального регулирования, а складывается под воздействием материального уголовного права, определяющего содержание уголовно-процессуальной деятельности, уголовно-процессуального права, определяющего формы этой деятельности, а также криминалистики, оперативно-розыскной и судебно-экспертной деятельности, науки управления и других наук, вырабатывающих методы этой деятельности.
Список литературы
1. Головин А.Ю. Криминалистическая систематика. М.: ЛексЭст, 2002.
305 с.
2. Панарина Д.В. Современные проблемы и тенденции развития языка общей теории судебной экспертизы: дисс. ... канд. юрид. наук. Тула, 2018.
3. Алексеев С.С. Структура советского права. М.: Юрид. лит., 1975. 263
с.
4. Явич Л.С. Право развитого социалистического общества. М.: Юрид. лит, 1978. 224 с.
5. Иванов О.В. О связи материального и гражданского процессуального права // Правоведение. 1975. №1. С. 48 - 53.
6. Горшенев В.М. О природе процессуального права // Правоведение. 1974. №2. С. 45-52.
7. Джалилов Р.Д. Системные аспекты проблемы соотношения материального и процессуального права // Вопросы развития и защиты прав граждан: межвуз. тематич. сборник. Калинин, 1977. С. 30-39.
8. Джалилов Р.Д. О структурном анализе процессуального права // Вопросы уголовного права, прокурорского надзора, криминалистики и криминологии. Душанбе: Изд-во Тадж. ун-та, 1971. Сб. 3- 4. С. 281-294.
9. Боброва H.A. Системность государственно-правовых норм как гарантия их функционирования // Просвещение. 1980. № 6. С. 28-34.
10. Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т.1. М.: Юрид. лит., 1981.
360 с.
11. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1989. 288 с.
12. Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. Спб., 1913.
684 с.
13. Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пг., 1916. 603 с.
14. Фойницкий К.Д. Курс уголовного судопроизводства. М., 1910, Т. 2.
560 с.
15. A.M. Право и объективные социальные нормы. Труды ВНИИСЗ, 1974. Вып. 1. С. 19-34.
16. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М.: Юрид. лит., 1980. 176 с.
17. Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974.
300 с.
18. Стремовский В.А. Участники предварительного следствия. Ростов н/Д: Изд-во Ростов. ун-та, 1966. 260 с.
19. Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М.: Наука, 1984. 143 с.
20. Сабо И. Основы теории права. М.: Прогресс, 1974. 270 с.
21. Баев О.Я. Цели уголовного судопроизводства и процессуальная функция следователя // Актуальные проблемы укрепления социалистической законности и правопорядка: межвуз. сборник. Куйбышев, 1982. С. 91- 99.
22. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. В 2-х т. Т.1. М.: Наука, 1968. 469 с.
23. Мельников A.A. Правосудие в СССР: сущность, социальные функции, законодательное регулирование // Советское государство и право. 1981. №11. С. 29-36.
24. Алиев В.Д., Мельников A.A. Соотношение гражданского процессуального права с отраслями материального права // Вопросы развития и защиты прав граждан: межвуз. тематич. сборник. Калинин, 1977. С. 22 - 30.
25. Галкин Б.А. Единство Основ уголовного судопроизводства и основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М.: Госюриздат, 1959. С. 94-121.
26. Лупинская П.А. Рец. на кн.: Конституционные основы правосудия в СССР // Социалистическая законность. 1982. №9. С.76 -77.
Толстухина Татьяна Викторовна, д-р юрид. наук, доц., проф. кафедры, Tat tolstuhinaamail. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Светличный Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, доцент, зав. кафедрой, alexandrsvetlarambler. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
SOME PROBLEMS OF CORRELATION OF TERMINOLOGY OF CRIMINAL PROCED URE LAW IN THE SYSTEM OF SCIENCES ON COUNTERING CRIMES
T. V. Tolstukhina, A.A. Svetlichny
The author's opinion is substantiated that the scientific problems of the language of science, in particular, criminal procedure law, affect the issues of the essence and meaning of science as a whole. The problems of the correlation of the terms «criminal procedure law» and «criminal procedure» are considered, the content of the terms «substantive law» and «procedural law» is analyzed in a retrospective aspect, on the basis of which the place and role of modern criminal procedure law is determined not only in the system of procedural law, but also in the sciences of countering crimes, which are in a single terminological field.
Key words: language of science, terminology, criminal procedure, criminal procedure law, terminological apparatus, criminalistics, terminological field.
Tolstukhina Tatyana Viktorovna, Doctor of Law Sci., Ass.. Рrof., Рrofessor of the Department, Tat tolstHhina a mail.ni, Russia, Tula, Tula State University,
Svetlichny Alexander Alekseevich, Cand. of Legal Sci., Ass. Prof., Head of the Department, alexandrsvetl@rambler.ru, Russia, Tula, Tula State University
