CC BY
8
«НЕКОТОРЫЕ ХОТЯТ СДЕЛАТЬ ИНГУШЕТИЮ ГОРЯЧЕЙ ТОЧКОЙ» (Из интервью президента Ингушетии М.Зязикова. Беседовала А.Ларина)
Республика Ингушетия сегодня постоянно на слуху. Причем сообщения оттуда нередко окрашены в тревожные тона. Что стоит за этим? Президент Республики Мурат Зязиков раскрывает подоплеку реальных событий.
* * *
Вопрос: В стране идет процесс укрупнения регионов. На ваш взгляд, возможно ли объединение республик Северного Кавказа в один субъект или же «реставрация» Чечено-Ингушской Республики?
Ответ: Прежде чем что-то укрупнять или кого-то объединять, надо понять, насколько это актуально и необходимо самим республикам и стране. Мы это уже проходили в советские годы. Я думаю, эту идею периодически «подбрасывают» люди, которые не хотят активно работать на укрепление государственности России, ее субъектов. Сегодня главное — не укрупнить, а проанализировать положение каждой республики, края, области и сделать все для того, чтобы преодолеть существующие на юге России социально-политические, экономические и инвестиционные риски. Необходимо, учитывая новые реалии, восстанавливать экономические и культурные связи между субъектами, утерянные после распада СССР. Какое-то движение в этом направлении уже идет. А отдельные наши политики, депутаты и другие облеченные властью люди, вместо того чтобы заниматься созиданием, создавать необходимую для плодотворной кооперации нормативно-правовую базу, говорят, что надо укрупнить, и все проблемы решатся сами собой.
В Ингушетии масса животрепещущих проблем, а мы начинаем заниматься выяснением, кого к кому присоединить, кто мастер, а кто подмастерье. Хотя север и юг — это лишь разные части одной страны, они, как пальцы на руке человека, разные. Но, конечно, представляют одно целое. Впрочем, и у субъектов, входящих в состав Южного федерального округа, разные уровни развития и стартовые возможности. Сегодня реализуется Федеральная целевая программа «Юг России», но посмотрите, кто, как и насколько там представлен. Могу
сказать, что Ингушетия представлена недостаточно, хотя мы давали свои предложения. Как можно сравнивать нашу Республику, например, со Ставропольским или Краснодарским краем? Они — тоже юг России, где есть много бюджетообразующих предприятий. Ингушетия — субъект, который был образован совсем недавно. Он имеет накопившиеся годами многослойные проблемы, которые власть обязана решать.
Вопрос: С началом контртеррористической операции в Чечне за соседней Ингушетией тоже закрепился ярлык «горячей точки»...
Ответ: Жители республики и я, как ее глава, категорически против этого определения. Силовые структуры работают активно, но никаких зачисток, тем более с нарушением прав гражданского населения, здесь не проводится. Собственные доходы Ингушетии за последние два года выросли втрое. Республика живет мирной жизнью. Но не секрет, что есть силы, которые не хотят видеть позитив и распространяют откровенную ложь. Почему ту же Москву или Нью-Йорк, в которых были совершены теракты, не называют «горячими точками»? Ингушетия, без сомнения, находится в непростых условиях. Есть попытки дестабилизировать обстановку в Республике, в июне прошлого года на нее было совершено нападение террористов, против нас шла и продолжается информационная война, но все-таки это не «горячая точка». Кстати, могу привести конкретный пример информационной войны. Больше года длилась история, когда в СМИ под рубрикой «Розыск» периодически публиковались фотографии 14 ингушских женщин-врачей из гуманитарных миссий, работавших на территории Республики, которые якобы входили в состав террористических групп. Это была чья-то преступная ошибка, потому что эти люди никаких противоправных действий не совершали. Сотрудники правоохранительных органов Республики знают это наверняка. Более того, эти женщины известны в Ингушетии, их здесь уважают как людей, сделавших немало милосердных дел. Только после того, как они приехали в Москву и встретились с заместителем председателя Совета Федерации А.Торшиным, заместителем министра внутренних дел А.Еделевым, в этой странной истории была поставлена точка. Но сам факт ее появления заставляет задуматься: первый раз публикации появились в газетах год назад, а потом — сразу же после событий в Беслане. Без сомнения, есть силы, которые хотят развернуть новый театр военных действий. И не только в Ингушетии, но и в других республиках Северного Кавказа: Кабардино-
Балкарии, Северной Осетии, Дагестане. У отдельных персон есть желание сделать Ингушетию «горячей точкой». А у ингушей и в целом многонационального народа Ингушетии такого желания нет. Те, кто живет в республике, хотят мира и стабильности, причем в составе России.
Вопрос: Многие проблемы решаются силами самой республики, а какие требуют участия федерального центра?
Ответ: Самые сложные и застарелые: обустройство беженцев, создание условий для их возвращения к родным очагам и отсутствие у Ингушетии четких границ. Их мы самостоятельно решить не можем. Эти вопросы — в сфере компетенции федерального центра. С чеченскими беженцами все понятно: надо дать им возможность вернуться в Чечню. Тем, кто хочет остаться здесь, помочь с жильем и трудоустройством. Намного сложнее дело с вынужденными переселенцами из Северной Осетии ингушской национальности. Хоть они и считаются гражданами Осетии, там у них осталось жилье, процесс их возвращения в родные места идет напряженно. С этой проблемой переплетается другая: кому должна принадлежать территория Пригородного района Осетии? Если взять историю, то этот район, а также Владикавказ были исконно ингушскими землями, которые в советское время по распоряжению свыше, с нарушением всех прав были отданы соседям. Может быть, с этим можно было бы и смириться, если бы ингуши, выехавшие оттуда массово в результате событий 1992 г, могли вернуться домой и спокойно жить. В любом случае субъект Федерации, согласно Конституции страны, существовать без границ не может. Их нужно четко определить. В 1993 г. была создана федеральная комиссия, которая должна была разобраться в этом вопросе и вынести свое решение. Но вскоре она свернула свою работу. Сегодня наш парламент обратился с просьбой решить эту проблему в правовом поле к Президенту страны В.Путину, председателю Совета Федерации С.Миронову. Ждем результата.
Республике необходима поддержка по созданию новых рабочих мест: уровень безработицы, хотя и снизился на 20%, все еще остается высоким — около 60% населения не имеют постоянной работы. Но пока мы сами еще с безработицей не справимся: как я уже говорил, у нас не те стартовые возможности, которые есть у других субъектов ЮФО, нет их потенциала, приобретенного еще в советский период. У нас все только начинается. Большие надежды мы возлагаем на введение в Ингушетии свободной экономической зоны. Наряду с несколь-
кими другими субъектами мы вышли с этой инициативой на федеральные органы, и скоро должен быть принят соответствующий законодательный документ на этот счет. В республике в прежние годы уже действовала свободная экономическая зона. В отличие от прежней, новая будет по-настоящему финансово прозрачной и открытой, вплоть до того, что все наши шаги, осуществляемые в ее рамках, будут публиковаться в СМИ — постоянно, как прогнозы погоды. Хотелось бы, чтобы также получило поддержку обращение ряда субъектов в Государственную думу и Верховный суд, в котором они просят о приостановлении действия института присяжных заседателей. Конечно, это одна из необходимых форм демократии, но если взять конкретно Ингушетию, то институт присяжных заседателей у нас вводить пока рано. Такой вывод был сделан после широкого обсуждения темы в нашем парламенте, в общественных организациях. Республика будет готова к нему не раньше, чем лет через десять.
Есть еще одно пожелание к руководству страны. После распада Советского Союза в России возник идеологический вакуум, который стали заполнять представители экстремистских религиозных и других организаций, в основном пришедших в страну извне. Я не сторонник воссоздания комитета по делам религий, но какой-то орган, координирующий деятельность религиозных конфессий и работающий при президенте или председателе правительства, необходим. Тем более что в стране проживают миллионы мусульман. Всем людям, независимо от того, какую религию они исповедуют, должно прививаться понимание того, что Россия — многонациональная страна, и все люди, живущие в ней, ее граждане, имеющие одинаковые права.
Вопрос: Страны Ближнего Востока проявляют к республике особый интерес не только в сфере бизнеса, но и образования, в частности религиозного. Есть ли на территории Ингушетии проповедники из арабских стран?
Ответ: В Республике иностранных проповедников нет. У нас достаточно своих людей, которые знают религиозную догматику. Кое-кто безосновательно пытается «приписать» ингушскому народу тягу к ваххабитским течениям. Ответственно заявляю: в Ингушетии ваххабизма нет, есть традиционный ислам. Вопросами религии в Республике занимаются общественный совет при президенте, заместители глав администраций. У нас нет конфликтов на межнациональной, религиозной почве. Стараемся почаще напоминать людям, что у них — общая история, в том числе отдавать дань памяти тем, кто со-
вершил что-то хорошее для ингушского и других народов независимо от национальной принадлежности. Так, в Магасе недавно прошли торжественные мероприятия по увековечению памяти Н.Хрущёва, который реабилитировал народы, подвергшиеся сталинским репрессиям: одна из улиц столицы названа в его честь. Он может кому-то нравиться или не нравиться, но именно при нем были восстановлены права целых народов.
В республике существует понимание, что она должна быть открыта для представителей любых национальностей. И это не просто декларируется — в этом направлении идет большая ежедневная работа. Мы — единственный субъект в стране, где работает целевая программа по возвращению русскоязычного населения. Она предусматривает обеспечение возвращающихся жильем, работой, строительство православных храмов. Реализация программы — на моем особом контроле. Есть огромное количество заявлений, писем отовсюду — из Саратовской и Волгоградской областей, Ставропольского и Краснодарского краев, даже с Украины — от людей, желающих вернуться на свою малую родину. В 2004 г. к нам приехали более 400 человек. Программа будет работать и дальше, причем с большей эффективностью. Я гарантирую, что всем возвращающимся будет оказываться и моральная, и материальная поддержка.
Вопрос: Международные правозащитники порой хвалят Ингушетию за отношение к чеченским беженцам. Как вам удалось найти с ними общий язык?
Ответ: Просто у нас нет с ними по этой проблеме принципиальных разногласий. Мы работаем в тесном контакте с ООН, другими гуманитарными организациями. Когда к нам приезжают их представители, они сами выбирают маршруты по республике. Мы ничего не скрываем и ничего им не навязываем. Конечно, бывают порой неприятные случаи, связанные с беженцами, но по ним принимаются конкретные решения в экстренном порядке. По миграционным проблемам России я несколько раз выступал на Парламентской ассамблее и на заседании кабинета министров Совета Европы. Но они прежде всего сами отслеживают миграционные процессы в регионе. Около двух недель назад Верховный комиссар Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблес заявил — приведу его слова дословно, — что «Ингушетия за последние годы, несмотря на наличие на ее территории сложной гуманитарной проблемы, стала мирной и процветающей республикой». Считаю, что эта оценка стоит многого.
Инвесторы из европейских стран выразили заинтересованность в сотрудничестве. Их интерес необходимо поддерживать и развивать.
«Российская газета», М., 1 апреля 2005 г.
Наталья Ратиани,
журналистка
ИНГУШСКАЯ ОППОЗИЦИЯ ПОПЫТАЛАСЬ ИСПОЛЬЗОВАТЬ КИРГИЗСКИЙ ОПЫТ
Весной 2005 г. в Ингушетии чуть было не разразился настоящий политический кризис. Оппозиция попыталась провести многотысячный митинг протеста против действующего президента республики Мурата Зязикова. Впервые за последние годы возникла страшная для Юга России тема — конфликт между осетинами и ингушами за Пригородный район. Аналитики считают, что революционная волна, блуждающая по пространствам бывшего Советского Союза и выборочно накрывающая наиболее неблагополучные территории, добралась до национальных республик России.
Общественно-политическое движение «Ахки-Юрт» так и не смогло в Назрани провести митинг с требованиями отставки действующего президента Ингушетии Мурата Зязикова и возврата в состав республики Пригородного района Северной Осетии. Большая часть оппонентов Зязикова просто не смогла приехать к месту митинга — мемориалу жертвам политических репрессий. Зязиков заочно ответил оппозиции — в отставку не собирается, а дестабилизации не допустит. Попытку ингушской оппозиции провести несанкционированный митинг, как и их требования, некоторые наблюдатели уже сравнили с событиями в Киргизии. Связь действительно есть — генерал ФСБ Зязиков родом из киргизского города Ош. Впрочем, на этом аналогии между Ингушетией и Киргизией не заканчиваются. К Зязикову как у жителей республики, так и у представителей оппозиции есть претензии, схожие с требованиями киргизской оппозиции. Речь идет о тотальной безработице, нищенском уровне жизни населения, непод-контрольности внутренней ситуации.
При Зязикове участились массовые пропажи людей, а расстрел ингушской милиции в июне 2004 г. чеченскими и местными ингушскими боевиками окончательно в народном сознании закрепил за Зязиковым имидж слабого руководителя. К тому же нынешнего пре-
