Кто и зачем нагнетает ситуацию в Ингушетии Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

тарское общество созрело для более масштабного и кардинального решения социально-политических проблем. В этих условиях свет-ско-национальный компонент оказался настолько востребованным, что модернизм превращается в ведущее направление в татарском обществе. Итак, джадидизм можно рассматривать как один из этапов татарского модернизма, который формировался одновременно с мусульманским реформаторством в XIX в. и до XX в. функционировал с ним параллельно.

А что касается судеб мусульманского реформизма, то ветвь Г. Утыз-Имяни постепенно трансформировалась в татарский традиционализм, а линия Г. Курсави - в мусульманский национализм, став составной частью, по сути дела, того же татарского модернизма. Водоразделом этой трансформации стал Ш. Марджани, который своими трудами и деятельностью доказывал целесообразность и востребованность именно модернизма.

«Россия и ислам: межцивилизационный диалог»,

Уфа, 2006, с. 85-105.

КТО И ЗАЧЕМ НАГНЕТАЕТ СИТУАЦИЮ В ИНГУШЕТИИ

Официальная версия последних событий в Ингушетии такова: за всеми нападениями и убийствами в Ингушетии стоят боевики, вытесненные решительными действиями кадыровцев из Чечни. Несколько большее разнообразие версий по поводу «дестабилизации в Ингушетии» предлагают СМИ, в частности федеральные. Очень аккуратно, но оттого не менее явно проговаривается основная мысль о слабости нынешнего президента Ингушетии Мурата Зязикова, который не может защитить остатки русского населения и других нетитульных наций, проживающих в республике. (Что-что, а эта осторожность как раз понятна: Зязикова всегда однозначно поддерживал сам Путин. Который, как известно, своих не сдает...).

Между тем ситуация на месте выглядит (пока?) не столь катастрофично, как в телевизоре. Терактов и нападений (неясной, между прочим, этиологии) примерно столько же, как и у большинства соседей. Две с половиной тысячи бойцов внутренних войск дислоцированы довольно странным образом: в районах удаленных сел Ачалуки и Алкун. И эти подразделения ВВ никак не повлияли

на стабилизацию обстановки в Назрани, станице Орджоникидзев-ской и Карабулаке, где в основном происходили нападения на жителей. Безусловно, напряженность в Ингушетии велика - никто о гарантиях спокойной жизни здесь не говорит. Велика и опасность новых нападений. Кому и для чего нужна эта напряженность?

Скажу прямо, выводы из этой командировки в Ингушетию и соседнюю Чечню оказались для меня неожиданными. Версия, которая представлялась в Москве далеко не самой реальной, здесь вдруг обрела логику. Следуя ей, и дополнительные силы внутренних войск, и криминальная активность, и информационная атака на ингушское руководство предшествуют воссоединению Чечни и Ингушетии в Чечено-Ингушскую Республику. Этот кремлевский план, действительно, вынашивался много лет, и вот, видимо, пришла пора. Этот пролог событий был фактически проговорен президентом Чечни Рамзаном Кадыровым, который предложил навести порядок в соседней «братской» республике. Из заявлений и развернутых интервью Кадырова следует, что сегодня объединение республик могут провести именно под него. Как лидера более сильного, чем президент Ингушетии Мурат Зязиков.

В Чечне и в Ингушетии этот вариант уже обсуждается. Не забегая вперед, скажу лишь, что в Чечне вариант объединения может быть поддержан большинством населения. В Ингушетии смотрят на ситуацию по-другому. А она развивается быстро. Если продолжится серия непонятных нападений на представителей нетитульных наций, за которую ответственность боевики, кстати, не берут, если войска введены не столько для того, чтобы противостоять действиям террористов, сколько митингам и общественным волнениям, если Ингушетия будет оставаться в центре внимания как самый нестабильный регион Северного Кавказа, то вполне возможно будет назначить, аргументировать и провести референдум по объединению республик. Возможность такого развития событий комментирует президент Ингушетии Мурат Зязиков. В интервью корреспонденту Е. Милашеной.

Вопрос: События лета-осени 2007 г. - в первую очередь серия жестоких убийств представителей нетитульных наций - освещаются с легко прочитываемым контекстом: президентская власть в республике слабая, президент Зязиков не контролирует ситуацию в Ингушетии. Хотя и в первой половине 2006 г. в Ингушетии был совершен целый ряд нападений на русские семьи, три человека по-

гибли. Но тогда, помнится, руководство республики так не упрекали. Чем вы это можете объяснить?

Ответ: Я действительно вижу разницу в освещении СМИ событий 2006 г. и сегодняшних нападений и преступлений. Не могу не заметить: практически во всех регионах на Кавказе происходят обстрелы, взрывы, гибель людей. Вот, к сожалению, накануне даже в Нальчике. Но руководство других регионов не подвергается такой агрессивной, эшелонированной критике. Я не знаю, на каком уровне это решается, но об инцидентах в соседних регионах не особенно говорят, а если говорят, то везде, где что-то случилось, виноваты исключительно силовики, правоохранительные органы. Здесь, в Ингушетии, виноват во всем всегда президент. Определенно есть какие-то силы, есть политики, которым я мешаю. Возможно, и к 2008 г. кто-то готовится так. В республике за последние полтора месяца поменялись прокурор республики и два заместителя. Поменяли министра внутренних дел, председателя Верховного суда. Сказал, что мне тут нужен со стороны человек. А в МВД мне нужен местный. И еще я возглавил руководство «Единой России». Партия в прежнем составе ничего для республики вообще не сделала. Есть у нас несколько депутатов, которых мы здесь долгие годы не видели. А накануне выборов они вспомнили о существовании республики.

Мы задаемся вопросом: а для чего? Кому это нужно? Или когда другой канал показывает, что в Ингушетии экстремальная ситуация, убивают людей, и корреспондент ведет прямой эфир, якобы с места события, вещая из... соседней республики. Это как называется? Мне говорят: извините, ошибка, мы готовы исправиться и сделать хороший сюжет. Но мы говорим, что нам нужен не хороший сюжет, а правда. Но в репортаже идет речь о том, что есть убитые и раненые, «скорая» подъехать не может, идет перестрелка, а на самом деле этого вообще нет. Да, постреляли в сторону воинской части. Еще, кстати говоря, неизвестно, кто стрелял. Может, это из той же воинской части и стреляли. И нет даже механических повреждений здания этой воинской части, а какой эфир! И это делает один из федеральных каналов. Какая-то заказная информационная технология.

Наши противники понимают, что я не даю им здесь развернуться. Они из меня хотят изобразить ничего не понимающего генерала. Но я ситуацию знаю хорошо и знаю, от кого чего можно ожидать. И конечно, этим ребятам глубоко наплевать, как Ингуше-

тия будет называться - северокавказская ли республика, или кавказский край, или еще как-нибудь. А мне - нет. Я им мешаю. Я же вижу, что пошла многоходовка. Но нас не устраивает это все, у нас свой путь развития.

Вопрос: Как вы расцениваете заявления Рамзана Кадырова о том, что он готов навести порядок в Ингушетии? При этом, насколько мне известно, парламент Чечни с подачи Москвы поднимает вопрос об объединении Ингушетии и Чеченской Республики. Такой поворот ситуации возможен?

Ответ: Такой проблемы нет. Подобного объединения не будет. Никому это не нужно - ни чеченскому, ни ингушскому народу. Этот исторический этап мы прошли. А порядок мы должны наводить каждый у себя дома. Нашей республике всего 15 лет. Ингушетия начала практически развиваться с нулевой отметки. По некоторым показателям у нас ситуация лучше, чем в других регионах на Северном Кавказе. По оказанию социальных услуг мы вообще по стране на пятом месте, 86-е место было у нас по темпам строительства, сейчас перешли в первую тридцатку. Была в Ингушетии самая большая детская смертность, мы ее, слава Всевышнему, сократили. Сегодня у нас первое место по рождаемости, по продолжительности жизни в стране. Как это за три года может быть? А потому, что никто не крутит зарплату, пособия, бюджет социально ориентирован, современный Центр матери и ребенка недавно сдали и много других социальных объектов. В три раза увеличились поступления в бюджет. Сегодня Ингушетия - единственный субъект, где нет ни одного негазифицированного села... И это далеко не полный перечень... Оставьте Ингушетию в покое. Нам не надо помогать, просто не мешайте нам! Нам не нужно никаких экспериментов, оптимизаций, объединений, укрупнений, депортаций. У нас своя менталь-ность, мы ни на кого не похожи.

Вопрос: Вы не связываете все последние нападения и убийства в республике, их освещение в СМИ, заявления отдельных политиков и - как цель всего этого - объединение двух республик?

Ответ: Связываю, почему нет? Удивительно, что отдельные личности из соседних регионов и некоторые политики в центре периодически инициируют и эксплуатируют эту тему. На любой пресс-конференции, как правило, задается два вопроса: о Чечено-Ингушетии и о двоеженстве.

Вопрос: И поэтому возникает вопрос: 2 декабря назначены выборы в Государственную Думу. Не получится ли так, что к выборам подтянут и референдум по объединению?

Ответ: Чушь! Этого не будет.

Вопрос: Совсем недавно ингушские беженцы из Майского поехали в Гудермес к Рамзану Кадырову просить, чтобы хотя бы он решил их проблему. Тогда он их не принял. А вдруг теперь возьмет и разыграет карту Пригородного района? Пообещает вернуть эти земли ингушам? Тогда ингуши могут согласиться на объединение?

Ответ: По поводу поездки беженцев из Пригородного района мне ничего не известно. Сегодня существование Республики Ингушетия не устраивает многих. Даже в центре от некоторых экспериментаторов иногда звучат такие предложения: а вот давайте объединим! И зачем? И ради чего?.. Нас же никто не разъединял и не сможет разъединить, мы два братских народа.

«Новая газета», М., 2007, № 71.

Екатерина Сакирянская,

публицист

К ВОПРОСУ О ВОССОЗДАНИИ БЫВШЕЙ ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР

Чеченцы и ингуши были произвольно объединены в Чечено-Ингушскую АССР в 1934 г., а в 1991 г. Чечено-Ингушетия распалась в результате свободного волеизъявления двух народов, решивших каждый самостоятельно строить свою государственность. Как и в Чехословакии, развод родственных, но отдельных нахских этносов произошел мирно, на основе обоюдного согласия и взаимного уважения. Идея повторного объединения Чечни и Ингушетии возникла в ходе второй чеченской кампании: с тех пор как федеральные войска установили контроль на всей территории мятежной республики, прокремлевские региональные и федеральные политики регулярно поднимают пресловутый вопрос объединения, вызывая тревогу и раздражение у значительной части населения обеих республик.

Слияние двух субъектов Федерации может помочь кремлевским «державникам» решить ряд важных политических задач. Чечня - как символ слабости российской государственности, главный