CC BY
559
УДК:340+343
ББК:67.0+67.408
Жильцов С.В.
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ПО УЛОЖЕНИЮ 1649 ГОДА Zhiltsov S.V.
SOME ASPECTS OF DEATH PENALTY IN THE CODE OF 1649
Ключевые слова: смертная казнь; Уложение 1649 года; преступление; наказание; обычай.
Keywords: death penalty, the code of 1649, crime, penalty, custom Аннотация
Статья посвящена актуальным проблемам применения смертной казни по Уложению 1949 года царя Алексея Михайловича. Особое внимание в статье уделено наиболее опасным преступлениям, с точки зрения законодателя, преступлениям против церкви и государства.
Abstract
The article is devoted to the urgent problems of death penalty in code of Tsar Aleksey Mikhailovich. We pay special attention to the most dangerous crimes, from the point of view of legislator, crimes against a church and a state
В царствование Алексея Михайловича в 1649 году был принят первый в истории
России систематизированный свод законов. У исследователей Соборного Уложения
сложилось стойкое мнение, что смертная казнь по Уложению стоит во главе всех
наказаний. При этом исследователи расходятся во мнении относительно количества
случаев применения смертной казни. Так, например, А.Ф.Кистяковский утверждал, что
1 2 смертная казнь предусмотрена в 54 случаях , Н.Д.Сергиевский определил 64 случая , с
3 4
ним согласен О.Ф.Шишов . А.Г.Маньков насчитал 60 случаев . Причем, по мнению,
например, Н.П.Загоскина и С.М.Манькова, с учетом “жестоких” и “безжалостных”
телесных наказаний, их количество может быть большим5 .
Таким образом, получается, что по этому признаку Уложение стоит как бы
особняком от предшествующих законодательных актов Русского государства.
Неудивительно, что подобный подсчет случаев применения смертной казни вел к самым
мрачным оценкам периода правления Алексея Михайловича, которое рассматривалось,
например, С.Н. Викторским как время, когда «русское общество было слишком стеснено
6
и деморализовано чрезмерно приказною администрациею» .
Другой подход в определении случаев применения смертной казни по Уложению применил В.А. Рогов, который скорректировал приведенные оценки. В.А. Рогов отметил, что «громадное число статей о казни повторяло одну и ту же ситуацию». По его мнению, во многих статьях Уложения «речь идет о различных вариантах убийств в церкви, на государевом дворе, в суде», при краже, разбое и т.д. Или о различных вариантах
1 Кистяковский А. Ф. Исследование о смертной казни. - С.169.
2 Сергиевский Н.Д. Указ. соч. - С.83.
3 Шишов О.Ф. Указ. соч. - С.24.
4 Маньков А.В. Уложение 1649 года - кодекс феодального права России. - М.,1980. - С.225.
5 Там же.
6 Викторский С.Н. Указ. соч. - С.65.
«изменных дел» и т.п. В результате проведенного анализа он пришел к выводу, что речь может идти о 20 видах «преступной деятельности и уж никак не больше, чем о 25»1.
На наш взгляд, такой подход В.А. Рогова к проблеме смертной казни по Уложению 1649 года по существу верен. И вот почему. По нашему мнению, здесь есть несколько важных аспектов этой проблемы.
С точки зрения юридической техники изложения Уложения, определяя наказание в виде смертной казни, законодатель следовал казуистическим принципам, согласно которым описывались все возможные случаи преступлений, связанные с умышленным убийством, за которые, как и прежде, неизменно следовала смертная казнь. По нашим наблюдениям, принципиально новым преступлением, которое каралось смертной казнью, явилось хранение и торговля табаком, что можно объяснить новизной заморского продукта и неприятие церковью «бесовского занятия» - курение или жевание табака; карантинные преступления, связанные с распространением моровой язвы и поголовной эпидемией, а также фальшивомонетничество, что объясняется развитием товарноденежных отношений и складыванием всероссийского рынка. Дотошное перечисление законодателем различных жизненных ситуаций, связанных с преступлениями, за которые назначалась смертная казнь, кроме недостаточной юридической техники и юридического мышления законодателя имеет и другое объяснение стремление законодателя максимально предотвратить возможность применения обычаев (привычки разрешать конфликты с позиции права силы) тяжущимися сторонами. Такой подход, осуществленный в Уложении, базируется на сохранении, с одной стороны, правовых обычаев, традиций и законодательного правопреемства, а с другой стороны, в Уложении зафиксировано стремление законодателя подчинить все обычаи державной воле царя.
Во-первых, один из первых исследователей Соборного Уложения 1649 года
В.Строев назвал этот кодекс «сокровищницей истории», без которой нельзя «уразуметь
2
силы духа и настоящего развития нашего права» . В. Строев был во многом прав, если под «силой духа» понимать некоторые обычаи славян (старшинство рода, безусловная власть родителей над детьми, приниженное правовое положение женщины и т.п.), которые нашли свое отражение в Уложении и охранялись законодателем под страхом смертной казни. Уложение вводит смертную казнь в случае надругательства над женщиной без
3
«научения кого-либо» (ст.12 гл. XXII) ; в случае умыкания женщины или насилия над ней на дому, причем смертная казнь предусматривается как для исполнителя, так и для
4
пособника (ст.16 гл. XXII) .
Семейная мораль основывалась на старшинстве рода, власти отца над детьми. Бесправное положение детей зафиксировано в статье 3 главы 22, в которой сказано: “А будет отец или мати сына или дочь убиет до смерти, и их за то посадить в тюрьму на год... А смертию отца и матери за сына и за дочь не казнити”5. Требуют абсолютного послушания детьми своих родителям, а в случае любого проступка, при заявлении матери или отца, наказания кнутом статьи 4, 5, 66.
Дотошное перечисление законодателем применения смертной казни в случаях убийства, совершенного среди родственников, также показывает, что власть ориентировалась на обычаи старины глубокой, когда убийство в родовом коллективе исключалось. Но поскольку подобные обычаи канули в Лету, власть вынуждена была брать на вооружение христианскую идеологию по сохранению нравственности и
1 Рогов В.А.. Указ. соч. - С.62.
2 Строев В. Историко-юридические исследования Уложения, изданного царем Алексеем Михайловичем. -СПб., 1833. - С.11-111.
3 Российское законодательство... - Т.3. - С.249.
4 Там же.
5 Там же. - С.248.
6 Там же.
незыблемости семейных отношений. Не случайно, что и по Соборному Уложению 1649 года, не внимая на обстоятельства дела, убийство брата братом карается смертной казнью.
В статье 7 главы ХХІІ Уложения, сказано: «А будет кто убиет до смерти брата, или сестру
1
сам, или по его велению, их за то самих всех казнити смертию же» .
Чистота семейной морали зависела прежде всего от морального поведения женщины
(жены). Смертная казнь предусматривалась в случае блуда жены, если приживет ребенка
2
и погубит его (ст.26 гл. ХХІІ) . Бесправное положение женщины восходит еще из древних обычаев славян, когда мужчинам не возбранялось иметь и две и три жены. Обычай этот оказал влияние на правовое положение женщин в древнерусском обществе. И хотя христианская мораль стояла на принципах священности семейного брака и не разрешала расторжение брака без веских на то оснований, его часто нарушали мужчины. И. Грозный, например, был женат семь раз, а Алексей Михайлович, отличавшийся особенным христианским благочестием, был женат дважды. Измена же жены мужу каралась и по обычаю и по закону смертной казнью. Статья 14 главы ХХІІ предусматривала за убийство женой мужа «живу окопати в землю... и держати ея в земле до тех мест, покамест она умре»»3. Единственное послабление, которое допускал законодатель в случае вынесения женщине смертного приговора - это отсрочка наказания беременным женщинам. Согласно указу от 19 мая 1637 года, приговоренные беременные “дъевки и мужни жены и вдовы” подвергались казни через 6 недель после родов4. Изуверская казнь, которую допускал законодатель, абсолютно соответствует духу фольклора, приниженному положению женщины в обществе. В былине казнь женщины получает полное одобрение со стороны власть предержащих - бояр и князей. Уложение за измену жены мужу предусматривало: «А будет которая жена учнет жити блудно и скверно... казнити смертию безо всякия пощады, чтобы на то смотря иные такова беззаконного и сквернаго дела не делали и от блуда унялися» (ст.26, гл. ХХІІ Уложения...)5. То есть следовало абсолютно в соответствии с духом народного эпоса, обычаев
Во-вторых (второй аспект «силы духа») - это правопреемственность основных норм права Московского государства вплоть до Уложения 1649 года. В Уложении не содержится ничего нового относительно изменения норм права за важнейшие преступления, карающиеся смертной казнью. Например, как и прежде после совершения второго разбоя преступников казнили (гл. ХХІ,ст.17)6; признание с пытки влекло смертную казнь и после первого разбоя, если он был связан с убийством или поджогом
7
(гл.ХХІ,ст.18) ; смертная казнь грозила разбойнику, если он с пытки сознался во многих разбоях (ведомый лихой человек, гл.ХХІ,ст.19) ; как и прежде казнили татя только за
9
третью кражу (гл. ХХІ, ст.12) ; удивительно, но третья кража из царского двора влекла наказание только в виде отсечения руки (гл.ІІ,ст.9)10. Здесь мы опять видим сохранение прежней нормы права, согласно которой кражей считалось только то, что украдено из-под замка. И даже кража из царского двора не являлась в понимании законодателя полноценной кражей. Церковных же татей по-прежнему казнили смертью и после первой кражи (гл.XXI, ст.14)11. Имущество государственных преступников, приговоренных к
1 Там же.
2 Там же. - С.250-251.
3 Российское законодательство. - Т.3. - С.249.
4 Акты, собранные в бибилиотеках и архивах. - Т.3. - № 258. - С.392.
5 Российское законодательство.Т.3. - С.250-251.
6 Российское законодательство. - Т.3. - С.232.
7 Там же.
8 Там же. - С.232-233.
9 Там же. - С.231.
10 Там же. - С.90.
11 Там же. - С.232.
смертной казни (по утверждению Уложением давней законодательной практики) подвергалось конфискации в пользу «государя» (гл. II, ст.5, 9)1, а приговоренных за татьбу
2
татьбу или разбой - в пользу пострадавших (гл. XXI, ст.12, 14, 17) .
После длительного перерыва власть законодательно вернулась к истокам сути смертной казни как высшей меры наказания, установив смертную казнь за умышленное убийство не взирая на социальный статус преступника и рецидив преступления (гл. XXII, ст.1, 2, 7, 9, 14, 17, 19, 22, 23)3.
Кроме того, традиция общинной круговой поруки, заложничества нашла свое
отражение в законодательном его использовании в Соборном Уложении 1649 года.
Согласно ст.21 гл. XXI «.которые разбойники будут изыманы на разбоех, или на станех
и в распросе и с пыток учнут говорить сами на себя.и за то их воровство доведется их
казнить смертью, а товарыщев их, на которых они учнут говорить втепоры в сыску не
будет, и таких воров, для сыску тоаврыщев их, держать в тюрьме полгода. А будет
4
товарыщев их в полгода не сыщется, и тех воров после полугода казнить смертию» . То есть, приговоренных к смертной казни разбойников в целях розыска сообщников, власти могли оставлять в заложниках в течение полугода. Но самое главное, Уложение юридически прикрепила крестьян к земле, завершив длительный процесс юридического оформления крепостного права в России. По Уложению укрыватели беглых крестьян наказывались относительно мягко. Ст.27 гл. XI наказывает укрывателей битьем кнутом «по три дни», годом тюремного заключения и поражением в судебных правах. Но уже по царской окружной грамоте в Углич от 25 февраля 1658 г. запрещается «посадским людям принимать к себе беглых крестьян, самим за волостью жениться и выдавать замуж без отпускных, и переходить с посада на посад....А если про то сыщется до пряма.и тем людям от нас Великого Государя быть в смертной казни»5.
В третьих, в Уложении сохраняется и общая идея становления русского самодержавия в его деспотической форме, как верно отмечает Е. Анисимов, «об обязательности наказания тех, «кто каким умышлением учнет мыслить», кто (по мнению власти) вынашивает «злое умышление», «мыслит. злое дело», «какое злое умышление учнет мыслить».»6. Это касается прежде всего государственных преступлений, собранных во 2-й главе Уложения. Исследователи Уложения чаще всего справедливо видят в неопределенности наказаний по многим статьям данной главы, например: «как государь укажет», «по вине», «наказать жестоко» - выражение власти самодержца осуществлять любое наказание за государственное преступление. Появляется и понятие «слово и дело государево» (ст. 12, 14), куда входили преступления, обозначенные во 2-й главе: бунт со строго направленной целью на свержение власти (ст. 2); сдача города неприятелю с изменнической целью или принятие «в городы» иностранцев с целью измены (ст.3); зажигательство города с целью измены (ст.4.); «скоп» и заговор против царя (ст. 18); недонесение о государственном преступлении (ст. 19.); бунт или заговор против власти без строго определенной политической цели (ст. 21). Более того, впервые в истории отечественного уголовного права по Уложению (ст.1 гл. 2) появляется голый умысел, который был наказуем смертной казнью, если преступник «учнет мыслить на государское здоровье злое дело.»7. Все дела по государственным преступлениям (по смыслу ст.12 и 22 гл. 2) являются исключительной прерогативой самодержца: «Про такое великое дело учинить по разсмотрению, как государь укажет» или «За то чинити жестокое
1 Там же. - С.87-88.
2 Там же. - С.231 - 232.
3 Там же. - С.248-250.
4 Там же. - С.232-233.
5 Акты, собранные в библиотеках и архивах. - Т.4. - № 101. - С. 142.
6 Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVШ веке. - М., 1999. - С.16.
7 Российское законодательство. - Т.3. - С. 86.
наказание, что государь укажет»1 и т.п. С учетом подобных статей подсчитываются возможные случаи применения смертной казни. Это верно. Но это еще и первые попытки утверждения юрисдикции самодержавной власти на неограниченное право казнить и миловать за любые преступления, в том числе и не санкционированные Соборным Уложением. Вот характерное проявление ничем не ограниченной власти царя, которое содержится в письме Алексея Михайловича своему стольнику, московскому ловчему А.И. Матюшкину: «...прикажи диаку Петру Арбеневу моим словом про детей боярских, по сколку у них наряжают человек на лъсницу, и онъ бъ отнюдъ не отходили, развъ для нужды; да прикажи и то ему: а которова не будетъ, и он бы на смерть съкъ батоги; да и истопничимъ молъ чтобы и у нихъ бережно было и пьяных бы не было, а за пьянство бы на смерть били»2.
В истории отечественного государства и права вторая половина XVII - первая четверть XVIII столетия - важнейший период во взаимоотношениях церкви и государства. Особенность этого периода заключается в том, что формирующаяся абсолютистская власть необходимо использовала православную церковь для укрепления патриархальной идеологии абсолютизма в обществе. Логическим завершением вторжения государства в юрисдикцию церкви стала ликвидация патриаршества и создание специального государственного органа по управлению православной церковью - Святейшего Правительствующего Синода во главе с назначаемым императором обер-прокурором. Признание православия в качестве государственной религии требовало особой защиты государством религии и церкви. В свою очередь, приобретение монопольного права на религию давало возможность абсолютистской власти путем произвольной трактовки христианских норм действовать от имени Бога, а значит, более эффективно проводить собственную, в том числе и уголовную, политику. Поэтому уже к середине XVII века значение православной церкви усиливается, ибо она выступала за ожесточение мер наказания против вероотступников, придерживавшихся старых обычаев. Государство нуждалось в стабильных семейно-нравственных отношениях - основных устоях всякого гражданского общества. Значение православной церкви в системе государственной власти наглядно показывает Соборное Уложение 1649 года.
Законодатель, подчеркивая особую опасность подобных преступлений, выделил их в отдельную первую главу. Из девяти статей первой главы - три указывают на смертную казнь. Статья 1 за хулу на «Иисуса Xриста, богородицу и приснодеву Марию, на святых угодников... и того богохульника обличив, зажечь»3; статья 2 за срыв литургии в церкви; а
4
а статья 4 за убийство в церкви . Кроме того, статья 24 XXII главы предусматривала «зжечь огнем безо всякого милосердия» совратителя в басурманскую веру5. Xарактерно, что именно в Соборном Уложении впервые в истории русского права преступления против религии были включены в светскую кодификацию. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что из преступлений, собранных в этой главе (кроме убийства в церкви (ст.4) и прерывания торжественной литургии в церкви (ст.2) - традиционных для
древнерусского права), смертная казнь угрожает еще хулителям «господа Бога», «спаса Иисуса Xриста», «приснодевы Марии», святых угодников и «честного креста» (ст.1). То есть государственная власть в этот период больше озабочена особой защитой объекта и предметов поклонения христианства, по-прежнему видя опасность в языческих верованиях восточных славян. Особо защищалось и церковное имущество. По статье 14 XXI главы Уложения «:.. .церковных татей казнить смертью же безо всякого милосердия, а
1 Там же. - С.88-89.
2 Акты, собранные в библиотеках и архивах. - Т.4. - СПб.,1836. - № 100. - С.140.
3 Там же. - С.85.
4 Там же.
5 Там же. - С.250.
животы их отдавати в церковныя татьбы»1. Справедливости ради, заметим, что по ст. 12 Новоуказных статей 1669 г. наказание за кражу из алтаря несколько «смягчается» -отсечение левой руки и правой ноги. За кражу неосвещенных предметов - отсечение левой руки и правой ноги. Рецидив же, по Новоуказным статьям, влек за собой смертную
2
казнь . Но уже по боярскому приговору от 20 июня 1683 г. назначалось: «... впредь церковным татям чинить смертную казнь по Уложению»3.
Как мы уже упоминали, среди преступлений, направленных против церкви и религии по I главе Соборного Уложения 1649 года, смертная казнь предусматривалась еще по ст.24, гл. ХХІІ совратителям в бусурманскую веру. Бусурманин (согласно
4
В.И.Далю) - «нехристианин, особенно мусульманин; всякий иноземец и иноверец» . Кроме того, по царской грамоте от 4 октября 1667 года казнить предписывалось «ведунов»5, а согласно Соборным статьям о Духовных чинах от 1667 года - святотатцев6, святотатцев6, то есть церковных воров. Видимо, власть опасалась официально объявить старообрядцев вероотступниками и санкционировать это как еретичество. Раскольников рассматривали прежде всего как преступников, нарушивших монаршую волю, покусившихся на государственный интерес.
Превращение смертной казни в основную меру наказания в период становления абсолютизма требовало создания постоянного корпуса палачей по ремеслу. Боярский приговор 1681 года предписывал, «чтобы во всяком городе без палачей не быть». В заплечные мастера назначались желающие из вольных людей. В случае если охочих не находилось, то посадские должны были выбирать таковых из своей среды - «молодчих или гулящих людей». Популярностью подобная работа не пользовалась, да и не могла пользоваться в силу известных причин. Поэтому палачами становились преступники, вынужденные соглашаться идти в заплечные мастера поневоле. Формализуется и обрядовая процедура приготовления осужденных к смертной казни. Впервые обязательный обряд смертников санкционируется государством по Соборному Уложению 1649 года. Статья 34 гл. ХХІ предписывает сажать приговоренных к смерти татей и разбойников на 6 недель в «покаянную избу» для приготовления к смерти и только по истечении «урочных дней» «таких татей и разбойников казнити».7 Отметим, что разбойников и татей пытали и в праздничные дни, например, в дни царского поминания (а, следовательно, видимо, и казнили), поскольку «разбойники и тати и в праздники православных крестьян биют и мучат»8. По новоуказным статьям 1669 года покаянный срок уменьшается до 10 дней, из которых 7 дней определялось специально для поста, 2 дня на исповедь и принятие святых таинств, а на десятый день исполняли смертный приговор, но уже при условии, что этот день не выпадал на воскресенье или на день царского поминания. Любопытно, что согласно «Соборным статьям о духовных чинах» (ст.14) священник в последний день перед казнью осужденных, исповедуя их и причащая, должен «возвестить имъ оная страшная судилище и безконечные муки»9, - что сообразуется с государственной позицией о сущности наказания и противоречит задаче священника как утешителя приговоренного.
1 Российское законодательство. - Т.3. - С.232.
2 ПСЗ. Собр. 1-е. - СПб., 1830. - Т.! - № 441.
3 ПСЗ. Собр. 1-е. Т. II. - № 1026.
4 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. - Т.1.- М.,1998. - С.53.
5 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. - Т.4., СПб., 1836. - № 159. - С.210.
6 Там же. - С.214.
7 Российское законодательство. - Т.3. - С.234.
8 Там же.
9 Акты, собранные в библиотеках и архивах.- Т.4. № 161. - С.214.
Таким образом, смертная казнь постепенно входит в сознание людей России как нечто чуждое, как насилие над волей, над вольностью славянских обычаев.
Таким образом, закон земной - это зло, это не от Бога. Единственной заповедью от Бога, достойной Бога, по-прежнему является незыблемость кровнородственных отношений. И согрешить ради брата (вспомним кровную месть) - не согрешить против Бога. Отсюда - осуждение смертной казни, протест против узурпации государством права решать за бога.
Подведем некоторые итоги этого важного периода в истории смертной казни. Учитывая преемственность и кодификацию законодательства Российского государства, а также достигнутый уровень централизации государственной власти по Уложению 1649 года, можно сделать следующие выводы:
- принадлежность «к ведомым лихим» (совершившим повторное преступление) являлась не единственным основанием для применения смертной казни к преступникам;
- в качестве наиболее опасных преступлений, каравшихся смертной казнью, законодатель, прежде всего, относит преступления против государственной власти, а также против церкви, совершенные хотя бы и впервые;
- применение смертной казни в правоприменительной практике государства сыграло свою роль в укреплении центрального аппарата государственной власти и создания основ абсолютизма Московского государства к середине ХVII века, когда смертная казнь оказалась во главе всех наказаний по Уложению 1649 года. Способы смертной казни и преступления, за которые предусматривалась смертная казнь, говорили о том, что русское общество середины ХVII века было еще не свободно от некоторых пережитков языческих обычаев.
Библиографический список
1. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи
Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. Т.3, № 258. СПб., 1836.
2. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи
Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. Т.4, № 101. СПб., 1836.
3. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи
Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. - Т.4., № 159. СПб.,1836.
4. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи
Археографическою экспедициею Императорской Академии наук - Т.4., № 161. СПб., 1836.
5. Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. - М., 1999.
6. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. - Т.1.- М.,1998.
7. Кистяковский А.Ф. Исследование о смертной казни. Тула. 2000.
8. Маньков А.В. Уложение 1649 года - кодекс феодального права России. - М.,1980.
9. ПСЗ. Собр. 1-е. - СПб., 1830. - Т.! - № 441.
10. ПСЗ. Собр. 1-е. Т. II. - № 1026.
11. Российское законодательство Х-ХХ вв. Под общ. ред. О.И. Чистякова - Т.3. М.,
1985.
12. Строев В. Историко-юридические исследования Уложения, изданного царем Алексеем Михайловичем. - СПб., 1833.
