CC BY
113
Вступивший в законную силу в 2002 г. УПК РФ ввел новое следственное действие - проверку показаний на месте. В теории и на практике остается множество вопросов, касающихся правовой сущности и процессуального порядка данного следственного действия.
Анализ положений УПК РФ позволяет выделить специфические условия его проведения, обусловленные функциональным предназначением проверки показаний на месте. Некоторые из данных условий в законе прямо не названы, однако объективно они существуют, поэтому их необходимо проанализировать.
Во-первых, рассматриваемое следственное действие предполагает наличие к моменту дачи показаний лица, которое будет основным участником проверки показаний на месте. Недопустимо проводить данное следственное действие до допроса лица по тем обстоятельствам, которые планируется проверить. В уголовно-процессуальном смысле показаниями считаются сведения, сообщенные исключительно в ходе допроса. Не могут служить основанием для проверки показаний сведения, полученные в ходе опроса в форме объяснений или в рапортах сотрудников органа дознания.
Во-вторых, проверка показаний на месте носит добровольный характер. Ее инициатива может исходить как от следователя, так и от соответствующего участника уголовного судопроизводства, но принудить данное лицо к проведению проверки его показаний следователь не вправе. Это вытекает из самой сущности проверки показаний на месте, которая заключается в демонстрации лицом каких-либо действий в определенном месте. Возможность принуждения к этому УПК РФ не предусматривает. В этой связи следует возразить В. С. Шадрину, утверждающему, что свидетель и потерпевший обязаны принять участие в проведении проверки их показаний на месте [1, с. 356]. Данное предложение является верным по существу, однако в настоящий момент подобных обязанностей для свидетелей и потерпевших в уголовно-процессуальном законе не установлено.
В-третьих, анализируемое следственное действие направлено на сопоставление показаний лица со следами (в широком смысле этого слова), имеющимися в определенном месте. Важнейшим достоинством проверки показаний на месте является ее наглядность. Никакие словесные описания, сколь бы подробными и детальными они ни были, не могут заменить зрительного восприятия того или иного предмета или явления. При этом проверка показаний на месте не должна превращаться в простое тиражирование показаний, уже данных лицом во время допроса [2, с. 200].
В связи с этим целесообразно рассмотреть две сходные ситуации, в одной из которых проведение проверки показаний на месте будет оправданным, а в другом - нет.
Первая ситуация: лицо, задержанное с наркотическим средством, поясняет, что приобрело их из тайника, оборудованного в определенном месте. В данной ситуации проверка показаний полностью оправданна, поскольку она позволит установить сам факт наличия тайника и, сопоставив эти обстоятельства с показаниями допрошенного, убедиться в их правдивости и прийти к выводу, что изъятые наркотические средства действительно были приобретены из указанного тайника.
Вторая ситуация: лицо, у которого изъяты наркотики, утверждает, что приобрело их на открытом участке местности, называя соответствующий район. В этом случае смысл проведения проверки показаний на месте отсутствует, поскольку в ее ходе не происходит никакого сопоставления показаний с иными объективными данными. По сути, лицо может показать любое место и сказать, что именно здесь было совершено то или иное действие, а каким-то образом проверить правильность или неправильность его утверждений невозможно. Поэтому, хотя в практической деятельности проверка показаний на месте в подобных случаях производится достаточно часто, большой доказательственной ценности ее результаты не имеют.
В ч. 1 ст. 194 УПК РФ в качестве обязательной цели проверки показаний на месте указано установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Буквальное толкование данной нормы может привести к выводу, что рассматриваемое следственное действие не может производиться для уточнения имеющихся показаний [3, с. 237]. Вместе с тем с такой позицией согласиться нельзя. Термин «проверка» означает «удостоверение в правильности» [4]. Поэтому основной целью анализируемого следственного действия, закрепленной в самом его названии, является удостоверение правильности (или неправильности) показаний, данных лицом ранее. Эта цель настолько очевидна, что законодатель не посчитал необходимым выделять ее особо. Если бы под
«установлением новых обстоятельств» понималось лишь выявление неизвестных до этого фактов преступной деятельности либо обнаружение предметов, которые на момент принятия решения о проведении проверки показаний на месте не были изъяты, доказательственные возможности проверки показаний на месте были бы неоправданно уменьшены.
В философии, как отмечает Л. Серебряков, под «новым» понимается конечный или промежуточный результат развития, рассмотренный с точки зрения его отношения к предшествующим состояниям объекта. Понимание под «новым» только «того, чего не было раньше», будет упрощенным, поскольку в нем не учтен момент развития и закономерного перехода объекта от одной ступени организации к другой [5].
Диалектическое понимание термина «новые обстоятельства» применительно к проверке показаний на месте заключается в том, что до выполнения рассматриваемого следственного действия следователь располагает показаниями лица и в ряде случаев - результатами осмотра места происшествия. В ходе проверки показаний лицо на месте, бывшем объектом осмотра, наглядно воспроизводит свои показания. В результате происходит «наложение» указанных сведений друг на друга, и их последующее сопоставление, что, в свою очередь, с неизбежностью приводит к формированию нового, не существовавшего до этого знания.
С другой стороны, если законодательная конструкция рассматриваемого следственного действия не включала бы указание на возможность установления новых обстоятельств, предмет проверки показаний был бы неоправданно жестко связан содержанием допроса лица. Неразрешимая ситуация возникала бы в случаях, когда лицо во время проверки показаний на месте вспомнило какое-либо обстоятельство, о котором не сообщило в ходе допроса. С формальной точки зрения, фактические данные, не содержащиеся в показаниях, просто не могли бы стать предметом проверки показаний на месте.
Думается, что в целях устранения коллизии следует прямо указать в ч. 1 ст. 194 УПК РФ на возможность проведения проверки показаний как для уточнения имеющихся показаний, так и для установления новых обстоятельств, представляющих значение для уголовного дела.
Проверка показаний на месте синтезирует черты осмотра и допроса. Вместе с тем ни законодательно, ни в теории уголовного процесса до сих пор не решено, является ли рассматриваемое следственное действие полноценным осмотром или допросом. От ответа на этот вопрос напрямую зависят определение процессуального порядка проверки показаний на месте и оценка ее результатов. Так, если анализируемое следственное действие представляет собой разновидность осмотра, в ходе его проведения должно допускаться изъятие обнаруженных предметов. В случае признания проверки показаний на месте частным случаем допроса, сообщенные ее участниками сведения необходимо рассматривать как самостоятельные показания [6; 7].
Для уяснения правовой природы проверки показаний на месте надо учитывать, что в основе всех следственных действий лежит восприятие, то есть «формирование при помощи активных действий субъективного образа целостного предмета, непосредственно воздействующего на анализаторы» [6], которыми выступают органы чувств человека. Выделяют пять видов восприятия: а) зрительное; б) слуховое; в) обонятельное; г) осязательное (тактильное); д) вкусовое.
Существующие в настоящее время следственные действия, по сути, построены только на двух видах восприятия: зрительном и слуховом, поскольку на современном этапе развития науки и техники возможностей фиксации до необходимой степени точности информации, получаемой путем остальных видов восприятия, не существует. Методики фиксации запахов находятся на начальной стадии разработки, в связи с чем использование запаховых следов применяется в процессе доказывания ограниченно, и пока только в рамках оперативно-разыскной деятельности. Способов фиксации тактильного и вкусового восприятия в процессе собирания доказательств на сегодняшний день не существует вообще.
Следственные действия, основанные на зрительном восприятии, заключаются в фиксации «физических признаков того или иного объекта» [8, с. 15-16]. Их содержание, как правило, состоит в визуальном обозрении какого-либо объекта и (или) изъятии материальных предметов. В этом случае информация исходит «от вещи», т. е. от любого объекта материального мира. В ходе следственных
действий, основанных на слуховом восприятии, получаются сведения, передаваемые посредством человеческой речи [7, с. 15]. В данной ситуации информация исходит «от человека».
Естественно, в ходе каждого конкретного следственного действия происходит восприятие информации не только в чистом виде зрительным или слуховым способом, а путем их сочетания. Например, в ходе осмотра следователь выслушивает пояснения участвующих лиц (например, потерпевшего), и исходя из этого принимает решение об обозрении во время данного следственного действия того или иного участка. С другой стороны, во время допроса следователь наблюдает за внешне проявляющимися физиологическими и психологическими реакциями допрашиваемого и имеет возможность с учетом этого корректировать тактику допроса. Однако один из способов восприятия информации (зрительный или слуховой) для конкретного следственного действия всегда является превалирующим, а второй - вспомогательным.
Очевидно, что ключевой момент в конструкции проверки показаний на месте - ее производство на месте события. В широком смысле проверка показаний, ранее данных лицом, осуществляется постоянно в процессе доказывания. При этом деятельность следователя, заключающаяся в сопоставлении содержания показаний с другими доказательствами по делу, может производиться и без выхода с допрошенным лицом на место события. Очевидно, что законодатель ввел рассматриваемое следственное действие в качестве самостоятельного именно для того, чтобы предоставить возможность демонстрации на месте события каких-либо действий, ранее описанных в ходе допроса.
Этот довод, как представляется, позволяет расценивать проверку показаний на месте как вид осмотра с элементами дачи показаний. При этом в полной мере дачей показаний проверка показаний на месте не является, поскольку, как было отмечено, данное следственное действие функционально предназначено прежде всего для фиксации действий ранее допрошенного лица в каком-либо месте.
На основе вышеизложенного мы можем сделать ряд выводов. В ходе проверки показаний на месте допускается проведение визуального обозрения предметов материального мира, находящихся в месте производства проверки показаний, и их изъятие. Проведения дополнительного следственного действия, состоящего в изъятии предметов, зафиксированных во время проверки показаний на месте (осмотра места происшествия, обыска, выемки), не требуется. Если сведения, сообщенные лицом в ходе проверки показаний на месте, расходятся с ранее изложенными им на допросе, либо содержат новые данные, для устранения образовавшихся противоречий необходимо производство дополнительного допроса. Сведения, сообщенные в ходе проверки показаний на месте, нельзя в процессуальным смысле приравнивать к показаниям.
Литература
1. Уголовный процесс / под ред. В. П. Божьева. М., 2002.
2. Уголовно-процессуальное право / под общ. ред. П. А. Лупинской. М., 1997.
3. Уголовный процесс / отв. ред. А. В. Гриненко. М., 2009.
4. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2003.
5. Философская энциклопедия / под ред. Ф. В. Константинова: в 5 т. М., 1960-1970.
6. Новиков С. А. Проверка показаний на месте: проблемы правового регулирования // Российский следователь. 2010. № 2.
7. Шейфер С. А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001.
8. Глоссарий психологических терминов / под ред. Н. Губина. URL: http://dic.academic.ru
