CC BY-NC-ND
49
В.Я. Малкина
«НЕКОМУ РУКУ ПОДАТЬ...» (О субъектной структуре стихотворения М.Ю. Лермонтова «И скучно, и грустно»)
В статье анализируется субъектная структура стихотворения М.Ю. Лермонтова «И скучно, и грустно»: определяются тип лирического субъекта, граница между лирическим субъектом и субъектом речи, грамматические конструкции, с помощью которых организуется субъектная структура стихотворения.
Ключевые слова: лирический субъект, лирический сюжет, субъектная структура лирики, Лермонтов, лирика.
Категория субъекта для лирики является наиважнейшей, поскольку специфические субъектные отношения - отсутствие четких границ между субъектами - являются определяющими для нее как рода литературы: С.Н. Бройтман говорит о том, что «специфика конститутивных для лирики эпохи синкретизма отношений между автором и героем состоит в том, что в ней между субъектами сохраняются субъект-субъектные связи. Плата за них - отсутствие между субъектами четкой внешней границы: это генетический код лирики, в разных формах воспроизводящийся на протяжении всей будущей истории»1. Именно такие отношения привели к тому, что в лирике очень часто лирический субъект отождествляется с биографическим автором, причем не только при «наивном чтении», но и в некоторых научных работах.
Поэтому остановимся на этом понятии подробнее.
Согласно определению С.Н. Бройтмана, «лирический субъект -носитель речи, а также основной (объемлющей) точки зрения на мир и оценки в лирическом художественном произведении». В каждой из трех больших стадий развития поэтики был свой тип лирического субъекта (при сохранении, разумеется, инвариантных черт, о
© Малкина В.Я., 2011
B.Я. Малкина
которых говорилось выше): синкретический (в эпоху синкретизма), жанровый (в эпоху эйдетической поэтики) и лично-творческий (в поэтике художественной модальности).
В поэтике художественной модальности категории, связанные с субъектной сферой, вообще становятся ключевыми. Поскольку автор, обретая особый статус, становится реальностью внеэсте-тического порядка (автором-творцом или первичным автором, по определению М.М. Бахтина), то в художественном тексте отделяются и начинают играть большую роль субъекты авторского плана (в эпическом произведении это рассказчик, повествователь и образ автора) и лирические субъекты в лирике.
Дифференцированное описание типов лирического субъекта было впервые проделано Б.О. Корманом2, затем дополнено
C.Н. Бройтманом. В статье «Лирический субъект», написанной для учебника «Введение в литературоведение» 1999 г., он выделяет следующие типы лирического субъекта:
автор-повествователь (высказывание принадлежит третьему лицу, субъект речи грамматически не выражен);
собственно автор («я» грамматически выражено, но в центре внимания не сам переживающий, а некая картина и ее переживание);
лирическое «я» (носитель речи становится субъектом-в-себе, самостоятельным образом);
лирический герой (носитель речи становится субъектом-для-себя, то есть своей собственной темой);
герой ролевой лирики (субъект открыто выступает в качестве «другого»)3.
Мы будем опираться именно на эту, подробную, классификацию, хотя в более поздних работах С.Н. Бройтмана она была урезана4.
Учитывая все вышесказанное, попробуем проанализировать стихотворение М.Ю. Лермонтова «И скучно, и грустно» (1840). Стихотворение это, как широко известно, не было обделено вниманием критики и литературоведения: начиная с В.Г. Белинского и заканчивая многочисленными упоминаниями в школьных учебниках по литературе.
Анализировали его как этап эволюции лирического героя поэзии Лермонтова5, писали о том, что оно характерно для мироощущения Лермонтова, что это «памятник романтического мышле-ния»6, и почти единогласно сходились на том, что это одно из самых «личных» стихотворений поэта: «Так и чувствуешь, что вся пьеса мгновенно излилась на бумагу сама собою, как поток слез, давно уже накипевших, как струя горячей крови из раны, с которой вдруг сорвана перевязка...»7.
«Некому руку подать...» (О субъектной структуре стихотворения...
Но почти никто не пытался проанализировать способы, с помощью которых достигался данный эффект, а весь анализ субъектной структуры данного стихотворения (насколько нам известно) ограничился замечанием Д.Е. Максимова, что «не случайно, например, возникновение безличной формы ("И скучно и грустно"), которая сменяет прежние монологи, обращенные от имени авторского "я"»8.
Действительно, из 9 глаголов этого стихотворения 4 стоят в форме инфинитива (подать, желать, любить - 2 раза), один - в составе идиоматического выражения (не стоит труда), то есть по определению безличной конструкции, два - в форме ед. ч. 2-го лица (заглянешь, посмотришь) и 2 - в 3-м лице (проходят, исчезнет)9.
Что касается местоимений, то их всего 6: некому, кого, (в) себя, все, их, такая.
Как видим, личных среди них нет вообще, есть только возвратное (себя). Согласно грамматическим нормам русского языка, возвратное местоимение возвращает направленность действия на его субъект. Однако возникает вопрос: кто в данном случае этот субъект действия, если рядом с местоимением стоит глагол во 2-м лице (в себя ли заглянешь)? И как он соотносится с субъектом речи? И вообще, сколько тут субъектов?
Если обратиться к упомянутой выше классификации, то тип субъекта этого стихотворения (отсутствие грамматически выраженного «я») можно обозначить как автора-повествователя, или (по более поздней терминологии С.Н. Бройтмана) внеличные (вне-субъектные) формы авторского высказывания. С.Н. Бройтман замечает, что «если представить себе субъектную структуру лирики как некую целостность, двумя полюсами которой являются авторский и "геройный" планы, то ближе к авторскому будут располагаться автор-повествователь и "собственно автор"»10. И далее: «Именно в стихотворениях, в которых лицо говорящего прямо не выражено, в которых он является лишь голосом ("Анчар" А.С. Пушкина, "Предопределение" Ф.И. Тютчева, "Девушка пела в церковном хоре." А.А. Блока), создается наиболее полно иллюзия отсутствия раздвоения на автора и говорящего, а сам автор растворяется в своем создании, как Бог в творении»11.
Собственно, именно это мы наблюдаем и в стихотворении М.Ю. Лермонтова. При «наивном» чтении стихотворение кажется непосредственным внутренним монологом «я», несмотря на то, что никакого «я» (с грамматической точки зрения) тут просто нет.
Но в приведенных С.Н. Бройтманом примерах субъектом речи является 3-е лицо.
Что же касается стихотворения М.Ю. Лермонтова, то здесь как минимум появляется еще грамматическое второе лицо. Некоторый
В.Я. Малкина
намек на него есть уже в первых же двух строках: «...и некому руку подать / В минуту душевной невзгоды.». Появляется и некоторая двойственность: ждет ли лирический субъект руку помощи или сожалеет о том, что он сам не может никому ее протянуть? В любом случае, это намек с отрицанием (некому). Откуда же тогда появляется второе лицо и к кому идет обращение? Видимо, самый простой ответ и будет самым очевидным: с собой. Лирический субъект обращается к себе как к другому. Разумеется, тут не приходится говорить о субъектном синкретизме, тут даже нельзя говорить о двойственности субъектов. Субъект в стихотворении один, но при этом не «я», а «ты». Внеличные формы высказывания, отсутствие «я» и вызванное этим движение рефлексии лирического субъекта от единичной ситуации к глобальному жизненному выводу - как раз и приводят к тому ощущению безнадежности и полного отчаяния, которое возникает при чтении этого стихотворения.
Примечания
1 Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория литературы: В 2 т. М., 2004. Т. 2. С. 98.
2 См., например: Корман Б.О. Лирика Некрасова. Ижевск, 1978. С. 42-115.
3 См.: Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины. М., 1999. С. 141-153.
4 См., например: Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение: Учеб. пособие. М., 2004. С. 310-322.
5 См., например: Усок И. Герой лирики Лермонтова (1836-1841 гг.) // Творчество М.Ю. Лермонтова: 150 лет со дня рождения, 1814-1964. М., 1964. С. 228-230; Гачев Г. Развитие образного сознания в литературе // Теория литературы. М., 1962. Т. 1. С. 269 и др.
6 Масловский В.И. «И скучно и грустно» // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. С. 179-180.
7 Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова // Белинский В.Г. М.Ю. Лермонтов: статьи и рецензии. Л., 1941. С. 183.
8 Максимов Д.Е. О лирике Лермонтова // Литературная учеба. 1939. № 4. С. 14.
9 Здесь и далее стихотворение М.Ю. Лермонтова приводится по изданию: Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. Стихотворения 1828-1841. М.; Л., 1958. С. 468.
10 Бройтман С.Н. Лирический субъект / Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины. С. 144.
11 Там же. С. 145.
