CC BY
25
НЕИЗДАННАЯ СТАТЬЯ М.М. СПАСОВСКОГО
© Возчиков В.А.*
Алтайская государственная академия образования им. В.М. Шукшина,
г. Бийск
Впервые публикуется статья известного русского эмигранта М.М. Спасовского (1890-1971) «Враг уязвлен», написанная накануне Женевского Совещания 1955 года лидеров ведущих мировых держав; воссоздается сложная политическая ситуация того времени; анализируется позиция российской эмиграции по вопросу мирного сосуществования капиталистической и социалистической систем.
Ключевые слова: газета «Наша страна», меморандум Д. Сарнова, Женевское Совещание 1955 г., публицистика русской эмиграции, политические взгляды М.М. Спасовского.
Настоящую публикацию предваряю непременной и приятной обязанностью: выражаю искреннюю благодарность редактору газеты «Наша страна» (Буэнос-Айрес, Аргентина) Николаю Леонидовичу Казанцеву, который предоставил в наше распоряжение рукопись статьи известного русского эмигранта Михаила Михайловича Спасовского (1890-1971), хранившуюся в архиве редакции.
Полагая, что творческое наследие известного публициста должно быть доступно для научного исследования в полной мере, ниже мы публикуем ранее неизвестный текст Спасовского «Враг уязвим», сопроводив его своим комментарием.
Несколько необходимых замечаний, касающихся рукописи: в тексте зачеркнут последний абзац, нами оставленный; авторство обозначено дважды, как нередко практиковалось в газете в то время, - в начале и в конце текста; судя по почтовому штемпелю на конверте, письмо отправлено из Австралии 27 июня 1955 года, адресовано в газету «Наша страна» («Nuestro Pais)» Всеволоду Дубровскому (редактору газеты); в правом верхнем углу текста - штамп: 5 JUL 1955, видимо, поставлен при регистрации письма в редакции. По возможности, мы сохранили особенности правописания автора в таких словах, как «проблеммы», «лойяльность» и некоторых других.
Историко-политический контекст статьи М.М. Спасовского - предстоящее Женевское совещание лидеров четырех великих держав. Уже собственно формат запланированного мероприятия подогревал разнохарактерные ожидания - впервые после окончания Второй мировой войны за стол переговоров решили сесть руководители стран-победительниц. Совещание проходило с 18 по 23 июля 1955 года, Советский Союз представляли Первый
* Профессор кафедры Педагогики, доктор философских наук, профессор.
секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин, министр иностранных дел В.М. Молотов; США - президент Дуайт Эйзенхауэр и государственный секретарь Джон Фостер Даллес; Францию - премьер-министр Эдгар Фор и министр иностранных дел Антуан Пине; Великобританию - премьер-министр Энтони Роберт Иден и министр иностранных дел Гарольд Макмиллан.
На повестку дня выносились вопросы: «о судьбе двух германских государств; сокращение вооружений и запрещение атомного оружия; выводе иностранных войск с территории европейских государств; гарантировании четырьмя державами безопасности и территориальной неприкосновенности тех государств, которые пожелали бы проводить политику нейтралитета и неучастия в военных блоках» [5, с. 193].
По поводу того, насколько ожидания соответствовали полученным результатам, профессор Эннио ди Нольфо высказался не без тонкой иронии: «Большие ожидания оправдались лишь в одном: четверо участников остались полностью несогласными по всем пунктам дискуссии, но в то же время выражали это в цивилизованной форме, заставляющей предположить, что отношения между державами действительно изменились» [4, с. 927].
Дальнейшие рассуждения - после знакомства со статьей.
М.М. Спасовский
ВРАГ УЯЗВИМ
В средних числах мая тек. года, примерно, за два месяца до созыва очередной конференции «великих» в Женеве, ген. Дэвид Сарнов возвестил свою программу политического наступления против мирового коммунизма. Нет никакого сомнения в том, что эта программа не является личным мнением генерала, а отражает мнение известных кругов, так или иначе (серьезно или платонически) заинтересованных в ликвидации коммунизма в России. В ней много трезвых, ясных и сильных мыслей, но читать ее в наши дни тяжело, ибо на эту тему Зарубежная Россия говорила, декларировала, писала и буквально кричала десятки лет и никто на наш голос упорно не обращал никакого внимания, несмотря на то, что именно наш голос был и является единственно компетентным в вопросах практического познания зла коммунизма и того ужаса, который он несет всему миру.
В своей программе ген. Д. Сарнов указывает, что «свободный мир, под впечатлением советских побед в холодной войне, склонен все внимание обращать на советскую мощь, не видя или не принимая во внимание советскую слабость», - что «мы до сих пор не сумели использовать представляющуюся нам возможность подорвать власть коммунистического режима, увеличить его внутренние проблеммы и ослабить его самоуверенность», - что «в советской сфере Запад имеем миллионы, даже десятки миллионов потенци-
альных союзников», - что «мы можем только выиграть, поддерживая дух сопротивления, который выбивает из колеи советский режим», - что «существует потенциал революционного восстания против коммунистов», - что «крестьяне везде озлоблены и являются очагом беспокойства. Политбюро знает, что оно не может полностью полагаться на лойяльность и поддержку населения», ибо «СССР не имеет союзников, а только мрачных колонизированных марионеток», - что «в последнюю войну СССР воевал на двух фронтах - против иностранных вторженцев и против собственного населения...».
И американский генерал в своей программе политического наступления приходит к выводу: «необходимо в СССР поддерживать дух сопротивления и надежду на возможную свободу и суверенность» и «разбить то ужасное чувство отрезанности, в котором живут внутренние враги Кремля» (см. «Русскую Жизнь» № 3384).
Все это - прекрасные слова, но мертвые, не имеющие никакого практического значения кроме одного: кого то успокоить и, пожалуй, даже усыпить, - и у кого то поддержать или даже еще раз раздуть радужную надежду на внешний, так называемый свободный мир, что вот-вот, мол, этот свободный мир возьмется всериоз за борьбу с коммунистами, чтобы освободить Россию от красного ига, - кому то внушить, что «мир существует только на поверхности, под которой ведется самая ожесточенная и жестокая война» и что по этому особенно нечего волноваться за судьбы России, а надо терпеливо ждать, ждать и только ждать, сохраняя спокойствие и вполне полагаясь на «великие демократии».
Реальность всех истекших 38 лет целиком опрокидывает всю прекраснодушную программу ген. Дэвида Сарнова.
«В последнюю войну СССР воевал на двух фронтах - против иностранных вторженцев и против собственного населения», - пишет генерал. А позвольте спросить, ваше превосходительство, кто поддерживал СССР в этой его войне на два фронта и этим спас и сохранил коммунизм в России и еще раз, -уж в который раз! обрек все российское население на ужасное рабство?!.
Да, враг уязвим, - коммунисты, так ловко захватившие власть в России, всегда были слабы, они и сейчас слабы. Единственный раз коммунисты воевали и были бы разбиты вдребезги, если бы ни пришли к ним на помощь союзники коммунистов - Франция, Англия и Америка.
Врага уязвить легко и это теперь стало понятным даже для профессиональных идиотов: стоит только перестать поддерживать коммунистов и от них останется лишь одно отвратительное воспоминание. Коммунизм - явление противоестественное, он внутренно, по природе своей, обречен на небытие. Коммунизм - бред больного воображения, он не может существовать в натуре. Его существование в натуре есть преступление. Коммунизм - гнуснейшая утопия, немыслимая в жизни нормальных людей, - она убивает все здоровое, свободное, духовное, - убивает в человеке все человеческое.
Свободный мир, конечно, прекрасно понимает всю эту гнойную сущность коммунизма. И если сейчас о чем-либо говорить по линии борьбы с коммунизмом, то только на одном надо настаивать, чтобы «великие демократии» в лице Франции, Англии и США перестали поддерживать коммунизм, перестали бы укреплять его престиж, пожимать руки профессиональным убийцам, пить с ними водку, обсуждать вопросы международной политики, видеть в них законных представителей порабощенных ими народов.
Враг уязвим, но его не хотят уязвлять. Вот тот камень преткновения, о который разбиваются все сладкозвучные, но по существу пустые программы политического наступления. Повторяю, читать эти программы особенно нам, русским, тяжело, - они никак и нигде не подкрепляются искренностью дела. Вот почему с точки зрения реальной акции ценность меморандума ген. Давида Сарнова не превышает стоимости выеденного яйца.
Враг уязвим и он, при несомненном наличии потенциала революционного восстания против коммунистов, будем уязвлен в положенный Господом срок, но не по программам извне, а по мере укрепления духовных сил российского населения.
М.М. Спасовский
(Подготовка к печати и публикация В.А. Возчикова)
Статья М.М. Спасовского - оценка меморандума бригадного генерала, небезызвестного медиамагната, «крестного отца» американского телевидения Дэвида Сарнова (в русскоязычной литературе преимущественный вариант написания имени - Давид), сделанная в преддверии июльского совещания в Женеве лидеров ведущих мировых держав. Автор не точен в хронологической «привязке» инициативы Сарнова, что, впрочем, и не обязательно для такого рода публикаций. Заметим, все же, что американский бизнесмен и политик «возвестил свою программу» президенту США не в «средних числах мая», как полагает Спасовский, а 5 апреля (указано, в частности, в статье С.Л. Войцеховского, о чем ниже), затем текст был опубликован в официальном вестнике Конгресса США «Конгрешнл рекорд» (Congressional Record) [указание на публикацию см.: 13, с. 24-25], и уже из этого органа, видимо, перепечатан газетой «Русская жизнь» (Сан-Франциско, № 3384), на которую и ссылается Спасовский.
К сожалению, мы не располагаем данным номером газеты, а потому не можем свидетельствовать, насколько полно представлен текст Д. Сарнова. Полагаем во многих отношениях целесообразным дополнить имеющиеся в нашем распоряжении данные сведениями из указанного меморандума, обнародованными в одном из московских изданий того времени. По убеждению советских журналистов, программа Д. Сарнова «... предусматривала организацию, поддержку и снабжение вооруженных контрреволюционных банд в странах народной демократии, причем имелось в виду использовать
эти вооруженные банды для организации антигосударственных мятежей. В осуществлении этой части программы видная роль отводилась разного рода преступным элементам, предателям родины и контрреволюционным эмигрантам, бежавшим из стран народной демократии» [13, с. 24]...
Сказанное подкрепляется следующими положениями Сарнова:
«Необходима массовая эксплуатация этой людской силы. Эта людская сила должна черпаться из определенных хорошо организованных и хорошо проинформированных антикоммунистических организаций. В некоторых случаях должна предоставляться возможность возвращения на родину в качестве возможных лидеров в период будущего кризиса. Следует создать офицерский корпус эмигрантов, возможно группами численностью от десяти до ста, но находящийся в состоянии готовности при чрезвычайных условиях и удобных случаях».
И далее: «Нам нужна сеть школ и университетов, занимающихся подготовкой кадров для «холодной войны». Целью является не образование в буквальном смысле этого слова, а специальная подготовка для интеллектуальных, технических, разведывательных и других потребностей идеологически-психологической войны. Могла бы быть создана своего рода академия политической войны» [цит. по: 13, с. 24].
Отметим попутно, что коммунистические пропагандисты умело создавали «образ врага», используя для этого психологически верные средства (к примеру, в приведенной выше цитате в трех предложениях трижды приводится ненавистное для советских людей слово «война»).
По содержанию меморандум Сарнова у Михаила Спасовского возражений не вызывает, ибо на данную тему русская эмиграция «говорила, писала и буквально кричала десятки лет». Однако соглашаясь в принципе с «прекраснодушными» рассуждениями Сарнова, Михаил Михайлович сводит их реальную ценность к «выеденному яйцу». В канун Женевской встречи в верхах написанное Сарновым утрачивает, по мнению Спасовского, даже пропагандистское значение, но способно вызвать лишь ненужные иллюзии; в своем максималистском подходе Михаил Михайлович не в силах (да и просто не желает!) «развести» противоречие между концептуальным неприятием коммунистического режима и практическим «сосуществованием» с ним, готовность к которому демонстрируют западные политики.
«Враг уязвлен, но его не хотят уязвлять», - возмущается Спасовский бездействием «демократий». По мнению публициста, «врага уязвить легко», следует лишь прекратить всякое взаимодействие с коммунистами, последние же «. всегда были слабы, они и сейчас слабы». Не случись «второго фронта», в полемическом запале возвещает Михаил Михайлович, коммунистический строй пал бы еще в годы Второй мировой войны!..
Конечно, странно читать рассуждения о якобы «слабости» страны, не проигравшей, а победившей в великой войне!.. Недоумение вызывает мне-
ние и о панацее «второго фронта» для государства с практически безграничными (во всяком случае, в сравнении с противоборствующей стороной) материальными и людскими ресурсами!.. На наш взгляд, ошибочность рекомендации Спасовского обусловлена непониманием природы «слабости» Советского Союза, о которой, действительно, писали в 50-е гг. зарубежные аналитики, - тот же Сарнов, например, или Н.Я. Галай, к публикации которого мы далее обратимся!.. Если и была «слабость», то не та, мечтавшаяся Михаилу Михайловичу, - не от исчерпанности «идеи», политического кризиса, экономической безысходности и т.п.!.. «Слабость» СССР в 50-е годы -это естественная «усталость» великана, прошедшего тяжелый путь и объективно нуждающегося в передышке!.. Мощь «великана» не утрачена, многим и многим он готов ее продемонстрировать, но она нуждается в «обновлении»!.. Всякий поступит недальновидно, кто рискнет потревожить даже уставшего «великана»!.. «На нынешнем этапе», признавал научный сотрудник мюнхенского Института по изучению истории и культуры СССР Н.Я. Галай, Советский Союз сознательно отказался от активной внешней политики, однако сие нужно воспринимать лишь как тактическую паузу: «Нарастающие успехи свободного мира в «холодной войне», неустойчивость внутреннего положения в коммунистическом «коллективном» руководстве, тяжелое экономическое положение как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, предопределяют необходимость для СССР передышки в ее ведении. Временный перерыв коммунистической экспансии и передышка для сбора сил и средств к неизбежному последующему наступлению - причина нынешнего советского «миролюбия» [2, с. 6]. Потому западные лидеры и не могли позволить себе такую «смелую» программу действий («замораживание» всех отношений с коммунистическим «лагерем»), что представлялась не только возможной, но единственно актуальной эмигранту, много лет назад покинувшего родину.
Всем тоном, прямым и косвенным содержанием статьи «Враг уязвим» М.М. Спасовский выражал свое неприятие предстоящего Женевского совещания; собственно факт нахождения за столом переговоров с коммунистами для него настолько неприемлем, что Михаил Михайлович даже не задается трудом увидеть в данном событии и позитивные моменты в желаемом для него смысле!..
Спрашивается: способствовала бы публикация статьи Спасовского антикоммунистическим целям или же вносила ненужные колебания в идеологические позиции?.. На наш взгляд, редакция проявила благоразумную осмотрительность, воздержавшись от резкой и очевидно предвзятой критики в адрес Д. Сарнова. Наконец, нужно было проявить последовательность и иметь в виду высокую оценку меморандума Сарнова, сделанную буквально двумя неделям раньше, чем поступила статья Спасовского, в очередном «Письме из Нью-Йорка» постоянного автора «Нашей страны» и известного
деятеля эмиграции С.Л. Войцеховского: «В этой записке (меморандуме Сарнова, переданном президенту США Д. Эйзенхауэру. - В.В.) сказано все, что могла бы сказать генералу Айзенхауэру русская эмиграция. В ней упомянуты: необходимость довести борьбу до полного уничтожения большевиков; необходимость бороться не с Россией, а с международным коммунизмом; необходимость считаться с патриотизмом русского народа и избегнуть ошибок, совершенных в России Гитлером; необходимость вывести политических эмигрантов из положения, в котором они лишены возможности участвовать в борьбе; необходимость всячески способствовать созданию и работе эмигрантских политических кадров и даже срочная необходимость немедленной организации первоначальных штабов будущих освободительных армий. В записке Сарнова намечены мероприятия, которые, если осуществятся, произведут переворот в существующем ныне отношении Соединенных Штатов к русским и не русским политическим эмигрантам» [1, с. 3].
Однако, думается, одна из причин несостоявшейся публикации - в выбранном автором тоне, неуместном в политической публицистике 50-х гг. и не свойственном в целом сдержанной, хотя и отчетливо идеологизированной «Нашей стране». М. Спасовский написал статью, так сказать, «по-грот-товски», то есть в духе своих агитационных публикаций предвоенных и военных лет, которые он подписывал псевдонимом «М. Гротт». Последние отличала живость изложения, фельетонная хлесткость, однако за бойким стилем нередко скрывались пустословие, бездоказательность, общие фразы создавали эмоциональный «настрой», избегая определенных рекомендаций.
Впрочем, в рассматриваемой статье есть и конкретика, и более того -принципиальная правота Михаила Михайловича. Так, автор «Политического обзора» «просчитывает» далеко идущие последствия утраты веры в справедливого и могучего заокеанского «дядю»: «Сенатор Мак Карти охарактеризовал конференцию «четырех» как бесполезный митинг. Можно сказать даже больше. Эта конференция может лишить САСШ самого надежного, самого сильного и самого верного союзника. Этот союзник - ни Англия, ни Франция, ни водородная бомба, а скрытая оппозиция 200-миллионного русского народа Кремлевскому правительству» [6, с. 4]. Полк. С., так же, как и Спасовский, приходит к выводу, что Запад фактически «спасает» коммунизм, и осознание этого факта заставляет обозревателя выйти за границы корректной сдержанности и завершить обзор насмешкой вполне в духе Михаила Михайловича: «И вот теперь, повторяю еще раз, когда настало время, что уже не люди управляют событиями, а события - людьми, демократический мир приходит на помощь Советам и за иллюзию призрачного мира, может быть, решит на конференции «четырех» снять все барьеры и эмбарго, снабдить (конечно, в кредит) Советы всеми необходимыми им машинами, стратегическим материалом, пищевыми продуктами и пр., спасет еще раз Советы от грозящей им гибели и еще раз разобьет веру русского народа в
честность, порядочность, искренность красивых лозунгов демократий и надежду на освобождение.
Я буду счастлив, если мои предположения окажутся ошибочными. Но мне иногда хочется задать вопрос - почему почти всегда при переговорах с коммунистами с их сторон выступают умные, прожженные прохвосты, а со стороны демократий - третий сын старика и старухи одной русской сказки?» [6, с. 4].
Собственно, основную идею несостоявшейся публикации Спасовский уже высказывал в «Нашей стране», причем совсем недавно - 23 июня в статье «О судьбах России»: ни реального, ни мифического сильного западного «дяди», который придет и разрушит коммунизм, больше нет; не следует тешить себя несбыточными надеждами, ибо политическая практика свидетельствует, что Запад не только не уничтожает, но оберегает status quo в Советском Союзе!.. «Много писалось и пишется о судьбах России - и как много горячих надежд возлагалось на дядю. Вот-де придет дядя, разгонит разбойничью банду коммунистов, водворит в России порядок, и опять заживем в довольстве, как то было встарь! - горько иронизирует Михаил Михайлович над собой и эмиграцией в целом. - Этой надеждой мы тешили себя десятки лет и до сего дня сохранились в Зарубежье романтики, которые никак не могут разглядеть окружающую обстановку и настроение так называемого свободного мира и понять проводимую этим миром политику. А реальность этой политики проста: сохранить Россию коммунистической в виде СССР, иначе говоря, всеми мерами мешать восстановлению Исторической России. Так это или не так, мы сейчас не будем останавливаться на этом вопросе. Здесь важен один бесспорный факт: все истекшие 38 лет в конечном итоге всевозможного рода военно-политических событий создали именно такое впечатление - сохранить коммунизм в России» [10, с. 1].
По нашему наблюдению, Спасовскому-публицисту свойственно доводить свою позицию до логического предела, той грани, на которой она становится ошибочной как практически каждое предельное суждение. Однако через какое-то время Михаил Михайлович словно «спохватывается» и «корректирует» свою точку зрения. Сам ли он осознал необходимость такой «корректировки», или же согласился с возможными возражениями коллег и друзей имеет значение в конкретном контексте, сейчас же мы ограничимся лишь констатацией изменчивости, так сказать, политического «настроения» журналиста. Сравним две статьи Спасовского, относящиеся к лету 1955 года, - уже известную «О судьбах России» [см.: 10] и «Поход против эмиграции» [см.: 11]. В первой, задаваясь вопросом, отчего, по выражению И.А. Ильина, «развалилась наша духовная храмина» и каким образом возможно восстановить истинную Россию, Спасовский рассуждает, пусть и возвышенно, но абстрактно, и дает рекомендации, практически невыполнимые из-за своей неопределенности. Приведем три ключевых тезиса Михаила Михайловича.
1. «Развалилась нашу духовная храмина», - в этом вся суть русской трагедии и русской судьбы. Именно потому мы потеряли Россию, что измельчили, засорили и извратили свои духовные представления и ценности. И именно тогда мы восстановим Россию, когда вновь соберем свои духовные силы, чтобы быть крепкими в слове и деле. И если русский народ за 38 лет не сумел общими усилиями Подъяремья и Зарубежья сбросить гнет коммунизма, то это объясняется не столько тем, что коммунистам «бабушка ворожит», - ворожба эта на виду у всех и она бесспорна, а главным образом тем, что мы духовно все еще слабы, все еще рассеяны наши мысли и наша воля».
2. «Все мы - и здесь, в Зарубежьи, и там, в Подъяремьи, - антикоммунисты, но лишь малый процент из нас понимает и чувствует до последних глубин своих душевных переживаний, что стремление к нашей общей заветной цели будет всегда фатально бесплодным, пока мы не научимся черпать наше разумение, нашу волю и нашу неутомимость в нашей религиозной преданности нашей Исторической России».
3. «... Россия росла, определяя свою судьбу твердостью своих духовных сил на лоне диктатуры нашей православной совести, патриотизма, чувства собственного достоинства и братского объединения во Христе.
Вот когда мы найдем и воспитаем в себе крепкое сознание такого восприятия России и такого служения ей - вне плана и поверх плана нашей обывательской раздорливости и своих мелких текущих интересов, вот тогда вновь начнет создаваться в нас и среди нас наша храмина духовная и приближаться к своему осуществлению наша заветная цель - освобождение России и восстановление ее державного величия» [10, с. 1].
Итак, «мы потеряли Россию», потому что «измельчили, засорили и извратили свои духовные представления», «мы духовно еще слабы». С таким несправедливым - на предельном уровне! - обобщением не могла, думается, согласиться русская эмиграция, чем, на наш взгляд, объясняется «уточнение» Спасовским своей позиции спустя чуть более месяца (статья «Поход против эмиграции»):
«Можно и нужно во всех грехах упрекать русскую эмиграцию. И прежде всего в ее денационализации, малодушии, в излишне ретивой погоне за пятаком, в ее уходе в иностранную жизнь, в ее вырождении и уходе в обывательщину, в ее отходе от всякой, даже пассивной борьбы за освобождение России, даже в отречении от всего русского. Но одно остается непреложным, - ее яркое наличие в текущей международной жизни. Ибо далеко не все отреклись от своей родины, пусть поверженной, но даже в прахе и унижениях величественной, - далеко не все продали за брошенный им сладкий леденец свое почетное звание русского человека, - далеко не все с головой погрузились в мелочность и пошлость окружающей их обывательщины и узких, животных, сухо эгоистических интересов. Большинство из нас все еще помнит и чтит свою Россию Историческую и свой долг перед ней, и пусть
в тяжелых условиях, но продолжает участвовать в политической и культурной деятельности на тернистом лоне утверждения своей русскости, раскрытия русской природной даровитости, развития красот и силы русского духа, сохранения наших русских национальных исторических и религиозно-бытовых традиций и обычаев...
Все это до сих пор продолжает раздражать и даже пугать кремлевских сатрапов» [11, с. 1].
На сей раз вывод Спасовского не ограничивается требованиями, условно говоря, духовного совершенствования, но указывает на необходимость того, что на современном языке называется «контрпропагандой»; слова «лжи, насилия и предательства», раздающиеся из коммунистического «лагеря», должны быть разоблачены честной русской эмиграцией: «И вот, читатель, от всех нас зависит сделать голос русского человека согласным и твердым, смелым и волевым. Пусть трусы отойдут в сторону!» [11, с. 1].
В августе 1955-го М.М. Спасовский дал исключительно эмоциональную оценку итогов Женевской конференции. Михаил Михайлович подчеркнуто игнорирует политическую составляющую: «... то, что о ней (т.е., о конференции. - В.В.) сообщили миру, и то, что о ней скрыли от мира, не имеет практического значения». Иное дело - мировоззренческий смысл совершившегося, который структурируется Спасовским двумя уровнями обобщения. На первом - констатация, что для Запада коммунизм не является нетерпимым врагом, но реалией действительности, корректирующей действия «свободного» мира:
«Эта конференция характерна тем, что она окончательно узаконила, утвердила и приняла положение о том, что отныне коммунизм со всею его ложью, со всей его кровью, со всем его ореолом из слез и проклятий признан полноценным собратом великих свободных держав. Конференция всем ходом своего бытия - видимого и невидимого - официально засвидетельствовала это положение: нас четверо и все мы объединены в одно согласное.
На фоне «идеологического смятения» и даже «разногласия» и даже «вражды» фактически произошло, оформилось, «случилось» - «слияние в монолит». Пусть только по какой-то одной, положим тактической или дипломатической линии. Это тоже не имеет большого практического значения. Интерес к конференции «четырех» идет по другой линии, по линии существа данного события: как могло случиться, что апостолы свободы и уважения человеческой личности так демонстративно закрепили свое положение за одним общим столом с профессиональными убийцами всякой свободы, с профессиональными палачами всякой человеческой личности, с патентованными лгунами и клеветниками?!.» [9, с. 3].
Можно посочувствовать стареющему Спасовскому, для которого сам факт состоявшегося межгосударственного диалога отодвинул теоретически неизбежное крушение коммунизма в бесперспективное - для него, Михаила
Михайловича, лично, - будущее. Отсюда - отчаяние, несправедливые (прежде всего, с исторической точки зрения) упреки и обобщение второго порядка, пронизанное прямо-таки апокалипсическим настроением безнадежности:
«Сущность творящегося - по всему видимому - в том, что разум и совесть покинули мир. Мудрость государственного действа померкла, совесть вышла из современного бытия, на их место водворился плоский рассудок, холодный, расчетливый и бездушный спекулятор и комбинатор, довольно бесцеремонно объявивший себя самодовлеющим источником истины и культуры» [9, с. 3].
Собственно, приведенным пассажем Спасовскому можно было бы и завершить статью - смысловые акценты расставлены. Дальнейшие рассуждения примерно такого же объема - лишь вариативные пояснения уже сказанного: «... рассудку удалось увлечь человечество на путь практического бесстыдства»; «вопрос о борьбе с коммунизмом, не говоря уже о ликвидации его, как позора наших дней, аннулирован начисто, старательнейшим образом предан забвению ...»; «все это - свидетельство наступившего духовного кризиса, оскудения духовного начала в мире» и т.д. Захваченный вполне понятными и объяснимыми эмоциями, Михаил Михайлович не хочет или не может приподняться над фактом: ведь не только Запад признал коммунизм в качестве реалии, но и коммунисты, вопреки собственным идеологическим догмам, стремятся к диалогу с остальным миром, подспудно «размывая» свои принципы... Итоговое крушение коммунизма было обеспечено многими факторами, в том числе в известном смысле и Женевскими конференциями - и 1955-го года, и последующими!.. Как отмечал уже цитируемый выше Эннио ди Нольфо, «... хотя ни одна из проблем не создавала возможностей для сближения позиций, были выдвинуты предположения, которые оставили свой след и дали свои плоды годы спустя» [4, с. 817]. Какого качества и масштаба оказались эти будущие «плоды», нам хорошо известно...
В номере «Нашей страны» от 8 сентября 1955 года М.М. Спасовский еще раз констатировал, что «на мир, действительно, надвинулась эпоха тьмы и скорби», имея в виду стремление США установить с Советским Союзом «справедливый и длительный мир» по линии сотрудничества. Уже не приходится рассуждать о перспективах противостояния демократии и коммунизма, тщетно рассчитывать на Запад в своих надеждах на возрождение России: «Еще так недавно очень много говорилось и писалось о двух блоках, о двух мирах, о двух лагерях и мировоззрениях - «абсолютно противоположных», «абсолютно несовместимых», «начисто исключающих один другого», даже «насмерть борящихся один с другим» и «ультимативно ставящих перед собою или - или». Все это в конечном итоге оказалось сплошной «петрушкой», все это фактически свелось к сотрудничеству, то есть к тому, что было, что продолжается и что будет продолжаться.
А мы-то думали и рассчитывали. И упрямо не хотели замечать общий недуг нашего времени, глубоко поразивший большинство западных стран и
вызвавший состояние их моральной расслабленности и растерянности, духовного оскудения и государственной несостоятельности» [12, с. 8].
Вслед за Спасовским высказал свое видение «истинного значения» Женевской конференции ведущий в течение многих лет аналитический обозреватель «Нашей страны» Алексей Ростов (С.В. Сигрист). Последний выделил три успеха и три поражения советской дипломатии на встрече в Женеве. Нет смысла подробно останавливаться на всех пунктах - во-первых, в большинстве своем они, на наш взгляд, весьма спорны, а во-вторых - детальное рассуждение по данному поводу увело бы нас далеко в сторону от основной темы. Потому назовем лишь «победу», которую Ростов ставит на первую позицию: «1) она (советская делегация. - В.В.) показала русскому народу, что западные державы вовсе не намерены поддержать его в борьбе за освобождение и всегда предпочтут, если сумеют этого достичь, столковаться с его коммунистическими угнетателями» [8, с. 1].
Как видим, Алексей Ростов согласен с главным тезисом Спасовского: Запад не желает видеть в Советском Союзе непримиримого врага и намерен «сосуществовать» с ним в рамках определенных соглашений (подход, который Эйзенхауэр назвал «новым духом» в отношениях между СССР и ведущими демократическими государствами). Однако Ростов проницательно подчеркнул и серьезное поражение коммунистических лидеров, которое можно назвать принципиальным: «Все попытки делегации СССР разъединить западных союзников и заставить их отказаться от поддержки Аденауэра (канцлер ФРГ. - В.В.) оказались тщетными; <...>. Союзники твердо связали решение всех других проблем с германской ...» [8, с. 1]. Вот чего не почувствовал и не оценил поддавшийся эмоциям М.М. Спасовский: Запад готов уступить в малом, но всегда останется твердым в понимании своих основополагающих интересов. Только таким путем можно было «раскачать» коммунистическую «лодку», что в итоге, спустя три с половиной десятилетия, и произошло!..
Близка позиция Михаила Михайловича и Василию Ржевскому: Женевская конференция в очередной раз продемонстрировала тщетность иллюзии русских, что Запад окажет конкретную помощь в борьбе с коммунизмом. Однако вера в «иные времена» Ржевским не утрачена: «Еще раз Запад разбил иллюзии российского народа, что его избавление придет с запада. Еще раз российский народ получил наглядный урок, что у России есть только один верный друг - это сам российский народ.
Российская эмиграция в целом должна сплотить свои ряды и заявить Западу: «Ваше сосуществование с коммунистами увеличивает страдания российского народа и отягощает и удлиняет его путь борьбы за свое освобождение! Ни одному народу христианский народ русский не желает пройти тот путь, которым сейчас идет он, но времена меняются и может настать момент, когда русский народ сможет задать некоторым самонадеянным на-
родам вопрос: «Когда я хотел пить - напоил ли ты меня? Когда я голодал -накормил ли ты меня? Когда я был бос и гол - обул и одел ли ты меня? Когда меня мучили, терзали мое тело и убивали меня - пришел ли ты ко мне на помощь?» [7, с. 2].
Любопытно познакомиться с оценкой Женевской конференции одного из руководителей Российского общенационального народно-державного движения (РОНДД) В.К. Мосичкина, писавшего под псевдонимом «В. Ку-динов». Дело в том, что М.М. Спасовский примкнул к Движению в мае 1952-го, и логично предположить, что политическая позиция Михаила Михайловича не должна расходиться со взглядами однопартийцев...
Однако Мосичкин-Кудинов не столь непререкаем и резок, как его более зрелый по возрасту соратник. Во всяком случае, первому «. понятен тот жгучий интерес, который различные политические круги в разных странах испытывали к ходу разрешения «германского вопроса» на Женевской конференции, тем более, что для многих важно не столько действительное окончательное «разрешение» проблемы, сколько даже самые частичные решения, на которых они могли бы строить уже свою собственную политику» [3, с. 3], и он отнюдь не утверждает, что с коммунистами по определению не нужно и не о чем разговаривать. Тон статьи В. Кудинова - ровный, спокойный, аналитический, оценка события - взвешенная и в целом совпадающая с точкой зрения русской эмиграционной прессы. Как и многие журналисты, Кудинов отметил показное дружелюбие государственных лидеров: «Главы делегаций изощрялись в любезности и миролюбии, устраивали банкеты, частые встречи, приемы.
Булганин охотно подставлял фотографам свое «уютное», добродушное лицо с симпатичной бородкой, как бы говорящее: «ну разве может такой милый старичок сделать кому-то зло?» Хрущев изощрялся в шутках и остротах. Айзенхауэр демонстрировал свою «простоту и сердечность» (в американской прессе по этому поводу писалось, что «Айк» думает о предстоящих президентских выборах и старается импонировать вкусам избирателей). Иден был «воплощением британского спокойствия и достоинства». Наиболее деловым старался быть француз Фор, главной целью которого, по-видимому, было удерживать престиж его страны на уровне трех других, более «веских» партнеров.
С особенным рвением корреспонденты старались подхватить «случайные» эпизоды, рисующие облик «великих». Так например, большинство газет подробно и в самых умиленных тонах описало, как президент Айзенхау-эр непринужденно зашел в лавку и купил три куклы для своей внучки, одолжив для этого денег у своего адъютанта, или как «старикашка Хрущев» подмигивал хорошеньким секретаршам конференции» [3, с. 3].
Женевская встреча, утверждает автор цитируемой статьи, превратилась в «своего рода театр»; после того, как глава делегации Советского Союза
Н.А. Булганин отклонил вопрос о воссоединении Германии как преждевременный, из конференции исчезло «реальное политическое содержание» и «остались одни декларации»; участники переговоров единственно стремились «. показать себя перед мировой общественностью в том свете, в котором это было бы для них желательно. Это осознали и наблюдатели и корреспонденты ...» [3, с. 3].
Неприятие коммунизма и Советского Союза выразилось у В. Кудинова в следующей оценке:
«Коммунистическое советское руководство ведет непрерывно и последовательно свою мировую экспансию, разрушает и подрывает благополучие свободных стран, стремится коварством и насилием включать в свою орбиту все новые жертвы. Коммунистическое руководство шагает от преступления к преступлению, попирает все законы, все принципы морали и человечности. Оно кроваво расправляется со своими врагами, вообще со всеми, кто становится на пути его преступных планов.
Но это реальное лицо Советов скрыто от общественности. Мероприятия же, подобные «Конференции Четырех», происходящие на виду, демонстрируют советских властителей в глазах широкой общественности, как вполне почтенных и лояльных политических деятелей, которым можно пожимать руки, с которыми можно договариваться и которым можно верить. Для Советов это сейчас особенно удобно, т.к. после исчезновения Сталина, репутацию которого, как кровожадного деспота, исправить было уже трудно, на арену вышли «новые люди», которым гораздо легче создать и «новую репутацию» [3, с. 3].
Таким образом, из рассуждений В.К. Мосичкина (В. Кудинова) правомерен вывод, что конференции, подобные Женевской 1955-го года, в политическом плане выгодны прежде всего СССР, однако для руководства РОНДД диалог Запада с Москвой - процесс объективный, который следует рассматривать в контексте реалий современности, оценивать аналитически, а не в эмоциональном «запале».
Насмешливо по отношению к «итогам» конференции высказался Борис Ширяев: «Женевская конференция глав правительств, как и предполагали все здравомыслящие люди, окончилась ничем. Наскоро поговорили по столь же наскоро сколоченной программе, избегнув всех наиболее острых, а следовательно и актуальных вопросов, съездили друг к другу с официальными и неофициальными визитами, выпили, закусили. Тоже, кажется, наскоро, и разлетелись, изобразив на своих физиономиях некое подобие оптимистических улыбок, которые предназначались, конечно, исключительно для успокоения трепетных сердец хозяев-избирателей, «людей массы», средних буржуа свободного мира и мало чем отличающихся от них в настоящее время по экономике, быту и «классовой» психологии фабрично-заводских рабочих -пресловутого «пролетариата» [14, с. 1].
Однако обратим внимание на заголовок статьи Ширяева - «Восстание духа»: в нем (равно как и в содержании текста, конечно же!) нам видится деликатная полемика со Спасовским (по крайней мере, возможность такой скрытой полемики не нужно исключать!), который, как мы уже отметили, «погрузил» мир в гнетущую атмосферу духовного кризиса. Ширяев же предлагает обратить внимание на иные факты, светлые даже в своей трагичности, свидетельствующие, по его мнению, о грядущем крахе системы. Вот один из примеров, поражающий сознание и сегодня, нужно лишь мысленно реконструировать события и воочию представить картину:
«Радио сообщает, что при начавшейся эвакуации советской оккупационной армии из Австрии чрезвычайно усилилось массовое дезертирство из нее. Бегут не только офицеры и солдаты, но даже женщины-военнослужащие, одна из которых была показательно расстреляна перед фронтом. Пользуясь терминологией незабвенного Ивана Лукьяновича (Солоневича, основателя газеты «Наша страна». - В.В.), мы можем сказать, что советская армия «голосует ногами». За что она голосует, пока неизвестно, но во всяком случае голосует против тоталитарно-социалистической системы, голосует вынужденно, в последний момент, ибо дезертирство в связанной мирным договором Австрии, полиция которой вылавливает этих дезертиров очень энергично, не дает решившимся на него почти никаких шансов» [14, с. 1].
Далее Борис Ширяев, ссылаясь на рассказы вернувшихся из советских концлагерей немецких военнопленных, сообщает о большом количестве верующих в СССР, «. противопоставляющих свою веру в Бога режиму социалистического тоталитаризма» [14, с. 2]. Пусть еще и преждевременно, размышляет автор, говорить о возрождении православия в широком масштабе, но заревой свет христианства - явление обнадеживающее. «Российский народ медленно, но неуклонно возвращается на свой национальный путь, на путь указанный его духом», - утверждает Ширяев и делает вывод: «Перелом совершился, и не спуск на тормозах, но низвержение в бездну ожидает как самих коллективных главков, так и всю возглавляемую ими систему, а вместе с нею уже в мировом масштабе и все варианты лживой социалистической доктрины» [14, с. 2]. Согласимся, что социокультурная реальность виделась Борису Ширяеву существенно иной, чем Михаилу Михайловичу Спасовскому!..
Список литературы:
1. Войцеховский С.Л. Письмо из Нью-Йорка. 18 [Текст] / С. Л. Войце-ховский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. -№ 283. - Четверг, 23 июня. - С. 3.
2. Галай Н.Я. Что показала конференция четырех держав в Женеве [Текст] / Н.Я. Галай // Доброволец: Орган внутренней связи кадров РОА (Мюнхен). - 1955. - № 31, июль. - С. 3-6.
3. Кудинов В. Конференция 4-х Великих [Текст] / В. Кудинов // Голос России: Независимая общественно-политическая информационная газета национального объединения русских писателей и журналистов за рубежом / Отв. ред. И. Костецкий. 4-й год издания (Мюнхен). - 1955. - № 1 (32). - Воскресенье, 31 июля. - С. 1; 3.
4. Нольфо Эннио ди История международных отношений [Текст] / Эн-нио ди Нольфо. - М.: Логос, 2003. - 1306 с.
5. Орлов, А.С., Георгиева, Н.Г., Георгиев, В.А. История России: Словарь-справочник: учебно-практич. пособие [Текст] / А.С. Орлов, Н.Г. Георгиева, В.А. Георгиев. - М.: Проспект, 2011. - 592 с.
6. Полк. С. Политический обзор [Текст] // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - № 285. - Четверг, 7 июля. - С. 1; 4.
7. Ржевский Василий. Женевские и другие конференции [Текст] / Василий Ржевский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. -№ 293. - Четверг, 1 сентября. - С. 2.
8. Ростов Алексей. На Родине. 13. Истинное значение Женевской конференции и «медовый месяц» советско-американского флирта [Текст] / Алексей Ростов // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. -№ 292. - Четверг, 25 августа. - С. 1-2.
9. Спасовский М.М. Мертвая рука [Текст] / М.М. Спасовский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - № 290. - Четверг, 11 августа. - С. 3.
10. Спасовский М.М. О судьбах России [Текст] / М.М. Спасовский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - № 283. - Четверг, 23 июня. - С. 1.
11. Спасовский М.М. Поход против эмиграции [Текст] / М.М. Спасовский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - № 289. -Четверг, 4 августа. - С. 1.
12. Спасовский М.М. САСШ и СССР [Текст] / М.М. Спасовский // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - № 294. - Четверг, 8 сентября. - С. 8.
13. Что произошло в Венгрии. Репортаж [Текст] / С. Крушинский, В. Ма-евский, П. Ефимов, М. Одинец. - [М.]: «Правда», 1956. - 159 с., 6 л. ил. Перед загл. авт.: С. Крушинский, В. Маевский, П. Ефимов, М. Одинец.
14. Ширяев Борис. Восстание духа [Текст] / Борис Ширяев // Наша страна: Еженедельная газета (Буэнос-Айрес). - 1955. - №293. - Четверг, 1 сентября. - С. 1-2.
