CC BY
224
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
НЕГАТИВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ПРИМЕНЕНИЯ СТ. 187 УК РФ В УГОЛОВНЫХ ДЕЛАХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
НАПРАВЛЕННОСТИ
1 2 Ломовцева Л.П. , Сачихин А.В.
Email: Lomovts eva6103@scientifictext. ru
1Ломовцева Людмила Петровна - член Экспертного совета, Экспертный совет при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в Пермском крае,
директор,
ООО «Аудиторская фирма Финэксперт»;
2Сачихин Андрей Викторович - управляющий партнер, адвокатское бюро «Сачихин и партнеры», г. Пермь
Аннотация: рассматриваются проблемы расширительного толкования норм уголовного права, а также влияние правоприменительной практики в регулировании правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; анализируются новые изменения, внесенные в ст. 187 УК РФ «Неправомерный оборот средств платежей»; исследуется причина резкого роста количества возбужденных уголовных дел по данной статье в части привлечения индивидуальных предпринимателей и руководителей коммерческих компаний исключительно за внесение в платежные поручения заведомо не соответствующих фактической хозяйственной операции сведений; приведены дискуссионные возражения относительно сложившейся тенденции применения указанной нормы судами; предложена новая формулировка данной нормы, ориентированная на защиту предпринимателей от необоснованного вмешательства со стороны правоохранительных органов в хозяйственную деятельность, что позволит избежать необоснованно расширенного ее толкования в правоприменительной практике. Ключевые слова: расширенное толкование норм права, правонарушения в сфере предпринимательской деятельности, неправомерный оборот средств платежей, электронное средство платежа, платежное поручение, изготовление, сбыт, поддельное платежное средство, обналичивание.
NEGATIVE TRENDS IN PRACTICE OF SECTION 187 OF RUSSIAN CRIMINAL LAW IN ECONOMIC CRIMINAL CASES Lomovtseva L.P.1, Sachikhin A.V.2
1Lomovtseva Lyudmila Petrovna - Member of the Expert Council, EXPERT COUNCIL UNDER THE COMMISSIONER FOR THE PROTECTION OF THE RIGHTS OF ENTREPRENEURS IN THE PERM TERRITORY, DIRECTOR, LLC "AUDITINGFIRMFINEXPERT";
2Sachikhin Andrey Viktorovich - Managing Partner, LAW OFFICE "SACHIKHIN AND PARTNERS ", PERM
Abstract: the article is devoted to the problems of new legal climate in business and questions about the false making or material alteration of a legal with the specific intent to defraud anyone. For the more, the new form of section 187 has become controversial decision. It is became clear that extreme increase in a level of criminal proceedings depends on new changes in the section 187 of Russian Criminal law. This
mnclusion follows from business discussions and professional advisers. This article shows the new content of section 187 of Russian Criminal law, including the corrected it form, that will allow individuals and business to avoid punishment without obvious reasons. Keywords: controversial decisions, new legal climate in business, criminal proceedings, false making, forgery.
УДК 343
Предыдущая редакция настоящей статьи была подвергнута критике в научной среде из-за отсутствия оригинальности, поскольку ее авторы, вероятно, слишком часто обращались к анализу непосредственного содержания цитируемых правовых норм и опубликованных судебных актов.
В академической науке, которая, как в дальнейшем выяснилось, неимоверно далека от житейских нужд предпринимательского сообщества да и в целом гражданского общества, это не принято.
Однако, к сожалению, без практической оценки не только буквы, но и духа закона авторы не смогут донести суть своего отношения к тому однобокому и неубедительному толкованию применения сначала следственными органами, а теперь уже полномасштабно и судами, ст. 187 УК РФ «Неправомерный оборот средств платежей» в редакции Федерального закона РФ «О внесении изменений в статью 187 Уголовного кодекса Российской Федерации» от 08.06.2015 г. № 153-ФЗ.
В новой ее редакции, в отличие от предыдущей, диспозиция которой содержала конкретный перечень объектов преступного посягательства и конкретных действий, составляющих объективную сторону запрещенного уголовным законом деяния, значительно расширена сфера ее применения как в части фактических операций со средствами платежей, так и относительно самого их обозначения.
Тем не менее, широкого распространения все перечисленные в новой диспозиции данной нормы признаки в уголовно-карательной практике объективно не получили, за исключением невероятного расширения криминализации использования субъектами предпринимательской деятельности платежных поручений с содержащими один единственный несоответствующий реальной хозяйственной операции реквизит в виде основания платежа.
В этой части ситуация в правоприменении ст. 187 УК РФ кардинальным образом изменилась. Видимо, не зря авторы обращали внимание на озабоченность адвокатского сообщества и специалистов в области налогового законодательства резким ростом количества возбужденных уголовных дел по ст.187 УК РФ исключительно за факт внесения в платежные поручения заведомо не соответствующих реальной хозяйственной операции сведений.
Во всяком случае, на территории Пермского края их голос, как это и следовало ожидать, так и не был услышан не только со стороны правоприменителей, но и не был поддержан тем самым научным сообществом, которое ранее на экспертном совете 20.09.2019 г. при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в Пермском крае выражало совершенно иное мнение по этому поводу.
Так, на заседании Научно-консультативного совета при Пермском краевом суде, состоявшемся 13.11.2020 г., уполномоченным по правам предпринимателей в Пермском крае вновь для обсуждения был поднят вопрос о сложившейся практике применения ст.187 УК РФ, которая, по мнению большинства предпринимателей, представляет огромную опасность для бизнеса. При этом общеизвестно, что новая редакция этой статьи стала охватывать электронные способы платежей исключительно в целях предоставления законодателем нового правового инструментария для борьбы с хищениями в сфере высоких технологий в связи с введением Федеральным законом РФ «О национальной платежной системе» от 27.06.2011 г. № 161-ФЗ определения электронного средства платежа.
Казалось бы, научно-консультативный совет должен был стать площадкой для изучения и свободного обсуждения сложившейся проблемы, для выработки единого подхода в правопримении данной нормы с учетом мнения научной общественности.
Однако, высказанная докладчиком позиция по этому вопросу, по мнению авторов, является однобокой и необъективной, а приведенные в докладе примеры были далеки от предмета обсуждения, альтернативные подходы при этом со стороны академической науки не были озвучены.
Из всего массива потенциальных операций, охватываемых диспозицией ст.187 УК РФ, правоприменителями выдернут лишь один единственный элемент в виде внесения в платежное поручение реквизита - основания платежа, несоответствующего реальной хозяйственной операции, который, по мнению судейского, а теперь уже и части научного сообщества, представляет собой грубое нарушение порядка безналичных расчетов.
Таким образом, в качестве объективной стороны криминального деяния в настоящее время выступает лишь сам факт составления подобного платежного поручения, который абсолютно вне зависимости от его реального использования для перевода денежных средств сам по себе уже квалифицируется как не только незаконная операция с «иными платежными документами, не являющимися ценными бумагами», но и как их оборот.
То есть, когда законодатель предложил правоприменителю в данном случае исключительно формальный состав преступного деяния, не зависящий не только от фактических последствий использования платежного документа, но даже и от размера указанного в нем платежа, он явно не имел в виду, что уголовное преследование в реальной практике применения ст.187 УК РФ станет возможным практически при неограниченном никакими рамками толковании.
Теперь для изложения формулы обвинения предпринимателя вполне достаточно не приговора суда в отношении организатора «обнальной» площадки, в адрес которой реально производился перевод денежных средств, а всего лишь решения налогового органа, но иногда хватает и акта проверки. Главное, чтобы в них содержались ссылки на недобросовестность контрагентов предпринимателя.
Действительно, это правоприменительное поле не ограничено никакими рамками, т.к. дело в том, что в платежном поручении предусмотрено еще немало реквизитов, например, дата составления и номер платежного документа, указание на получателя и его банк, вид операции, срок и очередность платежа и т.д.1
Давайте представим, что любой из этих реквизитов также не соответствует конкретному распорядительному решению предпринимателя, или просто документ с его подписью и печатью уже лежит у него на столе как испорченный. Какая широкая возможность для предъявления к нему обвинения по ст. 187 УК РФ открывается перед правоохранителем и, согласно сложившемуся тренду, вероятнее всего будет поддерживаться судами. Предыдущие озабоченности предпринимательского сообщества в данном случае покажутся лишь мелкими неприятностями.
А возникает ли при этом сам факт криминального обращения, т.е. последовательного отчуждения поддельного платежного документа в целях хищения указанных в нем денежных средств, никого уже не интересует, во всяком случае, подобное толкование также абсолютно реально следует по итогам обсуждения, состоявшегося на заседании научно-консультативного совета при Пермском краевом суде от 13.11.2020 г.
Проверка реальных полномочий руководителя компании на совершение операций по расчетному счету, направленность его умысла на совершение указанных действий именно с целью хищения денежных средств и возможность
1 «О правилах осуществления перевода денежных средств». Положение Центрального Банка РФ от 19.06.2012 г. № 383-П // Вестник Банка России. № 34. 28.06.2012.
нанесения указанными действиями ущерба кому-либо при предложенном подходе теряет процессуальную необходимость.
Причем уголовное законодательство относит эти действия к категории тяжких, посягающих на основы экономической безопасности и финансовой устойчивости государства, нормальный порядок безналичных расчетов и полноценное функционирование рыночных институтов даже вне зависимости от указанной в платежном документе суммы платежа.
Если вернуться к истории вопроса, то следует обратить внимание, что формирование подобных искусственных моделей обвинения по явно более тяжким составам уже давно и широко распространяется как один из способов ограничения в Российской Федерации наличного денежного оборота и мотивировано стремлением установления тотального государственного контроля за денежными (финансовыми потоками) путем повсеместного введения безналичных расчетов и электронных средств платежей.
Полагаем также, что в основе идеологии указанного направления деятельности государства лежит тезис об использовании наличного денежного оборота исключительно в теневой экономике и в финансировании террористической либо экстремистской деятельности, что особенно ярко проявляется в расширении сферы применения Федерального закона РФ «О противодействии легализации (отмывании) доходов, полученных преступным путем и финансировании терроризма» от 07.08.2001 г. № 115-ФЗ не только в банковской, но и в любой иной деятельности, в ходе которой высвобождаются или используются в целях расчета как физическими лицами, так и предпринимательскими структурами значительные денежные суммы.
Поскольку исполнение поставленной задачи, безусловно, потребовало соответствующих наработок и «инноваций», в том числе, и со стороны правоохранительной системы, она в скором времени предложила их в указанном выше искаженном виде, чему немало способствовали и сами законодательные изменения.
Так, в частности, в отличие от предыдущей, новая редакция ст. 187 УК РФ сформулирована более расплывчато, поскольку в нее включены ссылки на какие-то неопределенные документы или средства оплаты (за исключением валюты, банковских билетов и ценных бумаг), что абсолютно свободно допускает произвольное и безграничное толкование их наименований и содержания.
Правовая идея законодателя, оформленная в виде пояснительной записки к законопроекту, сохранилась лишь в дополнительном обозначении в диспозиции статьи электронных средств, электронных носителей информации, технических устройств, компьютерных программ (далее внимательно, - предназначенных для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств).
То есть воля законодателя (дух закона) все-таки была обозначена в его букве, следовательно, современные новинки в области уголовного правоприменения фактически искажают теоретическую основу используемых ими для этой цели юридических понятий и формируют негативные тенденции их применения путем придания им сугубо выгодного толкования.
Поэтому, в рамках настоящей темы считаем логичным более глубоко остановиться на истории вопроса принятия новой редакции ст. 187 УК РФ, необходимость которой, как указано ранее, была мотивирована приведением ее содержания в соответствие с Федеральным законом РФ «О национальной платежной системе» от 27.06.2011 г. № 161-ФЗ. По замыслу законодателя, она была предложена исключительно для расширения правовых способов управления денежными средствами, а также в связи с введенной с 01.01.2014 г. ответственностью банков в результате несанкционированных клиентами переводов денежных средств с их счетов.
Здесь имеется в виду ст.9 указанного Закона, согласно которой, в случае совершения мошеннических операций с использованием электронных средств платежа ответственность за перевод денежных средств без согласия клиента несет
оператор по переводу денежных средств, если он не докажет нарушение правил использования электронного средства платежа со стороны клиента-физического лица.
Таким образом, действующие в настоящее время изменения в содержании ст.187 УК РФ по задумке законодателя носили исключительно технический характер, и были введены лишь с целью расширения списка инструментария, используемого для совершения имущественных преступлений. Суть самой нормы при этом практически не изменялась и иное ее применение законодателем не предполагалось.
Такие примеры обоснованного применения новой редакции ст.187 УК РФ можно свободно найти в официальных публикациях. В частности, юридически корректной представляется квалификация действий М. по ч. 1 ст. 187 УК РФ, который совершил изготовление и хранение в целях использования поддельных платежных карт, для чего приобрел техническое устройство «Инкодер», функциональное назначение которого - считывание и запись данных на магнитные полосы пластиковых карт1. Кроме того, не вызывает сомнения правильность квалификации действий Р., который совершил покушение на сбыт поддельных иных платежных документов (имеются в виду подложные кассовые чеки с реквизитами гостиницы), не являющихся ценными бумагами2.
Однако, к сожалению, в большинстве случаев преобладает ранее обозначенный новационный подход, за обоснованность которого так ратуют судейское сообщество и отдельные представители научных кругов. Таких процессуальных актов немало в различных регионах страны, назовем лишь некоторые из них:
• приговор Ленинского районного суда г. Воронежа по делу № 1-206/2017 от 03.11.2017 г. по ч. 1 ст. 173.2, ч. 1 ст. 187 УК РФ за сбыт электронных средств и электронных носителей информации (флешнакопителя) третьим лицам, что позволило последним неправомерно осуществлять переводы денежных средств3;
• приговор Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1-428/17 от 16.11.2017 г. по ч. 1 ст. 187 УК РФ за изготовление в целях использования поддельных платёжных распоряжений о переводе денежных средств (платежных поручений), предназначенных для неправомерного осуществления перевода денежных средств (с целью обналичивания)4;
• приговор Советского районного суда г. Ростова-на-Дону по делу № 1-206/2017 от 25.05.2017 г. по п. «а», «б» ч. 2 ст. 172, ч. 2 ст. 187 УК РФ за использование ключей удаленного доступа к управлению расчетными счетами, перечисление денежных средств транзитом на расчетные счета коммерческих организаций либо физических лиц, а также за подделку документов (договоров, контрактов, спецификаций, актов приема-передачи, счетов-фактур, платежных документов) о якобы имевших фактах купли-продажи товара, оказания услуг; изготовление платежных документов, не являющиеся ценными бумагами5;
1 Приговор Тушинского районного суда г. Москвы по делу № 01-0701/2017 от 20.11.2017 г. // [Электронный ресурс]: https://www.mos-gorsud.ru/rs/tushinskij/services/cases/criminal-materials?page=756 (дата обращения: 16.09.2020).
2 Приговор Советского федерального районного суда г. Уфы Республики Башкортостан по делу № 1-112/2010 от 11.02.2010 г.// [Электронный ресурс]: https://resheniya-sudov4.rU/7/135375/ (дата обращения: 16.09.2020).
3 Приговор Ленинского районного суда г. Воронежа от 03.11.2017 г. по делу № 1-206/2017 от 03.11.2017 г. // [Электронный ресурс]: http://sud-praktika.ru/precedent/546196.html (дата обращения: 16.09.2020).
4 Приговор Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1428/17 от 16.11.2017 г. // [Электронный ресурс]: http://sud-praktika.ru/precedent/468914.html (дата обращения: 16.09.2020).
5 Приговор Советского районного суда г. Ростова-на-Дону по делу № 1-206/2017 от 25.05.2017 г. // [Электронный ресурс]: http://sud-praktika.ru/precedent/545652.html (дата обращения 16.09.2020).
• приговор Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1-375/2017 от 11.10.2017 г. по ч. 1 ст. 187 УК РФ за изготовление в целях использования поддельного платежного распоряжения о переводе денежных средств - платежного поручения о перечислении (переводе) денежных средств с расчетного счёта в целях обналичивания1;
• приговор Первомайского районного суда г. Краснодара по делу №1-70/2017 (1532/2016) от 22.02.2017 г. по ч. 1 ст. 187 УК РФ за совершение изготовления в целях сбыта и сбыт поддельных иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами: поддельных иных платежных документов (платежных поручений), не являющихся ценными бумагами, предназначенных для неправомерного перевода денежных средств, в результате которых будут проведены операции по переводу безналичных платежей2;
• приговор Индустриального районного суда г. Перми по делу № 1-97/2019 от 20.05.2019 г. за распоряжение директором компании переводами денежных средств в отсутствие реальных хозяйственных отношений3;
Ряд очередных судебных решений с аналогичной позицией был также дополнительно озвучен в ходе заседания научно-консультативного совета при Пермском краевом суде 13.11.2020 г.
Однако, возвращаясь к непосредственной воле законодателя при принятии новой редакции ст.187 УК РФ, обращаем внимание на то, что согласно пояснительной записке «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в статьи 187 и 272 Уголовного кодекса Российской Федерации» данный законопроект был направлен исключительно на усиление уголовной ответственности за преступления, совершаемые в целях хищения денежных средств с использованием высоких технологий в банковской сфере4.
Аналогичная цель принятия новой редакции указанной нормы отражена также в Решении Совета Государственной Думы «О проекте федерального закона «О внесении изменений в статью 187 Уголовного кодекса Российской Федерации» № 557952-6 при его включении во второе чтение и для рассмотрения в третьем чтении законотворческого процесса. При этом в итоговом документе Государственной Думы Федерального Собрания РФ содержание принятых проектов изменено не было.
В соответствии с Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22.01.1998 г. № 2134-11 ГД «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» указанные акты Государственной Думы обладают силой нормативного толкования и именно они определяют характер будущего применения правовой нормы в практике, поскольку выражают непосредственную волю законодателя при ее принятии5.
Данное обстоятельство означает, что законодатель, вводя новую редакцию ст. 187 УК РФ, установил конкретные цели и задачи ее правоприменения, которые в реальности не исполняются правоохранительными органами и судами.
1 Приговор Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1375/2017 от 11.10.2017 г. // [Электронный ресурс]: http://sud-praktika.ru/precedent/439936.html (дата обращения: 16.09.2020).
2 Приговор Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 1-70/2017 (1-532/2016) от 22.02.2017 г. // [Электронный ресурс]: http://sud-praktika.ru/precedent/261234.html (дата обращения: 16.09.2020).
3 Приговор Индустриального районного суда г. Перми по делу № 1-97/2019 от 20.05.2019 г. // [Электронный ресурс]: sudrf.kodeks.ru/rospravo/documents?text (дата обращения: 16.09.2020).
4 Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в статьи 187 и 272 Уголовного кодекса Российской Федерации» // http://asozd.duma.gov.ru по состоянию на 03.06.2014 (дата обращения: 16.09.2020).
5 Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22.01.1998 г. №2134-11 ГД «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Российская газета, № 37, 25.02.1998.
Указанные правоприменительные структуры не только используют ее содержание с явным искажением воли законодателя исключительно в утилитарных целях в ходе компании борьбы с наличным оборотом денежных средств, но и используют отдельных представителей академического сообщества для придания научного обоснования подобных трактовок.
По нашему мнению, проведенный 13.11.2020 г. в Пермском краевом суде научно-консультативный совет лишь укрепил позиции обвинения. Пугающее единодушие следствия, прокуратуры и суда с молчаливого согласия представителей отраслевой науки, в очередной раз убеждает, что запрос общества на справедливость так и остается «гласом вопиющего в пустыне».
Очевидно, что сложившаяся негативная тенденция по преследованию предпринимателей за изготовление поддельных платежных документов при распоряжении своим расчетным счетом в отсутствие цели хищения денежных средств и фактов причинения тем самым каких-либо убытков, не согласуется с действительным содержанием ст. 187 УК РФ и свидетельствует о нарушении духа закона.
Как мы видим, задача обвинения сконцентрирована на оценке исключительно лишь одной из составляющих содержания текста платежного поручения, а именно: «назначение платежа», которое, в свою очередь, само по себе является лишь функциональным элементом платежной операции, представляющей из себя многоступенчатую последовательность операционных действий хозяйствующего субъекта, банка (электронного оператора), а также опосредующих платежную операцию корреспондирующих субъектов.
Приведенные выше примеры, по нашему мнению, достаточно красноречиво демонстрируют тот факт, что ст. 187 УК РФ в настоящее время используется в основном в качестве механизма борьбы с обналичиванием денежных средств, т.е. не в соответствии с действительной волей законодателя, выраженной им при принятии обновленной редакции данной нормы.
Полагаем, что использование подобной конструкции обвинения несет огромный риск для предпринимательства и ведет к непрогнозируемым последствиям для любого хозяйствующего субъекта.
Несмотря на изменившийся правовой подход отдельных представителей научной школы, наше мнение разделяют и другие представители предпринимательского сообщества, что нашло отражение в дискуссии, состоявшейся 20.09.2019 г. в экспертном совете при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в Пермском крае на тему: «Теоретические и практические вопросы применения статьи 187 Уголовного кодекса Российской Федерации».
Причем, в отличие от заседания научно-консультативного совета при Пермском краевом суде, в этой дискуссии приняли участие представители более широкого круга заинтересованных лиц, а именно, адвокаты, аудиторы, научные сотрудники нескольких профильных высших учебных заведений г. Перми.
При этом представители академической науки соглашались с тем, что неопределенность предмета преступления, предусмотренного ст. 187 УК РФ, вызывает сложности в отграничении указанного деяния от деяния, запрещенного ст. 159.3 УК РФ «Мошенничество с использованием электронных средств платежей», поскольку и в том, и в другом случае совпадает предмет преступного посягательства. А обман, как способ совершения мошенничества, не исключает использования заведомо поддельных электронных средств платежа, что идеально совпадает с характеристикой предмета преступления, предусмотренного ст. 187 УК РФ.
Применяемая законодателем характеристика «поддельности» платежного поручения по единственному критерию оснований платежа, не соответствующих реальной хозяйственной операции, крайне неубедительно выглядит при обосновании судами применения ст.187 УК РФ.
Следует согласиться с мнением значительного числа ученых о том, что признак поддельности в этом случае отсутствует, поскольку банковский счет открывается хозяствющим субъектом совершенно легально, а используемое для удаленных электоронных расчетов оборудование в этих случаях содержат абсолютно достоверные сведения.
В то же время, современное правоприменение незаконный (фиктивный) характер отношений, лежащих в основе использования указанных средств замещает признаком поддельности, что не явлется идентичными понятиями.
Во всяком случае, как мы видим, правоохранительные органы осуществляют уголовное преследование не за поддельность самих платежных поручений (изготовление их неуполномоченным лицом, либо нарушение волеизъявления руководителя организации или физического лица, которому принадлежат безналичные или электронные денежные средства, и т.д.), а за их фиктивность (отсутствие) гражданско-правовых отношений между сторонами, что нельзя признать одинаковым по своему содержанию.
Уголовно-правовая норма, предусмотренная ст. 187 УК РФ, исходя из аутентического толкования, направлена на обеспечение бесперебойной работы платежной системы, при помощи которой организации могут безопасно перевести безналичные, в том числе электронные денежные средства, другому контрагенту. По этой причине законность перевода денежных средств от их реального владельца по его воле другому лицу не нарушает самого порядка перевода безналичных, в том числе электронных денежных средств.
Такие переводы нарушают иные общественные отношения, а именно: организации получают в свое распоряжение наличные денежные средства, оборот которых для юридических лиц ограничен, что действительно может способствовать уклонению от уплаты налогов или иных обязательных платежей.
Достаточно часто организации используют подобные действия всего лишь в качестве схемы «обналичивания» денежных средств, когда они заключают договор с индивидуальным предпринимателем на выполнение работ или оказание услуг, которые в действительности ими не выполнялись, а затем индивидуальный предприниматель, обладая большей финансовой свободой по снятию наличных денежных средств, их обналичивает и за небольшую комиссию передает заказчику.
Представляется, что в таком случае вопрос правомерности изготовления и использования платежных поручений должен решаться исключительно путем применения к сторонам мер гражданской ответственности либо, в зависимости от их умысла, действия сторон следует квалифицировать по соответствующей части ст. 160 УК РФ или ст. 201 УК РФ.
К сожалению, из-за стремления государства противодействовать отмыванию (легализации) денежных средств, а также незаконному «обналичиванию» денежных средств, как мы видим уже сложилась достаточно устоявшаяся практика применения именно ст. 187 УК РФ в силу того, что правоохранительные органы, толкуя признак «поддельности» достаточно широко, вмешиваются в любые финансово-хозяйственные отношения участников рынка путем применения механизма уголовно-правового воздействия, что нельзя признать недопустимым в условиях современного развития права.
По мнению значительного числа заинтересованных представителей научной школы и бизнес - сообщества в современных реалиях действующая диспозиция ст. 187 УК РФ не отвечает общеправовым критериям ясности и недвусмысленности законодательного регулирования.
Поэтому по итогам заседания экспертного совета в адрес Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей было направлено обращение о юридическом совершенствовании диспозиции данной нормы и предложена новая редакция диспозиции части 1 статьи 187 УК РФ:
«Изготовление, приобретение и/или сбыт предназначенных для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств поддельных платежных карт, распоряжений о переводе денежных средств, средств оплаты, платежных документов, а также электронных и иных технических устройств, совершенные в корыстных целях -».
Как и ранее, несмотря на явное противодействие официальных правоохранительных структур, полагаем, что предложенная нами формулировка в большей степени по сравнению с действующей редакцией данной нормы ориентирована на защиту предпринимателей от необоснованного вмешательства со стороны правоохранительных органов в хозяйственную деятельность и позволяет избежать необоснованно расширенного ее толкования в правоприменительной практике.
Список литературы /References
1. Положение Центрального Банка РФ от 19.06.2012 г. № 383-П «О правилах осуществления перевода денежных средств» // Вестник Банка России. № 34. 28.06.2012.
2. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22.01.1998 г. №2134-II ГД «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Российская газета. № 37. 25.02.1998.
3. Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в статьи 187 и 272 Уголовного кодекса Российской Федерации» // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://asozd.duma.gov.ru по состоянию на 03.06.2014/ (дата обращения: 16.09.2020).
4. Приговор Индустриального районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1-375/2017 от 11.10.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sud-praktika.ru/precedent/439936.html/ (дата обращения: 16.09.2020).
5. Приговор Индустриального районного суда г. Перми по делу № 1-97/2019 от 20.05.2019 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo/documents?text/ (дата обращения: 16.09.2020).
6. Приговор Ленинского районного суда г. Воронежа от 03.11.2017 г. по делу № 1206/2017 от 03.11.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sud-praktika.ru/precedent/546196.html/ (дата обращения: 16.09.2020).
7. Приговор Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики по делу № 1-428/17 от 16.11.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sud-praktika.ru/precedent/468914.html/ (дата обращения: 16.09.2020).
8. Приговор Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 1-70/2017 (1532/2016) от 22.02.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sud-praktika.ru/precedent/261234.html/ (дата обращения: 16.09.2020).
9. Приговор Советского районного суда г. Ростова-на-Дону по делу № 1-206/2017 от 25.05.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sud-praktika.ru/precedent/545652.html (дата обращения 16.09.2020).
10. Приговор Советского федерального районного суда г. Уфы Республики Башкортостан по делу № 1-112/2010 от 11.02.2010 // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://resheniya-sudov4.ru/7/135375/ (дата обращения: 16.09.2020).
11. Приговор Тушинского районного суда г. Москвы по делу № 01-0701/2017 от 20.11.2017 г. // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.mos-gorsud.ru/rs/tushinskij/services/cases/criminal-materials?page=756/ (дата обращения: 16.09.2020).
