НЕДОПУСТИМОСТЬ РАЗГЛАШЕНИЯ СВЕДЕНИЙ ОБ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.102

doi: 10.25724/VAMVD.A029

НЕДОПУСТИМОСТЬ РАЗГЛАШЕНИЯ СВЕДЕНИЙ

ОБ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ

ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Леонид Анатольевич Бакланов

Омская академия МВД России, Омск, Россия, kubkaz@rambler.ru

Аннотация. В декабре 2020 г. в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» появилась статья 12.1 «Недопустимость разглашения сведений об осуществлении оперативно-розыскной деятельности». В процессе анализа содержания данной нормы делается вывод о появлении нового вида конфиденциальной информации (новой тайны) — тайны оперативно-разыскных запросов. Данную тайну составляют сведения, содержащиеся в запросах, направляемых гражданам или организациям в ходе осуществления оперативно-разыскной деятельности. Такие запросы, как правило, направляются при проведении оперативно-разыскного мероприятия «Наведение справок». Проводится сравнительный анализ новой тайны с наиболее близкой — следственной. По мнению автора, указанный в запросе запрет на распространение сведений формирует у ознакомившихся с ним лиц обязанность соблюдения конфиденциальности. Определяются ситуации, когда такую запись в запросе следует производить. Предложен примерный вариант такой записи. Обосновывается позиция об обеспечении защиты новой тайны мерами государственного принуждения в виде возможности наступления юридической ответственности. Выделяется три вида ответственности: дисциплинарная, административная, а для должностных лиц, если разглашение сведений привело к существенному нарушению прав и законных интересов граждан или организаций, — уголовная ответственность.

Ключевые слова: тайна оперативно-разыскных запросов, недопустимость разглашения сведений, конфиденциальность оперативно-разыскных данных, оперативно-разыскная деятельность, оперативно-разыскные мероприятия, запрос, содержание оперативно-разыскного запроса, наведение справок

Для цитирования: Бакланов Л. А. Недопустимость разглашения сведений об осуществлении оперативно-разыскной деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 3 (62). С. 137— 143. doi: 10.25724/VAMVD.A029

INADMISSIBILITY OF DISCLOSING INFORMATION

ON OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITIES

Leonid Anatolyevich Baklanov

Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Omsk, Russia,

kubkaz@rambler.ru

Abstract. In December 2020, Article 12.1 "Inadmissibility of disclosure of information on the implementation of operational-search activities" appeared in the Federal Law "On operational-search activities." In the process of analyzing the content of this norm, it is concluded that a new type of confidential information (new secret) appears — the secrets of operational-search requests. This secret is the information contained in the requests sent to citizens or organizations during the implementation of operational-search activities. Such requests, as a rule, are sent during the operational-search event "Guidance of Inquiries". A comparative analysis of the new mystery is carried out with the closest — investigative. According to the author, the ban on the dissemination of information specified in the request forms the obligation of confidentiality among those who have familiarized themselves with it. Determines when such an entry should be made in the query. An exemplary embodiment of such a recording is provided. The position is justified on ensuring the protection of new secrecy by measures of state coercion in the form of the possibility of legal liability. Three types of liability stand out: disciplinary, administrative, and for officials, if the disclosure of information led to a significant violation of the rights and legitimate interests of citizens or organizations — criminal liability.

© Бакланов Л. А., 2022

Keywords: secret of operational-search requests, inadmissibility of disclosure of information, confidentiality of operational-search data, operational-search activities, operational-search activities, request, content of operational-search request, guidance of inquiries

For citation: Baklanov L. A. Inadmissibility of disclosing information on operational-search activities. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 137—143, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A029

Согласно ст. 1 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (далее — Закон об ОРД) оперативно-разыскная деятельность (далее — ОРД) осуществляется в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств. Результативность достижения поставленной цели зависит от различных факторов, одним из которых является сохранение в тайне сведений об осуществлении ОРД. Закрепленный в ст. 3 Закона об ОРД принцип конспирации подчеркивает особую значимость защиты сведений в этой области.

В целях обеспечения принципа конспирации ст. 12 рассматриваемого нами закона содержит нормативные предписания, защищающие сведения об органах, осуществляющих ОРД. Согласно указанной норме сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-разыскных мероприятий (далее — ОРМ) силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах ОРД, о лицах, внедренных в организованные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих ОРД, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и о тактике проведения ОРМ составляют государственную тайну. Не акцентируя внимание на имеющихся в данной норме противоречиях [1], сделаем вывод, что она защищает сведения о негласных ОРМ, относя их к государственной тайне. По нашему мнению, сведения о гласных ОРМ (силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах) в силу объективных причин не могут составлять государственную тайну. Таким образом, не относящиеся к государственной тайне сведения об ОРД не имели нормативно закрепленной и эффективной системы защиты.

Оборот не составляющих государственную тайну сведений об ОРД как разновидности информации регламентируется ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации, закрепляющей право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, а также федеральными законами, ограничивающими это право. Часть 4 ст. 6 Федераль-

ного закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ обязывает обладателя информации соблюдать права и законные интересы иных лиц; принимать меры по защите информации; ограничивать доступ к информации, если такая обязанность установлена федеральными законами. Аналогичный подход усматривается и в перечне сведений конфиденциального характера, утвержденном Указом Президента Российской Федерации «Об утверждении перечня сведений конфиденциального характера» от 6 марта 1997 г. № 188. Согласно данному нормативному правовому акту к конфиденциальным сведениям относятся, в том числе, служебные сведения, а также сведения, связанные с профессиональной деятельностью, но лишь тогда, когда доступ к ним ограничен в соответствии с законами Российской Федерации. Например, ст. 7 Федерального закона «О персональных данных» от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ обязывает лиц, получивших доступ к персональным данным, не раскрывать их третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом, сведения становятся конфиденциальными и, следовательно, защищаемыми только в том случае, если по этому поводу имеется специальная норма в федеральном законе. Иными словами, отсутствие законодательного запрета или ограничения на распространение тех или иных сведений делает их потенциально общедоступными.

Отсутствие нормативно-правового запрета на распространение не составляющих государственной тайны сведений позволяло гражданам, а также работникам различных организаций распространять сведения об ОРД, которые стали им известны в ходе участия в оперативно-разыскных правоотношениях. Распространять можно было даже сведения об ОРД, содержащие персональные данные граждан, если их субъекты давали на то согласие. Исключение составляли лишь сведения об ОРД, полученные в ходе участия отдельных лиц в подготовке и проведении ОРМ, осуществлявшегося в соответствии со ст. 17 Закона об ОРД.

Наиболее острой была проблема сохранности сведений об ОРД, содержащихся в запросах,

направляемых на предприятия, в учреждения, организации и частным лицам. Распространение сведений об ОРД, ставших известными таким лицам в процессе исполнения направленных им запросов, затрудняло, а иногда и делало невозможным достижение цели ОРД.

Осознавая необходимость повышения качества нормативно-правового регулирования важных общественных отношений, 30 декабря 2020 г. Федеральным законом № 515-ФЗ в Закон об ОРД внесено дополнение, заключающееся в появлении новой статьи 12.1, регламентирующей недопустимость разглашения сведений об осуществлении ОРД.

Новации правового регулирования развивают правовую основу ОРД и требуют научного исследования возникающих правоотношений.

Согласно ч. 1 ст. 12.1 Закона об ОРД сведения, содержащиеся в запросах, направляемых гражданам и организациям в процессе осуществления ОРД, не подлежат разглашению (за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей), о чем указывается в соответствующем запросе. Анализ указанной нормы позволяет сделать вывод, что норма регулирует правоотношения, возникающие в процессе направления запросов. Получение информации, необходимой для решения задач ОРД, путем направления запросов является ОРМ «Наведение справок» [2, с. 50]. Направление запроса предполагает обращение, как правило оформленное в письменной форме, физическому или юридическому лицу, располагающему или могущему располагать интересующими сведениями1. Получатель или иное ознакомившееся с запросом лицо становится обладателем сведений о подготовке или проведении ОРМ по конкретным фактам или в отношении определенных лиц. Распространение таких сведений способно нанести ущерб интересам ОРД. Ущерб может выражаться в принятии заинтересованными лицами дополнительных мер по сокрытию подготавливаемых, совершаемых или совершенных преступлений, а также имущества, подлежащего конфискации. Предпринимаемые меры могут иметь негативные последствия для результативности ОРД, поэтому запрет на разглашение сведений, содержащихся в запросах, направляемых гражданам и организациям в процессе осуществления ОРД, представляется общественно полезным.

1 Оперативно-розыскная деятельность органов внутренних дел. Общая часть: электрон. учеб. изд. Омск: Омская академия МВД России, 2020. 206 с. URL: https://ordrf.ru/uchebnik/page144.html (дата обращения: 05.02.2022).

Установленная в ст. 12.1 Закона об ОРД возможность запрета на распространение сведений вписывается в существующую систему защиты информации и одновременно нормативно фиксирует расширение перечня сведений конфиденциального характера.

Таким образом, мы столкнулись с ранее не защищавшейся информацией. Анализ изменения, внесенного в Закон об ОРД, позволяет сделать вывод о формировании в Российской Федерации нового вида защищаемых сведений — тайны оперативно-разыскных запросов. Новую тайну составляют не подпадающие под государственную тайну сведения об осуществлении ОРД, содержащиеся в запросах, направляемых по различным основаниям и поводам любым лицам в ходе осуществления ОРД.

Вместе с тем думается, что запрет на распространение сведений не является абсолютным. Во-первых, положения рассматриваемой статьи необходимо применять во взаимосвязи с ч. 3 ст. 5 Закона об ОРД, предусматривающей право лица обжаловать действия органов, осуществляющих ОРД, если оно считает, что эти действия привели к нарушению его прав и свобод, о чем он узнал из соответствующего запроса. Во-вторых, ч. 2 ст. 12.1 Закона об ОРД предусматривает возможность предания гласности содержащихся в запросе сведений с разрешения должностного лица органа, осуществляющего ОРД, и только в том объеме, в котором им будет признанно это допустимым, если этого требуют служебные интересы. Обратим внимание, что в части первой используется термин «не подлежит разглашению», а в части второй — «преданы гласности». С учетом того что данные термины регулируют одни и те же отношения, приходим к выводу о необходимости восприятия их в качестве синонимов. Изучая проблему придания гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих ОРД, а также о лицах, оказывающих или оказывавших им содействие на конфиденциальной основе, Н. В. Павличенко пришел к выводу, что под преданием гласности необходимо понимать распространение сведений в любой форме (устной, письменной, наглядно-демонстрационной, с использованием средств массовой информации либо технических средств и т. д.), в результате чего они становятся известными любым третьим лицам [3, с. 64]. Проанализировав позицию указанного автора, мы приходим к выводу, что данный термин необходимо трактовать так применительно не только

к сведениям о лицах, но и вообще к любым сведениям в ОРД.

Определив новую тайну, считаем необходимым соотнести ее с наиболее схожей. На наш взгляд, наиболее близкой является тайна предварительного расследования. Статья 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК) называется «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования». Ее название, структура и содержание в значительной степени совпадают со ст. 12.1 Закона об ОРД. Полагаем, что ст. 161 УПК использовалась законодателем в качестве основы для ст. 12.1 Закона об ОРД. Схожесть заключается в однородности защищаемых сведений и наличии документально зафиксированной процедуры предупреждения о недопустимости их разглашения. Защищаются данные, образующиеся в процессе исполнения государственными органами своих полномочий в сфере противодействия преступности. Защищаемые сведения при определенных обстоятельствах также могут стать общедоступными.

Главные отличия основываются на ч. 3 ст. 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения, без соответствующего разрешения, данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со ст. 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Рассмотрим отличия подробно. Отличие первое — для сохранения тайны оперативно-разыскных запросов не отбирается подписка с предупреждением об уголовной ответственности. На наш взгляд, это разумно, так как уголовной ответственности за разглашение тайны оперативно-разыскных запросов до настоящего времени не установлено, в связи с чем оформление такой расписки нецелесообразно. Отличие второе — круг участников правоотношений не обусловлен уголовно-процессуальным статусом. С одной стороны, ими выступают должностные лица органов, осуществляющих ОРД, с другой — любые иные лица, вне зависимости от их правового статуса, ознакомившиеся с содержанием оперативно-разыскного запроса. Заметим при этом, что запрет может касаться не только лиц, получивших доступ к таким сведениям в связи с выполнением ими профессиональных обязанностей, но и граждан, получивших такие сведения вследствие стечения обстоятельств, в том числе случайных. Полагаем, что даже случайное озна-

комление с такой информацией влечет формирование обязанности ее не разглашать. Третье отличие — отсутствие потенциальной уголовной ответственности в случае невыполнения обязанности по сохранению сведений в тайне. Четвертое отличие — единственным способом осведомления о защищаемых сведениях является ознакомление с письменным запросом органа, осуществляющего ОРД.

Существенным отличием, влияющим на эффективность защиты сведений, содержащихся в оперативно-разыскном запросе, является отсутствие потенциальной уголовной ответственности для лиц, не выполнивших обязанности по неразглашению защищаемых сведений. По нашему мнению, вред общественно значимым интересам, который может быть причинен разглашением сведений, содержащихся в оперативно-разыскном запросе, сопоставим с вредом, причиняемым разглашением данных предварительного расследования. Однако внесение предложений по совершенствованию уголовного законодательства считаем нецелесообразным, так как осознаем необходимость проведения тщательных научных исследований данного вопроса.

Таким образом, устанавливая новый вид защищаемых сведений, законодатель не предусмотрел специальной юридической ответственности за несоблюдение режима их защиты. На наш взгляд, это сделано осознанно, поскольку законодатель исходил из достаточности имеющихся средств правовой защиты. В случае разглашения сведений, содержащихся в оперативно-разыскном запросе, работниками (сотрудниками) организаций к ним могут быть применены меры дисциплинарной ответственности, так как разглашение таких сведений вступает в противоречие с выполняемыми работниками трудовыми обязанностями. Однако учитывая специфику правоотношений, особенно в частных организациях, считать такую меру достаточной мы не можем. К тому же, остается нерешенным вопрос и об ответственности за разглашение сведений применительно к частным лицам — гражданам, которые не состоят в трудовых отношениях и не обременены обязанностью сохранения в тайне сведений, ставших им известными в связи с выполнением трудовых обязанностей.

Исследовавший проблему непредоставления информации при проведении ОРМ «Наведение справок» А. А. Шмидт предлагал ее решить путем предупреждения в запросе об ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП), установленном

законодательством сроке исполнения запроса, а также формирования практики привлечения к административной ответственности [4, с. 8]. Аналогичные исследования проводил и Д. В. Кольцов, который тоже пришел к выводу о необходимости и правильности привлечения лиц к административной ответственности за непредоставление запрашиваемой информации при проведении ОРМ «Наведение справок» по ч. 1 ст. 19.3 КоАП [5, с. 148].

Согласно ч. 1 ст. 19.3 КоАП «неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника полиции, военнослужащего либо сотрудника органа или учреждения уголовно-исполнительной системы либо сотрудника войск национальной гвардии Российской Федерации в связи с исполнением ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно воспрепятствование исполнению ими служебных обязанностей влечет наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток». Предложенный А. А. Шмидтом вариант решения проблемы путем формирования практики привлечения к административной ответственности находит свое практическое применение1, что свидетельствует о правильности позиции данного автора.

Должностные лица органов, осуществляющих ОРД, являются сотрудниками полиции и осуществляют свои действия в связи с исполнением ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. ОРД в юридической науке [6, с. 5] и в правоприменительной практике2 воспринимается как разновидность деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Указание в оперативно-разыскном запросе запрета на разглашение содержащихся в нем сведений об осуществлении ОРД имеет нормативно-правовое обоснование, выраженное в специальной норме федерального закона. Ознакомившееся с соответствующим запросом лицо обязано воспринимать запрет на разглашение сведений как законное распоряжение представителя органа государственной власти, за невыполнение которого предусмотрена ответственность. Таким образом,

1 Постановление Всеволожского городского суда Ленинградской области от 30 июля 2020 г. по делам № 5-732/2020 и № 5-733/2020. URL: https://bsr.sudrf.ru/ bigs/portal.html (дата обращения: 08.04.2022).

2 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 2004 г. по делу № 72-о04-6. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

мы приходим к выводу, что ст. 19.3 КоАП может применяться и в случае невыполнения запрета на разглашение сведений, изложенных в форме распоряжения или требования. Сделанный нами вывод корреспондируется с ч. 3 ст. 15 Закона об ОРД, предусматривающей наступление ответственности за неисполнение законных требований должностных лиц органов, осуществляющих ОРД.

Делая вывод о возможности применения дисциплинарной и административной ответственности за разглашение сведений, содержащихся в оперативно-разыскных запросах, допускаем привлечение к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий, если разглашение должностным лицом защищаемых сведений привело к существенному нарушению прав и законных интересов граждан или организаций.

В целях обеспечения защиты сведений в оперативно-разыскном запросе необходимо делать специальную запись, формирующую у ознакомившихся с запросом лиц безальтернативное понимание недопустимости разглашения сведений, ставших им известными. Указанные лица должны понимать важность сохранения сведений и не сомневаться в законности и обоснованности запрета на их разглашение. Для этого в запросе следует указать на недопустимость разглашения сведений и потенциальную возможность наступления юридической ответственности в случае их разглашения со ссылкой на ст. 12.1 Закона об ОРД.

На наш взгляд, формулировка в запросе может выглядеть следующим образом:

«В соответствии со ст. 12.1 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ „Об оперативно-розыскной деятельности" сведения, содержащиеся в настоящем запросе, включая факт поступления запроса, являются конфиденциальным и не подлежат разглашению.

Разглашение сведений, ставших известными в ходе исполнения запроса или ознакомления с ним, может повлечь наступление административной или уголовной ответственности».

Вместе с тем рассматриваемый нами механизм защиты оперативно-разыскных сведений может быть применен только при направлении письменных запросов. При устном запросе этот механизм работать не будет, в связи с чем, думается, ст. 12.1 Закона об ОРД применяется только в случае направления письменных запросов при осуществлении гласных ОРМ, основным из которых является «Наведение справок».

В ходе опроса сотрудников и руководителей оперативных подразделений, приезжавших на повышение

квалификации в Омскую академию МВД России в 2021 г., нам не удалось выявить ни одного случая применения ст. 12.1 Закона об ОРД. Респонденты даже не знали о существовании такой нормы. В 2022 г. участники второго этапа Всероссийского конкурса профессионального мастерства среди сотрудников подразделений уголовного розыска на звание «Лучший по профессии» сообщили, что указывают в оперативно-разыскном запросе запрет разглашения содержащихся в нем сведений 36,7 % опрошенных и еще 3,3 % делают такую запись в случае необходимости.

Таким образом, констатируем востребованность ст. 12.1 Закона об ОРД и начало ее применения. Считаем необходимым более активное использование правового механизма защиты оперативно-разыскных сведений путем использования предложенного нами нового элемента оперативно-разыскного запроса [7], что в свою очередь положительно отразится на эффективности ОРД.

Подводя итог нашему исследованию, делаем следующие выводы:

1. Статья 12.1 Закона об ОРД привела к появлению нового вида защищаемых сведений — тайны оперативно-разыскных запросов.

2. Новый вид тайны обеспечен работоспособным механизмом правовой защиты в виде возможности наступления юридической ответственности для лиц, ее разгласивших.

3. Для обеспечения функционирования нового правового режима защиты сведений, содержащихся в запросе оперативно-разыскного органа, направляемом, как правило, в ходе проведения ОРМ «Наведение справок», следует указывать на недопустимость разглашения сведений с предупреждением о возможности наступления административной или уголовной ответственности в случае их разглашения.

1. Бакланов Л. А. Допуск участников негласных оперативно-розыскных мероприятий к государственной тайне // Оперативно-розыскное право. 2020. № 1. С. 38—40.

2. Правовые основы оперативно-розыскной деятельности: учеб.-метод. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция» / под ред. В. В. Алексеева, Д. А. Бражникова. Москва: ЮНИТИ-ДАНА, 2017. 175 с.

3. Павличенко Н. В. «Конспирация» и «предание гласности» в оперативно-розыскной деятельности: содержание и соотношение // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2010. № 1 (11). С. 62—68.

4. Шмидт А. А. Наведение справок в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2012. 24 с.

5. Кольцов Д. В. Запрос как форма реализации оперативно-разыскного мероприятия «Наведение справок» (на примере подразделения ЭБиПК МВД России) // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2018. № 2 (78). С. 144—150.

6. Луговик В. Ф. Оперативно-розыскной кодекс Российской Федерации: авторский проект. Омск: Омская юридическая академия, 2014. 94 с.

7. Бакланов Л. А. Новый элемент оперативно-розыскного запроса // Оперативно-розыскная деятельность. 2022. № 1 (7). С. 13—16.

1. Baklanov L. A. Admission of participants in secret operational-search measures to state secrets. Operational-search law, 38—40, 2020. (in Russ.).

2. Legal foundations of operational-search activities. Educational and methodological manual for university students studying in the field of training "Jurisprudence". Ed. by V. V. Alekseeva, D. A. Brazhnik-ova. Moscow: UNITY-DANA; 2017; 175. (In Russ.).

3. Pavlichenko N. V. "Conspiracy" and "publicity" in operational search activities: content and ratio. Legal science and law enforcement practice, 62—68, 2010. (In Russ.).

4. Schmidt A. A. Guidance in the operational-search activities of the internal affairs bodies. Abstract of the dissertation of the candidate of legal sciences. Khabarovsk; 2012: 24. (In Russ.).

5. Koltsov D. V. Request as a form of implementation of the operational-search measure "Guidance of Certificates" (using the example of the economic security and anti-corruption unit of the Ministry of Internal Affairs of Russia). Bulletin of Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 144—150, 2018. (In Russ.).

6. Lugovik V. F. Operational-search code of the Russian Federation. Author's project. Omsk: Omsk Law Academy; 2014: 94. (In Russ.).

7. Baklanov L. A. New element of the operational-search request. Operational-search activity, 13—16, 2022. (In Russ.).

Бакланов Леонид Анатольевич,

доцент кафедры оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел Омской академии МВД России, кандидат юридических наук; kubkaz@rambler.ru

Baklanov Leonid Anatolyevich,

associate professor at the department of operational-search activities of the Internal Affairs Bodies of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of juridical sciences; kubkaz@rambler.ru

Статья поступила в редакцию 30.06.2022; одобрена после рецензирования 06.07.2022; принята к публикации 08.09.2022.

The article was submitted 30.06.2022; approved after reviewing 06.07.2022; accepted for publication 08.09.2022.

* * *