CC BY
33
нет и невозможно устроиться на работу... Оставаться в таком критическом положении, это значит оставаться морально убитым...» [5, с. 59].
Таким образом, очевидно, что источники личного происхождения несут в себе богатейшую для историка-исследователя информацию. Благодаря им картина прошлого становится более живой и многогранной.
Список литературы:
1. Воспоминания о Наримане Сабитове. - Уфа: Китап, 2006. - 160 с.
2. ЦГАООРБ. Ф. 122. ОП. 14. Д. 84. Л. 63-64.
3. ЦГАООРБ. Ф. 122. ОП. 18. Д. 636. Л. 1,3,13,87-88.
4. ЦГИАРБ. Ф. 1671. ОП. 1. Д. 12. Л. 1, 6, 12-13.
5. ЦГАООРБ. Ф. 122. ОП. 18. Д. 589. Л. 59.
6. Чекисты Башкирии. Очерки, статьи, воспоминания. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1967. - 193 с.
НЕ ТОЛЬКО ДОНОМ КАЗАЧЕСТВО ПРИРАСТАЛО
© Ерохин И.Ю.*
Кройдон Колледж, Великобритания, г. Лондон
История казачества накопила огромное число источников. Эти источники исчисляются томами. Вместе с тем в историографии казачества присутствуют очевидные ошибки и крайности. Одна из оных, - описательный характер истории казачьих общин. Вторая, - смещение акцента изучения казачьих диаспор преимущественно в сторону самых старейших и крупных из них, при этом с попытками сделать обобщающие заключения по проблемам истории всего казачества в целом.
Ключевые слова: казаки, казачество, государство и право, казачьи войска, традиционные казачьи территории.
Традиционно при исследовании опыта и истории казачества принято ссылаться на практику государственного строительства именно крупнейших казачьих войск и территорий - Дона, Кубани, Терека и др. Однако, для правильного понимания особенностей структуры казачьей общности такой подход недопустим. Важно рассматривать всю казачью общность в целом, с учетом и тех регионов, заселение казаками которых происходило в более поздние исторические периоды. К числу таких важнейших регионов могут быть отнесены, прежде всего, регионы Сибири и Урала [6, 7, 9]. Процессы, происходящие в них, примечательны и поучительны. Нужно учитывать, что ранний Дон и Сечь, частично - Яик и Черноморье выработали свою особую, «специфическую» характеристику казачьего поведения.
* Старший научный сотрудник.
Многие казачьи войска более позднего периода возникали как система мер российской власти по охране ее государственных границ [3]. Об этом прямо указывается в ряде источников [8]. Амурское казачье войско (18601918 гг.) созданное в Приамурье и Приморье из казаков Забайкальского казачьего войска (Благовещенск-на-Амуре) несло пограничную службу с Китаем. В 1889 г. из него было выделено Уссурийское казачье войско. Войско сыграло важную роль в русско-японской (1904-5 гг.) и Первой мировой войнах.
Астраханское казачье войско, по мнению ряда источников, изначально создавалось для несения сторожевой службы в низовьях Волги и на побережье Каспия, на юго-западной границе России. Оренбургское казачье войско образовано в 1748-55 гг. для обороны Оренбурга.
Например, тоже устройство Волжского казачьего войска сильно отличалось от Донского. Войсковое землевладение Волжского войска было служилым. Земли не были переданы войску в «вечное» пользование. Тем самым подчеркивалась прямая зависимость войска от государства и его временность существования на Волге, возможность в любой момент быть переселенным. Точные границы войсковых земель тут были определены лишь к 1755 г.
Другой особенностью войска было то, что пашенное земледелие не получило у волжских казаков широкого распространения, а основными видами хозяйственной деятельности стали, - рыболовство, развитие винокурения, бахчеводство, лесозаготовка, некоторые ремесла, и даже кладоиска-тельство. Так волжские казаки выполняли своеобразную государственную археологическую миссию.
Источники говорят о том, что большинство из волжских казаков являлось староверами [12]. По крайней мере, доподлинно известно, что православные представители войска составляли не более 50 % его численности.
Волжское войско [12] обладало ограниченными по сравнению с тем же Донским правами административно-территориальной казачьей автономии XVII в. Фактически это были лишь отдельные элементы казачьего самоуправления (войсковой круг, войсковая и станичная канцелярии). Непосредственное влияние на жизнь войска оказывала деятельность астраханского губернатора и царицынского коменданта.
В последнее время много говорится о т.н. «традиционном казачьем национализме». Это тезис выдвигался уже в 90-е г. XX в. либерально настроенной интеллигенцией демократической направленности. Сначала либералы воспринимали казаков как своих союзников в борьбе с ортодоксальными идеологемами партократов из КПСС. Впрочем вскоре ситуация кардинально изменилась. Казачество стало все больше тяготеть к «ультралевым» группам и националистам. Данный вопрос всячески подогревался в общественном сознании извне.
Первоначальный опыт развития казачьих диаспор Дона [5] и Сечи делает тезис о казачьем национализме вполне мотивированным. Эти структуры были
подобны рыцарским орденам Западной Европы и крайне негативно относились к любым инородцам, которые пытались прийти к ним «со своим уставом». При этом в число данных инородцев часто попадало и само Российское государство, с которым сечевики и донцы себя не позиционировали, а строили отношения на принципах внешней дипломатии, системы договоров. Не редки были случаи еврейских погромов и других проявлений нетерпимости. Государство, впрочем, отвечало казакам в этом плане вполне «взаимно», -достаточно вспомнить, например, судьбу последнего кошевого атамана Сечи, который по приказу Москвы провел в заточении длительное время.
Однако, нельзя рассматривать казачьи войска более позднего периода в этом плане как полностью подобие образа традиций ранних Сечи и Дона. История не стояла на месте, она вносила свои коррективы и поправки [4]. Постепенно именно территории казачьих войск стали местом не погромов на национальной почве, а вдумчивого, умелого и целенаправленного межэтнического диалога разных культур, групп и этносов. Обратимся к фактам.
Источники говорят нам о том, что в дореволюционной России были распространены казачьи формирования мусульман. Только башкирских казаков из числа мусульман в начале XX века насчитывалось около 100 тыс. человек. На территории Южного Урала с 1798 по 1865 гг., например, существовало отдельное казачье Башкирско-мещерское войско. Оно активно участвовало во многих войнах Российского государства, - в Отечественной войне 1812 года, заграничных кампаниях 1813-14 гг. участвовало 20 полков этого войска, по два полка участвовали в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., Хивинском походе 1839 г., Крымской войне 1853-56 гг. Несмотря на то, что в последних трёх случаях башкиро-мещерянским казакам пришлось воевать с единоверцами (турками и народами Центральной Азии), тем не менее они проявили чудеса доблести и героизма на полях этих сражений.
Масянов Л.Л., вспоминая о службе на Урале писал: «Были полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар даже было даже офицерство». Хорошо известны имена казачьих командиров-мусульман: войсковой старшина (подполковник) Узбек Тюняев, сотники Шамай Тангаев и Абыш Ураев, хорунжие Искандер Тангатаров и Ахмедфазыл Акиров, подхорунжие и урядники Ахмет Хаметьев, Искандер Чубеков, Утяп Юсупов, Апкеш Утяпов, Ариста Наиптиев и др.
В том же Уральском казачьем войск отдельной боевой единицей был выделен башкирский мусульманский конный полк. В 1862 году из 81.998 уральских казаков было: русских (а фактически также украинцев, белорусов, обрусевших татар, мордвы и т.д.) - 70331 (85,8 %), башкир - 6095 (7,4 %), татар -4168 (5,1 %), калмыков - 1184 (1,4 %), все остальные (казахи, каракалпаки) составляли очень незначительную часть - 220 чел. (0,3 %) [6, с. 152]. Как видим, процент мусульман в Уральском войске в середине XIX в. превышал отметку в 12 %. Сотники Искаков и Нуралин командовали пятой сотней пя-
того полка и третей сотней шестого полка Уральского войскового казачества. К концу уже XIX в. подъесаул Мурза-Ахмет Искаков возглавит казачью степную бригаду в Уильском укреплении.
В Уральске, Илецке и станице Сламихинской казачьи мусульманские объединения возглавлялись ахунами. К 1900 году ими соответственно были Абдулсалих Ишкулов, Абдулгаллям Давлетшин и Губайдулла Галькиев. В ряде казачьих станиц, например - Уральской, Илецкой, Мустаевской, Сту-деновской и некоторых других, даже функционировали мечети.
Уже в современный период истории развития казачества в 2004-ом году на территории Пермского края при посредничестве Духовного управления мусульман была возрождена первая мусульманская казачья сотня, которая вошла в состав Прикамского отдельного казачьего округа.
Источники говорят нам и о многонациональности сибирского казачества: «Среди сибирских казаков встречались представители казахского народа, потомки калмыков, башкир, мордвы» [6]. Вот только небольшие статистические данные: В 1754-1828 гг. командирами, начальниками пограничных линий и командующими отдельным Симбирским корпусом являлись четырнадцать человек, при этом семь из них были этническими немцами и даже не меняли свои немецкие фамилии [9, с.387].
Сибирское линейное казачье войско было создано в 1808 году, после перевода регулярных драгунских частей из Сибири на запад. Одно время его историю пытались вести от казаков атамана Ермака Тимофеевича. Однако, в 1586 году, когда в Сибири закрепилась царская администрация, казаков, пришедших с Ермаком, оставались единицы. А основу нового казачества составили уже не они, а «охотчие» люди с русских северов, местные служилые татары. Сибирское войско, в отличии от вольных общин - Донского, Уральского, Терского войск, было создано государством. В 1822 году появился «Устав о сибирских городовых казаках», определяющий место казачества в социально-политической жизни региона. В Сибири были сформированы семь полков городовых казаков. Среди них и Сибирский татарский казачий полк, укомплектованный из тобольской, тюменской и томской городовых татарских казачьих команд.
Многое менялось и на территории «Вольного Дона».
Одним из последних походных атаманов Донского войска был немецкий генерал Гельмут фон Паннвиц. В 1637-ом году при осаде казаками Азо-ва всеми подкопными работами руководил тоже немец - Иоганн Арадов. Как и когда он попал на Дон, точных сведений не сохранилось. Разные источники дают различные объяснения. Например, известна версия и мнение Ригельмана [10]. Один только факт неопровержим, - немец Ардов честно и преданно служил делу казачества и российской государственности. В царствование Петра 1-го из Пруссии на русскую службу приехал и другой немец, - сын полковника, артиллерист Абрам Егорович Миллер. Позже он участвовал во взятии Азова в 1696 г. и прославил себя ратными подвигами.
Сыновья Миллера стали донскими казачьими старшинами. Один из них заведовал переселением донских казаков на Кавказскую линию, второй - Фёдор служил офицером в донском полку и участвовал во взятии Измаила в 1790 г. За боевую доблесть был награждён двумя золотыми крестами. Позже он так же руководил строительными работами Новочеркасска до 1817 г., когда был командирован с донскими частями на охрану границ с Персией. Старший сын Миллера, - Александр был командиром сотни Александровского полка, позже - командиром донского казачьего полка. В дальнейшем большинство Миллеров служило в гвардейском Атаманском полку или начинало в нём свою службу [2].
Казачьими офицерами из числа лиц немецкого происхождения были, -Фердинант барон фон Винценгероде, Фридрих Карл барон Тетенборн, которые отличились на полях сражений войны 1813 года.
Существенное разнообразие в этнический состав казачьих войск и самого российского казачества вносили и плененные иноземцы, которые сначала ссылались властями, а затем органически вливались в состав казачьих частей [7, с. 6].
Российскому государству по определению не важна была национальность казака, принципиальное значение имели лишь ратная доблесть, заслуги перед Отечеством, личная храбрость и отвага. Они играли определяющую роль в государствостроении, становясь славными страницами исторического прошлого страны. Не зря Л.Н. Толстой писал: «... Вся история России сделана казаками» [11].
Выводы
Из всего вышесказанного становится возможным сделать группу определенных выводов, которые могут быть отражены в следующих положениях:
- Существовали старейшие казачьи войска и казацкие территории. Их значение в формировании традиционной культуры казачьего этноса невозможно недооценивать;
- Вместе с тем, достаточно примитивно рассматривать всю историю казачества только как историю развития казацких сообществ Дона, Кубани или Терека. История казачества более разнообразна, оценивать ее в полной и объективной мере становится возможным только с учетом особенностей всех казацких регионов России;
- Анализ особенностей жизни казацких регионов позволяет сделать интересные заключения, многие из которых ставят под сомнение сложившееся шаблоны, штампы и стереотипы в отношении к данному этносу.
Список литературы:
1. Безотосный В.М. Казачество [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://his95.narod.ru/oren/kaz_spr.htm.
2. Богаевский Б. Казаки из «немцев» // Родной край. - 1974. - № 112.
3. Ерохин И.Ю. Казачество в свете вопроса военной службы // Теория и практика общественного развития. - 2013. - № 4. - С. 172-174.
4. Ерохин И.Ю. Казачья семья: уникальный культурный феномен в системе государства // Современные исследования социальных проблем. -2013. - № 1. - С. 38-43.
5. Ерохин И.Ю. Идеи государственности казачества Дона // Научный обозреватель. - 2013. - № 6. - С. 58-62.
6. История казачества Азиатской России. В трех томах. Т. I: XVI - первая половина XIX века. - Екатеринбург: УрО РАН, 1995.
7. Казаки Урала и Сибири в 17-20 вв. // Сб. науч. трудов. - Екатеринбург: УрО РАН, Институт истории и археологии, 1993.
8. Казачьи войска [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Ыф://Ье1ка-zak.narod.ru/history2.html.
9. Недбай Ю.Г. Сибирское казачье войско. Книга 3 (1846-1861 гг.). -Омск: ООО Изд. дом «Наука», 2004.
10. Ригельман «История о донских казаках». - 1846.
11. Шишков А.В. Казачьи атаманы. - М.: Изд. «Вече», 2008.
12. Экономическое, социальное и административно-политическое развитие Волжского казачьего войска до 1770 г. [Электронный ресурс] // История одного города. - Режим доступа: Ыф://С:уЫ5:огу34.ш/?р=201.
