CC BY
50
Рис. 1. Положение дел в науке (в % к числу опрошенных)
ти научных коллективов, взаимоотношений между коллегами, атмосферы на работе и т.п.
Один из признаков неблагополучной ситуации в науке — отток специалистов из научных организаций. Что об этом думают люди, непосредственно занятые в научном процессе? Распределение ответов на этот вопрос отражено на рис. 4.
Основная причина ухода из науки — это низкая оплата труда. Сегодня не приходится рассчитывать на то, что люди будут трудиться с полной отдачей только на основе профессионального интереса, без адекватного удовлетворения широкого круга потребностей. Эта же причина яв-
Лариса ЗУБОВА
Наука и общество: мнения и оценки российских ученых*
Положение российской науки. Состояние отечественной науки вызывает серьезную озабоченность в обществе. Оценка его российскими учеными применительно к сферам их профессиональной деятельности приведена на рис. 1.
Как видно, за последние пять лет наблюдается резкое расхождение в оценках динамики развития российской и зарубежной науки с существенным перевесом в пользу зарубежной. Преобладание пессимистических оценок характерно для всех секторов деятельности, областей науки, форм собственности, регионов. Оптимистические оценки чуть чаще встречаются в области общественных и гуманитарных, а также медицинских наук, секторе высшего образования, общественных научных организациях.
В целом негативно оценивается как состояние той области науки, которой занимается научная организация, так и положение дел непосредственно в самой организации. При этом оценки достаточно близки: только 10—12% респодентов расценивают и то и другое как подъем или нормальное, стабильное развитие, тогда как 73—85% — как спад. Как нормальное и стабильное положение своих научных институтов чаще оценивают представители организаций с общественной (44% опрошенных) и частной (25%) формами собственности, научные работники и специалисты в области общественных и гуманитарных наук (27%), а также в области медицины (26%), доктора наук (23%), молодые ученые в возрасте 30 лет (21%).
Умеренно оптимистичными можно назвать ожидания на ближайшие пять лет: 10% респондентов предвидят улучшение ситуации в своей области науки, 27% — считают, что ничего не изменится, 46% — думают, что и в дальнейшем положение будет ухудшаться.
Большая часть респондентов в той или иной мере согласны с утверждением, что и сегодня Россия — страна с высоким уровнем развития науки и техники (рис. 2).
Главная причина кризиса российской науки, по мнению респондентов, — это обвальное падение масштабов государственного финансирования. И далее примерно на равных основаниях называются еще три причины — отсталая материально-техническая база, отток кадров, понижение общественного престижа научной работы, — которые по существу связаны с первой (рис. 3).
Такое понимание причин кризиса определяет и соответствующее видение возможностей выхода их него: по мнению 49% опрошенных, улучшение ситуации может быть достигнуто за счет усиления роли государства в финансировании исследований и разработок, в управлении научной сферой. Только 4% считают, что оно может быть за счет расширения самостоятельности научных организаций в поиске источников финансирования, самоорганизации научного процесса. Более 36% опрошенных полагают, что следует сочетать и тот и другой подходы.
Ситуация в научных коллективах. Известно, что научный труд — это многофакторный творческий процесс, и его результативность во многом зависит от стабильное-
* Данная статья продолжает анализ результатов социологического исследования, проведенного Центром исследований и статистики науки (ЦИСН) Миннауки России и РАН в ноябре 1996 г. Исследование выполнено на основе репрезентативной выборки, охватившей около 2400 научных работников и специалистов из 149 научных организаций, расположенных в десяти регионах России. (См.: Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1998. № 1, № 2.)
Рис. 2. Оценка уровня научно-технического потенциала Рос сии (в % к числу опрошенных)
Каковы, на Ваш взгляд, основные причины кризиса в Вашей области науки в нашей стране? Недостаточное государственное финансирование науки
Отсталая материально-техническая база 46
Отток квалифицированных кадров 45
Низкий общественный престиж научной работы 43
Низкий уровень общественных потребностей в научных результатах Чрезмерная бюрократизация аппарата управления Отсутствие спроса со стороны предприятий Низкий уровень мотивации научных работников Отсутствие эффективных механизмов управления наукой Отсутствие концепции реформирования науки Коммерциализация науки Недостаточный уровень международного сотрудничества Недостаточно высокий профессиональный уровень ученых Считаю, что такого кризиса нет
Рис. 3. Причины кризиса российской науки (в % к числу опрошенных)
Если в последние годы из Вашей организации уходили специалисты, то по каким причинам? Из нашей организации специалисты не уходили | 2 Низкий уровень заработной платы Нестабильное положение организации Падение социального статуса научного работника Стремление заняться предпринимательством Отсутствие перспективы продвижения Отъезд за границу на постоянное место жительства Отсутствие условий для нормальной научной работы Отсутствие возможности улучшить жилищные условия Недовольство администрацией, руководством Неудовлетворенность характером работы Неблагоприятная атмосфера в коллективе Затруднились с ответом
Рис. 4. Причины ухода специалистов из организации (в % к числу опрошенных)
Имели ли место за последние о дин-два года в Вашей организации по отношению к научным работникам такие явления как...
Ничего из перечисленного не было Длительные задержки выплаты заработной платы Увольнения по сокращению штатов Вынужденные отпуска без оплаты Сокращенная рабочая неделя Сокращенный рабочий день Затруднились с ответом
Рис. 5. Проявления нестабильного положения научных организаций (в % к числу опрошенных)
ляется препятствием и для привлечения молодежи в науку, т.е. возникает все больше опасений за будущее российской науки.
Другая причина, определяющая неуклонное сокращение научно-технических кадров, состоит в нестабильном положении научных организаций, что побуждает работников искать выход из трудных ситуаций. В большей степени фактор нестабильности сказывается в области сельскохозяйственных и технических наук, в меньшей — медицинских, общественных и гуманитарных, естественных наук. Если бы ситуация в науке изменилась к лучшему, то, по мнению з/4 опрошенных, часть тех, кто оставил науку, вернулись бы в нее вновь (а каждый третий респондент считает, что вернулись бы многие).
Падение социального статуса научного работника — третья по важности причина ухода из науки. Чаще чем в среднем по выборке на это указывают респонденты с более высокой квалификацией (доктора и кандидаты наук, представители администрации, главные, ведущие и старшие научные сотрудники). Неудовлетворенность своим нынешним социальным положением особенно ярко прослеживается на фоне сравнения с представлениями о собственном статусе за рубежом (об этом будет сказано ниже).
Нестабильность сложившейся в обществе ситуации находит выражение в ряде явлений, которые стали обычными и для научной сферы (рис. 5). Нарушения выплаты заработной платы, увольнения по сокращению штатов и вынужденные отпуска без оплаты — наиболее распространенные и сопутствующие друг другу проявления дестабилизации, имеющие место во всех научных организациях независимо от области науки, формы собственности, сектора деятельности, типа организации, региона.
Чаще на отсутствие подобных явлений указывают представители академической науки, специалисты в области естественных и медицинских наук, лица, работающие в организациях с частной формой собственности
Несмотря на ухудшение ситуации в научных организациях, большинство научных работников и специалистов (в среднем 91% опрошенных) ежедневно бывают на работе, а 60% — характеризуют атмосферу на своей работе как нормальную, деловую. Тем не менее трудовые конфликты случаются не так уж редко, учитывая сдерживающие факторы, прежде всего сложность с трудоустройством в случае потери работы (рис. 6). Только примерно каждый четвертый респондент отметил отсутствие конфликтов на работе. Каковы же причины трудовых конфликтов?
На первое место и здесь выходят вопросы заработной платы: ее уровень и характер распределения. Во многом конфликты и напряжения связаны с уменьшением государственного финансирования, однако немалую роль при распределении имеющихся средств играет руководство научных организаций, которое обладает значительными полномочиями. 42% опрошенных отметили, что деятельность предпринимательских структур, функционирующих на базе их научных организаций, осуществляется в интересах ограниченного круга лиц. Положительно оценили деятельность руководства своих организаций 48% опрошенных.
Оплата труда на основном месте работы. Оплата труда
— важнейший показатель социально-экономического положения непосредственных участников научного процесса — в конечном счете отражает нынешнее состояние и перспективы развития отечественной науки. По мнению 87% опрошенных, для привлечения молодежи в науку необходимо в первую очередь повысить уровень оплаты труда. Однако объективный анализ реального положения с оплатой труда в науке затруднен в силу тех же причин, что и в экономике в целом. Речь идет о прогрессирующих
теневых процессах, охвативших все сферы экономической деятельности*. Не является исключением и научная сфера, обладающая высококвалифицированным трудовым потенциалом, способным гибко реагировать на происходящие в обществе изменения. Вовлеченность науки в неформальную экономику прослеживается на основе таких достаточно массовидных процессов, как:
снижение роли государства в управлении научно! сферой, расширение самостоятельности научных организаций, включая академическую науку, в условиях перехода к рыночной экономике;
создание на базе научных организаций различного рода предпринимательских, коммерческих структур, общественных и частных организаций, ассоциаций, фондов и т.д.;
свободное распоряжение имеющимися основными фондами, инфраструктурой (сдача в аренду зданий, помещений, техники и пр.);
реализация высокого профессионально-инновационного потенциала в виде активизации дополнительной занятости и проявлений предпринимательского типа мотивации и поведения;
интенсивное расширение международныхконтактов как результат либерализации внешнеэкономических связей.
* По оценкам официальной статистики с 1996 г. доля теневог сектора в экономике в целом (ВВП) составила 23% (см.: Исправников В., Куликов В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1997. С. 29). Имеются и более высокие оценки — почти до 50% российской экономики (см.: Там же. С. 32).
Как и в экономике в целом, все эти процессы в конечном счете отражаются на уровне и дифференциации фактических заработков работников науки. Однако если сегодня статистика некоторым образом корректирует показатели личных доходов населения с учетом теневой экономики*, то применительно к оплате труда в разных сферах экономики, в том числе и в науке, такие оценки отсутствуют. Именно поэтому при анализе ситуации, как правило, оперируют официальными данными о среднемесячной начисленной заработной плате в отрасли "Наука и научное обслуживание", что, по многим соображениям, весьма слабо отражает реальную картину с оплатой труда работников, непосредственно занимающихся НИОКР.
Социологические исследования расширяют представления об источниках доходов от профессиональной научной и других видов деятельности работников науки, и в плане отражения их экономического поведения они дают более объемную картину по сравнению со статистикой. Информация о размере личных заработков является конфиденциальной, и респонденты могут не отвечать на этот вопрос или давать неточные ответы. В ходе опроса приходится сознательно ограничиваться только одной количественной оценкой, а именно суммой денежных доходов, полученных на основном месте работы. На наш взгляд, эти оценки можно признать достоверными для большей части обследованных работников, поскольку, учитывая ситуацию в науке, для большинства респондентов, как правило, нет оснований скрывать информацию о своей зарплате в организации. Вопрос о размере дополнительных заработков не предлагался, и в данном случае внимание было сконцентрировано на факте наличия дополнительной работы и ее соответствия характеру основной (об этом речь пойдет ниже). Результаты опроса позволяют отметить некоторые моменты, касающиеся оплаты труда российских ученых на основной работе.
* Согласно официальным оценкам, четвертая часть доходов населения в 1996 г. получена от теневого сектора (см.: Там же. С. 29). Есть и другие оценки: например, Л.Пияшева считает, что реальные доходы населения в 1,5 раза выше, чем фиксирует статистика.
Значительны масштабы невыплат — на момент опроса 38% респондентов не получили зарплату за предыдущий месяц. Особенно плохо обстоят дела с выплатой заработной платы ученых в области сельскохозяйственных наук (55%) и в предпринимательском (по старой терминологии
— отраслевом) секторе деятельности (46%). В октябре 1996 г. средний размер заработной платы по основному месту работы составил 148,3 долл. США, или примерно 816 тыс. руб.* (речь идет о сумме денег, полученных на руки в своей организации). Официальная статистика дает на тот же момент другую цифру, а именно 676,3 тыс. руб. (среднемесячная начисленная заработная плата в отрасли "Наука и научное обслуживание"). Как видим, субъективная оценка заметно превышает статистическую, что только подтверждает гипотезу об их фактическом занижении. Тем не менее сложившаяся в науке средняя заработная плата не соответствует представлениям о ней самих работников. По мнению респондентов, их квалификация заслуживает зарплаты в размере 1033,5 долл. США, т.е. почти в 7 раз больше ее фактической величины. Этот вывод подтверждается и анализом соотношений средних размеров фактических и желаемых заработков (не только по выборочной совокупности, но и в зависимости от квалификации научных работников, прежде всего от наличия ученой степени) (рис. 7).
Обратим внимание, что различия в размерах фактических заработков в зависимости от наличия ученой степени очень несущественны: если заработок тех, кто не имеет степени, принять за 1, то заработок кандидатов наук превышает его только в 1,23 раза, а докторов наук — в 1,64. Иными словами, в настоящее время явно не дооце-нивается более квалифицированный и мотивированный труд тех, кто непосредственно занимается творческим, интеллектуальным трудом и вносит наибольший вклад в создание научной продукции.
Именно поэтому, чем выше квалификация исследователей, тем выше их неудовлетворенность размерами до-
* При опросе респондентам было предложено оценить свой заработок в долларах США по текущему курсу с целью элиминирования влияния ценового фактора и сопоставимости оценок в динамике (1 долл. США составлял тогда примерно 5500 руб.).
Рис. 9. Распределение респондентов по уровню фактических и желаемых заработков
ходов от основной работы. Самое значительное расхождение в фактических и желаемых заработках наблюдается у докторов наук, далее следуют кандидаты наук и только затем — исследователи без степени.
В какой-то мере существующая неудовлетворенность заработками компенсируется более широким спектром источников доходов у представителей науки более высокой квалификации, что наглядно видно из рис. 8.
Самые широкие возможности для получения доходов, помимо основной работы, имеют доктора наук. Это касается практически всех возможных источников доходов внутри страны и за рубежом, и особенно таких, как: гранты, контракты, договора, преподавательская работа, публикации, командировочные. Меньше подобных возможностей у кандидатов наук и еще меньше — у исследователей, не имеющих степени. Обратим внимание на то, что 40% докторов наук, 26% кандидатов наук и 16% научных работников без ученой степени являются пенсионерами и получают пенсии.
Различия в оплате труда по основному месту работы оцениваются респондентами как недостаточные, что следует из сопоставления распределения субъективных оценок фактических и желаемых заработков (рис. 9).
Различия в фактических заработках существенно меньше, чем в желаемых: применяемый для этих целей децильный коэффициент дифференциации (соотношение между 10% респондентов с самыми высокими и самыми низкими заработками) составляет соответственно 6,4 и 10,5 раза. Иначе говоря, сложившиеся различия в оплате труда неудовлетворительны с точки зрения стимулирования отдачи более квалифицированного труда.
Дополнительная занятость. Как уже отмечалось, для научной среды характерна активная дополнительная занятость, поскольку большинство ученых не удовлетворены оплатой своего труда на основном месте работы. Только 8% исследователей в той или иной мере удовлетворены доходами, которые они получают в своей организации. Эта причина побуждает их искать дополнительные приработки, помимо основной работы (рис. 10). В среднем каждый второй ученый работает где-либо еще, помимо своей организации (регулярно — каждый седьмой, а время от времени — каждый третий)*.
Наибольшую активность в плане дополнительной занятости проявляют ученые-мужчины, чаще молодого возраста, имеющие ученую степень кандидата наук (заметим, что при этом доктора наук чаще, чем кандидаты наук, имеют регулярные дополнительные заработки), представители сектора высшего образования и особенно
* Заметим, что активность ученых в подрабатывании денег значительно выше, чем в среднем по населению. Так, согласно регулярным опросам общественного мнения, проводимым ВЦИОМ, только каждый седьмой взрослый россиянин имеет дополнительные приработки.
из общественных и гуманитарных наук, а также преимущественно с высоким должностным статусом (администрация, руководители подразделений, главные, ведущие и старшие научные сотрудники).
Примерно каждый второй из тех ученых, кто имеет дополнительную работу, считает, что она в той или иной мере соответствует профилю его основной работы. На рис. 11 показаны расхождения между наличием дополнительной работы и ее соответствием характеру основной работы в зависимости от разных признаков: ученой степени, сектора деятельности, области науки и должностного статуса.
С точки зрения более эффективной реализации профессионального потенциала, наилучшая ситуация наблюдается у докторов наук, дополнительная занятость которых является самой многоплановой и при этом практически полностью согласуется с содержанием их основной работы. Спектр дополнительной занятости кандидатов наук более ограничен и ее рассогласование с характером профессиональной деятельности уже очевидно. Например, кандидаты наук чаще других занимаются предпринимательской, коммерческой и другими видами деятельности. И еще более заметно несоответствие дополнительной занятости профилю основной работы у остальных категорий исследователей, не имеющих ученой степени (заметим, что они составляют 2/з от общей численности). Их дополнительная работа чаще имеет нере--гулярныйи даже случайный характер.
Степень различий между характером дополнительной и основной работы заметно варьируется в зависимости от должностного статуса ученых: меньше всего она у представителей администрации, больше всего — среди научных и младших научных сотрудников, инженеров, программистов, лаборантов и т.п. Однако и среди лидеров научного потенциала (а сюда относятся руководители научных подразделений, главные, ведущие и старшие научные сотрудники, главные специалисты и главные инженеры) имеются потери от нерационального использования их профессиональных качеств в процессе дополнительной занятости.
Если рассматривать данный аспект использования научного труда применительно к разным областям науки, то самая неблагоприятная ситуация имеет место в сельскохозяйственных науках. И хотя здесь самый низкий показатель дополнительной занятости, тем не менее она чаще, чем в других сферах, не соответствует профилю основной работы. Во всех остальных областях науки картина достаточно однородна: степень различий между содержанием основной и дополнительной
работы примерно одинакова и при этом весьма ощутима. Особенно огорчает такой факт в отношении медицинских наук, поскольку это напрямую влияет на здоровье общества.
По секторам деятельности наблюдаемая ситуация, т.е. соответствие дополнительной занятости профессиональной специализации, приблизительно одинакова (на рис. 11).
Примерно 2/з из числа тех, кто подрабатывает (62%), считают для себя дополнительную работу скорее источником средств к существованию, 7% — скорее интересом к самой работе, а примерно для 1/4 (28%) — это и то и другое в равной степени. Результаты исследования свидетельствуют о том, что чем выше уровень квалификации (если иметь в виду наличие ученой степени) и должностное положение ученых, тем чаще материальный интерес сочетается с интересом к самой работе. Для 50% исследователей, занимающихся дополнительной работой, основные доходы превышают дополнительные; для 19% — они примерно равны, а для 23% — дополнительные доходы выше основных. Более чем 1/з таких респондентов указали на то, что их основные доходы, полученные в своей организации, составляют менее 50% от общей суммы всех заработков за предыдущий год.
Угроза безработицы. В настоящее время безработица в России стала реальностью, характерной для всех сфер трудовой деятельности. Наука не является исключением, а по опасениям потерять работу представители науки даже "опережают" работающее население страны (рис. 12).
Вероятность потерять работу у российских ученых по независимым от работника причинам, по их оценкам, выше, а их уверенность в том, что они смогут найти новую работу по своей специальности, ниже, чем в среднем у занятых в народном хозяйстве. Иными словами, с точки зрения безработицы работники науки представляют
собой самую уязвимую часть экономически активного населения страны. Эти опасения заметно усиливаются с возрастом, особенно в тревожном положении оказываются люди старшего поколения, которых сегодня в науке большинство (рис. 13). Несколько более уверенно чувствуют себя доктора наук, менее спокойно — кандидаты наук и еще менее уверенно (особенно в плане подбора новой работы) — исследователи, не имеющие степени. Ожидания возможной безработицы нарастают по мере понижения должностного статуса, а самые серьезные
опасения по этому поводу распространены среди научно- ) технических кадров высокого уровня (главных специа-] листов и главных инженеров). Опасения безработицы существенно варьируют по областям науки: самые низкие; оценки наблюдаются в медицине, общественных и гума-і нитарных науках, а самые высокие — в области сельскохозяйственных, а также технических наук. Что касается таких экономических характеристик, как сектор деятельности и регионы, то соответствующие оценки различают-: ся незначительно.
Рис. 14. Самоидентификация российских ученых: реальная,
желаемая и будущая оценки
Социальные группы:
0 — не отношу себя ни к какому слою;
1 — низший слой;
2 — слой между средним и низшим;
3 — средний слой;
4 — слой между высшим и средним;
5 — высший слой;
6 — элита.
Неустойчивая ситуация на рынке научного труда побуждает определенную часть работников заблаговременно позаботиться о перемене места работы: так, 2% опрошенных намерены в ближайшее время сменить работу ("скорее всего сменю"), а 15% — предполагают ее сменить ("возможно сменю"). Основные мотивы тех, кто намерен поменять место работы, — это неудовлетворенность оплатой научного труда (82% из их числа ссылаются на низкую зарплату, доходы), а также опасения потерять имеющуюся работу (примерно каждый четвертый боится, что организацию закроют, а его уволят,
Какое место на общественной лестнице занимают, по Вашему мнению, в настоящее время такие специалисты, как Вы!
%
30 -г
Рис. 15. Общественное положение ученых в России и за рубежом (в % к числу опрошенных)
а еще 10% указали на увольнение по сокращению штатов). Желающих поменять работу из-за неудовлетворенности характером и содержанием или условиями труда оказалось 22%.
Однако подобрать новое место сегодня очень сложно, и только 9% из тех, кто собирается сменить работу, думают, что они нашли подходящее место (при этом заметим, что в том числе 8% имеют несколько вариантов, но определенного решения у них пока нет).
Профессиональная мобильность российских ученых, т.е. их намерение сменить научную профессию, еще более ограниченна, чем трудовая мобильность: лишь 5% опрошенных указали на то, что они собираются сменить свою профессию. Основные побудительные мотивы — более высокая оплата труда (70% из их числа), более интересная работа (25%), а также более широкие возможности для выбора места работы (21%).
Социальная самоидентификация. Как оценивает свое общественное положение одна из наиболее продвинутых социальных групп — российские ученые? Приведем соответствующие результаты опроса.
На рис. 14 показаны распределения трех самооценок респондентов относительно их принадлежности к социальной структуре общества: реальное, желаемое и будущее. Как видим, все три распределения близки друг другу и лишь незначительно смещены в направлении более высоких желаемых и будущих оценок своего социального места в обществе. При этом будущие оценки отстают от желаемых и весьма близки к фактическим. Очевидно, респонденты способны объективно оценить динамику происходящих в России социальных процессов и мужественно признать, что за два-три года вряд ли могут произойти существенные позитивные изменения в их социальном положении.
Примерно каждый седьмой (13—17%) не идентифицируют себя ни с одним из социальных слоев. Чуть менее 50% опрошенных определяют свое место в среднем слое выше. Однако было бы неверно сегодня отождествлять средний слой со средним классом. Думается, что так считать нам дают основание следующие аргументы, которые опять-таки получены на основании социологических опросов.
Согласно полученным в предыдущем опросе ученых (октябрь 1995 г.) данным, наблюдается значительное расхождение в распределении самооценок общественного положения российских ученых в своей стране и специалистов той же квалификации за рубежом: соответствующие кривые распределения имеют диаметрально противоположный характер и средний балл в России более чем в 2 раза ниже, чем за рубежом (рис. 15).
Нельзя недооценивать и значимость такой важной характеристики среднего класса, как уверенность в завтрашнем дне его представителей. Однако только каждый пятый респондент (21%) ответил, что они чувствуют такую уверенность (при этом 19% сказали "скорее да" и только 2% — "да").
Более уверенно в этом плане ощущают себя доктора наук, обществоведы и гуманитарии, лица, имеющие отношение к частной собственности, представители научной элиты (администрация, руководители научных подразделений); менее уверенно — женская половина научного сообщества, представители сельскохозяйственных и естественных наук, лица, не имеющие научной степени, работающие в Московской обл. и С.-Петербурге.
Примечательно, что з/4 опрошенных называют себя оптимистами, хотя очевидно, что их оптимизм выходит за рамки завтрашнего дня и устремлен в более отдаленное будущее.
