CC BY
212
Эту конструкцию определяют не свойства мира; напротив, сама эта конструкция детерминирует свойства искусственного мира - мира понятий, которые имплицитно определяются выбранными нами законами природы. И только об этом искусственном мире говорит наука. В связи с этим напомним утверждение Э. Кассирера: «Все, что только и может сделать человек, - это создать - в языке, в искусстве, в науке - свой собственный универсум - символическую вселенную, которая дает ему возможность понимать и истолковывать, связывать и организовывать, синтезировать и обобщать свой человеческий опыт»1.
Конвенционализм предполагает, что законы природы нельзя фальсифицировать наблюдением, поскольку законы природы нужны нам именно для того, чтобы определить, что есть наблюдение, и, в частности, научное измерение. Формулируемые нами законы образуют необходимый базис для регулировки наших часов и коррекции наших измерительных шкал или «стержней». Часы называются точными, а измерительные стержни жесткими, только в том случае, если действия, измеряемые с помощью этих инструментов, удовлетворяют тем аксиомам, которые мы решили принять.
Конвенционализм допускает возможность построения любой системы классификации, которая объединяет факты в некоторое связное целое. Однако, как отмечает И. Лакатос, ни одну из этих систем конвен-ционалист не рассматривает «как достоверно истинную, а только как «истинную по соглашению»»2.
В результате чего теоретический «прогресс» состоит лишь в достижении удобства, а не в росте истинного содержания, а сами научные теории предстают как конвенциональные установки. Следовательно, значение теории состоит не в объяснении с помощью эмпирических фактов, а в решении исследователя интерпретировать определенные феномены опыта именно так, а не иначе. «В соответствии с конвенциона-листским пониманием науки, - пишет Х. Хофмайстер, - истинность научной теории не совпадает с независимой от теории действительностью... Скорее истинность заключена в теоретически согласованном соответствии научных теорий друг другу»3.
В рамках такого конвенционального понимания науки теории не фальсифицируются даже опытным познанием, поскольку в случае противоречия между прогнозируемым на их основе состоянием дел и фактическим можно воспользоваться помощью дополнительной гипотезы, которая раскрывает также и «исключение из правила».
Тем самым, в качестве стандарта, задающего шаблоны объяснения и понимания в любых областях научного знания, конвенционализм утверждает, что в основе научных теорий лежат произвольные соглашения, и выбор этих конвенций регулируется соображениями удобства, простоты и полезности.
УДК 165 С.Ю. Пискорская
НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ И ПЛЮРАЛИЗМ
Статья затрагивает вопросы научного познания и, в частности, проблему существования гносеологического и методологического плюрализма.
В современной философии, как и в науке в целом, отчетливо заметна тенденция к плюрализму мнений, идей и теорий. В связи с этим ставится вопрос: как подобное завоевание демократии (плюрализм часто связывают со свободой слова) влияет на научное познание? При рассмотрении этого вопроса следует учитывать, что плюрализм реализуется в различных видах и формах, вследствие чего выделяют онтологическую, гносеологическую, социально-политическую, социологическую, культурную и иные его формы. В основе всех этих форм лежит единый для всех плюралистических концепций подход к действительности как к сумме нескольких равнозначных сущностей.
При этом, если онтологический плюрализм означает правомерность существования двух или более равноправных субстанций, то гносеологический вариант плюрализма возводит в статус необходимости существование нескольких отличных друг от друга истин. Гносеологическая разновидность плюрализма тем
1 Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. - М. Гардарика, 1998. - С. 701.
2 Лакатос, И. История науки и ее рациональные реконструкции / И. Лакатос. - М.: АСТ, 2001. - С. 462.
3 Хофмайстер, Х. Что значит мыслить философски ?/ Х. Хофмайстер. - СПб.: Лань, 2000. - С. 276.
самым связана с релятивистской и субъективистской трактовкой вопроса о познаваемости мира. Особой формой гносеологического плюрализма является плюралистическое истолкование науки или методологический плюрализм. Последний имеет широкий диапазон своего выражения: от утверждения о несоизмеримости, несопоставимости отдельных теорий об одной и той же предметной области до утверждений о несопоставимости и равноценности самих стандартов научности. Различие стандартов научности находит свое выражение в различном понимании науки, ее целей, критериев, в различии представлений об изучаемых предметах и наиболее употребляемых методов.
Гносеологический плюрализм объединяет различные направления западной науки: герменевтику, постпозитивизм, структурализм и многие другие. Одной из причин столь широкого распространения плюрализма является прогресс самой науки: ее постоянное обновление и преобразование фундаментальных научных понятий, открытие новых методов и усиление интереса к науке. Общей предпосылкой плюрализма в западной философии и методологии науки является убеждение в принципиальной гипотетичности знания и отрицание его объективной истинности.
А.В. Кезин классифицирует плюралистические концепции на две основные группы (классификация проведена вне зависимости от того, в рамках каких методологических направлений они были выдвинуты)1. Плюрализм в концепциях первой группы проявляется в интерпретации истории научного познания. В них фиксируются исторически сменяющие друг друга стандарты научности. Такое истолкование науки, в частности, развернуто в концепции локальных замкнутых культур О. Шпенглера, согласно которой «нет одной математики, есть только разные математики. То, что мы называем историей математики, то есть мнимо непрерывное подтверждение единственного и неизменного идеала, оказывается на самом деле - стоит только устранить обманчивую картину исторической поверхности - множеством замкнутых в себе независимых процессов»2.
Характерным примером данной разновидности плюрализма служит также концепция Т. Куна. Обоснование плюрализма здесь осуществляется на уровне методологической реконструкции истории научного познания, которая представлена им как смена парадигм. Под парадигмами Т. Кун понимал «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений»3. В своем установившемся употреблении понятие парадигмы означает принятую модель или образец, представляющий собой объект для дальнейшей разработки и конкретизации в новых или более трудных условиях.
Развитие научного знания предстает у Т. Куна как процесс смены периодов «нормальной» и революционной «экстраординарной» науки, которые характеризуются сменой парадигм. Сменяющие друг друга парадигмы по-разному характеризуют элементы универсума и поведение этих элементов. Их отличие касается таких вопросов, как существование внутриатомных частиц, материальность света, сохранение теплоты или энергии.
Однако парадигмы отличаются не только содержанием, поскольку они являются источником методов, проблемных ситуаций и стандартов решения, принятых неким развитым научным сообществом в данное время. В результате восприятие новой парадигмы часто вынуждает к переопределению основ соответствующей науки. «Традиция нормальной науки, которая возникает после научной революции, - писал Т. Кун, -не только несовместима, но часто фактически и несоизмерима с традицией, существующей до нее»4. При этом выбор между конкурирующими парадигмами оказывается выбором между несовместимыми моделями жизни сообщества (подобно выбору между конкурирующими политическими институтами).
Каждая новая парадигма привносит свое понимание рациональности, уничтожая не только старые теории, но и критерии, по которым им доверяли ранее. В результате такого плюралистического подхода история науки представляет собой последовательную смену господствующих теорий, чередующихся с революционными периодами «экстраординарной» науки. Наука оказывается запрограммированной на однообразное повторение этих циклов без каких-либо перспектив выхода. Каждая концепция всегда является временным построением и отбрасывается в последующем развитии научных знаний. При таком толковании вопроса в процессе познания вообще нет наращивания объективного знания.
1 Кезин, А.В. Научность: эталоны, идеалы, критерии / А.В. Кезин. - М.: Изд-во МГУ, 1985. - С. 89-95.
2 Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер. - Новосибирск: Наука, 1993. - С. 116.
3 Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. - М.: АСТ, 2001. - С. 17.
4 Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. - М.: АСТ, 2001. - С. 142.
Концепции второй группы плюрализма признают закономерность одновременного функционирования сразу нескольких стандартов научности. Плюрализм этого вида А.В. Кезин назвал синхронистическим1. Тенденция синхронистичного плюрализма обнаруживаются в концепциях И. Лакатоса, П. Фейерабенда и К. Хюбнера. Так, в концепции И. Лакатоса предполагается одновременное функционирование и конкуренция нескольких исследовательских программ. Понятие «исследовательской программы» может быть понято как реконструкция, в духе куновского социально-психологического понятия парадигмы. Другими словами, то, что Т. Кун называет «нормальной наукой», для И. Лакатоса выступает как исследовательская программа, захватившая монополию. Однако в действительности исследовательские программы пользуются монополией очень редко и недолго, поэтому история науки для И. Лакатоса «была и будет историей соперничества исследовательских программ (или парадигм), но она не была и не должна быть чередованием периодов нормальной науки: чем быстрее начинается соперничество, тем лучше для прогресса»2. Методология исследовательских программ подразумевает плюралистическую систему авторитетов так же и потому, что мудрость научного суда и отдельные прецеденты не могут быть точно выражены общими законами. В некоторых случаях закон, установленный и зафиксированный философом, может оказаться случайно верным, в то время как суждения ученых несостоятельными3. При этом И. Лакатос неоднократно подчеркивает важность методологической терпимости как выражения методологического плюрализма.
Идеи методологического плюрализма нашли отражение и в творчестве К. Хюбнера. Его «общий принцип толерантности» гласит: «Принимая во внимание, что все онтологии являются контингентными, и не одна из них не имеет необходимой значимости, ни одну из них нельзя предпочесть другой»4. Онтологии контин-гентны, поскольку каждая из них относится к специфическому субъекту, форме жизни «несоизмеримой» (термин П. Фейерабенда) с другими. И если, согласно метатеории, все подлежащие научно-понятийному осмыслению высказывания о действительности являются либо онтологическими, либо онтологически обусловленными, то описываемая научно-понятийными высказываниями действительность обретает аспектный характер5. Эта «аспектность» разъясняется самим К. Хюбнером по аналогии с физическим принципом дополнительности. Например, ландшафт с точки зрения геолога и художника выглядит по-разному; нельзя сказать, что геолог дает объективную, описательную картину, а художник приписывает собственные переживания и настроения. Выражаясь языком науки, обе позиции имеют субъект-объектный характер, но это различение само обязано некоторой теории, расчленяющей мир на две сферы (науку и искусство). На наш взгляд, позиция К. Хюбнера представляет собой разновидность перспективизма, обусловленного различием в специфике форм общественного сознания.
Наиболее важным в контексте нашего исследования является утверждение К. Хюбнера о том, что «выбор онтологий - это вовсе не игра в кости: ведь мы отчасти «заброшены» в эти онтологии. И мы постигаем их по ту сторону всех научно-теоретических соображений как события, которые настигают людей. Мы практически (теоретически это не объяснимо) движемся в кругу альтернативных онтологий, их метафизических рефлексий, но также существуем в мифологических (религиозных, эстетических) формах жизни и мыш-ления»6. Отсюда предложение «действительность имеет неизбежно аспектный характер» может быть названо метафизическим положением его метатеории. Итак, метатеория К. Хюбнера неявно постулирует плюрализм реальности, поэтому «общий принцип толерантности» может быть понят как онтологический принцип методологического плюрализма.
Наиболее радикальной версией этого направления выступает анархический плюрализм П. Фейера-бенда. Согласно его концепции, стремление раскрыть секреты природы и человеческого бытия приводит к «отрицанию всяких универсальных стандартов и косных традиций»7.
Ученые создают не только новые теории, но и новые методологии; стандарты и нормативы также не являются явными и заранее данными. Следовательно, изучение научных методологий неотделимо от конкретных ситуаций в истории науки и не нуждается во внешних, из головы выдуманных стандартах рациональности. Новые формы рациональности постепенно складываются в ходе принятия учеными решений в
1 Кезин, А.В. Научность: эталоны, идеалы, критерии / А.В. Кезин. - М.: Изд-во МГУ, 1985. - С. 92.
2 Лакатос, И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ / И. Лакатос, Т. Кун // Структура научных революций. - М.: АСТ, 2001. - С. 348.
3 Лакатос, И. История науки и ее рациональные реконструкции / И. Лакатос // Там же. - С. 515-516.
4 Хюбнер, К. Рефлексия и саморефлексия метафизики / К. Хюбнер // Вопросы философии. - 1993. - №7. - С. 167.
5 Там же. С.168.
6 Там же. - С. 170.
7 Фейерабенд, П. Против методологического принуждения / П. Фейерабенд. - Б.: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. - С. 23.
каждом конкретном случае. Исследования, ведущие к новым стандартам, являются с точки зрения старых стандартов произвольными и иррациональными, но они не произвольны и не иррациональны по своим собственным меркам.
Отрицание единых универсальных стандартов приводит П. Фейерабенда к утверждению «допустимо все (anything goes)» или «все дозволено». Этот принцип созвучен такому стандарту естественности, как «право на все». В качестве стандарта рациональности его можно интерпретировать следующим образом: «все может пригодиться для получения новых идей и теорий»1. Методологию, принимающую это положение, П. Фейерабенд называет плюралистической методологией, а в качестве основного ее положения выдвигает принцип пролиферации. Этот биологический термин П. Фейерабенд переносит в методологию науки с целью подчеркнуть аналогию между биологическим размножением организмов и ростом человеческого знания путем увеличения числа альтернативных теорий. Принцип пролиферации призывает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми точками зрения, даже если последние являются в высокой степени подтвержденными и общепризнанными.
Важно отметить, что одной из черт диалектики процесса познания выступает то, что борьба мнений между учеными, придерживающихся разных теоретических альтернатив, является одной из движущих сил развития науки (по принципу «в споре рождается истина»). Однако познание для П. Фейерабенда «не является постепенным приближением к истине, а скорее представляет собой увеличивающийся океан взаимно несовместимых (быть может, даже несоизмеримых) альтернатив»2. Выражение «океан взаимно несовместимых альтернатив» может служить одним из наиболее образных сравнений плюрализма и плюралистической методологии. Следствием такого плюрализма выступает антикумулятивизм - метафизическая концепция истории науки, проповедуемая П. Фейерабендом вслед за Т. Куном. В своем крайнем варианте эта концепция отрицает, что в научном познании сохраняется некоторое устойчивое «ядро» объективных истин. Тем самым отвергается факт развития в относительной истине истин абсолютных. Антикумуляти-визм разрывает единый процесс развития науки на взаимообособленные, не связанные между собой этапы и теории. Гносеологическим аргументом в пользу этой позиции является тезис о «взаимонесоизмеримости» или несравнимости содержания альтернативных теорий и концепций, которые принадлежат разным или одному и тому же этапу в развитии науки. Подобных взглядов придерживались Т. Кун, С. Тулмин, Н. Хэнсон, П. Фейерабенд и др. Данная форма синхронистического плюрализма имеет свои достоинства. В ней выявлен и описан метод альтернатив, основательно проанализирована ценность заблуждений.
Рассмотрев, концепции плюрализма в научном познании, можно утверждать, что плюрализм (вне зависимости от формы) предполагает существование не зависимых и не связанных между собой областей действительности, множество не сводимых друг к другу систем знания и истин. Критерии научности, сформулированные на основе плюралистической стратегии, имеют заведомо частный характер и ориентируют научное познание на развитие в обособленных, замкнутых и резко противопоставляемых друг другу формах.
1 Там же. - С. 51.
2 Фейерабенд, П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. - М.: Прогресс, 1986. - С. 162.
