CC BY
60
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 3 (52). С. 188-194.
УДК 343
DOI 10.25513/1990-5173.2017.3.188-194
НАУЧНАЯ НОВИЗНА И АКТУАЛЬНОСТЬ ДИССЕРТАЦИИ ЕЛЕНЫ ВЛАДИМИРОВНЫ КОЛБАСОВОЙ «ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЯ В ВИДЕ ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ», ПРЕДСТАВЛЕННОЙ НА СОИСКАНИЕ УЧЁНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.08 - УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ; УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО)
SCIENTIFIC NOVELTY AND ACTUALITY OF THE DISSERTATION OF ELENA VLADIMIROVNA KOLBASOVA "LEGAL REGULATION OF THE EXECUTION OF PUNISHMENT AS A RESTRICTION OF FREEDOM", SUBMITTED TO SOLVING THE SCIENTIST OF THE CANDIDATE OF LEGAL SCIENCES (SPECIALTY 12.00.08 -CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGY, CRIMINAL EXECUTIVE LAW)
В. М. СТЕПАШИН (V. M. STEPASHIN)
Создание альтернатив наказанию в виде лишения свободы является одним из важнейших направлений современной уголовной политики как России, так и зарубежных государств. В преамбуле Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 20 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» отмечалось: «Предусмотренными Уголовным кодексом Российской Федерации общими началами назначения наказания, Минимальными стандартными правилами Организации Объединённых Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила, принятые 14 декабря 1990 г.), Минимальными стандартными правилами ООН, касающимися отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила, принятые 29 ноября 1985 г.), закрепляется необходимость обсуждения судом при постановлении приговора вопроса о применении наказания, не связанного с лишением свободы в случаях, когда санкцией статьи Особенной
части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой лицо признаётся виновным, наряду с лишением свободы предусматриваются более мягкие виды наказания или имеется основанная на законе возможность применения принудительных мер воспитательного характера». В п. 26 действующего Постановления от 22 декабря 2015 г. № 58 отмечается, что в случае, если в санкции статьи, наряду с лишением свободы, предусмотрены другие виды наказаний, решение суда о назначении лишения свободы должно быть мотивировано в приговоре. На необходимости более широкого применения альтернативных лишению свободы видов наказания акцентируется внимание и в Посланиях Президента РФ Федеральному Собранию.
В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) 1996 г. (по сравнению с последним советским УК РСФСР 1960 г.) появились новые виды наказаний, альтернативные лишению свободы. Длительное исключение из системы наказаний обязательных работ и ограничения свободы нарушало
© Степашин В. М., 2017
системность санкций, а в некоторых случаях делало затруднительным назначение наказания, соответствующего его целям.
10 января 2010 г. введены в действия положения законодательства об ограничении свободы, при этом данное наказание предстало в принципиально ином виде. Законодателем был использован опыт применения ограничения свободы как альтернативы лишению свободы в зарубежных странах (Великобритании, Франции, Италии, Швеции, Швейцарии, Испании, Республике Казахстан). За прошедшие семь лет ограничение свободы так и не стало реальной альтернативой лишению свободы в силу очевидных просчётов, допущенных при определении содержания этой меры государственного принуждения, а также некоторых правил назначения и исполнения ограничения свободы. «Вопросы его правового регулирования и исполнения стоят довольно остро и требуют всестороннего изучения, - признаёт диссертант. -... В этом контексте особое значение приобретают определение пределов ограничения свободы для осуждённых и обеспечение необходимого и достаточного баланса между частной свободой и публичными интересами. Важно установить, каким целям должны подчиняться отдельные элементы ограничения свободы, определить основания и условия ограничений, что позволило бы максимально избежать произвольного и необоснованного вмешательства государства в эту сферу» (с. 7-8 диссертации).
Указанное позволяет сделать очевидный вывод: актуальность темы диссертационного исследования Е. В. Колбасовой несомненна. Автор верно определяет и существующие теоретические проблемы (с. 7-9).
Соискателем весьма точно сформулированы цели и задачи труда (с. 9-10), которых автору, как представляется, в целом удалось достичь.
Впечатляет эмпирическая база исследования Е. В. Колбасовой: её составили сводные статистические сведения Судебного департамента при Верховном Суде РФ за период с 2010 по 2016 г.; сведения, полученные в ходе анкетирования судей общей юрисдикции, мировых судей и сотрудников уголовно-исполнительных инспекций, анкетирование 210 осуждённых, а также опроса граждан
в семи субъектах Российской Федерации. Автором проанализированы материалы 320 личных дел осуждённых к ограничению свободы, материалы уголовных дел, а также служебные документы уголовно-исполнительных инспекций, относящиеся к предметной области исследования, в обозначенных субъектах Российской Федерации. Проведено изучение и обобщение приговоров судов общей юрисдикции пяти регионов. Исследована практика исполнения наказания в виде ограничения свободы в Тюменской и Костромской областях.
Диссертация действительно, как и указывает автор, является одной из первых работ, посвящённых всестороннему исследованию правовых основ, касающихся исполнения наказания в виде ограничения свободы. Однако следует признать, что диссертант допускает неточность, утверждая, что проблема представленного исследования «до настоящего времени не становилась предметом самостоятельного системного изучения на монографическом уровне» (с. 10). В этой связи стоит упомянуть, например, содержательную монографию И. В. Соколова (под ред. М. Б. Костровой) «Ограничение свободы как вид уголовного наказания» (М.: Юрлитин-форм, 2013). К тому же и сама Е. В. Колбасо-ва называет целый ряд диссертационных исследований, посвящённых изучению и анализу наказания в виде ограничения свободы (с. 8-9).
Научную новизну диссертационного исследования определяют именно выносимые на защиту положения (с. 13-16). Во всяком случае - большинство из них.
В конечном итоге Е. В. Колбасовой предложены новые редакции ч. 1 и 6 ст. 53 УК РФ, п. «а» ст. 57 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ), отдельных положений Инструкции по организации исполнения наказания в виде ограничения свободы.
Структура работы обусловлена объектом, предметом, задачами и целями исследования. Она предопределена и авторским пониманием исследуемого субинститута.
Диссертация включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение, список использованных источников, семнадцать приложений.
Первая глава «Теоретические предпосылки возникновения и развития наказания в виде ограничения свободы» (с. 19-95) включает в себя три параграфа. Е. В. Колба-сова исследует генезис понятия «ограничение свободы» (§ 1 гл. 1, с. 19-38) и выявляет основные критерии-постулаты, определяющие категорию свободы и её ограничения как основополагающие правовые концепции юридической науки (с. 13, 37-38). Автором были рассмотрены категории «свобода», «ограничение свободы в целом», «ограничение свободы правом», «ограничение свободы как вид наказания» с точки зрения того, как они соотносятся между собой, а именно как всеобщее, общее, частное, специфическое. Е. В. Колбасова показывает, что эти категории взаимосвязаны и взаимозависимы, «наслаиваются» друг на друга и на практике неразделимы (Положение № 1, с. 13, 38).
Второй параграф главы (с. 39-69) по-свящён уголовно-правовой характеристике исследуемого вида наказания, особенностям назначения ограничения свободы, анализу его места в отечественной системе уголовных наказаний.
Автор сразу же верно обращает внимание на то, что «в законе отсутствует чёткая система признаков ограничения свободы, которая позволила бы безошибочно выделять его по описанию среди других видов наказания» (с. 39), и предлагает к числу таковых относить: 1) отсутствие изоляции от общества; 2) возможность отбывания наказания по месту жительства осуждённого; 3) ограничение осуждённого в конституционных правах; 4) возложение дополнительных обязанностей на осуждённого (с. 40-44). Это позволило диссертанту сформулировать дефиницию ограничения свободы и предложить дополнить ею ч. 1 ст. 53 УК РФ: «Ограничение свободы - вид уголовного наказания, не связанный с изоляцией от общества, при котором осуждённый претерпевает ограничения в правах при возложении дополнительных обязанностей, с отбыванием по месту жительства осуждённого» (Положение № 4, с. 14, 44, 68 и др.). Выносимое на защиту положение, однако, представляется небезупречным. Во-первых, автор ошибочно выделяет в качестве признаков такие свойства ограничения свободы, которые присущи большинству ви-
дов наказания или даже каждому из них. Так, изоляцию от общества с очевидностью не предполагают все виды наказания, кроме ареста, лишения свободы и смертной казни; территориальный принцип исполнения наказания - аксиома в уголовно-исполнительном праве; любое наказание заключается в лишении или ограничении прав. Во-вторых, в уголовно-правовую дефиницию автор без необходимости включает уголовно-исполнительные признаки (отбывание ограничения свободы по месту жительства). В-третьих, наиболее существенные правоограничения в предлагаемом определении не отражены вовсе (ограничение свободы передвижения; ограничение досуга).
Сопоставляя ограничение свободы с другими видами наказания и мерами уголовно-правового воздействия, диссертант в целом более успешно демонстрирует специфику ограничения свободы как вида наказания, верно отражая качественные и количественные характеристики анализируемой меры принуждения. Однако и в этой части работы встречаются досадные погрешности. Так, в сравнительной таблице ограничения и лишения свободы (с. 49-50) автор ошибочно заявляет об отсутствии категорий лиц, которым лишение свободы не может быть назначено. Как известно, ч. 1 ст. 56 УК РФ запрещает назначение лишения свободы лицам, совершившим впервые преступление небольшой тяжести при отсутствии отягчающих обстоятельств, за исключением прямо указанных в законе случаев. Часть 6 ст. 88 УК РФ устанавливает существенные ограничения в применении лишения свободы несовершеннолетним, а Пленум Верховного Суда РФ рекомендует учитывать эти ограничения и при замене отбываемого наказания другим (вследствие злостного уклонения от его отбывания), в том числе при уклонении от отбывания ограничения свободы.
Поспешен, по мнению оппонента, вывод автора о нецелесообразности сопоставления ограничении свободы с принудительными мерами воспитательного воздействия лишь в силу того, что данные меры не являются наказанием и не влекут за собой судимости (с. 51-52). Тем более и сама автор считает безусловным, что «принудительные меры воспитательного воздействия также затраги-
вают категорию «свобода», поскольку ограничивается досуг несовершеннолетнего, устанавливается надзор со стороны родителей или специализированного органа» (с. 51). Ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего (ч. 4 ст. 91 УК РФ) как уголовно-правовая мера может по своему содержанию совпасть как с наказанием в виде лишения права заниматься определённой деятельностью, так и с наказанием в виде ограничения свободы (ст. 53 УК РФ). При этом по своему содержанию ограничение досуга может предполагать более строгие ограничения прав, чем уголовное наказание. Тем более что перечень ограничений досуга, в отличие от компонентов наказания в виде ограничения свободы, не является исчерпывающим.
Как представляется, содержание принудительных мер воспитательного воздействия, во-первых, должно быть формализировано и существенно отличаться от содержания «сопредельных» видов наказания. Во-вторых, и это главное, репрессивные по своей сути меры должны применяться исключительно как меры уголовной ответственности (в качестве альтернативы уголовному наказанию, условному осуждению и отсрочке отбывания наказания).
Важное место в рецензируемом исследовании отведено сопоставлению ограничения свободы и условного осуждения (с. 52-62 и др.). Попутно усомнимся в справедливости утверждения о том, что в правовой доктрине сложились всего три основные позиции относительно правовой природы условного осуждения (с. 52). Автор верно отмечает неоправданную конкуренцию норм об ограничении свободы и условном осуждении (с. 57), показывает наиболее яркие различия между ними (с. 58) и приходит выводу о необходимости отмены именно института условного осуждения в России, что, по мнению Е. В. Колбасо-вой, будет способствовать решению ряда проблем (Положение № 2, с. 13, 61-62 и др.). Эта идея также выносится на защиту. Вместе с тем достаточного и всестороннего обоснования этого положения не приводится. Остаётся неясным, почему следует исключить именно предписания об условном осуждении, а не наказание в виде ограничения свободы, ведь и в этом случае удастся устранить «коллизии и
пробелы, возникшие вследствие дублирования обязанностей для условно осуждённых и ограничений и запретов для осуждённых к ограничению свободы» и повлиять «на уровень доверия к судебной системе в целом». Тем более заявленный автором тезис об «утрате ценности института «уголовного наказания» в связи с распространившейся практикой применения условного осуждения» (с. 62) требует по меньшей мере более тщательной аргументации.
В заключительном параграфе главы представлен компаративный анализ зарубежного законодательства о назначении и исполнении ограничения свободы (с. 69-95). Предметом анализа стало уголовное и уголовно-исполнительное законодательство таких стран, как Азербайджанская Республика, Республика Беларусь, Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Федеративная Республика Германия, Республика Грузия, Королевство Испания, Республика Казахстан, Латвийская республика, Литовская Республика, Республика Молдова, Республика Польша, США, Республика Таджикистан, Французская Республика, Королевство Швеция. При этом, как указывает автор, анализировались лишь те уголовные законы иностранных государств, в которых имеется такое наказание или есть наказание (меры уголовно-правового характера), ограничивающее свободу виновного (с. 70). Не совсем ясна при этом проявленная автором избирательность. Если Е. В. Колбасова стремилась изучить Уголовные законы всех государств, в которых представлен аналог наказания в виде ограничения свободы, то осталось незамеченным законодательство Кубы, Мексики, Украины и др. Если определяющим являлась принадлежность законодательства к той или иной уголовно-правовой системе, то и это в работе не отражено.
Более того, диссертант выделяет группу стран, «имеющих в уголовном законодательстве ограничение свободы, которое отбывается в специализированных учреждениях (Республика Беларусь, Грузия, Республика Таджикистан)» (с. 70-76). По сути, автор исследует аналог другого вида наказания -принудительных работ, а потому вывод «о наличии некоторого отставания уголовного и уголовно-исполнительного законодательства стран I группы от темпа развития зако-
нодательства ряда европейских государств» нуждается в очевидной корректировке (как и сомнительно наличие прямой зависимости между развитием европейского законодательства и уголовного закона Республики Таджикистан). Как представляется, автору следовало бы проводить сопоставление с теми видами наказания, предусмотренными в зарубежном законодательстве, которые обладают всеми или большинством признаков «российского» ограничении свободы, которые ранее были определены в диссертационном исследовании, что позволило бы автору избежать и других поспешных выводов (так, далее в работе (с. 14. 184 и др.) Е. В. Колбасова предлагает использовать опыт Республики Таджикистан по применению мер поощрения и включить п. а ст. 57 УИК РФ положение о применении таких мер поощрения к осуждённым к ограничению свободы, как денежная премия, награждение подарком).
В целом же сопоставление зарубежного законодательства, регламентирующего применение аналогов ограничения свободы, с действующим отечественным уголовным законом позволило диссертанту выявить ряд нормативных предписаний, которые могли бы быть реализованы в УК РФ, и представить ряд достойных внимания идей (положения 3-7, § 3 гл. 2).
Основной комплекс вопросов, связанных с оптимизацией нормативно-правового регулирования исполнения наказания в виде ограничения свободы, разрешён во второй главе диссертационного исследования (с. 96185), объединяющей три параграфа, посвя-щённых соответственно механизму исполнения наказания в виде ограничения свободы (§ 1), анализу основных средств обеспечения исполнения ограничения свободы (§ 2) и, наконец, что представляется логичным, собственно совершенствованию законодательной регламентации исполнения наказания в виде ограничения свободы (§ 3).
Ознакомление с этой частью работы также позволяет обратить внимание на некоторые недостатки. Так, излишне детально, с неоправданно широким приведением нормативных предписаний, освещается стадия постановки осуждённого к ограничению свободы на учёт в уголовно-исполнительной инспекции (с. 96-99). Не вполне уместным ви-
дится эссе об электронных браслетах (с. 123126), которые к тому же «одеваются» на осуждённых (с. 123). В обновлении нуждаются приводимые статистические данные (с. 151). Трудно согласиться с тем, что на данный момент всё ещё отсутствуют сведения о рецидиве среди осуждённых к ограничению свободы (с. 153).
Вместе с тем самого пристального внимания и одобрения заслуживает вывод диссертанта о необходимости дополнения п. «б» ч. 4 ст. 58 УИК РФ указанием на повреждение осуждённым технических средства контроля и надзора за ним, а также предложение об установлении обязанности выплат на содержание электронных средств контроля и надзора, хотя в последней части идея нуждается в более полном криминологическом и экономическом обосновании (с. 153).
Нельзя не согласиться с мнением диссертанта об отсутствии надлежащего механизма поощрения осуждённых к ограничению свободы. «Меры поощрения, - справедливо отмечает автор, - направлены, в первую очередь, на коррекцию мотивации осуждённого, стимулирование правопослушного поведения в момент отбывания осуждённым наказания, становление на путь исправления» (с. 148). Эту проблему Е. В. Колбасова обоснованно называет в числе наиболее значимых и в заключительном параграфе (с. 183).
Сам заключительный параграф изобилует предложениями по совершенствованию законодательной регламентации исполнения наказания в виде ограничения свободы. Многие предложения заслуживают решительной поддержки и свидетельствуют о тщательном изучении автором правоприменительной практики. К числу таковых стоит отнести, например, предложения:
- о нецелесообразности назначения ограничения свободы лицам, чья работа носит так называемый разъездной характер, а место учёбы находится за пределами территории свободного перемещения осуждённого (с. 162), хотя сама предлагаемая редакция ч. 6 ст. 53 УК РФ (ошибочно названной в работе пунктом) небезупречна и нуждается в доработке;
- об установлении ответственности за повреждение электронных средств контроля и надзора в п. «б» ч. 1 ст. 58 УИК РФ (с. 156158);
- о дополнении ч. 3 ст. 49 УИК РФ и п. 22 Инструкции по организации исполнения наказания в виде ограничения свободы самого понятия уважительных причин (с. 155-156);
- о замене в п. 4 ст. 50 УИК РФ термина «близкий родственник» на термин «близкий человек» (с. 161) и др.
Как представляется, некоторые из высказанных идей, в том числе отмеченных ранее, могли бы быть вынесены на защиту в качестве самостоятельных положений.
В то же время отдельные предложения автора нуждаются в более полном обосновании.
1. Трудно согласиться с предложением о назначении исследуемого вида наказания только лицам, впервые совершившим преступление (с. 174-175). Оно не соотносится с последовательно проводимой автором идеей о необходимости более широкого применения ограничения свободы; при этом игнорируется возможность совершения преступления в качестве не исполнителя, а, например, пособника; не учитывается возможная прерванность деяния и т. д. Кроме того, подобное ограничение не установлено в отношении иных альтернативных видов наказания.
2. Недостаточно проработано и предложение о запрете применения ограничения свободы к лицам, совершившим преступления на бытовой почве, в случае совместного проживания виновного с потерпевшим (с. 170171). Такое обстоятельство, по мнению оппонента, надлежит учитывать при выборе любой альтернативной меры наказания, но само по себе оно вряд ли может служить основанием для запрета назначения наказаний, не связанных с изоляцией виновного от общества, в том числе ограничения свободы.
3. Дискуссионным выглядит предложение об установлении на законодательном уровне осуждённым к ограничению свободы запрета «выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования более, чем на 30 минут» (с. 161). Не ясна сама целесообразность подобного запрета именно в УК РФ и возможность осуществления надлежащего контроля за его соблюдением. Возможно, эта идея могла бы быть реализована через предложение о включении в УИК РФ положения о допустимости
кратковременных выездов за пределы территории муниципального образования.
4. В более подробной аргументации нуждаются предложения (с. 15, 176-178) об изменении названия и содержания Федерального закона от 10 июня 2008 г. № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания», равно как и сопутствующие предлагаемые новации в УК РФ об установлении обязанности «являться в общественную наблюдательную комиссию 1 раз в месяц с целью проведения воспитательных бесед» (тем более из предлагаемой формулировки не вполне ясно, кто должен проводить такую беседу -комиссия или сам осуждённый). Необходимость расширения предмета названого Федерального закона РФ, как и возложение подобной функции на общественные наблюдательные комиссии, не являющиеся органами, исполняющими уголовные наказания, крайне сомнительна.
5. Предложение автора об установлении для осуждённых к ограничению свободы обязанности по безвозмездному выполнению работ продолжительностью до 200 часов в учреждениях социального обслуживания населения (с. 14, 179 и др.) нуждается в более полном криминологическом обосновании, оценке возможных рисков. Не ясно при этом, как предлагаемая новелла соотносится со статусом обязательных работ как самостоятельного основного вида наказания: включаются ли они частично в содержание ограничения свободы или, по сути, применяются как дополнительное к нему наказание? Применимо ли подобное обременение к несовершеннолетним (с учётом установленного максимума обязательных работ для них продолжительностью 160 часов)? Почему, как это предлагается диссертантом, место, время, вид и способ выполнения таких работ должен определять суд, а не уголовно-исполнительная инспекция?
6. Недостаточное внимание, по мнению оппонента, уделено вопросам уклонения осуждённых к ограничению свободы от отбывания назначенного наказания, их уголовно-правовым и уголовно-исполнительным последствиям.
Диссертация, тем самым, не лишена положений дискуссионного характера, что скорее относится к числу её достоинств. Автором, по сути, точно определены возможные направления реформирования ограничения свободы:
- оптимизация содержания ограничения свободы как вида наказания путём детализации устанавливаемых судом запретов и обязанностей;
- уточнение круга лиц, которым исследуемое наказание может быть назначено (или, напротив, не должно назначаться);
- создание эффективного механизма исполнения ограничения свободы, предполагающего надлежащее проведение воспитательной работы, оказание психологической помощи, возможность поощрения осуждённых.
Каждое из положений, вынесенных на защиту, нашло отражение и уточнение в основном тексте диссертации, а также автореферате диссертации, большинство из них имеет должную аргументацию.
Работа получила и должную апробацию. Теоретические выводы и практические рекомендации были представлены автором в выступлениях на научно-практических конференциях международного уровня в 20102016 гг. в Рязани, Йошкар-Оле, Новосибирске, Москве.
Основные теоретические положения, выносимые на защиту, выводы и предложения диссертационного исследования внедрены в деятельность правового управления Федеральной службы исполнения наказаний России. Они используются в образовательном процессе в Российской академии адвокатуры и нотариата, Рязанском государственном университете им. С. А. Есенина при преподавании курсов «Уголовное право», «Уго -ловно-исполнительное право», а также при подготовке учебных, учебно-методических пособий и рекомендаций по указанным дисциплинам.
Основные положения, выводы и рекомендации, сформулированные в работе, отражены в 14 научных публикациях, в том числе 6 - в научных журналах, входящих в Перечень, определённый Высшей аттестационной комиссией при Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований.
Изложенное свидетельствует о достаточно высоком уровне апробации результатов рецензируемого труда.
Указанное выше даёт основания для положительной оценки диссертации. Е. В. Кол-басова проявила умение критической оценки весьма объёмного и разнопланового материала, в работе представлены различные позиции учёных по исследуемым проблемам, полемика с другими авторами корректна и конструктивна. На базе проведённого исследования выработаны конкретные предложения по совершенствованию действующего законодательства, а также практики его применения.
Диссертация написана в хорошем стиле, читается с интересом. Полагаем возможным вывод о наличии оригинальной, творческой работы, в целом соответствующей всем требованиям, которые предъявляются к кандидатским диссертациям.
В диссертации Е. В. Колбасовой, таким образом, содержится решение задачи, имеющей существенное значение для уголовно-правовой науки и практики предупреждения преступности. Представленный труд имеет внутреннее единство и свидетельствует о личном вкладе автора в науку. Предложенные диссертантом новые решения строго аргументированы и критически оценены по сравнению с другими предложениями. Оформление диссертации соответствует требованиям, установленным Министерством образования и науки Российской Федерации. Автореферат полностью соответствует диссертации.
Рассматриваемая диссертация «Правовое регулирование исполнения наказания в виде ограничения свободы», представленная на соискание учёной степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 -уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право, является актуальным, самостоятельным, завершённым, содержащим признаки новизны исследованием и соответствует требованиям Положения о присуждении учёных степеней, утверждённого Постановлением Правительства РФ № 842 от 24 сентября 2013 г.
Автор диссертации Елена Владимировна Колбасова заслуживает присуждения искомой учёной степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право.
