CC BY
221
глийской, скандинавской, англосаксонской и германской культурах, относятся: змееподоб-ность; сверхъестественная сила, связанная с большими размерами и способностью управлять стихиями огня и воздуха; исключительная жизнеспособность, обусловленная долголетием, прочной кожей; наличие уязвимого места; обитание в подземном мире; функция хранителя.
С одной стороны, дракон Смауг - это собирательный образ, с другой стороны, он может быть соотнесен с конкретными прецедентными текстами, прежде всего, с «Беовульфом», «Старшей Эддой», «Песнью о Нибелунгах» на основе наличия ряда сходных деталей: объекта хранения, отношения к объекту хранения, владения красноречием и явно выраженного мотива драконоборчества.
Помимо черт, позволяющих дифференцировать его как универсальный прецедентный феномен, дракон Смауг обладает уникальными авторскими характеристиками, что свидетельствует о важной роли авторской картины мира при интерпретации прецедентного феномена.
Библиографический список
1. Афанасьев, А.Н. Мифология Древней Руси [Текст] / А.Н. Афанасьев. - М.: Эксмо, 2006.
2. Беовульф [Текст] // Библиотека всемирной литературы.- М.: Худ. лит-ра, 1975. - Серия 1, Том 9. -С. 27-180.
3. Большая энциклопедия символов и знаков [Текст] / Сост. А. Егазаров. - М.: Астрель: АСТ, 2007.
4. Волшебные существа: энциклопедия [Текст]. -СПб.: Азбука-классика, 2008.
5. Гесиод. Теогония [Электронный ресурс]. - http:// www.infoliolib.info/flit/gesiod/teogony. html.
6. Кун, Н.А. Легенды и мифы Древней Греции [Текст] / Н.А. Кун. - М.: Фирма СТД, 2006.
7. Петрова, Н.В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа [Текст] / Н.В. Петрова. - Иркутск: ИГЛУ, 2004.
8. Песнь о Нибелунгах [Текст] // Библиотека всемирной литературы. - М.: Худ. лит-ра, 1975. - Серия 1, Т. 9. - С. 357-628.
9. Старшая Эдда [Текст] // Библиотека всемирной литературы.- М.: Худ. лит-ра, 1975. - Серия 1, Т. 9. -С. 181-356.
10. Beowulf [Electronic Resource]. - http://www.humani-ties. mcmaster.ca/~beowulf/main.html.
11. An Etimological Dictionary of the English Language [Текст] / W.W. Skeat. - New edition revised and enlarged. - Oxford: Clarendon Press, 1956.
12. Tolkien, J.R.R. Letters [Electronic resource] / J.R.R. Tolkien. - 2004. - http://www.jrrtlib.ru.
список источников примеров
1. Tolkien, J.R.R. Английский язык с Джоном Р.Р. Тол-киеном: «Хоббит» [Текст] / J.R.R. Tolkien // The Hobbit: в 2 ч. - М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. -Ч. 1.
2. Tolkien, J.R.R. Английский язык с Джоном Р.Р. Тол-киеном: «Хоббит» [Текст] / J.R.R. Tolkien // The Hobbit: в 2 ч. - М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. -
ч. 2.
УДК 811.133.1 ББК 81.002.3+81.471.1
В.Л. Латышева
национальные прецедентные феномены как элементы ассоциативного тезауруса русского и французских языков
(по ДАННЫМ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)
В статье описываются выявленные в ходе ассоциативного эксперимента наиболее значимые национальные прецедентные феномены русского и французского языков как ядерные элементы ассоциативного тезауруса, закреплённые в сознании их носителей.
Ключевые слова: национальный прецедентный феномен; языковое сознание; лингвокультурное сообщество; межкультурная коммуникация; ассоциативный эксперимент, ассоциативный тезаурус
V.L. Latysheva
national precedent phenomena as the elements of the associative thesaurus of the Russian and french
languages( BASED ON EXPERIMENTAL STUDIES
The article is devoted to the psycholinguistic analysis of national precedent phenomena in the Russian and French languages. It deals with the most important national precedent phenomena that have been identified in the course of the associative experiment as the kernel elements of the associative thesaurus that persist in the mind of native speakers of Russian and French.
Key words: national precedent phenomenon; linguistic perception; lingua-cultural community; intercultural communication; associative experiment; associative thesaurus
В последнее время всесторонне обсуждается проблема взаимосвязи языка и сознания: проводятся всевозможные исследования языковой картины мира у носителей определённого языка, где центральной проблемой становится изучение национально-культурной специфики языкового сознания индивидуума и лингвокультурного сообщества в целом.
Вслед Е.Ф. Тарасовым, под языковым сознанием мы понимаем опосредованный языком образ мира той или иной культуры, т.е. «совокупность перцептивных, концептуальных и процедурных знаний носителя культуры об объектах реального мира» [Тарасов, 2004, с. 35]. Явления реальной действительности, воспринимаемые человеком в процессе деятельности и общения, отображаются в его сознании таким образом, что это отображение фиксирует причинные связи явлений, предметов и эмоций, вызываемых их восприятием. Основываясь на этом допущении, определённая совокупность ассоциаций может рассматриваться как модель сознания человека, которую принято называть ассоциативным тезаурусом.
Ассоциативный тезаурус - это один из возможных способов описания «коллективного обыденного» языкового сознания реальных носителей языка, эта такая модель сознания, которая представляет собой набор правил оперирования знаниями (вербальными и невербальными) о культуре носителей определенного лингвокультурного сообщества [Уфимцева, 2004, с. 43]. Представленный в виде многомерной ассоциативной сети ассоциативный тезаурус даёт чёткое представление об устройстве и функционировании языкового сознания «усреднённого» носителя того или иного языка и тем самым об его образе
мира. Возможность описания любого ассоциативного тезауруса основывается на психологическом представлении о связях единиц сознания в психике человека. В качестве единиц сознания могут фигурировать образы восприятия, представления, понятия, эмоции, чувства.
Мы полагаем, что национально-прецедентные феномены являются элементами ассоциативного тезауруса. Поскольку данные феномены актуальны в когнитивном (познавательном и эмоциональном) плане, за ними всегда стоит некое представление о них, общее и обязательное практически для всех носителей того или иного национальнокультурного менталитета. При вербализации национально-прецедентных феноменов у коммуникантов возникают национально-обусловленные ассоциации, которые связаны с инвариантными представлениями конкретных культурных феноменов, с национально-детерминированными минимизированными представлениями последних. Именно национально-детерминированные инварианты восприятия национально-прецедентных феноменов объединяют представителей одного лингво-культурного сообщества и ограничивают их от другого. В состав прецедентных феноменов включаются языковые клише и штампы разного уровня, стереотипы, фрейм-структуры и другие единицы. Таким образом, прецеденты в данном значении выступают в качестве определённого «стереотипного образно-ассоциативного» комплекса [Гудков, 1999, с. 94], представляющего собой некое замкнутое тезаурусное пространство, которое позволяет судить о лексиконе носителя языка и о его образе мира.
Национально-прецедентные феномены исследуются нами как феномены этнического языкового сознания, фиксирующие ценности той или иной культуры, что находит отражение в их внутренней форме. Любой прецедентный феномен существует в рамках определённой культуры, отражает специфику, в силу чего его интерпретация осуществляется с учётом параметров культурной среды. корпус национально-прецедентных феноменов лингво-культурного сообщества во многом отражает систему эталонов национальной культуры, задавая при этом определённую ценностную шкалу и парадигму поведения представителей сообщества. В связи с этим диктуется изучение данных феноменов в рамках теории межкультурной коммуникации, поскольку знания и представления, стоящие за данными феноменами, являются необходимым и обязательным условием успешной межкультурной коммуникации.
Целью статьи является выявление и описание наиболее значимых национальнопрецедентных феноменов русского и французского культурных пространств, закреплённых в языковом сознании их носителей. для достижения поставленной цели был проведен ассоциативный эксперимент. отметим, что именно данный эксперимент занимает в ряду методов реконструкции языкового сознания особое место: он дает возможность объективно показать существующие в психике носителя языка семантические связи слов, а также каким образом культура влияет на восприятие окружающей действительности. Получаемое в результате такого эксперимента ассоциативное поле того или иного слова-стимула
- это не только фрагмент вербальной памяти человека, но и фрагмент образа мира некоего определённого лингво-культурного сообщества, отражённого в сознании «среднего» носителя той или иной культуры, его мотивов, оценок.
материалом для исследования послужили результаты анкетирования, проведённого с российскими студентами, изучающими французский язык (студентам были предложены анкеты на русском и на французском языках); с российскими студентами, не изучающими французский язык (им были предложены анкеты только на русском языке) и с респондентами-носителями французского
языка (с ними было проведено анкетирование на французском языке).
В качестве материала для проведения эксперимента был составлен список из 100 слов-стимулов на русском языке, которые затрагивали реалии русской и французской культур и языков (произведения, писатели, полководцы, памятники и т.д.). Впоследствии данный список был переведён на французский язык.
При отборе слов-стимулов, относящихся к реалиям русского языка, мы опирались на данные Русского Ассоциативного словаря под редакцией Ю.Н. Караулова. Слова-стимулы, относящиеся к французской культуре, нам помогала отбирать группа экспертов-преподавателей, носителей французского языка. Заметим, что, выбирая конкретные слова-стимулы, мы не руководствовались какими-либо критериями, так как задача состояла не в том, чтобы определить список единиц, являющихся прецедентными для русских или для французов, а в том, чтобы показать, что существует слова, за которыми стоят национально-детерминированные минимизированные представления, известные подавляющему большинству членов определённого лингвокультурного сообщества.
В ходе анализа анкет нам удалось выявить данные о национально-прецедентных феноменах (НПФ) французского и русского языков, а также транснациональные феномены, бытующие как в русском культурном пространстве, так и во французском.
Анализ показал, что довольно частотными реакциями на слово-стимул poupee/кукла у французских респондентов были: russe(russes) и qui fait non. Первый и второй пример можно отнести к национально-прецедентным феноменам французского языка. Так, в первом случае, полученное словосочетание poupee russe в русском языке имеет значение матрёшка, которая, бесспорно, является национальным феноменом русской культуры. Следовательно, реакции французских респондентов относятся к национально маркированным знаниям, имеющим определённые коннотации, но в отличие от представлений, стоящих за прецедентными феноменами, такие знания не несут систему оценок, не являются эталоном, и самое главное, за ними не стоит инвариант восприятия некоего определенного феномена. Однако можно сделать осторожное предположение,
что реакция russe/russes апеллирует к романической французской комедии «Les poupees russes» режиссёра Седрика Клапиша, вышедшей на экраны в 2005 году. Значительное место в фильме занимает русская тематика, отсюда и название фильма, которое в буквальном переводе с французского языка звучит «Матрёшки», хотя на российских экранах он вышел под названием «Красотки». Таким образом, если мы утверждаем, что к НПФ относятся феномены, которые известны большинству представителей того или иного лингвокультурного сообщества, инвариант восприятия которых совпадает у последних или как минимум они знают о его существовании, мы можем отнести полученное в ходе ассоциирования словосочетание poupee russe к французским прецедентным феноменам.
Что касается второй реакции: qui fait non, то она отсылает нас к названию французской песни «La poupee qui fait non», которая была исполнена Милен Фармер в 1996 году. Полученные реакции подтверждают, что данная композиция остаётся популярной, известной для носителей французского языка и сегодня, что позволяет отнести её к ядерным элементам когнитивной базы французского культурного пространства, которыми являются прецедентные феномены.
Интересными нам показались реакции, полученные от французских респондентов, на слово-стимул pmgoum/пингвин. Самой частотной реакцией на это слово была реакция: manchot, это слово во французском языке также имеет значение пингвин. Несмотря на то, что во французском языке научные термины manchot и pingouin обозначают два разных вида пингвинообразных птиц, для простых обывателей эта два синонимичных слова.
Научный термин manchot обозначает вид пингвинов, у которого самые короткие крылья, поэтому он не умеет летать, отсюда во французском языке словом manchot обозначают человека, у которого нет руки или рук, например: Il est manchot de la main droite, или в переносном значение - неловкого, неуклюжего человека (Il est unpeu manchot).
Таким образом, мы можем предположить, что пингвин по внешним признакам ассоциируется у французов с неуклюжим человеком, что позволяет нам говорить о стереотипе-образе, сложившемся во французском куль-
турном пространстве, который мы в нашем исследовании относим к прецедентным феноменам.
Другая распространённая реакция на слово-стимул pmgoum/пингвин - La Marche de l’empereur. «La Marche de l’empereur» - документальный фильм, повествующий о жизни Королевских пингвинов (Manchot empereur), вышедший на экран во Франции в 2005 году и получивший огромную популярность во Франции и США, где был удостоен американской кинематографической премии «оскар», как лучший иностранный документальный фильм 2006 года. В конце 2005 года на всех французских телевизионных каналах прошёл рекламный ролик этого фильма, в котором мужчина рассказывает своей коллеге об этом фильме. Так как девушка не видела данный фильм, она думала, что речь идёт о походе Наполеона Бонапарта, комичность усиливается тем, что девушка представляет Наполеона в снегу, скользящего на животе, которого атакует армия гигантских тюленей и ему также приходится высиживать яйца для продолжения своего рода. Данный ролик подтверждает, что незнание или расхождение представлений, стоящих за прецедентными феноменами, могут вызвать сбой не только в межкуль-турной коммуникации, но и в монокультурной.
К национально-прецедентным феноменам французского языка также мы можем отнести реакции французских респондентов на слово avare/скупой. У большинства французских респондентов это слово ассоциируется или с именем Жана Батиста Мольера (Moliere), или с именем персонажа его пьесы «Скупой», Гарпагоном (Harpagon), чрезвычайно жадного человека, чья бережливость приобрела патологический характер, имя которого стало нарицательным и обозначает во французском языке людей подобного типа.
Что касается реакции российских респондентов на слово-стимул скупой, здесь мы также имеем дело с национально-прецедентным феноменом, но уже русского языка. Самой распространённой реакцией на это слово-стимул была реакция рыцарь, которая отсылает нас к произведению А.С. Пушкина «Скупой рыцарь».
Если следовать определению понятия «прецедентный текст» Ю.Н. Караулова, под кото-
рым автор понимает тексты, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношении; имеющие сверхлич-ностный характер, т.е. хорошо известные широкому окружению данной личности, включая её предшественников и современников; обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности [Караулов, 2000, с. 198], а именно: цитаты, имена персонажей, авторы и названия произведений, то полученные нами реакции как от русских респондентов, так и от французских на слово-стимул avare/скупой, мы можем отнести к прецедентным феноменам определенного национально-лингвокультурного сообщества.
Сравнивая русские и французские реакции на слово-стимул avare/скупой, можно сделать вывод, что в разных культурах существуют свои литературные эталоны, выступающие в виде прецедентных текстов, которые предопределяют разницу в оценках как самого текста, так и его персонажей.
Говоря о том, что эталон - это мера, в соответствии с которой оцениваются те или иные феномены, что эталоны по своей природе строго фиксированы, единичны и уникальны в каждой культуре, мы можем с уверенностью сказать, что НПФ выступает эталоном для каждого определенного национальнолингвокультурного сообщества. Примерами таких НПФ могут служить реакции на слово-стимул ecrivain/писатель. Проведённый анализ показал, что самой распространённой реакцией на слово ecrivain/писатель в анкетах российских респондентов вне зависимости на каком языке проходило анкетирование было слово Пушкин/Pouchkine, а во французских - V Hugo. И А.С. Пушкин, и В. Гюго уникальны, им можно только подражать, сравнивать кого-либо с ними, но быть А.С. Пушкиным или В. Гюго нельзя. Они выступают как «мерило», как эталоны гениальных писателей, личностей. Но, как показывают результаты проведенного анкетирования, для каждого лингвокультурного сообщества выбор этого эталона определяется культурой того или иного сообщества.
Другим примером «культурного» эталона могут служить реакции на слово-стимул emperern/имтратор. У большинства российских респондентов слово император, в первую очередь, ассоциируется с Петром I или с
именем Александр II, на третьем месте по частотности идёт реакция - Наполеон. У французских респондентов, безусловно, самой частотной реакцией было имя Napoleon/Наполеон. Также реакция Napoleon/Наполеон является самой распространённой у российских студентов, проходивших анкетирование на французском языке. Таким образом, данные реакции позволяет нам выявить национальнопрецедентные феномены (имена) русского языка - Пётр I, Александр II и национальнопрецедентное имя французского языка - Наполеон, которое также является и транснациональным феноменом. К данным феноменам относятся феномены, известные представителям разных национальных культур. Иными словами, когда представители разных национальных культур обладают знаниями о других лингвокультурах, то такие феномены (транснациональные) несут в себе общий для нескольких лингвокультурных общностей инвариант восприятия. Вместе с тем мы полагаем, что за этим именем (Наполеон) может оказаться квазипрецедентный феномен. Очевидно, что для русских и французов Наполеон является великим полководцем и государственным деятелем, но для русских он также является и завоевателем, человеком с большими амбициями, отсюда и фраза в русском языке «наполеоновские планы». Мнения французской аудитории, которые нам удалось найти на одном из французских сайтов, выражают своё отношение к Наполеону как:
- несомненному гению, который «усмирил» Францию и окружил её ореолом славы по всей Европе (un genie incontestable qui apacifie la France et qui a aureole celle-ci en Europe);
- ни с кем несравнимому, талантливому законодателю и генералу, который был один из тех, кто создал Историю (General de genie, Legislateur hors pair tu fais partie de ses hommes qui creent l’Histoire);
- несмотря на то, что он был тираном, мы восхищаемся Наполеоном (il etait tyran mais nous l’admirons).
Итак, имя Наполеон существует как прецедентное в обоих национально-лингвокультурных сообществах; имея одну и ту же форму, оно обладает разным содержанием,
что представляет потенциальную трудность при межкультурной коммуникации.
В ходе анализа анкет французских респондентов нам также удалось обнаружить примеры прецедентных феноменов, которые хранятся в когнитивной базе в виде штампа сознания. Каждый элемент ассоциативновербальной цепи обладает определенным набором ассоциативных связей, а векторы ассоциаций могут быть свободными и предсказуемыми. Предсказуемой является ассоциативная связь, в основе которой лежит некоторый когнитивный феномен - культурный предмет, репрезентированный сознанию и кристаллизованный в виде клише и штампов [Красных 2003, с. 276]. Клише в первую очередь кристаллизуют связи, относящиеся к прецедентному имени, прецедентной ситуации и прецедентному тексту. Штампы сознания связаны в первую очередь с прецедентным высказыванием. Штампы сознания всегда имеют вербальную, поверхностную оболочку. Клише сознания когнитивны, принадлежат более глубокому уровню. Прецедентными высказываниями становятся те структуры, которые, имея вербальную оболочку, хранятся в сознании в виде когнитивных структур. Данные высказывания сближаются с фиксированными речевыми формулами и идиомами. Они предполагают высокую степень известности носителям национального ментально-лингвального комплекса.
Так, на слово-стимул violon/скрипка большинство респондентов отреагировали следующим образом: d’Ingres. Очевидно, что в этом случае мы имеем дело с идиомой «violon d’Ingres» (это его конёк, его слабость, его любимое занятие (непрофессиональное)), которая хранится в когнитивной базе как единая неделимая единица и не несёт сама по себе какой-либо семантической нагрузки, проявляется как штамп. Однако, как мы полагаем, данная единица восходит к прецедентному феномену, а именно прецедентному имени, известному французскому живописцу и портретисту XIX века, Жану-Огюсту Доминику Энгру (Jean-Auguste Dominique Ingres); последний, кроме живописи, увлекался игрой на скрипке. Существует даже легенда, что Энгр гордился больше своей игрой на скрипке, которая была довольно заурядной, чем своими выдающимися картинами. Таким образом, когда хо-
тят сказать во французском языке, что у человека есть какое-либо любимое занятие, хобби, обращаются к данному прецедентному высказыванию «avoir un violon d’Ingres», играющему роль эталона всех существующих хобби.
Помимо этих реакций, полученных на слово-стимул violon/скрипка, апеллирующих к национально-прецедентному феномену французского языка, мы выявили реакции, которые можно отнести к транснациональным феноменам. Например, в анкетах российских и французских респондентов на слово-стимул violon/ скрипка встречаются реакции, где упоминается имя Страдивари/Stradivari, Stradivarius, знаменитого мастера скрипок и других струнных инструментов, качество которых ценятся во всём мире. Полагаем, что если в качестве атрибутов, по мнению В.В. Красных, могут выступать некоторые детали одежды или внешности, по которым можно идентифицировать, узнать прецедентное имя, то в данном случае скрипка также может являться атрибутом прецедентного имени Страдивари.
К прецедентным феноменам французского языка, которые репрезентируются в форме штампов сознания, можно отнести словосочетания, полученные на слово стимул cavalier/ всадник. Следует отметить, что слово cavalier во французском языке имеет несколько словарных значений: всадник, кавалер, седло, конь (фигура в шахматах). Поэтому в анкетах можно встретить реакции, восходящие к разным значениям этого слова. Так, самой частотной реакцией было слово cheval/лошадь, в этом случае мы можем говорить о сочетании, за которым стоит единый образ, где реакция соотносится со стимулом как часть целого, т.е. всадник без лошади не будет являться всадником. Подобные реакции можно встретить в анкетах российских респондентов (всадник - лошадь). Когда слово cavalier воспринималось респондентами в значении кавалер, то в основном оно ассоциировалось со следующим выражением: faire cavalier seul. В этом случае мы имеем дело с прецедентным выражением, за которым стоит прецедентная ситуация, которая играет важную роль в формировании смысла высказывания. Выражение faire cavalier seul отсылает нас к ситуации XIX века, когда в кадрили существовал танцевальный элемент «cavalier seul» - «танец одного партнёра», исполнявшийся мужчиной-
партнёром, отсюда и значение этого выражения - действовать в одиночку.
Анализ реакций российских испытуемых показал, что за этим словом-стимулом cavalier/всадник в русском языке также стоит прецедентный феномен, а именно прецедентный текст «Всадник без головы» Майн Рида. Так самыми многочисленными реакциями у российских респондентов было выражение без головы. Заметим, что данный прецедентный феномен, скорей всего, является национально-прецедентным феноменом английского языка, что позволяет отнести его и к транснациональным феноменам.
Хотелось также отметить реакции, являющиеся, безусловно, национальнопрецедентными феноменами русского культурного пространства, которые, однако, приобрели статус транснациональных прецедентных феноменов. Такими примерами могут служить следующие реакции:
российских студентов французских респондентов
дядя - Ваня война - и мир oncle - Vania (Tchekov) guerre - et paix (Tolstoi)
В данном случае мы имеем апелляции к произведениям великих русских писателей А.П. Чехова и Л.Н. Толстого, шедеврам русской литературы, являющиеся прецедентными для русских, которые получили широкую известность и в других национально-лингвокультурных сообществах.
К виду транснациональных феноменов мы можем отнести такие реакции на слово-стимул oncle/дядя, как Сэм в российских анкетах и Sam во французских анкетах. Это имя является прецедентным для американского лингвокультурного сообщества, олицетворяющий образ Соединённых Штатов Америки, получившим большую известность во время Первой мировой войны. Дядя Сэм был изображён на плакате, приглашавшем добровольцев вступать в
американскую армию и принять участие в войне на территории Европы. Этот плакат стал популярным и в других странах и послужил прототипом многих других плакатов, например, русского плаката «Родина - мать зовёт!».
Также из американской культуры в другие культуры, в нашем случае русскую и французскую, пришло прецедентное имя Барби (Barbie). Нами было зафиксировано, что и русские и французские респонденты на слово-стимул poupee/кукла довольно часто давали реакции с именем Barbie/Барби.
рассматривая прецедентные феномены в широком смысле, включая в их состав как собственно прецедентные феномены, так и стереотипы-представления, которые в свою очередь делятся на стереотип-образ и стереотип-ситуацию, сближающиеся в нашем исследовании с прецедентным именем и ситуацией, в качестве примеров этнических стереотипов-представлений можно привести следующие реакции российских респондентов на слово-стимул Frangais/француз: француз - элегантность; галантность; грация; вежливый.
Такими качествами с точки зрения русского менталитета обладают французы. Какими видят себя французы? Результаты анкет французских респондентов показали два полярных мнения, одни считают себя fier (гордыми) и reserve (сдержанными), другие - raleur (ворчунами), arrogant (высокомерными).
Реакции на слово-стимул элегантность/ elegance также демонстрируют стереотипное представление российских респондентов о французах. Большинство российских респондентов отреагировали следующим образом:
Опираясь на теоретические положения, реакции черное платье или Шанель на слово-стимул элегантность можно отнести к преце-
реакции российских студентов
изучающих французский язык не изучающих французский язык проходивших анкетирование на французском языке
элегантность -Франция француз мадам черное платье элегантность -Франция француз Шанель elegance - France dame mademoiselle Chanel
дентным феноменам. Если рассматривать реакцию Шанель, то, совершенно очевидно, что Коко Шанель, величайший кутюрье, для многих людей является воплощением элегантности. Как показали результаты анкетирования, она служит эталоном элегантности не только для российских респондентов, но также и для французских. В анкетах французских испытуемых встречаются схожие реакции: elegance -Coco; Chanel.
Таким образом, Коко Шанель является эталоном элегантности, прецедентным именем для представителей разных национальнолингвокультурных сообществ. Как показывают исследования [Красных 2003, с. 198], прецедентное имя в когнитивной базе хранится в виде самого вербального компонента, а также того, что за ним стоит и что, собственно, делает его прецедентным - совокупность дифференциальных признаков и атрибутов. В данном случае элегантность является одним из дифференциальных признаков данного прецедентного имени. Реакцию черное платье мы также можем рассматривать как атрибут прецедентного имени: Коко Шанель ввела в моду черное платье, а её знаменитая фраза «У каждой женщины должно быть в гардеробе маленькое черное платье», сделало его (платье) неотъемлемой частью этого имени.
Также среди реакций на слово-стимул француз можно было встретить такие реакции, как кудрявый, шляпа и шпага, шарф и берет, которые, несомненно, относятся к основным атрибутам и дифференциальным признакам прецедентных имён. Атрибутами и дифференциальными признаками прецедентного имени называются некие элементы, тесно связанные с означаемым прецедентным именем, являющиеся достаточными, но не необходимыми для его сигнификации. К дифференциальным признакам прецедентного имени относятся: характеристика внешности, черта характера, актуализация через прецедентную ситуацию. Таким образом, мы можем считать реакцию кудрявый характеристикой по внешности. Респонденты, в данном случае, апеллируют через слово кудрявый к известному французскому комедийному актёру Пьеру Ришару. Шляпа и шпага, бесспорно, являются основными атрибутами французского мушкетёра, который в русском сознании предстаёт в образе, известного художественного персо-
нажа Д’Артаньяна из романа А. Дюма «Три мушкетёра». В последнем случае (шарф и берет) имеет место апелляция к образу французского мима. Именно шарф, берет и полосатая кофта являются неотъемлемыми аксессуарами в его одежде. Можно также предположить, что здесь апелляция направлена на конкретный образ мима, который воплотил всемирно известный французский актёр-мим, основатель парижской школы пантомимы, Марсель Марсо.
Слово-стимул француз также довольно часто ассоциируется у российских респондентов со словом картавить. Данные ассоциации эксплицируют вербальный компонент, входящий в число устойчивых, национально-маркированных слотов стереотипного образа француза бытующего в сознании русских людей.
Таким образом, можно утверждать, что любой прецедентный феномен существует в рамках определенной культуры, в силу этого его интерпретация осуществляется с учетом параметров культурной среды. Если под значением слов понимать знания в виде образов сознания и представлений, ассоциированных со словами, которые в разных языках имеют свою специфику, то значения слов в разных языках не могут быть абсолютно эквивалентными. Каждая культура имеет свой собственный набор прецедентных феноменов, характерных только для данной культуры. Прецедентный феномен определяется культурой, именно установки культуры того или иного лингвокультурного сообщества влияют на то, станет ли феномен прецедентным или нет. Впоследствии прецедентные феномены сами могут воздействовать на культуру, предопределяя ценностное отношение говорящих к явлениям действительности. прецедентный феномен контролирует практически все сферы деятельности индивида и лингвокультурного сообщества в целом.
Библиографический список
1. Гудков, Д.Б. Прецедентные феномены в языковом сознании и межкультурной коммуникации [Текст]: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Д.Б. Гудков. -М., 1999.
2. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации [Текст] / Д.Б. Гудков. - М.: Гнозис, 2003.
3. Караулов, Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети [Текст] / Ю.Н. Караулов // Языковое сознание и образ мира: сб. статей. - М., 2000. - С. 191-206.
4. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность [Текст] / В.В. Красных. - М.: Гнозис, 2003.
5. Тарасов, Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики [Текст] / Е.Ф. Тарасов. - М.: Наука, 1987.
6. Тарасов, Е.Ф. Языковое сознание [Текст] / Е.Ф. Тарасов // Вопросы психолингвистики - 2004. - № 2. - С. 35-47.
7. Телия, В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический
аспекты [Текст] / В.Н. Телия. - М.: Языки русской культуры, 1996.
8. Уфимцева, Н.В. Ассоциативный тезаурус русского языка как модель языкового сознания русских [Текст] / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты: сб. статей. -М.; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004.
интернет-ресурсы
1. www.evene.fr
2. www.francparler.fr
УДК 811.521
ББК 81.754.42-0
Е.Н. Лебедева
письменность древнеяпонского языка в общем контексте истории японского языка
В статье ставится целью рассмотреть проблему использования письменности в древней Японии. В комментариях к переводам литературных памятников VIII века отечественными востоковедами системного лингвистического анализа их языка и письменности не содержится. Между тем, анализ материала ранних литературных памятников Японии с лингвистических позиций выявляет необходимость дать характеристику именно языка памятника, в том числе системы использованных в тексте письменных знаков, их «вплетения» в ткань японского языка;важен также литературный анализ данного материала.
Ключевые слова: древнеяпонский язык; письменность эры богов; китайская система письма; смешанная система письма; японская система письма
E.N. Lebedeva
old Japanese written style in the context of history of Japanese language
The article focuses on the use of writing system in Old Japan. According to the commentaries by Russian orientalists to the translations of ancient Japanese texts that date from the 8th century, there has been no systematic analysis of the Japanese language and its writing system. The analysis of the ancient Japanese literary texts from linguistic point of view proves its worth as well as written signs used in old Japanese language.
Key words: Old Japanese language; god age script; Chinese written style, hybrid written style, Japanese written style
Японский язык обладает более чем тысячелетней письменной традицией. Первые литературные памятники большого объема на японском языке относятся к VIII в. н.э., отдельные надписи восходят к VI-VII в. н.э.
Первой современной работой за последние 10 лет на русском языке, посвященной рассмотрению языка ранних литературных па-
мятников, является докторская диссертация К.Е. Черевко (2004 г.). Отдельные сведения о ранней японской письменности можно найти также в комментариях к переводам литературных памятников, выполненных на русский язык К.А. Поповым, Е.М. Пинус, Н.И. Фельдман, А.Н. Мещеряковым, Л.М. Ермаковой. Однако эти работы характеризуются, прежде
