CC BY
174
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 2. 2007. Вып. 3
Е.Ю. Митина
НАЦИОНАЛЬНЫЕ МИФЫ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ В «БРИТАНИИ» УИЛЬЯМА КЭМДЕНА
Вопросы престолонаследия и перспективы возможного объединения Англии и Шотландии остро стояли в течение всего правления Елизаветы, так как Яков VI Шотландский не был общепризнанным кандидатом. Фрэнсис Доулман в трактате «Размышления о следующем наследнике короны Англии», опубликованном за десять лет до смерти Елизаветы, писал, что в соответствии с правом кровного родства каждый из пяти домов - Шотландии, Суффолка, Кларенса, Бретани и Португалии - имел равные права на английский престол, причем королевский дом Шотландии был исключен из этого права по завещанию Генриха VIII1. Шотландский король в качестве преемника Тюдоров вызывал отторжение у англичан, в то же время главным препятствием для шотландских протестантов, стремящихся к союзу с Англией со времен Эдуарда VI, было нежелание принять английского короля и сюзеренитет Англии. Но объединение двух стран было выгодно как для внутренней политики, так и для укрепления положения на международной арене, где англичане искали независимости от Римской церкви и от континентальных сил.
Вполне закономерно английская политическая мысль обращается к двум национальным мифам, созданным Гальфридом Монмутским в XII в.: о троянце Бруте и о короле Артуре. Первый миф приписывает создание британского государства Бруту - ^ликому внуку Энея, прибывшему на остров из Средиземноморья в 1108 г. до Р.Х. и основавшему империю, центром которой стал город на Темзе Новая Троя2. Позднее эта империя была поделена Брутом между его сыновьями на три части (впоследствии Англию, Уэльс и Шотландию)3. В XVI в. сторонники объединения рассматривали этот раздел как роковую политическую ошибку.
Созданный Гальфридом образ короля Артура как национального героя и императора был равен по своей величине Карлу Великому. В устной поэтической традиции сохранялась легенда, основанная на седьмой книге «Истории бриттов» Гальфрида - «Пророчествах Мерлина», по которой Артур должен вернуться и возродить Британскую империю. Эта легенда о возвращении Артура влияла на национальное самосознание и определение национальной политики. Концепция возвращения Артура была очень важна для политической ситуации елизаветинского правления. Опираясь на пророчества Мерлина, Якова VI рассматривали как избранного Господом короля, долгожданного второго Артура, который должен восстановить некогда единую Британскую империю. Короля Шотландии возводили к Бруту через бабушку Маргарет Тюдор и к валлийскому принцу Лливелину через мужскую линию Стюартов, что давало ему право вновь объединить некогда разделенную Брутом империю4.
Камнем преткновения для гальфридианской традиции стал труд Полидора Вергилия «Английская история». Автор впервые опроверг легенды о Бруте и Артуре как не имеющие подтверждения в источниках и предложил свою гипотезу происхождения бриттов, согласно
© Е.Ю. Митина, 2007
которой первыми обитателями Британии были племена северных галлов, переправившиеся через пролив под давлением варварских нашествий. Труд «Английская история» был завершен в 1513 г., но был опубликован лишь 20 лет спустя - в 1534 г. Сочинение Поли-дора Вергилия вызвало в основном негативное отношение среди английских историков: в нем видели итальянские и папские происки против древних традиций и чести Англии, и авторитет Гальфрида Монмутского еще надолго остался непоколебимым.
Несмотря на публикацию сочинения Полидора Вергилия, гальфридианские легенды были широко распространены в сочинениях английских историков второй половины XVI в. В 1574 г. Джон Хиггинс добавил новую часть к своей работе «Зерцало для членов городского магистрата», которая содержит историю «несчастных принцев этой земли со времени Брута». В 1578 г. появилась первая редакция «Хроник Англии, Шотландии и Ирландии» Рафаэля Холиншеда, где автор делает акцент на первоначальной целостности «Острова Брута» и на хаосе, последовавшем после раздела королевства. К концу жизни Елизаветы Сэр Джон Харингтон пишет в «Трактате о наследовании короны» о том, что Яков Шотландский должен унаследовать объединенные королевства под их прежним именем «Британия», что подтверждают древние пророчества.
Легенды Гальфрида нашли отражение в некоторых политических пьесах. Например, в 1560 г. джентльмены Иннер-Темпл сыграли перед королевой пьесу «Горбодук», в которой на примере истории Брута говорилось о зле, идущем от разделенного королевства и неопределенного наследника. Пьеса была издана в 1570 г., и вновь появилась в 1590 г. как приложение к прозаическому трактату «Змий разделения»5. Гальфридианские мифы были излюбленной темой поэтов, среди которых нельзя не упомянуть Эдмунда Спенсера с его поэмой «Королева фей».
Если историки-гуманисты больше интересовались мифом и его дидактическим содержанием, чем фактами, и поэтому для них не было противоречий в легенде Гальфрида, то первые антикварии, подчеркивающие значение эмпирического знания, попадали в сложную ситуацию. Желая защитить мифы о Бруте и Артуре, они в то же время не могли игнорировать труд Полидора Вергилия и должны были признать, что Гальфрид писал через шесть веков после описываемых событий и его работа включала большое количество неправдоподобных деталей. Кроме того, ни в одном созданном за пределами Англии описании не было подтверждения международных подвигов Артура. Поэтому защитники гальфридианских мифов объясняли недостатки сочинения Гальфрида некачественным переводом легендарного источника - «очень древней книги из Уэльса», свободной от этих изъянов, несмотря на то, что уже в XII в. историк Уильям Ньюберийский высказал сомнения насчет существования этой работы.
Через два года после выхода сочинения Полидора Вергилия Джон Леланд написал памфлет, защищающий не работу Гальфрида, а его источник. В 1544 г. этот памфлет был напечатан под названием «Защита прославленного Артура, короля Британии». Отсутствующий источник, по мнению Леланда, должен быть свободен от вымыслов и фантазии Гальфрида. Леланд противоречил своему собственному утверждению о необходимости опираться на материально существующие свидетельства, обращаясь к Гальфриду только как к интерпретатору и переводчику и защищая его Историю на основе отсутствующего документа. Четырьмя годами позже Эдвард Холл, хотя и пишет о необходимости использования существующих источников, в предисловии к своей Хронике называет Гальфрида переводчиком древней валлийской или бриттской книги, которая хранит память о Бруте и его потомстве.
Джон Ди в трактатах «О знаменитых и ценных открытиях» (1577) и «О границах Британской Империи» (1576) уделяет большое внимание защите легенд о Бруте и короле Артуре. Ди, по всей видимости, является единственным тюдоровским антикварием, претендующим на то, что он видел древнюю валлийскую книгу («О границах Британской Империи»), Этому высказыванию едва ли можно доверять: оно объясняется, по-видимому, глубоким пониманием автором необходимости материального свидетельства. Автор обвиняет Полидора Вергилия в сожжении из злого умысла древних рукописей, подтверждающих существование бриттских королей («О границах Британской Империи»), и пишет о возможности Англии стать величайшей нацией на земле и возвратить то, что он называет прежними имперскими владениями6. Парадокс историков конца ХУ1-ХУП вв. состоял в том, что они писали о необходимости использования эмпирического знания, но обращались к мифам, так как сохранившиеся и доступные свидетельства содержали противоречивую информацию.
Наряду со сторонниками гальфридианской традиции существовали и последователи Полидора Вергилия, однако они были менее авторитетны: об их мнениях зачастую известно из косвенных источников, а их наиболее значимые работы остались неопубликованными. Один из наиболее ранних сторонников Вергилия, антикварий Джон Растелл, еще за 5 лет до появления сочинения Вергилия опубликовал труд «Приятное времяпрепровождение народа», в котором высказывал сомнения в правдивости гальфридианских мифов. Растелл в своей работе приводит краткий пересказ гальфридианских мифов, при этом отмечая, что он не может поручиться за их правдивость и указывает на тот факт, что имена Брута и Артура отсутствуют в сочинедаи Беды. При этом автор утверждал, что для многих его современников история Брута является всего лишь исчезающей легендой7. Современник и оппонент Джона Леланда Уильям Парвус писал, что История Гальфрида является «переводом» оригинала, состоявшим из «сказочных мечтаний», к которым Гальфрид добавил также «многочисленные изобретения своего собственного разума». Другие два современника Леланда - Джон Туайн и Джордж Лили - тоже не считали версию происхождения бриттов от троянцев заслуживающей доверия. Джон Туайн - директор королевской школы в Кентербери, указывал, что отсутствие валлийской древней книги скорее заставляет усомниться в работе Гальфрида, чем подтверждает ее8. Более обстоятельная критика сочинения Гальфрида содержится в неопубликованной работе дипломата и антиквария Даниэля Роджерса. При сборе материалов для истории Римской Британии автор пытался решить проблему отношения к гальфридианским мифам с помощью сравнительного анализа источников. Последняя часть работы состоит из списка разночтений классических, средневековых и современных авторов. Роджерс приходит к выводу о легендарности историй о Бруте9. Работа не была закончена10.
Наиболее важной работой, изменившей отношение английского научного сообщества к гальфридианским мифам, стало сочинение Уильяма Кэмдена «Британия»11. Первую часть «Британии», которая посвящена истории родов, сформировавших национальные группы ирландцев, шотландцев, англичан и валлийцев, автор начинает с опровержения теории происхождения британцев от Брута. Кэмден считает легендарными все события, относящиеся ко времени до Первой Олимпиады (770 г. до Р.Х.), исключая Священную Историю, в том числе и историю о Бруте. Вслед за Полидором Вергилием он пишет об отсутствии имени Брута в сочинениях авторитетных римских и британских авторов. Автор отмечает, что наиболее приоритетные источники, современные описываемым событиям, работы Цезаря и Тацита представляют бриттов как примитивное племенное
сообщество, подобное галлам и германцам. Кэмден называет Гальфрида Монмутского создателем прародителя британской нации Брута, а также формулирует причины, побудившие автора «Истории бриттов» к этой фальсификации. Гальфрид изобретает Брута, чтобы англичане не отставали по знатности от своих соперников, французов, производящих себя от троянца Франкио, сына короля Приама, придуманного в VI в. хронистом Хунибальдом.
Рассматривая принцип основания наций легендарными отцами-основателями как характерный для всех стран, но устаревший для научных подходов его времени, Кэмден ссылается на авторитет самых ученых европейцев: Полидора Вергилия, Бучанана, Вигнера, Генбрарда, Молинеуса, Бодина. Среди британских авторов, сомневающихся в достоверности работы Гальфрида, Кэмден называет Уильяма Ньюберийского, Гиральда Камбрийского, Иоанна Витамстеда. Опираясь на популярную в его время науку - этимологию, автор возводит название «Британия» к валлийскому слову "ВпШ", которое означает 'раскрашенный' и связывает название с тем, что бритты любили разрисовывать себя в яркие цвета, что отмечается и в ранних римских источниках12. Кэмден опровергает миф о Бруте, так как связь с «племенем», выбранная для основания величественного прошлого Британии, ставила ее позади европейской науки13.
Некоторые историки объясняли скептическое отношение Кэмдена к британским легендам его проримской позицией. «Британия» считалась монументальным трудом английского антикварианизма, главной целью которого было описание Римской Британии14.
Следует отметить, что Кэмден считал недобросовестным признавать римские лернды более высокой, заслуживающей доверия категорией, чем британские. Он писал, что основание Рима не менее легендарно, чем основание Британии15. Таким образом, критическое отношение Кэмдена распространяется и на древнеримскую историю и является для автора общим принципом.
Кэмден высказывается о короле Артуре более осторожно: его существование не оспаривается, хотя автор и отвергает гальфридианскую трактовку образа легендарного короля бриттов. В разделе «Сомерсетшир» Кэмден пересказывает отрывок из работы Гиральда Камбрийского, посвященный эксгумации тела Артура, и цитирует по первой копии из Аббатства Гласкона надпись на кресте, прикрепленном к его гробу:
Гиральд Камбрийский, который был свидетелем этих событий, подробно касается темы захоронения Артура в церковном дворе. Когда Генрих Второй, король Англии, узнал из песен британских бардов или поэтов, что Артур, самый знаменитый британский герой, который своей военной доблестью долгое время обуздывал ярость англосаксов, лежит похороненным здесь между двух пирамид, или заостренных колонн, он приказал искать тело: и только вырыли семь футов в глубину, как обнаружили надгробие или могильный камень, к верхней стороне которого был прикреплен грубой работы свинцовый крест, когда он был извлечен, на нем обнаружилась надпись. Под указанным камнем, еще глубже на девять футов, находился гроб, выдолбленный из цельного ствола дуба, в котором помещались кости знаменитого Артура. Надписи были сделаны в варварской манере, напоминающей по характеру готическую, невольно выдавая варварство того века, когда невежество имело фатальную власть, и не был найден ни один, кто мог бы письменно увековечить дела Артура для последующих поколений. Без сомнения, это дело было бы разобрано искусством и красноречием одного ученого человека, который, прославляя столь великого принца, мог получить похвалу за свою мудрость. Но, к несчастью, этот великий герой Британской империи не встретил искусного герольда, который мог бы воздать должное его подвигам16.
Кэмден как антикварий признавал справедливым аргумент Полидора Вергилия об отсутствии подтверждения подвигов Артура в источниках. Его высказывание о том, что великие дела Артура имели нужду только в «искусном герольде», ясно показывают негативное отношение автора к гальфридианской традиции. С другой стороны, осуждение варварства - времени, которое не может достойно описать подвиги Артура, предполагает возможность того, что они действительно существовали, но были пропущены летописцами.
Опровергнув гальфридианские мифы, Кэмден пытается создать более прочную историческую основу национального единства Англии. Автор заменяет миф о происхождении британцев от Брута исторической теорией, основанной на доскональном изучении всех доступных источников. Он производит древних бриттов от старшего сына Иафета - Гомера. Возведение нации к первоначальным стадиям мировой истории с помощью Священного Писания было общим для христианских авторов в XVI в. Сочинения таких хроникеров, как Гальфрид Монмутский, могли разоблачаться и объявляться легендарными, но Священная История оставалась неприкосновенной.
Генеалогический список детей Ноя, содержащийся в 10-й и 11 -й главах книги Бытия, снабжал антиквариев нужной информацией. Дети Иафета населили Европу, Хама - Африку и Сима - Азию. Следовательно, предки британцев делжны находится среди потомков Иафета17. Раса Гомера была, по мнению Кэмдена, наиболее подходящей, так как «Оотегн» этимологически подходили к «Сиптегп» или «С1тЬп» - племенам, описанным Тацитом и населяющим северную Европу. Кэмден предполагает, что Британия была заселена переселенцами с ближайших берегов континента и древние британцы принадлежали к тому же народу и к той же культуре, что и галлы. Автор подчеркивает сходство внешнего вида, обычаев, способов ведения войны, управления, религии и языка бриттов и галлов. В качестве доказательства своей теории Кэмден приводит словарь сходных слов галльского и бритгского языков18.
Автор упорядочивает историю Британии по эрам доминирования бриттов, римлян, саксов и норманнов. Собрав вместе материалы из древних историков и географов, он создает довольно правдоподобный портрет древнейших обитателей острова - бриттов, варваров с длинными волосами, одетых в шкуры и раскрашенных синей вайдой. Бритты - воинственный народ, не знающий земледелия. В мирное время ими управляют многочисленные короли, во время войны - выбирают на национальном совете общего вождя. Кэмден мало говорит о народной религии, называя ее «неразборчивой кучей суеверий», но большое внимание уделяет друидам19. Эта достоверная картина далеко отошла от елизаветинской хроникальной традиции. Опровергнув легенду о Бруте, автор пытается найти иное основание величия бриттов. Вместо романтического происхождения от троянских предков Кэмден обращает внимание на то, что римляне восхищались мужественностью, отвагой и воинственностью бриттов, и предлагает признать, что именно эти черты и являются их природными добродетелями20.
Римская эра начинается с высадки на остров Юлия Цезаря. По мнению Кэмдена, римская оккупация, несмотря на всю ее тяжесть, была полезна для бриттов: «Это римское иго, хотя и тяжелое, было тем не менее полезным и целительным, так как спасительный свет Иисуса Христа засиял бриттам, и, кроме того, свет самой величественной империи прогнал варварство из их умов»21. Римская оккупация принесла бриттам цивилизацию, построенные города связала цепью дорог. Британия заимствовала римскую архитектуру и законодательство, классическую культуру, превратилась в римскую провинцию
с юрисдикцией и администрацией. С установлением власти императора на острове воцарился относительно устойчивый мир. Великие императоры - Клавдий, Веспасиан, Адриан, Север - Константин путешествовали по дорогам Англии, и их присутствие было намного важнее, чем связь с легендарной Троей22. В конце автор замечает, если кто-либо имеет желание вести родословную бриттов от троянцев, лучше это делать через римлян: ведь за 476 лет оккупации бритты и римляне настолько смешались, что стали одним народом23.
Глава, посвященная саксам, претерпевает значительные редакции с выходом новых изданий «Британии». В издании 1586 г. саксам уделяется небольшое внимание, как жестокому и чуждому народу. Кэмден рассказывает знаменитую историю о Хенгисте и Хорее и о битве саксов и бриттов во время Аврелиана и Артура. Далее автор следует версии Беды24, по которой саксонские короли, имевшие наибольшую власть, стали титулованными королями англичан, а саксонский король Экберт провозгласил для всей гептархии название «Англия»25. В издании 1607 г. информации о саксах становится гораздо больше и она приобретает более позитивные оттенки. Вероятно, эта перемена обусловлена научными связями Кэмдена с Уильямом Ламбардским и Лоренсом Новелем - крупнейшими исследователями англо-саксонского языка26, а также с тем, что в 1590-х годах Кэмден начал сам изучать этот язык. Автор отмечает, что важнейший вклад саксов в формирование английской идентичности - это их язык и религия. Кэмдена глубоко впечатлила восприимчивость саксов к христианству: «Как только имя Христа было проповедовано англичанам, они тут же с усердием и преданностью посвятили себя Христу, они вложили невероятные труды в проповедь Христианства, в выполнение божественных служб, соблюдая все должное для благочестия, воздвигая церкви и обеспечивая их доходом»27. Кэмден восхищается энтузиазмом в богослужении и христианской медитации, которые дали Англии новую сеть церквей и монастырей уже к концу VIII в.
Со времени заселения история Британии представляла собой непрекращающуюся череду конфликтов, прерывающихся утверждением сильнейших захватчиков. Прибытие Вильгельма Завоевателя заканчивает эру вторжений и с принятием верховенства короля как главного сюзерена и созданием «Книги Страшного суда» устанавливается порядок в территориальном землевладении, который Кэмден видит сохранившимся в национальных границах своего времени28.
Автор не оставляет без внимания и остальные народности Британии. Жители Уэльса и Корнуолла, по мнению Кэмдена, - это бритты, ушедшие в западные части острова после набегов пиктов, скоттов и саксов. Он предлагает новую версию происхождения пиктов, основанную на Таците. Отрицая теорию Беды, по которой пикты пришли из Скифии, он полагает, что они представляли собой северные бриттские племена, непокоренные римлянами и от того оставшиеся варварскими. Скоттов, занимавших во время римской оккупации Ирландию, Кэмден ошибочно производит от скифов, опираясь на этимологию29. Эта ошибка вполне простительна, так как в XVII в. еще не имели представления о языковых группах и лингвистических изменениях и опирались только на созвучие30. Несмотря на очевидную симпатию к римскому периоду, автор подчеркивает положительный вклад каждого народа в формирование британской нации. Бритты привнесли мужественность и отвагу, римляне выполнили цивилизующую функцию, саксы сыграли большую роль в распространении и укоренении христианства, норманны дали государству институциональные основы. Это уважение к каждому народу и его историческому вкладу в судьбу Великобритании является важной составляющей национального единства Англии.
Опровержение таких национальных мифов, как легенда о Бруте, по мнению многих исследователей, сводит на нет патриотизм Кэмдена. В историографии (начиная с Фусс-нера) Кэмден - лидер исторической революции, пришел к светскому, эмпирическому объяснению истории, которое оказалось несовместимо с патриотическими идеями. В предисловии он объясняет свой эмпирический метод, направленный на то, чтобы, используя все аутентичные источники, достичь истины, избежав глупой доверчивости и коварных подделок. Но он считает также, что историк не должен быть отделен от мудрости поэзии. Его уважение к поэтам и поэзии было велико, многие страницы «Британии» включают поэтические отрывки и они занимают большую часть в его работе. Кэмден включил в «Британию» свою поэму "De Connubio Tamae", которая представляет исторических и легендарных героев британского прошлого. Историк, по мнению Кэмдена, не должен быть рабом ни мифа, ни факта. Он четко определяет место мифов и отделяет их от истории, но при этом сохраняет все мифы и легенды, восходящие к риторической традиции как важную часть культурной истории нации. Автор подчеркивает большую роль легенд и мифов как объединяющих и мобилизующих нацию:
С моей стороны я не имею никаких возражений - позвольте Бруту быть отцом и основателем Британской нации. Позвольте британцам решать вопрос об их происхождении, вести свой род от троянцев. В начале нации возводили свое происхождение к Геркулесу, позднее - к троянцам. Не станем осуждать античность, если, смешивая правду и ложь, человеческие дела и божественные, она изображает основание наций и городов более величественным, сакральным. Плиний писал, что ложное требование происхождения от древних знаменитых героев основано на определенного рода любви к доблести. Лично я полностью согласен с Варроном, образованнейшим из римлян: вера в происхождение от богов приносит пользу; героические люди могут верить, хотя и без основания, что они происходят от богов, ведь человек, уверенный в своем происхождении от божественной расы, скорее отважится на смелое предприятие и подвиги, более храбро, более решительно и более удачно завершит его31.
Таким образом, Кэмден не претендовал на то, чтобы опровергать гальфридианские мифы в народном сознании, он видел свою задачу лишь в том, чтобы вынести их за рамки научного подхода.
«Британия» Кэмдена создала новую традицию в историографии. Он добился в описании британского прошлого такого результата, который другие ученые могли либо принять, либо попытаться опровергнуть теми же самыми методами. Легенды Гальфрида находили своих поклонников и после выхода «Британии». Защита Брута представлена в «Анналах» Джона Стоу. Эдмунд Болтон в работе "Hipercrítica" пишет о тяжелых моральных последствиях отречения от истории о Бруте32. Трудно перечислить все поздравительные поэмы, созданные в честь коронации Якова, в которых он представал воплощением пророчеств Мерлина. В пьесе Мэтью Гвинна «Вертумн» (1607) говорилось о том, что Яков принадлежал к бриттской крови через племя Banquo, который был предком Стюартов. А. Манди в работе «Триумф вновь объединенной Британии» называет Якова вторым Брутом: первый Брут разделил, а второй объединил королевство. Основным тезисом пьесы Джаспера Фишера «Мы были троянцами» (опубликована в 1633 г.) являлось то, что британцы, благодаря Бруту, имеют такие же права на троянские корни, как и их римские враги33. Легенда продолжала жить и во время правления Карла П34, но никаких серьезных опровержений теории Кэмдена не последовало.
Для коллег и профессионалов «Британия» становится новой, но хорошо разработанной моделью антикварных исследований. Среди антиквариев работа Кэмдена высоко
ценилась и нашла много продолжателей, наиболее известными из которых стали Джон Спид и Джон Сэлден. Джон Спид в «Истории Великобритании» рассматривает происхождение названия «Британия» и легенду о Бруте. Слово «Британия», вслед за Кэмденом, Спид производит от бриттского слова "Brith" 'раскрашенный'. Повторив аргументы Кэмдэна, опровергающие историческое существование Брута, Спид добавляет к ним хронологические исследования. Используя Священное Писание, сочинения Геродота и Вергилия, он вычисляет дату прибытия на остров Брута, которая предвосхищает дату прибытия Цезаря на 246 лет. Великая эпоха Брута, по мнению автора, не укладывается в два с половиной века. Вслед за Кэмденом Спид также предлагает вести происхождение англичан от троянцев через римлян. Выводы Спида звучат намного жестче, чем у Кэм-дена: «Позвольте же британцам отречься от Брута, который не приносит никакой чести этой знаменитой нации, но скорее затемняет ее славу убийством его родителей и порочит их потомков как отпрысков Венеры, этой сладострастной прелюбодейки»35. По отношению к Артуру Спид высказывается более осторожно и иишет, что преувеличения Гальфрида только отняли у Артура его действительно заслуженную славу36.
Джон Сэлден в работе «Другое лицо английского Януса» (1610), посвященной происхождению английских законов, рассматривает вопрос о древнейших обитателях Британии. Автор называет историю о Бруте «поэтической выдумкой бардов, созданной с целью вывести британское имя из пепла Трои»37. Сэлден вслед за Кэмденом пишет о необходимости использовать источники, наиболее приближенные к описываемым событиям, сравнивать их с другими источниками, а также проверять все с помощью хронологии. Сэлден, как и Кэмден, пишет о сходстве обычаев, форм правления, законов и ритуалов древних бриттов и галлов. Автор выражает Уильяму Кэмдену благодарность за правильное понимание истории древнего британского общества и даже посвящает краткую латинскую поэму в похвалу Кэмдену. Сэлден отмечает, что только с помощью Кэмдена и римских историков у него появляется возможность достоверно реконструировать государственное устройство древних бриттов38. По просьбе Майкла Драйтона Сэлден создает комментарии к его поэме Поли-Альбион, в которых он снова опровергает достоверность легенды о троянце Бруте и объявляет себя истинным последователем Уильяма Кэмдена39.
В «Британии» современники Кэмдена увидели нечто абсолютно новое: историю, подчиненную методу, историю и поэзию объясненные, факты и легенды разделенные40. Денис Хэй полагал, что Кэмден, с помощью различных редакций «Британии», которые вышли к тому времени, когда Яков провозгласил себя королем Великобритании в 1604 г., «сделал больше для объединения Британии, чем король Яков»41.
1 Parsons А.Е. The Trojan Legend in England // Modem Language Review. Vol. XXIV. N 3 (July 1929). P. 400.
2 Hetlinger S.K. The Tudor myth of Troy-novant // The South Atlantic Quarterly, 1962 Vol. 61. P. 378-383.
3 Старший сын Локрин унаследовал среднюю часть острова, названную в его честь Лоегрия; Камбр получил часть, ныне носящую имя Уэльс, но долгое время называвшуюся Камбрией, по имени младшего сына; Альбанах была названа Альбания, ныне - Шотландия.
4 Parsons А.Е. The Trojan legend in England, P. 400.
5 Ibid. P. 399^404.
6 Escobedo A. Nationalism and historical loss in Renaissance England. Ithaca; London, 2004. P. 52-68.
7 MacDougall H.A. Racial Myth in English History. London, 1982. P. 20.
8 Escobedo A. Nationalism and Historical Loss... P. 57.
9 Levy F.J. Daniel Rogers as Antiquary // Bibliothèque d'Humanisme et Renaissance. 1965. Vol. 27. P. 453.
10 Манускрипт заметок Даниэля Роджерса хранится в Британской библиотеке (British Library. Cotton MS. Titus R X.)
11 Первое издание «Британии» вышло в Лондоне в 1586 г. Затем появились еще шесть лондонских изданий (1586, 1587, 1590, 1594, 1600, 1607). Каждое новое издание имело добавления и исправления, к последнему из этих шести
изданий прилагались иллюстрации. В 1590 и 1616 гг. вышли два Франкфуртских, а в 1617 и 1639-два Амстердамских издания. В 1610 г. Филемон Голланд сделал перевод «Британии» на английский язык, который был снова напечатан в 1637г. Три редакции Эдмунда Гибсона (Gibson) вышли в Лондоне в 1695,1722,1753 гг. Последняя редакция «Британии» вышла в 1789 и 1806 гг. - ее репринт под редакцией Ричарда Гоуха (Gough).
12 Britain or a chorographical description of the most flourishing Kingdomes, England, Scotland, and Irland, and the Irlands adjoing, owt of the depth of Antiquitie. Written first in latine by William Camden / Translated newly into English by Philemon Holland. London, 1610. P. 23-27 (далее - Britain)
13 Oshawa S. M. Early British Chorography // The Sixteenth Century Journal. 1986. Vol. XVII, N. 4. P 459-481.
14 Powicke M. "William Camden" // Essays and Studies ! (1948) P. 74; Kendrick T.D. British Antiquity. London 1950. P. U^PiggottS. "William Camden and the Britannia" // Proc. of the British Academy. 37 (1951). P. 208-209; Levy F.J. Tudor Historical Thought. San Marino, 1967. P. 144-159; Fussner F.S. Tudor History and the Historians New York, 1970. P. 279; Ferguson A. B. Clio Unbound. Durham, 1979. P. 111-112.
15 Britain. P. 23.
16 Ibid. P. 227-228.
17 Graham. P. The Trophies of Time. English Antiquarians of the Seventeenth Century. Oxford, 2005. P. 32.
18 Britain. P. 18-21.
19 Ibid. P. 49.
20 Ibid. P. 8
21 Ibid. P. 63.
22 Ibid. P. 63-69
23 Ibid. P. 87.
24 Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. СПб., 2001. С. 107-115.
25 Britain. Р. 127-139
26 Graham P. The Trophies of Time. P.37-38
27 Britain. P. 137.
28 Ibid.P. 142-153
29 Ibid.P. 113-121.
30 Graham P. The Trophies of Time. P. 36.
31 Britain. P. 9.
32 MacDougaJl H. A. Racial Myth in English History. London, 1982. P. 19
33 Parsons A. E. The Trojan Legend in England. P.400
34 Гальфридианские мифы нашли отражение в работах Джона Бэнкса «Разрушение Трои» (1679), Натаниэля Кроуха (Crouch) «История девяти величайших людей мира», Генриха Переела «Король Артур» (1684), Блэкмора Р.Д. «Принц Артур» (1695), «Король Артур» (1700).
35 Speed J. The history of Great Britaine under the conquest of Romans, Saxons, Danes and Normans. London, 1611. P. 166.
36 MacDougall H. A. Racial myth in English history. London, 1982. P. 23 37Graham P. The Trophies of Time. P. 99.
38 Ibid. P. 98-115.
39 Selden J. Illustrations on the First Eighteen Songs of Drayton's Polyjlbion // The Works of John Selden, Efq. London, MDCCXXVI. P. 1729-1732.
40 Herendeen W.H. Wanton Discourse and the Engines of Time: William Camden - historian among poets-historical. P. 45-152
41 Hay D. Annalists and Historians. London, 1977. P. 151.
Статья принята к печати 5 мая 2007 г.
