CC BY
41
Вольдемар Ре^мер
национальные изменения на Волыни и в Восточной Галиции во время Второй мировой войны в свете работы международного исторического семинара «Польша-Украина: трудные вопросы»
Последний мировой конфликт был особенно трагичен для судьбы Волыни и Восточной Галиции, в период Второй Речи Посполитой официально называвшейся Восточная Малопольша. Прежние жители этих территорий — поляки, украинцы, евреи, чехи, русские, армяне — понесли огромные потери. Произошло полное уничтожение значительной части населения, проживавшего с сентября 1939 г. в многонациональных восточных землях Второй Речи Посполитой. С территории со смешанной национальной структурой, хоть и с перевесом украинского этноса, полностью исчезла присутствовавшая там многие века еврейская община и практически полностью — польское население. В течение нескольких лет «перестал существовать феномен Восточной Галиции, (понимаемой как "малая отчизна" трех народов — польского, украинского и еврейского) на территории которой в течение столетий взаимодействовали различные, но одновременно дополняющие друг друга культуры и религии. Бесповоротному уничтожению подверглось специфическое, своего рода уникальное явление политичной Галиции»1.
В коммунистической Польше по политическим причинам не писалось и официально не говорилось о депортациях и преступлениях, совершенных во время Второй мировой войны на довоенных восточных территориях Второй Речи Посполитой, на Волыни и в Восточной Галиции. Не говорилось о последствиях этих преступлений. Исследователи не интересовались, почему оттуда исчезли поляки, евреи, чехи, немцы и русские. У людей, которые пережили эту трагедию и после войны оказались в Польше, не было возможности официально заявить о своих потерях и занести фамилии жертв в списки убитых. Они также не могли навестить родные края, чтобы почтить память своих близких и знакомых, чей прах остался на востоке. Этим людям было очень тяжело смирится с фактом, что были преступления, о которых
говорилось громко и много, и были замалчивавшиеся преступления.
На советской Украине факт уничтожения поляков на Волыни и в Восточной Галиции во время Второй мировой войны вообще не фигурировал в официальной историографии, а тем более в памяти обычных украинцев. Москва и Киев признали Организацию украинских националистов (ОУН) и Украинскую повстанческую армию (УПА) преступными организациями. Множество членов этих организаций попали в лагеря или же были казнены. Однако эти репрессии применялись к ним из-за преступлений, совершенных в отношении евреев, из-за противостояния советской власти, членства в ОУН, службы в рядах УПА, сотрудничества с немцами и службы в организованных немцами вооруженных частях. Преступления, совершенные в отношении поляков, не были предметом интереса советских властей.2
Геополитические изменения, которые произошли в Восточно-Центральной Европе на переломе 1980-1990-х гг., привели к тому, что исчезли политическо-идеологические ограничения в исторических и общественных науках. Появилась надежда, что наконец начнутся основательные исследования, которые заполнят множество так называемых белых пятен в истории. К ним, безусловно, относилось уничтожение польского и еврейского населения на Волыни и в Восточной Галиции во время Второй мировой войны. Однако этого не произошло. Ни польские, ни украинские историки не воспользовались открывшимися исследовательскими возможностями. Независимая и суверенная Украина стала стратегическим партнером Польши в Восточно-Центральной Европе. Польская политическая элита и большинство представителей научного сообщества приняли точку зрения Ежи Гедройца и других публицистов парижской «Культуры», что без независимой Украины нет независимой Польши, что безопасность Речи Посполитой зависит от того,
находится ли Украина в сфере российского влияния или же будет крепко связана с Западом. По этой причине считалось, что поднятие политически проблемных тем не будет служить развитию партнерских отношений между двумя государствами, может только их испортить.
На алтарь актуальной политики была принесена жертва истории. Люди, организации и институты, стремящиеся изучить трагические события, которые происходили во время Второй мировой войны на восточных территориях довоенной Речи Посполи-той, обвинялись в злых намерениях, идеологизации исследований прошлого и даже в предательстве национальных интересов. Их обвиняли в том, что они «хотят установить монополию собственной, темной и лживой, версии истории, стремятся вмешиваться даже в польскую внешнюю политику, противятся польско-украинскому единению»3. Польскому обществу внушалось, что данные исследования не стремятся донести до людей правду о том, что случилось на Волыни, в Восточной Галиции и на юго-восточных территориях современной Польши в 1939-1947 годах, что речь идет только о том, чтобы «постоянно указывать украинцам на то, как убивали поляков, а поляков уберегать от знания, что они тоже убивали украинцев»4. Также пропагандировалась идея, что «по вопросу польско-украинской драмы на Волыни уже почти все сказано»5 и потому нет никакой нужды заниматься и далее этой проблемой. И это несмотря на то, что на множество фундаментальных вопросов не было (и до сих пор нет) достоверного ответа: почему украинские соседи убивали своих польских соседей? Кто призывал к этим жестокостям? Какие побуждения толкали поляков, организующих атаки возмездия на украинские деревни? Была ли это только бессмысленная месть?
Нежелание изучать трагедию на Волыни и в Восточной Галиции возникало также из-за внутриполитических условий. Не хотелось обидеть множество людей и обществ «Кресов»6, деятелей польских ветеранских и патриотических организаций, которые, зачастую лично претерпев тяжелые страдания, очень недоверчиво и неохотно смотрели на Украину и украинцев, видя в них, прежде всего, жестоких «резунов». С другой стороны, не хотелось зарождать подозрения в среде украинцев, которые проживают в Польше и которых представляет Союз Украинцев в
Польше, что это очередная антиукраинская «акция».
Замалчивание массовых убийств, принявших характер этнической чистки и имевших признаки геноцида7 на Волыни и в Восточной Галиции, облегчалось также тем, что уничтожение коснулось (кроме нескольких исключений, которыми чаще всего были католические священники) семей польских крестьян, малообразованных, не имеющих влияния в стране и за границей, лишенных общественных и национальных вождей, а также духовных предводителей. Большинство этих людей до сих пор остается безымянными. Двухтомник Эвы и Владислава Семашко называет только неполные 37 тысяч жертв из более чем 60 тысяч, которые погибли в 1721 месте Волыни8.
В Польше, в основном среди украинцев, проживающих в нашей стране, и на Украине были попытки расширить перечень виновных в волынском преступлении: помимо поляков, ими якобы являются немецкие оккупационные власти, а также коварные представители советской Москвы, которые стремились вызвать, а потом эскалировать польско-украинский конфликт. Подобные подходы также заметны у некоторых историков из западноевропейских научных центров, которые видят генезис преступлений во время Второй мировой войны на территориях польских Восточных Кресов и в прошлых веках. Недавно известный французский историк Даниэль Бовуа написал, что «если бы отношения между двором и крестьянами там складывались идиллически, как это представляло большинство публикаций, которые появлялись в Польше в 90-х годах, то не было бы кровавых столкновений с польскими панами ни в XVII и XVIII веках, ни во время большевистской революции, ни во время волынской резни во Второй мировой войне. Зарево конфликтов надо искать в очень далеком прошлом, начиная с XV-XVI веков»9.
Вызывает беспокойство то, что множество представителей украинской политической и научной элиты или молчали на тему трагического польско-украинского конфликта в 1939-1947 гг. и совершенных тогда массовых убийств поляков, или утверждали, что существуют две правды о тех событиях: польская и украинская. Украинская сторона обвиняет поляков в том, что после Первой мировой войны не родилось независимое украинское государство, за все несправед-
ливости, с которыми пришлось столкнуться украинцам, гражданам довоенной Второй Речи Посполитой, за резню польского гражданского населения на Кресах, которое поплатилось за атаки отрядов Армии Краевой и польской самообороны на невинные украинские деревни, за акцию «Висла», которая весной и летом 1947 г. привела к переселению около 150 тыс. украинцев с юго-восточных территорий Польши на северные и западные земли. Акция «Висла» представляется в украинской историографии и публицистике как исключительно кровавая и при этом совершенно необоснованная.
Тенденция к обвинению поляков в возникновении конфликта и его трагических последствиях, когда-то очень явная, сегодня, к счастью, исчезает или же подается в более мягкой форме. На Украине и внутри украинского меньшинства в Польше сейчас популяризируется мнение, что на Волыни и в Восточной Галиции обе стороны совершали преступления. Таким образом, пытаются поставить знак равенства между запланированными массовыми убийствами поляков и акциями возмездия различных военных формирований польского подполья, а также отчаянно и стихийно организованной самообороной волынских и галицийских поляков.
Попытка перенесения на поляков части ответственности за уничтожение польского населения Волыни и Восточной Галиции и исчезновения с карт этих территорий более 1100 польских деревень и поселений, однако, не имеет никаких шансов в сфере науки. Потому что нельзя поставить знак равенства между методически осуществляемым уничтожением, в котором погибло около 85-90 тыс. поляков, и акциями возмездия, которые проводились под началом местных комендантов польского подполья, в которых погибло несколько тысяч украинцев. Массовые убийства поляков, начатые в феврале 1943 г. на Волыни, а спустя год перенесенные на территорию Восточной Галиции, были системной мерой, продуманной, воплощаемой командирами ОУН(Б) и УПА по приказу коменданта УПА Клима Самура (Дмитро Клячкивский). Этническая чистка с признаками геноцида проводилась планомерно, деревня за деревней, поселение за поселением, а население убивалось ужасными методами. Очищенные таким образом деревни сжигались, чтобы у оставшихся в живых не было куда возвращаться. УПА неоднократно призывало к мобилизации для проведения
«пацификации» население из близлежащих деревень. Эти люди часто были вооружены только топорами, вилами, цепами. Именно этими орудиями совершались преступления, которые ужасают по сей день.
Осознает это и все большее число украинских историков. Поэтому они не участвуют в псевдонаучных и пропагандистских начинаниях некоторых своих соотечественников, которые не согласны с результатами исследований польских историков, но и сами не проводят достоверных исследований. Профессиональные украинские историки уже в состоянии отделить борьбу, проводившуюся ОУН и УПА сначала с немецкими оккупантами, а с середины 1944 г. с советской властью, от постыдной акции уничтожения польского населения на Волыни и в Восточной Галиции в 1943-1944 гг. Они не отрицают того, что это было преступление, которого ничто не оправдывает. Один из них, проф. Ярослав Грицак, недавно сказал, что украинским историком «не остается ничего другого, как з методическое снятие с пьедесталов и развен- | чивание мифов о личностях, которым стави- '§ лись памятники — как те коммунистические | с востока, так и эти националистические с запада. Только таким образом мы когда-нибудь Ц разберемся со своей историей»10. |
В Польше медленные, но положительные » изменения в политическом отношении к пре- | ступлению, жертвами которого стали поль- | ские граждане на Волыни и в Восточной Гали- £ ции, произошли на переломе XX и XXI веков. | Все больше людей считает, что «от истории не ё спрячешься <...> потому что на Волыни про- "
исходило массовое убийство, назовем ли мы 1
з
это этнической чисткой или геноцидом, об | этом можно дискутировать. Массового убийства никто не отрицает»11, а также, что «единс- I твенным способом решения проблемы яв- | ляется правда и диалог»12. С другой стороны, " все меньше людей остается на позиции, что | по вопросу Волыни и Галиции польская исто- | рическая политика противостоит историчес- § кой правде. В 2003 году президент Александр Квасьневский подал, в связи с 60-летием тра- ^ гедии, идею празднования «событий на Волы- ^ ни». К сожалению, после польско-украинских ^ празднований в Порыцке, в которых приня- ч ли участие президенты Польши и Украины, 1» Квасьневский и Кучма, дело снова заглохло. м Но только на время. ^ Сегодня в Польше уже повсеместно су- ¡Ц ществует убеждение, что вся информация о Ь
трагедии жителей Волыни и Восточной Галиции во время Второй мировой войны должна увидеть свет. 15 июля 2009 года в «66-ю годовщину начала Организацией Украинских Националистов и Украинской Повстанческой Армией на Крессах Второй Речи Посполитой так называемой антипольской акции — массовых убийств характеризующихся этнической чисткой и чертами геноцида» Сейм Республики Польша в своем специальном постановлении «о трагической судьбе поляков на Восточных Кресах» заявил, что «трагедия поляков на Восточных Крессах Второй Речи Посполитой должна вернуться в историческую память современных поколений. Это задача для всех публичных властей во имя будущего и во имя взаимопонимания народов нашей части Европы, а особенно поляков и украинцев»13.
Так ситуация выглядит сегодня. Однако в середине 1990-х гг. мало людей понимало необходимость выявления правды о кровавых
3 событиях на Волыни и в Восточной Галиции ° во время Второй мировой войны. Поэтому ° одной из важнейших целей организуемых с | 1996 г. попеременно то в Польше, то на Украине международных исторических семи-
Ц наров «Польша-Украина: трудные вопросы» | было открытие правды о причинах, ходе и » трагических последствиях польско-украинс-| кого конфликта в первой половине ХХ века. I Инициатором семинаров были люди из не-£ посредственного руководства Всемирного | союза солдат Армии Краевой (Эдмунд Баку-ё няк, Владислав Филар, Анджей Жупаньски), ц которые смогли найти партнера, которым Ц оказался Союз украинцев в Польше. На ос-§ новании договора, подписанного в 1996 г. £ оба союза не принимали участия в научных | работах семинаров, а только обеспечивали | организационную поддержку14. * До настоящего времени в работах над | качественной стороной семинаров, то есть | над подготовкой рефератов, дискуссий над | главными тезисами, а также формулировкой итоговых решений, принимало участие не-^ сколько десятков исследователей из несколь-^ ких польских и украинских научных центров. ^ Большинство ученых принимало участие в
4 нескольких встречах, некоторые — во всех. В 3 польской команде в сумме были 34 историка м из самых важных польских научных цент-^ ров — из Варшавы, Кракова, Торуня, Вроц-£ лава, Щецина, Люблина, Пётркова, Пшемыс-!3 ля, Кошалина, Жешова. Украинскую сторону
представляли в сумме 47 историков, которые работали в нескольких украинских научных центрах: Черновцы, Станиславов (Ивано-Франковск), Киев, Львов, Луцк, Острог, Ровно, Тернополь, Владимир-Волынский, или же были представителями украинского сообщества, проживающими в Польше, Германии и Соединенных Штатах.
Главным результатом семинаров, проведенных в 1996-2008 годах, являются одиннадцать сборников, опубликованных под названием «Польша-Украина: трудные вопросы». Последний, одиннадцатый, том был издан в 2009 году и включает в себя материалы с XII семинара, который прошел в Торуни 11-12 октября 2006 года. К сожалению, финансовые и технические трудности привели к тому, что только четыре тома, помимо версии на польском языке, были опубликованы на украинском (тома 3, 4, 5, 9).
Одним из самых важных, а также самых трудных вопросов был подсчет людских потерь на Волыни и в Восточной Галиции во время Второй мировой войны. Проблемы с подсчетом возникают по нескольким причинам:
• нет полных данных, показывающих национальную структуру Волыни и Восточной Галиции в 1939 г., то есть перед началом Второй мировой войны. Последняя общая перепись населения польскими властями была проведена в 1931 г. Ее достоверность ставилась под сомнение уже во время проведения переписи. Кроме того, очень трудно рассчитать изменения в численности населения на этих территориях (естественный прирост, миграционные передвижения) в 1931-1939 г.
• отсутствуют достоверные данные о масштабах миграционных передвижений народностей в сентябре и октябре 1939 года, особенно польского и еврейского населения. Потому что на эти территории сначала прибывали люди, которые были эвакуированы по плану из западных территорий Речи Посполитой, а потом так называемые дикие беженцы.
• не был произведен полный подсчет потерь, которые понесли отдельные национальные группы из-за политики советских властей (аресты, казни, депортации.
• некомплектность и малая достоверность статистических данных, полученных во время войны, так как во многих случаях они собирались в политических и пропагандистских целях.
Несмотря на указанные трудности, на международных исторических семинарах
«Польша-Украина: трудные вопросы» удалось верифицировать и ввести в научный оборот множество новых, подробных данных, касающихся невосполнимых потерь населения, проживавшего в Волыни и Восточной Галиции. Подтвердилось, что в годы Второй мировой войны в результате действий советских и немецких властей — арестов, казней, паци-фикаций деревень и поселений, массовых депортаций вглубь СССР, а также в результате боев между немецкими частями, советскими партизанскими отрядами и Красной Армией, на Волыни и в Восточной Галиции погибло несколько сот тысяч поляков, украинцев, чехов. Только во время четырех депортаций, проведенных в 1940-1941 годах, из этих территорий в северную и азиатскую часть СССР было сослано около 330 тыс. бывших польских граждан различных национальностей, среди которых поляков было большинство.15 В результате эпидемий, болезней, плохого питания, крайне трудных климатических условий и тяжелой работы много депортированных умерло. Советские власти также производили множество казней политических заключенных. Самые массовые происходили после начала немецко-советской войны 22 июня 1941 года, когда в конце июня - начале июня в волынских и галицийских тюрьмах были казнены более 8 тыс. человек разных национальностей. Существенный отток населения наступил также в результате запланированной эвакуации в СССР в 1941 году (70 тыс. человек), мобилизации в Красную Армию (около 280 тыс.), вывоза на работы в Рейх (325 тыс.), набора в дивизию СС «Галичина» (14 гренадерская дивизия Ваффен-СС), куда вошли 30 тыс. украинских добровольцев. Кроме того, существенную часть населения переместили вглубь СССР в 1944-1945 гг.
После вторжения вермахта в 1941 г. на Волынь и в Восточную Галицию гитлеровские власти начали уничтожение еврейского населения, убив в местах массовых казней, гетто и лагерях смерти около 200 тыс. евреев из Волыни и 500 тыс. из Восточной Галиции. Такое число жертв было принято после обсуждения на семинаре. Однако его участники были не в состоянии установить точной цифры жертв Холокоста. В литературе можно встретить различные данные16. Не удалось также сосчитать, даже приблизительно, потери, которые понесли другие национальные группы: чехи, русские, армяне, так как достоверных исследований на эту тему не проводилось.
Многих усилий стоил участникам семинаров подсчет потерь польского населения от рук украинских националистов. В результате участники пришли к соглашению, что в 19411944 годах на Волыни были уничтожены 5060 тыс. человек, а на территории Восточной Галиции убиты 20-25 тыс.17 К этому следует прибавить 5-6 тыс. жертв в 1939-1947 годах на юго-восточных землях Польши (люблинское и подкарпатское воеводства) в ее современных границах18. В сумме были убиты около 85 тыс. поляков. К этому надо прибавить от 100 до 300 тыс. поляков, которые в 1943-1944 годах бежали из Волыни и Восточной Галиции от террора отрядов УПА.
В настоящее время приведенные подсчеты не принимаются некоторыми польскими исследователями, связанными с Обществом памяти жертв преступлений украинских националистов и с изданием «На рубеже», которые считают, что на Волыни (в прошлом Волынском воеводстве) были убиты 60-70 тыс. поляков, а в Восточной Галиции — 69 тыс. з (в воеводстве Тернопольском — 23 тыс., в | воеводстве Львовском — 21 тыс., в воеводс- '§ тве Станиславовском — 25 тыс.). К этому | прибавляют потери, которые понесло польское население на Полесье, оценивающиеся Ц в 3 тыс. человек. В сумме это дает огромную | цифру в 142 тыс. убитых поляков19. »
Очень трудно было сосчитать потери ук- | раинского населения, потому как источники, | в которых содержатся данные о размерах £ этих потерь, а также информация, касающа- | яся причин, обстоятельств и возможных ис- ё полнителей преступлений, очень неполные и " неточные. На основании неполных данных, 1
•о
однако, считается, что потери украинцев из |
Волыни и Восточной Галиции в годы Второй £
мировой войны не превысили 300 тыс. чело- |
век. Только небольшая их часть — несколько |
тысяч — была результатом польско-украинс- "
кого конфликта. |
1 Hryciuk G. Straty ludnosci w Galicji Wschodniej w ^ latach 1941-1945, w: Polska-Ukraina: trudne pytania. ^
Warszawa, 2000. T. 6. S. 271. ч
2 ^
2 Следует отметить, что боевики ОУН-УПА осужда- Ч лись советскими судами вне зависимости от нацио- ^ нальности жертв. (Прим. ред.) м
3 Beylin M. Dose tego IPN-u // Gazeta Wyborcza s (Swi^teczna). 2008. № 126 (z 31.05-1.06). S. 15.
4 Ibid. t
5 Michnik A. Rana Wolynia, w: Stosunki polsko-ukrain-skie. Historia i pami^c / Pod red. J. Marszalek-Kawy i Z. Karpusa. Torun, 2008. S. 251.
6 Восточные Кресы - польское название территорий нынешних западной Украины, Белоруссии и Литвы, некогда входивших в состав Польши; «восточная окраина» (Прим. ред.).
7 Постановление Сейма Республики Польша от 15 июля 2009 г. о трагической судьбе поляков на Восточных Кресах
8 Siemaszko E.W. Ludobójstwo dokonane przez nacjona-listów ukrainskich na ludnosci polskiej Wolynia 1939— 1945. Warszawa, 2000. T. 1-2.
9 Beauvois D. Chlopów bili po twarzy // Gazeta Wyborcza. 2010. 28-29.08. S. 20.
10 Romantyczny terrorysta / Wypowiedz J. Hrycaka // Gazeta Wyborcza. 2008. 10-11.05. S. 29.
11 Nie robic bilansu krwi / Wypowiedz Marka Siwca, szefa Biura bezpieczenstwa Narodowego odpowiedzialnego za organizaj obchodów 60. rocznicy wydarzen na Woly-niu // Gazeta Wyborcza. 2003. 8-9.03. S. 19.
12 Czech M. Jacek, przyjaciel slabszych // Gazeta Wyborcza. 2010. 31.07-1.08. S. 26.
13 Постановление Сейма Республики Польша от 15 июля 2009 г. о трагической судьбе поляков на Восточных Кресах.
14 Самые важные постановления этого договора представляет: Zupanski A. Tragiczne wydarzenia za Bugiem i Sanem przed ponad szescdziesi^ciu laty. Poznaj werdykt historyków polskich i ukrainskich. Warszawa, 2007. S. 10.
15 Эти данные сомнительны. По основанным на широкой источниковой базе данным российских историков, общее число депортированных с территории Западной Украины в 1940 - 1941 гг. составляет около 180 тыс. чел. Подробнее см.: Репрессии против поляков и польских граждан / Сост. А.Э.Гурьянов; НИПЦ «Мемориал». М.: Звенья, 1997. (Прим. ред.)
16 Татьяна Бернштейн утверждает, что только на территории района Галиция были убиты 610 тыс. евреев (Bernstein T. Eksterminacja ludnosci zydowskiej w dystrykcie Galicja (1941-1943) // Biuletyn Zydowskiego Instytutu Historycznego. 1967. № 61. S. 30). Такое же число принимает еврейский историк из Львова Яков Чонигсман (zob. Katastrofa jewriejstwa Zapadnoj Ukrainy. Jewriei Wostocznoj Galicyi, Zapadnoj Wolyni, Bukowiny i Zakarpatja w 1933-1945 gg. // Volv. 1998. S. 170-182). Более низкие цифры представляет Т. Сан-дкюлер, который указывает на примерно 525 тыс. евреев. (см. Endlösung" In Galizien. Der Judenmord In Ostpolen und die Rettungsinitiativen von Berthold Beitz 1941-1944. Bonn, 1996. S. 406).
17 Hryciuk G. Straty ludnosci na Wolyniu w latach 19411944 // Polska-Ukraina: trudne pytania. T. 5. Materialy V mi^dzynarodowego seminarium historycznego „Stosunki polsko-ukrainskie w latach II wojny swiatowej" Lucka,
27-29 kwietnia 1999. Warszawa, 1999. S. 277-278, 280281; Idem. Straty ludnosci w Galicji Wschodniej w latach 1941-1945 // Polska-Ukraina: trudne pytania. T. 6. Ma-terialy VI mi^dzynarodowego seminarium historycznego „Stosunki polsko-ukrainskie w latach II wojny swiatowej" Warszawa, 3-5 listopada 1999. Warszawa, 2000. S. 294; Filar W. Ukrainsko-polski konflikt narodowosciowy na poludniowo-wschodnich Kresach II RP: przebieg, skut-ki, przyczyny, wnioski na przyszlosc // Polska-Ukraina: trudne pytania. T. 9. Materialy IX i X mi^dzynarodowego seminarium historycznego „Stosunki polsko-ukrainskie w latach II wojny swiatowej" Warszawa, 6-10 listopada 2001. Warszawa, 2002. S. 296.
Konieczny Z. Straty ludnosci w poludniowo-wschod-nich powiatach dzisiejszej polski w latach 1939-1947 // Polska-Ukraina: trudne pytania. T. 7. Materialy VII mi£-dzynarodowego seminarium historycznego „Stosunki polsko-ukrainskie w latach II wojny swiatowej" Luck, 2426 maja 2000. Warszawa, 2000. S. 238. Komanski H., Siekierka Sz. Ludobojstwo dokonane przez nacjonalistow ukrainskich w wojewodztwie tar-nopolskim 1939-1946. Wroclaw, 2005; Siekierka Sz., Komanski H., Bulzacki K. Ludobojstwo dokonane przez nacjonalistow ukrainskich w wojewodztwie lwowskim 1939-1947. Wroclaw, 2006; Siekierka Sz., Komanski H., Rozanski E. Ludobojstwo dokonane przez nacjonalistow ukrainskich w wojewodztwie stanislawowskim 19391946. Wroclaw, 2006.
