CC BY
101
УДК 316.74 Ю. А. Григоренко*
НАЦИОНАЛЬНОЕ И РЕЛИГИОЗНОЕ: ПРОБЛЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Статья посвящена раскрытию сущности национального и религиозного, диалектики их отношений в истории общества, Пристальное внимание уделено специфике проявления и переплетения национального и религиозного в современном российском
Ключевые слова: религия, вера, нация, национальный, общество, церковь, национализм, толерантность, интолерантность, раскол, конфликт.
Grigorenko Y.
The National and the Religious: the Problem of Interrelation
The article analyses the essence of national and religious, dialectics of their relations in the past and in the present. The specific character of manifestation and interrelations in contemporary Russian society are dealt with.
Key words: religion, faith, nation, national, nationalism, society, church, tolerance, intolerance, confession, schism, conflict.
Наша страна, как известно, является поликонфессиональным (более 80 религиозных течений) и полиэтническим (более 180 народов и этнических групп) государством, в котором в последние десятилетия активизируется деятельность одновременно и этно-национальных движений и религиозных объединений, наблюдается рост национального самосознания и численности верующих.
В связи с этим крайне актуальным является изучение причин и следствий национального и религиозного возрождения в нашей стране. Российские ученые активно исследуют то влияние, которое оказывает религиозный фактор на общественную жизнь нашей страны в целом, на различные ее сферы в отдельности, в том числе и на национальную [2; 6; 12; 14; 17; 18].
Религия, относясь к духовной сфере культуры, выполняет, как и вся культура в целом, важные и, несомненно, позитивные социальные функ-
* Григоренко Юрий Андреевич — аспирант кафедры религиоведения Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, [email protected].
260
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. Том 15. Выпуск 2
ции [15]. Среди этих функций следует выделить прежде всего функцию интегрирующую. Как показал известный американский социолог Парсонс, социальные институты, одним из которых является религия, выполняют различные функции в жизни общества, в том числе и функцию интеграции общества в единое социальное целое. Эти институты сплачивают членов социума путем формирования у них чувства культурной, этнической, религиозной общности. Бесспорно, что эту же функцию выполняла и по-прежнему выполняет религия как социальный институт. Особенно заметной эта интегративная функция религии была в начале человеческой истории, когда этнические общности только формировались. Именно поэтому исторические религиозные общности старше, чем общности этнические. Э. Дюркгейм убедительно доказал, что у первобытных племен именно религия и религиозная символика выполняла роль маркера, который символизировал племенное единство. Такое положение сохранилось и позже, так как религиозная символика оказалась связанной с символикой не только национальной, но и государственной. В результате произошли семиотические трансформации [11], способствующие символическому слиянию религии, этноса и государства. Очень часто религиозные символы, скажем, святых, превращались в главные национальные и даже государственные символы. Поэтому отрицание государственных религиозных культов однозначно рассматривалось как вызов государству. В последующем религия продолжала выполнять интегративную функцию, способствуя рождению государств, наций, цивилизаций [12, с. 218-229; 7, с. 25].
Не исчезает связь национального и религиозного и позднее, в момент распространения мировых религий. Для нашего анализа важнее всего история христианизации Европы, России. В западноевропейские и русские земли христианство пришло как сложная развитая система верований и ценностей, сформировавшихся совсем в другой социокультурной среде. Поэтому столь длительным был период христианизации как западноевропейских, так и восточнославянских племен и народов. Распространение христианства среди язычников не означало, впрочем, полное уничтожение языческой культуры. И речь здесь идет не о двоеверии, господствовавшем среди европейцев и славян длительное время, а о превращении языческих богов в христианских святых, о соединении новых для крестьян христианских обрядов с многовековыми наблюдениями аграрного и метеорологического характера. Как свидетельствуют исторические источники, христианской церкви в начале Средневековья пришлось считаться с местными языческими традициями. Так, римский папа Григорий I в одном из своих посланий, адресатом которого был архиепископ Кентерберийский Меллиус, советует английским священ-никами-миссионерам при христианизации местного населения не спешить и не стремиться сразу покончить с языческими верованиями. В частности, он рекомендует не уничтожать самих капищ, а разрушать лишь идолов. После этого, указывал он, надо опрыскивать языческие святилища святой водой и использовать на благо новой веры, размещая в них христианские алтари, мощи. В результате такой политики, считал папа, новые христиане в привычных для них местах легче откажутся от свойственных им суеверий
и заблуждений и перейдут к истинной вере. Коль скоро они привыкли совершать обряд жертвоприношения скота и птицы своим демонам, то, уточняет папа, «нужно дать им взамен нечто праздничное», разрешая им, конечно же, только в дни святых, сходится вместе на религиозные пиршества. Как писал папа, «пусть они не приносят животных в жертву дьяволу, а убивают их для собственного пропитания во славу Господа и за все благодарят Его». Папа вынужден был пойти на это, потому, что слишком трудно было заставить местное языческое население отказаться от своих традиций, прежде всего от земледельческих ритуалов, связанных с наблюдениями за небесными телами. Так, аббатиса Марксуита, которая была основательницей вестфальского монастыря, в 939 г. позволила своим крестьянам устраивать в день Троицы процессии «взамен языческого обхода полей». Цель, которую она преследовала, заключалась в том, «чтобы лучше был урожай на полях» [4, с. 45].
Приведенный выше фрагмент из послания римского папы есть свидетельство того, что в процессе христианизации языческого населения происходит то, что можно назвать этнизацией религии, в данном случае христианства. «Благодаря этнизации увеличивается популярность религии среди данного народа, но одновременно увеличивается и возможность ее неортодоксальной трактовки. Эта проблема стоит перед различными церквями, особенно часто они с ней сталкиваются в своей миссионерской деятельности» [2, с. 14]. И авторы данного фрагмента совершенно правы, о чем и свидетельствуют вышеприведенные исторические примеры.
Однако не только в далеком прошлом христианские миссионеры для обращения автохтонного населения в христианство стремились учитывать местные традиции и обычаи. Так, чтобы увеличить свою паству консервативная Римско-католическая церковь после II Ватиканского собора в период потифи-ката Иоанна Павла II пошла на использование местных традиций и обычаев, местной музыки и танца в католическом богослужении с целью укрепления позиций католицизма среди автохтонного населения. Дозволено было даже проведение богослужения не на латинском языке, а на местном.
Проблема гармоничного сочетания национального и интернационального в христианстве обсуждается и в Русской Православной Церкви. На Архиерейском соборе в заключительном документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», в частности, говорится, в частности, прозвучало такое мнение: «...культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургическом и ином церковном творчестве, в особенностях христианского жизнеустроения. Все это создает национальную христианскую
Религия становится «своей», родной, являясь неотъемлемой частью национальной культуры, способствуя национально-культурной идентичности верующих и даже неверующих. В результате наблюдается прямое слияние этнической и религиозной, точнее, социокультурной идентичности. В связи с этим стоит упомянуть о результатах российских социологических исследований последних лет. Они фиксируют различия в численности собственно верующих и количестве приверженцев конфессий в нашей стране. Так, отрицая свою религиозность при мировоззренческой самоидентификации,
около 20% представителей различных народов, проживающих в России,
одновременно сознательно относят себя к приверженцам определенных религиозных традиций. На основании этих цифр можно сделать вывод о том, что «православие воспринимается не только как собственная религиозная система, а как естественная для этих респондентов культурная среда, национальный образ жизни (“русский, поэтому православный”, “татарин, поэтому мусульманин”) [2, с. 9].
Крайне важную функцию религия выполняет в моменты кризиса (войны, занятие родной территории захватчиками, изменение социального строя и связанная с этим ломка общественных и культурных ценностей). Религия в это время работает в двух направлениях: во-первых, в направлении мобилизации социума, этноса на сопротивление, а во-вторых, в направлении его выживания в этих условиях, в направлении сохранения у субъекта (жертвы) исторических испытаний этнокультурной идентичности. Последнее связано прежде всего с тем, что религиозное глубоко укоренено в народных традициях. Духовные традиции (религиозные, этнические), в отличие от политических или экономических, отличаются традиционностью, консерватизмом. В течение многих столетий они продолжают оставаться неизменными, несмотря на то что вокруг меняются политические режимы, государства, экономические уклады. В этом смысле религиозные и национальные ценности уникальны: они как бы законсервировались в том виде, в каком они появились [3, с. 15-24].
Такой консерватизм религиозных ценностей, их глубокое проникновение в национальное сознание поэтому и играет важную позитивную роль в жизни народов, которые оказались под угрозой исчезновения, живут под властью оккупантов-чужеземцев или же обречены на рассеяние в других странах, среди других народов. Среди этих народов были и есть польский, еврейский, армянский, грузинский, болгарский, сербский, арабский и т.д. (К таким народам относится сегодня и русский народ. Поэтому сейчас актуальным стало понятие «русский мир», что хорошо понимают и наши православные лидеры, которые всячески содействуют сохранению национально-культурной идентичности тех русских, которых политики после распада СССР обрекли на проживание на чужбине.) История указанных выше народов показывает, что пока народы верны своим культурно-религиозным ценностям, пока они сохраняют свою религию, свою письменность, свою историческую память, то они могут не опасаться ассимиляции и, как показывает история, могут даже восстановить свою государственность. Прекрасно осознавая это, в самых различных точках земного шара агрессоры, решившие завоевать чужие земли и вытеснить коренное население этих земель, всячески пытаются лишить людей исторической памяти, уничтожить их язык, уничтожить их культуру. Так, «в конфликте в бывшей Югославии противостояние между сербами и албанцами было по природе своей этно-конфессиональным, причем включенность религиозного фактора определила особую бескомпромиссность радикалов, стремившихся выкорчевать все, связанное с чужой для них культурой и религией. Хорошо известны примеры разрушения православных храмов и монастырей, противостоять которому не смогли даже силы КФОР» [16, с. 26].
Тесная связь национального и религиозного, однако, может иметь и отрицательные последствия. В условиях роста национальных конфликтов радикалы и экстремисты всех мастей могут попытаться придать им религиозную окраску. Происшедшие в нашей стране в 1990-е гг. события подтверждают справедливость этого вывода. Эти события убедительно показывают, что национальное и религиозное возрождение может иметь не только позитивные, но и негативные результаты. Религиозный фактор может способствовать не только процессам интеграции и консолидации многонационального общества, но также действовать и в обратном направлении — содействовать процессам дезинтеграции, дестабилизации, противопоставления одних групп населения другим. Эти события продемонстрировали, что в условиях обострения межнациональных отношений в обществе религиозные лозунги могут использоваться для усиления этнической нетерпимости, вражды между людьми разной национальности, между разными народами. Особенно возрастает опасность наложения на этнические конфликты противоречий религиозных, как это случалось во многих полиэтнических и поликонфессиональных государствах в прошлом столетии. Угрожала эта опасность и нашей стране после распада СССР. Такую опасность осознали раньше всех религиозные лидеры Российской Федерации. Мусульманские и православные лидеры страны участвовали в урегулировании противоречий, которые возникли в Татарстане, в Чечне, в других регионах Федерации. В 1998 г., т.е. в то время, когда в стране набрали силу центробежные тенденции, быстро принявшие национальную окраску, лидеры традиционных для России религий провели специальную конференцию «Религиозная вера и человеческая вражда». Ее участники с печалью констатировали наличие в нашей стране такой вражды, показали ее негативное влияние на отношения между разными народами и религиями. Одновременно они резко выступили против всех обвинений религии в разжигании атмосферы этнической нетерпимости и вражды между народами. Они резко осудили тех, кто использует религиозную проблематику с целью противопоставления народов России, призвали верующих, принадлежащих к разным конфессиям и религиям, проявлять толерантность в отношениях между собой, уважать обычаи и традиции всех народов.
Позднее эти же идеи были развернуты подробнее и нашли свое выражение в официальных документах различных религиозных Церквей и Центров России. В частности, в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» было прямо указано на то, что в ряде ситуаций национальные чувства могут быть причиной греховных явлений, к которым в Концепции были отнесены агрессивный национализм, национальная исключительность, межэтническая вражда и т.д. Было подчеркнуто: «Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации... Противостоя таким греховным явлениям, Православная Церковь осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон» [10, с. 45-46].
Своих православных коллег поддерживают и мусульманские лидеры России. В 2001 г. советом муфтиев России был подготовлен важный документ «Основные положения социальной программы российских мусульман», в котором написано, что «истинно верующий человек не будет источником раздора и конфликтов в отношении с другими людьми», что мусульманское духовенство, мусульманские проповедники и теологи «стоят на позициях упрочения межнационального согласия, мира и спокойствия в обществе» [8, с. 24]. Аналогичные мысли содержатся и в «Основах социальной концепции иудаизма в России», в которых говорится о равенстве всех религий, народов в мире, о недопустимости национального или религиозного превосходства [9].
Позицию возглавляемых ими организаций более подробно раскрыли их лидеры в своих выступлениях на тему религиозной и национальной толерантности. Так, свою позицию Алексий II подробно изложил в своем выступлении на Всемирном саммите религиозных лидеров, проходившем в Москве 3-5 июля 2006 г. В частности, он заявил:
Мы хорошо знаем, сколь мощной объединяющей силой может быть религия, но не менее хорошо видим, к чему ведет самозваная проповедническая деятельность отдельных экстремистских лидеров, идеологов, цинично использующих чувства верующих. Мы видим, как тонка грань, за которой может быть развязана война и насилие, может пролиться кровь, и обязаны противопоставить этому самый широкий межконфессиональный диалог. Убежден, у проповедников конфронтации нет ничего общего с истинными целями религиозных объединений. Ведь любая из мировых религий основана на фундаментальных ценностях добра, справедливости, миролюбия, милосердия. Именно их универсальность делает религию и церковь важнейшими факторами интеграции общества... И в современной России толерантность и веротерпимость являются основой гражданского мира, важным фактором социального прогресса. Конечно, и мы сталкиваемся со всеми «язвами» сегодняшнего дня, со всеми проблемами сегодняшнего дня. Между тем отношения религиозных объединений и государства в нашей стране строятся на принципах свободы и совести, свободы совести и вероисповедания, на равенстве всех религиозных организаций перед законом, невмешательстве государства в их деятельность. Это основополагающий принцип нашего взаимодействия с религиозными конфессиями. Такое отношение способствует решению ключевых общенациональных задач [6, с. 13-16].
С призывом признать высшей ценностью человеческого бытия религиозную толерантность (веротерпимость) постоянно обращается к человечеству, к гражданам России и нынешний глава Русской Православной Церкви Патриарх Кирилл. Так, в своем выступлении на встрече с участниками конференции «Свобода вероисповедания: проблема дискриминации и преследования христиан» (Москва, 1 декабря 2011 г.) он заявил:
Совесть в сердце человека, осознание связи каждой личности с Творцом — будь то христианин, мусульманин, иудей или представитель иной религиозной традиции — может преобразить отношения между людьми различных убеждений, стать решающим барьером на пути преследований и дискриминации по признаку
принадлежности к религии. Греховная гордыня может облекаться и в личину религиозности, когда человек считает себя верующим настолько, насколько глубоко и фанатично ненавидит тех, кто придерживается иных взглядов. Рост религиозного экстремизма является оборотной стороной радикального секуляризма — они едины в своих подходах к инакомыслию и в попытках изменить окружающую действительность по примитивной схеме «свой-чужой» [17].
Аналогичной позиции придерживаются духовные лидеры и других религий и конфессий в современной России. Так, один из духовных лидеров российских мусульман, председатель Совета муфтиев России, шейх Равиль Гайнутдин так формулирует цель российских мусульман:
Жить в мире со всеми народами и религиями, мирить, а не стравливать между собой людей, укреплять, а не разрушать веру, не поддаваться на провокации, не оскорблять чувств людей, принадлежащих к другим верованиям, не противоборствовать, а созидать. Мудрые правители должны осознать, какой высокий созидательный потенциал заключен в исламе. Мы способны внести и вносим реальный вклад в укрепление мира между народами, в установление реальной дружбы, добрососедства, в обеспечение экономического развития России [13, с. 109].
Связь национального и религиозного в прошлом и настоящем, таким образом,— это актуальная проблема российского общества. И решаться она должна совместными усилиями ученых, относящихся к различным областям гуманитарного знания: политологии, социологии, истории, этнографии и, конечно же, религиоведения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Архиерейский собор Русской Православной Церкви: Документы.— М., 1994,— 208 с.
2. Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания / Отв. ред. М. П. Мчедлов.— М., 2007.— 368 с.
3. 1'ригоренко А. Ю. Религиозная культура и духовно-нравственное воспитание в школе // Universum: Вестник Герценовского университета.— 2010.— № 8.— С. 15-24.
4. Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства.— М., 1990,— 396 с.
5. Определение Освященного Архиерейского Собора о вопросах внешней деятельности Русской Православной Церкви // Журнал московской патриархии.— 2004. № 10,— С. 13-16.
6. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. Сб. статей.— М., 1997,— 488 с.
7. Красиков A.A. Религиозный фактор в европейской и российской политике (исторический аспект).— М., 2000.— 134 с
8. Основные положения социальной программы российских мусульман / Совет муфтиев России.— Ярославль: ДИА-пресс, 2001. 43 с.
9. Основы социальной концепции иудаизма в России URL: http://www.archipelag. ru/ agenda/strateg/konfess/conception/judaism/
10. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви.— М., изд-во Московской Патриархии, 2000.158 с.
11. Прилуцкий А. М. Метафорика религиозного ритуального дискурса // Религия. Церковь. Общество. Исследования и публикации по теологии и религии.— 2012.— №2,—С. 21-38.
12. Религия и национализм. Сб. статей / Под ред. А. А. Нуруллаева, И. В. Подбе-рёзкого и др.— М., 2000.— 240 с.
13. Роль религиозных деятелей в решении этнических конфликтов (Материалы «круглого стола») // Толерантность: объединяя усилия. Материалы конференции.— М., 2002,—С. 107-121.
14. Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты: Энциклопедический словарь.— М., 2001.— 543 с.
15. Соколов Э.В. Культура и личность.— Л., 1972.— 447 с.
16. Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие/ Отв. ред. А. Д. Воскресенский.— М., 2005.— 576 с.
17. Shmonin, Dmitry, Theology in Secular and Denominational Universities in Contemporary Russia: Problems and Prospects for the Development of Religious Education // Islamic Education in Secular Societies / Ednan Aslan, Margaret Rausch (eds.)., Frankfurt am Main, Berlin, Bern, Bruxelles, New York, Oxford, Wien: Peter Lang edition 2013. (Wiener Islamstudien. Bd. 4). Pp. 237-246.
18. Shmonin, Dmitry. Religion and education in contemporary Russia: the dynamics of resent years // Analysis ISPI, 2014, No 233.
