CC BY
63
УДК 342
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10009
Прокофьева Елена Анатольевна Elena A. Prokofeva
кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник
Федеральный центр образовательного законодательства (115998, Москва, ул. Орджоникидзе, 3) œndidate of sciences (history), associate professor, senior researcher
Federal center for educational legislation (3 Ordzhonikidze st., Moscow, Russian Federation, 115998) E-mail: [email protected]
Левченкова Татьяна Анатольевна Tatiana A. Levchenkova
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры общественных наук и профессиональной коммуникации Юридического института
Московский государственный университет путей сообщения Императора Николая II (МИИТ) (127994, Москва, ул. Образцова, 9, стр. 4)
œndidate of sciences (philosophy), associate professor, associate professor of social sciences and professional communication, Law institute
Moscow state university of railway transport of the Emperor Nicholas II (MIIT) (build. 4, 9 Obraztsova st., Moscow, Russian Federation, 127994)
E-mail: [email protected]
Симонова Маргарита Михайловна Margarita M. Simonova
кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры управления персоналом и психологии Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (125993, Москва, Ленинградский проспект, 49)
œndidate of sciences (social), associate professor, associate professor of human resource management and psychology
Financial university under the Government of the Russian Federation (49 Leningradsky av., Moscow, Russian Federation, 125993)
E-mail: [email protected]
Национально-государственное строительство в Поволжье в 20-е годы XX века (политико-правовой аспект)
National-state construction in the Volga region in the 20s of the XX century (political and legal aspect)
Статья посвящена формированию национальных The article is devoted to the formation of national au-
автономий на территории поволжского региона в tonomies on the territory of the Volga region in the 20s.
20-е годы XX века. Народы Поволжья одни из первых The peoples of the Volga region were among the first to
оказались вовлеченными в процесс национально- be involved in the process of nation-building, which un-
государственного строительства, развернувшегося в folded within the framework of the new principles of the
рамках провозглашенных большевиками новых принципов national policy of the young Soviet state proclaimed by
национальной политики молодого советского государства. the Bolsheviks. The formation of autonomies was quite
Образование автономий происходило довольно painful, accompanied by serious conflicts both at the hor-
© Прокофьева Е.А., Левченкова Т.А., Симонова М.М., 2018
болезненно, сопровождалось серьезными конфликтами как на горизонтальном, национально-региональном, уровне, так и в отношениях федерального Центра.
Ключевые слова: Поволжье, национально-государственное национальные субъекты.
автономия, нация, строительство,
izontal and regional levels, and in the relations between the federal center and local national elites.
Keywords: Volga region, autonomy, nation, nationalstate construction, national subjects.
Вопросы развития российской государственности, в частности государственно-территориального устройства, являются в современной России одними из ключевых. Их решение напрямую определяет уровень стабильности общественных отношений, сохранение территориальной целостности страны, гармонизацию национальных взаимосвязей и межнациональных отношений.
Российская Федерация не просто многонациональное государство, состоящее из граждан разной национальности. На ее территории компактно проживают целые нации и народности как самостоятельные этносоциальные образования. Поэтому вполне закономерно встает вопрос о специфике российского федерализма. В мире чаще встречается федеративное устройство на основе административно-территориальной организации. В России же ее субъекты исторически сформировались по национально-территориальному принципу. В федерациях, построенных по административно-территориальному типу, как правило, распределение полномочий и компетенций между регионами и центром идет снизу вверх, когда субъекты объединяются и передают часть своих функций центру. В России же, наоборот, усиление вертикали власти характеризуется концентрацией властных прерогатив у федеральных структур.
Проблемы совершенствования федерализма, нахождение эффективного способа ведения региональной и национальной политики в современной России необходимо решать с учетом предшествующего опыта национально-государственного строительства.
Современная государственно-правовая наука, рассматривая в качестве национально-территориальных образований автономные области и автономные округа, отличительной характеристикой, лежащей в основе их формирования, выделяет особый национальный состав и этническое мировосприятие населения [1, с. 311].
В 20-е годы прошлого столетия складывались не только географические очертания молодого федеративного советского государства, но и происходил сложный процесс образова-
ния национально-государственных единиц на территории одного из крупнейших суверенных субъектов Советского Союза - Российской Федерации. Ее политическая карта видоизменялась и перестраивалась. Не всегда процесс административно-территориального определения проходил гладко и легко, в регионах с пестрым этническим составом, каковым, например, в то время являлся поволжский регион, он затягивался на годы и проходил довольно болезненно.
Испокон веков Поволжье представляло сложный полиэтнический конгломерат. На этих землях исстари проживали татары, башкиры, мордва, марийцы, калмыки, чуваши, русские и другие народы.
Смены одного политического режима другим проносились над этими землями, меняя многое в жизни этих народов, однако исторически сложившийся полиэтнизм данного региона практически не менялся.
В 1920 годы XX века в регионе проживало 64% русских, 12,5% татар, 5,68% мордвы, 3,62% украинцев, 2,25% чувашей, 1,07% башкир, 0,58% калмыков [2, с. 34]. Процесс авто-номизации, происходивший не всегда гладко, а иногда, принимавший драматический характер, безусловно, в той или иной мере затрагивал абсолютно все народы, проживавшие на данной территории. Во время этих событий заново перекраивалась карта региона, уезды и волости передавались из одной республики или области в другую, возвращались обратно. Из губерний РСФСР в новые национально-государственные образования были переданы как крупные территориальные единицы, так и отдельные населенные пункты. Все народы, населяющие Поволжье, были задействованы в этих процессах, однако русский народ, являвшийся самой многочисленной этнической группой в регионе, - в большей степени.
Проводимая центром национальная политика в Поволжье преследовала цель не только дать его народам автономии, но и сделать это так, чтобы повернуть их лицом к Советской власти, обрести среди них поддержку новому режиму [3, с. 364]. Понятно, что поставленная таким образом цель определяла и методы националь-
но-государственного строительства и административно-территориального деления. Во вновь образованные национальные автономии по экономическим и политическим соображениям были включены русские области или области со значительным процентом русского населения.
Процесс становления и развития национально-государственных образований на территории поволжского региона продолжался все второе десятилетие и частично третье десятилетия ХХ века. Рассмотрим, как проводилась автономизация Поволжья, тем более что источниковая база вполне предоставляет нам такую возможность. Отметим, что нами использовались фонды Государственного архива Российской Федерации (далее - ГАРФ), Российского государственного архива экономики (далее - РГАЭ) и Российского центра хранения и использования документов новейшей истории (далее - РЦХИДНИ).
Башкирская АССР была образована 23 марта 1919 года. В мае 1920 года из частей Казанской, Вятской, Уфимской, Самарской губерний была сформирована Татарская АССР Чувашской автономной области, образованной 24 июня на правах губернии, в апреле 1925 года был предоставлен статус автономной республики. Образованная 5 декабря 1936 года Марийская АССР существовала в качестве Марийской автономной области с 4 ноября 1920 года. Сформированный в мае 1928 года в составе Средне-Волжской области Саранский округ был несколькими месяцами позже переименован в Мордовский округ, а 10 января 1930 года - в Мордовскую автономную область. В 1934 году была создана Мордовская АССР Однако очертания границ появившихся новообразований часто менялись. Например, границы Башкирской АССР были окончательно установлены только к 1922 году, а Чувашской АССР -к середине 20-х годов ХХ века.
Из-за территориальных изменений между властными структурами образовывавшихся автономий возникали споры, которые не могли утихнуть довольно длительное время и в которые были втянуты все народы, населявшие регион.
Автономный Башкурдистан был самым первым образованным на территории поволжского региона субъектом Российской Федерации. Еще 16 ноября 1917 года башкирский областной совет объявил населенные башкирами и татарами части территорий Оренбургской, Уфимской, Пермской, Самарской губерний автономной частью российской республики, а собравший-
ся практически через месяц курултай (совет) принял довольно любопытный документ, где по сути определялся политико-правовой статус данного новообразования: 1) автономный Башкурдистан входит в состав России как один из Федеративных соединенных штатов; 2) все штаты Федеративной России равны в политическом и других правах, также и Башкурдистан; 3) высший орган - Съезд Советов Башкурди-стана; 4) в компетенцию властей Башкурдиста-на входит: сохранение общественной безопасности, распоряжение народным достоянием, землей, недрами, лесами, народное образование, содержание милиции, кооперация, мелкие кредиты [4, л. 38]. Территориальным ядром автономного Башкурдистана являлись земли, на которых, согласно статистике, мусульманское население составляло 95%. Тем не менее географию автономии планировалось расширить за счет смежных территорий Челябинского, Троицкого, Екатеринбургского и других уездов, народы которых, по обещанию башкирских властей, «будут пользоваться всеми правами наряду с коренными владельцами входящих в состав штата земель независимо от национальности и вероисповедания» [4, л. 45]. Однако в этом же документе подчеркивалось, что «намеченная граница в одностороннем порядке установлена только волею одного башкирского народа и должна подлежать разрешению особой смешанной комиссии, состоящей из заинтересованных сторон» [4, л. 46]. «Заинтересованными сторонами» оказывались при этом русские крестьяне и казачество, проживающие на этих намеченных для вхождения в Башкурдистан землях. Формально они имели право высказать свое согласие или несогласие о вхождении в данную автономию, фактически их мнение никого не интересовало, так как было уже вместо них решено, что «либо в жертву приносятся их интересы, либо, если они захотят войти в штаты, то приобретут равные права с башкирами» [4], другими словами, выбора не было.
Тем не менее Совет народных комиссаров РСФСР подписал соглашение об автономной Башкирии лишь через два года после упомянутых выше событий. Связано это было с тем, что на территории Башкирии заполыхал мощный очаг гражданской войны и до конца 1918 года башкирские отряды воевали отнюдь не на стороне нового режима. Ситуация кардинально поменялась именно в конце 1918 года, когда большевиками (в отличие от присущего руководителям белого движения лозунга «единой и неделимой России») была развернута широкая
и эффективная пропаганда новых принципов национальной политики и были сделаны реальные шаги по предоставлению различных форм автономий, что послужило основной причиной перехода башкирских вооруженных сил на их сторону. Немалым стимулом послужило обещание Политбюро РКП(б) строить отношения с Башкирией аналогично отношениям с Украиной, то есть предоставить максимум самостоятельности [5, с. 107].
Необходимо отметить, что в Москве на тот момент существовала альтернативная идея формирования единой татаро-башкирской автономии, которая трансформировалась в модель создания в начале Идель-Уральских штатов, а затем Татаро-Башкирской республики. Но у самих башкир эта идея большого энтузиазма не вызывала и в Наркомат по делам национальностей стали в большом количестве приходить письма следующего содержания: «...образование намеченной Татаро-Башкирской республики грозит серьезными опасностями в будущем для башкирского народа. На всей Башкирской территории численный состав русского народа 42-43% и между этими народами (русскими и башкирами. - Авт.) имеется тесная экономическая связь, разрыв которой не представляется возможным. Башкиры, ведя полукочевой образ жизни и занимаясь скотоводством, мало засевают хлеба и вынуждены покупать его на русских рынках, т. е. экономически и продовольственно связаны с русскими. В культурно-техническом и земледельческом отношении русское население оказывает большое влияние на башкир. Но мы не надеемся, что и со стороны татар башкирам будет оказана помощь» [6]. Мы не случайно достаточно полно привели текст этого адресованного руководству страны письма. Очевидно, что роль буфера в процессе образования автономий, по мнению башкирских представителей, должны были играть русские земли, а гарантом суверенизации они считали именно русских. Судя из дальнейшего текста, по этому вопросу шли жаркие дискуссии центра с местными национальными элитами: «Вы упрекаете нас в том, что мы хотим «забиться в скорлупу» и оторваться от «цивилизованных казанских татар», обещали не допустить обиды слабых национальностей. Согласитесь, что центральная власть лишена такой возможности по причине отдаленности».
Таким образом, учитывая экономические, политические и национальные факторы, БАССР первоначально образуется в пределах Малой Башкирии, однако география автономии шла в сторону расширения территории до Большой
Башкирии. Так, в 1921 году ВЦИК РСФСР постановил включить в ее состав некоторые волости Уфимского, Белебеевского, Оренбургского уездов. Таким образом, чтобы ее границы проходили по бывшей казачьей Оренбургской губернии. Из автономной Татарской республики была включена часть Мензелинского кантона (некоторые входящие в него волости, например, Семнестровская, Ахталиевская, Байсаревская, были включены полностью, а некоторые - частично) [7]. Летом 1922 года декретом ВЦИК Башкирской автономии передаются еще три уезда Уфимской губернии: Уфимский, Бирский, Белебеевский, а ее столица переносится в Уфу, где на тот период проживало 12,4% башкир и 75,5% русских, украинцев и белорусов [8, с. 64]. Однако территориальные проблемы не были окончательно разрешены, и в 1922 году Вплоть до конца 20-х годов ХХ века по поводу спорных территорий вспыхивали конфликты как на межреспубликанском, так и на внутриреспубликан-ском уровнях [9].
Процесс суверенизации одной из ранних автономий - Татарской республики также проходил достаточно сложно. Сложившиеся на ее территории летом 1920 года политические реалии были достаточно суровыми. Образование республики прошло в весьма конфликтной обстановке неприятия Казанским губернским руководством самой идеи прихода к власти (даже хотя бы частично) национальных кадров. Потребовалось вмешательство политбюро ЦК РКП(б) и лично В.И. Ленина, направившим письмо казанским руководителям о недопустимости создания помех выдвижению национальных кадров на руководящие посты. Созданная в мае 1920 года Татарская АССР, впрочем, как и другие поволжские автономии, не избежала споров и столкновений по территориальным проблемам. Так, в октябре этого же года часть земель Татарской АССР была передана формирующимся Вотской и Марийской областям, некоторые волости получила Башкирская республика. Особой остротой отличался конфликт, вспыхнувший по поводу территорий, населяемых чувашами. Всю первую половину 20-х годов ХХ века ряд чувашских и русских селений переходил из одного публично-государственного образования в другое. Это было связано с ходатайством руководителей Чувашии о предоставлении ей статуса республики и, как следствие, расширении ее территории. Ходатайство было поддержано во властных структурах Федерации. Дело оставалось за малым - урегулировать вопрос о границах, что в реалиях и
прошлого и настоящего оказывается процессом весьма непростым. Чувашские представители выступили с проектом, по которому из ТАССР следовало передать образующейся республике: Городищенскую волость с 2% русского населения, 62% чувашского и 36% татарского населения, Убеевскую волость с 5% русского, 91% чувашского и 4% татарского населения, а также Рунгинскую волость с равным количеством как русских, так и чувашей. Как оказалось, на этом аппетиты чувашского руководства не заканчивались - Дрожжановская, Бурундуковская, Там-беевская и Чирки-Кильдуразовская волости также предлагалось отдать Чувашии [10].
Необходимо отметить, что население намечавшихся к передаче территорий не было простым наблюдателем этого процесса, оно стремилось довести до сведения союзного правительства свои соображения, о чем свидетельствуют письма и материалы, направленные в различные центральные органы страны. Вот, к примеру, выдержки из протокола общего собрания жителей чувашского села Матаки, принятого в 1924 году, где они просят передать их село Чувашской автономии, так как «...делопроизводство ведется на татарском языке, татарские и чувашские обряды и обычаи очень не похожи друг на друга. Медицинской помощью пользоваться не можем, т. к. убеевская больница находится в 25 верстах, а больше половины населения безлошадные». Да и культурно-просветительской работой жители села были недовольны (напомним, что в стране полным ходом шла ликвидация неграмотности), так как культработники, в большинстве своем татары, практически не говорили на чувашском языке [10]. И подобных писем было предостаточно.
Уступая ходатайству Чувашской области и идя навстречу просьбам чувашского населения, желавшего воссоединиться со своим этносом в границах общего национально-территориального образования, ВЦИК РСФСР постановил передать перечисленные выше земли Чувашии. Однако довольно скоро выяснилась поспешность принятого решения - переданные земли располагались чересполосно с татарскими селениями и передача их создавала островное положение части Буинского кантона Татарской республики. Этим воспользовался ТатЦИК, который глубокой осенью 1925 года добился отмены ранее принятого постановления, и граница между Татарией и Чувашией осталась без изменений [11].
Чувашская республика в современных границах сформировалась, как мы это уже заме-
тили выше, не сразу. 24 июня 1920 года была сначала образована Чувашская автономная область, в состав которой вошли Чебоксарский, Цивильский, Ядринский уезды, пять волостей Козьмодемьянского уезда Казанской губернии, а также девять волостей Симбирской губернии. Постановлением ВЦИК уже в 1921 году дополнительно Чувашии были переданы еще некоторые селения Симбирской губернии. Тогда же ВЦИК отторгнул от Чувашии в пользу Марийской автономной области левобережную часть Чебоксарского уезда с преобладавшим на тех землях марийским населением (марийцев -84%, русских - 13%, чувашей - 3%) [12, л. 80].
По данным всероссийской демографической переписи 1920 года, количество и национальный состав населения спорных территорий (левобережье Волги) был следующим: в Помарской волости чувашей проживало 10 человек (0,9%), марийцев - 9002 человека (73%), русских -3198 человек (26%); в Помьяловской волости чувашей - 552 человека (5,2%), марийцев - 9358 человек (88,7%), русских - 636 человек (6,1%); в Посадско-Сотниковской волости: чувашей -356 человек (9%), марийцев - 2359 человек (68,8%), русских - 815 человек (22,2%); наконец, в Чебоксарской волости проживало чувашей -12 (1%), марийцев - 1215 человек (74,7%), русских - 394 человека (24,3%) [12, л. 86].
Заметим, что речь шла только о чувашах и марийцах, живших на спорной территории, а о русских даже не было и речи, хотя они составляли довольно большой, по сравнению с чувашами, процент населения.
Отношения между автономными областями обострялись настолько, что иногда принимали оттенок скандала с обменом взаимными оскорблениями. Чтобы прекратить споры, центр выступил с инициативой объединить обе области в одну экономическую и административную единицу, что вызвало энергичные протесты как с той, так и с другой стороны. Чувашская сторона мотивировала свой отказ тем, что «объединение повлечет за собой изгнание из всех сфер чувашского языка и исключительное употребление русского языка, а так как чуваши в основной своей массе плохо владеют русским, то создается угроза полного их устранения от непосредственного управления» [12, л. 120]. Похожие проблемы волновали и марийских руководителей, также выражавших недовольство отсутствием представителей марийцев во властных структурах.
Итак, идея объединения была отброшена, а в 1922 году переданные Марийской области
чувашские земли были возвращены обратно. Обиженной марийской стороне Наркомнац постановил «выделить в административном порядке область с марийским населением в определенный уезд и обязать исполком Чувашской области ввести в состав коллегии Народного образования одного марийца для ведения культурной работы по этому уезду с выделением сметы на эти расходы». Таким образом, руководство страны пошло по принципу создания федерации называемого в современной теории права «матрешечного типа».
Принимаемые центром постановления остроту проблемы не сняли. Страсти вокруг формирования публично-территориальных единиц продолжали кипеть довольно длительное время, при этом каждое из мечтавших об автономии национальное руководство выступало со своим проектом решения спорного вопроса, проецируясь на собственные интересы.
В итоге длительного и затяжного конфликта между марийским и чувашским руководствами в апреле 1925 года селения Посадско-Сотников-ской волости и Чебоксарской волости были все-таки включены в состав Марийской области.
Однако для Чувашии клубок территориальных проблем не ограничился только «чувашско-марийским узлом». Противоречия были и с Татарией ( о чем шла речь выше), Ульяновской и Нижегородской губерниями. Активную роль в этом клубке проблем играл мордовский этнос. К середине 20-х годов «чувашский вопрос» настолько обострился, что его специально обсуждало великое множество различных комиссий и комитетов.
В 1924 году чувашский облисполком предложил весьма смелый проект расширения территории будущей республики. По замыслу руководителей в ее состав предлагалось включить Ульяновскую, Самарскую, Нижегородскую губернию (город Ульяновск должен был стать административным и культурным центром новой республики), некоторые волости ТАССР и некоторые волости Алатырского уезда вместе с городом Алатырь. Интересно проследить, каков был национальный состав на этих территориях. Обратимся к данным переписи 1920 года. Так, в городе Алатырь проживало: 19 804 русских, 395 мордовцев, 15 чувашей, 10 татар, 51 украинец, 11 белорусов, 10 эстонцев, 33 латыша и небольшое число представителей иных национальностей [13, л. 431].
В Алатырской волости проживало 85% русского и 15% мордовского населения, в Астрадамов-ской волости было 83% русского, 5% чувашского, 10% мордовского и 2% татарского населения.
Порецкую волость населяли 80% русских и 20% мордвы [13, л. 141].
Выдвигая такой проект, чувашская сторона, безусловно, прекрасно представляла себе этнический состав желанных земель, однако, с ее точки зрения, на этот раз «национальный состав при определении границ автономного объединения является существенным моментом, но не всегда первостепенным, а иногда и третьестепенным. Первостепенным вопросом и основным стержнем автономного образования должны являться экономические факторы» [14, л. 53].
В июле 1924 года в Москве состоялось заседание Административной комиссии, где Нарком-труд и Госплан поддержали проект чувашской стороны, однако против выступили Наркомзем, ВСНХ и Наркомпрос, полагавшие, что если такой проект будет принят, то в новой республике чувашей будет меньше половины (47%), а остальное количество будут составлять другие национальности, из которых 41% русских, таким образом, вообще терялся смысл создания национально-территориальной единицы чувашского народа (в основу создания национально-территориальных автономий был в первую очередь положен национальный принцип). Кроме того, реальной становилась перспектива столкнуться вскоре после проведения в жизнь данного проекта с массовым недовольством многочисленного русского населения [14, л. 281]. Однако, рассмотрев все аргументы, комиссия вынесла решение присоединить к Чувашской автономной области прилегающие Порецкую, Кувакинскую и Алатырскую, несмотря на то, что из 101 находящегося там селения не было ни одного чувашского. Присоединение этих волостей позволило Чувашии улучшить свое лесное хозяйство и обеспечило сырьевую базу лесопильным заводам. Включение же в 1925 года в состав образованной Чувашской АССР города Алатыря с сильным рабочим классом (в основном, русским по национальному составу) и Ала-тырской волости, располагавшей на тот момент 14 промышленными предприятиями, безусловно, оказало в дальнейшем значительное влияние на экономическое и культурное развитие Чувашской АССР.
Подводя итог складывавшимся в 20-е годы на территории Поволжья практикам образования территориальных единиц, отметим, что этот процесс в той или иной мере затронул все жив -шие в регионе этносы. В результате этого процесса многие поволжские народы обрели свою государственность. Однако зачастую и местные и центральные властные структуры подходили
к решению территориальных проблем без учета всего комплекса особенностей, присущих данному региону на тот исторический период. Это обусловливалось в выделении в качестве основания либо национального, либо экономического фактора, что вело к болезненной ломке традиционно существующих укладов и экономических связей и разрушению уже сложившихся народно-хозяйственных комплексов. Кроме того, оказалось, что проведенное национально-территориальное деление было осуществлено с учетом интересов национального меньшинства населения, в то время как интересы проживающих на той территории русских, как правило, учитывались в гораздо меньшей степени. В то же время многонациональный уклад этих территорий вносит стабильность в дело сохранения единения всей страны.
Примечания
1. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 2010.
2. Некрасова И.М., Шарошкин Н.А. Формирование многонациональных рабочих кадров Среднего Поволжья. 20-30-е годы. // Вестник Челябинского университета. Серия 1: История. 1994, № 1.
3. История Татарской АССР. Казань, 1968.
4. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д 23.
5. Султанбеков Б. Страницы секретных архивов. Казань, 1994.
6. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 26. Л. 47.
7. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 51. Лл. 20, 21, 22.
8. Григорьева И.И. Национальные отношения в Уфимской губернии в период перехода к НЭПу // Октябрьская революция и осуществление национальной политики в Поволжье и Приуралье. К 70-летию образования Башкирской АССР: тезисы докладов региональной научной конференции. Уфа, 1989.
9. TAPO. O. P-5677. On. 5. fl. 13. fl. 104; PL(XMflHM. O. 17. On. 21. fl. 270. R 105.
10. PLXMflHM. O. 17. On. 21. fl. 435. fl. 141.
11. TAPO. O. P-5677. On. 5. fl. 13. fl. 103.
12. TAPO. O.P-1318. On. 1. fl. 51.
13. PLXMflHM. O. 17. On. 5. fl. 453. fl. 431.
14. PLXMflHM. O. 17. On. 5. fl. 434. fl. 53.
Notes
1. Kozlova E.I, Coutafin O.E. Constitutional Law of Russia. Moscow, 2010. (In Russ.)
2. Nekrasova I.M., Sharoshkin N.A. Formation of multinational workers in the Middle Volga region. 20-30 years. Bulletin of Chelyabinsk University. Series 1: History, 1994, no. 1. (In Russ.)
3. History of the Tatar Autonomous Soviet Socialist Republic. Kazan, 1968. (In Russ.)
4. GARF. F. P-1318. Op. 1. D. 23. (In Russ.)
5. Sultanbekov B. Pages of secret archives. Kazan, 1994. (In Russ.)
6. GARF. F. P-1318. Op. 1. D. 26. L. 47. (In Russ.)
7. GARF. F. P-1318. Op. 1. D. 51. L. 20, 21, 22. (In Russ.)
8. Grigoryeva I.I. National relations in the Ufa province in the period of transition to the NEP. The October Revolution and the implementation of national policies in the Volga and the Urals. To the 70th anniversary of the formation of the Bashkir ASSR: theses of the reports of the regional scientific conference, Ufa, 1989. (In Russ.)
9. GARF. F. P-5677. Op. 5. D. 13. L. 104; RCHHID-NI. F. 17. Op. 21. D. 270. L. 105. (In Russ.)
10. RCHHIDNI. F. 17. Op. 21. D. 435. L. 141. (In Russ.)
11. GARF. F. P-5677. Op. 5. D. 13. L. 103. (In Russ.)
12. GARF. F. P-1318. Op. 1. D. 51. (In Russ.)
13. RCHHIDNI. F. 17. Op. 5. D. 453. L. 431. (In Russ.)
14. RCHHIDNI. F. 17. Op. 5. D. 434. L. 53. (In Russ.)
