Наставления Чжугэ Ляна сыновьям. Текст в оправе дискурса Текст научной статьи по специальности «Гуманитарные науки»

В. Б. ВИНОГРОДСКАЯ

Институт Дальнего Востока Москва

НАСТАВЛЕНИЕ ЧЖУГЭ ЛЯНА СЫНОВЬЯМ. ТЕКСТ В ОПРАВЕ ДИСКУРСА

Текст наставлений Чжугэ Ляна сыновьям1

Цзюньцзы действует, покоем совершенствуя себя, умеренностью питая дэ. Нет пресности-простоты — нечем прояснять волеустремления, нет умиротворенности-покоя — нечем достигать дальнего.

Для учения нужен покой, для дара нужно учение. Нет учения — нечем расширить дар, нет покоя — нечем достигнуть дальнего. Расхлябанный и медлительный не сможет вникнуть в сущностное, опрометчивый и поспешный не сможет понять природу.

Упуская час за часом годы, спуская в угоду желаниям дни — будешь дряхлеть и опускаться, все сильней выпадая из мира, замыкаясь жалко в четырех убогих стенах. Опомнишься—и что тогда?

1 Пер. и ком. В. Б. Виногродской.

«НИМ?:*

даммшдок.

«ШШТОКМ. ш^м.

¥№$(¡1, МНЕ, тъ&ш, МШ&.

Автор — вехи жизни и ипостаси в культуре

Чжугэ Лян (181—234), по официальному прозвищу Кун Мин, по прозванию Лежащий Дракон (Во Лун), некогда известного, но утратившего влияние рода.

В детстве остается сиротой, подростком стал главой семьи. В юности обрел платье Восьми триграмм, в молодости стал советником Лю Бэя, объединителя Поднебесной, и начал активную военную карьеру. На рубеже зрелости управлял царством Шу в качестве первого министра. Не дожив до старости, скончался от болезни во время очередного военного похода.

Помимо немеркнущей славы, от Чжугэ Ляна до наших дней дошла большая часть его произведений, полный список которых приведен в «Анналах Троецарствия» (Санъго чжи) — 24 наименования, всего 14 112 иероглифов. «Доклад о выступлении войска» (Чу ши бяо) изучается сейчас в средней школе не только как образец стиля, но и как пример несгибаемого духа.

События и годы

Год Возраст Событие

181 1 год Родился в Янду в Лянсе (современная пров. Шаньдун, уезд Инань)

189 9 лет Скончалась мать, из рода Чжан

192 12 лет Скончался отец Чжугэ Гуй

Окончание таблицы

Год Возраст Событие

194 14 лет Чжугз Лян с младшими братом и сестрой переезжает к дяде по отцу, Чжугз Сюаню, а его старший брат уезжает в другое место, к приемной матери

197 17 лет Из-за болезни скончался Чжугз Сюань. Чжугз Лян остается за главу семьи, селится с братом и сестрой в Лунчжуне, занимаясь сельским хозяйством

199 19 лет Начинается учиться у Сыма Хузя

207 27 лет Лю Бзй трижды посещает Чжугз Ляна в его скромном жилище в деревне, Чжугз Лян проводит для Лю Бзя анализ расстановки сил в Поднебесной и, в конце концов, соглашается стать советником Лю Бзя

208 28 лет Убеждает Сунь Цюаня и Лю Бзя заключить союз, благодаря которому Лю Бзй добивается первых побед

209 29 лет Принимает назначение генералом

211 31 год С другими военачальниками обороняет Цзинчжоу

214 34 года Лю Бзй вступает в Чзнду. Чжугз Лян занимает высокие военные и гражданские посты на территории Ба и Шу (современная пров. Сычуань) и занимается общим управлением

221 42 год Лю Бзй вступает на престол, основав государство Шу; Чжугз Лян назначается первым министром.

225 45 лет Первый военный поход Чжугз Ляна (на юг)

227 47 лет Подает на высочайшее имя «Доклад о выступлении армии» (Чуши бяо); начало северных походов

234 54 года Скончался в Учжанюане от болезни во время очередного северного похода

Человек в платье Восьми триграмм

В Пекинской опере халат с изображением Восьми триграмм (Ба гуа) полагается провидцам-даосам, мудрым чиновникам и незаурядным военачальникам. Все эти ипостаси воплощены в

Чжугэ Ляне разом и настолько удачно, что он сам стал символом великолепного «платья Восьми триграмм» (багуа и). В народе, где Чжугэ Лян вместе с другими главными героями «Троецарствия» известен всем и каждому, считается, что багуа и досталось юному Чжугэ за тягу к знанию и любовь к учебе.

Подростком будущий мудрец учился у Сыма Хуэя, и уже тогда проявлял наряду с прилежанием гибкость ума и сообразительность. В конце II в. н. э. в Китае для измерения времени использовали солнечные часы, а для ненастных дней, чтобы уроки длились ровно столько, сколько нужно, Сыма Хуэй разработал свой собственный способ — выработал у петухов в подсобном хозяйстве рефлекс кукарекать в одно и то же время. Для этого птицу кормили в твердо установленном режиме, и когда подходил заветный час, петухи возвещали о своих правах во весь голос. А для Чжугэ Ляна уроки пролетали, будто один прекрасный миг, который так хочется задержать. И тогда он не удержался и стал приносить с собой мешочек с зерном, которое тихонечко подсыпал петушкам, чтобы они не чувствовали голода и не подавали голоса. Уже тогда у будущего мудреца все получалось — петухи молчали и занятия продолжались дольше положенного. Но постепенно учитель почувствовал неладное и понял, что петухи перестали кричать вовремя. Обдумав ситуацию, Сыма Хуэй спросил своих учеников, не знают ли они, в чем дело, и Чжугэ Ляну как человеку кристальной честности не осталось ничего иного, как признаться в содеянном. Гнев учителя был страшен, он тут же сжег все книги Чжугэ и прогнал его с позором.

Это стало бы настоящей трагедией для тянущегося к знаниям юноши, который тогда был бедным сиротой с младшими братишкой и сестренкой на руках, но спасительницей положения выступила жена учителя Сыма. Она давно выделяла не по годам умного и старательного паренька из других учеников и, услышав об этой истории, преисполнилась сострадания. Сыма Хуэй ругал обманщика учителя, а женщина защищала Чжугэ Ляна, указывая на благородные мотивы обмана. С этим нельзя было не согласиться, поэтому строгий, но справедливый наставник Сыма Хуэй вновь принял ученика к себе. Но

книги-то уже сгорели, как возместить их потерю и продолжить занятия?

Жена учителя Сыма предложила: «Ведь у тебя есть древний панцирь чудесной черепахи, которому уже более тысячи лет, и говорят, будто если его надеть на себя, то можно узнать все, что произошло за это время в прошлом и постигнуть будущее на пятьсот лет вперед. Может быть, попробовать на Чжугэ Ляне? Если он получит этот чудесный опыт, к чему ему книги?». Сыма Хуэй, горько сожалея о сожжении книг, согласился. И вот, этот панцирь стал пожизненным одеянием Чжугэ Ляна, превратившись в платье Восьми триграмм.

Изобретателъ манътоу

Величие проявляется равно и в большом, и в малом. Про мудреца Чжугэ Ляна известно всем, но то — мудрость, далекая от повседневной жизни. С другой стороны, вряд ли китайцы вспоминают Лежащего Дракона, когда едят приготовленные на пару пампушки манътоу, зато едят их практически каждый день — большие и маленькие, без начинки и с начинкой из чего угодно. Готовятся они легко, подходят к любому блюду, а их изобретателем считается Чжугэ Лян, который был не только гениальным стратегом и тактиком, но также любил людей и безгранично сострадал народу, испытав все тяготы образа жизни земледельца в дни отшельничества в Наньяне.

В 225 г. Чжугэ Лян убедил, наконец, Мэн Хо, вождя народности И, сдаться, после того, как семь раз брал в плен и отпускал его. Но когда, установив хорошие отношения с местным населением, Чжугэ собрался вести свою армию домой, у реки Лушуй тучи вдруг застили небо, поднялся сильный ветер и огромные волны — переправа через реку стала невозможной. Буря не утихала. В конце концов, пришлось обратиться за помощью к Мэн Хо, чтобы понять происходящее. Тот объяснил, что уже много лет здесь велись военные действия и не счесть погибших у переправы воинов из дальних мест, не похороненных на родине, как следует. Разве удивительно это буйство смятенных душ? Чтобы вернуть им и месту покой, следует совершить достойное жертвоприношение. Чжугэ Лян спросил, каким должно быть жертвоприношение. По мнению

Мэн Хо, только 49 человеческих голов утихомирили бы разгул стихии, а также обеспечили бы богатый урожай на следующий год.

Чжугэ Лян оказался перед трудным выбором. Как разорвать заколдованный круг убийств и насилия? Он чувствовал и свою вину в нынешнем разгуле стихии, но еще 49 невинно убиенных душ — не слишком ли высокая это цена за переход через реку. После долгих раздумий, он приказал своим воинам забивать быков и баранов. Из мяса изготовили начинку, а из теста вылепили человечьи головы, которые и разложили на решетках для приготовления на пару. Чжугэ Лян собственноручно совершил этими 49 «головами-пампушками» (маньшоу) жертвоприношение. Как только маньшоу оказались в воде, тучи рассеялись, волны улеглись — место приняло жертву, и войско легко переправилось через реку. Впоследствии, только вместо шоу стали использовать иероглиф тоу с тем же значением «голова», а паровые пампушки маньтоу распространились по всему Китаю.

«Текст Наставлений Чжугэ Ляна сыновьям» в Сети

Имя автора нижеприведенного комментария потерялось, а сам текст растиражирован по китайскоязычным форумам и бло-гам. Некоторые местах при переводе опущены, но все важное для автора сохранено в неприкосновенности.

Простые слова короткого текста с глубоким смыслом. Про такой китайцы говорят — если «тщательно пережевав, почувствовать его вкус, то не будет конца постижениям».

В современном мире все говорят о скорости, стремятся к эффективности и смотрят на результат. Поэтому множество вещей делаются без предварительного осмысления, и к возникшим последствиям и осложнениям мы часто оказываемся не готовы. Трагедия в том, что мы уже почти готовы принять, что все эти люди вокруг крутятся как белки в колесе, зарабатывая деньги.

А открывая страницы истории, обнаруживаем, что прежде чем господин Кун Мин (т. е. Чжугэ Лян) достиг успеха, он но-

сил холщевые одежды и жил в наньянском захолустье, занимаясь земледелием и изучением книг. В свободное от крестьянских трудов время он разворачивал свитки, обращаясь к древним мудрецам, или с тремя—пятью друзьями декламировал стихи, ходил по горам-водам, живя как в стихотворении или на картине — с той же полнотой жизни. Только после того, как Лю Бэй «три раза навестил тростниковую хижину», Кун Мин стал его советником и прославился своей мудростью. Так чего же ради так утомляет себя современный человек?

Его «Доклад о выступлении войска» (Чу ши бяо) вошел в историю как пример кристальной честности и теперь изучается в школах, а «Наставление сыновьям», которое ничем не хуже, мало известно, хотя этот текст очень созвучен современному человеку. Как жаль, что современники пугаются текстов на древнем языке, не осмеливаясь даже браться за них, в полной уверенности, что все равно ничего не поймут. Но в действительности «прочитаешь книгу сто раз — ее смысл проявится сам», а упорство обязательно приводит к постижению...

Ключевые моменты

1. Нет покоя — нечем достигатъ далънего.

Для учения нужен покой.

Современный человек постоянно подвергается воздействию стрессов, и если у него не получается им противостоять, то с течением времени крушение неизбежно. Поэтому мечтой многих стало просто спокойное отношение к жизни. Но как этого достичь? Прежде всего, следует достичь «определенности» или «установленности» дин самого себя. Об этом строки:

Очистилосъ сердце — в воде засияла луна,

Установиласъ мыслъ — с неба ушли облака.

Ведь только в спокойной воде отражается диск луны, и только в спокойном состоянии духа можно свободно развивать свой дар. Поэтому в «Великом учении» (Да сюэ) называется пять условий: «определенность/установленность дин, внутренний покой цзин, внешний покой анъ, размышление люй, обретение дэ». Значение этих пяти в жизни переоценить невозможно, а их последовательное применение позволяет добиться аб-

солютно всего. Один известный предприниматель ответил как-то журналистам, что успех его компании целиком и полностью зиждется на этих пяти иероглифах.

Часто мы чувствуем апатию и скуку — это проявление недостатка «установленности» дин. Часто приходится слышать жалобы: «Ну никак не получается определиться/установиться! Как быть?» или «Ребенок гиперактивен! Что делать?». Это самые распространенные недуги современного человека. Чтобы подавить «возбудимое сердце» и умиротворить тело и сознание, нет ничего лучше, чем наследие наших предков — шу фа (букв. «способы письма»), или каллиграфии. Ведь иероглифы надо писать хорошо. Без сосредоточенности невозможно проанализировать структуру и композицию иероглифа, а затем надо осознанно и гармонично написать, и только тогда иероглиф обретет красоту уравновешенности и свободы. Поэтому древние были правы, когда в возрасте четырех—пяти лет начинали обучать детей письму, ведь чем раньше укореняется полезный навык, тем лучше!

Один глубоко постигнувший искусство каллиграфии мастер рассказывал, что занимается обучением уже более сорока лет, в течение которых ясно увидел многообразную пользу практики «установленности» дин. Его младшему ученику едва исполнилось четыре года, и он уже может спокойно писать в течение одного—двух часов, а чуть более старшие могут сосредоточенно заниматься по пять—семь часов в день. Каллиграфией продолжают заниматься и семидесятилетние старики, и разве это не прекрасно! Ведь благодаря искренней надежде оставить свои лучшие произведения сыновьям и внукам, они продвигаются вперед очень быстро, а их здоровье при этом улучшается с каждым днем, что не может не радовать их детей. Древнее искусство каллиграфии не делит «на стар и млад», главное только заниматься им без духа соревнования. ... Это прекрасный способ практиковать «установленность». ... И какая жалость, считает мастер, что в образовании современных людей каллиграфия не занимает достойного места!

Действительно, если сможешь использовать книжную мудрость в повседневной жизни, то обретения будут безграничны, особенно в учебе и в профессиональной деятельности. В конце

концов, если сердце не твердо установлено, а мысли перепутаны, трудно достичь хоть чего-нибудь. Касается ли это взрослого или ребенка, не стоит стремиться к «обучению в развлечении», так как «прилежание дает мастерство, а развлечение не приносит пользы» (Санъ цзы цзин). Поэтому в изучении чего бы то ни было следует внести «определенность/установленность» дин, а глубокое освоение принесет успех. ...

2. Нет учения — нечем расширитъ дар.

Те, кто любят учиться, часто изумляют своими способностями окружающих. Но если приглядеться, то «знания, способности и опыт» не берутся ниоткуда. Они являются результатом постоянной работы — изучения, анализа, осмысления, постижения, приложения к себе. Поэтому Конфуций говорил: «Любовь к учению приближает к мудрости». И поэтому второй ключевой момент «Наставления сыновьям» — это «добросовестно учиться». Только при этом условии выйдет толк. «Уста-новленность-покой» служит основой, а стремление к совершенству ведет к знанию и достижению далеких целей. А иначе:

С волосами как смолъ не понимают — надо поранъше усердно учитъся.

С поседевшими висками сожалеют — поздновато взялисъ за книги.