НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОГОВОР И ЕГО РЕАЛИЗАЦИЯ С УЧАСТИЕМ ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ В ВИДЕ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ Текст научной статьи по специальности «Право»

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО

Civil law

УДК 347.67; 347.68

https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/2(55)/168-177

Е. С. Брылякова

НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОГОВОР И ЕГО РЕАЛИЗАЦИЯ С УЧАСТИЕМ ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ В ВИДЕ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ

В статье представлены подходы к пониманию правовой природы наследственного договора, его соотношение с завещанием и выявление возможных путей заключения наследственного договора лицами, отбывающими наказание в виде лишения свободы. Автор подвергает анализу научные воззрения и действующее гражданское и уголовно-исполнительное законодательство РФ в части интерпретации дефиниции «наследственный договор» и реализации осужденными их права на распоряжение своими наследственными правами через обозначенное основание наследования.

В результате исследования автор приходит к выводу, что наследственный договор в той интерпретации, которая отражена в Гражданском кодексе Российской Федерации, не дает однозначного ответа на возможность отнесения его к самостоятельному основанию наследования. Кроме того, анализ норм гражданского законодательства Российской Федерации, приказа Минюста России от 04.07.2022 № 110 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы» и Методических рекомендаций по удостоверению завещаний и наследственных договоров, утвержденных решением Правления ФНП от 02.03.2021, позволил прийти к выводу о возможности легализации прямого закрепления права лицами, отбывающими наказание в виде лишения свободы, на совершение наследственных распоряжений, в том числе наследственного договора, в электронной форме как разновидности электронной сделки.

Ключевые слова: наследственный договор; завещание; электронная сделка; электронная форма наследственного договора; лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы.

© Брылякова Е. С., 2023 © Brylyakova E. S., 2023

Для цитирования: Брылякова Е. С. Наследственный договор и его реализация с участием лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы // Вестник Кузбасского института. 2023. № 2 (55). С. 168-177. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/2(55)/168-177.

E. S. Brylyakova

HEREDITARY AGREEMENT AND ITS IMPLEMENTATION WITH THE PARTICIPATION OF PERSONS SERVING A SENTENCE OF IMPRISONMENT

The article presents approaches to understanding the legal nature of the hereditary agreement, its relationship with the will and the identification of possible ways to conclude a hereditary agreement by persons serving sentences in the form of imprisonment. The author of the article analyzes the scientific views and the current civil and penal legislation of the Russian Federation in terms of interpreting the definition "hereditary agreement" and exercising by the convicts their right to dispose of their hereditary rights through the indicated basis of inheritance.

As a result of the study, the author of the article concludes that the hereditary agreement in the interpretation that is reflected in the Civil Code of the Russian Federation does not provide an unambiguous answer to the possibility of classifying it as an independent basis of inheritance. In addition, an analysis of the norms of civil legislation of the Russian Federation, Order of the Ministry of Justice of Russia of 04.07.2022 No. 110 "On Approval of the Internal Regulations of Pre-trial Detention Centers of the Penitentiary System, Internal Regulations of Correctional Institutions and Internal Regulations of Correctional Centers of the Penitentiary System" and Methodological Recommendations for Certifying Wills and Hereditary Agreements, approved by the decision of the FNP Management Board of 02.03.2021, he made it possible to come to the conclusion that it was possible to legalize the direct consolidation of the right ofpersons serving sentences in the form of imprisonment to commit hereditary orders, including a hereditary agreement, in electronic form as a type of electronic transaction.

Keywords: hereditary treaty; will; electronic transaction; electronic form of the inheritance agreement; persons serving a custodial sentence.

For citation: Brylyakova E. S. Hereditary agreement and its implementation with the participation of persons serving a sentence of imprisonment. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2023, no. 2 (55), p. 168-177. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/2(55)/168-177.

Федеральный закон от 19.07.2018 № 217-ФЗ «О внесении изменений в статью 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации» внес существенные преобразования в институт наследования. Статья 2

обозначенного Федерального закона закрепила в качестве самостоятельного основания наследования — наследование по наследственному договору. Однако, рассматривая п. 2 ст. 1111 ГК РФ «Основания наследования», законода-

тель обозначает приоритетность завещания перед наследованием по закону и ничего не говорит о наследственном договоре как самостоятельном основании наследования.

Статья 1140.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) в качестве наследственного договора понимает «договор, по которому наследодатель вправе заключить его с любым из лиц, которые могут призываться к наследованию, условия которого определяют круг наследников и порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора или к пережившим третьим лицам, которые могут призываться к наследованию». Из буквального толкования п.1 ст. 1140.1 ГК РФ наследственный договор следует интерпретировать не что иное, как двустороннюю сделку, при которой наследодатель еще при жизни может совершить распоряжение в отношении своего имущества на случай смерти по отношению к любому призываемому к наследованию субъекту, как входящему в круг наследников по закону, так и не входящему в обозначенный круг.

П. 9 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний и наследственных договоров (утв. решением Правления ФНП от 02.03.2021, протокол № 03/21) определяет наследственный договор как установленный ГК РФ способ распоряжения имуществом на случай смерти (п. 1 ст. 1118 ГК РФ). И здесь законодатель порождает ряд коллизий: с одной стороны, наследственный договор определяется как основание, с другой стороны — как способ распоряжения.

Таким образом, первый из дискуссионных вопросов, который мы обозначим, — это определение правовой при-

роды наследственного договора. Данный вопрос не находит своего однозначного ответа ни у законодателя, ни у цивилистов.

Говоря о правовой природе наследственного договора, П.В. Крашенинников рассматривает последний как двустороннюю сделку, «допускающую возможность включения и односторонних распоряжений наследодателей, которые могут быть сделаны в завещании» [5]. Сторонники другого подхода рассматривают наследственный договор как имеющий бинарную правовую природу, с одной стороны — как некую разновидность завещания, с другой — как особый вид гражданско-правового договора [12, с. 118]. Е. П. Путинцева приводит интересный факт зарубежного законодательства, в частности, говоря о немецкой правовой позиции ученых, которые понимают наследственный договор одновременно и как распоряжение, совершаемое на случай смерти, и в то же время как один из видов договоров [8, с. 58]. По мнению ряда авторов, здесь прослеживается недопущение интерпретации наследственного договора только как распорядительного распоряжения, так как после вступления в силу наследственного договора отношения по поводу имущества между наследодателем и живыми потенциальными наследниками остаются неизменными в части имущества. Рассматривать наследственный договор как чисто обязательственный договор также представляется ошибочным, ведь он не порождает в отношении наследодателя каких-либо обязательств [13, с. 30; 6, с. 71].

В юридической науке можно встретить и категоричную позицию признания наследственного договора как самостоятельного основания наследования.

С. К. Соломин [10] критически анализирует новую правовую конструкцию «наследственный договор» — по поводу возможности формирования воли потенциального наследодателя касаемо распоряжения своим имуществом на случай своей смерти. Несмотря на то, что в нормах позитивного права содержатся указания на возможные правовые конструкции по поводу перехода отдельных наследственных прав посредством соглашения (п. 3 ст. 1155 ГК РФ «Принятие наследства по истечении установленного срока», ст. 1165 ГК РФ «Раздел наследства по соглашению между наследниками» и т. д.), указанный договор к таким соглашениям не отнесен. Еще одним аргументом, позволяющим подвергнуть дискуссии возможность признания наследственного договора как самостоятельного основания наследования, выступает конструкция раздела 5 ГК РФ «Наследственное право» и главы 61 ГК РФ «Общие положения о наследовании». В частности, глава 62 «Наследование по завещанию» включает в себя ст. 1140.1 «Наследственный договор», тем самым позволяет интерпретировать наследственный договор как разновидность завещательного распоряжения. И если законодатель преследовал цель выделить наследственный договор в качестве самостоятельного основания наследования, то целесообразно было бы смоделировать отдельную главу, посвященную наследственному договору или обозначить иное наименование главы 62 ГК РФ «Наследственные распоряжения», где отдельно рассмотреть завещание, наследственный договор, завещательный легат и завещательное возложение. Соответственно, указанные аргументы делают наследственный договор непригодным с точки зрения допустимого са-

мостоятельного основания наследования, даже без учета сущностных аспектов этой правовой конструкции, в том виде, в каком он легализован в гражданском законодательстве РФ на сегодняшний день.

Продолжая рассуждения в данном направлении, следует констатировать, что ряд ученых также склоняются к признанию наследственного договора как завещания под условием. Такой подход можно встретить у С. Л. Будылина и Е. Ю. Петрова: «Наследственный договор это завещание с оговоркой о возмещении убытков на случай отмены» [7, с. 606].

Обобщив все представленные позиции цивилистов и анализ законодательства РФ, отметим потенциально двойственную природу наследственного договора, с одной стороны, содержащего признаки договора (волеизъявление, правомерность, порождение правовых последствий, наличие существенных условий, формы договора и т. д.), и с другой стороны — основания наследования как способа распоряжения имуществом на случай смерти наследодателя (при условии внесения соответствующих законодательных преобразований в ГК РФ).

Таким образом, следует признать необходимым и целесообразным внесение соответствующих законодательных изменений с целью прояснения правовой природы наследственного договора посредством либо корректировки названия главы 62 ГК РФ, либо выделения отдельной главы, посвященной наследственному договору.

Второй дискуссионный вопрос, который будет рассмотрен в рамках данной статьи — это возможность заключе-

ния наследственного договора в электронной форме.

Как уже отмечалось ранее, наследственный договор, имеющий двойственную правовую природу, можно рассматривать как двустороннее соглашение и как способ распоряжения своим имуществом посредством составления особого вида завещательного распоряжения. И в том, и в другом случае можно говорить о сделке как действии гражданина, направленном на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей (в нашем случае — в первую очередь о действиях наследодателя, выражающихся в его волеизъявлении относительного своего имущества). Согласно п. 9.2 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний и наследственных договоров к наследственному договору применяются правила ГК РФ о завещании, если иное не вытекает из существа наследственного договора или иное не установлено законом.

Согласно п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ наследственный договор должен быть подписан каждой из сторон наследственного договора и подлежит нотариальному удостоверению. В случае уклонения одной из сторон от нотариального удостоверения наследственного договора положения ст. 165 ГК РФ не применяются.

Федеральный закон от 18.03.2019 № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» внес соответствующие корректировки в способы совершения сделки в письменной форме. В частности, п. 4 ст. 1 обозначенного федерального закона предусмотрел возможность считать соблюденной письменную форму сделки, совершенной с помощью

«электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон может быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, выразившего волю».

С внесением соответствующих изменений в ст. 160 ГК РФ возникли дискуссии относительно возможного существования электронной сделки как самостоятельной формы. При этом рядом ученых отрицается подобная возможность, и она рассматривается как вид письменной [9, с. 406-412], другими — говорится о новом способе волеизъявления, и как следствие, о самостоятельности существования электронной следки, наряду с устной и письменной [4, с. 142]. Неоднозначность позиций ученых позволяет констатировать целесообразность законодательного разрешения спорной позиции посредством внесения соответствующих изменений в ст. 158 ГК РФ, легализовав такую форму сделки как электронная.

В п. 2.2 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний и наследственных договоров (утв. решением Правления ФНП от 02.03.2021, протокол № 03/21; далее — Методические рекомендации) говорится о недопущении с 1 октября 2019 г. составления завещания с использованием электронных либо иных технических средств (абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ). Тем самым Федеральная нотариальная палата разъясняет запрет со стороны законодателя о возможности совершения завещания ис-

ключительно в электронном формате, размещенном в электронной форме на компьютере или электронном носителе данных (диске, ИББ-накопителе) или в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Вместе с тем Методические рекомендации поясняют возможность нотариуса составить завещание посредством использования компьютерной техники и принтера, т. е. его можно напечатать и распечатать на бумажном носителе. Кроме того, согласно п.2.3 тех же Методических рекомендаций удостоверение завещания вместо нотариуса другими лицами допускается в случаях, предусмотренных п. 7 ст. 1125, ст. 1127 и п. 2 ст. 1128 ГК РФ. В рассматриваемом вопросе нас будет интересовать ст. 1127 ГК РФ, позволяющая удостоверять завещания граждан, находящихся в местах лишения свободы, начальниками мест лишения свободы (пп. 5 п. 1 ст. 1127 ГК РФ). Этот же пункт Методических рекомендаций говорит о должностных лицах органов местного самоуправления и консульских учреждений РФ, которым разрешено в случаях, прямо предусмотренных законом, удостоверять завещания, исключая такую возможность относительно наследственных договоров, распоряжений об отмене завещаний, отказов от наследственных договоров, соглашений об изменении или расторжении наследственных договоров. И здесь следует акцентировать внимание на том факте, что, исходя из буквального толкования указанных Методических рекомендаций, такого права не лишены начальники мест лишения свободы, что не может не вызывать положительной оценки.

П. 7 ст. 1140 ГК РФ и п. 9.19 Методических рекомендаций говорит нам о том, что наследственный договор дол-

жен быть подписан каждой из сторон наследственного договора и подлежит обязательному нотариальному удостоверению. В случае уклонения одной из сторон от нотариального удостоверения положения ст. 165 ГК РФ не применяется (п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ).

В свете темы статьи возникает вопрос о возможности реализации наследственного договора лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы. А следом возникает вопрос о сторонах наследственного договора — наследодателе и потенциальном наследнике, в роли которых могут выступать лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы. Если рассматривать наследственный договор по аналогии с составлением завещания, то согласно п. 2 ст. 1118 ГК РФ завещание может быть совершено гражданином, обладающим на момент составления завещания дееспособностью в полном объеме. Кроме того, согласно п. 3 ст. 1118 ГК РФ завещание должно быть составлено лично. Составление завещания и заключение наследственного договора через представителя не допускается. Однако, как справедливо отмечает Н. Е. Сосипа-трова, «распространяется ли данный запрет на представительство только в отношении наследодателя или касается обеих сторон — ответ с очевидностью не следует из приведенной нормы» [11, с. 32]. Более того, акцент внимания на значительное сужение круга лиц, с которыми может быть заключен наследственный договор, при буквальном толковании п. 3 ст. 1118 ГК РФ, а также п. 4 ст. 182 ГК РФ, не допускающего заключение сделок через представителя в случаях, прямо предусмотренных законом, находит свое отражение в позициях других авторов [1; 2]. Данный вопрос весь-

ма актуален в отношении лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, которые могут выступать на стороне лиц, которые могут призываться к наследованию. Таким образом, для исключения дискуссионности данного вопроса целесообразно на законодательном уровне разъяснить данный вопрос посредством уточнения п. 3 ст. 1118 ГК РФ о допустимости или полном запрете каждой из сторон наследственного договора реализовывать свои правомочия через представителя.

Анализируя возможность составления завещания или заключения наследственного договора лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы, следует обратиться к приказу Минюста России от 04.07.2022 № 110 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы», в п. 282 которого обозначено, что «в целях оформления завещания осужденному к лишению свободы предоставляется свидание с нотариусом. В целях удостоверения завещания осужденный к лишению свободы также может обратиться к начальнику исправительного учреждения или лицу, его замещающему. В соответствии с подп. 5 п. 1 ст. 1127 ГК РФ завещание, удостоверенное начальником исправительного учреждения или лицом, его замещающим, приравнивается к нотариально удостоверенным завещаниям».

Резюмируя вышеизложенное, можно прийти к выводу, что если стороной наследственного договора будет выступать на стороне лица, потенциально призываемого к наследованию, представи-

тель, а на стороне наследодателя — осужденный, отбывающий наказание в местах лишения свободы, то заключение такого наследственного договора будет допустимым и удостоверенным начальником исправительного учреждения. Более того, исходя из вышеизложенных рассуждений, не ясна правовая природа наследственного договора, что вызывает еще ряд дискуссионных вопросов о составлении данного наследственного договора и его удостоверения начальником исправительного учреждения по аналогии с завещанием.

Процедура совершения удостоверения завещания осужденного, отбывающего наказание в виде лишения свободы, начальником исправительного учреждения или его заместителем регламентировалась Инструкцией о порядке удостоверения завещаний и доверенностей начальниками мест лишения свободы, утвержденной приказом Минюста СССР от 14.03.1974 № К-15/184, и была прямо отменена приказом Минюста России от 30.04.2020 № 112. В свете этого справедливо отмечено Ю.А. Борзенко, что «нормативный акт, регламентирующий возможность удостоверения завещания начальником исправительного учреждения или лицом, его замещающим, по состоянию на февраль 2023 г. отсутствует, а значит, и возможность осужденного распоряжаться своими имущественными правами весьма призрачная» [3, с. 170].

Кроме того, если буквально подходить к удостоверению наследственного договора, то согласно п. 7 ст. 1140.1 ГК РФ «нотариус обязан осуществлять видеофиксацию процедуры заключения наследственного договора, если стороны наследственного договора не заявили возражения против этого». Возникает вопрос о доступности осуществления

видеофиксации в учреждениях, исполняющих наказание. Согласно п. 4 и 5 ст. 24 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации «видеосъемка осужденных осуществляется с согласия в письменной форме самих осужденных... и с разрешения в письменной форме администрации учреждения или органа, исполняющего наказания». Такая позиция законодателя лишний раз подчеркивает о наличии ряда препятствий к заключению наследственного договора осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы.

Таким образом, выходом из сложившейся ситуации могло бы стать заключение наследственного договора в электронной форме, по аналогии с предложением Ю. А. Борзенко о включении в ГК РФ такой формы сделки, как электронная сделка, и, как следствие, электронное завещание [3, с. 170]. Это позволило бы осужденным, отбывающим наказание в местах лишения свободы, реализовывать свое право на участие в наследственных правоотношениях, избавив начальников исправительных учреждений и лиц, их замещающих, от

Литература

1. Аккулова, Г. И. Некоторые вопросы правового регулирования наследственного договора // Нотариальный вестник. — 2021. — № 6. — С. 56-64.

2. Аникеева, А. Г. Проблемы правоприменения норм законодательства о наследственном договоре // Нотариус. — 2021. — № 7. — С. 23-26.

3. Борзенко, Ю. А. Завещания лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы: проблемы и перспективы // Вестник Кузбасского института. — 2023. — № 1 (54). — С. 166-172.

4. Вершина, М. К. Электронная форма сделок: преимущества и недостатки // Вопросы российской юстиции. — 2022. — № 19. — С. 141-147.

5. Крашенинников, П. В. Наследственное право // URL: https://cnm.md/wp-content/uploads/2019/07/Nasledstvennoe-pravo-Krasheninnikov-2018.pdf (дата обращения: 10.04.2023).

6. Лоренц, Д. В. К вопросу о возмездности наследственного договора для целей виндикации // Журнал российского права. — 2020. — № 3. — С. 69-80.

неурегулированных процедур в сфере удостоверения завещаний, в том числе наследственных договоров.

В связи с вышеизложенным представляется целесообразным в ГК РФ (ст. 158, гл. 61 и 62, ст. 1140.1), в Методические рекомендации по удостоверению завещаний и наследственных договоров (утв. решением Правления ФНП от 02.03.2021, протокол № 03/21), в приказ Минюста России от 04.07.2022 № 110 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы» внести изменения и дополнения относительно: электронной формы сделок; правовой природы наследственного договора; сторон наследственного договора и допустимости или запрета их представительства; формы наследственного договора, включая возможность заключения наследственного договора в электронной форме.

7. Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110-1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. Е. Ю. Петров. — Москва: М-Логос, 2018. — 565 с.

8. Путинцева Е. П. Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия: дис. ... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2015. — URL: https://www.dissercat.com/content/rasporyazheniya-na-sluchai-smerti-po-zakonodatelstu-rossiiskoi-federatsii-i-federativnoi-res/read (дата обращения: 10.04.2023).

9. Рухтина, В. С. Электронная форма сделки // Вопросы российской юстиции. — 2022. — № 17. — С. 406-412.

10. Соломин, С. К. Наследственный договор (ст. 1140.1 ГК РФ): еще одна ложная правовая конструкция. — URL: https://yandex.ru/video/preview/16903680 311171958951 (дата обращения: 10.04.2023).

11. Сосипатрова, Н. Е. Наследственный договор: критический взгляд на правовую конструкцию // Lex Russia. — 2021. — Т. 74. — № 11. — С. 30-38.

12. Тараканов, А. В., Серов, В. Н. О некоторых нововведениях института наследования в Российской Федерации // Образование и право. — 2020. — № 4. — С. 117123.

13. Форукшина, Е. А. К вопросу о правовой природе наследственного договора // Наследственное право. — 2022. — № 1. — С. 29-31.

References

1. Akkulova G. I. Nekotorye voprosy pravovogo regulirovanija nasledstvennogo dogovora [Some issues of legal regulation of the hereditary agreement]. Notarial'nyj vestnik [Notary Bulletin], 2021, no. 6, p. 56-64.

2. Anikeeva A. G. Problemy pravoprimenenija norm zakonodatel'stva o nasledstvennom dogovore [Problems of enforcement of the norms of legislation on the inheritance agreement]. Notarius [Notary], 2021, no. 7, p. 23-26.

3. Borzenko Yu. A. Zaveshhanija lic, otbyvajushhih nakazanie v vide lishenija svobody: problemy i perspektivy [Wills of persons serving a sentence of imprisonment: problems and prospects]. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2023. no. 1 (54), p. 166-172.

4. Vershina M. K. Jelektronnaja forma sdelok: preimushhestva i nedostatki [Electronic form of transactions: advantages and disadvantages]. Voprosy rossijskoj justicii [Issues of Russian Justice], 2022, no. 19, p. 141-147.

5. Krasheninnikov P. V. Nasledstvennoe pravo [Hereditary right]. URL: https://cnm.md/wp-content/uploads/2019/07/Nasledstvennoe-pravo-Krasheninnikov-2018.pdf (accessed 4/10/2023).

6. Lorenz D. V. K voprosu o vozmezdnosti nasledstvennogo dogovora dlja celej vindi-kacii [On the issue of the compensation of the hereditary agreement for the purposes of windication]. Zhurnal rossijskogo prava [Journal of Russian Law], 2020, no. 3, p. 6980.

7. Nasledstvennoe pravo: postatejnyj kommentarij k stat'jam 1110-1185, 1224 Gra-zhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii [Hereditary law: article commentary to Arti-

cles 1110-1185, 1224 of the Civil Code of the Russian Federation]. Ed. E. Yu. Petrov. Moscow, M-Logos, 2018. 565 p.

8. Putintseva E. P. Rasporjazhenija na sluchaj smerti po zakonodatel'stvu Rossijskoj Fed-eracii i Federativnoj Respubliki Germanija [Death orders under the legislation of the Russian Federation and the Federal Republic of Germany]. Candidate of law thesis. Yekaterinburg, 2015. URL: https://www.dissercat.com/content/rasporyazheniya-na-sluchai-smerti-po-zakonodatelstu-rossiiskoi-federatsii-i-federativnoi-res/read (accessed 4/10/2023).

9. Rukhtina V. S. Jelektronnaja forma sdelki [Electronic form of transaction]. Voprosy rossijskoj justicii [Issues of Russian Justice], 2022, no. 17, p. 406-412.

10. Solomin S. K. Nasledstvennyj dogovor (st. 1140.1 GK RF): eshhe odna lozhnaja pravovaja konstrukcija [Hereditary Agreement (Article 1140.1 of the Civil Code of the Russian Federation): another false legal construction]. URL: https://yandex.ru/video/ preview/16903680311171958951 (accessed 4/10/2023).

11. Sosipatrova N. E. Nasledstvennyj dogovor: kriticheskij vzgljad na pravovuju kon-strukciju [Hereditary Agreement: a critical look at the legal structure]. Lex Russia, 2021, vol. 74, no. 11, p. 30-38.

12. Tarakanov A. V., Serov V. N. O nekotoryh novovvedenijah instituta nasledovanija v Rossijskoj Federacii [On some innovations of the institute of inheritance in the Russian Federation]. Obrazovanie i pravo [Education and Law], 2020, no. 4, p. 117-123.

13. Forukshina E. A. K voprosu o pravovoj prirode nasledstvennogo dogovora [On the legal nature of the hereditary treaty]. Nasledstvennoe pravo [Hereditary Law], 2022, no. 1, p. 29-31.

Сведения об авторе

Екатерина Станиславовна Брылякова: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: kots_es@mail.ru

Information about the author

Ека1еппа S. Brylyakova: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), associate professor of the Chair of Civil Law Disciplines, сandidate of law, associate professor. E-mail: kots_es@mail.ru