CC BY
28ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
А.А. Коряковцев, С.Л. Ташлыков
л.
и ?
«...НАС ЛИМИТИРУЕТ ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ БАЗА, МЫ ВЫНУЖДЕНЫ ВЫБИРАТЬ, ЧТО СТРОИТЬ»
Разработка Наставления по ведению морских операций (НМО-51)
Сведения об авторах. Коряковцев Алексей Анатольевич — доцент кафедры строительства и применения ВМФ Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: rtm6711989@ yandex.ru);
Ташлыков Сергей Леонидович — профессор кафедры истории войн и военного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ, капитан 1 ранга, доктор исторических наук (Москва. E-mail: stashlykov@yandex.ru).
Аннотация. В статье рассматривается развитие теории применения ВМФ в межвоенный период и в начале 1950-х годов во взаимосвязи со строительством и взглядами военно-политического руководства государства на место и роль Военно-морского флота в обеспечении военной безопасности государства. При разработке статьи использовались материалы из государственных архивов, научных работ военно-морских теоретиков и руководителей отечественного ВМФ.
Ключевые слова: военно-морское искусство; оперативное искусство ВМФ; строительство ВМФ; военная стратегия; морская стратегия; военная наука; военно-морская наука.
2—10 декабря 1940 года в Москве состоялся сбор командующих флотами и флотилиями, на котором был объявлен приказ народного комиссара ВМФ от 26 ноября 1940 года № 0893 о введении в действие временного Наставления по ведению морских операций (НМО-40)1. Принятием этого документа завершился процесс становления оперативного искусства Военно-морского флота и в основном сложилась система предвоенных оперативно-тактических взглядов на применение советского ВМФ.
Советские военно-морские теоретики одними из первых в мире пришли к обоснованию теории морской операции. В этом они опередили армейских военных теоретиков, которые до начала Великой Отечественной войны работу над аналогичным основополагающим документом завершить не смогли2. Таким образом, НМО-40 стало верхней точкой в развитии советского военно-морского искусства в межвоенный период. Его основными авторами являлись наиболее яркие представители военно-морского научного сообщества
того времени: И.С. Исаков, В.А. Белли, В.А. Петровский. В разработанном Наставлении достаточно полно были отражены положения советской военной доктрины о роли и месте ВМФ среди других видов Вооружённых сил, его составе, целях стратегических действий на море, общих стратегических задачах флота, основных формах и способах оперативного применения его сил3.
Вместе с тем следует признать, что положения НМО-40 в значительной мере были ориентированы на строившийся «большой флот».
Контр-адмирал В.А. Петровский
Если бы его удалось создать к началу войны или ввести в строй какую-то часть кораблей дальней морской зоны, советский ВМФ получил бы возможность действовать в удалённых районах морей и океанов. Однако выполнение плана третьей пятилетки военного судостроения (1938—1942 гг.) было нереальным, поскольку не обеспечивалось возможностями промышленности и бюджета. В начале 1940 года нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов докладывал в правительство, что к 1943 году «минимальная потребность морских театров в корабельном составе не будет обеспечена»4. Следовательно, не только в 1941, но и в 1943 году советский ВМФ не мог рассчитывать на равное противоборство с флотами вероятных противников в форме крупных операций и сражений с применением своих сил.
Последняя предвоенная корректировка планов строительства кораблей для Военно-морского флота была проведена 19 октября 1940 года с выходом постановления Комитета обороны при Совете народных комиссаров СССР «О плане военного судостроения на 1941 год»5. Было решено отказаться от новых закладок линкоров и тяжёлых крейсеров и сосредоточить усилия промышленно-
сти на достройке линкора «Советская Россия» в Молотовске и двух тяжёлых крейсеров в Ленинграде и Николаеве. Это не означало изменения взглядов руководства ВМФ на роль крупных военных кораблей в войне на море. Ограничение количества строившихся одновременно линкоров и тяжёлых крейсеров было вызвано объективной оценкой возможностей судостроительных заводов6.
В результате к началу Великой Отечественной войны по своему составу советский ВМФ оставался прибрежным флотом, а основным содержанием его деятельности стало содействие сухопутным войскам на приморских направлениях. В ходе войны на всех уровнях руководства Вооружёнными силами имело место недостаточное понимание влияния самостоятельных действий ВМФ на ход и исход вооружённой борьбы на сухопутных театрах военных действий (ТВД)7. А в отдельных случаях командование приморских объединений Красной армии и вовсе не придавало морским театрам никакого значения8.
Тяжёлые потери, понесённые ВМФ СССР, отечественная промышленность за годы Второй мировой войны по ряду объективных причин смогла восполнить лишь частично. ВМС США и Великобритании по своему составу значительно превосходили советский флот. В этой связи наращивание его мощи являлось главным направлением послевоенного строительства.
В августе 1945 года Наркомат ВМФ представил в ЦК ВКП(б) и Совнарком проект «Десятилетнего плана военного судостроения», предусматривавший сбалансированное строительство флота, создание новых кораблей, в том числе авианосцев для двух флотов — Северного и Тихоокеанского. Разработанный документ имел под собой достаточно
серьёзные оперативно-стратегические обоснования, учитывал экономические возможности страны и перспективу развития судостроительной промышленности. Однако в сентябре 1945 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) под давлением руководителя Наркомата судостроительной промышленности И.И. Носенко разработанный руководством ВМФ проект был отвергнут.
Содержание послевоенной кораблестроительной программы в основном определялось позицией руководителя государства И.В. Сталина, который считал, что «в ближайшие 10—15 лет наши эскадры будут защищаться»9. В этой связи обоснования представителей командования ВМФ о необходимости строительства ударных кораблей для действий в дальних морских и океанских зонах его не убедили.
Принятый план кораблестроения не предусматривал создания кораблей новых типов, а фактически возобновлял реализацию сильно устаревшей предвоенной судостроительной программы10. Как главный аргумент в пользу такого решения И.В. Сталин привёл состояние
Адмирал Флота Советского Союза И.С. Исаков
Н.А. Булганин
судостроительной промышленности: «...нас лимитирует производственная база, мы вынуждены выбирать, что строить»11. Последующие попытки Н.Г. Кузнецова обратить внимание руководства Вооружённых сил и страны на необходимость пересмотра планов развития флота закончились отстранением его от должности. Тем не менее в 1951 году, когда отставание в развитии сил отечественного флота от флотов передовых морских держав стало заметнее, Н.Г. Кузнецов
вновь был поставлен во главе военно-морского ведомства.
С первых месяцев пребывания в должности военно-морского министра он неоднократно обращался с письмами и докладами в Совет министров, к Н.А. Булганину, Г.В. Маленкову и лично к И.В. Сталину по вопросу необходимости срочного пересмотра планов военного судостроения.
Так, 23 мая 1952 года Н.Г. Кузнецов представил И.В. Сталину доклад с предложением начать проектирование и строительство лёгкого авианосца противовоздушной обороны и палубного истребителя. В этом докладе на основании расчётов доказывалась необходимость прикрытия кораблей с воздуха на Тихоокеанском и Северном флотах с помощью корабля специальной постройки — лёгкого авианосца (авианосца противовоздушной обороны) ввиду невозможности решения данной задачи береговой истребительной авиацией12. Предполагалось, что корабль будет способен нести до 40 самолётов-истребителей, что обеспечит прикрытие соединения боевых кораблей от удара 60—70 бомбардировщиков противника при одновременном их налёте. Планировалось завершить про-
ектирование лёгкого авианосца в 1953 году, а приступить к строительству — в 1954 году.
1 сентября 1952 года Н.Г. Кузнецов направил И.В. Сталину письмо о состоянии Военно-морских сил, в котором просил незамедлительно принять меры по выделению необходимых ассигнований для строительства и расширения судоремонтных заводов, предусмотренных постановлениями правительства, а также о необходимости устранить отставание в отработке новых образцов вооружения и боевой техники. «На одном из совещаний руководящего состава Советской армии и флота непосредственно после окончания войны, — отмечал Н.Г. Кузнецов в письме, — Вы, товарищ Сталин, указывали, что флот отстал, что ему требуется помощь, чтобы стать на один уровень с Советской армией. Сейчас этот вопрос стоит с такой же остротой, и, пожалуй, самое важное, что мы упустили, — это время. Чтобы флоту нагнать упущенное, требуются крупные и быстрые мероприятия. Самым неотлагательным из этих мероприятий является план военного судостроения, капитального строительства,
Эсминец проекта 30-бис
судоремонта и обеспечения флота 1952 года, который и прошу специально рассмотреть с учётом наших нужд»13.
Однако ни одно из его обращений не было рассмотрено. И.В. Сталин к этому времени заметно отошёл от непосредственного руководства военным строительством, а ответственный за вопросы развития флота Н.А. Булганин, по свидетельству Н.Г. Кузнецова, «не желая разбираться в его сложных и дорогостоящих проблемах, старался... задвинуть их на задний план или решать в пользу Минсудпрома»14.
В результате к началу 1950-х годов советский ВМФ, несмотря на значительное приращение численного состава, оставался флотом прибрежного действия. В его боевом составе с учётом построенных в довоенные и военные годы находились 265 дизель-электрических подводных лодок и около 900 боевых надводных кораблей, однако только около 20 проц. из них были способны действовать в дальней морской зоне.
Несмотря на то что суммарное водоизмещение кораблей и судов ВМФ СССР превысило 1 000 000 т и по этому пока-
зателю он впервые за 250 лет своего существования вышел на второе место в мире, опередив ВМС Великобритании, по своим тактико-техническим характеристикам советские корабли соответствовали уровню середины 1940-х годов. Основу ВМФ составили надводные корабли доработанных довоенных проектов (лёгкие крейсера проекта 68-бис15, эсминцы проекта
30-бис16) и дизель-электрические подводные лодки, конструкция которых аккумулировала опыт Второй мировой войны и технические достижения бывшего противника — Германии (проекты 61317 и 61118).
Вместе с тем развитие теории военно-морского искусства к началу 1950-х годов получило значительное развитие, несмотря на то, что в первые послевоенные годы политическая атмосфера в стране наложила негативный отпечаток на этот процесс.
Так, проведённые на весьма представительном уровне теоретические конференции, которые должны были определить путь дальнейшего развития военно-морского искусства, закончились безрезультатно из-за сложившейся обстановки взаимного недоверия и подозрительности. Особенно негативную роль сыграла борьба с космополитизмом. Так, в актах проверки кафедры истории военно-морского искусства Военно-морской академии (ВМА) имени К.Е. Ворошилова отмечалось, что «в программе явно выражено преклонение перед заграницей». Такая же участь
постигла кафедру оперативного искусства. С этого времени в ВМА надолго прекратили изучать богатейший опыт применения флотов иностранных государств во Второй мировой войне, который являлся важным фактором развития военно-морского искусства. Из академической библиотеки были изъяты и уничтожены сотни уникальных книг и ру-
Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов
кописей. В конце 1940-х годов подверглись необоснованным репрессиям ряд ведущих теоретиков ВМФ, что нанесло существенный вред развитию военно-теоретической мысли.
Теория военно-морского искусства в первые послевоенные годы ориентировалась на положения НМО-40, а также учитывала опыт применения советского ВМФ в Великой Отечественной войне. Основные направления развития были связаны с решением оперативно-тактических задач по содействию сухопутным войскам на приморских флангах и проблем организации совместных действий. Тем не менее с началом дискуссии «Об основах ведения войны на море», организованной в конце 1940-х годов на страницах военно-научных журналов с участием советских военно-морских учёных, стали постепенно формироваться основы принципиально новой области военно-морского ис-
кусства19.
Результатом совместной научной деятельности военно-морских теоретиков стала разработка нового Наставления по ведению морских операций (НМО-51), в котором впервые советской военно-морской на-
Попытки Н.Г. Кузнецова обратить внимание руководства Вооружённых сил и страны на необходимость пересмотра планов развития флота закончились отстранением его от должности
укой было дано определение морской стратегии как органической части единой военной стратегии государства и важнейшей отрасли военно-морского искусства. Там же говорилось, что морская стратегия, основываясь на положениях единой военной стратегии государства, охватывает вопросы подготовки и ведения войны на море, определяет способы наилучшего использования Военно-морских сил (ВМС)20 для победы над врагом21.
Неоднократное упоминание в тексте Наставления «единой военной стратегии государства» в качестве главенствующей стратегии было призвано подчеркнуть подчинённость ей морской стратегии. Вместе с тем место, отведённое морской стратегии в военно-морском искусстве, предполагало наличие широкого круга задач стратегического уровня. Так, в Наставлении указывалось, что основными задачами морской стратегии являются: организация строительства и подготовки ВМС и морских театров военных действий к войне; разработка плана использования ВМС в войне; определение целей и общего характера морских операций; разработка планов крупных морских операций несколькими флотами и флотилиями при их оперативно-стратегическом взаимодействии; организация стратегического и оперативного взаимодействия флотов, флотилий и согласование их действий с приморскими фронтами, а также разработка
вопросов, связанных с обеспечением действий ВМС в войне.
В соответствии с Наставлением Военно-морские силы, являясь составной частью Вооружённых сил страны, были призваны отстаивать инте-
ресы СССР и предназначены для ведения войны на море.
В отношении оперативно-стратегических возможностей и задач Наставлением декларировалась способность Военно-морских сил в войне на море наносить сокрушающие удары по противнику и решать следующие задачи: уничтожать силы флота противника в море и в базах; подрывать экономическую и военную мощь врага путём нарушения его морских сообщений; обеспечивать вторжение Советской армии на территорию противника через море путём высадки морских десантов; совместно с Советской армией защищать своё побережье от нападения и вторжения вооружённых сил противника; защищать свои морские сообщения; содействовать с моря Советской армии при проведении ею операций на морском побережье.
Наибольшее внимание в Наставлении было уделено та-
кой категории военно-морского искусства, как морская операция, которая трактовалась как совокупность боевых действий, проводимых одним или несколькими оперативными объединениями Военно-морских сил самостоятельно или во взаимодействии с другими видами Вооружённых сил, объединённых единым замыслом и планом, и направленных на достижение оперативной или стратегической цели. При этом среди основных видов действий советских ВМС были названы морские операции с наступательными целями.
В числе характерных черт морских операций были опре-
делены: массовое участие сил и средств флота; большой размах и высокое напряжение сил; широкий манёвр силами с целью обеспечения решающего превосходства в силах и средствах на главном направлении; массированное использование сил и средств при нанесении ударов по группировкам противника; массовое участие крупных сил авиации с обеих сторон; решительность боевых действий; возросшее значение взаимодействия сил и всестороннего их обеспечения; жёсткая централизация управления; значительные затраты материальных средств.
Внедрение в повседневную и боевую деятельность флота НМО-51 послужило началом целеустремлённой разработки новой отрасли военно-морского искусства. Морская стратегия получила признание как составная часть советской военной стратегии и была включена в качестве самостоятельного раз-
Игнорирование опыта иностранных флотов, полученного в годы Второй мировои воины, привело к неверной оценке значимости отдельных родов сил флота и классов кораблей
дела в учебные программы Военной академии Генерального штаба. В Военно-морской академии были написаны учебные пособия, в которых развивались положения Наставления, а в 1953 году преподаватели кафедры стратегии и оперативного искусства выпустили учебник «Оперативное искусство военно-морских сил», в содержание которого помимо вопросов оперативного искусства вошли положения морской стратегии. В тот период в военно-морском искусстве в качестве его основных составных элементов утвердились: морская стратегия, оперативное искусство ВМС и морская тактика.
Однако в трактовке ряда положений морской стратегии ввиду слабой разработанности её теории в некоторых научных
мировой войны, привело к неверной оценке значимости отдельных родов сил флота и классов кораблей. Существовавшие взгляды на содержание военных действий в будущей войне во многом уже не соответствовали изменившемуся характеру вооружённой борьбы на море и не учитывали её новые тенденции. Так, в соответствии с НМО-51, являвшимся основным руководящим документом советского флота, при ведении действий по уничтожению сил флота противника первоочередными объектами поражения считались «соединения линкоров и крейсеров» и лишь во вторую очередь предполагалось вести борьбу с «соединениями авианосцев с их авиацией»22.
Но главным препятствием для успешного решения мас-
Новое военно-политическое руководство страны рассматривало вопросы применения ВМФ
^ и и
в будущей воине исходя из текущего состояния сил флота, которые после принятия волюнтаристских решений подверглись значительному сокращению
и учебных изданиях нередко допускались неоправданные крайности. К примеру, часть операций флота без достаточных на то оснований была отнесена к стратегическим, чем в известной мере размывались основы теории морской стратегии, а её содержание отождествлялось с положениями теории оперативного искусства. Образовался замкнутый круг: выросшая на основе уже сформировавшейся теории морских операций теория морской стратегии вобрала в себя многие положения оперативного искусства и начала превращаться, по существу, в теорию морских операций.
Кроме того, игнорирование опыта иностранных флотов, полученного в годы Второй
штабных задач и достижения стратегических целей, продекларированных НМО-51, являлось реальное состояние советского флота. Налицо было расхождение желаемого и действительного. Так, в НМО-51 официально признавалось, что достижению целей морских
операций способствует завоевание господства на море, высшей категорией которого было названо стратегическое господство. Завоевание господства на море во всех случаях подразумевалось сочетать с завоеванием господства в воздухе. Однако достижение стратегического господства на море такого уровня было нереальной задачей ни для одного из советских военных флотов, располагавших весьма ограниченными возможностями.
Следовательно, ситуация начала 1940-х годов, характеризовавшаяся несоответствием содержания теории применения сил флота их фактическому составу и возможностям, повторилась в начале 1950-х годов. Положения морской стратегии, изложенные в НМО-51, как и положения НМО-40, были ориентированы на перспективы развития флота. Во второй половине 1950-х годов эти перспективы открывались с началом качественного перевооружения ВМФ, превращения его в атомный ракетоносный флот. Однако новое военно-политическое руководство страны рассматривало вопросы применения ВМФ в будущей войне исходя из текущего состояния сил флота, которые после принятия волюнтаристских решений подверглись значительному сокращению. Соответственной была и оценка роли ВМФ, действия которого,
Подводная лодка проекта 613
по мнению высшего военного руководства, не могли оказывать особого влияния на исход войны.
В этой связи высшее военное руководство в лице начальника Генерального штаба ВС СССР Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского выступило с категорическим отрицанием возможности выделения военно-морской стратегии в самостоятельную отрасль. Свою негативную роль сыграла смена руководства ВМФ23. На флоте также нашлись теоретики, отрицавшие необходимость раз-
вития теории стратегического использования ВМФ, считавшие незыблемыми положения военно-морского искусства, выработанные на основе обобщения опыта Великой Отече-
О О
ственной войны. С принятием к руководству общего для всех видов Вооружённых сил Наставления по ведению операций (НВО-63) термин «морская стратегия» был заменён понятием «стратегическое использование Военно-морского флота». В результате такого подхода полномочия военно-морского руководства в области строительства сил флота и
подготовки его к войне были искусственно ограничены.
Таким образом, в начале 1940-х и 1950-х годов отечественные разработки теории военно-морского искусства, которые нашли своё отражение в содержании наставлений по ведению морских операций (НМО-40 и НМО-51), намного опережали реальные возможности флотов по их реализации. Можно утверждать, что сами наставления на тот период были больше теоретическими, а не практическими документами, на основе которых велась подготовка советского Военно-морского флота.
И\
П
РИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. Р-961. Оп. 1. Д. 370. Л. 80.
2 Усиков А.В., Монаков М.С., Ташлыков С.Л. Отечественное военно-морское искусство в 1921—1945 гг. Теория и практика. М., 2016. С. 85.
3 Временное Наставление по ведению морских операций 1940 г. (НМО-40). М., 1940. С. 5, 6.
4 РГА ВМФ. Ф. Р-1877. Оп. 1. Д. 435. Л. 125—127.
5 Там же. Л. 163—165.
6 История отечественного судостроения в 5 т. Т. 4. СПб., 1996. С. 254—256.
7 Центральный военно-морской архив. Ф. 2. Д. 36724. Л. 7—9.
8 Горшков С.Г. Во флотском строю. Военные мемуары. СПб., 1996. С. 66.
9 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 8899. Оп. 1. Д. 1485. Л. 3.
10 В данном случае нарком судостроительной промышленности И.И. Носенко отстаивал не государственные, а ведомственные интересы, пользуясь поддержкой председателя Госплана Н.А. Вознесенского (Три века Российского флота. Т. 3. М., 1996. С. 218, 219).
11 РГАЭ. Ф. 8899. Оп. 1. Д. 1485. Л. 5.
12 Там же. Ф. 297. Оп. 2. Д. 67. Л. 33—34.
13 Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 3. Оп. 50. Д. 742. Л. 34—53.
14 Кузнецов Н.Г. Крутые повороты. М., 1995. С. 12—15.
15 Последняя серия исключительно артиллерийских крейсеров в СССР. Могли нести дежурство и вести боевые действия
как вблизи побережья, так и в открытом море. Всего построено 14 единиц.
16 Самая большая серия крупных надводных кораблей за всю историю российского/советского флота. Всего построено 70 единиц.
17 Серия средних ПЛ стала самой массовой в советском подводном флоте: было построено 215 ПЛ. 43 лодки впоследствии были переданы различным странам.
18 Серия советских ПЛ, которые относились к подклассу больших подводных лодок, предназначались для действий на океанских коммуникациях. Всего было построено 26 единиц. В конструкции ПЛ заметно существенное влияние немецких подлодок серии XXI, а некоторые механизмы были унифицированы с механизмами строившихся одновременно ПЛ проекта 613.
19 Подробнее см.: Коряковцев А.А., Ташлыков С.Л. «Крутые повороты» в развитии отечественной морской стратегии // Воен.-истор. журнал. 2020. № 7. С. 4—10.
20 С образованием в 1950 г. Военно-морского министерства и до 1953 г. ВМФ СССР носил название «Военно-морские силы СССР».
21 НМО-51. Проект. М., 1951. С. 12.
22 Там же. С. 73.
23 В декабре 1955 г. главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова под предлогом виновности во взрыве на линкоре «Новороссийск» сняли с должности (хотя в то время он находился в отпуске по болезни), понизили в звании до вице-адмирала и отправили в отставку с формулировкой «без права работать во флоте».
A.A. Koryakovtsev, S.L. Tashlykov
«WE ARE LIMITED BY THE PRODUCTION BASE, WE HAVE TO CHOOSE WHAT TO BUILD»
Devising the Naval Operations Manual (NOM-51)
Information about authors. Aleksei Koryakovtsev — Associate Professor of the Navy Construction and Employment Department at the RFAF General Staff Military Academy, Captain 1st Rank, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: rtm6711989@ yandex.ru);
Sergei Tashlykov — Professor of the War and Military Art History Department at the RF AF General Staff Military Academy, Captain 1st Rank, D. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: stashlykov@yandex.ru).
Summary. The paper looks at progress in the theory of using the Navy between the wars and in the early 1950s in relation to the construction and views of the country's military-political leadership on the role and place of the Navy in the military security of the state. When working on the paper, the authors resorted to materials from state archives, research papers by naval theorists and leaders of the domestic Navy.
Keywords: naval art; operational art of the Navy; construction of the Navy; military strategy; naval strategy; military science; naval science.
