CC BY
26
ББК 63.50 YAK 39
А.Б. ПАНЧЕНКО
A.B. PANCHENKO
НАРОДНИКИ КАК ИСТОРИКИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО НАРОДОВЕДЕНИЯ: В.Г. БОГОРАЗ И Д.А. КАЕМЕНН
POPULISTS AS HISTORIANS OF THE DOMESTIC ETHNOGRAPHY: V.G. BOGORAZ AND D.A. KLEMENTS
Развитие науки невозможно без обращения к её истории. Немаловажный вклад в изучение истории отечественного народоведения внесли бывшие участники народнического движения - В.Г. Богораз и Д.А. Клеменц. В статье анализируются их работы, посвященные истории отечественной науки, как правило, биографического характера.
Science development is impossible without reference to its history. The former participants of the populist's movement have made a major contribution to the studying of domestic ethnography history - VG. Bogoraz and D.A. Klements. Their works devoted to the history of science of our country, as a rule, of biographic character are analyzed in the article.
Ключевые слова: история науки, народники, В.Г. Богораз, Д.А. Клеменц.
Key words: science history, populists, VG. Bogoraz, D.A. Klements.
В условиях методологического плюрализма, существующего в отечественной гуманитарной науке с конца 1980-х гг., особенно ярко проявился интерес к историографическим сюжетам, через обращение к которым современные авторы пытаются сформулировать свою собственную позицию. Значительный интерес для историка представляют работы бывших участников народнического движения, которые в ссылке начали заниматься этнографией, внося значительный вклад в развитие отечественного народоведения. Помимо занятия полевой этнографией, народники внесли вклад и в изучение истории этнографической науки. Большая часть их работ по истории науки носит характер биографических очерков или некрологов известным ученым, что придаёт им особую ценность, поскольку многие народники были лично знакомы с теми людьми, которым были посвящены их статьи.
Несмотря на значительное количество работ, посвящённых народникам-этнографам, среди них нет таких, которые бы освещали их деятельность по изучению истории науки. Данная статья призвана восполнить этот пробел, оценив вклад в изучение истории отечественного народоведения (в широком смысле слова) таких известных ученых, как В.Г. Богораз (Тан) и Д.А. Кле-менц. Выбор этих авторов обусловлен тем, что именно им принадлежит большая часть работ по данной тематике.
Как отмечают выдающиеся отечественные этнографы С.А. Токарев и Г.Е. Марков, развитие этнографических концепций некорректно было бы воспринимать как имманентный процесс, только как развитие идей; оно может быть понято только в контексте общественного развития [8, с. 9-10; 10, с. 9]. Поэтому анализ контекста деятельности рассматриваемых авторов не менее важен, нежели анализ их концепций и сочинений. Несмотря на то, что основная часть собственно этнографических исследований народников проходила в условиях изолированности от общего хода развития отечественной науки, свои работы, относящиеся к истории науки они написали уже будучи состоявшимися учеными, активно участвовавшими в общественной и научной жизни страны.
С момента выделения в отдельную область научного знания (в 1845 г.) этнография воспринималась в России в единстве с географией (географией населения). Начиная с последней трети XIX в., она все больше сближалась с другими естественными науками. Это привело к идее синтетической науки, объединяющей знания о природе и человеке, народе и обществе. Несмотря на высокий уровень обобщений, вплоть до начала 1890-х гг. этнография в России воспринималась как собирание сведений о народном быте, существующих традициях, их истоках и особенностях различных групп.
Значение антропологии в становлении этнографии отмечает М. Могиль-нер [9]. Множество антропологических обществ в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и других городах стремилось к описанию населения России в точных, естественнонаучных категориях. Специфика науки о народах того периода заключалась в том, что ещё не существовало чёткого разделения между физической антропологией и этнографией; многие антропологи проводили этнографические исследования и наоборот - ни одна из этих наук не претендовала на полное описание человека.
Археология на рубеже XIX-XX вв. многими исследователями рассматривалась как вспомогательная дисциплина, задачей которой было обеспечить этнографию необходимыми сведениями по древнейшей истории человечества. Иногда археологию называли палеоэтнографией или доисторической антропологией, что подчёркивало её подчинённое положение для народоведения. Такое комплексное понимание этнографии как народоведения, объединяющего достижения археологии, антропологии, географии, истории, языкознания и других наук, следует учитывать, анализируя работы народников, посвящённые истории науки.
Также необходимо учитывать окружение, в котором работал тот или иной автор. Так, основные науковедческие сочинения Д.А. Клеменца были написаны в Томске, где он общался с видными представителями сибирского областничества - Г.Н. Потаниным и А.В. Адриановым - или в Санкт-Петербурге, сотрудничая с Русским антропологическим обществом, где также состояли Б.Ф. Адлер, А.А. Ивановский, а также другие народники - В.И. Иохельсон, Л.Я. Штернберг и В.Г. Богораз.
В.Г. Богораз свои труды по истории науки написал уже после революции, в конце 1920 - начале 1930-х гг., будучи одним из лидеров новой советской этнографии. Это было время бурных теоретических исканий, которые именно в тот момент начали принудительным образом сворачивать по инициативе сверху. Это не могло не наложить отпечаток на характер его сочинений.
Первая работа, относящаяся к истории народоведения, была написана Д.А. Клеменцом в 1888 г. и посвящена грядущему в следующем году 25-летию Московского археологического общества [7]. Основной заслугой общества Д.А. Клеменц называл объединение всех людей, интересующихся археологией - от Балтики до Тихого океана, в том числе и при помощи регулярных научных съездов. Археология была названа наукой, благодаря которой «мы знаем не один только пересказ событий, но имеем и живую картину жизни наших предков, их домашнюю обстановку, искусство, ремесла и т.д.» [7]. Задача археологии определялась им следующим образом: «даны вещественные памятники некоторой эпохи прошлого - определить время, к которому они относятся, народность, которой они принадлежат, степень культурного развития, склад мыслей, занятия, отношения к другим племенам» [7]. За время своего существования Обществом было проведено 7 съездов, благодаря которым удалось в общих чертах создать археологическую карту Европейской России. Будущая программа действий Общества представлялась Д.А. Клеменцом так: увеличение количества археологических исследований в Сибири, для создания полной картины древнейшей истории народов Российской империи. Эта статья была единственной, посвящённой вкладу научного института в народоведение, все остальные работы носили биографический характер.
Из таких работ следует отметить небольшой некролог о Д.А. Короп-чевском (1842-1903) [6] и статью к семидесятилетнему юбилею Г.Н. Потанина (1835-1920) [5]. В первой работе мельком рассматривались различные аспекты деятельности выдающегося этнолога, антрополога и переводчика Дмитрия Андреевича Коропчевского: публицистическая, научная и педагогическая. Д.А. Клеменц указывал, что приобщение Д.А. Коропчевского к антропологическим исследованиям состоялось через посредство А.П. Богданова - одного из основателей российской антропологии. Важной заслугой Д.А. Коропчевского называлась популяризация научных знаний, в том числе и через переводы книг известных европейских авторов. Но самое главное его достижение - это вывод антропологии из состояния «придатка» к географии на уровень самостоятельной научной дисциплины. Его последняя работа - диссертация «О значении географических провинций в этногенетиче-ском процессе», опубликованная уже после смерти автора должна внести существенный вклад в становление этнологии.
Статья о Григории Николаевиче Потанине, помимо сведений о его научной деятельности, содержала и информацию биографического характера. Д.А. Клеменц отметил, что интерес к народоведческой тематике проявился у Г.Н. Потанина ещё в то время, пока он проходил военную службу на Алтае в 1855 г. Уже будучи студентом Петербургского университета (в 18581861 гг.) он совершил несколько научных экскурсий на Алтай и в Тарбага-тай. Однако дальнейшая научная карьера оказалась прервана в 1866 г. из-за обвинения по «делу о сибирском сепаратизме». Результатом этого стала сначала каторга в Финляндии, а с 1872 г. - ссылка, из которой он возвращен по ходатайству Императорского Русского географического общества (ИРГО). С этого момента начался второй этап научной деятельности Г.Н. Потанина, гораздо более плодотворный, чем первый. С 1876 г. начинаются экспедиции в Монголию, юго-западный Китай и Тибет. Д.А. Клеменц отметил такую черту всех экспедиций Г.Н. Потанина: «Он в своих экспедициях думал не только о том, что он привезёт с собой домой, но и о том, что сам он принесёт с собой в дальние края. В этом смысле он был настоящим апостолом цивилизации и гуманности» [5, с. 187]. Последнюю свою экспедицию он совершил в 1892 г., в ней он потерял свою жену, что заставило его полностью отказаться от дальнейших путешествий. Однако он не отказался от дальнейших занятий наукой, продолжив работать в области сравнительного изучения литератур различных народов. Отдельно отмечается его деятельность как организатора науки в должности правителя дел восточно-сибирского отдела ИРГО в 1887-1889 гг. В это время он не только сам публиковался, но и давал работу многим молодым исследователям, открыв для них путь в науку.
Д.А. Клеменц подходил к истории отечественного народоведения с позиции анализа социокультурного контекста. В каждой своей работе он уделял отдельное место организаторской стороне деятельности исследователя или научного общества, вписывая научные взгляды в контекст эпохи. Однако следует отметить, что он не ставил себе цель полноценного анализа теоретических взглядов, предпочитая просто намечать основные вехи научной деятельности.
Работы В.Г. Богораза были гораздо более объёмными и представляли собой не просто биографические исследования, а полноценный анализ концепции. В 1927 г. он опубликовал две статьи к 75-летию со дня смерти выдающегося этнографа М.А. Кастрена (1813-1852) [1, 2], а в 1928 г. и 1930 г. две статьи о своём бывшем соратнике, народнике и этнографе Л.Я. Штернберге (1861-1927) [3, 4].
Первая статья начинается с биографии Матвея Александра (Матвея Христиановича в русском варианте) Кастрена, в которой основной упор делается на мужество этого человека - невзирая на тяжёлую болезнь (лёгочную чахотку), он отправился в ряд экспедиций по Сибири (в том числе и в Сургут). Не обходит В.Г. Богораз и ещё один момент биографии М.А. Кастрена - его
непростые отношения с финской полицией, в результате которых он однажды был исключен из университета, а однажды - едва не арестован. Важной чертой научной деятельности М.А. Кастрена названа его тяга к доскональному изучения языка народа, который он исследует (эту идею пропагандировал и сам В.Г. Богораз). В научной деятельности М.А. Кастрена очень хорошо проявился подход к народоведению как комплексной науке - он был одновременно лингвистом, этнографом, археологом, мифологом и писателем. Одним из важнейших достижений М.А. Кастрена названо создание им нескольких систем классификаций - от расовой до этнической. Он был противником жёсткого разделения народов по расам и языкам, считая, что различия народов определяется не расами или языками, а исключительно степенями культуры. Им была установлена близость между финно-угорскими и тюрко-монгольскими народами в области языка, что позволило создать гипотезу о существовании единства «северного мира». Общий вклад М.А. Кастрена в народоведение оценивался так: «Он был началом движения, первым биением творческой жизни. Это - исходный пункт, откуда разошлись многие и разные пути. Но по этим различным путям он шёл одновременно и сам, и так далеко зашёл, что мы, вышедшие после него на столетие, до сих пор не можем догнать его» [2, с. 35].
Вторая статья о М.А. Кастрене была посвящена только одному аспекту его деятельности - исследованию палеоазиатских народов. Основное место в его изысканиях занимала проблема сближения угорских и самодийских народов. Кроме того его интересовал вопрос прародины финнов, которую он находил в районе Алтая, выстраивая цепочку близости родственных народов. Сам В.Г. Богораз указывает, что хотя прямых доказательств этой гипотезы пока нет, но она является гораздо более вероятной, чем гипотеза о происхождении на Алтае индоевропейцев.
В статьях о Льве Яковлевиче Штернберге В.Г. Богораз, в первую очередь, подчёркивает «монолитность и цельность» его фигуры, называет его единственным на данный момент этнографом-классиком. Указывается, что он был основателем «этнографо-лингвистической школы, где изучение языка и изучение культуры идут рука об руку и поддерживают друг друга» [4, с. 5]. Такой подход роднил Л.Я. Штернберга с М.А. Кастреном и был порождён особыми условиями работы, когда без знания языка невозможно было проводить полноценного исследования. Одним из основных объектов изучения для Л.Я. Штернберга названо сибирское шаманство, в исследовании которого он достиг значительных успехов. Помимо полевой работы, значителен вклад Л.Я. Штернберга и в дело организации музейной деятельности. Кроме того, подчёркивалось большое значение его работы как теоретика, работы которого сыграли важную роль в развитии всего отечественного народоведения. Л.Я. Штернберг был прекрасно знаком с работами зарубежных этнографов, что позволяло ему в своих теоретических статьях давать обширные историографические пояснения. В статьях анализируются основные монографии Л.Я. Штернберга и делается вывод о его огромном вкладе в отечественное народоведение. Статьи о Л.Я. Штернберге интересны ещё и тем, что показывают поворот самого В.Г. Богораза к марксизму. Если его более ранние работы о М.А. Кастрене просто описывают те или иные аспекты деятельности ученого, то в статьях о Л.Я. Штернберге упор делается на связь его теорий с позициями К. Маркса и Ф. Энгельса, а также с высоко ценимыми классиками марксизма Л.Г. Моргана и Э. Тайлора.
В отличие от Д.А. Клеменца В.Г. Богораз в меньшей степени характеризовал контекст деятельности характеризуемых им ученых. Гораздо больше места уделялось непосредственному анализу народоведческих гипотез и теорий, причём с учётом современных научных знаний. В поздних статьях проявился переход В.Г. Богораза к марксистской методологии, что отразилось в утверждениях о близости Л.Я. Штернберга позициям классиков марксизма и эволюционизма.
В целом, характеризуя Д.А. Клеменца и В.Г. Богораза, необходимо отметить, что эти темы не были основными в их исследованиях. Именно поэтому ими не было написано ни одного обобщающего исследования по истории отечественного народоведения, они ограничились несколькими статьями «по случаю». В то же время нельзя и недооценивать значения этих работ. Благодаря им, можно проследить эволюцию подходов к изучению истории науки в от последнего десятилетия XIX в. до конца первой трети XX в. Если на начальном этапе больший интерес представляла биография исследуемого автора, его общественную позицию, то в конце этого периода основной интерес представляли уже собственно теоретические взгляды и их близость марксизму. Кроме того, нельзя не отметить значимость собственно историографической работы Д.А. Клеменца и В.Г. Богораза. Ими была представлена связь биографии выдающихся специалистов в области народоведения и их научных взглядов, фактически доказан комплексный характер народоведения - через многогранность творчества изучаемых авторов. Работы В.Г. Бо-гораза были написаны на более высоком теоретическом уровне, что можно объяснить тем, что основные теоретические дискуссии в отечественном народоведении развернулись уже после смерти Д.А. Клеменца - в 19101920-х гг. В то же время статьи Д.А. Клеменца являются более эмоциональными, что позволяет лучше охарактеризовать контекст, в котором они создавались. Таким образом, можно отметить, что несмотря на небольшое количество работ, и Д.А. Клеменц, и В.Г. Богораз по праву могут быть вписаны в число историков отечественного народоведения.
Литература
1. Богораз, В.Г. Кастрен - исследователь палеоазиатов [Текст] / В.Г. Богораз // Памяти М.А. Кастрена. К 75-летию дню смерти. АН СССР. Очерки по истории знаний. II / ред. изд. В.Г. Богораз. - Л. : Изд-во АН СССР, 1927. -С. 93-108.
2. Богораз, В.Г. Кастрен - человек и ученый [Текст] / В.Г. Богораз // Памяти М.А. Кастрена. К 75-летию дню смерти. АН СССР. Очерки по истории знаний. II / ред. изд. В.Г. Богораз. - Л. : Изд-во АН СССР, 1927. - С. 3-35.
3. Богораз, В.Г. Л.Я. Штернберг как фольклорист [Текст] / В.Г. Богораз // Памяти Л.Я. Штернберга (1861-1927). - Л. : Изд-во АН СССР, 1930. - С. 85-96.
4. Богораз, В.Г. Л.Я. Штернберг как этнограф [Текст] / В.Г. Богораз // Сборник Музея Антропологии и Этнографии. - 1928. - Т. VII. - С. 4-30.
5. Клеменц, Д.А. Г.Н. Потанин [Текст] / Д.А. Клеменц // Русское богатство. -1905. - № 9. - С. 183-188.
6. Клеменц, Д.А. Дмитрий Андреевич Коропчевский (некролог) [Текст] / Д.А. Клеменц // Ежегодник Русского антропологического общества. - Т. 1. -СПб., 1905. - С. 256-258.
7. Клеменц, Д.А. Экскурсия в область научных вопросов по поводу юбилея Московского археологического общества // Сибирская газета. - 1888. -7 апреля.
8. Марков, Г.Е. Немецкая этнология : учебное пособие для вузов [Текст] / Г.Е. Марков. - М. : Академический Проект ; Гаудеамус, 2004. - 576 с.
9. Могильнер, М. Homo imperii: история физической антропологии в России (конец XIX - начало XX вв.) [Текст] / М. Могильнер. - М. : Новое литературное обозрение, 2008. - 512 с.
10. Токарев, С.А. История русской этнографии (дооктябрьский период) [Текст] / С.А. Токарев. - М. : Наука, 1966. - 456 с.
