CC BY
13
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.И. Садов
Народная и обыденная латынь на древнем западе, в частности у христиан
Опубликовано:
Христианское чтение. 1914. № 1. С. 78-101.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
*■■*■■* A **
Народная и обыденная латынь на древнемъ западѣ, въ частности у христіанъ.
~\7ГРИСТІАНСКАЯ латынь, іі но назначенію христіанства J\_ прежде всего для «трѵждающихся и обремененныхъ», у и по лицамъ, изъ которыхъ въ дѣйствительности по пре-§ имуществу составлялись первыя и вообще раннія хри-I стіанскія общины на западѣ, какъ и на востокѣ, должна была имѣть, особенно на первыхъ порахъ, много общаго съ языкомъ людей изъ парода, людей простыхъ, мало или совсѣмъ не образованныхъ, и съ рѣчью обыденной, которая обычно бываетъ чужда литературнаго колорита. Такъ было и на дѣлѣ. Поэтому для отчетливаго пониманія разныхъ явленій въ христіанской латыни, ихъ происхожденія и значенія, необходимо имѣть въ виду соотвѣтствующія или соприкосновенныя явленія въ народной и обиходной латыни вообще. Для объясненія языка христіанъ даннаго времени и мѣста, разумѣется, наиболѣе полезно имѣть въ виду народный и обиходный языкъ того же самого времени и той же мѣстности. Однако важно въ этомъ случаѣ и знакомство съ латинскимъ народнымъ и обыденнымъ языкомъ вообще: въ немъ держались свои традиціи и укоренившіяся привычки и сказывались нѣкоторыя общія, всегда—въ главномъ — одинаковыя черты народной мысли при оя выраженіи въ словѣ 1).
1) Литература предмета :»а послѣднія 50 лѣтъ, извѣствая автору предлагаемаго очерка:
В е г b 1 і и я с-г. Do lingua romana rustiea quaestionum grammaticarum particula I, Glückstadt, 1865.
Böhmer, Die latciu. Vulgiirspraehe, Progr. Oels, 1806.
Понятіе о народной (въ широкомъ смыслѣ) латыни до нѣкоторой степени опредѣляется ея названіями, встрѣчающимися у древнихъ писателей, и синонимическими этимъ названіямъ
Schuch гі г d t, Der Yokalismus des Vulgärlateins, 1 — III, Lpz. 1860—1868.
Guericke, De linguae vulgaris reliquiis apud Petroiiium ei in inscrip-tionibus parictariis Pompeianis. Diss. Gumbinden, 1875.
Rons eh. Itala und Vulgata. Das Spracbidiom der urchristlichen Itala und der katholischen Vulgata unter Berücksichtigung der röm. Volksspraehe, 2 Ausg. Marburg 1875.
Wölfflin, Bemerkungen über das Vulgärlatein, въ Philologus, 1875, Bd. 34, s. 137—165. CpatiH. Hey въ Biogr. Jahrbuch f. d. Altertums-Wissenschaft, 1911, s. 116—117.
Wölfflin, Lat. und romanische Comparation. Erlangen 1879.
Sittl, Die lokalen Verschiedenheiten der lat. Sprache mit besonderer Berücksichtigung des african. Lateins. Erlangen, 1882.
Sittl, Jahresbericht über d. Vulgär—und Spätlatein aus den Jahren
1- з77—і883, въ Jahresbericht, über d. l-’ortschr. d. kl.A., Bd. 40 (1884, III j, >. 317 ff.
E d о ii, Eeriture et pronunciation du latin savaut et du latin populairc, Par. 1882. Срав. Egger въ Journal des savants 1883, Mars, p. 156—162. Ost hoff, Schriftsprache und Volksmundart, BerJ. 1883.
Rebling, Versuch einer Charakteristik der röm. Umgangssprache.
2- er Abdruck. 188 5.
Schulze, De Symmachi vocabulorum formationibus ad sermonem vulgarem pertinentibus. 1884.
It ö и s c h, Beiträge zur kirclil. und vulgären Latinität, въ Zeitschr. f. Osten-. Gymn., 1885, 6—7 H., теперь въ Coll, pbil , lirsg. von Wagener, s. 164 ff
Weise, Ein Beitrag zum Vulgärlatein, въ Philologus 1888, Bd. XLVII. Gröber, Vulgärlat. Substrate romanischer Wörter, въ Archiv f. lat. L. u. Gr. VI (1889).
Sittl, Was ist Vulgärlatein? Докладъ, напечатанный въ Verhandlungen der 40-ten Versammlung deutscher Philologen u. Schulmänner in Görlitz. Lpz. 1890.
Ihm, Vulgärformen lat. Zahlwörter auf Inschriften, въ Archiv VII, 65—72.
Lisch, Die lat., nomina personalia auf „o, onis“. Ein Beitrag zur Eenntniss (1. Vulgärlateins. Berk 1890.
Seel mann въ Göttinger gelehrt. Anzeigen 1890, s. 665 ff Sittl въ Jahresber. Bd. 68 (.1891, II), s. 278.
Monceaux, Le latin vulgaire d'apres les deniiöm publications, въ Йеѵие des deuv inendes, 1891, 15 Juli, vol. 106.
Keller. Die vulgärlat. Deklination in der archaischen u. klass. Zeit, Ьъ ^üdd. Blätter für höhere Unterr. Allst. 1894.
Historische Grammatik der lat. Sprache, bearb. von Blase, Lainl-11L Schmalz, S t о 1 z, T h ii s s i n g, Wagener und Weinhold.
выраженіями: plebeius serrao у Цицерона, sermo vulgaris у Квинтиліана (сравн. встрѣчающіяся у грамматиковъ н глоссаторовъ выраженія, въ родѣ vulgo vor,ant или dicitur, также
Lpz. 1894 ff., а также еоптв ѣтствукнція части, отдѣлы п замѣтки въ Iw. Müller, Handbuch der klass. Altertums-Wissenschaft,, въ .Die grieeh. und lat. Literatur und Sprache von W i 1 а ш о w i t z-M о e J1 e n d о r K r u m b ache r, \V ackeruagel, Le o, N о r d e n, S k u t s c li (Die Kultur d. Gegenwart, T. 1, Abt. VIII, Beil.—Lpz. 1905), въ Die lat. Sprache von Lindsay, übers, von Nohl {Lpz. 1897), въ Geschichte der lat. Sprache von Stolz (Sammlung Göschen, 1910), въ изслѣдованіяхъ W. Meyer-Liibke, помѣщенныхъ въ Orüber’s Grundr. d. Roman. Philologie, P, Strassburg 1905, и друг.
Cooper. Word-Formation in the Roman Sermo Plebeius, New-York. 1895: eonf. A. Steward M а и s о n. А study in latin abstract substantives 1910 (по B. pb. W. 1912, 1, 22—23).
Huemer, Die Sammlung vulgärlat. Wortlormen, въ Verb. d. 42. Vers, d. Schulm., p. 271 -280.
W. Meyer-L ii b k о, рефератъ о народной латыни въ Vollmöller's Kritischer Jahresber. üb. d. Fortschr. d. Roman. Philol., II В., 1896.
Geyer, Jahresber. üb. Vulgär—und Spätlatein въ Jahresber. üb. d. P. d. kl. A.-W., Bd. 98,-1898, III.
Ole ott, Studies in the Word Formation of the Latin Inscriptions, Substantives and Adjectives, with special reference to the Latin Sermo Vulgaris, 1898.
Heraeus. Die Appendix Probi, въ Archiv, XI. Отдѣльный оттискъ— Lpz. 1899. Ree.: W. f. kl. Pli. 1900, 24, 655—6.
Oliver, Observations on the use of certain prepositions in Petronius with special reference to the Roman sermo plebeius. 1899.
M о b 1, Introduction ii hi Chronologie du Latin vulgaire, Par. 1899. Rec.: Journal des savants 19()0, Pevr.-Mars (M. Brea)}: L. 0. 1901,7, 283 (S /.'. i.
M о h 1, Etudes snr le lexique du latin vulgaire, 1900.
T s c h e r n j a e w, I)e sernione Tereutii plebeio aut quotidiano. 1900.
Kempt, Romanorum sermonis castreusis reliquiae, въ Jahrb. f. d. kl. Altert., Suppl. 26, Lpz. 1900.
Труды о такъ наа. Mulomedieina Chironis. въ томъ числѣ: W о 11 f f I i n, Proben d. vulgiirlat. Mulomedic. Chir. въ Archiv, X; Pirson, Syntax du verbe, въ Festsebr. zum 12. Deutschen Neuphilologentag, Erlangen, 1906: Ahlquist, Studien z. spät.lat. Mulomedieina Chironis, Diss. Uppsala tone (Отз.: Fuchs въ W. f. kl. Pb. 1913, 2, 45): Proben aus Mulom. Chir., hrsg. v. Niedermanu, 1910 (Отз.: Schmalz въ B. pli. W. 1911, 45, 1396— 1400). Объ этомъ памятникѣ см. Jahresber., hrsg. von Kroll, Bd. CLVII1 (1912, II), также Glotta, Ш, 4 (19І2), s. 377—378.
Малей hi, А., цроф., въ статьѣ: „Латинскій церковный языкъ“, въ „Богіісл. Вѣсти.“ 1907, іюн. кн.
Meister, Altes Vulgärlatein, въ Indogermanische Forschungen, XXVI.
G r a n d g о n t, An introduction to vulgar Latin, Boston 1908.
Meister, Das Vulgärlatein, вт, Verband!, der 50. Vers, deutsch. Philol. u. Schulm. in Graz. 1909.
sermo vulgi. consuetudo vu!gi). prolntarius sermo у Плавта, pi'flcstris sermo у Вегоція. rusticitas у Квинтиліана, rusticus sermo у Нигидія, по передачѣ Геллія (сравн. rustica vox. ru-slicum vocabnlum. rustice loqui. sonus subrusticus. vox sub-agrestis у Цицерона, Геллія и друг.), militaris vulgarisquc sermo у Іеронима и verba castrensia у Плинія ’). Своего рода опре-
Abbot, Vulgar Latin in tin..* Ars Consentii de barbarismis. Chicago, 11)0!). Lee.: AV. f. kl. Ph. 1910, 42, 1143—4 (Th. Stangl); срав. Glotta III, 4 (1912,1, 370.
Martin, Notes on the Syntax of the latin inscriptions found in Spain, Baltimore 1909.
ßlcry, Rusticite et urbanite rnmainos. These. Paris 1909. Rec.: La-fa у e въ J. des sav. XII, 543—550; C ar t a u 11 въ Rev. er. 1911, 7,134—135.
Marx, Leber d. Beziehungen des Altlateius zu Spiitlatein, въ Neue Jalirb., 1909.
Clark, The Cursus in Mediaeval and Vulgar Latin, Oxford 1910.
Bourciez, Elements de Iinguistique romane. Paris 1910. Max N i e-d er m aim очень цѣнитъ здѣсь „Characteristik des Vulgarlatcinischen“ ill. ph. W. 1913, 31, 1046).
Vulgärlateiiiische Inschriften Iirsg. von Diehl, Bonn, 1910. Отз.: N jeder manu вѣ 15. ph. \V. 1911, 46, 1433 ff.
Множество свѣдѣній о народной даты пи дано въ изслѣдованіяхъ L of s t е d t’a. особенно въ его Philol. Kommentar zur Peregrinatio Aetlie-riae, 1911 (см. рец. въ ж. „Гермесъ“ 1912, 3, 79—83), и въ многочислен-ныхъ изслѣдованіяхъ и замѣткахъ разныхъ ученыхъ о языкѣ многихъ другихъ христіанскихъ авторовъ, какъ и античныхъ.
S с h г а гп ш, Sprachliches zur lex Saliea. Kino vulgärlateinisch-romanische Studie. Marburg 1911.
А h b о t, The commm people of ancient Rome. Ncw-York 1911. Здѣсь, между прочимъ, идетъ рѣчь о народной латыни но надписямъ (Revue archeologique, 1912, Nov.-Dee., pag. 488).
N і е d о г in а п п, Loher einige Quellen unserer Kenntnis des späteren Vulgärlateiiiische! , in, Neue .Jahrbücher f. d. kl. A., 1912, 29 u. 30 Bd.
Pfister, Vulgärlatein und Vulgärgriecliiseh, въ Rhein. Mus. N. F. LXVII, 2 (1912). Сравн. B. ph. W. 1912, 36, 1122.
Bruch, Der Einfluss der germanischen Sprachen auf das Vulgärlatein. Heidelberg 1913.
Нѣкоторыя другія работы и частичныя наблюденія будутъ указаны ниже, по особымъ поводамъ, но, конечно, не псѣ, по ихъ многочисленности. Изученіе народной и поздней латыни ведется нынѣ въ весьма широкихъ размѣрахъ. Сравн. освѣдомительныя замѣтки въ ж. „Гермесъ“ 1911, 1, 16—18; 1911, 18, 451—457, и друг., особенно Glotta, IV” 4 (1913), 370—371, 382, 383, 336, 403, 420 ff; Glotta, V, 3 (1913), 214 ff.
*) Соединеніе понятій vulgaris sermo и militaris sermo (сравн. verba castrensia) объясняется тѣмъ, что воины но большей части набирались изъ деревень или, во всякомъ случаѣ, изъ тѣхъ слоевъ населенія, въ которыхъ говорили вулі.гарн •() латыиыо.
дѣленіемъ народиой латыни можетъ служить противоположеніе ѳй понятія Latinitas, подъ которою разумѣлся языкъ человѣка, основательно изучавшаго въ школѣ правила языка и внимательно читавшаго образцовыхъ писателей. Языкъ такого человѣка считался правильнымъ '). Напротивъ, вульгарно говорили простые люди, знавшіе о грамматикѣ и-литературѣ только по паслышкѣ. Такая рѣчь слышалась на рынкахъ, въ мастерскихъ ремесленниковъ, въ деревнѣ, среди солдатъ. Вообще такъ паз. вульгарный или народный языкъ есть языкъ людей необразованныхъ, не соотвѣтствовавшій выработаннымъ нормамъ латинской рѣчи. Вульгарнымъ до извѣстной степени могъ быть названъ и языкъ людей, получившихъ недостаточное образованіе, и потому не правильный. Съ народнымъ языкомъ въ нѣкоторыхъ сторонахъ сближался я языкъ обыденной жизни, sermo cotidanus, притомъ даже у людей очень образованныхъ, имѣвшихъ значительное общественное положеніе. Взаимную близость народной и обиходной латыни (конечно, сравнительную и относительную) замѣчали уже древніе, когда съ народной рѣчью ставили въ связь обыденную рѣчь 2). Съ той же группой языковыхъ явленій, по нѣкоторымъ общимъ признакамъ, объединяется и oppidanuin genus dicendi 3). языкъ маленькихъ городовъ, занимавшій средину между деревенской рѣчью, rusticus sermo. и языкомъ столицы, sermo urbnnns, отождествлявшимся иногда и съ рѣчью литературной. *)
*) Latinitas ost quae sermonem purum conservat ab omni vitio rcmo-tum, говорится въ риторикѣ ad lierenn. 4, 17. И Барровъ опредѣляетъ ее такъ: Latinitas est ineorrupte loquendi obscrvatio secundum Romanian linguam (Срав. Wilmalins, De M. Ter. Varr. libris gramm., p. 171). Дѣйствительно, какъ замѣчаетъ S i 111 (въ Archiv, VI, 559), слова Latinus и Latino, если они не противопоставляются обозначенію иностраннаго языка, указываютъ, по образцу термина Шл)т.ар.б£, на литературную латынь, въ противоположность народному языку. Не иной смыслъ имѣютъ и заглавія грамматическихъ трудовъ, напримѣръ Баррона 11. de lingua Latina и de sermone Latino,Флавія Капра de Latinitate и друг.
-’) Сі с. Kpist. ad i'amil. J, 1, 2; IX, 21, I: quid tibi ego videor in epi-stulis.’ noime plebeio sermone agero tccum? Xec enim semper eodem modo; quid enim simile, habet epistula aut iudic-io aut coucioni? quin ipsa iudicia non solemus omnia tractare uno modo...; epistulas vero cotidianis verbis te-xere solemus. Сравн. Suet. Oct., 87; Quint. ХП, 10, 40: (cotidiano sermone) cum amicis, coniugibus, liberis, scrvis loquimur.
3) О i c. Hrutus, 09, 242: ...ignoti homines et repeiitini..., oppidano quodam et iiicondito geliere dicendi.
Наконецъ, народная латынь могла имѣть не мало общаго съ особенностями языка въ латинизированныхъ областяхъ Италіи (въ области вольсковъ, умбровъ и проч.), питавшими эту латынь и вмѣстѣ съ нею или—точнѣе—въ ней перешедшими впослѣдствіи за предѣлы Италіи, при посредствѣ римскихъ войскъ и колонистовъ ‘).
Народный латинскій языкъ не представлялъ особаго идіома, существенно и рѣзко отличавшагося отъ рѣчи книжной или литературной -). Это была та же, въ сущности, латынь, какъ и языкъ памятниковъ художественной римской письменности. Однако рѣчь, бывшая въ употребленіи у народа, имѣла и не мало особенностей, притомъ на столько значительныхъ и по характеру и по количеству, что представляется и возможнымъ и необходимымъ выдѣлить ее въ качествѣ какъ бы своего рода разновидности общелатинскаго языка ;!). Ошибки и спутанность сужденій въ рѣшеніи этого вопроса на протяженіи длиннаго ряда лѣтъ зависѣли, какъ увидимъ, отъ того, что понятія, о которыхъ шла рѣчь, не были опредѣлены со всею точностію и въ надлежащемъ ихъ объемѣ, затѣмъ отъ того, что не были правильно уяснены отношенія между народнымъ и книжнымъ или литературнымъ языкомъ, а также, повидимому, и отъ того, что не было установлено посредствующее положеніе обыденнаго языка людей образованныхъ между чисто литературною и простонародною рѣчью *). Сужденія о взаим-
4) М о Ь 1, Int,rod., р. 16, утверждаетъ, что въ основу народной латыни вошла не только nisticitas latina. перенесенная въ разныя области Италіи первыми римскими колонистами, ио — и въ особенности — рег-ogrinitas italica, вошедшая въ латынь въ продолженіи ея долгихъ странствованій по полуострову.
-) Bonnet, Le I.at,. de Greg, de T., p. 31—32, упоминаетъ, что такъ наз. народной латыни придаютъ иногда черты настоящаго, особаго языка, который будто бы существовала, рядомъ съ латинскимъ языкомъ въ собственномъ смыслѣ, и съ своей стороны справедливо замѣчаетъ, что вульгарная латынь, понимаемая такимъ образомъ, существовала только въ воображеніи нѣкоторыхъ учетахъ.
J) ГІо Schuehardt,, Der Vocal, d. V., I (1866), Vorr., S. XI, въ народной латыни есть явленія, корпи которыхъ глубоко лежатъ въ латинскомъ языкѣ вообще и которыя въ народной рѣчи получили только большую распространенность. Сравн. Stolz въ Hist. Gramm, d. 1. Spr. 1 В., 1 Н., S. 21 ff., 29, 34, 42 fl’.
4) Неясность понятій наблюдалась еще въ періодъ такъ наз. возрожденія (S с 1і и с it а г (11, I, 44—45). То же можно сказать и о болѣе позднемъ времени. Еще пе очень давно высказывалось мнѣніе, что у рим-
помъ отношеніи между народной и книжной латынью расходились до противоположности и по вопросу о происхожденіи той и другой. По одному мнѣнію, которое признается наиболѣе ненаучнымъ, sermo plobeins ecu, огрубѣвшій и искаженный классическій языкъ. По другому представленію, напротивъ, такъ называемый столичный или изящный римскій языкъ выработался изъ народной рѣчи.
Поставленный вопросъ можетъ быть рѣшенъ слѣдующимъ образомъ. Какъ нашъ, напримѣръ, народный говоръ, по своимъ типическимъ чертамъ и мѣстнымъ особенностямъ, представляетъ какъ бы разновидность общерусскаго языка, другою разновидностью котораго является паша литературная рѣчь, такъ точно и латинскій народный говоръ представлялъ какъ бы особый видъ латинскаго языка, одинаково съ латинской книжной рѣчью. По той же аналогіи можно представлять себѣ и пхъ взаимныя отношенія. Русская народная рѣчь составляетъ особливое теченіе въ общерусскомъ языкѣ, которое, въ существенномъ, шло независимо отъ развитія нашего литературнаго языка, въ свою очередь, до извѣстной степени, также независимаго оть народной рѣчи. Подобно этому и въ Римѣ serin о plebeins, какъ разсуждалъ еще ІИухардтъ, не стоитъ къ serino mimiius, къ языку столичнаго общества, въ отношеніи пи по нисходящей, іш по восходящей линіи, по въ отношеніи сосуществованія. Въ первоначальномъ римскомъ языкѣ, въ prisca latinitas, имѣли свое основаніе оба эти вида языка (или языковыхъ діалекта, по черезчуръ сильному и потому неправильному выраженію Шѵхардта); особенности же этихъ видовъ были слѣдствіемъ особыхъ условій и обстоятельствъ, при которыхъ латиняне пользовались своимъ языкомъ *), слѣдствіемъ рѣзкаго раздѣленія сословій въ римскомъ государствѣ и обособленія правящаго, сравнительно болѣе образованнаго, класса, который въ своихъ, напримѣръ, оффиціальныхъ совѣщаніяхъ сталъ со временемъ пользоваться особо торжественными .формами рѣчи. При этомъ, что и естественно, народный
ляпъ никогда не было народнаго языка, отличавшагося отъ книжнаго языка, что-до слѣдуетъ, наконецъ, отказаться отъ суевѣрія относительно плебейской латыни (см. Liter. Centralblatt 1863, №41). Подобный взглядъ, хотя и въ не столь рѣзкой формѣ, выражался, какъ увидимъ, и позже.
*) „Каждый говоритъ иначе, если онъ дѣлаетъ оффиціальный публичный докладъ, а не бесѣдуетъ о будничныхъ дѣлахъ“ (S eh tili а г d t, I, 49).
латинскій языкъ былъ ближе къ первоначальному единому римскому языку ‘). Въ этомъ смыслѣ его даже можно, пожалуй, назвать, вмѣстѣ съ Монсо -), первоначальнымъ языкомъ Рима, языкомъ національнымъ, имѣющимъ тѣсное родство съ другими италійскими діалектами, какъ напримѣръ умбрскимъ и осскимъ. Латинскій народный языкъ всегда развивался сравнительно свободно, хотя и не оставался вполнѣ чуждымъ нѣкоторыхъ вліяній болѣе развитой рѣчи. Онъ жилъ на устахъ людей изъ народа, солдатъ, торговцевъ, поселянъ, вообще всѣхъ необразованныхъ людей. На немъ иногда и писали, но руки неискусныя, на гробницахъ и на стѣнахъ Помпей. Въ немного очищенномъ видѣ онъ допускался и въ разговорѣ людей изъ хорошаго общества. Случалось, что онъ проникалъ и въ литературу. Латынь народная и латынь литературная начали раздѣляться еще въ глубокой древности, и это раздѣленіе было уже очень замѣтно во времена классическія. При этомъ языкъ, которымъ говорилъ народъ и который не былъ фиксированъ, долженъ былъ измѣняться безконечно, между тѣмъ какъ писатели обязаны были держаться въ предѣлахъ болѣе или менѣе тѣсныхъ 3).
Мнѣніе о народной латыни, какъ объ особомъ—съ нѣкоторыхъ сторонъ—видѣ латыни, до нѣкоторой степени намъ извѣстномъ, могло до 1891 года казаться достаточно твердо обоснованнымъ; сомнѣній оно почти не возбуждало. Поставилъ его подъ вопросъ тотъ же самый ученый, К. Зиттль, который содѣйствовалъ прежде его упроченію. Въ указанномъ году, въ своемъ обзорѣ новыхъ трудовъ о народной и поздней латыни, появившихся въ періодъ 1884—1890 г., онъ писалъ: «Когда я въ 1882 г. издавалъ свою книгу (Die lokalen Verschiedenheiten der latein. Sprache), я находился подъ вліяніемъ господствовавшихъ тогда взглядовъ: иа 20-мъ году жизни это было понятно и извинительно. Книга встрѣтила неодинаковый пріемъ: мои порицатели предоставили самому мнѣ опровергать себя. Теперь, на основаніи значительнаго матеріала, я могу
О Отсюда понятны формы архаической латыни, которыя въ большомъ количествъ встрѣчаются въ романскихъ языкахъ, и такія явленія, какъ итал. слово osteria, напоминающее архаическое hostis въ значеніи чужестранецъ, „гость“ (сравн. „гостей“ у новгородцевъ въ старой Руси). М о h 1, Introd., 8, противъ М і о d on s k i въ Arch. VIII, 149.
2) P. Monceaux въ Rev. d. deux mondes, torn. CVI, 1891, p. 431.
3) Reguier, Do la Jat. des serm. de Augustin, 1886, p. 3.
высказать такое сужденіе: народная латынь, съ которой оперируютъ латинисты, есть созданіе фантазіи» ’). Возраженія: Знгтля противъ почти безраздѣльно господствовавшихъ дотолѣ взглядовъ были найдены заслуживающими вниманія. Однако выставленное имъ новое положеніе не нашло общей поддержки. Въ замѣткѣ, напримѣръ, А. Miodoiiski о рефератѣ Зиттля, напечатанной въ 1893 году, были, между прочимъ, выражены слѣдующія сужденія. Намѣренно и сознательно никто не писалъ народиымъ языкомъ. Но были авторы, которые получили слишкомъ скудное образованіе, чтобы имѣть возможность писать правильно. Они не хотѣли писать вульгарно, однако писать иначе не умѣли. Архитекторъ Витрувій самъ извиняется въ своихъ погрѣшностяхъ противъ грамматики: non enim architects potest esse grammaticus. Страдаетъ крайностью и заявленіе, что никто изъ церковныхъ авторовъ не писалъ дѣйствительно народнымъ языкомъ, всего лсе меньше переводчики Библіи. Если они изъ словъ Новаго Завѣта о проповѣди Евангелія бѣднымъ выводили заключеніе, что слѣдуетъ писать и говорить народнымъ языкомъ, чтобы люди понимали ихъ, то было ли это лишь софистическимъ пріемомъ—играть роль неискусныхъ? Развѣ всѣ теологи были въ состояніи писать по-классически, если они жили во время упадка языка? По мнѣнію рецензента, скептицизмъ автора идетъ такъ далеко, что онъ, для устраненія подозрѣнія въ вульгарности нѣкоторыхъ формъ, принужденъ хвататься за искусственное, невѣроятное объясненіе. Въ качествѣ свидѣтелей народной латыни Зиттль, поводимому, называетъ теперь только составителя такъ наз. Appendix Probi и автора «Пира Тримальхіона». Мы, говоритъ рецензентъ, вопреки этому принимаемъ большее количество источниковъ народной латыни, хотя и сознаемъ, что матеріалъ, представляемый ими, скуденъ, и они не даютъ отчетливаго представленія о вульгарной латыни въ какую-либо эпоху. Свои немалочисленныя критическія замѣчанія рецензентъ заканчиваетъ выраженіемъ мысли: Зиттль склоненъ отречься отъ народной латыни, но кого вполнѣ убѣдятъ его слова 2)?
‘) Jahrcsber. Bd. 68 (1891. II), S. 226 ff. Здѣсь представлены и основанія новаго взгляда. Задатки его можно находить уже въ докладѣ. Зиттля ва гёрлицкомъ съѣздѣ въ октябрѣ 1889 года.
2) А. Miodoiiski въ Archiv ѴШ (1893), s. 146—149.
Не убѣдилъ Зиттль и Гейера, изслѣдователя очень освѣдомленнаго въ поздней и, въ частности, христіанской латыни. Въ рефератѣ о новыхъ трудахъ по народной и поздней латыни *) онъ признаетъ замѣчанія Зиттля достойными вниманія, однако и ему кажется, что Зиттль въ своей отрицательной критикѣ пошелъ слишкомъ далеко. По мнѣнію референта, граница между sermo cotidianus и vulgaris проведена слишкомъ рѣзко. Есть пограничная область, въ которой обѣ эти sermo-nos соприкасаются; обѣ онѣ имѣютъ то общее между собою, что употребляютъ выраженія, изгнанныя изъ книжнаго языка или—при господствѣ архаизирующаго направленія—только тогда допускавшіяся, когда можно было подтвердить ихъ древними авторами. Между такими отступленіями отъ книжнаго языка несомнѣнно многое принадлежало и рѣчи обыденной и рѣчи народной. Марцеллъ и Сильвія * 2) даютъ примѣры въ подтвержденіе этого. Съ другой стороны архаизмы, реминисценціи изъ прочитаннаго въ школѣ встрѣчаются и у писателей, вообще обнаруживающихъ малое литературное образованіе. Не смотря на опасность, что кажущійся вульгаризмъ можетъ въ концѣ концовъ оказаться архаизмомъ, Гейеръ не считаетъ безнадежнымъ стараніе—слѣдить за обнаруженіями sermo vulgaris въ литературѣ. По его мнѣнію, вполнѣ возможно встрѣтить такіе слѣды у авторовъ, не имѣвшихъ достаточнаго литературнаго образованія, чтобы писать чистымъ книжнымъ языкомъ, именно у нѣкоторыхъ спеціальныхъ писателей (медиковъ, землемѣровъ); изъ христіанской письмен-пости относятся сюда сочиненія паломниковъ, напримѣръ Антонина изъ Плаценціи, равнымъ образомъ часть надписей, а также, между прочимъ, житія святыхъ. На возраженіе, что эти памятники представляютъ не вульгарную, но плохую латынь, авторъ отвѣчаетъ вопросомъ: если составители указанныхъ памятниковъ и не хотѣли писать вульгарнымъ языкомъ, то откуда явились у нихъ ошибки? Появились онѣ оттого, что авторамъ невольно приходили на умъ выраженія, звуки и конструкціи леивой народной рѣчи. Чѣмъ менѣе былъ авторъ образованъ въ литературномъ отношеніи, тѣмъ болѣе должны были у него проскальзывать и выраженія народной рѣчи, не принятыя въ книжномъ языкѣ. Представляется не естествен-
') Jahresber. Bd. 98 (1898, III), s. 33 ff.
2) т. e. Этерія, какъ нынѣ можно считать доказаннымъ.
ньшъ предположеніе, что христіанство, для котораго запасъ словъ языческихъ писателей былъ недостаточенъ, обходилось только новообразованіями и избѣгало черпать изъ неизсякаемаго источника живой народной рѣчи. Вообще референтъ полагаетъ, что, съ необходимыми предосторожностями и ограниченіями, можно и впредь говорить о народной латыни въ тѣсномъ и широкомъ смыслѣ. Романисты, которые въ этомъ вопросѣ близко заинтересованы, всѣ противъ такого радикальнаго, какъ у Зиттля, отрицанія. Горячая полемика Зеельмана' ) обращена лишь противъ попытокъ построить систему народной латыни съ пренебреженіемъ историческихъ источниковъ. И со стороны классическихъ филологовъ нѣтъ недостатка въ возраженіяхъ (напримѣръ у Blase, Gesell, d. Plusquamperfekts im Lat., 1894, s. 105).
Къ рѣзкому противорѣчію въ новѣйшихъ сужденіяхъ о народной латыни, какъ замѣтилъ Гейеръ, подала поводъ недостаточная ясность въ понятіи о народной латыни и ея отношеніи къ книжному языку. Нѣкоторая часть ученыхъ представляла разность между той и другой рѣчью слишкомъ рѣзко; говорили даже о двухъ языкахъ, существовавшихъ въ Римѣ рядомъ и совершенно обособленно другъ отъ друга: языкѣ живомъ, народномъ, и застывшемъ въ своихъ формахъ книжномъ языкѣ. При этомъ обращалось слишкомъ мало вниманія на то, что народная латынь не представляла единаго замкнутаго языка, что, скорѣе, существовало много переходныхъ ступеней (въ зависимости отъ сословія, степени образованія и родины говорящаго) отъ seniio vulgaris, rusticus. plebeius, до sermo cotidianus. рѣчи обыденной, которая опять стояла близко къ sermo urbamis; нс принималось также по надлежащему въ соображеніе то обстоятельство, что между книжнымъ языкомъ и народной рѣчью существовали соотношенія и взаимныя вліянія; наконецъ, упускалось изъ виду, что нетолько языкъ, которымъ говорили, по и книжный языкъ (хотя послѣдній въ болѣе слабой степени) со временемъ измѣнялся 2). Къ недоразумѣніямъ легко могло дать поводъ преувеличенное значеніе самыхъ названій «вульгарная» или «народная латынь» и т. п. Нужно безусловно согласиться съ Lofstedt’oMi., что эти названія только относительно вѣрны и что категоріи *)
*) Göttinger gel. Anz. 1890, s. 66ö ff.; Vollmöllers Krit. Jahrcsb. I, 49. Geyer, 1. c.
явленій, объединяемыхъ такими названіями, не могутъ быть опредѣлены точно: «онѣ представляютъ различные оттѣнки — отъ дѣйствительно вульгарныхъ, нацарапанныхъ на стѣнахъ, надписей въ Помпеяхъ до обиходнаго языка комедіи или полуобработаннаго нсевдолитературпаго изложенія нѣкоторыхъ спеціальныхъ авторовъ, въ родѣ автора Bellum АІѴіспш или Hispaniense» *). Шведскій ученый видимо вполнѣ раздѣляетъ приводимый имъ взглядъ Магх’а: «Опредѣлить сущность и понятіе народнаго языка такъ же трудно, какъ объяснить понятіе народной поэзіи. Мы можемъ указать только на отдѣльныя языковыя явленія, какъ на свойственныя и спеціально принадлежащія народному языку, и поэтому можемъ быть склонны назвать памятникомъ народной латыни тотъ памятникъ письменности, въ которомъ наблюдаются въ большомъ количествѣ такого рода явленія. Но какъ отдѣльныя явленія подобнаго рода могутъ быть указаны и у самыхъ знаменитыхъ писателей, такъ, наоборотъ, и утонченный языкъ вождей литературы разными путями проникалъ въ самые глубокіе слои низшаго населенія, что мы можемъ видѣть изъ застольныхъ разговоровъ плебеевъ у Тримальхіона» * 2). Моѣі таклсе подчеркиваетъ то существенное наблюденіе, что народная латынь не есть идіомъ твердо установившійся и отчетливо опредѣленный законами точными и неизмѣнными, и что она не была закрыта отъ вторженія литературныхъ формъ 3).
Границы между народной и классической н вообще литературной латынью въ нѣкоторыхъ случаяхъ, какъ замѣтилъ еще Шѵхардтъ, молено указать точно; въ другихъ случаяхъ признаки, которые могли бы служить для ихъ опредѣленія, уже не уловимы для нашихъ глазъ; а еще въ ипыхъ случаяхъ раздѣленіе обѣихъ языковыхъ областей невозмолепо по существу дѣла, такъ какъ или границы ихъ не постоянны и съ теченіемъ времени передвигаются, или между столичной н народной рѣчью вообще не было противоположности, но былъ постепенный переходъ одной рѣчи въ другую. Есть обороты
*) Löfstedt, Phil. Komm., 1911, s. 8.
2) Ueber die Beziehungen d. Altlateins zum Spätlatein въ Neue Jahrbücher f. kl. Altertum, 1909, s. 435.
3) M о h 1, Introd., p. 265. По общему вопросу объ измѣненіяхъ въ латинскомъ языкѣ въ продолженіи его существованія и объ изученіи ихъ срав. статью „Лат. языкъ въ его исторіи“ („Христ. Чт.“ 1910. май—іюн. кн.) и замѣтки въ ж. „Гермесъ“, напримѣръ 1911, 1, 16—18.
въ надписяхъ, относительно которыхъ можно смѣло утверждать. что это —исключительно плебейскіе обороты, не возможные съ точки зрѣнія латинской грамматики, романскіе въ римское время; другіе же, напримѣръ у Плавта и Петронія, носятъ вульгарную окраску, но все-таки до нѣкоторой степени принаровлены къ книжному языку. Отсутствіе границъ между народными и чисто литературными выраженіями замѣтно и тамъ, гдѣ оно прежде не предполагалось или даже отрицалось, какъ абсурдъ. Нѣкоторое иногда приближеніе къ народной рѣчи замѣчается даже въ нѣкоторыхъ рѣчахъ, особенно же въ письмахъ, Цицерона и у другихъ видныхъ авторовъ, если не говорить уже о позднѣйшихъ прозаикахъ *), въ сатирахъ Горація и въ произведеніяхъ другихъ выдающихся классиковъ 2). Есть множество ступеней между тѣмъ, что встрѣчалось только въ простонародномъ языкѣ, и тѣмъ, что наблюдалось лишь въ книжномъ языкѣ. «Одинъ и тотъ же человѣкъ пользовался иной латынью, когда совѣтовался съ своимъ рабомъ на счетъ закупокъ для пира, и другой латынью, когда запиской приглашалъ друга въ свою виллу, и опять иной ла тынью, когда писалъ оду въ честь вельможи» :і).
') Rei sig’s Vorlesungen üb. lat. Sprachwissenschaft, hrsg. mit Anmerkungen von Haase (Lpz. 18393, Anm. 504 къ g 329 (объ изъявит. накл. иъ зависимыхъ воиросит. предложеніяхъ). Наблюденіе, какъ видимъ, давнее. Срав. Буасье, Цицеронъ и его друзья, также Kraut, Das vulgäre Element in der Sprache des Sallust, Progr. 1881, и Uri, Quatenus apud Sallustium sermonis latini plebeii aut cotidiani vestigia appareant, Diss. Paris, 1885. Barwinski, Q.uaest. ad Dracontium, Diss. 1887, p. 6. пишетъ: quod Ciceroni ipsi accidisse videmus, ut, cum orationes primas et ultimas, nedum epistulas, scriberet, ad vnlgi sermonem descendere nonuuu-quam non vereretur, id ipsum inferioris temporis scriptores, cum iniqua et 1 ibertati et literis imperatorum aetate, ut Tacitus ait, memoria fere cum voce perderetur, bona monte saepias sibi indulserunt eoque minus in verbo-rum delcctu eorumque structura fastidiosi fuerunt, quo mediocrius ingenium et minor exercitatio atque usus scribendi iis erat.
2) Ruckdesehel, Archaismen und Vulgarismen in der Sprache des lloraz, Diss. Erlangen 1910; 2-te Ausg 1911; Il-er Teil, Progr. 1911; срав. T e i c h m ül 1 e r, Das Nichthorazische in d. Horazüberlieferung, 1911, s. 6. Вульгарные обороты наблюдаются и у Виргилія въ эклогахъ, по Sar-g е а u n t. On Virgil eclogues 9, 17, въ The Class. Review XXIII, 1, 9. Слѣды народнаго языка находятъ у элегиковъ (В. ph. W. 1912, 12, 367). О вліяніи державшихся въ народѣ способовъ выраженія мысли писалъ Bücheier въ Melanges Boissier, Par. 1903 (по Bursian-Kroll Jahresber. 1911, III, 54-55).
3) Schuchardt, I, 33. Сравн. диссертацію G. Dammann, Cicero quo modo in epistulis sermonem hominibus, quos appellat, et rebus, quae
Матеріалъ для уясненія вида и характера народной, какъ и обыденной, латыни сохранился, какъ видно и изъ вышеизложеннаго, въ нѣкоторомъ количествѣ и до нашего времени, но онъ все же сравнительно скуденъ; притомъ записи его почти не воспроизводятъ языка совсѣмъ необразованнаго народа. Цѣльныхъ записей чисто народной рѣчи отъ древней поры не осталось, и такимъ образомъ прямого—въ точномъ смыслѣ—памятника, который замѣнялъ бы живую рѣчь, какъ копія замѣняетъ оригиналъ, у насъ нѣтъ. Для уясненія языка народа самое падежное средство—подслушивать рѣчь людей, лишенныхъ литературнаго образованія. Къ счастью, для этого есть нѣкоторая возможность. Бъ надписяхъ нерѣдко слышится рѣчь совсѣмъ простыхъ людей. Здѣсь предъ наблюдателемъ множество ошибокъ противъ установившейся орѳографіи, выговора, формъ, управленія падежей; иногда сохранены надписями изгнанное изъ литературы слово пли суффиксъ и т. д. Но и надписи не могутъ считаться дѣйствительнымъ, не прикрашеннымъ языкомъ парода. Составители надписей часто обнаруживаютъ стараніе показать свою образованность. Рѣзчиками надписей могли быть, какъ и теперь часто бываютъ, не туземцы, а переселенцы; начертывалъ надписи не заказчикъ, а мастеръ по этой части, работавшій подъ вліяніями профессіональныхъ традицій; у него или была подъ руками своего рода «книга формулъ», или въ его памяти, за время подготовки къ мастерству, запечатлѣлись обычныя формулы, въ предѣлахъ которыхъ вращалась большая часть надписей. Почетныя надписи писались условнымъ стилемъ и потому представляли мало случаевъ для обнаруженія мѣстныхъ народныхъ особенностей рѣчи. О несоотвѣтствіи этого рода памятниковъ дѣйствительному говору можно судить по самому виду буквъ: гдѣ господствуютъ квадратныя литеры, тамъ нужно ожидать и условнаго языка. Видимо ближе къ живой рѣчи находится курсивъ на стѣнахъ Помпей *), на вощаныхъ и свинцовыхъ дощечкахъ и въ катакомбахъ.
'angit, accommodaverit, 1910, и рецензію W. Stern köpf въ В. ph. W. 1911, 31, 958 ff.
*) Срав. Guericke, De linguae vulgaris reliquiis apud Petronium et in inscriptionibus parietariis Pompeianis. Diss. Königsberg 1884. Срав. Kon-jetzny, De idiotismis syntacticis in titulis latinis urbanis, въ Archiv XV, 297—351, и отзывъ Wagener въ Jahresber. 1911, 10—11 Н., Bd. CLIV, III, S. 196.
PI римская литература, особенно въ тѣхъ ея памятникахъ, въ которыхъ болѣе или менѣе отражается архаическая латынь '), представляетъ нѣкоторые источники для познанія народной рѣчи. Это—остатки отъ народныхъ комедій, между которыми Ателланы являлись настоящими залежами деревенскихъ словъ, а отчасти и сохранившіяся палліаты * 2). Это, далѣе, разговоры Тримальхіона и его сотрапезниковъ въ Петроніевой Cena Triinalchionis 3). Нѣкоторые матеріалы содержатся у Витрувія. Цельса. Марцелла, въ Bellum Africanum и Hispa-niense. Въ этихъ и другихъ 4) памятникахъ содержатся, однако,
‘) Вульгарная латынь во многихъ случаяхъ совпадаетъ съ архаическою. Справедливо указывается, что, какъ всегда и всюду, рѣчь простого человѣка въ Римѣ была консервативна и вѣрно хранила изъ стараго языкового наслѣдія много такого, что уже давпо исчезло изъ языка образованныхъ классовъ. Такъ можно было бы думать съ значительной увѣренностью уже на, основаніи общихъ соображеній, еслибы даже это не было прямо засвидѣтельствовано Цицерономъ, который въ lie orat. ill, 12, 45 влагаетъ въ уста Красса слова: Equidein quum audio socrum meam Laeliam—facilius eiiim mulieres ineorruptam antiquitatem conservant, quod multorum sermonis expertes ea tenent semper, quae prima didieerunt—; sed earn sic audio, ut Plautum milii aut Naevium videar audire. Cm. R u ck d os c he 1, Arch. u. Vulg. in d. Spr. d. Horaz, 2 Ausg. 1911,s. 4.
-) T s c h о г и j a e w, P.: Terentiana. Eine Studie aus dem Gebiete des sogenannten Vulgärlateins, Kasan 1900; Terentiana. De sermone Terentii plebeio aut quotidinno, Casani 1900; сравн. того же автора: Terentiana. Do Cicerenis studiis Tcrentianis, Casani 1897, и Наблюденія надъ Теренціемъ и его истолкователемъ Донатомъ, Варшава 1910; W ahrmann, Vulgärlateinischcs bei Terenz, въ Wiener Studien, 1908, 1; Bartel. De vnlgari Terentii sermone, и отзывъ Wahrmann’a объ этой работѣ въ ZiiG. 02, 11, 1035 f. Не слѣдуетъ впрочемъ забывать, что рабы въ палліатѣ говорятъ иначе, чѣмъ ихъ коллеги въ чисто туземныхъ шуткахъ. Въ комедіяхъ Планта языкъ улицы, конечно, отобразился, но такого рода памятники все же не представляютъ народной латыни въ точности.
3) Относительно Петроніева романа дѣлаются однако ограничительныя замѣчанія. ІІетроній выводитъ здѣсь не настоящихъ плебеевь. Самъ Тримальхіонъ — начитанный человѣкъ. И другія Ііетроніевы фигуры—пе плебеи. Лица сатирика говорятъ скорѣе жаргономъ прислуги, чѣмъ языкомъ настоящаго римскаго плебея. ІІетроній, далѣе, высмѣиваетъ народную латынь; а это существенно вредитъ точности ея воспроизведенія. О языкѣ Петроиія см. Heraeus, Die Sprache des Petronius und die Glossen, Lpz. 1899; отзывъ С. VV а g e и e г въ Jahresber. Bd. CLIV (191.1, 111), s. 172—173. Сравн. „Гермесъ“ 1911, 18, 457—460. Отз. о Petro-nii Saturae, rec. Buecheler, ed. quintain cur. Horaeus (1912)—въ The Class. Review, 1913, 4, 142—143.
4) См. нанр. Carmina lat. epigraphiea... coll. Engström, 1912, n отз. Hosius въ B. ph. W. 1913, 48, 1512.
лишь отдѣльныя частности народной рѣчи, которыя являются какъ бы вкрапленными въ общую картину языка *). Особую группу памятниковъ представляютъ сообщенія древнихъ грамматиковъ и глоссаторовъ. Грамматики дѣлаютъ иногда прямыя указанія на деревенскія формы выраженія, quasi rustico more dicta, или указываютъ народныя особенности въ формѣ ихъ отрицанія, напр.: «probavit», mm «probait». Но сообщенія грамматиковъ отрывочны и не полны. Эти лица не имѣли настоящаго филологическаго интереса къ народной рѣчи; плебейскіе элементы языка представляли для нихъ интересъ но сами по себѣ, но только со стороны ихъ несоотвѣтствія требованіямъ классической правильности, да и то лишь между прочимъ: вниманіе ихъ обращалось по преимуществу на явленія классическія. Даже въ отдѣлахъ de soloecismo и de barbarismo, какъ отмѣтилъ Зпттль въ Герлицкомъ докладѣ, они нс идутъ дальше теоретической установки видовъ языковыхъ ошибокъ; не многіе примѣры смѣшаны съ поэтическими лиценціями. Изъ грамматиковъ обнаруживаетъ сравнительно значительный интересъ къ народной латыни Консепцій '). Наиболѣе важнымъ свидѣтелемъ о народной латыни, и именно, новидимому, африканской, является такъ паз. Appendix Probi 3), представляющій цѣпное собраніе плебейскихъ формъ словъ. Проведенная здѣсь система указаній встрѣчается иногда и въ глоссахъ ІІлацида: «eribrmii. non cirihrimi», или обстоятельнѣе: «eeiisoriiim per і seribimns. non per e>, между тѣмъ какъ въ другихъ случаяхъ противоположенія не дѣлается: «bitumen per Ь scribiimis» (иодразѵмѣвается: non per ѵ) 4). Для уясненія деталей въ народной латыни поздняго времени имѣютъ свою цѣну всѣ вообще памятники латинской письменности, составлявшіеся не подъ чисто литературными вліяніями, каковы довольно многіе памятники христіанской письменности, или даже почти внѣ этихъ вліяній, какъ, напримѣръ, Lex Salica.
') Древніе писатели, не преслѣдовавшіе филологическихъ цѣлей, считали нужны мт. даже извиняться, если имъ доводилось употребить деревенское слово или ннродпый оборотъ.
-) Сравн. Abbot, Vulgar Latin in the Ars Consentii. Обзоръ содержанія этого труда данъ въ W. f. kl. Pb. 1910, Л» 42.
3) Срав. G. Paris, Mel. lingii., р. 32 ss., и Sittl, Die Heimat der App. Probi въ Arch. VI, 357 {'. Работы объ Appendix указаны и разсмотрѣны въ рефератѣ Geyer’a въ Jahresbcr. Bd. 98 (1898, Ш), s. 98—99.
4) S с 1і и с b., I, 3.
Въ довольно многихъ позднихъ памятникахъ слѣды народной латыни приходится розыскивать, такъ какъ авторы старались писать книжнымъ языкомъ.
Обильный матеріалъ для возстановленія народной латыни доставляется источникомъ, который вполнѣ оцѣненъ лишь сравнительно неравно, со времени Fr. Diez:a и позднѣйшихъ романистовъ *). Этотъ источникъ открывается въ сравненіи латинскаго языка съ родственными по нисходящей линіи языками, именно романскими или ііео-латинскими *). Эти языки суть прямые потомки именно народнаго латинскаго языка, который лежитъ въ ихъ основѣ и въ нихъ продоллсаетъ жить, п изученіе ихъ бросаетъ на исторію латинской народной рѣчи яркій свѣтъ: изъ согласныхъ свидѣтельствъ романскихъ языковъ романисты, имѣя въ виду языковые законы, заключаютъ, какія явленія въ латинскомъ языкѣ предполагаются ихъ нынѣшней формой. Форма, напримѣръ, veclus, вмѣсто vctulus, отвергаемая грамматикомъ 'III вѣка, могла бы быть возстановлена на основаніи романскихъ языковъ (нтал. vecehio, фр. ѵіеіі), если бы даже она не была засвидѣтельствована я). Данными романскихъ языковъ, какъ замѣтилъ Шѵхардтъ, доказываются звуковыя явленія, для которыхъ изъ древности имѣется на лицо мало примѣровъ; они открываютъ перспективу пространственнаго развитія или распространенія разныхъ перемѣнъ въ языкѣ Э 4). Романскіе языки представляютъ коррек-
Э Friedrich Diez, Grammatik der romanischen Sprachen, 5 Auii. 1882; Etymologisches Wörterbuch der roman. Sprachen. 4 Ausg. 1878. Сравн. Meyer-Lübke, Romanisches etymologisches Wörterbuch, Lief. 1 und 2‘3, Heidelberg 1911 (Ree.: Liter. Zentral bl. 1912. 5, 107—8).
2) Общее названіе „романскій языкъ“ проще всего, кажется, примѣнять къ народной латыни съ той поры, какъ начинается отдѣльное ея развитіе въ отдѣльныхъ провинціяхъ. Германцы, своимъ занятіемъ Галліи и Испаніи, прекратили (точнѣе, ослабили и затруднили) сношенія Италіи съ названными странами, вслѣдствіе чего, главнымъ образомъ, и стало возможно отдѣльное развитіе народной латыни въ этихъ земляхъ. Поэтому В г ü с 1і, Der Eiufl. d. germ. Spr., 1913, s. 3—4, полагаетъ. что дифференцированіе лат. народнаго языка и преобразованіе его въ романскіе пачалоеь въ V вѣкѣ, когда германцы заняли Галлію и Испанію. Срав. Mold, Inlrod., р. I ss. о трудностяхъ при опредѣленіи хронологіи и топографіи народной латыни.
*) Skutscli, Die lat. Spr., въ Die Kultur d. Gegcnw., s. 438.
4) Schuch., 29. Срав. Pott, Das Latein im Ueliergang zum romanischen, въ Zeitsclir. f. Altcrthumswiss., 1853 и 1S54; Plattlateinisch und Romanisch, въ Ztschr. f. vergl. Sprachforsch. von Kuhn, t. 1; Gröber, Vul-
тивъ къ свидѣтельствамъ, сохраненнымъ въ литературѣ и у грамматиковъ *). Наконецъ, при уясненіи народной латыни слѣдуетъ имѣть въ виду иноязычныя вліянія на нее, въ томъ числѣ греческія * 2), кельтскія 3), германскія 4).
Такимъ образомъ составъ и видъ народнаго латинскаго языка для человѣка новаго времени по есть нѣчто сполна данное, но въ нѣкоторой части лишь опредѣляемое. Нуждается въ дальнѣйшемъ уясненіи спеціальными изслѣдованіями и отношеніе народнаго языка къ литературному, а также вообще его мѣсто и значеніе среди языковыхъ обнаруженій древне-латинской мысли. Для лицъ, имѣющихъ дѣло по преимуществу съ христіанскими текстами и съ явленіями въ исторической жизни христіанства, въ особенности важно уясненіе положенія и значенія народнаго языка, прежде всего, въ періодъ появленія христіанства на западѣ, точнѣе—въ ту пору, когда христіанство стало пользоваться этимъ языкомъ для проповѣди, богослуженія и другихъ церковныхъ надобностей, а затѣмъ—опредѣленіе характера и размѣровъ вліянія народной рѣчи на языкъ христіанскихъ писателей.
Христіанство должно было пользоваться латинской народной рѣчью 5). Самые ранніе и крѣпкіе корни пустило оно въ низшихъ слояхъ и сословіяхъ народа; и распространялось оно въ теченіи долгаго времени по преимуществу въ низшихъ классахъ. Проповѣдь обращалась въ особенности къ людямъ изъ народа, и нужно было умѣть говорить ихъ языкомъ.
gärlat. Substrate romau. Wörter, въ Archiv I, II, Ш, VI. Bonnet въ L Lat. de Gr. de T., p. 35, n. 2, одобряетъ мнѣніе K ö r t i n g’a, Enevkl. d. roni. Phil., II, 325, который полагаетъ, что развитію народной латыни въ романскіе языки благопріятствовало п его ускоряло исчезновеніе живо книжной рѣчи. Съ исчезновеніемъ послѣдней палъ важнѣйшій оплотъ противъ естественнаго развитія и всеобщаго господства народной латыни. Между тѣмъ, по взгляду нѣкоторыхъ, латинскій народный языкъ одинъ распространился въ провинціяхъ.
Ч Stolz въ Histor. Gr. d. lat.. Sp., I, I, s. 23.
-) Weise, Die Griechischen Wörter im Latein, Lp/.. 1882; Brenou Etüde sur lcs hellcnismes dans la syntaxe latino, Paris 1895.
3) Cpau. Schramm, Spraehl. z. lex Salica, 1911, s. 70.
4) Br iicli, Per Einil. d. germ. Spr. auf d. Vulgärlatein, 1913.
;,J Срапн. статьи: ,Лат. языкъ въ богослуженіи древней западной церкви“—въ „Христ. Чт.“, 1912, февр. ки., и „Изъ исторіи уясненія древне-латпнекаго и Іеронимова текста Библіи“—въ „Хр. Чт.“ 1913 февр. кн.
Августинъ писалъ: «часто я употребляю выраженія не свойственныя хорошей латыни; это дѣлается для того, чтобы лучше понимали меня. Лучше будетъ, если грамматики станутъ порицать меня, чѣмъ если не пойметъ меня народъ». Такъ же, нужно полагать, разсуждали и поступали христіанскіе проповѣдники и раньше. Когда западные христіане не только для надобностей богослуженія, но и для домашняго употребленія1) переводили Библію, они естественно хотѣли сдѣлать се вразумительною для всѣхъ. Отсюда народныя выраженія въ первыхъ переводахъ священныхъ книгъ, а позже и въ переводѣ Іеронима. Отцы церкви и писатели церковные въ своихъ догматическихъ, экзегетическихъ п иныхъ трудахъ раскрывали множество новыхъ, притомъ отвлеченныхъ идей, передать которыхъ средствами наличнаго литературнаго языка было не возможно. Здѣсь могъ помочь только народный языкъ, который былъ въ полномъ смыслѣ живымъ языкомъ, свободнымъ отъ педантическихъ иногда стѣсненій теоріи и способнымъ къ дальнѣйшему обогащенію, путемъ творческой дѣятельности народнаго генія, въ большей мірѣ, чѣмъ языкъ книжный. Самымъ внушительнымъ въ этомъ отношеніи фактомъ является, по справедливому замѣчанію Монсо, примѣръ блаженнаго Іеронима Опъ владѣлъ литературнымъ языкомъ какъ, можетъ быть, никто въ его время, и это доказалъ на дѣлѣ; но если читать его переводъ Библіи и нстолковатслыіые и догматическіе трактаты, то сейчасъ же можно замѣтить усвоеніе имъ словъ и оборотовъ народныхъ. Ото была необходимость, которой долженъ былъ подчиниться и этотъ образованнѣйшій христіанскій писатель, вопреки своимъ личнымъ вкусамъ ”j.
Было бы исторически неправильно утверждать вообще, какъ дѣлалъ это напримѣръ Шухардтъ, будто христіанскіе писатели, учители и отцы пренебрегали чтеніемъ и изученіемъ языческихъ авторовъ и порицали его, слѣдовательно не цѣнили классически изящной формы изложенія. Но, конечно, неоспоримо, что довольно многіе христіанскіе авторы, но вопросу объ образованіи и языкѣ, судили не такъ, какъ привыкли думать литературно образованные язычники, живые носители непрерывавшихся античныхъ традицій въ языковомъ отпоше-
') А. На mack, lieber den privaten Gebrauch der Heiligen Schriften in der alten Kirche, Lpz. 1912, особенно стр. ‘22 и с л л.
=) Monceaux въ Rev. d. d. m., p.-1-10—141.
ніи. Типичнымъ выразителемъ взглядовъ такихъ христіанъ былъ папа Григорій I. выражавшій мысли въ родѣ слѣдующихъ: indigiium vehementer existimo, ut verba caelestis oraculi restringam sub regulis Donati. Отступленія отъ нормъ языка, установленныхъ образцовыми писателями и теоретиками языка—грамматиками, весьма часто вызывались у христіанъ именно вліяніями безыскусственной народной рѣчи. Отсюда необходимость изученія латинскаго народнаго языка въ интересахъ познанія христіанской латыни, какъ долженъ изучаться и изучается греческій народный языкъ ради уясненія новозавѣтнаго греческаго языка *).
Возможно полныя указанія на вульгарные элементы въ христіанской латыни будутъ представлены въ подготовляемомъ опытѣ историческаго обзора всей латыни древнихъ христіанъ. Здѣсь же пока достаточно ограничиться общимъ замѣчаніемъ, что черты народной рѣчи наблюдаются и указываются въ очень многихъ христіанскихъ памятникахъ: въ латинской Библіи l 2j, въ памятникахъ литургическихъ 3), у многихъ христіанскихъ авторовъ 4 5) какъ древнѣйшаго, такъ и болѣе поздняго времени, напримѣръ у Тертулліана г>), у авторовъ двухъ римскихъ писемъ и трехъ африканскихъ, присоединенныхъ къ корреспонденціи Кипріана 6 7), у Коммодіана :), Арнобія 8 *), Этеріи (по прежнему названію Сильвіи) “), даже у Драконтія 10) и у мно-
l) L. 1і а d е г in а с h е г, Neutestainentliehe Grammatik. Das Griechisch des Neuen Testaments im Zusammenhang mit der Volkssprache, Tübingen
1911, и рецензіи на эту книгу въ разныхъ изданіяхъ (напр. В. ph. W.
1912, 41, 1277). О вульгарной рѣчи въ Александрійскомъ переводѣ срав., между прочимъ, Anz въ Diss. phil. Hal., vol. XII, pars II. Интересны сужденія, изложенныя въ Glotta, IV, 4 (1913), s. 328.
-) Кромѣ равнѣйшихъ трудовъ Т h і е 1 m а и п’а, Ко ns с If а и друг., можно назвать Soden, Das lat. N. Т. in Afrika, passim.
3) Мойе, Messen, 40 ff.
4) Срав. Sittl, Kustieitas der theol. Schriftsteller, въ Archiv, VI, 560 f.; B r u h n, De rusticitate script, ecclcsiasticorum, въ книгѣ: Specimen vocabularii rhetoric], 1911, pag. 0 ss.
5) Это видно отчасти изъ Н а u s с h і 1 d, Die Grunds, d. Worthild. bei T., I, 3.
e) Сравн. Bayard, p. XVII.
7) Для примѣра можно ироцитовать Brewer, Komm. v. G., 332 А., и Zeller, Die Z. Komm., 87—88.
s) Stange, напримѣръ, въ Be Arn. oratione, 1893, приводитъ verba ex vulgari sermone deprompta.
'•') Обстоятельныя сообщенія далъ 1. öfst e dt вч, своемъ Kommentar.
1Ф) Bar win ski, Quaest. ad Drae., Biss. 1887, p. 39 ss.
гихъ другихъ, особенно если ихъ тексты, научно установленные, представляютъ, гдѣ требуется существомъ дѣла, бережное воспроизведеніе рукописнаго преданія ‘), а также въ христіанскихъ надписяхъ
Кромѣ собственно народной латыни, въ языкѣ христіанъ должна была отражаться и латынь обыденной жизни образованныхъ классовъ :і). Даже весьма образованные люди не всегда и. можетъ быть, не часто выражались въ ежедневномъ быту литературно и по книжному, какъ это повсемѣстно наблюдается и теперь. Преподаватель риторики Квинтиліанъ, по его
■) Ораин. отзывъ о трудахъ Lotste dt’а въ жѵрн. ..Гермесъ“ 1412, В, 79—83, замѣтку „Рукописное преданіе и перемѣны въ немъ“—„Гермесъ“ 1911, 0, I43—I4(j, и замѣтки въ томъ же изданіи 1912, 14, 356— 358; 1910, 15, 387 — 388, и друг. Консервативную точку зрѣнія настойчиво проводитъ \Ѵ. Л. Baehrens (сынъ извѣстнаго Эмилія Вэренса) въ Beiträge zur lat. Syntax. Sonderabdruck aus Philologus, Supplementband XII, zweites Heil, Lpz. 1912. Синтаксистъ J. H. Schmalz ставитъ нто въ одну изъ заслугъ младшаго Боренса (В. pli. \Ѵ. 1913, 22, 386—698).
-) Характерно, что Шухардтъ сначала хотѣлъ собрать деревенскія формы собственно изъ христіанскихъ надписей. Очевидно, нѣмецкій учепый представлялъ связь между народной латынью и латынью христіанъ (по крайней мѣрѣ въ одномъ видѣ послѣдней — въ надписяхл.) очень тѣсною.
;і) Въ литературѣ предмета, кромѣ многихъ изъ вышеуказанныхъ трудовъ о народной латыни, иногда близко соприкасающейся съ обиходной рѣчью и нерѣдко даже отождествляемой съ нею (грани., напримѣръ, изъ близкаго времени Briicli, Der Einfl. d. germ. Spr., 1913, s. 2), можетъ быть выдѣленъ интересный очеркъ Reblin g’a. Versuch einer Charakteristik der röm. Umgangssprache auf syntaktischem und lexikalischem Gebiete, 1883. Сраи. отзывы о первомъ изданіи, вышедшемъ въ 1873 году, въ Liter. Centralblatt 1873, Sp. 846, въ Bursians Jahresber., Jahrg. 1, s. 371, 673, 1461, и въ Phil. Anz. 1876, i’ll, 71, и о второмъ изданіи—въ Jahresber. Bd. 40, 1884, HI,—s. 317.
Prei bisch, De sermonis cotidiani formulis quibusdam veternm Ro-manorum. Diss. 1908. Rec.: Schmalz въ B. pli. W. 1912, 45, 1421 — 1422.
La n dg rat, Bemerkungen zum sermo cotidiaims in den Briefern Ciceros und an Cicero, въ Blatter f. d. bayr. Gymn., XVI, s. 274 if.. 317 ff.
Языка,- которымъ говорили на латинскомъ и латинизированномъ западъ, касается S k u t s с Іі въ Kultur d. Gegcmv., М е у е r-L ü b k е въ Gröber’-; Grundriss d. Roman. Philologie. I. Отдѣльпыя замѣчанія обт. обыденной латыни разсѣяны въ весьма многихъ изданіяхъ, папрпмѣръ ВЪ Вс 11 auger, In Ant. Plnmit. Itineravium, въ критическихъ замѣткахъ, напримѣръ проф. А. Малей на въ „Гермесѣ“ 1910. 11—12. 299 слл.. и дрѵг. Colloquial Latin касается Classical Review torn. XXIV’, 1910, p. 30. Орав. также S c li w у z e r, Die Weltsprachen d. Altertums, s. 31.
собственному признанію, выражался въ семьѣ, съ друзьями и слугами, совсѣмъ не такъ, какъ на каѳедрѣ. Этотъ обиходный языкъ образованныхъ людей, имѣвшій, разумѣется, не мало общаго и съ рѣчью простого народа, называется у древнихъ (Квинтиліана, Светонія, Сенеки. Геллія, а равно и Цицерона) обыденнымъ языкомъ, sermo cotidianus, но чаще, особенно при передачѣ соотвѣтствующаго греческаго термина auv^fteta и подобныхъ ему. употребляются выраженія: consuetudo. usus. usitate, также vulgo (у Квинтиліана, грамматиковъ, Августина). Обыденный языкъ образованнаго класса отличался отъ вульгарнаго ‘). однако кое въ чемъ и сходился съ нимъ; слишкомъ рѣзкой грани между ними, повидимому, не слѣдуетъ проводить Обиходный языкъ нигдѣ не бываетъ вполнѣ одинаковъ даже въ одно и то же время; онъ представляетъ значительныя разности по мѣсту, и онѣ тѣмъ многочисленнѣе и важнѣе, чѣмъ шире его распространеніе; въ немъ есть много различій въ зависимости отъ развитія и общественнаго положенія людей, которые имъ пользуются.
Обыденный разговорный языкъ наблюдается по преимуществу :t) вт, тѣхъ видахъ литературы, въ которыхъ преобладаетъ діалогъ или которыя близки къ діалогической формѣ изложенія: больше всего въ комедіи 4), меньше въ сатирѣ, романѣ, письмѣ ’). Впрочемъ, обыденный разговорный языкъ
‘і Sitt 1 въ Герлнцѣ полагалъ, что гели бы образованному римлянину сказали, что онъ говоритъ вульгарно, народнымъ языкомъ,то онъ принялъ бы это за тяжелое оскорбленіе.
-і Изслѣдователями они часто совсѣмъ не различаются. Knclide-seiiel, 1. с.. •> Ausg., 1911, S. б, пишетъ: Unter „volkstümlich“ oder „vulgär“ begreife ich nach Wölff'lin die Umgangssprache in all ihren Schattierungen vom sermo familiaris der Gebildeten bis zum sermo plebeius der Gasse. UpaiiH. „Гермесъ* 1911, IS, 454—457.
s) F r ei b i s c h, p- 5, справедливо замѣчаетъ, что при указаніи источниковъ, изъ которыхъ почерпаются свѣдѣнія о формулахъ обыденной рѣчи древнихл, римлянъ, не слѣдуетъ пренебрегать ни однимъ авторомъ, писавшимъ но латыни, хотя іі прибавляетъ, разумѣется, что нс псѣ писатели одинаково важны дли этой цѣли.
'*) U значеніи sermo cotidianus для Теренція срав. „Гермесъ“ 1910, •Ѵ'Л» п — ]2 и 15 по поводу работъ нроф. Черняева. Въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ болѣе важенъ здѣсь ІІлавгъ.
5) Въ сатирической литературѣ имѣются въ виду, кромѣ фрагментовъ изъ Луцилія и отрывковъ Менинповой сатуры Баррона, стихотворенія Персія и Ювенала (сравн. напримѣръ В і с h е и b о г g, De Persii ■satirarum natura, atipue indole, ]. no B. ph. W. 190(5,26,808), сатирическій
7*
является здѣсь въ литературный обработкѣ, и даже равнѣйшіе памятники этого рода не представляютъ безусловно точной передачи дѣйствительной разговорной рѣчи. Что касается, въ частности, писемъ, то дружеская переписка, по употребленію, конструкціи и расположенію словъ, неоспоримо, близко подхо-дйтъ къ обыденной рѣчи; но многія письма, при самомъ ихъ составленіи, назначались для широкаго круга читателей, или же впослѣдствіи отдѣлывались въ виду такого ихъ назначенія, и потому непринужденность ихъ стиля есть до извѣстной степени дѣло искусства. Признается возможнымъ сказать это даже о перепискѣ Цицерона съ Аттикомъ, изложеніе которой обычно характеризуется (въ общемъ, съ полнымъ правомъ) терминомъ sermp familiaris) ‘). Извѣстны извлеченія изъ дружескихъ писемъ, сохранившіяся въ біографіяхъ императоровъ, и Светоніевы указанія на sermo cotidianus писемъ Августа; однако и здѣсь, какъ замѣчено, являлся предъ читателемъ авторъ, для котораго извѣстная искусственность въ языкѣ стала второю природою -). Въ нѣкоторыхъ выраженіяхъ, сохраненныхъ біографіями цезарей, несомнѣнно отразилась живая рѣчь со всѣмъ богатствомъ ея образовъ и проч., но вообще здѣсь выступаетъ уже литературно отдѣланная, хотя по существу и обыденная, рѣчь. То же можно сказать объ языкѣ нѣкоторыхъ памятниковъ съ христіанскимъ содержаніемъ, въ родѣ протоколовъ или дѣяній соборовъ, или занпсей о мученическихъ про-
романъ Петронія, Apocoiocyntosis Сенеки и Sermones Горація, о которыхъ см. L. Mueller въ его большомъ комментированномъ изданіи сатиръ и инеемъ Горація, и въ особенности И u с k d о s с h е 1, op. cit. Для писемъ Цицерона, кромЪ книга Буасье о Цицеронѣ и его друзьяхъ, сравн. G. Landgraf, Bemerkungen zum sermo cotidianus in den Briefen Ciceros und an Cicero, въ Bl. f. d. bayer. Gymn., Bd. XVI, 1830. Часть литературы объ обыдеинон рѣчи указана въ Jahresber. Bd. 40,—18S4, Ш,—s. 330 ff.
Ц Сіе. ар АН. 1,9,1. Ученые издатели со вниманіемъ и по возможности бережно обращаются нынѣ со слѣдами обиходнаго языка, сохраненными рукописнымъ преданіемъ писемъ Цицерона, какъ и другихъ памятниковъ литературы, и пе хотятъ передѣлывать его но требованіямъ литературнаго стиля, какъ бывало раньше. К 1 о t z въ рецензіи на трудъ Sjogren'a, Commentationes Tullianae, Uppsala 1910, пишетъ: man muss-----daran gewöhnen dass Ciceros Briefstil noch mehr der Umgangs-
sprache sich niilicri. als man anzunehmen geneigt sein könnte (B. ph. \Y. 1911, 7, 203; cf. Sp. 204).
-j S i tt); докладъ въ Görlitz, s. 389.
дессахъ, хотя требованія условнаго стиля многое здѣсь стерли *). Слѣды обыденной рѣчи наблюдаются и у многихъ христіанскихъ писателей съ литературнымъ именемъ, напримѣръ у Минуція Феликса 1 2) и Тертулліана 3). Рядъ древнихъ и позднѣйшихъ писателей, интересныхъ въ указанномъ отношеніи, увеличивается довольно замѣтно, вмѣстѣ съ усиленіемъ научнаго интереса къ поздней латыни вообще 4).
А. Садовъ.
1) Сюда же относятся записи нѣкоторыхъ собесѣдованій о вѣрѣ. См. напримѣръ бесѣду у С а spar і въ Anecdota, I, 133 ss.. и Arnobii catho-lici et Serapionis conflictus въ Migue LIII, 238 ss.
г) Sei 11 er, сравнивая языкъ Минуція съ языкомъ современныхъ ему Тертулліана и Апулея, находитъ, что Минуцій пропускалъ обыденную рѣчь въ свое изложеніе, такъ сказать, задней дверью, между тѣмъ какъ у Тертулліана и Апулея эта рѣчь входила въ ихъ языкъ какъ бы сквозь настежь открытыя двери (S е і 1 1 е г, 16).
3) По мнѣнію Вельфлина, передаваемому у Hoppe (Synt. u. Stil d. '1'-, S. 148), Тертулліанъ überhaupt der Umgangssprache am nächsten steht.
4) Сравн. „Изученіе языка латинскихъ христіанскихъ писателей“ въ журналѣ „Гермесъ“ 1910, 1, 17—19, и друг., также замѣтку въ названномъ изданіи, 1913, 19, 503—506: „Одна изъ задачъ при историческомъ изученіи латинскаго языка“.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
