CC BY
104
6. Burn G. Postmortem bacteriology // J. Infect. Dis. - 1934. - Р. 395-400.
7. Carpenter H.M., Wilkins R.M.: Autopsy bacteriology: review of 2033 cases // Archives of Pathology -1964. - 77 (4). - Р. 73-81.
8. Davis C.P. Postmortem alterations of bacterial localization // In. Scann. Electron Microsc. - 1980. - 3 (4). -Р. 523-526.
9. Fredette J.W. Bacteremias in the agonal period // Journal of Laboratory and Clinical Medicine. - 1916. - 2 (1). - Р. 180-188.
10. Jochmann J. Ergebnisse der allgemeine Pathologie und pathologishe Anatomie // Mikroskopie und Mikrochemie, Berlin, - 6 (2). - 1906. - Р. 226-304.
11. Kellerman G.D., Waterman N.G., Scharfenberger L.F.: Demonstration in vitro of postmortem bacterial transmigration // American Journal of Clinical Pathology. -1976. - 66 (3). - Р. 911-915.
12. Klastersky J., Daneau D., Verhest A. Significance of routine postmortem bacteriligical cultures // Pathol-biol. - 1972. - 20 (4). - Р. 843-847.
13. Nehring J.R., Sheridan M.F., Funk W.F., Anderson G.L.: Studies in postmortem bacteriology: I. Necropsy sterility in three patients as long as thirty-five days postmortem // American Journal of Clinical Pathology. -1972. - 55 (4). - Р. 12-16.
14. Richey W.G., Surgeon A., Geonring C.C. Studies of bacteriemias in the agonal period // J. Med. Researh. -1918. - 38 (2). - Р. 421-427.
15. Saint-Paul M., Laine-Coiffin D., Sebald M. [et al.]. Bacteriologic prospective du sang extravase de cadavere // Med. Leg. at dommage corp. - 1973. - 6 (6). - Р. 374-377.
16. Silver H., Sonnenwirth A.C.: A practical and efficacious method for obtaining significant postmortem blood cultures // American Journal of Clinical Pathology. - 1969. - 52 (5). - Р. 433-437.
17. Terrense D.C., Brown A.I., Ritts R.E. Microbiological examinations of postmortem tissues // Arch. Pathol. -1971. - 92 (3). - Р. 206-211.
Джуваляков Павел Георгиевич, кандидат медицинских наук, доцент кафедры судебной медицины и правоведения ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России, начальник ГУЗ Астраханской области «Бюро судебно-медицинский экспертизы», Россия, 414024, г. Астрахань, ул. Ф. Энгельса, 10, тел. (8512) 34-30-18, e-mail: [email protected]
Кадочников Дмитрий Сергеевич, кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник отдела науки Федерального государственного бюджетного учреждения Минздравсоцразвития «Российский центр судебно-медицинской экспертизы», Россия, 125284, г. Москва, ул. Поликарпова, 12/13, тел. (8495) 946-02-76, добавочный 223.
УДК 616.89-008.441.13-053.3-036.2
© Е.И. Каширская, А.А. Джумагазиев, М.А. Ланцева, О.М. Васильева, Н.Р. Курбангалиева, О.В. Петрова, Н.А. Кармакова, 2011
Е.И. Каширская1, А.А. Джумагазиев1, М.А. Ланцева1, О.М. Васильева2, Н.Р. Курбангалиева3, О.В. Петрова4, Н.А. Кармакова5
НАРКОЛОГИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА У ДЕТЕЙ: ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
И СОМАТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
1ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России
2ОГУ «Наркологический диспансер», г. Астрахань 3МУЗ «Центр планирования семьи и репродукции», г. Астрахань 4ФГУ «Федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии»
Минздравсоцразвития России, г. Астрахань 5МУЗ «Детская городская поликлиника № 3», г. Астрахань
В статье представлен обзор литературы последних лет, затрагивающий эпидемиологические данные и последствия химической зависимости у подростков. Описаны особенности современной эпидемиологии наркотизма, психологические и социальные причины потребления психоактивных веществ, основные группы психоактивных веществ и последствия их злоупотребления подростками.
Ключевые слова: подростки, психоактивные вещества, зависимость.
E.I. Kashirskaya, А.А. Djumagaziev, M.A. Lantseva, O.M. Vasileva, N.R. Kurbangaliyeva, O.V. Petrova, N.A. Karmakova
DRUG ADDICTION IN CHILDREN: ASPECTS OF EPIDEMIOLOGY AND SOMATIC CONSEQUENCES
The article deals with data of literature review of the last years taking into consideration the aspects of epidemiology and somatic consequences of chemical dependence among teenagers. There were described the peculiarities of modern epidemiology of narcotism, psychological and social reasons of usage of psychoactive substances, main groups of psychoactive means and consequences of their usage for teen-agers.
Key words: teenagers, psychoactive substances, dependence.
Непрерывное изменение современной социальной ситуации создает предельно нестабильную систему в обществе. Наименее адаптированные и социально незащищенные группы, к числу которых относятся молодые люди и подростки несут на себе отпечаток общей социальной неопределенности, неуверенности и тревожности. В результате этого на первый план в ряду медико-социальных проблем выдвигаются проблемы потребления психоактивных веществ (ПАВ) данной категорией людей [11].
В России в 90-е годы, характеризующиеся нестабильностью экономической и социальной ситуации, изменениями в системе личностных ценностей, произошло резкое увеличение численности подростков злоупотребляющих различными ПАВ [4]. Среди молодежи традиционное советское мировоззрение стало вытесняться гедонистическим - стремлением получать максимальное удовольствие любым доступным путем «здесь и сейчас». По данным Кошкиной Е.А. с 1990 г. по 2000 г. количество подростков, состоящих на диспансерном учете в психоневрологических и наркологических диспансерах, увеличилось в 13 раз. Уровень заболеваемости наркоманиями среди подростков был почти в 2 раза выше, чем среди всего населения, а токсикоманиями - в 8 раз [10]. В подростковой среде злоупотребление наркотиками с вредными последствиями происходило в 4,3 раза чаще, чем среди всего населения, а ненаркотическими психоактивными веществами - в 10 раз чаще [6]. С 19911999 гг. показатель болезненности наркоманией среди подростков увеличился в 15 раз, а заболеваемости - в 13,6 раза [10]. Распространенность употребления наркотиков с вредными последствиями возросла в 4,5 раза [9]. Отмечался устойчивый рост заболеваемости и распространенности алкоголизма. Число впервые диагностированных подростков, больных алкоголизмом, повысилось в 1,5 раза. А болезненность алкоголизмом увеличилась на 27%. Появились случаи и росли показатели алкогольных психозов среди подростков. Рост показателей болезненности и заболеваемости токсикоманией в подростковой среде был не столь значителен. Как раз в те годы, когда отмечался резкий рост числа впервые выявленных больных наркоманиями подростков, показатели учтенной заболеваемости токсикоманиями были самые низкие, т. е. происходила замена, переход с ненаркотических ПАВ на наркотики [9, 10].
Ситуация по распространению наркологической патологии среди подросткового населения в Астраханской области (АО) развивалась в соответствии с общими тенденциями в РФ и была достаточно напряженной. Рост числа наркоманий, алкоголизма, токсикоманий и злоупотреблений ПАВ в АО сопровождался при ряде нозологий цифрами, превышающими общероссийские показатели заболеваемости и болезненности среди подростков. Так, в 1999 г. показатели первичной заболеваемости и учтенной распространенности алкоголизма были выше соответственно в 2,0 и 2,6 раза, употреблений с вредными последствиями (УВП) алкоголя - в 2,5 и 2,6 раза, УВП наркотических веществ - в 1,3 и в 1,8 раза. Показатель болезненности среди подростков, взятых под наблюдение в связи с УВП ненаркотических средств, превышал общероссийские данные в 1,3 раза. В итоге показатели учтенной распространенности 1999 г. вывели АО на 4-е место среди 80 регионов РФ по подростковому алкоголизму, на 5-е - по УВП алкоголя и на 8-е место - по УВП наркотических веществ [10].
Вместе с тем, ниже общероссийских данных, были показатели заболеваемости и болезненности наркоманией (в 1,5 и 1,6 раза соответственно) и болезненности токсикоманией (в 1,4 раза). Заболеваемость токсикоманией и УВП ненаркотических средств среди подростков увеличивалась в соответствие с общероссийскими тенденциями и была примерно на том же уровне [10].
Пик распространенности наркологических расстройств среди несовершеннолетних в АО пришелся на 2002 год, когда этот показатель составил 966,3 на 100 тыс. детского населения или почти 1% несовершеннолетнего населения АО. Наибольший показатель первичной заболеваемости наркологическими расстройствами в АО отмечался в 2003 год.
Большинство зарегистрированных наркологических расстройств (95%) среди несовершеннолетних АО представлено УВП для здоровья ПАВ, без формирования синдрома зависимости. Самым распространенным ПАВ был и остается алкоголь. Среди учтенных несовершеннолетних потребителей ПАВ 70% составляют потребители алкоголя. В последние годы, после выраженного подъема показателей болезненности и заболеваемости УВП алкоголя в 2002-2003 гг., происходит медленное их снижение, но стабильно высокими остаются показатели болезненности и первичной заболеваемости УВП наркотических веществ. Такую ситуацию можно объяснить доступностью и относительной дешевизной кустарно изготовленных препаратов из конопли, поскольку АО является благоприятным природным ареалом для произрастания дикорастущей конопли.
После подъема показателей болезненности и первичной заболеваемости наркоманией среди несовершеннолетних в АО в 2001-2002 году, в последующие годы произошло значительное их снижение. Также в послед-
ние годы отмечается стабильное снижение показателей распространенности и первичной заболеваемости хроническим алкоголизмом, а в 2008 г. исчезновение случаев впервые выявленного хронического алкоголизма среди несовершеннолетних в АО.
Однако следует отметить, что в сравнительном аспекте с показателями РФ уровни болезненности и первичной заболеваемости наркологическими расстройствами среди подростков АО остаются высокими (табл.). Так, в 2007-2008 гг. показатели болезненности и первичной заболеваемости УВП наркотических веществ в АО в 2-3 раза превышали показатели в РФ. Показатель болезненности УВП наркотических веществ в АО занимал 5 место среди 83 регионов РФ. Более высокими по сравнению с общероссийскими данными были показатели вы-являемости первичных больных и учтенной распространенности УВП алкоголя среди подростков АО. Вместе с тем показатели первичной заболеваемости и болезненности хроническим алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией и УВП ненаркотических веществ были ниже общероссийских данных. Особенно низкие цифры (ниже общероссийских в 14-16 раз) отмечались по учтенной распространенности токсикомании и хронического алкоголизма.
Таблица
Сравнительная характеристика учтенной распространенности и первичной заболеваемости наркологическими расстройствами среди подростков 15-17 лет Астраханской области и России
в 2007-2008 годах (на 100 тыс. населения)
Наркологические расстройства 2007 2008
Болезненность Заболеваемость Болезненность Заболеваемость
АО РФ АО РФ АО РФ АО РФ
Наркологические расстройства, всего 3207,6 2085,3 1075,1 841,0 2455,7 2153,7 950,4 879,8
Алкоголизм и алкогольные психозы 24,4 35,4 4,4 14,1 2,3 30,7 - 11,8
Наркомания 31,1 27,8 4,4 14,8 6,9 25,7 2,3 11,6
Токсикомания 4,4 73,4 - 11,9 4,6 66,4 4,6 9,0
Употребление с вредными последствиями: алкоголя 2343,5 1549,3 826,4 670,0 1762,0 1654,1 756,1 727,3
Употребление наркотиков 619,8 168,0 186,6 74,6 469,4 156,1 143,4 68,8
Употребление ненаркотических ПАВ 184,4 231,5 53,3 55,7 210,4 220,7 43,9 51,2
Главной особенностью современной эпидемиологии наркотизма, особенно в больших городах, стала тенденция к снижению нижней возрастной границы начала наркотизации до 12-15 лет [1].
Если говорить о мотивах употребления ПАВ, то необходимо отметить две главные группы причин потребления ПАВ. Первая - это поиск удовольствия, увеличения активности, искусственной эйфории, стремление выглядеть взрослее. Вторая - это попытка при помощи химических веществ избавиться от неприятных переживаний и состояний [4]. Считалось, что первая причина характерна для детей в возрасте 10-17 лет. Однако, исследования последних лет показали, что психологические причины тяги лежат глубже и заключаются, не только в иллюзорных возможностях удовлетворения желаний, но и в психологических и социальных условиях, которые толкают человека на этот путь. У детей, страдающих зависимостью от ПАВ, отмечаются сложные социальные и микросоциальные условия развития, которые способствуют формированию деструктивного жизненного сценария [11]. Одним из главных мотивов потребления ПАВ у детей является чувство подражания компании (33,7%). На втором месте стоит стойкое влечение, непреодолимая тяга к ПАВ (5,9%). Четыре процента детей называют мотивом простой детский интерес к неизведанному - любопытство. Еще 3,0%, таким образом, утверждаются, и по 2,0% детей ищут в применении ПАВ расслабление, веселье, эйфорию, спасение от скуки [8].
В настоящее время актуальность подростковой химической зависимости обусловлена еще и тем, что распространение ПАВ от более благополучных слоев к бедным слоям, недоступность «чистых» дорогостоящих наркотиков, определяет выбор дешевых одурманивающих средств, что отражается на течении болезни и на характере последствий хронической интоксикации [7]. Согласно последним исследованиям большинство несовершеннолетних АО, поступающих в наркологический диспансер, имеют диагноз «УВП того или иного ПАВ» (93,0%). Признаки сочетанного употребления ПАВ отмечаются у 60,4% детей. Наиболее часто дети злоупотребляют алкоголем (76,2%), производными каннабиса (62,4%), табачными изделиями (42,6%) и ароматическими летучими веществами (39,6%), реже - галлюциногенами (4,0%), производными опия и транквилизаторами (1,0%). У 44,6% детей выявляются признаки сформированной табачной зависимости. Наркомания отмечается в 2,0% случаев, токсикомания - у 5,0% детей [8]. Действительно, в настоящее время среди подростков предпочтение отдается препаратам с галлюциногенным эффектом (гашиш, летучие ароматические вещества) [7]. Эпи-
демиологические исследования, проведенные в США в 2000-е годы, обнажили масштабы проблемы злоупотребления каннабиоидами. Было выяснено, что более половины взрослых жителей страны в прошлом имели опыт применения марихуаны и около 30% продолжали ее регулярное употребление [22]. Позже часть потребителей ищет новые виды наркотиков и переходит на более сильные ПАВ [4].
Каннабиоиды являются высоко жирорастворимыми веществами и накапливаются в жировых тканях организма [7]. Долгое время экспериментальные работы не выявляли проявлений физической зависимости после хронического введения каннабиоидов. Со временем были получены данные, доказывающие способность производных каннабиса вызывать зависимость. Выраженность аддиктивного потенциала позволяет некоторым исследователям включать каннабиоиды в группу «тяжелых наркотиков» [18, 21, 27]. Каннабиоиды оказывают на мозг столь же тяжелое действие, как и другие наркотики, поскольку влияют на общие нейрохимические системы. При их хроническом употреблении развиваются нарушения психомоторных и познавательных функций, нарастает деградация личности [4, 28]. В подростковом и юношеском возрасте потребление каннабиса ассоциируется с развитием депрессии, склонностью к суициду, насилию, криминальным действиям и потреблению других ПАВ. Немногочисленные исследования соматического статуса выявляют поражение сердечнососудистой, дыхательной, репродуктивной и иммунной систем. Отмечается повышение риска возникновения рака легких [4]. По данным Астраханского наркологического диспансера пробы и использование производных каннабиса происходят в 73,3% случаев среди детей, состоящих на учете [8]. Ранние соматические признаки поражения внутренних органов чаще всего можно определить по изменению биохимических маркеров поражения миокарда, печени, эндокринной системы. Так, злоупотребление производными каннабиса детьми вызывает повышение показателя аспартатаминотрансферазы (АсАТ) (г=0,45, р=0,049), а при продолжении употребления в течение нескольких лет - уровня свободного трийодтиронина (Т3) (г=-0,43, р>0,05), тироксина (Т4) (г=0,29, р=0,044) и пролактина (г=0,58, р>0,05) [8].
Реже в подростковом возрасте встречается гашишно-опийная полинаркомания. Начинается она со злоупотребления гашишем и формирования патологического влечения к нему. Присоединение опиатов происходит чаще после совершеннолетия, и длительное время может не сопровождаться отказом от курения гашиша. На фоне гашишемании зависимость от опиатов формируется очень быстро [12]. Длительное злоупотребление опиатами сопровождается развитием функциональных и органических поражений практически всех внутренних органов. Происходит снижение показателей клеточного и гуморального иммунитета, которое ведет к развитию инфекционных заболеваний и формированию хронически текущего инфекционного процесса. Неврологические расстройства проявляются нарушением памяти [2], синдромом вегетативной дисфункции, экстрапирамидный и пирамидной недостаточности, мозжечковыми нарушениями, токсической энцефаломиелопатией и эмоциональными нарушениями [14, 23]. Соматические и неврологические осложнения становятся причиной смерти больного опийной наркоманией после достижения стажа болезни в 10-15 лет. В отличие от соматических расстройств изменения личности обнаруживаются уже на самых ранних этапах заболевания. Больные становятся все более «на одно лицо». Лживость, черствость, эмоциональное огрубение, утрата альтруистических чувств - неотъемлемые проявления их личности [7].
В последние годы особо заметное распространение среди подростков получили заболевания, связанные с употреблением летучих соединений и средств бытовой химии. Летучие растворители (ЛР) применяют преимущественно подростки 11-13 лет. В более старшем возрасте количество потребителей ЛР снижается и в зрелом возрасте сходит на нет. Применение этих средств обычно происходит в группе и связано с появлением «нарко-манического лидера». В России наиболее популярными летучими соединениями стали гексан, ацетон, карбофос, дихлофос, лаки, нитрокраски, клей [1]. Систематическое применение ЛР приводит либо к развитию токсикомании, либо к поиску других ПАВ. Несмотря на «легкость» (по мнению подростков) данных ПАВ, психическая зависимость при этой форме токсикомании может достигать значительной степени. В редких случаях может возникнуть и физическая зависимость, хотя правильнее говорить об их единстве, поскольку зависимость как субстрат патологического процесса одна [4, 7]. Выраженность абстинентного синдрома зависит от возраста ребенка. У пациента 12-14 лет он не очерчен, у токсикоманов 16-17 лет - выражен значительно [1]. В АО опыт применения ЛР имеют 45,5% детей, из числа состоящих на учете в наркологическом диспансере. Наиболее часто детьми применяется бесцветный лак (27,7%). Предпочтение отдается также клею (20,9%), бензину (5,9%), краске, газу от зажигалок (2,0%), растворителям и морилке (1,0%). Средний возраст первых проб соответствует 11,6±0,4 годам жизни [8].
Злоупотребление летучими органическими веществами (ЛОВ) вызывает задержку психического и физического развития. Систематическое употребление ЛОВ на протяжении всего одного-двух месяцев вызывает изменение личности, утомляемость, расстройства запоминания, аффективную лабильность. Активный прием ЛОВ в течение 2-х лет формирует значительное интеллектуальное и волевое снижение, расстройство поведения и стойкие когнитивные нарушения, лежащие в основе токсической энцефалопатии [25]. Согласно последним исследованиям между употреблением ЛР и снижением у детей интеллектуально-мнестических функций отмечается прямая корреляционная зависимость (г=0,25, р<0,05) [8].
Среди соматических расстройств выделяются тотальное поражение верхних дыхательных путей, тяжелые нарушения функции печени, почек, сердца, иммунной системы, снижение остроты зрения, слуха, полиневропатии [1, 4, 7, 16]. Ранние соматические признаки поражения внутренних органов у детей, злоупотребляющих ЛР, чаще всего характеризуются изменениями биохимических маркеров поражения миокарда, печени и
эндокринной системы. Так, например, с увеличением стажа употребления ЛР повышается уровень тропонина Т (г=0,53, р=0,02). При регулярном употреблении ЛР (г=0,32, р>0,05), особенно, незадолго до обращения в наркологию (г=0,43, р=0,006) происходит увеличение АсАТ. При систематическом злоупотреблении ЛР детьми увеличивается печеночная лактатдегидрогеназа (ЛДГ-П) (г=0,65, р=0,016). У детей, употребляющих такие ЛР, как газ от зажигалок (г=0,32, р=0,02) и бензин (г=0,32, р=0,02), повышается уровень тиреотропного гормона (ТТГ). Ежедневное злоупотребление ЛР с развитием галлюцинаций способствует увеличению показателя свободного Т3 (г=0,58, р=0,0086). Вместе с тем, выявляется отрицательная корреляция между уровнем свободного Т3 и злоупотреблением бензином (г=-0,33, р=0,02). Злоупотребление или регулярное употребление ЛР оказывает негативный эффект на выработку тестостерона у мальчиков (соответственно г= -0,31, р=0,03 и г= -0,48, р=0,04). При токсикомании (г=-0,31, р=0,028) и при возникновении стойкого влечения к ЛР (г=-0,35, р=0,012) снижается уровень дегидроэпиандростерон-сульфата (ДГЭА-С) [8].
Особенно негативно сказывается на здоровье подрастающего поколения сочетанное употребление разных ПАВ. Наиболее часто дети употребляют пары токсических веществ в сочетании с лекарственными препаратами (46%). Реже сочетают лекарственные препараты с алкоголем (10%) и почти в половине случаев принимают различные спиртные напитки (44%) [15]. При этом у 49,5% детей определяется отставание в физическом развитии, у 11,9% - снижение весовых и у 1,0% - ростовых показателей. Снижение интеллектуально-мнестических функций определяется у большинства детей (76,2%) [8]. На фоне сочетанных употреблений ПАВ достоверно чаще встречаются заболевания сердечно-сосудистой системы в виде функциональной кардиомио-патии, вегетососудистой дистонии [3]. Так, приглушенность сердечных тонов отмечается у 9,0% человек. У 8,0% детей в V точке выявляется мягкий систолический шум и у 18,8% человек - нарушения ритма сердца. Изменения на ЭКГ фиксируются у 43,7% человек, чаще всего в виде нарушений ритма (23,4%), проводимости (23,4%), метаболических и дистрофических нарушений (15,6%) [8].
Следует отдельно отметить, что этап поискового наркотизма в большинстве случаев эволюционирует в алкоголизм [1]. Алкоголь был и остается наиболее распространенным ПАВ в подростковой среде [12]. При наследственной предрасположенности потребление алкоголя даже в небольших дозах сопровождается повышенным риском токсических осложнений в виде легочных заболеваний, болезней органов кровообращения, пищеварения и печени [4]. Во всех внутренних органах больного, страдающего алкоголизмом, прогрессируют дистрофические, атрофические и склеротические процессы [24]. Большинством исследователей отмечено отрицательное влияние алкоголя на когнитивные функции - ослабление мышления, памяти, внимания, интеллекта, процессов познавательной деятельности и обучения [5, 17]. Связано это с тем, что токсическое действие алкоголя приводит к деструктивно-дистрофическим изменениям мозговых структур или нарушению их обмена веществ [26]. У подростков злоупотребление алкоголем приводит к снижению объема гиппокампа [20], а у взрослых мужчин - уменьшению размеров мозга вследствие алкогольдозозависимой дегенерации нейронов [22]. Рядом исследователей подчеркивается важность и самостоятельность патологии печени, возникшей вследствие алкогольной интоксикации, как фактора, утяжеляющего течение алкоголизма и ведущего к ухудшению высших психических функций у больных. Второй по важности терапевтической мишенью является коррекция сомато-неврологических нарушений, связанных с токсическим действием алкоголя [5]. Кардиотоксическое действие алкоголя приводит к повышению уровня К-терминального фрагмента мозгового натрийуретического пептида (ЭТ-ргоВКР) (г=0,36, р=0,0097) и АсАТ (г=0,31, р=0,05). При употреблении алкоголя отмечаются изменения в функционировании эндокринной системы в виде увеличения секреции свободного Т3 (г=0,55, р=0,001), тестостерона (г=0,29, р=0,04) и ДГЭА-С (г=0,30, р=0,03) в сыворотке крови детей [8].
В последнее время табакокурение стало неотъемлемой частью подростковой среды [29]. Большинство детей, злоупотребляющих ПАВ, курят. Курение сигарет усиливает нарушенный приемом ПАВ основной обмен и выделение катехоламинов [30]. Сочетанное употребление никотина и алкоголя повышают риск гипертонической болезни, заболеваний сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, желудочно-кишечного тракта [13] и развития плоскоклеточного рака органов головы и шеи [19]. У детей злоупотребляющих никотином статистически достоверно увеличивается уровень МВ-фракции креатинфосфокиназы (КФК-МВ) (г=0,30, р=0,04), ЛДГ-П (г=0,42, р=0,0025) и уменьшается уровень пролактина в сыворотке крови (г=-0,75, р<0,001) [8].
Таким образом, до сих пор остается нерешенной проблема употреблений ПАВ с вредными последствиями для здоровья среди детского населения и коррекция ранних токсических висцеропатий, возникших вследствие воздействия ПАВ на организм ребенка.
К сожалению, в РФ отсутствует система активного выявления несовершеннолетних, страдающих наркологическими расстройствами. Российское федеральное законодательство в начале 1990-х годов было сформировано таким образом, что наркологические учреждения не имеют законодательно закрепленного права активно выявлять несовершеннолетних, употребляющих ПАВ. Большинство из общего количества наблюдаемых детей и подростков охвачены обучающимся процессом, и именно там необходимо проводить основные мероприятия по выявлению потребителей ПАВ. Невозможно проводить разовое тестирование на предмет употребления наркотиков - это также запрещено законом, и этот этап первичной выявляемости уходит от психиатров-наркологов. А проблема пьянства родителей, отсутствие мер воздействия и принуждения к лечению не позволяют рассчитывать, что детей-сирот при живых родителях, пополняющих ряды потребителей ПАВ, станет меньше. Внесение изменений в законодательство и разработка программ по проведению добровольных медицинских осмотров несовершеннолетних позволит обеспечить раннюю выявляемость лиц, употребляющих ПАВ,
проводить коррекцию их соматических последствий и будет являться дополнительной психологической преградой на пути подростков к ПАВ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Великанова Л.П., Меснянкин А.П., Каверина О.В. [и др.]. Избранные вопросы наркологии / под ред. Л.П. Великановой. - Астрахань: АГМА, 2005. - 364 с.
2. Гольдрин С.Э. Особенности памяти и мышления больных героиновой наркоманией // Наркология. -2003. - № 5. - С. 40-43.
3. Даутов Ф.Ф., Карпов А.М., Ахметзянова Э.Ф. [и др.]. Состояние здоровья школьников, приобщенных к употреблению психоактивных веществ // Казанский медицинский журнал. - 2002. - Т. 83, № 5.
- С. 385-387.
4. Иванец Н.Н. Лекции по наркологии / под ред. Н.Н. Иванец. - М.: Медпрактика, 2001. - 343 с.
5. Иванец Н.Н. Национальный научный центр наркологии: результаты работы за 20 лет // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2007. - Т. 09, № 1. - С. 5-11.
6. Иванец Н.Н., Винникова М.А. Героиновая наркомания (постабстинентное состояние: клиника и лечение). - M.: Медпрактика, 2000. - 121 с.
7. Иванец Н.Н., Тюльпин Ю. Г., Чирко В.В. [и др.]. Психиатрия и наркология. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2006. - 832 с.
8. Каширская Е.И. Клинико-биохимическая оценка и прогнозирование состояния здоровья детей, развивающихся под воздействием психоактивных веществ: автореф. дис. ... д-ра мед. наук - Астрахань, 2010. - 48 с.
9. Кошкина Е. А. Распространенность алкоголизма и наркомании среди населения России // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2002. - Т. 04, № 3. - С.87-89.
10. Кошкина Е.А., Корчагина Г.А., Шамота А.З. Заболеваемость и болезненности алкоголизмом и наркоманиями в Российской Федерации. - М., 2000. - 276 с.
11. Менделевич В. Д., Казанцев С.Я., Менделевич Е.Г. [и др.]. Психиатрия и наркология / под ред. В. Д. Менделевич. - М.: Издател. Центр и Академия, 2005. - 368 с.
12. Москаленко В.Д. Индивидуальные и семейные факторы риска и защиты от злоупотребления психоактивными веществами подростками // Наркология. - 2004. - № 11. - С. 63-68.
13. Овчаров В.К., Какорина Е.Н., Мальшев В.П. [и др.]. Распространенность вредных привычек и состояние здоровья // Бюллетень НИИ социальной гигиены, экономики и управления здравоохранением. - 2001. - № 2. - С. 17-24.
14. Одинак М.М., Шамрей В.К., Гайкова О.Н. [и др.]. Неврологические нарушения при хронической интоксикации опиоидными наркотиками // Наркология. - 2003. - № 4. - С. 36-40.
15. Почивалов А.В., Мошурова Л.В., Блинова А.С. [и др.]. Социальные болезни у детей // Сборник материалов XI Конгресса педиатров России «Актуальные проблемы педиатрии». - М., 2007. - 553 с.
16. Chernobrovkina T.V., Arkavy I.V., Ibragimova M.V. The analysis of drugs and alcohol abuse spectrum and it's somatic and neurobiological complication in girls teenagers of high risk social group: Abstr. 6th Congr. Eur. Soc. Biomed. Res. Alcohol., Stockholm, 28 June - 1 July, 1997: ESBRA. 1997. // Alcohol and Alcohol.
- 1997. - Vol. 32, № 3. - P. 376.
17. Corral M.M., Holgufn S.R., Cadaveira F. Neuropsychological characteristics in children of alcoholics: Familial density // J. Stud. Alcohol. - 1999. - Vol. 60, № 4. - Р. 509-513.
18. Costentin J. Recent neurobiological data on cannabis // Bull. Acad. Natl. Med. - 2002. - Vol. 186. - P. 319328.
19. De Andrade M., Amos C.I., Foulkes W.D. Segregation analysis of squamous cell carcinoma of the head and neck: Evidence for a major gene determining risk // Ann. Hum. Genet. - 1998. - Vol. 62, № 6. - Р. 505-510.
20. De Bellis Michael D., Clarc D.B., Beers S.R. [et al.]. Hippocampal volume in adolescent - onset alcohol use disorders // Am. J. Psychiat . - 2000. - Vol. 157, № 5. - Р. 737-744.
21. Gruber A.J., Pope H.G. Marihuana use among adolescents // Pediatr. Clin. North Am. - 2002. - Vol. 49. -P. 389-413.
22. Halliday G., Harding A. What drives an alcoholic's thirst? // Search . - 1996. - Vol. 27, № 8. - Р. 254-256.
23. Long H., Deore K., Hoffman R.S. [et al.]. Heroin-inducer leuko-encephalopathy due to chasing the dragon: Annual Meeting of North American Congress of Clinical Toxicology, Palm Springs, Calif., Sept. 24-29. 2002 // J. Toxicol. Clin. Tohicol. - 2002. - Vol. 40, № 5. - Р. 654.
24. Mann K., Ackermann K., Junng M. [et al.]. The telescope effect: Do alcohol dependent women develop physical consequences faster than men? Abstr. 6th Congr. Eur. Soc. Biomed. Res. Alcohol., Stockholm, 28 June - 1 July, 1997: ESBRA. 1997. // Alcohol and Alcohol. - 1997. - Vol. 32, № 3. - Р. 322.
25. Rosenberg N.L., Grigsby J., Dreisbach J. [et al.]. Neuropsychologic impairment and MRI abnormalities associated with chronic solvent abuse. // J. Toxicol. Clin. Toxicol. - 2002. - Vol. 40, № 1. - Р. 21-34.
26. Schott K., Schafter G., Gunther A. [et al.]. T-wave response: A sensitive test for latent alcoholic polyneuropathy // Addict Biol. - 2002. - Vol. 7, № 3. - P. 315-319.
27. Solowij N., Grenger B.F.S. Are the adverse consequences of cannabis use age-dependent? // Addiction. -2002. - Vol. 97, № 9. - P. 1083-1086.
28. Tanda G., Goldberg S.R. Cannabinoids: reward, dependence, and underlying neurochemical mechanisms - a review of recent preclinical data // Psychopharmacology (Berl). - 2003. - Vol. 169. - P. 115-134.
29. Walker J.F., Kane C.J. Effects of body mass on nicotine-induced thermogenesis and catecholamine release in male smokers // Shengli xuebao. Acta physiol Sin. - 2002. - Vol. 54, № 5. - P. 405-410.
30. Wickelgren I. Marihuana Harder then thought? // Science. - 1997. - Vol. 276, № 5321. - P. 1967-1968.
Каширская Елена Игоревна, доктор медицинских наук, доцент кафедры поликлинической педиатрии с курсом семейной медицины ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России, Россия, 414000, г. Астрахань, ул. Бакинская, 121, тел. (8512) 48-16-39, e-mail: [email protected]
Джумагазиев Анвар Абдрашитович, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой поликлинической педиатрии с курсом семейной медицины ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России, Россия, 414000, г. Астрахань, ул. Бакинская, 121, тел. (8512) 48-16-39, e-mail: [email protected]
Ланцева Марина Алексеевна, клинический ординатор кафедры поликлинической педиатрии с курсом семейной медицины ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России, Россия, 414000, г. Астрахань, ул. Бакинская, 121, тел. (8512) 48-16-39, e-mail: [email protected]
Васильева Ольга Михайловна, заведующая детским отделением ОГУ «Наркологический диспансер», Россия, 414028, г. Астрахань, ул. Адмирала Нахимова,70, тел. (8512) 30-54-99, e-mail:[email protected]
Курбангалиева Нурия Равильевна, врач клинико-лабораторной диагностики МУЗ «Центр планирования семьи и репродукции», Россия, 414000, г. Астрахань, ул. Красная Набережная, 43/2, тел. (8512) 51-29-21, e-mail:[email protected]
Петрова Ольга Владимировна, кандидат медицинских наук, заведующая клинико-диагностической лабораторией, ФГУ «Федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии» Минздравсоцразвития России, Россия, 414011, г. Астрахань, ул. Покровская роща, 4, тел. (8512) 31-11-38, e-mail: [email protected]
Кармакова Нина Анатольевна, заведующая детским поликлиническим отделением МУЗ «Детская городская поликлиника № 3», Россия, 414041, г. Астрахань, ул. Куликова, 61, тел. 8-908-612-10-24
УДК 616.831-092:616.61
© И.В. Кладова, В.Н. Кивва, Д.Ш. Дубина, А.Х. Галимзянова, Н.Б. Страхова, Т.П. Белобородова, Е.В. Нелина, 2011
И.В. Кладова1,2, В.Н. Кивва3, Д.Ш. Дубина3, А.Х. Галимзянова3, Н.Б. Страхова1,
Т.П. Белобородова1, Е.В. Нелина4
ПАТОГЕНЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПОРАЖЕНИЯ ГОЛОВНОГО МОЗГА У ПАЦИЕНТОВ С ХРОНИЧЕСКОЙ ПОЧЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТЬЮ
:ГУЗ «Областная больница № 2», г. Ростов-на-Дону 2ГБОУ ВПО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздравсоцразвития России 3ГБОУ ВПО «Астраханская государственная медицинская академия» Минздравсоцразвития России 4Муниципальное лечебно-профилактическое учреждение здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи № 2», г. Ростов-на-Дону
В обзоре обобщены результаты отечественных и зарубежных исследований, раскрывающие основные патогенетические аспекты формирования поражения головного мозга у пациентов с хронической почечной недостаточностью. В качестве ведущих патогенетических механизмов поражений головного мозга при ХПН могут рассматриваться уремия, нарушение адекватного кровообращения, гипоксия, дислипидемия, хроническое воспаление, а также артериальная гипертензия и анемия.
Ключевые слова: хроническая почечная недостаточность, гемодиализ, головной мозг, энцефалопатия.
I. V. Kladova, V.N. Kivva, D.Sh. Dubina, A.H. Galimzyanova, N.B. Strahova, T.P. Beloborodova, E.V. Nelina
PATHOGENETIC ASPECTS OF DAMAGE FORMATION IN BRAIN AMONG PATIENTS WITH CHRONIC RENAL INSUFFICIENCY
The article deals with summed results of native and foreign investigations discovering the main pathogenetic aspects damage of formation in the brain of the patients with chronic renal insufficiency. The main mechanisms of damage may be considered such
