CC BY
56
УДК 811.161.1 ББК 81.2Р
Голайденко Лариса Николаевна
доцент кафедра русского языка Башкирский государственный педагогический университет
им. М. Акмуллы г. Уфа
Со^иси^ Larisa Nikolaevna
Assistant professor The Department of Russian Language The Bashkir State Pedagogical University of M. Akmulla
Ufa
golaydenko@mail.ru
Наречие мысленно как лексико-морфологическое средство выражения семантики представления в художественной прозаической речи Adverb mentally as a lexical-morphological means to express the semantics of imagination and recollection in artistic prose
Категория представления квалифицируется как структурно-семантическая категория в современном русском языке. В качестве лексико-морфологического средства выражения семантики представления в художественной прозаической речи рассматривается наречие мысленно, которое в русском языке относится к словам ЛСП интеллектуальной деятельности. Употребление данного наречия в значении воспоминания / воображения подчёркивает наглядно-чувственную природу человеческой мысли. Наречие мысленно описывается многоаспектно; особое внимание уделяется специфике его функционирования в художественном прозаическом тексте.
The category of the imagination and recollection is qualified as a structural semantic category in the modern Russian language. Adverb mentally is considered as a lexical-morphological means of expression of the semantics of imagination and recollection in artistic prose, which in Russian language refers to the words of the LSP intellectual activity. The use of this adverb in the meaning of the recollection / imagination emphasizes visual-sensory nature of human thought. Adverb mentally is described in many aspects; special attention is paid to the specifics of its operation in an artistic prose text.
Ключевые слова: представление, структурно-семантическая категория представления в современной русистике, употребление наречия мысленно в значении воспоминания / воображения, особенности выражения наречием мысленно семантики представления в художественной прозе.
Key words: performance, structural and semantic category of imagination and recollection in contemporary Russian Studies, the use of adverb mentally in the meaning the recollection / imagination, the features of the expression by adverb mentally in artistic prose.
Категория представления, под которым классически понимается наглядно-чувственный образ, воспроизводимый в памяти человека или конструируемый им в воображении на основе опыта ощущений и восприятий, впервые рассматривается нами как структурно-семантическая категория в современной русистике [1], что предполагает многоаспектное, комплексное изучение средств выражения семантики воспоминания / воображения на всех уровнях языковой системы. Доминантой в ряду этих средств является лексика со значением представления [2], получающая различное морфологическое выражение: существительные, прилагательные, глаголы (в том числе причастия и деепричастия) и наречия [3].
Последние представлены отадъективными синтаксическими дериватами памятно, вспоминательно; мечтательно, фантастично и фантастически. В значении воспоминания / воображения в художественной речи активно употребляется наречие мысленно, которое по закреплённому в русском языке значению относится к словам ЛСП интеллектуальной деятельности. Но именно оно в силу своей семантической многомерности и универсальности является самым частотным в художественной прозе: 81 словоупотребление, то есть 74,3 % от общего числа (109) наречных словоупотреблений.
Наречие мысленно в художественных прозаических текстах используется почти в семь раз чаще, чем производящее прилагательное мысленный (81 : 12), что объясняется лексико-грамматической спецификой данного наречия как представителя морфологического класса в целом и особенностями его сочетаемости со словами других частей речи в частности. Распространение наречиями, в том числе и мысленно, для семантики и структуры предложения очень существенно: именно благодаря наречиям предложение «обеспечивает точность и полноту высказывания, что в процессе речевого общения и взаимопонимания весьма важно» [4, с. 7].
Наречие мысленно, как и наречия со значением представления, используется авторами художественных произведений неслучайно: оно актуально при
описании наглядно-чувственных образов воспоминания / воображения, возникающих в сознании литературных героев; оно позволяет не только детализировать эти описания, но и через атрибуцию действий и поступков персонажей характеризовать последних с точки зрения их способности думать образами, то есть размышлять, оперируя при этом яркими и глубоко индивидуальными представлениями, что, безусловно, помогает создать внутренний, психологический портрет литературного героя, оценить его поведение.
В грамматической семантике наречия мысленно совмещаются атрибутивный и субстантивный компоненты. Атрибутивный компонент обусловливается значением производящего прилагательного мысленный - "2. Воображаемый, существующий в мыслях" [10, с. 369]), которое указывает на единство думания и воображения и актуализирует обобщённый, предпонятийный характер представления.
Субстантивный же компонент задаётся семантикой существительного мысль, которое просматривается в словообразовательной структуре данного наречия, обозначает "1. Мыслительный процесс, мышление. 2. То, что явилось в результате размышления, идея. 3. То, что заполняет сознание, дума" [10, с. 370] и относится к лексике со значением интеллектуальной деятельности.
Интересно, что некоторые учёные, рассматривая взаимосвязь и взаимодействие языка и мышления, подчёркивают наглядно-предметную природу мысли, что обусловливается диалектическим единством чувственных и абстрактных форм отражения действительности. Так, например, Л. Витгенштейн считает, что «язык «переодевает» мысль, а мысль - это картина какого-то факта реальности, которая является совокупностью возможных ситуаций (фактов)» [12, с. 32]. Картина же определяется в толковом словаре как "То, что можно видеть, обозревать или представлять себе в конкретных образах" [10, с. 269]. Получается, что мысль - совокупность образов, в том числе и представлений.
В связи с этим также вызывает интерес суждение, в котором «рядопола-гаются» понятия «мысль» и «обобщённый предметный образ»: «Биолингвис-
тика воздвигается на основе дедуктивных гипотез, что, несомненно, будет способствовать разработке кардинально важной проблемы взаимосвязи, взаимодействия речи (звука) и мысли (обобщённого предметного образа)» [8, с. 7].
Под «обобщённый предметный образ» можно подвести три когнитивные категории: восприятие, представление и понятие, так как мыслительный процесс существует в разных формах - «образах разной модальности и разной степени обобщения: образах восприятия, образах-представлениях, понятиях и их отношениях - суждениях, умозаключениях» [5, с. 238]. Понятие, на наш взгляд, под обобщённым предметным образом в приведённом контексте не подразумевается: понятие характеризуется максимальной степенью отвлечённости, чем принципиально отличается от собственно чувственных и наглядно-чувственных форм познания объективного мира. Однако именно этот дифференциальный признак понятия в высказывании и не указан.
Если в данном суждении обобщённый предметный образ не понятие, то это и не образ восприятия, поскольку последнее в некоторой степени отвлечено от ощущения, но связано с непосредственно воспринимаемыми объектами действительности.
Между восприятием и понятием находится представление, которое, перерабатывая ранее полученную человеком чувственную информацию, отрывается от носителей этой чувственной информации, абстрагируется от них, в наглядной (образной) форме закрепляется в памяти, при необходимости извлекается из неё или конструируется в воображении. Именно представление обеспечивает диалектическую связь «допонятийных» и понятийных форм существования мышления [5, с. 238].
Думается, что обобщённый предметный образ, «уравновешенный» мысли в приведённом выше высказывании, и есть представление. Аргументируем это, обратившись к понятиям «речь» и «мысль», которые противопоставляются в цитируемом контексте по принципу «внешнее - внутреннее»: с одной стороны, «внешнее» - получившее материальное воплощение в звуке, слове и потому
понятийное, ибо только понятие выражается посредством знаков языка и вообще как таковое не существует вне языкового выражения; а с другой стороны, «внутреннее» - только готовящееся к этому материальному воплощению, выстраивающее предметные смысловые связи в виде совокупности и последовательности образов-представлений [5, с. 195] как идеальных носителей значений слов [5, с. 112] и потому наглядно-чувственное. Из этого следует, что речевое воплощение мысли - показатель преобразования чувственного в абстрактное, постоянно взаимодействующих в человеческом сознании.
Поэтому мысль, будучи проявлением интеллектуальной деятельности человека, постоянно апеллирует к его чувственному опыту, его воспоминаниям и воображению: «На деле везде и всегда мышление связано с представлением. Психологи знают, что представление само является первым продуктом мышления» [9, с. 48]. Неслучайно художественный контекст чаще всего в грамматической семантике наречия мысленно актуализирует атрибутивный компонент, который доминирует над субстантивным, в результате чего в лексической семантике данного наречия максимально «проявляется» наглядно-чувственный компонент и оно начинает функционировать в значении "Представляя / вспоминая / воображая".
Однако заменить в художественном контексте наречие мысленно на одно из указанных деепричастий не получается в силу семантико-грамматической специфики деепричастия, обозначающего дополнительное действие по отношению к основному действию, названному глаголом-сказуемым. В случае замены наречия мысленно деепричастием возникает смысл, противоположный исходному: изначально вспоминаемая или воображаемая картина переходит из плана прошлого или будущего в план настоящего и становится фактом непосредственно ощущаемой - воспринимаемой действительности, а дополнительное действие, обозначаемое деепричастием, приобретает фоновый, «параллельный» характер, то есть литературный герой, представляя что-то в мыслях, что-
то другое совершает «здесь и сейчас», хотя это что-то на самом деле суть одно и то же и происходит только в сознании персонажа.
Ср.: Драйнер глядел на него исподлобья и, посмеиваясь в предчувствии того нагоняя, который даст ему Марта, мысленно встряхивал Францу на голову огромный рог изобилия (В. Набоков. Король, дама, валет) - Драйнер глядел на него исподлобья и, посмеиваясь в предчувствии того нагоняя, который даст ему Марта, представляя / воображая, встряхивал Францу на голову огромный рог изобилия.
Равноценная семантическая замена наречия мысленно, конечно, возможна - глаголом представлять / вспоминать / воображать в качестве контактного слова для придаточного объектно-изъяснительного, которое и будет передавать содержание наглядно-чувственного образа. В этом случае коммуникативный замысел высказывания сохранится, но произойдёт трансформация синтаксической структуры предложения: Драйнер глядел на него исподлобья и, посмеиваясь в предчувствии того нагоняя, который даст ему Марта, представлял / воображал, как встряхивает Францу на голову огромный рог изобилия.
Иногда при замене рассматриваемого наречия соответствующим глаголом со значением представления изменение структурного типа предложения не требуется: Она мысленно сделала его своим секретарём, библиотекарем (И. Гончаров. Обломов) - Она представила / вообразила его своим секретарём, библиотекарем.
В данном художественном фрагменте глагол представила / вообразила заменяет не только наречие мысленно, но и глагол-связку сделала в составном именном сказуемом, что всё-таки обусловливает семантический сдвиг: сделала секретарём, библиотекарем называет активное, «наступательное», волевое действие героини, наглядно совершаемое ею в мыслях, тогда как представила / вообразила секретарём, библиотекарем указывает на мысленное созерцание желаемой ситуации.
Очевидно, что не вполне адекватные лексические замены наречия мысленно в художественной речи и его «нежелание» вступать в синонимические или родо-видовые отношения со словами, имеющими в русском языке значение представления, свидетельствуют о сохранении этим наречием статуса лексико-морфологического носителя семантики мыслительного процесса и вместе с тем неограниченных возможностей в формировании описаний именно наглядно-чувственных образов воспоминания / воображения.
Данные образы могут быть разными по степени абстрагированности, что, безусловно, «проявляет», «высвечивает» художественный контекст.
Так, в первом из приведённых выше примеров описывается очень «размытое», весьма отвлечённое представление. С одной стороны, отсылка к фразеологизму как (будто, словно, точно) из рога изобилия - "В огромном количестве, неисчерпаемо" [11, с. 389] - предполагает расчленение воображаемой Драйнером мозаичной, многокомпонентной картины, но, с другой стороны, употребление абстрактного существительного нагоняй ("(разг.) Строгий выговор" [10, с. 364]) с очевидной семантикой обобщения, объединения всех составляющих мысленной ситуации, а также коммуникативное назначение художественного фрагмента - передать не столько содержание наглядно-чувственного образа, сколько иронию и даже некоторое злорадство Драйнера по отношению к другому персонажу - обусловливают «нерасшифрованность», неконкретность описания представления, поскольку с художественно-эстетической точки зрения это не требуется.
Во втором примере наглядно-чувственный образ получает более чёткие очертания благодаря использованию конкретных существительных-номинаций лиц по роду деятельности, профессии секретарь, библиотекарь. Но именно сема рода деятельности, профессии в значениях данных существительных мотивирует процессуальность, ситуативность описываемого представления: и секретарь, и библиотекарь должен выполнять определённые действия, диктуемые соответствующими обязанностями. В связи с этим возникшая в воображении
Ольги Ильинской наглядно-чувственная картина, в центре которой Илья Ильич Обломов в несвойственном ему амплуа, характеризуется достаточной абстраги-рованностью, потому что, во-первых, представление Обломова деятельным человеком, служащим кому-то, - чистая фантазия ("3. Нечто надуманное, неправдоподобное, несбыточное" [10, с. 846]), а во-вторых, сама героиня неясно, неотчётливо видит в мыслях Илью Ильича своим секретарём, библиотекарем, что подчёркивается отсутствием поясняющего художественного контекста.
Предельно конкретной, зримой, «земной» является воображаемая ситуация в следующем примере:
Галя мысленно пнула мужа ногой за бестактность (Т. Толстая. Факир).
Близость к восприятию, максимально чувственный характер описанного в данном фрагменте представления передаётся с помощью глагола с семантикой конкретного однократного действия пнула и конкретного существительного с «орудийной» семантикой ногой. Образ настолько нагляден, что никакой дополнительный художественный контекст не нужен.
Подчеркнём, что степень отвлечённости описываемого в художественной речи наглядно-чувственного образа воспоминания / воображения обычно зависит от значения глагола, к которому примыкает наречие мысленно, лексического наполнения предложения в целом и наличия / отсутствия в его составе структурно, семантически и коммуникативно значимых компонентов.
Ср.: Он мысленно вёл с ней нескончаемый разговор и днём, и ночью (И. Гончаров. Обломов); Мысленно она с ним беседовала, и постепенно беседы эти стали раздражёнными и, что самое неприятное, беспрерывными (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик); И только дойдя до постскриптума, Мартын понял, что свадьба уже состоялась, и мысленно поблагодарил мать за то, что она приурочила к его отсутствию тяжкое это торжество (В. Набоков. Подвиг).
Во всех трёх художественных фрагментах наречие мысленно «наглядно-чувственно» характеризует речевой процесс, речевые действия персонажей. В
двух первых примерах глаголы-сказуемые тождественны по семантике: их значения толкуются в словаре посредством друг друга. Так, вести разговор ("Словесный обмен сведениями, мнениями, беседа" [10, с. 633]), то есть разговаривать - "Вести разговор, беседовать" [10, с. 633], то же самое, что беседовать - "Вести разговор, обмениваться мнениями" [10, с. 45].
Поскольку речь всегда имеет цель и предмет (тему высказывания), то при глаголах с соответствующим значением обычно употребляются «правые» распространители - косвенные дополнения, выраженные падежными формами существительных / местоимений с предлогом о (беседовать, разговаривать о ком-чём). Такие распространители конкретизируют содержание речевых ситуаций, делая коммуникацию более эффективной.
Однако в рассматриваемых предложениях косвенные дополнения при сказуемых вёл разговор и беседовала отсутствуют - речевые ситуации оказываются не «опредмеченными», их содержательные границы размываются, а описываемые представления остаются нерасчленёнными, то есть максимально отвлечёнными.
С художественно-эстетической точки зрения конкретизация данных наглядно-чувственных образов и не требуется, поскольку главное в приведённых фрагментах - подчеркнуть длительность мысленного общения одних литературных героев с другими и охарактеризовать внутреннее состояние, эмоции, отношение первых к самому процессу мысленной коммуникации.
Слова нескончаемый ("Очень длительный, бесконечный" [10, с. 400]), раздражёнными (от раздражить - "1. Привести в состояние нервного возбуждения, соединённого с досадой, озлоблением. 2. Воздействовать чем-н. на организм или отдельный орган, а также вызвать боль, растревожить" [10, с. 635]; досада - "Чувство раздражения и неудовольствия вследствие неудачи, обиды" [10, с. 173]), беспрерывными (беспрерывный - "Совершающийся без перерывов, непрекращающийся" [10, с. 46]), самое неприятное (неприятный - "1. Не нра-
^ " ^ Т-ч ^
вящийся своими качествами, противный. 2. Вызывающий неудовольствие, на-
рушающий чьё-н. спокойствие" [10, с. 399]) создают тот эмоционально-оценочный фон высказываний, который необходим для раскрытия «диалектики души» персонажей, представляющих общение с любимыми людьми.
Заметим, что общение это воображаемое: литературные герои конструируют в своём сознании определённые речевые ситуации, которых нет и, скорее всего, не будет в непосредственно воспринимаемой ими действительности.
В отличие от предыдущих примеров третий содержит «более вербализованное» описание представления, которое в силу конкретизации своего содержания обнаруживает, соответственно, меньшую степень абстрагированности. Глагол-сказуемое поблагодарил имеет в русском языке значение благодарить -"Выражать благодарность кому-н." [10, с. 50]: благодарность - "1. Чувство признательности к кому-н. за оказанное добро, внимание. 2. Слова, выражающие эти чувства (разг.)" [10, с. 50].
Поскольку Мартын поблагодарил мать мысленно, а мыслительный процесс обычно, с одной стороны, проявляется в речи, порождает её, а с другой -обусловливается, стимулируется ею, глагол поблагодарил, на наш взгляд, опирается на второе значение существительного благодарность и употребляется в данном художественном фрагменте в значении "Сказал спасибо", то есть в качестве глагола речи. Основания для этого даёт контекст, в котором нет указания на невербальную форму благодарности персонажа: наклон головы, например, поклон или прижимание правой руки к сердцу.
Глагол-сказуемое поблагодарил в структуре сложного предложения играет роль контактного слова, к которому присоединяется объектно-изъяснительная придаточная часть что она приурочила к его отсутствию тяжкое это торжество, раскрывающая содержание поступка матери Мартына и, таким образом, причину сыновней благодарности. Именно придаточное конкретизирует описание представления, возникшего в сознании литературного героя, «расчленяя» воображаемую картину на художественно значимые составляющие и делая её более наглядной.
Анализ специфики «поведения» наречия мысленно в художественной прозе позволяет утверждать, что это наречие выступает как универсальное и семантически ёмкое лексико-морфологическое средство выражения значения представления. Появление данного наречия в художественном контексте всегда переводит описание лиц, предметов, действий, событий, состояний и т.д. в план воспоминания / воображения. Особенно показательно это в тех случаях, когда предложение с наречием мысленно функционирует в качестве зачина объёмного ССЦ или даже главы художественного произведения. Например:
Мысленно он уже шёл дальше простого разрушения <...> (М. Салтыков-Щедрин. История одного города); Мысленно перенесёмся в тот мартовский день 1238 года <...> (В. Чивилихин. Память).
В обоих примерах наречие мысленно является детерминантом, который не только распространяет каждое из предложений в целом как грамматическая единица, но и приобретает статус структурно-семантической доминанты как единица текста. Наречие мысленно выполняет текстообразующую функцию: оно не просто формирует описание представления, но и «требует» при этом максимально возможной конкретизации данного наглядно-чувственного образа через эстетически необходимое словесное выражение его содержания в художественном произведении.
См. также: Солодовников спешил. Мысленно он уже проиграл утреннюю сцену с Анной Афанасьевной: он нахмурится виновато, сунется к часам (В. Шукшин. Шире шаг, маэстро!); Тогда Александр опрокидывался на спинку стула и уносился мысленно в место злачно, в место покойно, где нет ни бумаг, ни чернил <...>, где царствует спокойствие, нега и прохлада, где в изящно убранной зале благоухают цветы, раздаются звуки фортепиано <...> (И. Гончаров. Обыкновенная история).
Важно указать, что наречие мысленно всегда задаёт в художественном тексте описание представляемой персонажем целостной динамической ситуации с большим или меньшим количеством взаимосвязанных и взаимодейст-
вующих составляющих, «много» или «одноактной», относительно детализированной или нерасчленённой, исчерпывающе вербализованной или имплицитной.
Конечно, ситуативный характер описываемой в художественном произведении наглядно-чувственной картины определяется не самим наречием мысленно, а денотативной - полиситуативной и полисобытийной - семантикой глагола, к которому это наречие относится. «Динамический аспект миропредставления предполагает событийную концептуализацию действительности, то есть сегментирование потока происходящего на события, а не на предметы, с акцентом не столько на пространственные параметры, сколько на временные, на идею связей и отношений, а не на атомизм. Глагол - часть речи, наиболее приспособленная для номинирования динамических фрагментов мира <...>», поэтому «план содержания, соотносимый с глагольной формой, может быть представлен как полиситуативный комплекс» [6, с. 11].
Наречие же мысленно маркирует задаваемую глаголом ситуацию как представляемую, возникающую в сознании литературного героя. Причём опять в связи со спецификой глагольного денотата - отсутствием чёткого членения ситуаций и их взаимообусловленностью, отличающим предикатную семантику от идентифицирующей [6, с. 11], содержание большинства наглядно-чувственных картин событийного характера всё-таки не получает в художественной речи максимально развёрнутой предметной детализации: в ситуации выделяются не сами предметы, а связи и отношения между ними, «подситуа-ции». Это в целом отражает более абстрактный характер глагольного представления по отношению к субстантивному. Ср., например: Образ сына мысленно предстал перед матерью и Мысленно сын всегда улыбался матери или Мысленно мать гладила сына по кудрявой голове.
Наречие мысленно поддерживает отвлечённый характер описываемых ситуативных, событийных наглядно-чувственных картин. Неслучайно невозможна синонимическая замена этого наречия наречиями с семантикой воспомина-
ния / воображения или, как мы уже отмечали, соответствующими деепричастиями. Сохранение наречием мысленно языкового значения мыслительной, интеллектуальной деятельности априори обусловливает большую степень абст-рагированности описываемых с его помощью представлений, тогда как образы, описываемые посредством наречий с языковым значением воспоминания / воображения, характеризуются большей степенью наглядной чувственности. Неслучайно также и то, что наречие мысленно чаще всего (об этом уже можно судить по приведённым ранее примерам) используется в описаниях воображаемых картин, а воображение, как известно, в силу своей «творческой» способности конструировать на базе данных памяти новые, «свежие» и достаточно сложные образы, тяготеет к понятию - абстрактной форме познания действительности.
Вместе с тем наречие мысленно используется и в описаниях воспоминаний, ещё раз «доказывая» свой универсальный характер. Например:
Он пробежал мысленно всю свою жизнь: в сотый раз раскаяние и позднее сожаление о минувшем подступило к сердцу (И. Гончаров. Обломов); Одновременно и совершенно независимо Маша утешала Лизу, которая крепилась, крепилась, но всё-таки вскоре после отъезда матери расплакалась, потом <...> легла в зашторенную Самонину комнату, собравшись в круглый комочек и повторяя мысленно весь вчерашний вечер <...> (Л. Улицкая. Медея и её дети).
Заметим, что наречию мысленно, вводящему в художественный текст описание воспоминания, всегда «помогают» слова с темпоральной семантикой, точнее, со значением прошлого. Это обусловливается лексическим значением производящего прилагательного мысленный, включающим семы "Воображаемый" и "Существующий в мыслях" и указывающим на высокую степень абст-рагированности представления, описываемого с помощью этого прилагательного и производного от него наречия мысленно. Память по сравнению с воображением, непосредственно «граничащим» с понятием, более чувственна и тяго-
теет к восприятию, поэтому описания воспоминаний, задаваемые наречием мысленно, требуют обязательного употребления лексики с семантикой прошлого: без неё читатель будет прогнозировать описание воображаемой картины или мысли как идеи, думы.
Так, в указанных прозаических фрагментах используются субстантивированное причастие (о) минувшем, словосочетание вчерашний день. В первом примере наречие мысленно формирует метафору, образное содержание которой возникает вследствие переносного употребления глагола пробежал, то есть "Вспомнил" ("2. Бегом преодолеть какое-н. пространство. 3. перен. Появиться ненадолго, мелькнуть, пронестись. 4. перен. Бегло прочитать (разг.)" [10, с. 593]) и существительного жизнь. Во втором случае используется деепричастие повторяя, которое тоже имеет общее значение "Вспоминая" (повторить - "1. Сказать или сделать ещё раз. 2. Возобновить ещё раз в памяти заученное" [10, с. 518]).
Усиливают эффект наглядности вспоминаемых персонажами картин определительные местоимения-интенсификаторы всю (свою жизнь) и весь (вчерашний день). С одной стороны, эти местоимения делают описания представлений максимально обобщёнными, нерасчленёнными. С другой стороны, воспоминания, будучи благодаря местоимениям всю, весь элементами «единого множества», «представляются как однородные - имеющие общие признаки» [7, с. 16]. Именно поэтому в сотый раз раскаяние и позднее сожаление о минувшем подступило к сердцу Ильи Ильича Обломова: в жизни литературного героя не было сколько-нибудь значимых поступков, неожиданных решений, существенных перемен. Именно поэтому вскоре после отъезда матери расплакалась Лиза: так хорошо было всё вчера вечером. Именно поэтому в художественный замысел и не входит детализация прошлого персонажей и внимание читателя акцентируется на самом факте воспоминания, единстве и целостности процесса и его результата, эмоционально-оценочном отношении литературных героев к вспоминаемому ими.
Перед нами обобщение особого рода: оно не «беспредметное», не «безликое», не «бесформенное», а предполагающее совокупность взаимосвязанных наглядно-чувственных образов, которые при необходимости можно восстановить и описать, поскольку о соответствующих событиях в художественном произведении либо рассказывается ранее, либо содержится прямой или косвенный намёк на них, либо они угадываются читателем благодаря подтекстовой ретроспективе.
В результате применительно к подобным описаниям воспоминаний в художественной речи можно говорить об имплицитной расчленённости наглядно-чувственных картин прошлого персонажей.
В описаниях же воображаемых картин, вводимых в художественную ткань повествования наречием мысленно, слова, семантически соотнесённые с планом будущего, факультативны, необязательны. Это, как мы уже указывали ранее, объясняется лексическим значением производящего прилагательного мысленный, связывающим представление именно с воображением, а также с интеллектуальной деятельностью, максимально отвлечённой от непосредственно воспринимаемой действительности.
Добавим, что языковые / речевые средства, «работающие» вместе с наречием мысленно на описание наглядно-чувственных образов, возникающих в воображении литературных героев, не ограничиваются темпоральной лексикой: эти средства богаче и разнообразнее вспомогательных, контекстных средств выражения семантики воспоминания, потому что само воображение богаче и разнообразнее в проявлениях, чем память, ибо от воображения до понятия -один шаг.
Так, в самом первом из приведённых в статье примеров используется предложно-падежная форма существительного в предчувствии, которое непосредственно своим языковым значением отсылает описание представления в план будущего, в область воображения: предчувствие - "Чувство ожидания че-го-н. предстоящего и неизвестного" [10, с. 580]: ожидание - "1. см. ожидать
("То же, что ждать (в 1, 3, 4, 5 знач.). 2. Надежды на что-н., предположения" [10, с. 445]; ждать - "1. Быть где-н., в каком-н. состоянии, рассчитывая на появление кого-чего-н. 3. Надеяться на что-н., стремиться получить что-н. 4. Предполагать, что что-н. произойдёт, случится, а также вообще предполагать, считать. 5. О том, что должно произойти, случиться" [10, с. 193]; надежда - "1. Вера в возможность осуществления чего-н. радостного, благоприятного" [10, с. 376]; предположить - "1. Сделать предположение (в 1 знач.), допустить возможность чего-н." [10, с. 579]; предположение - "1. Догадка, предварительное соображение. 2. Предварительный план, намерение" [10, с. 579].
В другом художественном фрагменте наречие мысленно функционирует в рамках метафоры, основу которой составляют глагол шёл (идти - "4. перен. Следовать, двигаться в каком-н. направлении для достижения цели. Всегда идти вперёд" [10, с. 234]) и наречие дальше ("2. Затем, в дальнейшем. 3. Продолжая начатое, ближе к концу" [10, с. 148]).
В следующем примере называется историческая дата мартовский день 1238 года, что характерно для описаний образов памяти. Безусловно, точное указание на месяц и год происходивших событий побуждает читателей не вспоминать эти события, потому что читатели (да и сам автор тоже) просто-напросто не жили в то время, чтобы помнить о нём, а воображать произошедшее в марте 1238 года: автор по историческим документам реконструирует прошлое и предлагает читателям представить в мыслях то, что было очень и очень давно. Неслучайно в данном предложении-зачине, наряду с наречием мысленно, используется глагол перенесёмся (перенести - "1. Неся, переместить через какое-н. пространство. 2. Поместить в другое место" [10, с. 505]) в значении императива.
Ещё в одном художественном фрагменте с наречием мысленно формируется метафора, задаваемая переносным употреблением словосочетания проиграл утреннюю сцену: проиграть - "4. Сыграть, исполнить (разг.) [10, с. 600] (от играть - 3. Исполнять (музыкальное произведение, пьесу на сцене и т.п.)"
[10, с. 233]); сцена - "2. Отдельная часть действия, эпизод в пьесе, повести, романе. 4. перен. Крупный разговор, объяснение" [10, с. 768]). Отнесённость описания в план воображаемого будущего мотивируется не самой метафорой, не функционированием в её составе относительного прилагательного утреннюю, поскольку утренние события можно и вспоминать, а использованием глаголов в форме будущего времени нахмурится, сунется (к часам). Именно они показывают, что утренняя сцена ещё предстоит персонажу и он, как актёр, её репетирует, воображая свои действия.
Таким образом, «местонахождение» представлений, описываемых в художественных произведениях с помощью наречия мысленно, на семантических шкалах «восприятие - понятие», «прошлое - будущее» чаще всего определяется благодаря контексту, включающему такие лексико-грамматические средства, которые не только конкретизируют содержание наглядно-чувственных картин, возникающих в сознании литературных героев, но и характеризуют эти картины как вспоминаемые или воображаемые.
Наречие мысленно преимущественно вводит в художественную ткань прозаического текста описания воображаемых картин, что объясняется присущим ему языковым значением интеллектуальной деятельности, в котором обычно актуализируется сема представления: воображение как процесс творческого преобразования чувственного опыта человека характеризуется наибольшей для представления степенью отвлечённости от непосредственно воспринимаемых объектов действительности и поэтому предельно приближается к понятию. Описания же воспоминаний, помимо наречия мысленно, обязательно включают слова с темпоральной семантикой прошлого.
Особенности функционирования наречия мысленно в художественной речи обусловливаются не только его сочетаемостью с другими словами, но и синкретичной грамматической семантикой, в которой совмещаются атрибутивный (мысленный) и субстантивный (мысль) компоненты. Чаще всего атрибутивный компонент доминирует над субстантивным, в результате чего в лексической
семантике наречия мысленно максимально «проявляется» наглядно-чувственный компонент.
Употребление данного наречия в значении представления подчёркивает наглядно-чувственную природу человеческой мысли, взаимосвязь и взаимодействие чувственной и абстрактной ступеней познания мира.
Библиографический список
1. Голайденко, Л.Н. Категория представления как предмет структурно-семантического исследования (на материале художественной прозы) // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск: ЧГПУ, 2013. - № 1. - С. 190-211.
2. Голайденко, Л.Н. Лексика со значением представления в современном русском языке (на материале художественной прозы): Монография. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2013. - 142 с.
3. Голайденко, Л.Н. Прилагательные и наречия со значением представления и особенности их функционирования в художественной прозе Л.Н. Толстого // Инновации в науке: пути развития: Материалы 2 Международной заочной научно-практической конференции 5 марта 2012 г. - Чебоксары: Учебно-методический центр, 2012. - С. 511-515.
4. Егорова, Б.Н. Семантика наречий современного русского языка в аспекте их сочетаемости с глаголами: Автореферат диссертации ... канд. филол. наук. - Уфа: БашГУ, 2000. -19 с.
5. Ковшиков, В. А., Глухов, В.П. Психолингвистика. Теория речевой деятельности: Учебник. - М.: АСТ: Астрель, 2007. - 318 с.
6. Лебедева, Н.Б. Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов): Автореферат диссертации ... д-ра филол. наук. - Томск: ТГУ,
2000. - 55 с.
7. Матвейкина, Ю.И. Местоимения в языке современной прозы: функциональный аспект (на материале произведений В.О. Пелевина и С.Д. Довлатова): Автореферат диссертации ... канд. филол. наук. - СПб.: СПбГУ, 2011. - 18 с.
8. Нечипоренко, В.Ф. Биолингвистика в её становлении (Биолингвистические основы системы памяти, мышления, языка и речи): Курс лекций. - М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1984. - 124 с.
9. Сеше, А. Очерк логической структуры предложения: Пер. с франц. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 224 с. (Женевская лингвистическая школа)
10. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. -23-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1991. - 917 с.
11. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 4000 словарных статей / Сост. Л.А. Войнова и др.; Под ред. А.И. Молоткова. - 6-е изд., испр. и доп. - М.: Астрель: АСТ,
2001. - 510 с.
12. Шаховский, В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. - М.: Гнозис, 2008. - 416 с.
Bibliography
1. Golaydenko, L.N. Category of recollection and imagination as a matter of structural and semantic research (based on fiction) // Herald of the Chelyabinsk State Pedagogical University. -Chelyabinsk: Chelyabinsk State Pedagogical University, 2013. - № 1. - P. 190-211.
2. Golaydenko, L.N. Lexicon with the meaning of recollection and imagination in modern Russian (based on fiction): Monograph. - Ufa: Izd BSPU, 2013. - 142 p.
3. Golaydenko, L.N. Adjectives and adverbs with the meaning of representation and features of their functioning in prose L.Tolstoy // Innovations in science: the ways of development: the ar-
ticles of the second international distance Scientific Conference March 5, 2012. - Cheboksary: Training Center, 2012. - P. 511-515.
4. Egorova, B.N. Semantics of adverbs of modern Russian language in terms of their compatibility with the verbs: Autoabstract of the dissertation ... the candidate of Philological Sciences. -Ufa: Bashkir State University, 2000. - 19 p.
5. Kovshikov, V.A., Glukhov, V.P. Psycholinguistics. The theory of speech activity: Textbook. - M.: AST: Astrel, 2007. - 318 p.
6. Lebedeva, N.B. Polisituationality of verbal semantics (based on the Russian prefixed verbs): Autoabstract of the dissertation ... the doctor of Philological Sciences. - Tomsk: Tomsk State University, 2000. - 55 p.
7. Matveykina, Y.I. Pronouns in the language of modern prose: a functional aspect (based on works of V.O. Pelevin and S.D. Dovlatov): Autoabstract of the dissertation ... the candidate of Philological Sciences. - SPb.: State University, 2011. - 18 p.
8. Nechyporenko, V.F. Biolinguistics in its formation (biolinguistic basis of the system memory, intellection, language and speech): A course of lectures. - M.: Moscow State Pedagogical Institute V.I. Lenin, 1984. - 124 p.
9. Seshe, A. Essay on the logical structure of the sentence: Trans. from French. - M.: Editorial URSS, 2003. - 224 p. (Geneva linguistic school)
10. Oshegov, S.I. Russian dictionary: 70 000 words / Ed. N.Y. Shvedova. - 23 th ed., rev. -M.: Rus. lang., 1991. - 917 p.
11. Phraseological Dictionary of Russian language: Over 4000 entries / Comp. L.A. Voinov and others.; Ed. A.I. Molotkov. - 6th ed., rev. and ext. - M.: Astrel: AST, 2001. - 510 p.
12. Shahovsky, V.I. Linguistic theory of emotions: Monograph. - M.: Gnosis, 2008. - 416 p.
